|
Постановка проблемы философского исследования
Сформулируем онтологическую проблему таким образом. Есть ли универсальная сущность, или бытийная основа, войны, и если есть, то в чем она состоит? Если таковой нет, то как объясняется практически повсеместный и перманентный характер возникновения и возобновления войн?
Без специального обоснования примем три следующих критерия адекватности онтологии изучаемой предметной области:
а) дескриптивная сила, иными словами, возможность описания любых значимых явлений предметной области понятийными средствами онтологии, либо через конкретизацию и сочетание ее основных понятий без нарушения исходной структуры и логики принятой онтологии;
б) интегративность, т.е. возможность в рамках построенной онтологии составить целостное и осмысленное описание всей предметной области, ее главных частей и аспектов;
в) экспланаторная эвристичность как способность онтологии служить достаточной понятийной основой для проведения научных теоретических и эмпирических исследований и получения эмпирически подкрепленных теорий, имеющих объяснительную и предсказательную силу.
Порядок последующей работы по осмыслению онтологии и глубинных источников войны таков:
1) зафиксировать внешнее определение войны;
2) выделить характеристики войн во Всемирной истории, требующие теоретического объяснения и философского осмысления;
3) представить исходный полиаспектный онтологический каркас и конкретизировать понятийные конструкции по каждому аспекту с ориентацией на потенциальную универсальность в описании явлений и периодов мира и войны в масштабе Всемирной истории;
4) провести концептуальный анализ выделенных характеристик войн (2) средствами заданного полиаспектного понятийного аппарата (3), по возможности используя накопленные в науке эмпирические и теоретические знания, и представить эскизное объяснение (широкую предгипотезу) относительно происхождения (генезиса) войны, динамики и тенденций изменения войн в мировой истории;
5) путем обобщения и философского осмысления полученных понятийных конструкций и эскизных объяснений сделать выводы об онтологической природе и глубинных источниках войн.
Внешнее определение войны
Зададим вначале внешнее определение войны, не претендующее на раскрытие ее сущности, но позволяющее отделить явления-войны от схожих с ними явлений-не-войн.
Роберт Глоссоп определяет войну как «масштабный конфликт с применением насилия между организованными группами, которые являются правительствами или стремятся к учреждению правительств», добавляя, что война служит для установления политической власти, то есть власти устанавливать законы и принуждать население к их выполнению [Глоссоп, 2003].
Данное определение вполне годится в качестве основы, в нем верно указано родовое понятие конфликта и заданы главные признаки, но все же его следует несколько уточнить. Имеются в виду явно не все конфликты (например, внутриличностные или межличностные), но только конфликты между группами или сообществами, которые назовем социетальным (поскольку термин «социальные конфликты» традиционно означает несколько иное). Кроме этого, межэтнический, территориальный и другие конфликты могут длиться десятилетиями и даже столетиями, но войны, как правило, существенно более кратковременны. Поэтому правильнее войны подводить не под сами социетальные конфликты, но под их определенные фазы. Далее, дефиниция Глоссопа хорошо подходит к обществам с государственностью, но за скобками оказываются многие племенные войны, в которых ни о правительствах, ни об учреждении законной политической власти, ни о законах речи не было. Вместо понятия «правительство» возьмем веберовское «политическое сообщество», причем нужно будет также учесть возможное участие в войне коалиций таких сообществ.
В итоге получаем следующий вариант определения.
Война — это фаза социетального конфликта, в которой происходит организованное обоюдное массовое насилие (ряд боев) или разрушение, ведущееся двумя или более политическими сообществами или же коалициями таких сообществ.
Пояснения здесь требует практически каждый признак.
Подведение войны под фазу конфликта приводит к замене труднообъяснимой жесткой границы война-мир на границу между мирными фазами и военной фазой некоего социетального конфликта как целостного явления.
Организованность здесь означает наличие связи и координации между боевыми единицами хотя бы на одной воюющей стороне, некую степень их подчинения руководящему органу. Если на другой стороне такой организованности нет, то такого рода войны могут называться партизанскими, «летучими», дисперсными и т. д. Неорганизованное насилие-разрушение с обеих сторон может представлять собой неупорядоченные стычки, перестрелки, серии акций возмездия, погромы и грабежи, но не войну.
Обоюдность означает, что поведение, направленное на насилие и разрушение, имеет место не с одной, а с каждой из противостоящих сторон. (Если в войне участвуют три и более независимых сообществ, то они, как правило, рано или поздно распадаются на две коалиции). Необоюдное массовое насилие может представлять собой избиение, геноцид, карательную экспедицию, аннексию, но не войну. Война непременно предполагает сопротивление.
Массовость может пониматься либо в относительном смысле — как некая пропорция количества индивидов, участвующих в насилии и разрушении, к величине населения задействованных сообществ (например, участвует более 1% взрослого мужского населения хотя бы одной стороны), либо в абсолютном смысле — как количество индивидов, превышающее некоторое фиксированное число (например, более 100 вооруженных бойцов хотя бы с одной стороны, либо не менее 1000 погибших в течение одного года). Пропорциональная версия удобна при анализе межплеменного насилия в догосударственных обществах, поскольку здесь может участвовать малое число бойцов (менее 100), но весомое в отношении к населению таких сообществ. Зато для современных больших обществ (с населением более 100 млн) более адекватным представляется понимание массовости в смысле абсолютного количества, а не пропорции. Единство рассмотрения требует и единства дефиниции. Примем версию массовости в смысле абсолютного количества, причем по двум критериям, соединенным конъюнктивно: не менее 100 бойцов, постоянно участвующих в боях хотя бы на одной стороне, и не менее 1000 погибших (как военных, так и гражданских лиц) в течение года. При этом межплеменное насилие с участием меньшего количества бойцов и/или с меньшим количеством погибших будет считаться не войной, но вооруженным конфликтом, стычкой и т. д. Откуда взялась цифра 100? Разумеется, она достаточно условна (ср. с «парадоксом кучи»). Мотивировка состоит в различительном характере организованности-неорганизованности. Отряды в 20-30 и даже в 60-80 бойцов могут действовать скоординированно на основе существующих (например, охотничьих) практик или систем отношений (в частности, родственных, клановых). Отряды в 150-200, тем более, 300-500 бойцов либо имеют самостоятельную, уже сугубо военную, организацию, либо действуют в целом неорганизованно.
Насилие — это применение физической силы людей к людям или же прямая угроза такого применения силы с целью принуждения. В таком расширительном смысле приставленный пистолет к виску или нож к горлу в сочетании с принуждением (например, расстаться с кошельком или подписать документ) считается также насилием. Такое расширение важно, поскольку в военной истории города нередко сдавались без боя. Физическая сила к людям не применялась, но насилие в вышеуказанном широком смысле имело место. При этом бескровная сдача городов или территорий может быть лишь эпизодом войны. Война непременно предполагает ряд боев (что явно зафиксировано в определении). Если одна сторона уступает контроль над территорией под воздействием угроз, то отсутствует важнейшая характеристика обоюдности применения насилия (см. выше). Таким образом, захват или аннексия территории без оказанного сопротивления (без боев) не считаются войной.
Война и каждый бой предполагают наличие и использование средств насилия. Допустим, люди лишены средств насилия, иными словами, никак не вооружены. Тогда столкновения между ними будет скорее не боем, а дракой. В таком случае смертельные жертвы крайне редки, а материальных разрушений почти не происходит. Заметим, что поджог строений, отравление воды, взрывы и тому подобные действия — это уже применение средств насилия. Гипотетически можно себе представить армии, воюющие без оружия, но владеющие только техникой рукопашного боя с возможностью нанесения серьезных увечий, вплоть до убийства. В таком случае само владение таким мастерством следует считать владением особыми средствами насилия.
Под разрушением здесь понимается целенаправленное приведение в негодность любых элементов искусственной и естественной среды обитания сообщества (строений, дорог, сооружений, линий связи, полей, лесов, водоемов и проч.).
Политическое сообщество понимается здесь по М.Веберу как совокупность людей, имеющая следующие признаки: (1) есть занимаемая территория, (2) имеется способность применять физическую силу для господства на этой территории, (3) социальная деятельность не ограничена удовлетворением экономических потребностей, но направлена на более общее регулирование взаимоотношений между людьми, населяющими данную территорию [Weber, 1922/1968, p.902].
Не следует путать данное понятие политического сообщества с веберовским же понятием государства как института с монополией легитимного насилия на территории. Политическое сообщество следует считать родовым понятием по отношению к государству. Племена, чифдомы, бигмены и другие типы первобытных и варварских обществ могут включать политические сообщества, если последние обладают признаками 1-3. Однако такие политические сообщества не являются государствами, поскольку не обладают монополией легитимного насилия. Любое же государство непременно является политическим сообществом. Таким образом, межгосударственные и внутригосударственные (гражданские) войны — частные случаи войн между политическими сообществами.
Достаточно ли наличия средств насилия и решимости противостоящих политических сообществ сражаться? Для боя да, но для войны нет. Средства насилия, бойцы и материальная основа для их жизни и ведения боев (прежде всего, пища, оружие и боеприпасы, одежда, средства передвижения) выходят из строя и требуют восполнения. Война — это всегда ряд боев, а для их ведения необходимой оказывается военная организация, способная мобилизовать ресурсы сообщества и превратить их в снаряженные боевые отряды [Коллинз, 2003а]. Отсутствие такой организации на одной из сторон ведет к преимуществу и победам другой стороны. Наличие на обеих сторонах сходных по мощности военных организаций ведет к затяжной войне.
Итак, войну образует решимость сражаться каждым из конфликтующих политических сообществ, обладающих средствами насилия, при наличии хотя бы на одной стороне организации, способной превращать доступные ресурсы в вооруженные группы бойцов (отряды или армии).
Источник: globalistika.ru.
Рейтинг публикации:
|
