Опубликовано в книге: Война и геополитика. Альманах «Время мира». Вып.3. Новосибирск, 2003. С.75-120.
Введение
В новый век и новое тысячелетие человечество вступило не с вечным миром и торжеством общечеловеческих ценностей, но с новым витком ненависти, насилия и войн. В интеллектуальном плане становится все более необходимым глубокий и реалистический взгляд на войну, на ее место и роль в жизни людей и мировой истории.
Уже Первая мировая война нанесла мощный удар по прекраснодушному прогрессизму XIX века, берущему свои истоки из Просвещения. Триумф антигерманской коалиции во Второй мировой войне позволил приписать ее причину и сущность агрессивному гитлеризму и японскому империализму. В последующем патовом противостоянии двух сверхдержав периодически возникавшие войны (Корея, Вьетнам, Ангола, Панама, Афганистан и др.) легко объяснялись в каждом идеологическом лагере как следствие агрессивной политики противника. При этом каждая сторона утверждала свое первородное миролюбие: «коммунизм прекращает эксплуатацию человека человеком, которая ведет к насилию и войнам», «демократическое правление всегда стремится к миру в отличие от недемократических режимов». С одной стороны, в тот же период гонка вооружений достигла беспрецедентных в мировой истории масштабов. С другой стороны, апокалипсические сценарии ядерной войны, разрабатываемые в 1970-х гг., не были реализованы. С падением железного занавеса не наступила желанная эпоха цивилизованного мира и согласия, но мир вошел в новую эру множественных очагов насилия и войн, причем некоторые явно агрессивные войны стали называться «миротворческими» или «антитеррористическими» операциями, задачами «разоружения противника».
За этим поверхностным слоем событий просматривается более глубокий. С одной стороны, война сама по себе оказывается связанной не с частными социально-историческими характеристиками обществ, поскольку в таком случае с уходом таких характеристик исчезли бы и войны. Война имеет более сущностный, субстанциональный характер. С другой стороны, ненаступление ядерного апокалипсиса в сочетании с провалом надежд на всеобщий отказ от ядерного оружия или хотя бы на его нераспространение свидетельствует о том, что создание и совершенствование самых разрушительных средств насилия (оружия и способов военной организации) — это вовсе не боковая и тупиковая, но магистральная линия развития человеческого рода, который при этом (до сих пор, во всяком случае) оказывается способен к достаточно надежному самоограничению применения таких средств. Так или иначе, войну уже нельзя приписывать частным заблуждениям, несовершенству общественного устройства или злой воле отдельных групп или лиц. Война требует не только конкретного научного, но и общего — философского, прежде всего онтологического осмысления ее бытийных основ и сущностных источников.
Всегда было известно не только разрушительное, но и конструктивное значение военной организации для формирования и развития государств, в особенности, завоевательных империй, влияние развития военных технологий на самые разнообразные отрасли мирной промышленности. Макросоциологические исследования последних десятилетий (в частности, Дж.Паркера, М.Манна, Ч.Тилли, Т.Скочпол, Р.Коллинза) показали сильнейшее влияние геополитики, потребностей и способов государственной мобилизации ресурсов для войны и обороны практически на все стороны мирной жизни: политику, экономику, культуру и идеологию, образование, науку, технологию, экологию. [Skocpol, 1979; Modelski, 1987; Parker, 1988; Mann, 1987, 1993; Tilly, 1990; Collins, 1986; Коллинз, 2000а, 2000б]. Иными словами, война определяет нашу жизнь и историю не только тогда, когда разгорается, но и когда «спит». Подготовка к войне или выстраивание обороны для избежания войны, причем со всеми непредвиденными социальными последствиями такой деятельности, — это область феноменов, которую нельзя вычеркивать из анализа сущности войны. Учет данного обстоятельства опять меняет картину. Можно было признавать самостоятельный онтологический статус войны в человеческой действительности, но лишь как периферийную досадную черту природы человека или людских сообществ. Теперь же война сдвигается к самому центру человеческого, социального бытия и занимает пусть не главное (что, впрочем, еще предстоит выяснить), но весьма значимое место. В некотором отношении здесь развивается видение Гераклитом войны, которая «всему отец и всему царь».
Источник: globalistika.ru.
Рейтинг публикации:
|
