|
Глава не столько сугубо о Китае, сколько о Поднебесной как стране пяти опор Неба. Кардо и декуманус в Китае. Экскурс в астромифологию: что такое Мироздание, и отчего прозвались весна и осень. Пять Богов – пять пятин – пять столпов. Мировые деревья – тотемы племён. Пять гор, превращающих Китай в Поднебесную.
Алвин и Бринли Рис, исследуя священную географию кельтов, обратили, в частности, внимание на китайские параллели к ней: «Мэри Даниелли показала, что четырёх-пятичастное деление страны сочетается также и с двенадцати-тринадцатичастным делением в столь далёких друг от друга космологиях, как исландская, китайская и мадагаскарская». Добавим, что такое деление страны сочетается с представлениями о Пятибожии и пяти столпах Неба: и у кельтов, и у китайцев. Но обо всём по порядку.
Если Рис узнали о бытовании пятин у китайцев от Даниелли, то меня навела на это картинка из книги «Древние китайцы: проблемы этногенеза» М.В. Крюкова, М.В. Софронова и Н.Н. Чебоксарова (М.: Наука, 1978).
Обитаемый мир в представлении иньцев
Увидев эту картинку, я тут же вспомнил Якорного Бабая в следующем контексте: «Да это ж так похоже на мои схемы пятин!» – вроде тех, что даны в предыдущих главах. Только город здесь квадратный. Но, откровенно говоря, и в «Артхашастре» правильный город – квадратный. А я не прочёл и везде катал круглый. Впрочем, круглые города у арьев тоже были, в том числе и на Прародине.
У китайцев идеальный город, словно по «Артхашастре» – квадрат, или шире – прямоугольник, разделённый крестом главных улиц на четыре части: такова старая столица Китая Сиань. Позднейшие столицы Китая: Нанкин и Пекин (Бейцзин), а также столицы Японии: Камакура (Нара) и Хэйан (Киото) – построены по тому же образцу (наверняка – по действующим инструкциям фэншуй).
Исторический центр города Сиань
Четыре главных улицы ориентированы по сторонам света, подобно римским Кардо Максимус и Декуманус Максимус, и тянутся от башни Колокола на центральной площади к башням городских ворот: Северных, Восточных, Южных и Западных. Получается система из пяти башен (точнее шести, поскольку рядом с башней Колокола есть Башня Барабана: как говорилось в главе 1 – где пять, там и шесть; там же предложено астрономическое объяснение русского пира: в серёдке палаты князь-Солнце и княгиня-Венера, по сторонам – 4 сословия под покровительством Сатурна, Юпитера, Марса и Луны; итого – 6 небесных тел, что отнюдь не противоречит 5-частной структуре пирующих).
Пять башен символизируют пять опор Мироздания, что в астрономическом толковании мифов по Сантильяне и Дехенд означает четыре ключевых точки эклиптики (солнцестояния и равноденствия) плюс точку центра. В приведённом примере крепостную стену можно сопоставить с эклиптикой, башни ворот – с точками солнцестояний и равноденствий, главные улицы – с проекциями колюров солнцестояний и равноденствий на плоскость. Я столько раз в статьях упоминал об этой универсальной схеме, что пора уже дать рисунок. Вот он.
Небесная сфера как Вселенский Дом (Мироздание)
На небесной сфере, которую вычерчивают астрономы и школьники, дорисовываем мифологические элементы и термины. Получаем рабочий инструмент астромифологии. Уильям Салливан с успехом применил представленную схему для объяснения космологических представлений Анд, а я нахожу её весьма полезной для понимания многих тайн русской традиции. Впрочем, астромифологии я думаю посвятить отдельную статью, а здесь отмечу отдельные детали.
На схеме одновременно даны два представления: 1) Вселенский Дом (Покой); 2) три Мира (Царства) – Земля (плоскость эклиптики) между Небом и Морем. В русской космологии задействованы оба представления плюс их комбинация.
Понятие Вселенского Дома (Покоя) отражено в слове Мироздание – «здание мира». Крыша этого умозрительного здания – Сень (она же Синь = Свет). От неё прозвались времена года: весна и осень – и герои фольклора: Усень (Усинь, Овсень) и Усыня. Как показано на рисунке, осень – это удаление Солнца от Сени (приставка «о‑», «у‑» означала «движение от/против», ср. уйти, осолонь), от Сини (Света), когда в Природе становится темнее, а дни – короче. А весна, весеннее время – это движение Солнца в Сень (Синь), к Свету, когда становится светлее, и дни прибывают. Старое название января – просинец – связано с Синью (Светом): после зимнего солнцестояния в Природе начинает светлеть, наступает просветление. Можно сказать, приведённая схема Мироздания запечатлена в словах русского языка.
Представление о трёх Царствах (Воде, Земле и Небе) отражено в русской вечерней молитве, опубликованной Л. Н. Майковым в 1869 году в книге «Великорусские заклинания» и начинающейся с обращения к соответствующим Царям:
Царь водяной, царь земляной, царь небесный,
Прости мою душеньку грешную!
Светел месяц и красное солнышко,
и все частые звёздочки, беленькие камушки,
и дальние, и ближние, и семейные,
простите мою душеньку грешную!
Комбинированное представление, когда имеется и Море, и стоящий в нём Столп Мироздания, мы находим в русских заговорах:
Есть море акиан, на том море акиане стоит столп железной, на том столпе железном стоит царь железной, подпершися своим железным посохом от земли и до небеси, от небеси до земли, от востока и до западу, от западу до востоку.
Этот и множество похожих старинных заговоров вычитал в книге Льва Прозорова и Екатерины Калинкиной «Вещая Русь. Языческие заговоры и арийский обряд» (М.: Яуза, Эксмо, 2012), где показано, что в оригинальных русских заговорах описываются некие «мужи» или «цари»: железный, золотой, медный, каменный, костяной, белый, чёрный и другие. Авторы предполагают, что под самыми упоминаемыми из этих «мужей» и «царей» подразумевались лица русского Пятибожия.
Основываясь на этом выводе и на соотнесении Пяти Богов с пятью столпами Неба, можно провести исследование заговоров с точки зрения астромифологии, что наверняка принесёт множество новых открытий. Пока же отмечу такой характерный признак «царей» как окраска или связь с тем или иным материалом. Аналогичные сопоставления есть во множестве культур мира: свой цвет имеет каждое из пяти Мировых деревьев индейцев майя, каждый из пяти Ди – «царей» китайского Пятибожия. Среди них у китайцев есть свои «Белобог» (Байди) и «Чернобог» (Хэйди) – но о том расскажем позже, а сейчас – ещё немного о столпах Мироздания.
Снова предварим кельтским опытом. Кельты, как и майя, знали Пять Мировых деревьев. Как пишут Рис: «… вся Ирландия изначально поделена на четыре части и центр — Лейнстер, Мунстер, Ульстер, Коннахт и Мит. Трефуйлнгид лишь узаконил это деление и удалился, передав ирландцам свой указ и оставив Финтану несколько плодов со своей ветви. Финтан посадил их там, где, как он полагал, они смогут укорениться, и из них выросли пять деревьев — Ясень Торту, Ствол Роса (тис), Дуб Мугна, Ствол Дачи (ясень) и Ясень многолюдного Уснеха. Хотя точное местоположение этих деревьев неизвестно, нет сомнения, что они символизируют идею территориального деления острова — четыре области вокруг центра» (подчёркнуто мною).
Быть может, расположение священных деревьев кельтских стран подскажут имена народов и топонимы. К примеру, город Йорк выводится из древнего Eborakon (невероятно, но вот выводится) – так он звался во времена Птолемея. Там жило племя эбуронов, тотемом коих было дерево тис – eburos. Тотемные имена носили и другие кельтские народы: Джон Маккалох в «Религии древних кельтов» (М.: Центрполиграф, 2004) пишет, что «битуриги, возможно, имели в качестве символа омелу, а их прозвище вивиски подразумевает, что они были названы “людьми омелы”. Если биле (дерево) связано с именем Биль, предка милезианцев, то это может указывать на некоторый миф о происхождении от священного дерева, как в случае с Фир Биль». Этот же автор сообщает, что ирландское священное дерево – биле – обычно было очень старым по возрасту, растущим над чудотворным источником или крепостью. Уничтожение дерева биле почиталось тяжким грехом: «даже в X веке, когда биле майгхе Адайр было уничтожено Мэлеохленом, этот поступок вызвал настоящий ужас. “Но, о читатель, это дело не прошло безнаказанным”…».
К чему рассказываю? Берегите Природу! А ещё: тотемные имена племён могут быть указателем на то, где стояло то или иное священное дерево, и какой оно было породы. Возможно, священный тис действительно рос во владениях эбуронов на северо-востоке теперешней Англии, и эта ориентировка поможет найти местонахождение аналогичного священного места в Ирландии и других кельтских странах. Впрочем, в Ирландии всё могло быть иначе, чем в Британии: не забудем – система пятин, бывает, вертится. Хотя в Галлии племя эбуронов тоже занимало северо-восток, близ Рейна. Упомянутые «люди омелы» – битуриги жили в центре Галлии и слегка к юго-западу от центра. Другое одноимённое племя битуригов обитало на Гаронне, на юго-западе Галлии. Омела живёт на дубе, дуб соотносится с Богом воинов, юго-запад Галлии в соответствующей главе мы соотнесли с воинами (но, откровенно говоря, у этой реконструкции Галлии тоже есть слабые места).
Хотя каждое племя имело свои биле, в Ирландии пять священных деревьев выделялись как самые важные (очевидно, те, что посадил легендарный Финтан). В «Диндсенхасе» они предстают деревьями не вполне обычными. Одним из них был дуб, который кроме желудей давал орехи и яблоки. Другим ирландским биле был тис, описанный в поэме как «крепкий сильный бог». Если отдельно взятое священное дерево соотносится с Божеством, то пять биле соотносятся с Пятью Богами (Пятибожием).
То есть символика пяти деревьев связана не только с делением страны на пять частей, но и с Пятью Богами – покровителями пятин. Эти связи указывают на то, что через тотемные имена племён мы можем выявить логику священной географии – причём, не только у кельтов. А что если тотемы индейцев, финно-угров и самодийцев тоже изначально связаны с картинкой расположения родов относительно друг друга?
У китайцев пять опор Неба воплощены не только в планировке городов, но и на карте страны – в виде пяти почитаемых священных гор – У Юэ.
У Юэ – пять Священных гор Китая
На представленной карте чёрными треугольниками обозначены У Юэ – пять священных гор у даосов Китая (жёлтые – буддийские священные горы, у них другая расстановка). В китайской мифологии горы-опоры именуются: Гао («высокая», центральная), Хэн (северная), Тай (восточная), Хо (южная), Хуа (западная). Фактически в современном Китае им соответствуют: Суншань в Хэнани, Хэншань в Шаньси, Тайшань в Шаньдуне, Хэншань в Хунани и Хуашань в Шэньси.
Взаимное расположение этих гор (одна в середине, остальные – по сторонам) напоминает размещение других воплощений пяти опор: пяти башен Сиани, пяти глав некоторых русских и индуистских храмов, пяти столбов-ситанов в бадахшанском доме-чиде, пяти кумиров в алтарях и святилищах Пятибожия, пяти священных деревьев.
Поскольку пять Великих гор Китая соотносятся с пятью опорами Неба, то Китай, будучи страной пяти опор, носит эпитет Поднебесная.
Пять Богов у китайцев. Стихии и цвета направлений как мировое культурное наследие и объект изучения. Как преобразовать китайскую схему цветов и стихий в «арийскую».
Интересно, что соотнесение пяти опор Неба с Пятью Богами прослеживается как у «индоевро», так и в «неарийских» космологиях. Доподлинно не известно, откуда Пятибожие знакомо китайцам, японцам или инкам. Либо это следы древней всемирной культуры, либо наши родичи когда-то принесли свою космологию в эти страны, либо каждый народ сам установил объективно существующую реальность.
В любом случае, представлению о Пяти Богах у разных народов сопутствуют схожие «мыслительные конструкты» в области космологии, священной географии и обществознания: то есть взаимные соотнесения Богов, стихий, энергий, цветов, сторон Света, частей (пятин, четвертин) страны или города, священных мест, родов (племён, народов) и сословий (каст).
Не исключение здесь и китайцы. Даосы почитают У Ди (У Тай) – Пять Богов (Пять Великих), знают У Син – пять стихий, применяя их в гимнастике, медицине, гаданиях и геомантике (фэншуй), ходят в паломничество на У Юэ – пять священных вершин. Божества-хозяева пяти гор составляют в даосском пантеоне отдельную группу – Шэнди («святые государи») или Дади («великие государи»). Сюда же примыкают Божества или духи сторон Света и ветров. И уж вовсе необычный «ход» китайской мифологии: это пять духов поветрий – Вэньшэнь (эпидемии в старину повсеместно связывали с ветрами, что видно и по русскому слову поветрие). Впрочем, и в медицине китайцев представлена система именно пяти энергий.
Состав У Ди у китайцев варьирует:
1) Хуанди, Фуси, Шэньнун, Яо и Шунь;
2) Хуанди, Чжуаньсюй, Ди-Ку, Яо и Шунь;
3) Шаохао, Чжуаньсюй, Ди-Ку, Яо и Шунь;
4) Хуанди, Шаохао, Чжуаньсюй, Тайхао и Яньди…
Есть и другие варианты. И если даже, как сказано в одной статье, Тайхао = Фуси, а Яньди = Шэньнун, варианты всё равно не сводятся к одному. Такое впечатление, что это разные выборки Пятерых из большего числа, подобно тому как русское Пятибожие – скорее всего, выборка из Седмицы (Семибожия) или даже Девятибожия. Пятёрка Вэньшэнь, подобно У Ди, тоже представлена в разных вариантах. Судя по всему, китайцы не столь следили за составом имён и лиц, сколь за соблюдением пятикратности.
Лица Пятёрки – будь то У Ди, Дади или Вэньшэнь – как правило, связаны со сторонами Света и (или) временами года. Поскольку стороны Света соотносятся с цветами, то лица Пятёрки наделяются и соответствующим цветом. Также имеется привязка к планетам и стихиям. Дабы наглядно представить всё это многообразие связей, я выписал в схему те (иногда противоречивые) данные, что дают мифологический словарь и статьи. Естественно, для Пятёрок выбран один (в крайнем случае, два) из возможных вариантов состава. К каждой стороне Света и к центру привязаны: владыка (Ди), дух стороны Света, воплощение духа, помощник владыки, владыка священной горы (один из Шэнди), дух поветрия (один из Вэньшэнь), а также цвет, стихия, планета, время года, священная гора и предмет, который держит помощник владыки. Вэньшэни тоже держат по одному или два предмета: 1) ковш и кувшин, 2) кожаный мешок и меч, 3) веер, 4) молот, 5) чайник. По соответствию предметов стихиям, конечно, можно догадаться, кто что держит – но раз в словаре не уточнено, сам я придумывать не стал. По легенде, для умилостивления духов поветрий император Вэньди из династии Суй пожаловал им звания полководцев: эти звания-эпитеты тоже включены в схему.
  
Китайская система священной географии
Обилие на схеме китайских имён не только погружает в атмосферу Поднебесной, но и наводит на размышления о том, что любая мифология имеет свойство развиваться в сторону усложнения и запутывания – когда одно и то же явление (сюжет или образ) отражается в мифах, многократно повторяясь в разных вариантах (подобно той галактике, что из-за отклонения света видна в четырёх экземплярах).
Мы будем анализировать сочетания атрибутов и функций, сравнивая китайскую схему с иными. Посмотрим, к примеру, на предметы, которые держат помощники владык. Гири, весы, верёвка, циркуль и плотницкий угольник – ничего этот набор не напоминает? Сразу приходит на ум: это какие-то «масонские штучки». Вот и конспирологи пишут, что обряды посвящения в триады дословно совпадают с масонскими. Но откуда в Китае? Такие тайны оставим тайноведам, а сами займёмся вещами, как бы лежащими на поверхности, но ожидающими, когда их поднимут и исследуют.
Что более всего бросается в глаза – так это привязка цветов к сторонам света. Почему-то подобное увязывание направлений с цветами, стихиями и чем-либо ещё распространено по всему миру. Кто бы дал ответ: почему? Может, оно само по себе тоже является культурной ценностью не меньше пирамид и духовным наследием человечества, не менее важным, чем сказки, песни и тосты?
Нельзя сказать, что это явление никого не интересовало. Напротив, об «окрасках направлений» собрано много материала. Например, в коллекции фольклорно-мифологических мотивов Юрия Березкина, приведённой (неожиданно) на сайте Тартуского университета. Кроме этой лаконичной, но внушительной подборки Юрия из Юрьева, имеется и немало статей на данную тему.
Обилие схем привязок рождает множество вопросов. Например, случайны или закономерны сходства и различия разных систем? Являются ли различия следствием искажений, и насколько последние преднамеренны? Когда и в каких направлениях распространялись те или иные схемы? Имеют ли они общее происхождение? Каковы физические и космологические предпосылки составления таких схем? Можно ли связать отличия с особенностями природных условий и географического положения мест зарождения схем? И так далее…
Изучение закономерностей привязки цветов и стихий к направлениям – это как раз по части священной географии, подобно тому как экономическая география изучает закономерности размещения производительных сил. Кто знает, а вдруг священная география когда-нибудь окажется столь же полезной, как экономическая? Так что попробуем подступиться к цветам и стихиям и посмотрим, что из этого выйдет.
Рассмотрим рисунок Андрея Склярова, показывающий взаимное расположение и цвета Мировых деревьев в мифологии индейцев майя.
Пять Мировых деревьев и четыре угла Неба у майя
Цветовая привязка деревьев к сторонам Света совпадает со схемой, бытовавшей у индусов и славян и описанной в главе 2. Аналогичную цветовую схему сторон Света имеют индейцы сиу. Тут, казалось бы, можно сделать вывод о всеобщности этой схемы, ан нет: названные народы разделены множеством других, «исповедующих» совсем иные схемы цветовой привязки направлений.
В публикациях и фильмах сообщается, что китайцы имели одинаковый набор пяти главных цветов с майя, греками и другими народами. Однако привязка цветов к направлениям отличается: чтобы схему майя преобразовать в китайскую, нужно будет перетасовать все Мировые деревья и два из четырёх углов Неба.
Если у славян и арьев последовательность кастовых цветов по часовой стрелке: белый – красный (рудый) – синий, зелёный или жёлтый (соловый) – чёрный, то у китайцев те же цвета привязаны к направлениям в порядке против часовой стрелки: белый – красный – сине-зелёный – чёрный. И такая схема отнюдь не является уникальной особенностью Китая: она столь же широко распространена, как и «арийская» – причём в чересполосицу с ней и с буддийской.
Последняя имеет варианты, являющиеся зеркальным отражением друг друга. В двух разных концах буддийского мира – Мьянме (Бирме) и Калмыкии – схема одинакова: север – жёлтый (золотой), восток – белый (серебряный), юг – зелёный или синий, запад – красный. А вот по индийской буддийской «Гухьясамаджа-тантре» выходит так: север – зелёный, восток – белый, юг – жёлтый, запад – красный. Если эти зеркально отражённые схемы происходят из одного источника, то можно допустить, что китайская и «арийская» схемы тоже восходят к одному истоку.
Теперь коснёмся соотнесения цветов со стихиями. Элизабет Хэгенс совместила систему Платона с китайской и получилось вот что.
Соотнесение греческой (Платон) и китайской символики цветов
Отмечу, платоновские тела очень удачно вписались в систему У Син. Что касается стихий, находкой является соотнесение китайского металла с «арийским» воздухом. Кроме воздуха, воды, огня и земли, в европейской системе есть пятый элемент – эфир. Греческое слово эфир соответствует русскому ветер: однако китайская стихия дерево (трава) по-другому как раз называется ветер. Таким образом, китайская стихия дерево – это европейский эфир. Ветер означает движущийся воздух, символизирует движение и рост, поэтому соотносится с деревом и травой. А собственно воздух как стихия обозначает стоячий воздух, посему соотносится с металлом, а в Европе, видимо, и с камнем. Одно из свойств китайской стихии металл – «сухость», в этом он противопоставляется воде, имеющей свойство «влажность». Вспомним пословицу: «Под лежачий камень вода не течёт». В общем, камень, металл и воздух – это одна стихия. Дерево, трава, ветер и эфир – ещё одна. Остальные три дословно совпадают и таких пояснений не требуют.
Если китайская система стихий соответствует «арийской», то можно допустить, что и привязка стихий к цветам совпадает. Скажем, с воздухом работают знатоки молитв и заклинаний брахманы (священники), чей цвет – белый. Когда-то они работали с воздухом и камнем, а именно – двигали камни по воздуху и строили мегалитические сооружения. Огонь – стихия кшатриев (воинства), чей цвет – красный. Цвет вайшью (тружеников, земледельцев) варьирует между жёлтым, синим и зелёным (о последнем из этих трёх цветов вычитал в статье Станислава Ермакова «Обретение Священного Места» со ссылкой на Ж. Дюмезиля, остальные упоминаются как цвета вайшью буквально повсюду). Смесь жёлтого и синего даёт зелёный. В китайской схеме цветов имеется некоторый «сине-зелёный дальтонизм» – равнозначность синего и зелёного. Аналогичная китайской схема цветовой привязки направлений с аналогичным «дальтонизмом» встречается у тюрко-монгольских народов Великой Степи, где кок (хух) – «цвет травы и неба». Для нахождения общего знаменателя между китайской и «арийской» системами следует взять у китайцев сине-зелёный восток (стихия – дерево) вкупе с жёлтым центром (стихия – земля). Земля и дерево (трава) – как раз то, с чем работают земледельцы. И остаётся вода – стихия Богини, покровительницы шудр (слуг), цвет которых – чёрный.
Приведу одну из буддийских схем привязки стихий: восток – воздух, юг – огонь, запад – земля, север – вода. Порядок размещения по часовой стрелке вполне соответствует описанным выше стихиям каст у арьев. При этом в буддийских схемах стихии не увязываются с цветами, отчего выходят непривычные сочетания стихий и цветов на одних направлениях: например, на западе – вода и красный (кто воспитан в строгих традициях У Син, тот очень удивится). Возникает предположение, что схема цветов и схема стихий пришли в буддизм разными путями.
Китайцы тоже задают загадку: если схема цветов у них соответствует зеркально отражённой «арийской», то схемы привязки планет и сезонов, как будет показано в следующей главе, ведут себя совершенно иначе.
Следы сословного деления в священной географии Китая: раскладки сезонов и планет. Стихии запада и востока на Западе и на Востоке. Влияние широты местности.
У ирландцев в «Установлении владений Тары» для востока, где находится пятина тружеников Лейнстер, определён атрибут «зелёная крапчатая ткань»: таким образом, цвет направления соответствует кастовой привязке пятины. Если допустить, что другим направлениям тоже были сопоставлены кастовые цвета соответствующих пятин, то ирландская раскладка цветов по сторонам Света будет зеркально отличаться от китайской, притом что доподлинно совпадает цвет востока – зелёный.
А вот привязка сезонов совершенно независима от привязки цветов. В Ирландии огонь весеннего Бельтайна возжигался в Уснехе, ассоциируемом с западной пятиной страны – волховским Коннахтом. Летний Лугназад проводился в Тайльтиу, связанном с севером – воинским Ульстером. Огонь зимнего Самайна возжигался в Тлахтге, связанной с южной пятиной – девичьим Мунстером. Тогда четвёртая сакральная точка Ирландии – Тара, связанная с восточной пятиной тружеников Лейнстером – соотносится с осенью. Алвин и Бринли Рис пишут, что так же считалось и в Индии: «север означал день, а юг – ночь, север – мужское, юг – женское, весна и лето при этом соотносились соответственно со жречеством и военной знатью, а сезон дождей – с простым народом».
Китайцы, как показывает ранее приведённая схема, весну соотносят с востоком, лето – с югом, осень – с западом, зиму – с севером. Таким образом, китайская привязка времён года совмещается с ирландской поворотом на 180°, без зеркального отражения.
Одна из индийских схем размещает брахманов (соответствующих весне) на востоке, воинство (лето) – на юге, и так далее: такая раскладка полностью совпадает с китайской привязкой сезонов. При этом размещение соответствующих кастам стихий совпадает с бирманской (буддийской) схемой, по которой: восток – воздух, юг – огонь, запад – земля, север – вода.
Самое интересное, что ни в буддизме, ни в даосизме нет каст. Однако древняя система государственных чиновничьих экзаменов в Китае может оказаться наследием изначальной системы сословий с посвящениями, описанной в главе 2. Кроме того, следы привязки сословий к сторонам Света мы видим в буддийской и китайской системах привязки планет.
Согласно бирманской (буддийской) раскладке, севером заведует Сатурн, востоком – Юпитер, югом – Марс, западом – Венера. Это планеты Божеств-покровителей соответственно: священников, управленцев, тружеников-ополченцев и женщин. Заметим, священники размещаются на севере – как в системе «Артхашастры». Как говорилось двумя абзацами выше, раскладка стихий в той же бирманской схеме напоминает о другом варианте индийского размещения каст, где священникам дан восток. То есть, планеты и стихии, опять же, «гуляют сами по себе».
Китайскую раскладку планет тоже можно увязать с «Артхашастрой», если центр брать вкупе (на этот раз) с севером. Тогда получится:
1) север: Меркурий и Сатурн – планеты волхвов;
2) восток: Юпитер – планета управленцев;
3) юг: Марс – планета земледельцев-ополченцев;
4) запад: Венера – планета женщин.
Следы сословной привязки направлений отчасти сохранились в мифологии и обрядах китайцев. Например, управитель юга Шэньнун – это Божественный Земледелец. Правда, его вотчина – лес Шэньнунцзя – на карте пяти гор находится не совсем на юге, а на линии, соединяющей южную гору Хэншань с западной Хуашань.
Западная из пяти священных гор Китая – Хуашань – посвящена Богиням-чадоподательницам (Сунцзы-няннян, Бися Юаньцзюнь и другим) и посещается женщинами. И вообще запад связан с почитаемой Богиней Сиванму – владычицей Страны мёртвых, ведающей смертью и бессмертием. Вспомним, что в Ирландии с мёртвыми связана находящаяся под покровительством Богини западная часть Мунстера (юго-запад Ирландии).
Вообще, во многих культурах мира с жизнью соотносится восток, а со смертью – запад. У китайцев к этой картине подобраны соответствующие стихии: дерево – на востоке, металл – на западе. Возможно, в Ирландии и смежных регионах в качестве стихии запада использовался более натуральный материал – камень, ну а восток тоже соотносился с деревом. В фильме про Стоунхендж на канале «Культура» прозвучала мысль, что в расположении деревянного сооружения – Вудхенджа к востоку от каменного – Стоунхенджа имеется символика жизни (восток – дерево) и смерти (запад – камень).
Стоунхендж и Вудхендж
На карте подписан путь от Вудхенджа к Стоунхенджу: «Journey from life to death» – «Путешествие от жизни к смерти». Можно заметить, что Стоунхендж находится скорее к юго-западу, чем к западу от Вудхенджа. Как говорилось в главе о кельтах, в Ирландии и Уэльсе символика смерти связана с юго-западом, а жизни – с северо-востоком. Археоастроном Джеральд Хокинс на примере Стоунхенджа и других древних обсерваторий указал, что имелись в виду направления на закат Солнца в день зимнего солнцестояния (юго-запад) и рассвет Солнца в день летнего солнцестояния (северо-восток).
В высоких широтах направление зимнего заката смещено к югу, а ближе к экватору Солнце заходит западнее: может, из-за этого у живущих южнее китайцев Страна мёртвых связывается с западом, а у живущих севернее ирландцев – с юго-западом. Возможно, оттого же варьирует направление, связанное с брахманами в индуизме: в высоких северных широтах летнее Солнце восходит ближе к северу, а в жарких экваториальных странах – на востоке. Соответственно, в современной Индии и на Бали брахманов соотносят с востоком, а мудрец Каутилья, при составлении «Артхашастры» опиравшийся на древние источники, быть может, восходящие к Северной Прародине, соотносил брахманов с севером. Впрочем, не всё так однозначно: в Ирландии направление на восход Солнца в день летнего солнцестояния вообще не связано со священниками, а выпадает на стык пятин воинов и земледельцев, где создана верховная пятина – королевский Мид.
А как же было на Руси, у славян? Видимо, тоже по-разному. Например, в реконструкции Дунайской Руси, рассмотренной в главе 2, четвертина волхвов разместилась на юго-западе. Ну а другим вариантам славянских систем четвертин посвятим следующие главы.
Источник: korkonnik.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
