|
. В перечне работ Грабина, около двадцати посвящены танковым орудиям. И только пять пушек из них, находились в валовом производстве. Это Ф-32 и ее модификации Ф-34 и ЗИС-5, а также 85-мм ЗИС-С-53, и 57-мм ЗИС-4. Была у Грабина возможность "записать на свой счет" и шестую. И поверьте, если бы ему это удалось сделать, то, несомненно, пушка ЗИС-6 была бы не менее знаменита,чем ее "сестры" пушки ЗИС-2 и ЗИС-3. Это было бы "Оружие Победы". Что, для этого требовалось сделать. Прежде всего, увеличить скорость снаряда. Из физики известно, что энергия тела равна половине его массы умноженной на квадрат скорости. Если массу снаряда увеличить вдвое - его энергия возрастет вдвое. А если увеличить вдвое его скорость, - энергия снаряда возрастет вчетверо. У немецкого орудия KwK43, танка "Королевский тигр" пушка имела длину 71 калибр, и скорость бронебойного, подкалиберного снаряда 1000м/с. На дистанции 1000 метров он пробивал броню толщиной 200мм. Пушка танка Т-V "Пантера" KwK42 калибром 75-мм, с той же дистанции, подкалиберным снарядом пробивала броню толщиной 160мм. Достижения немецких конструкторов в области внутренней баллистики (изучающей движение снаряда в канале ствола, под действием пороховых газов), и привело к появлению орудий с такими характеристиками. Не последнюю роль играли боеприпасы, находящиеся на вооружении этих танков. Бронебойные, осколочные, подкалиберные и кумулятивные снаряды находились в боеукладке немецких танков. На "черный день", встречи с советскими тяжелыми танками и САУ, хранилось несколько снарядов Pzgr.3HL, с сердечником из дефицитного вольфрама. Если учесть, что на конец ХХ века, на весь мир добывается всего лишь десятки тысяч тонна концентрата вольфрама, то можно смело утверждать, что снаряды были поистине золотыми. Наряду с этим, должен отметить, что в справочной литературе, а особенно на различных сайтах интернета, существуют большая разбежность в оценке бронепробиваемости немецких танковых орудий. Я считаю, что это явление, вызвано желанием отдельных лиц, выдать желаемое за действительное, в угоду выработанной ими очередной теории. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что на протяжении войны качество брони постоянно изменялось. Особенно это касается немецкой брони. Немецкая танковая броня во время оккупации Никополя, и после его освобождения Советскими войсками, это две большие разницы. В своих мемуарарах "Записки солдата" Гейнц Гудериан, вообще отмечал, что после принятия плана выпуска танков и самоходных орудий,составленному в сентябре 1942 года, был издан приказ: "...по которому самоходные орудия должны производиться не из улучшенных сортов стали". А уже летом 1944 года с потерей Никополя, качество немецкой брони стало катастрофически падать. С этого момента, броня имела слишком высокое содержание углерода, что делало ее хрупкой и практически непригодной для соединения бронеплит методом сварки. Советские танки делались из гетеродинной, катаной брони, у которых лицевая сторона была твердой, а тыльная имела вязкую структуру. Если немецкие конструкторы активно варьировали дифференцированное размещение брони, то на советских танках броня отличалась по химическому составу в зависимости от своего расположения. Такой подход был очень эффективным и позволял регулировать бронезащищенность качественно, а не простым количественным изменением толщины плит. Это позволяло усиливать бронезащиту танка без заметного скачка в весе и оставляло определенный резерв для модернизации всей машины. Исходя из выше сказанного, можно утверждать, что и стойкость советской танковой брони против снаряда, изменялась в зависимости от ее расположения на танке. В начале войны, советские танки были вооружены пушками калибра 45 -мм, 76 -мм и 152 -мм. Буквально, перед самой войной, была принята на вооружение 57-мм пушка ЗИС-4. Но из-за проблем возникших с изготовлением этой пушки и ее противотанкового варианта ЗИС-2, их производство практически не велось. Поэтому, начало войны мы встретили с орудиями, скорость снаряда которых колебалась от 370м/с у пушки КТ до 680м/с у пушки Ф-34. Учитывая состояние немецкой бронетехники, этого вполне хватало. Боеприпасы к пушкам были бронебойные и осколочно-фугасного действия. Для пушки танка КВ-2 могли применяться бетонобойные снаряды. Снаряд пушки Ф-34, БР-350Б мог гарантированно пробить броню толщиной 68-мм. На то время это была самая мощная наша танковая пушка. Если не считать, конечно, ЗИС -6. При скорости снаряда Б-420 в 800м/с бронепробиваемость составляла: на дистанции 500 метров -140мм, на 1000 - 130мм брони. Уже в ходе войны, принимаются на вооружение танковые пушки 85-мм Д-5Т, 122-мм Д25Т и 100-мм Д-10. А сейчас, мы обратимся к документу от 12 сентября 1944года. Это докладная записка заместителя начальника техотдела наркомата вооружений генерал - майора Толочкова и начальника сектора опытных конструкций Волосатова, председателю техсовета Сатэль Э.А. Об опытах на полигоне Кубинка со 100-мм и 122-мм танковыми пушками. "Как показали опытные стрельбы по немецким танкам "Пантера", проведенные на Кубинском полигонеГТУ, испытывавшиеся пушки в порядке эффективности действия их снарядов по лобовой части танка "Пантера" располагаются в следующем порядке: Б 1. 122-мм танковая пушка Д-25 (завод N9), имеющая баллистику одинаковую с пушками; 122-мм А-19, 122-мм Д-2 завода N9, С-4 ЦАКБ (Центральное Артиллерийское Конструкторское Бюро), а именно: начальная скорость V= 780-790 м/с при снаряде 25кг. Эта пушка пробивает лоб "Пантеры" уверенно на дистанции 2500 метров, причем это еще не предельная дистанция. 2. 100-мм танковая пушка Д-10, имеющая баллистику одинаковую с пушкой БС-3, а именно начальная скорость V=890-900 м/с при снаряде 15,6 кг. Эта пушка пробивает лоб "Пантеры" на дистанции до 1500 метров, причем это уже предел. 3. 88-мм германская пушка с начальной скоростью 1000 м/с при снаряде 10кг, пробивает лоб "Патеры" на дистанции только до 650 метров" Далее сотрудники полигона делают вывод, что по их мнению наиболее выгодной является пушка Д-25Т, нежели пушка Д-10. О 88-мм немецкой пушке речь даже не ведется, И все же, чувствуется в записке какая-то неудовлетворенность результатами испытаний, и предлагается вновь пересмотреть вопрос о наиболее выгодных для борьбы с танками калибрах пушек. "Второй принципиальный вопрос вытекающий из Кубинских опытов - это вопрос о больших начальных скоростях, в частности о 85-мм пушках с начальной скоростью 1000 - 1100 м/с. Опыт показывает сравнительную небольшую эффективность действия снаряда 88-мм немецкой пушки по немецкому же танку "Пантере". Вместе с тем известно, что такая 85-мм пушка получается, по весу и габаритам, примерно равноценной 100-мм пушке с начальной скоростью 900 м/с. Отработка 85-мм пушек с V=1000 - 1100 м/с ведется в ЦАКБ. И на заводе N9, а между тем сравнительная эффективность действия по реальному немецкому танку становиться сомнительной, тем более. Что такую пушку мы не можем поставить в габариты танковой башни меньшие, чем требующая для установки 100-мм пушки Д-10 (или С-34). По этому вопросу представляется, что, если будет целесообразным, после окончания Кубинских опытов и если окончательные результаты подтвердят имеющиеся на сегодня, созвать специальное совещание и наметить на нем дальнейшие пути работ по пушкам с большими начальными скоростями. Единственно несомненной на сегодняшний день является необходимость повышения начальных скоростей для зенитных пушек, в которых повышение начальной скорости резко увеличивает потолок и уменьшает полетное время". Какой из этого можно сделать вывод. На осень 1944 года только 122-мм пушка Д-25Т, удовлетворяет танкистов. Ее и поставят в ИС-2. Но вопрос о танковых пушках с повестки снят не был. И предлагают танкисты созвать совещание. И наметить пути повышения начальных скоростей снаряда. А вот Грабин, эти пути искал с 1941 года: ЗИС-23 85-мм противотанковая пушка с длинной ствола в 96,6 калибров с начальной скоростью калиберного снаряда 1115 м/с. Пушка делалась на базе 107-мм пушки М-60. Работы закончены на стадии изготовления макета. -ЗИС-24 107-мм пушка с длинной ствола 73,5 калибров и начальной скоростью снаряда 1013 м/с. Опытный образец был установлен на лафете 152-мм гаубицы - пушки МЛ-20. -ЗИС-25 85-мм танковая пушка для танка КВ. или САУ. Качающаяся часть взята от ЗИС-23. 96,6 клб. Начальная скорость снаряда 1115 м/с. Работы не выполнены из за отсутствия ходовой части. -ЗИС-26 По некоторым сведениям, это 107-мм самоходная пушка с длинной ствола 73,5 клб и начальной скоростью снаряда 1013 м/с. Качающая часть взята от ЗИС-24. Вот, я думаю не полный перечень работ Грабина, по орудиям с большой скоростью снаряда. И ни один проект не был реализован в валовом производстве! Если бы Грабину удалось провести мероприятия по ЗИС-6, о которых я писал выше, повысить начальную скорость снаряда а промышленности отработать, подкалиберный и кумулятивный снаряд, армия получила бы танк такого класса не в 1944 году, а как максимум в конце 42 года. Почти вместе с "Тигром" Почему это не произошло? В чем же дело? Если внимательно читать список работ Грабина, то в первую очередь бросается разнообразная тематика конструкторской деятельности КБ завода N92. Разнообразные пушки, минометы, огнеметы. И все это в КБ, пусть и крупнейшего завода, но задача которого прежде всего валовое производство. Вот например проект 45-мм автоматической авиационной пушки ЗИС-17, проектирование которой начато в мае 1941 года. Прекрасная идея. Вспомните, кто в это время конструировал такие пушки? Еще только 37-мм начинали поступать на вооружение ВВС в США и СССР. А тут 45 миллиметровка! А был ли готов конструктор Грабин к этому, без сомнения техническому прорыву? Представлял ли он с чем ему придется столкнуться? Мне кажется нет. Многие скажут, что тут такого, подумаешь 45 калибр! Простим им эти рассуждения, и послушаем, заместителя наркома вооружения Владимира Николаевича Новикова, которого я уже упоминал. В годы войны Новиков отвечал в наркомате за стрелковое и авиационное вооружение. В его книге "Накануне и в дни испытаний", есть глава, которая называется "Оружие воздушного боя", Отрывок из которой мы и прочитаем. "Если бы мне задали вопрос: "Вот вы проработали тридцать лет в оборонной промышленности. Какой вид вооружения, применявшийся в период Великой Отечественной войны, вы считаете наиболее сложным и в создании, и в производстве?" На это я бы ответил: с моей точки зрения, таким видом являются авиационные пулеметы и пушки. Почему? Не было в годы войны другого оружия, кроме авиационных пулеметов и пушек, которое при давлении в канале ствола до трех тысяч атмосфер во время выстрела давало бы такую высокую скорострельность. У авиационных пулеметов темп стрельбы достигал 1800 выстрелов в минуту и более, а у авиационных пушек приближался к 1000 выстрелам. И неспециалисту ясно, что это значит. За время между двумя ударами сердца авиационный пулемет производил 30 выстрелов. В более крупных калибрах, как например 12,7 миллиметра или 20 миллиметров (а этот калибр имели многие авиационные пулеметы и пушки), частота стрельбы достигала 13 - 15 выстрелов в секунду. Даже у 37- и 45- мм авиационных пушек скорость составляла 4 - 6 выстрелов в секунду. А ведь наземная артиллерия (зенитная и противотанковая) такого калибра эти 4-6 выстрелов давала далеко не за одну секунду". Пушки 37 калибра, начали создавать в Советском Союзе еще в тридцатых годах, в КБ Толочкова и Кондакова. Но на вооружение пушка принята не была. Перед самой войной развернулся конкурс на 37- мм пушку между конструкторскими бюро Шпитального и Нудельмана. А в это же время Грабин начинает работу над 45-мм авиационной пушкой ЗИС-17. Это, что попытка "переплюнуть" других конструкторов? Если это так, то возникает вопрос: а были ли у КБ Грабина предпосылки для успешного решения такой сложной задачи? Был ли опыт? Грабин в своих мемуарах не упоминает о работах по авиационному оружию. Действительно, хвастаться не чем. В 1943 году, на конкурсной основе, перед конструкторами, была поставлена задача, создать уже 45-мм авиационную пушку. И хотя КБ Грабина занималось ей с мая 41 года, Грабина и его коллектив, и тут ждала неудача. На вооружение принимают пушку НС-45. В августе 1941 года, ночью Сталин вызвал к себе Устинова и поставил задачу, срочно изготовить 40 37-мм пушек Шпитального. Услышав в ответ, что для этого потребуется не менее полутора месяцев, Сталин, показав на портрет Суворова, сказал: "Вы знаете, товарищ Устинов, как ценил время Суворов. Он говорил: деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего. Правильно он говорил? Думаю правильно. В условиях войны выигрыш времени имеет часто решающее значение. К созданию оружия это имеет самое непосредственное значение. Надо подумать, как сократить время изготовления опытной партии новых авиационных пушек". За два года войны Грабин так и не сумел создать авиационную 45-мм пушку. Как не закончил работы еще по многим темам. Можно сказать, что Грабин тратил время. Бездарно или нет, но результат налицо. И как он объяснял это, какие находил аргументы в свое оправдание. А ведь находил, в отличие от своего бывшего начальника, главного конструктора Кировского завода, расстрелянного Ивана Абрамовича Маханова. Которого, наряду с другими его "грехами", обвинили в том, что он на протяжении 10 лет не дал на вооружении армии ни одной новой артиллерийской системы и нанес государству материальный ущерб в размере 35 миллионов рублей. Как не нашел оправдательных аргументов, также расстрелянный, конструктор авиационного оружия Яков Григорьевич Таубин, который несмотря на все заверения не смог дать ВВС 23-мм авиационную пушку. И как мы должны теперь относиться к строкам в мемуарах Грабина о себе, сказанных Сталиным: " Грабин зря никогда не болтает, если скажет - значит, так и будет"
Пушки для танков Т-34 и КВ-1.
Мы не можем пройти мимо событий, не менее интересных и драматических которые развивались в тоже самое время, в конце 40 начале 41 годов. События, связанные с оснащением орудиями наших новых танков, накануне войны.Сам Василий Гаврилович, в своей книге, отвел этому достаточно много места. История 76-мм мощных танковых пушек начинается с 1937 года, когда руководство Красной Армии, после событий в Испании, обратило внимание на недостаточную мощность пушек средних и тяжелых танков. В качестве перспективных, их разработка была поручена артиллерийским конструкторским бюро Ленинградского, Кировского завода, главного конструктора Ивана Абрамовича Маханова, и КБ завода N92. Основным условием было принятие баллистики 76-мм пушки образца 1902/30 года, длинной 30 калибров. Но еще в 1936 году в КБ Кировского завода была спроектирована, испытана и принята на вооружение, пушка Л-10, под названием "76-мм танковая пушка обр.1938г." Пушка серийно выпускалась на Кировском заводе. Было выпущено 380 пушек, которые устанавливались на танки Т-28 и в бронепоездах. Когда были выданы технические условия на новые 76-мм танковые орудия, И.А.Маханов просто, не мудрствуя лукаво, усилил механизмы противооткатных устройств пушки Л-10, а сам ствол удлинил с 23,7 до 31.5 калибра. Пушка получила индекс Л-11. Я имею ввиду именно мощные пушки, созданные с баллистикой "трехдюймовки". Грабин же создал новую танковую пушку ф-32, основой которой стала пушка ф-22. В мае 1939 года, на Научно-исследовательском артиллерийском полигоне, пушки Л-11 и Ф-32 проходили испытания, стреляя, соответственно, из танков Т-28 и БТ-7. Как всегда, когда дело касается новой техники, наряду с достоинствами выявились и недостатки обеих пушек. Но поскольку вопрос о вооружении средних и тяжелых танков стоял остро, обе пушки были приняты на вооружение. Л-11 под названием "76-мм танковая пушка образца 1938/39г." А Ф-32 под названием 76-мм танковая пушка образца 1939 года". В дальнейшем пушку Л-11 устанавливали в танк Т-34 выпуска 1940 года, а Ф-32 в танк КВ-1. Если верить техническим характеристикам пушек, по таблице в книге Широкорада то мы должны сказать следующее. Бронебойный снаряд, даже не Л-11, а Л-10 имея меньшую начальную скорость 558м/с против 612 м/с у ф-32 и 655м/с у пушки ф-34, на дистанции 1000 метров имел большую бронепробиваемость, чем обе Грабинские пушки. И это притом, что вес качающейся части пушки Л-10 был 641килограмм, при весе ф-32 - 770 килограмм и 1155 килограмм у ф-34. К большому сожалению, в книге Александра Борисовича Широкорад, в таблице N10 "Данные советских танковых орудий 1920-1941гг." данные по танковой пушке Л-11 отсутствуют. Как отсутствуют и данные по новой 76-мм пушки Л-15. А в книге Михаила Николаевича Свирина "Артиллерийское вооружение советских танков 1940-1945гг" дана характеристика лишь на одно танковое орудие - Ф-34. Непонятно по каким критериям не "прошли" другие пушки этого калибра. Только ли из-за того, что они были приняты на вооружение еще до 1940 года? А как же тогда 45-мм пушка 20к образца 1932 года? И почему нет НИ ОДНОГО слова о 76-мм пушках Кировского завода? Почему от темы о пушках КБ Ивана Абрамовича Маханова наши авторы шарахаются как черт от ладана? А если не хотите писать всю правду, то и не давайте своим книгам такие амбиционные названия. Тем более, что и название книги вводит людей в обман. Сразу возникает вопрос: как интересующемуся читателю определиться в вопросе о конкурентоспособности этих орудий. А то, что конкуренция была,- сомнений нет. Возможно, и Александр Борисович не захотел затрагивать эту опасную тему, ограничившись лишь упоминанием о трагической гибели Маханова. А произошли эти события, после того как руководство РККА в 1938 году утвердило новые тактико-технические требования на танковые пушки, исходя из баллистики 76-мм пушки образца 1902/30 года, длинной в 40 калибров. Следуя проторенным путем, и Грабин и Маханов просто увеличили длину стволов, доведя их до 41.5 калибра. Пушки получили индекс ф-34 и Л-15. Арест и последующий расстрел Маханова, естественно не позволили продолжить работы по танковым пушкам, на Кировском заводе. Там для танка КВ-1 в 1941 году выпускали грабинскую пушку Ф-32. Таким образом, конструкторское бюро Грабина осталось единственным КБ, в тематике которого, осталась танковая артиллерия. Личность Маханова в воспоминаниях Грабина занимает довольно значительное место. Причем отношение к нему Грабина, явно негативное. Положительной характеристики Маханова от Грабина мы не видим. Наоборот. В продолжении всего повествования, Грабин подводит нас к мысли о некомпетенции Маханова как главного конструктора. Одна история с противооткатными устройствами чего стоит. Вот, что об этом пишет А.Б.Широкорад. "Принципиальным отличием Л-10 и последующих пушек Маханова были оригинальные противооткатные устройства, в которых жидкость компрессора непосредственно сообщалась с воздухом накатника. При некоторых режимах огня такая установка выходила из строя. Этим и любил пользоваться Грабин, главный конкурент Маханова. На испытаниях он рекомендовал вести длительный огонь (сотни снарядов на пределе скорострельности) на максимальном угле возвышения, а затем резко дать пушке максимальный угол снижения и начать стрелять под гусеницы. В таких случаях часто происходил отказ противооткатных устройств. Разумеется, такой режим огня в боевых условиях был маловероятен, и, тем не менее, из-за этого Маханов периодически проигрывал конкурс Грабину". Хорош конкурс. 27 июня 1939 года Маханов был арестован. Ведь надо понимать, что в то время, пушка с таким дефектом моментально становилась вредительской, с соответствующими выводами. Если брать на вооружение грабинскую методику, то например, категорически нельзя летать на пассажирских самолетах. Почему? Да потому, что при определенных режимах полета катастрофа неминуема. Они так и называются - крайние режимы. Сотни часов летчики-испытатели "утюжат" небо, определяя наиболее безопасные режимы полета. Определяют порог минимальной скорости самолета, после которой лайнер в неуправляемом режиме несется к земле. Определяют максимальный угол крена, и множество других параметров. После этого, строевые летчики знают, и у них это записано, часто кровью, что можно делать с самолетом, а, чего нельзя. Миллионы людей в мире пользуются авиатранспортом, благодаря героической и главное творческой работе этих людей. Я не зря подчеркнул в их работе творческую основу. Творить! Слово то, какое! А творец? А как вспомню "опыты" Грабина с кировской пушкой, честное слово! Досада берет. Давайте залезем в танк Т-34, образца 1940 года, и расположимся на месте командира танка, он же наводчик танковой пушки Л-11. Танк находится на директрисе танкового полигона. В зависимости от года выпуска танки Т-34 и КВ оснащались различными прицелами. С начала производства на танке стоял прицел прямой наводки серии ОП. Прицел был жестко закреплен в передней маске башни танка. От чего наводчику с трудом приходилось совмещать зрачок глаза и окуляр. При изменении вертикальной наводки ему приходилось или приподниматься или пригибаться. Вот и заглянем в него. Перед нами огромное поле, с темнеющим на его окраине лесом. До него километра 2-2,5. Из леса, появляются один за другим темные коробки танков. Натужно ревя моторами, они рассыпаются вправо и влево, выстраиваясь в грозную надвигающуюся на нас лавину. Вот до них осталось чуть более километра. Километр. Можно открывать огонь. На испытаниях танковые пушки испытывались стрельбой по щитам на дистанции 500, 750 и 1000 метров. Грабин пишет, что при испытаниях пушек Ф-32 и Ф-34 стрельбой результаты таких стрельб были неизменно отличными. Но такие стрельбы статичны. И танк, и щит находятся в неподвижности. А, вот стрельба из танка в движении, по движущему же танку была практически невозможна, и на дистанции более 500 метров открывать огонь мне нет смысла, поскольку прицел прямой наводки ОП, позволял эффективно вести огонь лишь на дистанции до 500 метров. Почему так происходит? После выстрела, снаряд некоторое время летит параллельно земле, а затем, под воздействием силы тяжести падает на землю. Дистанция параллельного движения снаряда пушки Ф-34 по отношению к земле, и составляла 500 метров. А если я хочу поразить вражеский танк на дистанции, например, более 1000 метров? Для этого я должен увеличить на определенную величину, вертикальную наводку пушки. Максимальный угол вертикальной наводки пушки танка Т-34 составляет от -5 до +29 градусов. Но поскольку прицел жестко сопряжен с пушкой, мы в прицел дальние цели, хотя и видим, но попасть в нее трудно, из-за конструкции прицела.Кроме этого, надо учитывать, что танк - движущаяся цель. И поймать его в прицел в движении своего танка практически невозможно. Танк противника постоянно в движении, скорость его меняется. При движении танка влево - вправо, наводчик должен также учитывать упреждение, то есть постоянно наводить ствол в расчетную точку встречи снаряда и цели. Например, если мы стреляем из пушки Ф-34 по танку на дистанции 1200 метров, то за две секунды полета снаряда танк успевает уйти в сторону на 14 метров. Поэтому, требуется остановка танка и прицеливание. Так у танкистов это и называется:- стрельба с коротких остановок. Только после войны разрабатываются стабилизаторы танковых пушек, но и эта мера, не гарантировала 100%поражение цели. Тут на первое место выходит мастерство наводчика танка. Дальнейшее развитие противотанковой борьбы - это управляемый снаряд, во всем его конструктивном спектре. И последнее. Танковый бой, это, прежде всего и бой экипажа и со временем. В распоряжении стреляющего оно очень ограниченно. Именно этот аспект заставляет действовать быстро и сноровисто: "Прежде всего, многие современные пушки не могут стрелять под большими углами возвышения. ИХ УСТРОЙСТВО НЕ ПОЗВОЛЯЕТ ЭТОГО. - Пишет в капитальном труде "Артиллерия" полковник А.А.Жеребцов.- Кроме того, нам не нужно, чтобы снаряд залетел слишком высоко. Снаряд дольше, чем нужно, пробудет в воздухе, да и попасть в цель в этих условиях трудно, надо потратить на такую стрельбу много времени. А сколько бед за это время может наделать пулемет". Полковник Жеребцов, эти слова относит к орудиям дивизионной артиллерии. Чего уж тогда говорить о танковых пушках, где скорострельность является одним из основных показателей орудия, а боезапас ограничен количеством снарядов в боеукладке танка.Отсюда и вывод танковая пушка обязана обладать как можно большей дальностью прямого выстрела, или, настильной траекторией полета снаряда. Но и сейчас по прошествии десятилетий после войны, мы слышим со страниц иногда следующе: "Дело в том, что глупость маломощной пушки видна была и до войны, и по инициативе маршала Кулика конструктор Грабин создал уникальную по мощности 107-мм пушку к танку КВ и даже изготовил таких пушек 800 шт. Во время войны один немецкий танкист поставил рекорд: он из 88-мм пушки танка "Тигр" подбил нашу "тридцатьчетверку" с расстояния в 3 км. Если бы грабинскую 107-мм пушку поставили на КВ, то из нее, с ее 550 тоннометров мощности можно было бы бить немецкие танки и с расстояния в 5 км". ( Ю.Мухин. "Сталин-вождь поневоле") Согласен с Мухиным. С такой мощностью из ЗИС-6 можно было стрелять по танкам и на 18 километров. Но, ПОПАДАТЬ - нет. Так, что, как ни крути, для пушки Л-11 среднего танка Т-34, все его реальные цели находятся в пределе прямой линии прицеливания. Что и говорить, недостаток серьезный, но только в том случае, когда тебе противостоят немецкие танки "Тигр" и "Пантера", которые массированно начали применяться с 1943 года. Фирма "Герц" специально для этих танков создала прицел с телескопической, оптической системы шарнирного типа. Такой прицел позволял вести исключительно точный прицельный огонь на дистанции до 2 километров. Кто тут имеет преимущество, ясно как божий день. К концу 1943 года и советские конструкторы разработали аналогичный прицел ТШ-2, который устанавливали в танки ИС и Т-34. А с начала войны ВСЕ бронетанковые цели фашистов были доступны советским танкамв пределах 500-метровой дистанции. Но вот проходят года. На дворе начало шестидесятых. На конструкторских кульманах появляются контуры будущего, новейшего, основного танка Т-64. Что думает о его будущем его главный конструктор Александр Александрович Морозов: "Для танкового вооружения главное - большая начальная скорость снаряда, дальность прямого выстрела и скорострельность. Надо отказаться от дуэли танков на больших дистанциях. Это задачи наземных РС и авиации. Танк - оружие ближнего боя и из "Молота" надо "выжать" большую начальную скорость снаряда новыми порохами и новыми физическими принципами". Как видим, ничто не изменилось с годами в требованиях к танковой пушке. Что в сороковые, что в шестидесятые. А, вот, в конце 1941 года, при испытании танка Т-34 на Абердинском полигоне в США, американские специалисты назвали танковый прицел ОП лучшим в мире. Угол вертикального наведения пушки Л-11составлял от +35 до -4 градусов. Ф-34 уменьшили от +25 до -5 градусов. А когда 57-мм пушку ЗИС-4 установили в танк Т-34-57, то угол уменьшили до +15 градусов, обосновав это тем, что "это не имеет принципиального значения". То, есть стрельба танковой пушки ведется в основном в этом интервале. И угол вертикальной наводки орудия, действительно особой роли не играет. Так, что установи Маханов угол вертикальной наводки пушки Л-11как у пушки ЗИС-4 +15 градусов, и грабинский фокус, с ней, не удался бы. С трудом вериться, что всего этого не знал такой выдающийся артиллерийский конструктор как Грабин. Прекрасно знал. Тогда его действия наводят на нехорошие мысли. Иначе как объяснить, что по его настоянию вполне боеспособные орудия, просто ломали? А доблестные кабинетные полководцы, как завороженные смотрели на это техническое чудо. Скажу более. Если бы не расстрельный приговор Маханову, пушку Л-11 возможно и дальше бы серийно выпускали на Кировском заводе, а в дальнейшем, возможно, выпускали бы и Л-15. Тем более, что в мае 1940 года, успешно прошли испытания пушки Л-11 с доработанными противо-откатными устройствами. Вот, что по этому поводу пишут в книге "Неизвестный Т-34" И. Желтов, М. Павлов, И. Павлов, А. Сергеев, А. Солянкин: "Многократные полигонные испытания 76,2-мм танковой пушки Л-11 давали неудовлетворительные результаты по сравнению с разработанной в 1939 г. заводом N 92 танковой пушкой Ф-32 аналогичного калибра. Постановлением N 45 КО при СНК от 26 января 1940 г. танковая пушка Ф-32 была принята на вооружение РККА и Кировскому заводу предписывалось в 1940 г. организовать ее серийное производство взамен танковой пушки Л-11. К 1 августа 1940 г. ЛКЗ должен был выпустить 30 танковых пушек Ф-32 головной партии. Однако нарком тяжелого ма-шиностроения В.А.Малышев 23 апреля 1940 г. обратился в ЦК ВКП(б) и КО с письмом, в котором подверг сомнению выводы о низких качествах пушек Л-11. В этом письме, в частности, он указывал, что "опыт войны в Финляндии, где Л-11, как танковая не имела отказов, а также результаты сопоставления конструкций Ф-32 и Л-11 по чертежам, подвергшимся исправлениям после параллельных испытаний обеих систем на АНИОПе (Артиллерийском научно-испытательном опытном полигоне) в 1939 г., вызва-ли необходимость у НКТМ и КЗ возбудить вопрос о назначении специальной межведомственной комиссии по проверке недостатков и преимуществ "Ф-32" перед Л-11. На основании представленного акта комиссии можно считать, что Ф-32 и Л-11 в танке Т-28 практически равноценны, если считать, что Л-11 является не только танковой, то она является преимущественнее перед Ф-32. Л-11 уже на КЗ освоена и производитсяв количестве 110 -- 130 шт. в месяц, тогда как Ф-32 не освоена, а имеется лишь один опытный образец (завода N 92), более трудоемка в производстве. Считаю нецелесообразным осваивать новую пушку Ф-32". Пушкам еще разустроили соревнование, в котором пушка Ф-32 показала более высокую надежность. Но в итоге, пушку Л-11 так и продолжили устанавливать в танк Т-34, до постановки на валовое производство пушки Ф-34, и в танк КВ-1 до начала производства пушки Ф-32. Но, что интересно, так это то, что в отчетах об испытаниях пушки Л-11 нигде не указывается, что она "вышла из строя". Кстати. Во всех публикациях посвященных Грабину, пушку Ф-34 всегда сравнивают с пушкой Маханова Л-11. Мол, она и мощнее, и конструкторы танка только за Ф-34, при этом скрывают, что она и должна быть мощнее, поскольку имела длину не 30 калибров, а 40, как и пушка Л-15, с которой мы и должны были бы ее сравнить. Но пушку Л-15 "засекретили", чтобы все знали, что пушке Ф-34, альтернативы не было! Как мы помним, танковых пушек Маханова было выпущено сотни единиц. А вот рекламаций из войск на них не было. Если бы были, то будьте уверены, мы об этом уж точно знали бы, и в том числе от Грабина. В приговоре суда вынесенным Маханову, указаны дефектные пушки, созданные в КБ Кировского завода: дивизионная Л-12 и зенитная Л-6. А вот в вину Маханову было поставлено то, что он намеренно срывал вооружение укрепленных районов капанирными установками Л-17, о которых Грабин рассказывает в своей книге. То есть, к конструкции пушки Л-17 претензий не было. Если бы были, то и ее органы признали бы дефектными. Что касается танковых пушек Л-10, Л-11 и Л-15, то о них в приговоре не сказано ни одного слова. Наличие крупного конструктивного дефекта в пушках Маханова доказывает лишь Грабин, и считает, что с таким дефектом пушкам не место в армии. Другие считали иначе, и поэтому пушки совершенно спокойно устанавливали в ДОТах укрепрайонов, танках и бронепоездах. Кроме того, вы должны уяснить и этический аспект взаимоотношений конструкторов. Не имел права Грабин выступать в роли "испытателя" чужих пушек. Ибо, в этом случае он лицо заинтересованное. В этом абсолютно верно, но, к сожалению, если верить книге Грабина, не всегда, поступали на артиллерийском полигоне, не допуская к проведению испытаний орудий конструкторов и рабочих завода. Вот, что сказал по этому поводу, наш исследователь бронетанковых войск и знаток танков Михаил Барятинский, в радиопередаче "Цена победы", отвечая на вопросы журналиста Дмитрия Захарова. Передача была посвящена истории создания танка Т-34, и состоялась 22 сентября 2008 года: "Д. ЗАХАРОВ... Вернемся к машине. Изначально на нее ставилась та знаменитая Ф-34, которая ассоциируется с внешним обликом Т-34/76, а другая пушка. Почему произошла замена? М. БАРЯТИНСКИЙ: Замена произошла в первую очередь по техническим моментам, потому что пушка, которая ставилась на Т-34 изначально, была Л-11. Автором проекта был конструктор Маханов, по-моему. Пушка эта Кировского завода ленинградского. У нее был определенный технический недостаток. Я не хочу вдаваться в технические подробности. Если я не ошибаюсь, накатник был связан с атмосферой, и происходил интересный процесс, что после интенсивной стрельбы при придание пушке определенного угла возвышения и выстреле с этого угла возвышения не происходил накат, то есть ствол орудия откатывался и все. Д. ЗАХАРОВ: Оставался внутри, скажем так. М. БАРЯТИНСКИЙ: Ну, правда, ленинградцы работали над этим процессом, но здесь вклинился Грабин, который был у Сталина на хорошем счету. Ну, умел себя преподнести. Д. ЗАХАРОВ: Правильно позиционировал себя по жизни". Вот, что оказывается главное для конструктора. Правильное позиционирование по жизни, и умение преподнести себя. А остальное приложится!
Из воспоминаний Грабина, мы узнаем, что танковой пушкой он и его коллектив стал заниматься с лета 1937 года, после знакомства с сотрудником артиллерийского комитета ГАУ Рувимом Евельевичем Соркиным. Получив от Грабина принципиальное согласие на конструирование танковой пушки, Соркин, через некоторое время привез официальный заказ на 76-миллиметровую танковую пушку. В заказе были и тактико-технические требования на нее. Грабин пишет: "Не располагая сведениями о существующей системе вооружения танков возможных противников, но, твердо зная, что в будущей войне развернется жестокое соревнование между броней и снарядом, наше КБ разработало желательную систему пушечного вооружения среднего и тяжелого танка, где предусматривалось в перспективе постоянное повышение калибра и мощности орудий. Желая проверить правильность своих выводов, мы послали составленную нами таблицу перспективного вооружения средних и тяжелых танков в Генштаб РККА. Теперь мы оказались подготовленными к тому, чтобы оценить тактико-технические требования ГАУ на новую 76-миллиметровую танковую пушку. Предполагалось, что ее снаряд весом 6,5 килограмма должен с километрового расстояния пробивать броню толщиной 45 миллиметров (при угле встречи снаряда с броней в 30 градусов). Между тем толщина брони у некоторых танков (например, французских) уже к началу тридцатых годов достигала 55 миллиметров, а с тех пор наверняка повысилась. Мощность и калибр орудий хоть не так быстро, но тоже повышались. На тех же французских танках стояли пушки калибром 75 и даже 155 миллиметров. Эти и ряд других сопоставлений давали нам повод заключить, что заказанная нам 76-миллиметровая танковая пушка уже ко времени заказа была неперспективной. Желая получить компетентное суждение по выработанной КБ перспективной системе вооружения танков, я побывал в Автобронетанковом управлении Красной Армии, которое тогда возглавлял комкор Д. Г. Павлов. Но прежде чем идти к начальнику АБТУ, я поговорил с его заместителем и с некоторыми работниками аппарата. Уже тут выявилось несовпадение наших взглядов на танковое вооружение. Сотрудники аппарата АБТУ восхищались танком БТ-7, особенно его высокими ходовыми качествами. По шоссейной дороге, с восторгом говорили они, на танке БТ-7 можно обгонять даже легковые машины. Мои попытки объяснить, что танк должен обладать еще и огневой мощью, отбрасывались собеседниками как нечто второстепенное, не заслуживающее внимания. О необходимости создавать специальные танковые пушки заместитель начальника АБТУ высказался в том смысле, что если пехота еще не приняла для себя эту пушку, то она и для танка не нужна. Того же взгляда придерживался, как выяснилось, и начальник АБТУ комкор Павлов, к которому я зашел, не найдя поддержки у его подчиненных. Встретил он меня любезно. Я изложил ему наши выводы, вытекающие из анализа танкостроения и пушечного вооружения, познакомил с таблицей перспективного вооружения средних и тяжелых танков, обратил особое внимание на то, что, по нашим заключениям, каждый тип танка необходимо вооружить пушками соответствующего калибра: калибр и мощность пушки тяжелого танка должны быть выше, чем калибр и мощность пушки среднего танка; орудия среднего танка должны быть классом выше по мощности и калибру, чем орудия легкого танка. Павлов внимательно выслушал меня, познакомился с таблицей, а затем сказал, что калибр и мощность пушки влияют на габариты и вес танка, а следовательно, на уменьшение его скорости. -- Если требуется увеличить скорость,-- заметил я,-- нужно ставить на танк другой, более мощный двигатель. -- Такой двигатель не всегда есть,-- возразил Павлов.-- Кроме того,-- продолжал он,-- у мощной пушки длинный ствол. А длинный ствол для танковой пушки опасен, так как при движении танка через ров или кювет ствол может зачерпнуть землю. При выстреле это может вызвать разрыв ствола. Несколько раз Павлов подчеркнул, что главное в танке -- скорость, а не огонь пушек. Главным достоинством машины считалось то, что она могла, быстро перемещаясь и используя складки местности, вырваться на вражеские позиции, не подвергая себя большой опасности. Сидящий передо мной начальник АБТУ не допускал и мысли, что на поле боя кто-то почему-то сможет помешать, ему влететь со своими конями-танками на позиции врага и там все проутюжить гусеницами. Долго продолжался наш разговор. Комкор Павлов твердо отстаивал свою теорию использования танков в бою. Мои доводы были для него неубедительны, а на мое утверждение, что наши танки со слабым пушечным вооружением бесперспективны, он и вовсе не отреагировал. На прощание он посоветовал еще раз подумать и оценить возможности и задачи танков". Прочитав эти строки, можно подумать, что ребятам из ГАУ делать нечего, как выдавать заказы на никому не нужные танковые пушки. Вот выдали? А результат? Танкисты ясно сказали, что им и полевая пушка сгодится. И нечего тут шляться всяким со своими прожектами. Спрашивается: - что же там за специалисты окопались в АБТУ? Главным специалистом был комкор Павлов. Еще совсем недавно, Дмитрий Григорьевич возвратился из Испании, где он командовал танковой бригадой. По итогам войны ему было присвоено звание Героя Советского Союза, и он был назначен на должность начальника Автобронетанкового управления КА. А 4 мая 1938 года, состоялось заседание Комитета Обороны, по итогам войны в Испании. На заседание были приглашены командование Интернационального, танкового полка, и некоторые танкисты Герои Советского Союза. Доклад, о применении танков, сделали участник войны, Александр Александрович Ветров и Дмитрий Григорьевич Павлов. Причем мнения о будущем танке разделились. Большинство поддерживало идею дальнейшего развития колесно-гусеничного танка, а вот Ветров, высказал явную в то время ересь, и принял позицию чисто гусеничного танка. И неожиданно получил союзника в лице самого Сталина. Именно после этого совещания, уже в августе месяце, конструкторами были предъявлены проекты танков А-20 и А-32. Так начался путь к созданию знаменитой "тридцатьчетверки". "Боевые действия в Испании выявили решительное превосходство советских танков, обладавших пушечным вооружением, над немецкими и итальянскими пулеметными танками. Тем не менее, советские военные специалисты признавали, что они нуждаются в серьезной доработке. Исходя из испанского боевого опыта, на советских танках увеличивались толщина брони и калибр пушки, устанавливались броневые щиты с более рациональными углами наклона, разрабатывалась большая прочность ходовых частей. Также велась разработка новых конструкций бронеавтомобилей и совершенствование существующих. Испанский опыт опроверг широко распространенное мнение, что колесно-гусеничный тип танка имеет больше преимуществ, чем гусеничный. Это послужило мощным толчком к дальнейшему развитию советского танкостроения в направлении создания принципиально нового среднего танка Т-34, который определил целое направление в мировом танкостроении Общий вывод относительно влияния гражданской войны в Испании на концепцию строительства советских танковых войск может звучать таким образом. На основе глубокого и всестороннего анализа полученного боевого опыта в СССР были созданы высокотехнологичные образцы танков, технически превосходящие аналоги потенциального противника. Тактическое применение созданных машин оказалось возможным в любых возникавших ситуациях. Созданная для их производства индустриальная база позволила развернуть крупносерийное производство этих образцов в количествах, превосходящих потенциальную возможность вероятных противников". Пишет в своей работе "Влияние гражданской войны в Испании на развитие бронетанковых войск СССР и Германии", Д.М.Креленко. К чему я веду речь. Во многих публикациях посвященных истории создания танка Т-34, роль противников создания этого танка отводиться Кулику и Павлову. (Достаточно ознакомиться с публикацией Олега Козинкина "О танке Т-34, пушке ЗИС-2 и товарище Сталине"). Именно на них мечут гром и молнии "защитники" тридцатьчетверки. Но, хочется спросить их, кем по отношению к новому танку они были? Если не знаете, скажу, - заказчиками! И выступали они не конкретно против танка Т-34. Они выступали конкретно против выпуска бракованной продукции в виде танка Т-34. И это была их прямая служебная обязанность. Никто уже не скажет, как конкретно военноначальники относились к танку, любили его, или не любили. Но, они были государственными деятелями, и свое отношение к танку, могли высказать только в процессе обсуждения на совещании. Как только появились постановления, их прямая обязанность была проведение этих решений в жизнь. Причем на защите интересов армии они стояли жестко, так, что тот же Павлов имел смелость прямо сказать самому Сталину слова, на которые иные не имели простого мужества. При показе первых опытных танков, Сталин дал указание, чтобы Харьковскому заводу N183 была оказана необходимая помощь по устранению имевшихся у А-34 недостатков, на которые ему постоянно указывали замнаркома обороны Г.И.Кулик и Д.Г.Павлов. Тогда Дмитрий Григорьевич смело сказал Сталину: "Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин". Слова эти Павлов произнес после того, как первые три серийных танка Т-34 были испытаны в ноябре-декабре 1940 года пробегом по маршруту Харьков -- Москва -- Смоленск -- Гомель -- Киев -- Полтава -- Харьков. Маршрут был пройден за 120 моточасов, но надежность (скорее ненадежность) танков и позволила Павлову высказать так резко свое мнение вождю. С отчетом о пробеге вы можете ознакомиться в "Интернете". Поэтому совершенно дико выглядят обвинения Кулика и Павлова в добросовестном выполнении своих служебных обязанностей. А ведь именно такой подход к принятию на вооружение нового танка, позволял оперативно устранять многие "детские болезни" и дефекты боевой техники. Сменивший Павлова на посту начальника ГАБТУ КА генерал-лейтенант Федоренко 28 января 1941 года, представил на имя Сталина и Молотову докладную записку о состоянии танкостроения. Перед этим в составе Совнаркома СССР были созданы специальные органы с включением в них представителей наркомата обороны, то есть военных инженеров различных родов войск. По словам члена Реввоенсовета СССР Г.Д.Базилевича, сказанное военному инженеру А.А.Ветрову, это было вызвано тем, что: "....в осложняющейся с каждым днем международной обстановке наша партия и правительство принимают самые срочные меры по оснащению Красной Армии современным вооружением. Однако должен признать, что разработка и производство новых образцов вооружения, а также модернизация уже существующих видов идет медленнее, чем нам хотелось бы. Поэтому-то и принято решение создать особый рабочий орган Комитета Обороны при Совнаркоме СССР". (Ветров. "Так и было"). Вот, после этого в декабре 1940 г. для детального ознакомления с состоянием танкостроения, были направлены работники аппарата комитета обороны на следующие заводы, производящие танки и броню для них: Кировский, Ижорский и N 174 (г. Ленинград), N 183 и N 75 (г. Харьков), Мариупольский, СТЗ и N 264 (г. Сталинград) и N 37 (г. Москва). По итогам их работы, и была составлена докладная записка, о которой мы и говорим, и с которой вы можете ознакомиться на сайте "Интернета". Александр Александрович Ветров, был включен в одну из таких групп, изучавшее состояние дел на танковых и металлургических заводах Ленинграда. В докладной записке Федоренко сжато и нелицеприятно отмечяет все недостатки, выявленные сотрудниками этих групп. В своих мемуарах "Так было" Ветров пишет: " С сентября 1940 года в войска начали поступать первые серийные тридцатьчетверки. Нет смысла скрывать, что вначале из воинских частей о первых танках Т-34 приходили самые противоречивые отзывы. Одни командиры хвалили их за лучшую, чем у средних танков Т-28, маневренность, бронезащиту и вооружение; другие же нещадно ругали за ряд серьезных недоделок и требовали прекращения их поставок в войска. Дошло до того, что даже руководство Главного автобронетанкового управления обратилось в Комитет Обороны с просьбой временно приостановить производство Т-34 до их окончательной конструктивной и технологической доработки, а пока продолжать наращивать выпуск модернизированных легких танков БТ-7М, хорошо зарекомендовавших себя в боях против японских самураев и освоенных войсками. Но Центральный Комитет партии и Советское правительство решили одновременно с производством, легких танков БТ-7М оставить хотя бы одному из заводов заказ на серийное производство Т-34. Естественно, при условии, что будет происходить коренное улучшение их агрегатов и узлов, других параметров характеристики. И самоотверженность советских танкостроителей, инженерно-технического персонала вскоре стала приносить свои плоды. Боевые качества тридцатьчетверок с каждым днем все больше улучшались. В этом я смог убедиться лично, побывав в начале 1941 года на испытательном полигоне, где проводились сравнительные испытания танков Т-34 декабрьского выпуска с теми машинами, которые поступили в войска в сентябре 1940 года. Декабрьские, конечно же, выгодно отличались от сентябрьских". А 5 мая 1941 года заместитель наркома среднего машиностроения Алексей Адамович Горегляд в письме начальнику ГАУ маршалу Кулику доложил, что два первых опытных танка Т-34 в тяжелых условиях уже прошли 5000-6000 километров без замены основных механизмов. И наконец-то пора прекратить разговоры о низких качествах танков и их огульного охаивания. А теперь представим себе, что из огромной любви к новейшей технике и техническому прогрессу, как того требует Козинкин от Павлова и Кулика, они бы закрыли глаза на все недостатки, связанные с конструкцией танка Т-34. И дали возможность промышленности "гнать" в армию некондиционную технику. А от туда вой и проклятия! Затем комиссия за комиссией, и плачевный итог их преступной деятельности. И повторение судьбы расстрелянных "врагов народа" из руководства Харьковского танкового завода имени Коминтерна. А оно им было нужно? Был бы я на их месте, и я бы поступил бы точно также. Поскольку теорию и практику прикрытия своего зада, все освоили профессионально. Вот поэтому Павлов так смело и высказался Сталину. Так, на всякий случай. Можем ли мы, после всего сказанного, утверждать, что деятельность Кулика и Павлова была направлена на срыв планов? А, как вы считаете? "Воспоминания" Грабина о посещении ГАУ и ГАБТУ, не выдерживают ни какой критики. Вообще трудно понять, куда же попали Грабин и Елян? Что за конторы? И были ли вообще такие в составе Красной Армии? Я считаю, что это, говоря народным языком, сплошная туфта. Состряпанная все на той же антисоветской кухне, и от которой за километр смердит ложью. Вы скажете, ну ладно, руководители ГАУ и ГАБТУ были мудрыми руководителями, стоявшими на защите интересов государства. А, вот заместитель Павлова, а затем и Федоренко еще тот был тип. Что, и его тоже считать крупным специалистом? Какие там специалисты были, мы обязательно узнаем, но чуть позже. Вернемся к Грабину. Поскольку заказ все же был выдан, ему ничего не оставалось делать, как его выполнять. "Главное артиллерийское управление, давая нам ТТТ на танковую пушку, считало, вероятно, настолько бесперспективной нашу затею, что даже не определило конкретно танк, для которого наша пушка предназначается. Не увенчались успехом и наши попытки получить чертежи боевого отделения какого-либо танка по выбору ГАУ. На помощь нам пришли Соркин и его коллега из АБТУ военный инженер В. И. Горохов, который убедил свое руководство в необходимости знакомства конструкторов с боевым отделением танка. Через несколько дней с военной базы на завод был доставлен легкий танк БТ-7 выпуска 1935 года. Габариты боевого отделения этого танка были, конечно, меньше, чем у тяжелого танка, для вооружения которого создавалась новая 76-миллиметровая пушка. Однако выбора не было. Мы исходили из того, что если наша пушка впишется в легкий танк, то в любой другой поместится наверняка". Вот и пойми после этих строк Василия Гавриловича. Определило ГАУ танк для создаваемой новой танковой пушки или нет? Судя по дальнейшим событиям, все же определило, - тяжелый танк: "Примерно через месяц эскизный проект Ф-32 был готов. Артком ГАУ быстро рассмотрел его, утвердил и рекомендовал к изготовлению опытного образца". Широкорад пишет, что в мае 1939 года, пушки Л-11 и Ф-32 проходили испытания на Научно-исследовательском артиллерийском полигоне, и после испытаний обе были приняты на вооружение. Так кто же все-таки дал задание на создание этих пушек? ГАУ? Нет! Еще в 1937 году руководство РККА решило принять для тяжелых и средних танков 76-мм танковые пушки с баллистикой 76-мм пушки образца 1902/30 года с длинной в 30 калибров. А в 1939 году довели этот проект до логического конца. Так при чем тут танкисты и Грабин со своими мнениями? Как наркомат обороны постановил, так и сделали. Все эти "диалоги" и гроша ломанного не стоят, поскольку противоречат самому смыслу армейской службы: "Приказ начальника, - закон для подчиненных". Вот, если бы Грабину удалось убедить в своей правоте АБТУ, а затем и ГАУ, и, в конце концов, и руководство РККА, вот тогда мы бы и оценили правильность грабинских выкладок. А так извините, поверить не могу, поскольку принятые на вооружения пушки Л-11 и Ф-32 и так были самыми мощными танковыми орудиями в то время. Куда же больше. Но и без Грабина руководство РККА в 1938 году, пошло дальше и утвердило новые тактико-технические требования на танковые пушки, исходя из баллистики 76-мм пушки образца 1902/30 года, длинной уже в 40 калибров. Так появились пушки Л-15 и Ф-34.
Источник: samlib.ru.
Рейтинг публикации:
|
