|
Когда читаешь мемуары наших полководцев, описывающих первые дни и месяцы войны, то практически все они имеют общие черты. И названия глав почти одинаковы. Это или "Накануне", "Перед грозой", а затем "Война началась" или примерно в таком духе. Возможно, это у литературных "негров", то есть литобработчиков, от слабого воображения. И описание этих глав в чем то схожи. Это, как правило, описание воинской части, в которой служил автор. Затем, обязательное описание внезапного нападения фашистов на мирные города и села. Героическое сопротивление врагу. Окружение. И, наконец, выход к своим. И в описании этих боев, мы обязательно прочитаем, что оружие каким так гордились перед войной, из-за отсутствия, горючего, снарядов, патронов пришлось сжигать, взрывать, топить и пр. И почти никто в открытую не пишет, что оружие, технику, транспорт, склады просто бросали. Поскольку, тут же к автору был бы задан вопрос: "А ты где был и куда смотрел". Но, были и другие писатели, для которых описание этих воинских преступлений, делом было, я думаю приятным. Ибо, сотрудники наших "органов", с благородным гневом и вскрывали их в своих донесениях, с надеждой на справедливое возмездие. Справедливая кара постигла многих. Но сами "произведения" на долгие годы осели в архивах, под неподъемною тяжестью государственных грифов секретности. И, наконец, мы можем по рассекреченным документам, увидеть события того времени. В 2008 году в сборнике "Трагедия 1941 г. Причины катастрофы", М., Яуза-ЭКСМО, 2008 год, была опубликованна статья Михаила Ивановича Мельтюхова: " Начальный период войны в документах военной контрразведки". В этом небольшой по объему публикации, приведены факты преступлений совершонные в начальном периоде войны. Ясно, что это не все факты. Сколько их скрыто во мраке времен, и которые никогда не станут нам известны.Мне нет смысла пересказывать всю статью и коментировать документы использованные в ней. Но на некоторых фактах, описанных в статье остановимся В статье Мельтюхова приводятся только голые факты из донесений наших контрразведчиков. Факты, происходившие на всех фронтах, во всех родах войск. Нас же интересует, прежде всего, вооружение, боеприпасы горючее, в контексте обвинений маршала Кулика, в том невосполнимом вреде, нанесенном им обороноспособности страны. Поскольку мы начали разговор о Западном фронте, то мы и продолжим рассматривать этот театр военных действий. Что же там происходило? "Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО N 36701 от 5 июля, "3-й отдел Западного фронта сообщил ряд фактов, оказавших отрицательное влияние на ход боевых операций наших войск в первые дни войны на Западном фронте. Военный Совет Западного Особого военного округа, командование армий и отдельных воинских соединений в подготовке частей к боевым действиям с противником проявили неорганизованность. Части округа к началу военных действий не были полностью обеспечены материальной частью, вооружением, боеприпасами, питанием и другими видами снабжения. 21 июня командующий 3-й армии Кузнецов вместе с генерал-лейтенантом из Генерального штаба Красной Армии Карбышевым смотрели части, расположенные на границе. Заместитель командира артполка 56-й стрелковой дивизии майор Дюрба доложил, что происходит большая концентрация немецких войск на границе, что наши укрепленные точки боеприпасами не обеспечены и в случае нападения окажутся небоеспособными. На этот доклад Дюрба Кузнецов ответил: "Ничего страшного нет, и не может быть". Никаких мер к обеспечению точек боеприпасами Кузнецов не принял. После вторжения фашистских войск Дюрба среди комначсостава заявил: "Кузнецов и командование 3-й армии нас предали". 444-й тяжелый корпусной артполк, находившийся на границе, боеприпасов не имел, в то время как боеприпасов на складах Гродно и Лида было достаточно. При отходе от границы полк оставил 3 152-мм пушки, 2 трактора и 2 автомашины. Части 38-й танковой дивизии 23 июня вышли в направлении гор. Барановичи не обеспеченными материальной частью, боеприпасами и оружием, в частности мотострелковый полк вышел без артиллерии, которая был сдана в ремонт. Корпусные части 2-го стрелкового корпуса перед вступлением в бой в ночь на 26 июня материальной частью были укомплектованы не полностью, в связи, с чем в день вступления в бой в 151-м корпусном артполку могли быть использованы только 2 дивизиона. 127-й отдельный саперный батальон 4-го стрелкового корпуса к началу военных действий имел только 30 винтовок. Батальон потерял до 70% личного состава. [...] Воинские соединения 4-й армии на 26 июня противником были разбиты. Для отражения натиска противника и для поддержки действий стрелковых частей 4-я армия авиации и танков не имела. Артиллерия была уничтожена противником. Управление войсками со стороны руководящих штабов с началом военных действий было неудовлетворительным. В связи с частыми бомбардировками гор. Минска штаб ЗапОВО из города эвакуировался в лес, в район Уручья. Эвакуация отделов штаба проходила беспорядочно, работники штаба группами по 20--30 человек в течение 10 часов и больше разыскивали новое дислоцирование штаба. Руководящие работники отделов вместо организации эвакуации занялись вывозом своих семей из города, допустив панику и растерянность. Из-за отсутствия связи с частями Артснабжение округа не знало расхода и потребности боеприпасов в действующих частях, в результате не обеспечивало их боеприпасами. 22--23 июня Артснабжение округа должно было отправить действующим армиям 3 эшелона боеприпасов, но по вине работников артснабжения боеприпасы отправлены не были. Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО N 4/37175 от 8 июля, "по сообщению 3-го отдела Западного фронта по состоянию на 1 июля имелись следующие существенные недочеты. Отсутствовало достаточное количество артснарядов и других боеприпасов. Снабжение частей фронта боеприпасами с начала военных действий проходило с большими перебоями. Со стороны Артуправления фронта в лице генерал-лейтенанта Клич действенных мер к упорядочению обеспечения частей боеприпасами не принималось. Имеющиеся в 28-м стрелковом корпусе снаряды в боевую готовность приведены не были (недовернуты взрыватели); большинство поступивших в части мин не имели взрывателей. При эвакуации зенитного дивизиона в/ч 1822 из гор. Гродно, вследствие отсутствия тяги, материальная часть осталась невывезенной. Должного сопротивления противнику дивизион не оказал, так как не был обеспечен снарядами. 56-я стрелковая дивизия к бою подготовлена не была -- минометный взвод не имел мин, полковая школа 37:го стрелкового корпуса не имела винтовок и патронов. Части дивизии вступили в бой с оружием и боеприпасами мирного времени. 27-я стрелковая дивизия была введена в бой тоже неподготовленной -- не хватало снарядов и патронов. Находившиеся на границе передовые части вооружением и боеприпасами обеспечены не были, в результате при первом появлении противника бежали, создавая панику в основных частях 3-й армии. Снабжение частей 85-й стрелковой дивизии горючим, боеприпасами и продовольствием было поставлено исключительно плохо. Уже на третий день боя артполки дивизии не имели снарядов. 24-й отдельный минометный батальон к началу военных действий винтовками был обеспечен наполовину, гранат и мин не имел вовсе. По этой причине в бой с противником батальон не вступил, а при выезде из военного городка Козекова (близ Минска) оставил на территории городка до 30 минометов и свыше тысячи мин. Из 12 имевшихся в округе складов с боеприпасами уничтожено путем взрыва 6, что составляет 24,5% общего запаса. В корпусных артиллерийских частях 28-го стрелкового корпуса и полках РГК снаряды на исходе и части не знают, где их получать. Завезенные 26 июня снаряды оказались без взрывателей. Часть 3-й армии в районе Молодечно -- Крулевщины боеприпасов не имели. Находящийся в районе Барановичи и оторванный от фронта 6-й мехкорпус боеприпасами обеспечен не был. С начала военных действий в работе отдела ВОСО наблюдается большая нечеткость. При отправлении транспорта с боеприпасами номерация и станция отправления транспорта зачастую отсутствовала, что приводило к срыву своевременной подачи боеприпасов на линии фронта. Управление Военных сообщений Красной Армии не сообщало номера отправляемых с центрального склада эшелонов с боеприпасами. Снабжение частей фронта горюче-смазочными материалами проходило крайне неорганизованно. Смазочные материалы Р-9, дизельное топливо и автол в частях были на исходе. Заявка ОСГ фронта от 23 июня на отгрузку Р-9 Управлением снабжения горючим Красной Армии к 1 июля не была выполнена. Отгруженные для частей фронта смазочные материалы и топливо в период с 23 по 30 июня поступали в незначительных количествах, что ни в какой степени не обеспечивало потребность фронта, а отдельные виды смазочных материалов и горючего не поступали вовсе. 29 июня командующим фронтом было отдано приказание о переброске горючего для фронта на транспортных самолетах. Выполнение этого задания было возложено на представителя АБТ фронта капитана Сорокина и начальника отделения ОСГ военинженера 3-го ранга Пономарева, которые из-за недоговоренности между собой горючее на аэродром в необходимом количестве не подвезли, в результате из 22 транспортных самолетов было загружено только 3, остальные улетели незагруженными. Начальники отдельных складов в панике перед противником склады подожгли, а сами дезертировали. Начальник склада ГСМ N 497 в г. Орша -- интендант 3-го ранга Трегубов и помполит -- батальонный комиссар Пивоваров в панике подожгли склад N 497 в г. Орше, а сами дезертировали. Сгорело 700 тонн бензина и 6 вагонов смазочного материала и масла. Трегубов и Пивоваров преданы суду Военного трибунала. Начальник склада ГСМ N 645 на ст. Хородище -- интендант 2-го ранга Май 26 июня сжег склад, а сам дезертировал. По данному факту 3-м отделом фронта ведется расследование. В исключительно тяжелое положение попали артполки на мехтяге. Часть пушек, не имея тягачей, была оставлена на зимних квартирах, часть тягачей в лагерях также была неисправна, и командование частей эту материальную часть взрывало или бросало, не произведя из них ни одного выстрела по противнику. На дороге, во время отступления, вследствие порчи тягачей от бомбежки бросались совершенно исправные орудия, не всегда снимались даже замки. Аналогичное положение было также с зенитной артиллерией. Все дивизионы и полки, во всяком случае, весь основной начсостав и матчасть были собраны для прохождения лагерных сборов в м. Крупки, близ Минска, и до последнего времени в 10-ю армию не вернулись, и их судьба мне неизвестна. Таким образом, соединения, склады, города остались без зенитной артиллерии". Кроме статьи Мельтюхова, можно подобные факты найти и на страницах "Интернета", как нипример о 164 легком артиллерийском полке 1 стрелкового корпуса, в котором к 26 июня, из-за постоянных бобежек было потеряно Ў конских упряжек, а исправные орудия были брошены. Примерно такую же картину нам показывают и на других участках Советско-Германского фронта. Пытаясь в ходе нашего исследования понять частную ситуацию, сложившуюся с советской артиллерией в начале войны, мы, в конце концов, пришли к потребности взглянуть на эту ситуацию более широко и объемно. Мы просто вынуждены это сделать. Поскольку касается это главных действующих лиц тех событий. Событий развернувшихся в начале войны, на Западном фронте. Дело касается измены. Впервые о ней заговорили еще в июне 1941 года. И сказал об этом наш многострадальный народ. Это вспоминает в своих мемуарах бывший в то время заместителем командующего ЗапВО генерал-лейтенант Болдин, который вдоволь наслушался их при отступлении с частями 10 армии, на дорогах Белоруссии. В последнее время, эта тема опять всплыла на поверхность нашей общественной жизни. Появляются публикации и целые книги, в которых вещи названы своими именами. Но, я хочу остановиться на публикациях Арсена Бениковича Мартиросяна, в частности его публикации "Тайна 22 июня. Было или не было предательства генералитета"? Прочитаем небольшой отрывок из книги Мартиросяна. "Никто не спорит, что разведка и шпионаж были, есть и будут - от этого никуда не денешься. Однако же само это письменное заявление Жукова на имя Сталина больно уж красноречивое... как по содержанию, так и по времени... ( Поразительно, но факт, что даже в период особо разнузданного, оголтело подлого антисталинизма времен Никитки Кузькина Мать Жуков предпочитал помалкивать о том, как он тогда пытался разжечь пожар шпиономании в условиях непрерывно разворачивавшейся и все более усугублявшейся трагедии. Оно и понятно почему - потому, что тогда он выглядел бы непосредственным инициатором репрессий против командования РККА: ведь "озарение"-то снизошло на него после вынужденно драконовского приказа Сталина N 270 от 16 августа 1941 г. Слава Богу, что Сталин не поддался на эту крайне опасную провокацию Жукова. Если бы он "клюнул" на нее, а она-то практически автоматически предполагала широкомасштабное повторение "1937 года" в ситуации трагедии лета 1941 г., то до военного переворота было бы рукой подать!.. Потому как взбешенные собственными неудачами на фронте и реанимацией широкомасштабных разборок по аналогии с 1937 г. озлобленные генералы реально могли бы повернуть оружие против центральной власти! Повторяю, слава Богу, что Сталин не поддался на эту провокацию. Ибо хотя репрессии против генералов и имели место быть, но они были преимущественно точечными, а не широкомасштабными, к тому же по отношению к генералитету в основном применялась не 58-я статья УК, а иные статьи Уголовного кодекса, которые предусматривали наказания за воинские преступления, а не за измену и предательство. (Хотя и без этого тоже не обходилось)" Вот такой поворот дела. Но, и это не все. Даже после расстрела командования Западного фронта, репрессии против командования войск фронта не прекращались вплоть до смерти вождя. Командиров вызывали из партизанских краев, отрывая их созданных ими же партизанских отрядов. Вызывали из действующих частей. Проводили дознания, а затем кому как повезет, кому срок, кому высшая мера. И после войны органы не унимались, составляя полную картину событий лета 1941 года. Практически во всех публикациях посвященных начальному периоду войны, действия высшего командного состава и политического руководства всегда имели оценку как "ошибки", "неумение", "халатность", иногда "преступная халатность". То есть обвинений в предательстве мы не слышали. Но как мы уже знаем, в последнее время появились публикации и книги о той роли, какую сыграл наш генералитет в начале войны. Пока это были лишь частные выступления исследователей истории. Но пришло время и, наконец, в ноябрьских номерах за 2008 год, центрального органа министерства обороны Российской Федерации, еженедельника "Красная Звезда" была напечатана статья А.Савина "Тайна 22 июня". Впервые в официальном, государственном, печатном издании были названы виновники трагедии сорок первого года - наши генералы. Что именно наш высший генералитет организовал поражение нашей армии. "Именно генералитет, а не Сталин (как много лет твердили нечистоплотные "мемуаристы" в погонах) несет ответственность за те миллионы погибших и попавших в плен, за захваченные немцами запасы оружия и прочего имущества на границе, которое ещё и использовалось против нас во время Войны. Именно генералитет несет ответственность за оставленные оккупантам города и деревни, за мирных жителей этих населенных пунктов и сожженных деревень Но вот, что думали наши военнослужащие в то время, послушаем: "Красноармеец 14-го стрелкового корпуса Южного фронта Тверетинов был уверен, что "Германия победит Советский Союз. При первом же наступлении немцев нужно сдаться в плен. Там останешься живым, и будешь жить неплохо". Осенью 1941 года, заместитель начальника особого отдела НКВД СССР, комиссар государственной безопасности 3 ранга Мильштейн, представил справку, руководству страны, в которой в частности указывалось, что с 22 июня по сентябрь 1941 года Красная армия понесла следующие потери: Сдались в плен, бросив оружие - 2000000 чел. Перешли к немцам с оружием - 1500000 чел. Захвачено в плен - 500000 чел. Дезертировали - 1000000 чел. Выловлено - 657364 чел. И расстреляно - 102014 чел. Исчезли без следа - 340000 чел. Убиты и ранены - 800000 чел. Перебежало к немцам до 22 июня - 3274 чел. Отступало оставшихся - 980000 чел. Б.Соколов, в своем исследовании: "Правда, о Великой Отечественной войне" добавляет: "К 1 декабря 1941 г. их оказалось уже 3806 тыс. В 1942 г. добавилось еще 1653 000., в 1943 -- 565 000., в 1944 -- 147000, в 1945 в плен успело попасть 34000. советских военнослужащих. Примерно из 6,2 млн. советских пленных около 100, а может быть и 200 тыс., смогли бежать, около 4,2 млн. погибли в плену, а примерно 1,8 млн. были освобождены советскими войсками (из них только половина к моменту освобождения сохраняла статус пленных, остальные же еще ранее были освобождены самими немцами и служили в коллаборационистских формированиях). Цифры страшные". Если наспех прикинуть, то получается, что каждый фашист взял в плен одного нашего солдата! Фантастика! Эти военнослужащие Красной армии, отказавшихся защищать своих родных и близких, свою землю, сдались врагу в надежде переждать тяжелые времена. Но вермахт, присягнув в 1936 году на верность Гитлеру, перестал быть "рыцарской" армией, превратившись в безжалостную сатанинскую силу, способной бездумно вырезать под корень целые народы. Ну и кто виноват, что у этих военнопленных так сложилась судьба? Им еще в мирное время все уши прожужжали на политзанятиях, о звериной сущности империализма. Они сталинской "пропаганде" не поверили и тем самым обрекли себя на позор от своего народа, а миллионы и на гибель. Вспоминаю кадры немецкой кинохроники лета 1941 года, Повальная сдача Красной армии в плен. Имелись случаи перехода на сторону врага под оркестр и строем. А о переходе с оружием в руках и говорить нечего. Так вот кадры о сдаче в плен ничего кроме брезгливости у меня не вызывают. Кстати, и немецкие кинохроникеры стараются показать эти сцены с максимальным презрением к поверженному врагу. И совсем другие их кадры заставляют нас проникнуться гордостью за нашу Красную армию. Это кадры погибших советских воинов, до конца выполнивших долг, и не выпустивших до последней секунды своей жизни, из рук оружие. В плен попадали по-разному. Кто сам сдался, кто в бессознательном состоянии. Но хочется знать, что думали те, кто добровольно бросил оружие. Кто изменил присяге. На что они рассчитывали? На гуманное, цивилизованное обращение? Освобождение от Сталинского рабства и насилия? Что Россия поднимется с колен, и войдет в "клуб" цивилизованных стран мира? А теперь мы слышим возмущенные голоса о душегубе Сталине, так жестоко наказавших своих военнопленных отказавших своим родным и близким, в праве на защиту. Они наплевали на воинскую присягу, в которой присягали защищать СВОЙ НАРОД и СВОЮ ЗЕМЛЮ. За это Сталин, назвав их предателями. Сталин словами не бросался, это подтверждают практически все. И если он так их назвал, то это было чистейшей правдой, поскольку на их руках, как и на руках фашистов, была одна кровь, кровь нашего народа.
Прошу прощения, за это эмоциональное отступление. Но, я просто обязан был это сказать вам. Поскольку ситуация в мире во многом напоминает начало сороковых. И это не может не видеть только слепой. Возвращаемся к нашей теме. В обширном произведении "Западный особый" Руслан Сергеевич Иринархов пишет: "Несмотря на указанные недостатки, ЗапОВО к началу войны имел почти полную штатную численность полевой артиллерии, зенитной был укомплектован на 60-70% Организационная структура артиллерийских частей, наличие большего колличества орудий и минометов обеспечивали массированное применение артиллерии во взаимодействии с другими родами войск в различных видах общевойскового боя". И вот началась война. И возник вопрос, куда же делись пушки? И если потеряли, то сколько?В начальный период войны, кадровая Красная армия потерпела жестокое поражение. В части артиллерийского вооружения было потеряно:12000 противотанковых пушек, 12300 полевых, дивизионных и горных пушек, 6000 122мм гаубиц, 2600 152мм гаубиц, 900 122мм пушек, 2100 152мм пушек и пушек - гаубиц, свыше 100 орудий большой и особой мощности, от 203мм и выше, 4100 зенитных орудий. Как это произошло? Мы уже знаем. Вот на это и должны были ответить "московские генералы", а не валить с больной головы на здоровую, тем более что Кулик по понятным причинам, ответить уже не может. Но и через десятилетия взывает расстрелянный маршал к справедливости, со страниц письма к Сталину. Письмо датировано 18 февралем 1942 года. Два дня тому назад, Кулика лишили званий маршала и Героя советского Союза: "Т.Сталин! 1). Когда я был у Вас в последний раз, Вы мне сказали относительно моего руководства вооружением, Я считаю себя ответственным за вооружение с июня 1937 года по 20 июня 1941 года, как за количество, так и за качество, т. к. я проводил всю систему вооружения новыми образцами. Прошу назначить авторитетную беспристрастную комиссию, которая должна установить, сколько я принял вооружения от своих предшественников и сколько я сдал. Как была обеспечена армия согласно плану развертывания по утвержденным правительством нормам с учетом плана заказа 41 года, качество вооружения новых систем, принятых на вооружении армии под моим руководством. Особенно прошу вскрыть системы прохода плана заказов на каждый год: что я предлагал и, что фактически утверждали и что мы получали; как общее правило, нам давали после долгих мытарств, которые длились 4 -5 месяцев в наркоматах, Госплане, в разных комиссиях и подкомиссиях правительственных и в Комитете Обороны, не более 60 - 65 процентов от просимого нами. Промышленность тоже урезала этот утвержденный план своими недоделками, которые исчислялись 20 - 30 процентов, смотря по какому виду вооружения. Я же отстаивал интересы армии упорно, по этому вопросу можно найти десятки моих жалоб, просьб ежегодно в аппарате Госплана, Комитете Обороны, Госконтроле, в наркоматах промышленности и Вас в ЦК ВКП. Я думаю, никто не сможет отрицать, как я защищал интересы армии, где проходил наш план заказов, с членов Правительства". Итак, бывший начальник ГАУ отметает от себя всякие обвинения в недостаточном обеспечении Красной армии вооружением. И виновным считает, прежде всего, военную бюрократию и оборонную промышленность. Рассмотрим эти два обвинения маршала. С этим высказыванием Кулика соглашается и маршал Александр Николаевич Яковлев, в годы войны начальник ГАУ: "Сразу скажу, что в предвоенные годы кое у кого бытовало мнение, что промышленность вооружения и особенно промышленность боеприпасов не в состоянии значительно увеличить свои производственные мощности. И это мнение не было произвольным: оно подтверждалось в определенной степени и фактическими поставками. Так, в 1938 году заводами оборонной промышленности было изготовлено всего лишь 12,3 тыс. орудий; в 1939 году -- несколько больше, 17,3 тыс. В 1940 году снова произошло некоторое снижение, примерно до 15 тыс. За эти же годы было изготовлено соответственно 12,4 млн., 11,2 млн. и чуть больше 14 млн. снарядов всех калибров (данные даются без учета минометов и мин к ним). Как видим, мощности промышленности в довоенное время, особенно по боеприпасам, были таковы, что на полное удовлетворение всех наших потребностей рассчитывать, конечно же, не приходилось". И через десятилетия после окончания войны, мы находим в публикациях, подтверждение этому. В этом отношении характерен отрывок из книги "Сталин", нашего самого информированного (по должности) военного историка, доктора философских и доктора исторических наук, профессора, генерал-полковника Дмитрия Антоновича Волкогонова: "Когда Сталину после XVIII (февральской 1941 года) партийной конференции доложили о том, как много боевой техники не хватает для укомплектования танковых частей, он сначала не поверил. Потребовал обстоятельную справку. Но выкладки военных были упрямы: для полного обеспечения войск к марту 1941 года недоставало 12,5 тысячи средних и тяжелых танков, 43 тысяч тракторов, около 300 тысяч автомобилей. Это означало, что вновь сформированные танковые а механизированные соединения были обеспечены лишь на 30%. Даже при исключительно высоких темпах производства полностью укомплектовать их боевой техникой можно было лишь через три-четыре года! Не лучше обстояли дела и в авиационных соединениях. Новых самолетов (как и танков) было очень мало: не более 10 - 20%. Но плохо обстояло дело не только с авиационной и танковой техникой. Как сообщали Сталину, Жданову и Вознесенскому за месяц до войны Тимошенко и Жуков, "по ряду остродефицитных для Красной Армии предметов вооружения и боевой техники промышленность выполняет план поставки совершенно неудовлетворительно". В этом документе, например, говорилось, что боеприпасов в первом квартале 1941 года выпущено в процентах к плану: 76-мм дивизионным пушкам - на 62%, к 122-мм гаубицам - на 62%, к 122-мм пушкам - на 74%, к 152-мм гаубицам - на 32%, снаряды к 82-мм минометам - на 73%... Нарком обороны и начальник Генштаба видели основные причины крупного отставания в "недостатках руководства со стороны Народного комиссариата боеприпасов". Отрывок из книги "Сталин", показывает, что, Волкогонов полностью на стороне Тимошенко и Жукова, в их претензиях к промышленности вооружения и боеприпасов. И это после того, как к началу войны, производством боеприпасов были охвачены практически ВСЕ наркоматы страны. А в оборонные наркоматы, передавалось огромное количество предприятий. И как мог начальник генерального штаба, прекрасно зная положение в нашей экономике, предъявлять такие претензии к оборонной промышленности? А после войны, в беседе с писателем Константином Симоновым, утверждать, что в войну Советский Союз вступил, отсталой в экономическом отношении страной! "Ах, не дали мне еще 12500 танков перед войной, - так получите горькую правду!" Не нахожу я и "разгромных" документов и в отношении неготовности "отсталой" оборонной промышленности. Да, претензии к ней Тимошенко и Жуков выдвигают, в части колличества выпускаеммой продукции, но предложений по ее модернизации нет. Нет потому, что она в предвоенный период была модернизированна. И с каждым днем наращивала свои мощности. И если это так, то хотелось бы фактов. Но Жуков их нам не представляет. А между тем они очень показательны в плане мобилизационной подготовки промышленности к войне. Если мы ознакомимся с документом под скучным названием "Справка о заказах НКО по основным видам вооружения за период с 1929 по 1941г. (28. 04. 1941)", то, ознакомившись с цифрами, с удивлением узнаем, что за этот период в целом, ни один заказ Народного Комиссариата Обороны, НЕ БЫЛ ВЫПОЛНЕН! Например. Промышленность должна была дать за эти годы, армии 229186 орудий. А дала всего лишь 151288 штук. То есть, 66% от требований НКО. Такую же картину мы видим и с другими видами вооружения: Снаряды - 48%. Винтовки - 70%. Самолеты - 62%. Танки - 69%. И так далее, и в том же духе. Правда, мы должны учесть, что планы постоянно корректировались, но колебания показателей тут незначительное. А, что значит недодать армии 77898 только одних орудий? Вы помните, сколько просил Кулик пушек, для оснащения частей 54 армии? Правильно - 520 единиц. То есть, таким количеством орудий можно было бы укомплектовать еще 150 армий! А если еще и танковые и авиационные соединения? И все это в невоюющей стране! И все в армию! А работать, кто будет? Об этом Жуков не размышляет и уже после войны, также продолжает "катить бочку" на ВПК, что до конца существовании СССР стало доброй традицией в высших военных кругах. В 2000 году, в московском издательстве "Патриот", в рамках федеральной, целевой программы книгоиздания России, вышла книга Андрея Петровича Худякова "В. Грабин и мастера пушечного дела". Андрей Петрович ветеран нашей оборонной промышленности. Многие годы проработал вместе с нашим выдающимся артиллерийским конструктором Василием Гавриловичем Грабиным, сначала в Горьком, на заводе N92 "Новое Сормово", а затем в Центральном артиллерийском конструкторском бюро в Подлипках, ныне Королеве. В своих исследованиях мы не раз будем обращаться к книге Худякова, как историческому повествованию о Грабине, и всей истории ВПК. Должен сразу предупредить, что отношение к этой книге у меня не однозначное. Есть слишком много вопросов, на которые я бы хотел получить ответы. Но обращаться, к большому сожалению уже не к кому. Что же пишет Андрей Петрович, в контексте нашей первой главы? Каково его отношение к событиям того времени и их героям? Худяков свою книгу написал в форме дневниковых записей. Вот запись от 4 июля 1941 года: "Мы были удивлены, когда в конце прошлого года военные отказались от продления нашему заводу заказа на дивизионные пушки Ф-22 УСВ. Они посчитали: Красная Армия уже достаточно насыщена ими. А что вышло? Война буквально с первых дней показала грубый просчет органов, отвечающих за снабжение армии артиллерией. Нам приказано немедленно восстановить производство пушек Ф-22 УСВ". 20 июля 1941 года: "Трудно и невозможно передать все, что пережито за последние дни. Разговоры разговорами, а газеты каждый день сообщают одно и то же: танки с крестами бойцы встречают бутылками с горючей смесью. Накануне войны нас убедили в том, что любого врага встретим во всеоружии. Радовались парадам военной техники, гремевшей на Красной площади. А жизнь показала: пушек не хватает! Самолетов не хватает! Танков не хватает! На Западе границу разрушили, новую создать не успели. Мне один рабочий по этому поводу сказал: "Так вот и жили -- двор продали, а ворота купили!" А где же был Генеральный штаб Красной Армии? Спрашивается, о чем он думал и на каких счетах откладывал костяшки. С бюро пришел домой далеко за полночь. Сел за стол, открыл дневник. Горько сознавать повторившееся идиотское русское шапкозакидательство!" 11 августа 1941 года: "Василий Гаврилович! Спрашивается, о чем думал начальник Главного артиллерийского управления Кулик в конце 1940 года, когда принимал решение о снятии с производства нашей дивизионной пушки?.. Разговоры о том, что их вполне достаточно на случай войны, оказались болтовней. Вы бы послушали, как матерятся наши рабочие, особенно те, у кого сын или брат на войне, когда диктор по радио начинает хвалить бойца за то, что он бросился на фашистский танк с горючей смесью в бутылке. Ею Гудериана не остановить". Итак, камешки в огород верховной власти и лично начальника ГАУ Кулика брошены. Следовало бы внести в список нехватки вооружений еще и трехлинейную винтовку Мосина. Кто еще не слышал об ее отсутствии в войсках обидных и горьких рассказов фронтовиков. Вот тогда бы была бы целостная картина нашей военной отсталости. И это все притом, что винтовок в Красной армии было почти два комплекта. А если помните, то в "Справке о заказах НКО по основным видам вооружения за период с 1929 по 1941 года", промышленность выполнила заказ по винтовкам и карабинам, только на 70%, то есть недодала армии 2895200 единиц. Поскольку не всем в армии было положено иметь личное оружие в виде винтовок и карабинов, мы можем смело утверждать, что не была вооружена еще одна Красная армия. А теперь добавим еще туда же невыпущенные артиллерийские орудия для 150 армий, а еще танки, самолеты, 16 линкоров, 20 тяжелых крейсеров. И вот за всей этой горой невыполненных заказов, встает серая тень "Красного милитариста" Тухачевского и его подельников. К вопросу о производстве пушки Ф-22УСВ мы еще возвратимся, а сейчас отодвинем в сторону цифры количества вооружений и зададимся простым вопросом. Какими средствами массовой информации пользовалось население Советского Союза в те далекие годы? Газеты. Черная тарелка радио на стене. Выпуски кинохроники, перед "Веселыми ребятами". И политинформация на рабочих местах. Все. Вражьи голоса, на русском языке пока молчали. Так откуда же простой рабочий узнал о разрушении старой границы? Какая газета написала, какое радио рассказало, и какой фильм показали советским людям, что они свободно обсуждают в своей среде, сведения, составляющие государственную тайну? Ответ простой. Камешки начали залетать уже, после начала эпохи "демократизации и гласности". А до этого благословенного времени, сидели как сверчки за печкой и молчали. Поскольку предаваться гласности у них охоты не было. Подписка о неразглашении государственных тайн, подписанная ими в 1 отделе, и "друзья народа" в собственной, производственной среде, надежно отбивала всякое желание заниматься таким видом общественной деятельности. А те, из творческой интеллигенции, кто подписку не давал, писали, рассказывали, снимали то, что требовало государство, и получали за это заработную плату. Но, слава богу, это средневековье прошло. И мы, наконец, то дорвались до обильного стола "свободы", вкусили ее, но, что-то начинает подташнивать. Наверное, переели. Заканчивая первую главу нашего исследования, обратим внимание на следующее. В конце своей статьи, Мельтюхов поместил небольшую таблицу. Таблица 1 Потери сторон к 10 июля 1941 г. Красная Армия Вермахт Личный состав 815 700 79 058 Орудия и минометы 21500 1061 Танки 11783 350 Самолеты 4013 826 Если допустить, что главным виновником потери советской артиллерии является маршал Кулик, как мы слышим со всех сторон, то естественно нам должны были бы назвать фамилии виновных в не менее грандиозных потерях самолетов и бронетанковой техники, в первые дни войны. Но фамилий "московских генералов" нам не называют. И это очень странно. Кулик, который по своей должности не имел рычагов управления артиллерийскими частями фронтов,( помните строки о ГАУ), оказался виноват в преступлениях совершенных отдельными военнослужащими этих частей. А командующий ВВС КА генерал-лейтенант Павел Федорович Жигарев, в чьих войсках творились не менее мерзкие преступления, в этом контексте даже не упоминается. И даже снятие Жигарева с должности командующего ВВС КА, в апреле 1942 года, в дальнейшем не повлияло на его карьеру. Еще при Сталине, с 1949 года он вернулся на эту же должность. И, в конце концов, стал главным маршалом авиации, и первым заместителем министра обороны СССР. С 1950 года депутат Верховного Совета, а с 1952 года и кандидат в члены ЦК КПСС. Никак не отразилось на карьере начальника АБТУ генерал-полковника Якова Николаевича Федоренкова тысячи брошенных и сгоревших танков на огромном поле битвы. Наоборот, с декабря 1942 года и до самой смерти в 1947 году, Яков Николаевич занимал должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками. А в 1944 году стал и маршалом этих войск. Вот так в нашем сознании и формируют двойные стандарты. С одной стороны "Маршалы Победы", с другой "маршал поражений". И по этой наезженной колее мы и скатываемся в мир лжи и забвения.
Источник: samlib.ru.
Рейтинг публикации:
|
