"Полководец Румянцев", и полководец Кулик.
5 мая 1943 года, на базе управления 24 армии, в составе Степного военного округа, создается новая 4 Гвардейская армия. В составе новой армии 20 и 21 гвардейские стрелковые и 3 гвардейский танковый корпуса. Формировать, армию поручено генерал-лейтенанту Кулику. В составе 20 гвардейского стрелкового корпуса три гвардейских воздушно-десантные дивизии. Все три дивизии, были выведены из состава войск Северо-Западного фронта, где они в течение февраля - марта 1943 года, в условиях лесисто-болотистой местности и весенней распутицы вели ожесточенные бои с фашистами. Затем поредевшие в боях войска, вывели на пополнение и доукомплектование, и с 5 мая, уже в составе 4 Гвардейской армии, были направлены в Степной военный округ, - резерв ставки Верховного Главнокомандования. В составе 21 стрелкового корпуса три дивизии прошедшие самые тяжелые бои в Сталинградской битве. Как видим, за исключением молодого пополнения, личный состав армии был закаленным и проверенным в тяжелых боях. Территориально Степной округ охватывал Воронежскую, Курскую, Тамбовскую и Ростовскую области. 9 июля округ был преобразован в Степной фронт с задачей, быть в готовности в случае прорыва противника остановить его наступление на занимаемом рубеже, а при переходе советских войск в контрнаступление действовать на Орловском и Белгородско-Харьковском направлении. В командование фронтом вступил генерал-полковник Иван Степанович Конев. Эти мероприятия Ставка ВГК проводила накануне основной летней операции, - Курской битвы. Не буду пересказывать весь ход Курской битвы. С ее ходом, я надеюсь многие из вас, достаточно хорошо ознакомлены. Нас же интересует та часть битвы, которая имеет кодовое название "Полководец Румянцев". Это заключительный аккорд всей Курской битвы, - Белгородско-Харьковская наступательная операция 1943 года. Вот, что пишет об истоках планирования этой операции генерал Штеменко, в то время начальник оперативного управления Генерального штаба: "Опыт показывал, что, по соображениям времени, сложности маневра и другим условиям, далеко не каждую группировку противника выгодно окружать. За окружение немецко-фашистских войск, оборонявшихся в районе Белгорода и Харькова, первым, пожалуй, высказался командующий Воронежским фронтом. (Ватутин). Сторонники такой же точки зрения нашлись, конечно, и в Генеральном штабе. Но в целом Генштаб придерживался иного взгляда. Доводов против окружения в данном случае было много. Прежде всего, следовало считаться с силами противника: они были очень велики. Здесь сидели 4-я немецкая танковая армия и так называемая оперативная группа "Кемпф". В общей сложности -- восемнадцать дивизий, в том числе четыре танковые. Полагалось также иметь в виду мощную двухполосную оборонительную систему врага, создание которой началось еще в марте. Первоначально это был исходный рубеж для наступления, а в конце июля его приспособили на случай отражения наших ударов. Основные неприятельские силы располагались севернее Харькова и в случае необходимости могли опереться на этот обширный город как на своеобразную крепость. Короче говоря, окружение и последующая ликвидация белгородско-харьковской группировки немцев надолго приковали бы к себе большое количество наших войск, отвлекли бы их от наступления на Днепр и тем самым облегчили неприятелю возможность создания новой сильной обороны по правому берегу Днепра. Думали и о том, чтобы уничтожить белгородско-харьковскую группировку последовательно, начиная с отсечения основных ее сил к северу от Харькова. На первый взгляд это представлялось возможным, если наступать по сходящимся направлениям, примерно из района Сум на юго-восток и из Волчанска -- на запад. Но, чтобы выполнить такую задачу, надо было иметь в Сумах и Волчанске уже готовые для удара войска, а этим мы не располагали. Для осуществления ударов из Сум и Волчанска требовались большие перегруппировки сил и, конечно, длительное время. Времени же нельзя было терять ни минуты, пока враг не привел себя в порядок, пока у него не прошло состояние шока после провала "Цитадели". Следовательно, такой вариант тоже никак не отвечал моменту войны. Много раз, прикинув и взвесив различные предложения, в Генеральном штабе пришли к окончательному выводу: белгородско-харьковскую группировку немецко-фашистских войск первым делом надо изолировать от притока резервов с запада, для чего необходимо использовать имеющиеся в готовности к северу от Белгорода две танковые армии, взломать и дезорганизовать с их помощью всю неприятельскую оборону, расчленить ее глубокими ударами и только после этого уничтожить противника по частям. Задуманная таким образом новая операция получила условное наименование "Полководец Румянцев". В предверии этой операции, когда войска Степного фронта, совместно с другими фронтами, вели тяжелые, кровопролитные бои на Курской дуге, 4 Гвардейская армия, в период, начиная с 23 июля по 16 августа, находилась в резерве ставки, готовая в любой момент вступить в бой. Но и в эти дни в армии шел напряженный учебный процесс. Именно на это нацеливал своих бойцов командующий армией генерал-лейтенант Кулик. 31 июля до личного состава армии была доведена директива командующего войсками 4 Гвардейской армии, за N00189/ОПпо организации боевой подготовки войск. В директиве, обобщался опыт боевых действий войск, в Курской битве, хотя она еще и не закончилась. На примерах, по большей части отрицательных, самокритично оценивались их действия. Кроме этого в директиве давалась критическая оценка и боевой подготовке войск 4ГА. В директиве отмечалось, что, несмотря на поставленные задачи, директивой Военного Совета Армии N00184/ОП от 7 июля по тактической огневой подготовке стрелковых рот и батальонов они полностью выполнены не были. Далее идет полный перечень выявленных недостатков по всем видам войск армии. В конце директивы, после слова "Приказываю", шел длинный список директив, направленных командованию, частей и соединений армии, по дальнейшей подготовке войск. В конце были и указаны и сроки. Таких документом в архивах находятся тысячи. И только по исполнению их мы можем судить о дальнейшей судьбе той или иной воинской части. Они или стойко и умеловыполняют свой воинский долг, или просто разбегаются при первых выстрелах. Вот и посмотрим, что удалось сделать командарму Кулику за столь короткий срок, который ему отвела война. 3 августа началась белгородско-харьковская наступательная операция, операция "Полководец Румянцев" Один из ударов, силами 40 и 27 армии, а также 3 танковым корпусом, наносился в направлении Ахтырки, крупного районного центра Сумской области, с задачей обеспечить главные силы с Запада, и изолировать район Харькова от резервов противника. Обороне Ахтырки фашисты придавали большое значение. Это объяснялось тем; Ахтырка оставалась единственным опорным пунктом, откуда гитлеровцы могли оказать содействие Харьковской группировке своих войск. Противник занял оборону на белгородско-харьковской направлении, создав здесь 7 оборонительных рубежей глубиной до 90 км. Первой в бой двинулись танки 4 Гвардейского Кантемировского корпуса. Понеся большие потери в боях за Грайворон, на 8 августа корпус имел в своём составе всего 116 танков. В то же время, в районе Ахтырки армейская группа "Кемпф" имела 11 дивизий, из них 7 танковых и одна моторизована. В составе танковых дивизий были и три дивизии СС: "Рейх", Викинг" и "Мертвая голова" Всего противник на этом направлении имел 600 танков. Поэтому Расчеты командования на овладение городом лишь танками, без пехоты, не оправдались. Штурм города был назначен на следующий день 12 августа, и после подхода стрелковых частей 27 армии Генерала Трофименко, в 16. 00 началось наступление. Но, продвинувшись на 500-600 метров, наступление было приостановлено, из-за усиливающегося сопротивления фашистов. Боевые действия 13 августа отмечаются ожесточенными танковыми боями и в самом городе. Но и такие меры не привели к освобождению города. Командование, убедившись в бесплодности дальнейших наступательных действий, отдало приказ вывести в пригороды все войска, и временно перейти к обороне. Большие потери в танках, а потеряли мы их более 80, и потери в личном составе 27 армии, - 12163 человека, не позволили продолжить наступление. Фашисты, отразив наступление войск 27 армии и 4ТК, срочно начал сколачивать мощную ударную танковую группировку. Ставка же, после неудачных боев за овладение Ахтырки, в тот же день 13 августа, передали из резерва ставки в состав Воронежского фронта 4 Гвардейскую армию генерал-лейтенанта Кулика. Кроме 4ГА к Ахтырке была направлена и 1 Гвардейская танковая армия генерала Михаила Ефимовича Катукова, но из-за больших потерь в предыдущих боях, в бой могли идти только лишь три бригады из девяти. На общем фоне соотношении сил, при преимуществе советской армии в артиллерии и стрелковых войсках немцы имели большой перевес в танках и самоходных орудиях. Вот, что вспоминает в своей книге "Тяжелая наука побеждать", бывший командир 21 Будапештского Гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенант Николай Иванович Бирюков: "И вот в 8.30 18 августа, то есть за несколько часов до нашего разговора с генералом Трофименко, группировка в составе моторизованной дивизии "Великая Германия", 10-й моторизованной дивизии, двух отдельных батальонов танков "тигр", четырех полков самоходной артиллерии, а также отдельных частей и подразделений 7, 11 и 19-й танковых дивизий атаковала 27-ю армию. Удар значительной частя сил этой бронированной массы первой, приняла на себя 166-я стрелковая дивизия. Два ее полка сразу же попали в окружение, из которого вышли только на четвертый день ожесточенных боев. Танковый клин врага вошел наискосок в тело 27-й армии и продвигался через Ахтырку на юго-восток. Советское командование знало о планах гитлеровцев. Именно поэтому оно заранее двинуло в угрожаемый район 4-ю гвардейскую армию. Наш корпус должен был первым вступить в дело". В полдень на командном пункте корпуса собрались старшие офицеры управления. Начальник разведывательного отдела подполковник В. А. Соловьев доложил, что разведчики из 8-й дивизии уже наблюдают сильный бой впереди, в районе совхоза "Ударник". Черный дым от горящих танков поднимается к небу. Из Ахтырки на юго-восток выдвигается большая танковая колонна (позже стало известно, что в ее составе было до 80 танков и самоходных орудий). После Соловьева свои соображения изложил начальник оперативного отдела полковник А. И. Безуглый. Они касались выполнения только что полученного приказа командарма -- выдвинуть вперед 8-ю дивизию генерал-майора В. Ф. Стенина, создать в ее полосе устойчивую противотанковую оборону и подготовиться к переходу в наступление. То, что мы знали тогда о положении под Ахтыркой, никак не вязалось с приказом ввести в действие только часть сил корпуса. Я позвонил командующему 4-й гвардейской армией. -- Там нет ничего, -- ответил генерал Кулик. -- Нехай дивизия идет с развернутыми знаменами. Насчет знамен он, конечно, пошутил, но факт оставался фактом: против бронированного кулака выдвигалась одна развернутая на широком фронте дивизия. И только поздним вечером 18 августа поступили новые указания, согласно которым уже весь корпус, имея в первом эшелоне 8-ю и 7-ю дивизии, а во втором 5-ю, должен был занять рубеж обороны. Нам сообщили также, что завтра к трем часам пополудни 3-й гвардейский танковый корпус сосредоточится за нашими позициями. Слева и несколько позади нас уступом шел 21-й гвардейский корпус. Таким образом, вся 4-я гвардейская армия как будто бы вступала в дело". Бой, о котором доложили разведчики 8 Гвардейской ВДД, происходил у совхоза "Ударник". Именно чтобы освободить его, командир 7 ГВДД генерал-майор Михаил Герасимович Микеладзе и направил туда свой 29 Гвардейский воздушно-десантный полк. Но как оказалось, немецкое командование именно здесь наносило главный удар, своей танковой группировки. Не встречая серьезного сопротивления, войск 27 армии, и прорвав вторую оборонительную линию, танки противника вышли на оперативный простор и овладели совхозом "Ударник". В районе совхоза разгорелись особо тяжелые бои, поскольку здесь шло наступление главной группировки танковых войск противника. Здесь решалась судьба всего сражения. Сразу после первого столкновения гвардейцев с вражескими танками, полк был окружен. Вспоминает Н.И.Бирюков" "Как только он доложил по телефону, что 29-й полк, наступая, попал в районе совхоза "Ударник" в окружение, я приехал на командный пункт дивизии. С находившегося поблизости стога сена открывалась панорама боя. Совхоз "Ударник" и все подступы к нему были окутаны пылью и черно-желтым дымом рвущихся снарядов. По всему полю горели стога. Их пытались использовать для маскировки и засад, как наши танкисты, так и фашистские. Каких-либо естественных укрытий, кроме мелких лощин и редкого кустарника, на этом участке не было". У полка не было времени ни окопаться, ни создать мало-мальски крепкую противотанковую оборону. Оставалось биться в окружении. "С северо-запада наступало 27 танков, с северо-востока -12, с востока и юга на полк наступали большие группы автоматчиков. Фашисты применили новую тактику - на большой скорости танки противника подошли к траншеям гвардейцев и, высадив десант, отошли в укрытие. Фашистские автоматчики забросали траншеи гвардейцев гранатами.К 9 часам утра весь совхоз и прилегающие к нему поля были охвачены ожесточённым боем, все постройки совхоза были стёрты с лица земли. Из командиров 3-го батальона в строю остался только один - остальные погибли или были ранены, а из роты противотанковых ружей вышел из боя только один расчет - 2 человека. От 7 стрелковой роты противотанковых ружей осталось 6 бойцов и 3 ружья, пулемётная рота попала под огнемётную атаку и почти вся сгорела.За день боя 29 полк своими средствами уничтожил 9 танков и одно самоходное орудие. Бой продолжался. Тяжело было гвардейцам, вооруженным только автоматами и карабинами, противостоять врагу с танками. В результате многочасового боя, когда полк потерял все противотанковые средства, вражеские танки стали безнаказанно в упор расстреливать оставшихся в живых гвардейцев. Пулемётной очередью был сражён командир полка гвардии майор Г.В. Кочетков, и в следующее мгновение его тело было раздавлено гусеницами "Тигра". Полковое знамя было спасено старшим врачом полка, капитаном медицинской службы М.И. Медведевой. Знамя, получившее первое боевое крещение при обороне совхоза "Ударник", с честью было пронесено гвардейцами до Вены. На полотнище - 24 пулевых и осколочных пробоины. Сейчас знамя сохраняется в Санкт-Петербурге в музее артиллерии. Бессмертный подвиг совершили 11 гвардейцев во главе с гв. лейтенантом М.Б. Багировым. 22 августа, действуя в передовом отряде, группа оторвалась от свого подразделения и, захватив важную в тактическом отношении высоту, приготовилась к обороне. Через несколько минут в направлении высоты двинулись вражеские танки с автоматчиками. Против каждого гвардейца наступало 40 фашистов. 24 часа продолжался неравный бой, который закончился победой гвардейцев. Они уничтожили 3 танка и около 250 фашистов. Важная тактическая высота была удержана. Вечером 22 августа общими усилиями 7-й и 8-й воздушно-десантных дивизий кольцо окружения было прорвано и остатки 29 гв. воздушно-десантного полка соединились с частями своей дивизии. После двухдневного жестокого боя в окружении, полк насчитывал 723 человека из 3 тысяч. Полк понёс огромные потери, но своей стойкостью, упорством и мужеством сковал более одной трети сил главной группировки противника и тем самым подорвал его наступательные возможности. После боя за совхоз "Ударник" фашисты уже больше не делали попыток возобновить наступление". Я привел выдержки из публикации директора Ахтырского краеведческого музея Н.Г.Калюжной, помещенной на страницах сайта "Ахтырский портал" 22 августа советские войска освободили Харьков. В связи с этим значение Ахтырки как опорного пункта фашистов в общей системе обороны харьковского направления было утрачено. Угроза окружения ахтырского гарнизона, вынудила фашистское командование принять решение оставить город и отвести войска на новый оборонительный рубеж. Эвакуация противника проводилась 23-24 августа под покровом ночи. А 25 августа в течение дня город Ахтырка был освобожден войсками 27 армии. А вскоре в штаб 21 стрелкового корпуса позвонил генерал Кулик: "Слухай, Бирюков, -- сказал он с характерным своим акцентом, -- только что я разговаривал с Москвой. Москва довольна нашими действиями. Сделали, говорят, дело, сковали противника, сорвали его план пройти через Ахтырку на Богодухов -- во фланг Ивану Степановичу. Эту оценку Ставки Верховного Главнокомандования, помогавшую уяснить ситуацию в целом, штаб корпуса немедленно довел до сведения каждой роты и взвода". А затем месяц упорных боев. Освобождены Котельва, Опошня, Диканька, Десятки сел Полтавской области. И вот 21 сентября на командный пункт 21 стрелкового корпуса прибыли представитель ставки, маршал Г.К.Жуков и командующий армией генерал Г.И.Кулик. Командир корпуса генерал Бирюков доложил свое решение о дальнейшем наступлении корпуса к Днепру, и получил от командования "добро". Но был еще один нюанс в том совещании, в сожженном фашистами селе. Дело в том, что освобождение Полтавы поручалось войскам Степного фронта. Войска Воронежского всем фронтом двигались к Днепру, и завтра 22 сентября, части 40 армии выйдут к нему. Не знаю, какой разговор произошел между Жуковым и Куликом, но факт остается фактом, 22 и 25 Гвардейским воздушно-десантным полкам, 8 ГВДД полковника Богданова, был отдан приказ о подготовке к штурму Полтавы. И этот день наступил: "Вернувшиеся из Полтавы разведчики сообщили, что команды фашистских факельщиков поджигают и взрывают дома, а саперы заполняют минные колодцы близ Северного вокзала. На аэродроме тракторы таскают огромные плуги, вспахивая летные дорожки. Делается это для того, чтобы помешать советской авиации использовать аэродром. Там же, по всему полю, разложены 500-килограммовые бомбы. Они соединены проводом и подготовлены к взрыву. Ночное небо над Полтавой озаряли пожары -- фашисты торопились уничтожить древний город. 23 сентября, перед рассветом, гигантская дуга советских войск, охватывавшая город с севера и востока, пришла в движение. Грянуло могучее "ура", и десятки батальонов 5-й гвардейской армии, а вместе с ними и батальоны нашей 8-й дивизии ринулись на штурм. Подразделения "восьмерки" овладели станцией Полтава Северная и прорвались к аэродрому. Взорвать летное поле, издырявить его воронками фашисты не успели. Группа наших автоматчиков во главе с лейтенантом Н. С. Лукиным еще до начала наступления пробралась на аэродром, уничтожила охрану и саперов-подрывников, обезвредила минные колодцы и подготовленные к взрыву авиабомбы", - пишет Н.И.Бирюков, в своих воспоминаниях. Освободив Полтаву, войска продолжили наступление в направлении Кременчуга. А в 18 часов, поступил приказ об освобождении Кулика, от должности командарма. Вместо него, командующим армией назначался генерал-лейтенант Алексей Иванович Зыгин. Прибыв в армию, Зыгин приступил к приему дел от Кулика. Но при возвращении из 21 СК в штаб армии, автомобиль Зыгина подорвался на мине и он погиб. Новым командующим 4 Гвардейской армией, был назначен генерал-лейтенант Иван Васильевич Галанин, который прибыл и смог приступить к приему командования армией от Кулика только 29 сентября. Но, улица и площадь в Полтаве, названы не в честь Кулика, а в честь Зыгина, который к освобождению Полтавы, отношения не имел. На площади Зыгина в Полтаве, стоит и памятник ему. А в краеведческом музее бюст. И ничто не напоминает в городе, о генерале Кулике, войска которого, участвовали в освобождении его родного города. Как нет никакого упоминания на карте города и имени командующего 5 Гвардейской армии, генерал-лейтенанта Алексея Семеновича Жадова. А так же, командующего 53 армией, генерал-лейтенанта Ивана Мефодьевича Манагарова. Ну, понятно, не любят полтавские власти, своего земляка-освободителя. Им больше по душе другой их земляк, - Симон Петлюра, торговавший Украиной как семечками, и о мемориальной доске которому похлопотали городские депутаты. Может быть, полтавчанам при фашистах жилось лучше, сытнее? И они в огромной обиде на освободителей? История говорит о другом. После освобождения города, в его центральной части площадью 600 гектаров не было ни одного целого дома. И если так, то почему не уважают память своих освободителей, чего стесняются? А может, я ошибаюсь? И не место Кулику в истории города, наравне с комендантом Полтавской крепости полковником Келином, чей гарнизон в 1709 году, в течение трех месяцев упорно оборонял город от шведов, накануне Полтавской битвы? Почему официально Кулик в освободителях, не только Полтавы, но и других населенных пунктов, не числится? Неужели не освобождал? Открываем пухлый справочник "Освобождение городов" Воениздат. Москва. 1985 год. Справочник подготовлен Ордена Красной Звезды институтом военной истории Министерства Обороны СССР и центральным архивом МО СССР, под общей редакцией генерала армии С.П.Иванова. Много страниц в справочнике посвящено руководящему составу Советской армии. Но командный состав 4 гвардейской армии представлен, начиная только с ...23 сентября 1943 года! День, который официально признан днем освобождения Полтавы, и празднуется каждый год, как день города. Командующим армией указан А.И.Зыгин, который в командование армией так и не вступил и которого на тот момент, в живых уже не было. Но который, по справочнику, добросовестно выполнял свои обязанности до 29 сентября! Еще более удивительного об Алексее Ивановиче, мы узнаем из энциклопедии "Великая Отечественная война 1941 - 1945". Издание "Советская энциклопедия" Москва. 1985 год. В ней мы узнаем, что Зыгин погиб 29 сентября, при форсировании Днепра. И это пишет одно из самых наших авторитетных издательств. А "Военное издательство" в военном энциклопедическом словаре пишет, что Зыгин просто погиб в бою. Ну, ладно издательство. Оно "перерабатывает" горы документов. И не все они несут в себе достоверную информацию. Но как не помнит те события Семен Павлович Иванов, генерал армии, председатель редакционной коллегии справочника? Ведь в то время, он генерал-лейтенант, был начальником штаба Воронежского фронта, то есть непосредственным оперативным начальником, как Кулика, так и Зыгина. Должен помнить Иванов и разнос, учиненный Сталиным командованию фронта, за "преступную безответственность" в вопросе охраны высшего командного состава Красной армии. Вот Никита Сергеевич Хрущев это хорошо запомнил. Ведь и ему перепало от Сталина, как члену военного совета Воронежского фронта. Вот бы тут Иванову и сказать свое слово, мол, не Зыгин освобождал Полтаву, а Кулик. Вот его и впишите в освободители. Тем более что характеристика, данная на бывшего начальника штаба фронта, членом военного совета Н.С.Хрущевым, была очень даже положительной. "Начальником штаба фронта у нас был Иванов очень порядочный человек, добросовестно относившийся к своим обязанностям". Но! На тридцати страницах, мелким убористым шрифтом напечатаны фамилии командующих и командиров нашей армии, отличившихся в освобождении и взятии городов огромной территории Европы. Но среди них, не оказалось имени Григория Ивановича Кулика. Во всем справочнике, имени его я не нашел. Куда же делалась хваленая добросовестность генерала Иванова? И о порядочности Иванова факты говорят иное. Хрущев в своих воспоминаниях пишет о Кулике следующее: "Он всегда был человеком ограниченным. Маршальское звание получил потому, что Сталин знал его по Царицыну 1918 года. Прибыла эта армия, начала действовать. Мы, по-моему, поставили ее в направлении примерно на Полтаву или немного севернее Полтавы. Сам Кулик был родом из деревни под Полтавой. Мы с Ватутиным выехали в его армию. Мне хотелось еще раз встретиться с Куликом. Зашли к нему в штаб, он как раз вел разговор по телефону. Я слушал, и меня очень обеспокоил и даже раздражал этот разговор, фразы его по содержанию были довольно нечеткими, и я жалел командиров корпусов. Они тоже, видимо, чувствовали недостаточную квалификацию командующего армией. Тогда мы отправили Сталину записку, в которой сказали, что недовольны командующим армией, и что надо его заменить, потому что мы боимся за армию, боимся, что будут лишние потери, причем самые тяжелые, в результате неумелого управления войсками. В конце концов, Сталин согласился с нами, и нам сообщили, что Кулик отзывается и назначается новый". Если ты не можешь работать с подчиненным, он не вызывает в тебе доверия, твое право обратиться к вышестоящему руководству, с просьбой о замене. Такая практика, не была чем-то вон выходящим. Каждый командующий, любого ранга "сколачивал" свою группу, и она тянулась за своим лидером. Вправе, мы были ожидать, что командование Воронежского фронта, пойдет этим вполне разумным путем. Но, случилось, не как думалось: "Командующий определяет все: и командует, и дает указания. Поэтому важно подобрать хорошего командующего. Я сейчас не помню фамилии нового командующего. Я его не знал и, собственно говоря, так и не смог с ним встретиться. Он погиб. ( Зыгин). Он полетел прямо в расположение армии, и не знаю, почему не заехал в штаб фронта. Когда же он с аэродрома ехал на "виллисе" в штаб армии, то совершенно случайно подорвался на мине. Таким образом, мы не получили нового командующего, и какое-то время Кулик еще продолжал командовать. Потом прислали еще кого-то. Не помню, кто сменил Кулика в командовании этой Гвардейской армией". То, что Кулика надо сместить за его "некомпетентность", Хрущев нам и объяснил на страницах своих воспоминаний. А как нам понять, пришли ли на смену Кулику "компетентные" командующие или нет? Если Хрущев даже фамилий их не помнит и назначениями не интересуется! То есть, кого угодно, но что бы и духа Кулика, на фронте не было. Как это называется? - Интриги! То, что Хрущев не помнит своих командующих, не удивляет. Дело в том, что Четвертая гвардейская армия в составе Воронежского фронта была не долго. 13 августа вошла в состав фронта, а 29 сентября армию вернули в состав Степного фронта, который с 20 октября стал уже 2 Украинским. В это же время Григорий Иванович Кулик, отбыл в Москву. А в его послужном списке, это время отмечено уже как октябрь. Донос, о котором, не стесняясь, пишет Хрущев, не мог быть отправлен в Москву без участия начальника штаба фронта. И как видим, Иванов не протестовал, добросовестно выполняя указания командующего и члена военного совета фронта. А может, с чистой совестью отправлял в Москву бумагу начальник штаба фронта? И считал, что действительно, некомпетентность командарма наносит непоправимый вред, боеспособности вверенных ему войск? Тут о Кулике нечего и жалеть и вспоминать. В своих воспоминаниях Н.С.Хрущев, одной из причин отправки "телеги" на Кулика в Москву приводит то, что командование фронта боится за неоправданные потери, среди личного состава армии, что Кулик, мол, "не жалеет" личный состав. А как должен был "жалеть" солдата командарм? На ум ничего толкового не приходит, как только великий афоризм генералиссимуса Суворова: "Тяжело в учении, легко в бою". Вот и Кулик шел тем же путем. И я думаю, что выжившие в той страшной войне ветераны 4 Гвардейской армии, помнят тот пот, который они пролили летом 1943 года в степях под Курском. Согласитесь, лучше пролить литр пота, чем каплю крови. И первый бой армии под Ахтыркой, показал, что он был пролит не зря. А по прошествии двух десятков лет Хрущев, считает, что действия командования армии, вели к неоправданным потерям и выжимают из нас слезу. И, вопреки утверждению Хрущева, Москва дала справедливую оценку "некомпетентной" деятельности генерал-лейтенанта Кулика на посту командарма. Кулику были возвращены его награды, кроме звания Героя Советского Союза, А затем он был награжден еще одним орденом Ленина, орденом Красного Знамени и медалями. Уже после его реабилитации, возвратили и звание Героя Советского Союза. Согласитесь, при Сталине, протирая галифе в отделе формирования Красной армии, таких наград не заработаешь. И, что интересно, во времена реабилитаций, Кулику было возвращено звание маршал Советского Союза. Объяснений такому поведению дорогого Никиты Сергеевича, я не нахожу. Чтобы узнать об этих днях Кулика и 4 Гвардейской армии, совсем не обязательно копаться в архивах. До нас это уже сделали безымянные добросовестные люди. Надо просто проявить интерес к нашей истории, и ознакомиться с трудами других. Но как мы можем относиться к примерам умственной и духовной лени, которая все чаще и чаще появляется еще на страницах книг, газет и в Интернете, как например такой: "Но меня собственно интересует другое, где-то в мутном потоке современной макулатуры о войне, проскочило, что Кулик, на Курской дуге водил свою дивизию в атаку церемониальным маршем!? Это то как? Неужели было? Если да, то расстреливать надо было ещё в 43!!!". Вот, уж действительно, нет слов... Этот краткий экскурс в биографию Кулика, требовался, что бы смыть часть грязи с его личности, старательно размазываемыми различными "ручными историками". А главное восстановить историческую правду, отсутствие которой, как отсутствие витаминов, приводит к тяжелым болезням всего организма. Кстати, о роли восстановления исторической правды, меня полностью поддерживает и Никита Сергеевич Хрущев, почувствовавший на своей шкуре, что это такое: "После Курской дуги я продолжал быть членом Военного совета Воронежского, а потом 1-го Украинского фронтов. Мы провели битву за освобождение Киева и двинулись дальше на запад. Конечно, и я не лишен чувств человека, его слабостей. Мне приятно, что в этих грандиозных битвах, которые были проведены Красной Армией под Сталинградом и на Курской дуге, я был членом Военного совета соответствующих фронтов. Вот почему мне было обидно, и я внутренне переживал (человеческая слабость, а может быть, и протест против несправедливости), что на торжества, которые состоялись недавно по случаю 25-летнего юбилея разгрома врага под Сталинградом, меня не пригласили. И в исторических фильмах, и в киноэпизодах, которые демонстрировались к этой дате, все, кто близко знал меня и видел эти кинокадры, заметили, как сделано было все, чтобы зритель не увидел, что Хрущев участвовал в той борьбе как член Военного совета Сталинградского фронта" Даже такое отношение к себе, не разрушило веру Хрущева в человека: "... проходит какое-товремя, умирают те или другие люди, которые заинтересованы, непомерновыпячивать какие-то факты или лиц, игравших определенную роль в событиях, изатаптывать, умалять действия других людей. Но время, как реставратор,снимает все наслоения, все налеты неправды и клеветы. Все это будетрасчищено, и каждый факт получит правильное освещение, а все участникисобытий займут свое место. Я в этом глубоко убежден. Я верю в человека, верюв людскую правдивость, и это является сейчас для меня успокоением иутешением". Ну, скажите, ну как с этим не согласиться? Вот и память о воинах-освободителях хранит и сам народ, и не по подсказке "сверху", а по зову сердца. В августе 1968 года, рядом с шоссе Харьков - Ахтырка - Сумы, на высоте 171,0. был открыт мемориальный комплекс солдатам 27 и 4 Гвардейской армий, погибшим при освобождении города. Четыре колхоза -- "Червона заря", имени Крупской, имени Горького и имени Постышева, а также местный техникум электрификации сельского хозяйства собрали средства на этот памятник. Большую организационную работу провели работники Ахтырского райвоенкомата. На плитах имена павших воинов. У фигуры Скорбящей Матери плита с такими словами: Никогда не забудут живые
О погибших друзьях боевых,
На могильных холмах фронтовых...
Не забудем и мы...
Как видим, военного опыта и профессионализма у маршала Кулика вполне хватило, чтобы сделать все возможное для оснащения Красной армии, накануне войны, большим количеством современной артиллерии, и с тем же оружием достойно защищать Родину. А как же прекращение производства 45-мм и 76-мм орудий? Спросите вы. Что-то ты темнишь. И требуете ясности в этом вопросе. Ну что же. Продолжим. Многие утверждают, что отказ от производства 45мм и 76мм орудий в 1941 году, Кулик обосновал перевооружением немецких бронетанковых войск танками с увеличенной толщиной брони, против которой наши пушки бессильны. Это мы читаем в мемуарах Ванникова, Новикова и других. Чего, например, стоит цитата из мемуаров Ванникова: "Кулик отличался экспансивностью и легко поддавался различным слухам" Обсудим эту мысль. Г.И.Кулик занимал высокую должность начальника Главного Артиллерийского Управления Красной Армии. Он был маршал и заместитель наркома обороны. Но сводки от разведывательного управления Генерального штаба, он не получал, - должность не позволяла. Сводки получали: Сталин - 2 экз. Молотов, Берия, Ворошилов, Тимошенко, Жуков. И если Кулик получал разведывательную информацию, то только в части его касавшейся и от непосредственного начальника. А голоса со страниц, типа: "По данным маршала Кулика, немцы начали...и т.д." мы воспринимать не будем, поскольку люди, писавшие это,( как собственно говоря и все мы грешные), не имеют никакого представления в таком предмете как "Советское, секретное, военное делопроизводство". У Кулика не было собственной разведки. И если Кулик получал такие документы, то будьте уверены, визы стояли там соответствующие. В этом случае, долг требовал от Кулика, полного внимания к этим документам. Ибо информация, находящаяся в ней, несла прямую угрозу нашей военной мощи. А кто ставил визу? Во внешней разведке до 1943 года не было отдельной информационно-аналитической службы, предназначенной для критического анализа и обобщения поступающей информации. Поэтому, Сталин сам анализировал огромный объем различной разведывательной информации... А были ли осенью 1940 года такие документы от советской разведки? Я о них не слышал. И слухов не было. Так, что и "поддаваться" было не зачем. Ванников пишет, что Кулик предоставил сведенья о перевооружении немцев в 1941году, за несколько месяцев до войны. И предлагает начать выпуск 107мм орудий, в частности в танковом варианте, а выпуск орудий 45 и 76 калибра прекратить. Что и было сделано еще в конце... 1940 года! Ну, как вам такой исторический вывих? Так когда, все же Кулик "экспансивно поддался невероятным слухам", в 40-м или в 41 году. И выходит, что поддались, вместе с ним, еще и три комиссии во главе с Маленковым, Молотовым и Ждановым. И еще кое-кто... Да, документов от Разведывательного Управления Генерального Штаба в 1940 году не было. Но были другие документы, с которыми мы и познакомимся. Вот один из них. "Председателю совета обороны при СНК СССР. Копия - НКО. ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА. (извлечения) В соответствии с вашим письмом от 11 января с.г. сообщаем Вам соображения по вопросу формирования артиллерийских противотанковых бригад РГК... Обсудив представленные в техническое управление НКВ материалы, а, также проведя консультации с ведущими специалистами Наркомата Боеприпасов,... комиссия пришла к следующим выводам: 1. Предложенное укрупнение противотанковых артиллерийских подразделений для отражения массированных ударов танковых войск врага считаем своевременным и целесообразным... 2. По вопросу количественного состава Артиллерийской противотанковой бригады РГК трехполкового состава по три дивизиона в каждом полку (всего - 36 четырехорудийных батарей) возражений не имеем. 3.Однако, предложенный штат бригады в составе: 45 мм пушек обр. 1937 г - 48 76 мм пушек обр. 1936 г -48 76 мм зенитных пушек обр. 1931/ 38гг - 12 107 мм пушек обр. 1939 г -36 Пулеметов зенитных - 12 считаем не отвечающим требованиям и возможностям текущего момента... Как Вам должно быть известно, испытания обстрелом нового немецкого танка, проведенные осенью 1940 года, показали, что для борьбы с ним 45-мм противотанковая пушка обр. 1937 г. непригодна, так как способна пробить его броню на дистанции не далее 150 - 300м... Проверкой установлено, что для увеличения пробивной способности 45-мм пушки, необходима разработка нового типа боеприпаса, но заказ НКО Наркомату боеприпасов на проведение данной работы до настоящего времени не поступил... Напоминаем Вам также, что решением СО при СНК СССР от 15 ноября 1940 года данный тип пушки был признан неперспективным и в соответствии с планами, валовый выпуск ее будет прекращен в текущем году. Предложенная на замену 45-мм противотанковой пушки новая 57-мм противотанковая пушка завода N 92 испытаний в установленном порядке еще не прошла и в производстве не освоена,...Планируется запуск ее в валовое производство, начиная с 3 квартала сего года. В тоже время, на вооружении КА уже имеется удачное 37-мм противотанково-зенитное автоматическое орудие, обладающее хорошей способностью к пробитию брони. Что подтвердили испытания обстрелом из него имеющихся образцов зарубежных и отечественных танков. Орудие имеет бронебойный снаряд с прочным корпусом производство которого уже освоено. Кроме того, введение в состав артиллерийской противотанковой бригады РГК таких орудий значительно улучшит возможности ее обороны с воздуха... 76-мм дивизионная пушка обр. 1936г. имеет повышенную пробивную способность, по сравнению с такой же пушкой обр. 1939г только при условии применения усиленного выстрела, конструкция которого еще не отработана... 76-мм зенитная пушка с производства снимается и повсеместно заменяется более мощной 85-мм зенитной пушкой обр. 1939. Кроме того, при формировании 20-ти противотанковых бригад, содержащих 1440 орудий калибра 76-мм, потребуется не менее 144000 выстрелов с бронебойным снарядом, а в распоряжении Артуправления в настоящее время имеется лишь немногим более 20000 выстрелов, или по 2,6 на каждое орудие калибра 76-мм. Наркомат Боеприпасов не в состоянии в настоящее время резко увеличить выпуск таких боеприпасов из-за ведущейся реорганизации производства... Исходя из сказанного выше, предлагаем Вам пересмотреть штат артиллерийской противотанковой бригады РГК, приняв во внимание следующие соображения: 1....исключить из состава Артиллерийской противотанковой бригады РГК 45-мм пушки обр. 1937г, заменив их 57-мм пушками обр. 1941г... 2. Вплоть до начала валового выпуска новой 57-мм противотанковой пушки считаем целесообразным, ввести в состав бригады 37-мм противотанково-зенитные орудия обр. 1940г. 3. Количество 76-мм орудий обр. 1939г в составе артиллерийской противотанковой бригады РГК уменьшить. Допустить на оснащение бригад 76-мм орудия обр. 1939г. как имеющие меньший вес. 4.Ввиду малой мобильности 76-мм зенитной пушки обр. 1931г и недостаточного количества 76-мм бронебойных боеприпасов, считаем целесообразным, заменить их в составе артиллерийских противотанковых бригад 85 -мм зенитными орудиями обр. 1939г на четырехколесном лафете, обладающим лучшей подвижностью и отработанным в производстве бронебойным выстрелом... 5. Обязать Наркомат Боеприпасов обеспечить программу оснащения артиллерийских противотанковых бригад РГК необходимым количеством бронебойных боеприпасов... Подписали Кулик Ванников Воронов
Грендаль Ознакомимся со следующим документом. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК ВКП (б) И СНК СССР "О НОВЫХ ФОРМИРОВАНИЯХ В СОСТАВЕ КРАСНОЙ АРМИИ" N1112-459сс 23 АПРЕЛЯ 1941 Г. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ОСОБАЯ ПАПКА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП (б) И СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА СССР ПОСТАНОВЛЯЮТ: Утвердить предлагаемое Народным комиссаром обороны формирование: А) 10-ти противотанковых артиллерийских бригад Резерва Главного Командования, каждую в составе: Управление бригады. 2-х артиллерийских полков. Штабной батареи. Минно-саперного батальона и Автотранспортного батальона, Общей численностью 5322 человека каждая. На вооружении каждой бригады иметь: Пушек 76 мм образца 1936 г (Ф-22) 48 Пушек 85 мм зенитных 48 Пушек 107 мм М-60 24 Пушек 37 мм зенитных 16 Крупнокалиберных пулеметов 12 Ручных пулеметов 93 Автомобилей грузовых 584 Автомобилей специальных 123 Автомобилей легковых 11 Тракторов 165 Противотанковые артиллерийские бригады дислоцировать: в Киевском ОКО-5, в Западном ОВО - 3 и в Прибалтийском ОВО-2. СЕКРЕТАРЬ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВКП (б) И.СТАЛИН ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР В.МОЛОТОВ. В 1940 году, Советские военно-промышленные делегации, одна за другой прибывали на немецкие судостроительные, авиационные, танкостроительные, артиллерийские предприятия. Немецкая сторона показывала свои достижения в области разработки и производства оружия. Советские специалисты не только ознакомились с состоянием немецкого ВПК, но получили возможность приобрести последние новинки военной техники Германии. Были приобретены почти все образцы авиационной техники, как новой так и состоящей к тому времени не вооружении немецких ВВС. Советский Союз закупил, также, недостроенный тяжелый крейсер "Лютцов", который был приведен в Ленинград, и поставлен под достройку уже под именем "Петропавловск". Не были забыты и танкисты. Летом 1940 года в Советский Союз были доставлен немецкий танк Pz Kpfw ІІІ, по русски говоря, Т-ІІІ. Он и был подвергнут обстрелу из советских противотанковых орудуй. Танк имел бронирование от 10 до 30 мм, но передняя и ззадняя часть корпуса, а также перед надстройки усиливался 30 мм бронеплитами. Такое усиленное бронирование не пробивалось ни Английскими, ни Американскими противотанковыми пушками. Советские 45-мм противотанковые пушки, и 45-мм пушки танков Т-26 и БТ, могли поражать танк Т-ІІІ с усиленной броней только с дистанции 150 - 300 метров. Это и отметили в своей докладной записке начальник ГАУ Кулик, нарком вооружения Ванников, инспектор артиллерии Воронов, и председатель артиллерийского комитета ГАУ Грендаль. Работали три комиссиии, Маленкова, Молотова и Жданова. И в итоге 45-мм противотанковые пушки снимают с производства. Именно результатом докладной записки этих лиц, стало и то, что 45-мм противотанковые пушки не были приняты на вооружение десяти противотанковых артиллерийских бригад РГК. В начале войны, когда выяснилось, что наряду с танками Т-ІІІ и Т-ІV немцы применяют и сравнительно слабобронированные танки, с которыми 45-мм пушки справлялись, потребовались срочные меры для восстановления их производства. При этом прекращение производства 45-мм пушек и Сталин, и Ванников называют ошибками. Но если Сталин виновных не ищет, ясно сказав: "мы виноваты", то Ванников, и многие другие, напротив нашли "козла отпущения" в лице маршала Кулика, а вместе с ним, то Жданова, то Тимошенко. Кому, что в голову придет. Но ведь подпись Ванникова стоит чуть ниже подписи Кулика. Ванников, по видимому надеялся на недоступность советских архивов, но развал СССР развалил и архивные крепости, хотя некоторые бастионы еще держатся. Именно его "воспоминания" об эпопее с пушками, так любят цитировать в исторической и художественной литературе. И если внимательно прочитать отрывок из воспоминаний Ванникова, приведенный в начале книги, то в глаза бросаются явные нестыковки. Не пожелал вспоминать о своей подписи и Н.Н.Воронов в своих воспоминаниях. В нескольких строчках своих мемуаров он описал как создавались бригады, но как и чем они вооружались, ни слова. Очень удобную фигуру в лице Кулика, нашли пережившие его военноначальники и командиры промышленности, для того, чтобы отвести от себя всякое подозрение за ошибки и промахи в своей работе. И с каждым годом, все толще и толще, накапливается слой грязи на личности Григория Ивановича. А смывать ее, все равно придеться. Вернемся к записке. Вы можете сказать мне, что вот мол в ней отмечается, что в войсках бронебойных снарядов к 76мм орудиям всего 20000 штук и вспоминаете пример с Кличем и Руссияновым, из книги Резуна. Неужели все же Резун прав? Давайте представим. Что вам дали купленный немецкий танк Т-III с усиленной броней и к нему приказ, определить средства борьбы с ним. Мы постреляли по нему из сорокапятки и поняли, что оно не годиться для борьбы с танком. Это мы и отразили в нашей записке. А, что годится для борьбы мы и предложили для вооружения бригад. И в первую очередь пушки Ф-22 в количестве 48 штук. И это притом, что как пишут члены комиссии "усиленный снаряд" еще не отработан. Это говорит о том, что недостаточное количество бронебойных снарядов никак не влияло на решение комиссии. Подводя промежуточный итог, отметим, что без учета артиллерийских орудий отправленных для вооружения сверх штата, механизированных корпусов, в распоряжении ГАУ находилось еще 560 орудий калибра 45мм, и 1745 калибра 76-мм. Ими можно было вооружить еще 10 и 47 дивизий, соответственно. Дефицит артиллерии, возникший после первых недель войны, компенсировался поставками орудий из внутренних округов. О дальнейших поставках пушек от промышленности в войска, поговорим чуть позже. А куда делись штатные пушки, и другое вооружение, спросите у наших генералов. Многие, в своих мемуарах, об этом, чистосердечно рассказывают.
Источник: samlib.ru.
Рейтинг публикации:
|
