|
...Вернулись они на корабль уже под утро, хмельные и очень довольные тем фактом, что новый командор, оставшийся "думать о судьбах астромарины" в гордом одиночестве, не считая вахты, за всю ночь кутежа так никого и не выдернул из-за стола, как уже бывало, по самым ничтожным поводам, называемым "неотложными делами службы", сочинять которые он был большой мастак.
И как-то получилось, что Дюшес оказалась в знакомом до мелочей «командорском» коридоре, вместе со Старпомом и еще парой человек, продолжавших между собой оживленную беседу, и намеревавшихся душевно завершить посиделки еще одной бутылочкой коньяка в старпомовской каюте, как наиболее просторной и привычной к гостеприимству.
- Старпом, немедленно зайдите ко мне.
Резкий оклик прозвучал в тишине несколько громче, чем полагалось по обстоятельствам, и отдано было приказание настолько неприязненно- властным тоном, что вздрогнувший от неожиданности старший гравиакустик, уже, возможно, перебравший лишку, не сдержал возгласа, вырвавшегося, казалось, из самой глубины сердца.
- Вот же Змей…
Старпом незаметно ткнул его локтем в бок: « Идите, я сейчас вернусь…» И, вздохнув, направился в каюту командора . А Дашка пошла следом за ним.
Старпом молча читал уже в третий, а потом и в четвертый раз недлинный документ на официальном бланке с грифом Карантинной службы Управления Сейдами, точным швырком переброшенный ему через стол, переводил взгляд с бумаги на человека, стоявшего к нему вполоборота с видом несокрушимого превосходства и правоты во всем, и не мог взять в толк, как с такой сволочью можно летать дальше.
Новость касалась Дюшес. Ее требовалось вернуть, как гибридное поле неизвестного происхождения, причем уже не в НИИ ИФ, а в совсем другую организацию, которая займется выяснением отцовства и его прочими сопутствующими качествами, что подразумевало неизбежное развоплощение.
С одной стороны это было вроде бы не лишено целесообразности, и даже некоторого гуманизма, гибрид при определенных обстоятельствах мог быть признан достойным человеческого дресскода, но что-то Старпому подсказывало, что к Дашкиному случаю это не относится. И что заинтересовались ею по какой-то другой причине. Которую обобщил в доносе вовсе не Док, совершенно не претендовавший на лавры сыщика.
- Что же ты творишь?… - дальнейшая тирада Старпома вместила в себя столько смысловых нюансов , сколько вообще может вложить виртуоз в нецензурную брань. Но, вопреки его надежде спровоцировать откровенный разговор, эта попытка, как и все предыдущие, снова разбилась о наигранное холодное равнодушие к естественным чувствам людей, общими заботами вырастивших Дашку из маленького щенка.
- Даю два часа убрать с корабля ублюдка. Если вам лично это важно, займитесь отправкой сами. Или перепоручите, меня это больше не касается… - командор, поморщившись, утомленно потер переносицу, давая понять, что обсуждение окончено.
Когда он, наконец, соизволил заметить Дашку, испуганно жавшуюся у входа, и ее шикарное ожерелье, Старпом уже перешагнул порог...
Светло-голубые глаза высокородного арийца, только что брезгливо щурившиеся от демонстративной усталости вследствие ночного бдения над картами, внезапно изумленно округлились и давно скрываемый мстительный гнев, на всех сразу, и на разболтанный, не признающий его экипаж, и на вот эту тварь в бриллиантах, за которую они почему-то готовы на все, вдруг выплеснулся наружу грязным ругательством.
То ли он был абсолютно уверен в своей безнаказанности, то ли в том, что , в отличие от скрывшегося за дверным проемом Старпома, не могла понять его скабрезного намека, и тут же дать сдачи.
Зря он протянул руку к ошейнику...
После Старпом засвидетельствовал, что он пытался его сорвать. Но вряд ли сам видел это момент. Отчетливый треск плотной ткани, хруст и сдавленно- истошные крики о помощи заставили броситься обратно в каюту.
И понять, что произошло нечто совершенно непоправимое для Дашкиной судьбы.
Прижимая к груди перекушенное предплечье, бледный как мел, командор тщетно силился что-то произнести, зато ужас, исказивший обычно такое бесстрастное, холеное лицо, был слишком красноречивым.
Старпом опомнился уже на берегу, увидев себя несущимся по причалу наперегонки с Дашкой, торопясь проскочить ворота базы, пока "жертву нападения Иножизни" удалось усмирить приличной дозой анестезии. Но его пребывание в операционной, где он обязан был беспрекословно подчиняться Доку, не могло продолжаться слишком долго.
Тот был немало потрясен характером травмы, причем не столько видом пострадавшей конечности, сколько открывшейся на скане жутковатой деструкции поля в месте укуса, и постарался по максимуму выжать время из беспомощного состояния Змея под видом оказания сложной медицинской помощи.
С этого часа по – другому его уже на Stella maris не называл никто.
Если говорить начистоту, врачевать его Док не испытывал ни малейшего желания. Первый раз в жизни. И делал, все что полагалось, с запасом и выдумкой, в основном ради Дюшес.
Чтобы можно было хотя бы попытаться что-то предпринять, не выходя за рамки закона слишком сильно, и осуществить без огласки…
=========
- Дашка, Дашенька… Что же ты наделала…
Занимался рассвет. Старпом сидел на лавочке в сквере перед космопортом, обхватив голову руками. Смотреть на Дашку он не мог.
По всему получалось, что нужно идти вон к тому приземистому строению, вызвать кого-нибудь из Карантинной службы, и, отметив штемпелем предписание о «сдаче образца», быстро уходить, не оглядываясь. А после напиться так, чтобы назавтра, а лучше до послезавтра, ничего не помнить.
Все эти полтора часа, пока они кружили по улицам незнакомого города, как будто уходили от погони, которой на самом деле не было и быть не могло, он пытался вызвонить хоть кого– то, чтобы договориться спрятать Дашку и подержать у себя, пока Командор, уже идущий на выписку, смог бы вступиться за нее уже силой своего авторитета и связей, тем более что у него после было бы для этого достаточно времени.
Но город был чужой, и те дни, что 21 астромарина пробыла здесь на отдыхе – никак не сказались на его обзаведении полезными знакомствами среди местного населения.
Не вернуться на Stella maris он не мог. Если в мирное время это еще могло быть как – то смягчено и закончилось бы максимум гауптвахтой, с которой однажды все равно выходят, то в условиях военного времени – за дезертирство он неизбежно попадал под трибунал.
-Пойдем.
Дюшес, до сих пор лежавшая на пыльном газоне, отрешенно глядела куда –то вдаль, через сетку забора, на летное поле, где с едва слышным жужжанием поднимались пассажирские диски местных космолиний, и быстро таяли в блеклой голубизне небес. Она нехотя встала, как будто он оторвал ее от каких-то важных, но совершенно непонятных человеку размышлений, и беспрекословно поплелась рядом, понурив голову и смирившись с любым решением, которое должен был принять человек.
По мере приближения к зданиям космопорта, все отчетливее становился голос диктора, монотонно объявлявший о прибытиях и отправлениях рейсов…
Старпом был слишком расстроен, чтобы вслушиваться, но прозвучавшее знакомое название одного из многочисленных пунктов назначения заставило его сбавить шаг, а после вдруг остановиться, лихорадочно подсчитывая шансы, получится ли провернуть внезапно озаривший его план действий, достаточно простой и нахальный, чтобы хотя бы попробовать...
Дальнейшее было после зафиксировано не менее чем в двух рапортах, кроме объяснительных записок, которые уже никто не считал.
В вестибюле Карантинной службы Старпом, бестрепетно подав в окошко предписание, терпеливо обождал, пока его изучат, введут все данные в компьютер и получат ответ. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Наконец штемпель украсил отрывной корешок, который полагалось приложить к корабельной документации, и Старпом небрежно спрятал его в бумажник.
- Давайте ваше животное.
Старпом так же равнодушно снял ошейник, и положил в карман.
- …Это корабельное имущество… Теперь забирайте ее.
Дашка, оставшись с непривычно голой шеей, стала нервно подрагивать, косясь на постороннего человека, и так не особо стремившегося к ней приблизиться. Клерк Карантинной службы, имевший достаточный опыт общения с животными, задумчиво посмотрел на вываленный розовый язык, метавшийся среди внушительных клыков.
- Не положено. Без намордника, ошейника и поводка. Не могу.
Старпом как будто всю жизнь играл в драмкружке. Немного поскандалив, ровно настолько, чтобы принимающая сторона уперлась в параграф инструкции, он задал последний вопрос, который по всем правилам должен был запомниться.
-… … И где тут у вас можно все это приобрести?
- Посмотрите в торговом комплексе космопорта…
**************
- Девушка, можно попросить вас о большом одолжении?
В очереди на регистрацию он выбрал самую невзрачную на вид студентку из аборигенов, явно летевшую домой на каникулы. Выбрал по спокойному приветливому взгляду и чему–то еще, чему и объяснения не было, позволявшему доверить ей Дашку.
- Меня отзывают из отпуска, я сегодня ухожу в рейд,… мне нужно отправить домой собаку. Вам почти по пути, вы летите до Альбы?
… Там Дюшес потребуется пересадка, на Райярв, ее встретят… Не могли бы вы помочь, чтобы я был спокоен за нее? Да? Огромное спасибо… Тогда я оформлю на нее посадочный талон, собака полетит в багажном отсеке, это вас нисколько не затруднит, ведь правда?
Богатый опыт молодости пригодился в самый, казалось бы, не подходящий для этого момент. За пятнадцать минут, пока их очередь продвинулась к стойке, они раззнакомились в достаточной степени, чтобы Дашка, внимательно обнюхав барышню, очарованную неожиданным вниманием офицера космофлота, спокойно отнеслась к тому, что поводок оказался в ее руках.
Дашка была не единственным животным, улетавшим этим рейсом, и , даже выделяясь среди собак, все же не могла оттянуть все внимание на себя, настолько, насколько это удалось огромному попугаю, отчаянно оравшему в переноске.
Проводив взглядом взлетевший диск, Старпом с большим облегчением подумал, что теперь ему имеет смысл обнаглеть окончательно.
Попросив таксиста притормозить у ближайшего узла связи, он, довольно долго писал коротенькое сообщение в Райярв насчет Дашки и ее отправки в карантин… дождавшись, чтобы цифры времени отправления депеши совпали с номером рейса.
Теперь приходилось уповать только на удачу.
Вопреки своей тайной надежде застать Змея в нетрудоспособном состоянии, и мысленно очень сокрушаясь о том, что Дашкины зубы не сомкнулись у него на горле, Старпом по приходе узрел его в центральном посту.
Надо отдать должное, командорами становились не просто так. Как ,впрочем, и корабельными медиками астромарин.
Если бы не черная косынка , поддерживающая на перевязи пострадавшую руку, можно было бы подумать, что вообще события этого сумасшедшего утра всем участникам привиделись в дурном кошмаре.
По крайней мере, Змей не позволил никуда доложить о своем ранении, для одного корабля второе ЧП за столь короткое время - это было бы слишком по любым меркам, и менее всего ему хотелось публично стать героем некрасивой истории.
Полдня он стоически не покидал командорского кресла, всем видом показывая, что инцидент исчерпан, и что его и вправду не касается, куда, наконец, сгинула отделавшая его зверюга, раз его распоряжение каким-то образом все же исполнено.
Пока не рискнул встретиться глазами со Старпомом, и тот, в свою очередь, повторив его давешний жест, молча, швырнул ему через стол полоску бумаги, проштампованную в Карантинной службе…
А потом с Лилии принесли ожидаемый со вчерашнего дня приказ о немедленном выходе, и размеренная суета подготовки к старту, давно отработанная на Stella maris до полного автоматизма, поглотила личные переживания, и обоим участникам этой дуэли взглядов быстро стало «не до того».
**************
Диск, на котором летела Дюшес, пришел на Орею поздно ночью, промаявшись перед шлюзом и опоздав в порт назначения на несколько часов.
Теперь тоннели в первую очередь пропускали военные грузы, и «пассажирам» ничего не оставалось, как терпеть в стороне, пока массивные транспорта, неуклюже маневрируя, втягивались в жерло шлюзового портала.
Или, как вдобавок приключилось уже почти перед выходом из тоннеля, и они прождали часа полтора, пока им заново нашли окошко в транспортном потоке.
Без всяких извинений за доставленные неудобства, их задвинули в технический карман, чтобы дать дорогу астромарине, нагонявшей идущие перед ней суда одно за другим, и шедшей на такой скорости, что диспетчерам приходилось в страшной спешке расталкивать всех на ее пути.
Так что, Дашка, сидя в своем контейнере, только почувствовала , как до боли защемило ее сердце, когда совсем рядом, но мимо, пронесся родной и узнаваемый вихрь характерных вибраций Stella maris, почти неуловимых отсюда, через двухслойный экран тоннеля. Обозначился в ее мозгу призрачным силуэтом, и тут же исчез.
И она завыла, зацарапала когтями по запертой крышке, осознав, что осталась одна.
- Дюся, Дося …ох, да как же тебя зовут,.. иди ко мне... Вот, умница, давай пойдем посмотрим, когда теперь твой рейс…
Девушка пристегнула карабин поводка, потянула ее за собой, и Дюшес, уже не сопротивляясь, пошла за ней, потому что больше идти было не с кем и некуда.
Как и следовало ожидать, изучение расписания не прибавило оптимизма.
До утра на Райярв ничего не предвиделось, а первый утренний рейс уже сейчас задерживали по техническим причинам.
Легкая девичья ручка легла ей на голову, одновременно успокаивая и ободряя.
Можно было поискать дежурного, и попробовать определить ее в багаж прямо сейчас, благо условия транспортировки в принципе позволяли это сделать.
Опоздала она не по своей вине, и в билете было точно указано, куда ее следует отправить из порта Альбы.
Но слишком несчастной выглядела Дюшес, чтобы снова запереть ее в контейнер, и бросить на произвол судьбы.
И еще была причина, в чем, пожалуй, даже себе не могла признаться негаданная Дашкина попутчица.
Ей хотелось прилежно выполнить свое обязательство, чтобы сохранить зыбкую надежду однажды опять увидеться с обаятельным владельцем этой собаки, который возник в ее серенькой жизни совершенно случайно, нагрянув из совсем других общественных сфер, манивших ее именно своей недостижимостью.
Перелет до Ореи был бы невыразимо скучным и утомительным, если бы она не нашла себе развлечения, перебирая в памяти все мелочи их коротенькой беседы. Образ, который ей рисовался, самым странным манером занимал ее мысли, исподволь заставляя мечтать о новой встрече.
- Нет, я тебя здесь ни за что не оставлю… Сейчас поедем домой, Дюшенька. А завтра я отвезу тебя в Райярв…
*******
Маленький городок на горном плато, получивший свое название от озера, на берегу которого он раскинулся, приобрел свою печальную известность только за счет мощнейшего медицинского комплекса КВ, специализировавшегося в области поражений различными видами волнового оружия.
Спектр поражающих факторов, с которыми приходилось сталкиваться полевым медикам Райярва, расширялся с каждым годом, но эмблема на узорной ограде старого парка, увитого тропической растительностью, оставалась такой же старой, обобщающей саму суть решаемой задачи - RЯRV.
Так же по старинке весь комплекс в обиходе называли противолучевым госпиталем Рай. А хоспис при нем с некоторых пор – "Долиной вечных снов".
Тенистые аллеи чередовались с цветочными террасами, спускаясь к набережной, по которой так приятно было прогуливаться в хорошую погоду, особенно тем, кто мог заново оценить все прелести возвращения к жизни.
Но, как правило, аллеи эти были малолюдны. Персоналу было некогда, а пациенты, едва поднявшись на ноги, либо старались как можно быстрее покинуть это место, навсегда связанное в их памяти с самым тяжелым эмоциональным периодом, когда вопрос «как жить дальше» мучил едва ли не больше всех остальных недомоганий, либо, уже ни на что не надеясь, не покидали своих палат, довольствуясь шезлонгом на лоджии, пока сценаристы Долины писали индивидуальную программу на основе самых дорогих воспоминаний, чтобы, насколько можно, облегчить угасание и боль утрат.
Вот и Командор, как только позволили силы, стал искать повод, чтобы поменьше оставаться в Раю, находя себе любое дело в городке и его окрестностях. С каждым днем процедур становилось все меньше, и, наконец, зашла речь о комиссии, которая и должна была определить его дальнейшую профпригодность к полетам.
Он бы наверно и не дожил до этой комиссии, которая все откладывалась и откладывалась, настолько сама мысль о том, что придется расстаться с Космофлотом, была мучительна и неприемлема в самой глубине души.
Если бы не видео-свидание с экипажем астромарины, а после отчаянная телеграмма от Старпома, которую он, много лет зная своего приятеля, разумеется, прочел правильно. А что не прочел между строк, добрал из ощущений.
На фоне этого несчастья его собственные переживания начали блекнуть, и очень скоро от них не осталось ничего, кроме немедленной жажды действия.
Поэтому, досконально накануне изучив расписание, утро он встретил, бродя сначала вокруг местного аэропорта, потом по его полупустому залу. Где-то к обеду пришел рейс с Альбы, и стало ясно, что Дашка до Райярва не долетела.
Примостившись за барной стойкой, так, чтобы видеть часть зала у выхода, Командор заказал какой-то напиток, чтобы не слишком бросаться в глаза своим длительным праздношатанием, и после долго мурыжил его через соломинку, от волнения не чувствуя никакого вкуса. Он почему–то решил, что надо ждать, хотя по всему выходило, что ждать абсолютно нечего, по крайней мере, сегодня.
Но уйти он не мог, это было единственное место встречи, о котором предупредил Старпом.
Источник: Is.
Рейтинг публикации:
|
