На одной из отдаленных земель, озаряемых голубым солнцем, жили люди, устроившие свою жизнь на основе равенства всех существ. Эти люди не знали смерти. По прошествии каждой сотни лет люди засыпали и спали в приспособленных для долгого сна помещениях около 10 лет, а потом вставали такими же сильными, какими были 20 лет от роду. Наука пользовалась в этой стране большим уважением, и, благодаря высокой технике, некоторые ее отрасли достигли громадных успехов. Их астрономы видели животных и растения других планет. Они убедились, что части атомов представляют собой густо населенные, подобные планетам, миры живых сознательных существ.
Люди далекой земли, Лалса называемой, полагали, что их звездные системы в свою очередь являются атомами в теле гиганта Димиурга. Несмотря на успехи науки, невероятно долгая жизнь порождала невероятную тоску, от которой не спасало и усердное потребление наркотиков, к которым настолько привыкли люди, что они перестали влиять на них. Жажда перемены мучила этих людей, и между ними появились такие, которые погружали других в похожий на гипнотический сон и внушали заснувшим сказочные грезы, услужливо подсказываемые им духами Фантазии. И такой ясности достигали эти сны, что жители Лалсы считали их действительностью, а свою жизнь - сном. Но непоследовательность видений через некоторое время надоедала людям, и они снова тосковали и не знали, что делать.
Несмотря на глубокую тоску, всех охватившую, люди продолжали все-таки заниматься текущими делами, и в один прекрасный день астрономы Лалсы оповестили все население, что Лалса через 1027 лет встретится с громадной, летящей на нее планетой, на которой не удалось заметить никакого признака жизни. Люди не понимали, что такое смертью называется, так как Леги смерти не посещали их планету, и они стали спокойно обсуждать, что будет с ними в момент столкновения и после него. Что станет с ними под влиянием страшного жара, который явится в момент столкновения, и что станет с теми, кто, уйдя от точки столкновения двух планет, будет находиться на противоположной стороне планеты, и что станет с теми, кто захочет попасть между столкнувшимися планетами. И решили люди перейти на сторону противоположную той, которая войдет в контакт с громадной планетой, и на громадных летательных аппаратах подняться там над землей и так их устроить, чтобы вихри, которые появятся в момент столкновения, несли бы с собой и летательные аппараты, не давая им удариться о землю.
Что-то вроде разнообразия вошло в жизнь обитателей Лалсы, и они мечтали о том, как сделать безвредным для себя грядущее столкновение, а потом почти перестали думать о нем, рассчитывая, что встречи с кометами и полет около темных космических тел изменит направление несущейся на них громадной планеты.
А планета неслась, на ничтожное расстояние отклоняясь от прямого пути, благодаря встречам с кометами и со скоплениями космической пыли. Однако, уклонившись немного в сторону, она встречалась с новой кометой, с новым скоплением космической пыли, и опять возвращалась на прежний путь. Но вот заметили астрономы Лалсы, что планета как бы потускнела: ее путь перерезала какая-то длинная темная масса, и немного спустя, с трудом различили отдельные фигуры каких-то гигантских духов. Не поверили им обитатели Лалсы, пока лично не убедились в верности сообщения астрономов.
А в верхах происходило следующее: путь планеты пересекли мирны духов, переселявшихся из одной бесконечности в другую. Они сразу поняли, что встреча планеты с Лалсой грозит гибелью жителям последней, и не дали ей дороги. Сильно выгнулся строй переселяющихся атов-гигантов и задержал движение планеты. Но не смогли они добиться ее уклонения с прямого пути. Тогда послали они гонцов к духам Силы, и те, пройдя через расступившиеся ряды атов, отбросили планету в сторону, так что она не грозила более Лалсе...
Уже близко около Лалсы произошло все это. Какие-нибудь три сотни лет и она столкнулась бы с гигантской планетой.
И вот на Лалсе появился отряд неведомых ее жителям гигантов, принесших тяжело раненых, смятых при столкновении с гигантской планетой атов. Приветливо, с чувством благодарности встретили их лалсиане и как могли лучше ухаживали за ранеными, пока те не восстановили своих сил. Во время этого ухаживания они рассказали атам о своей тоске, о желании новой жизни.
Тогда аты рассказали им о мире ослепительно прекрасном, который они встретили на своем пути. Этот мир не был еще населен, и они предложили лалсианам перенести их туда, так как для них самих он был недостаточно велик. С радостью согласились на это предложение лалсиане. И аты перенесли их в новую бесконечность, где лалсиане увидели Золотую Лестницу и познали возможность подъема по ней. Аты полетели догонять своих, но по дороге остановились на Лалсе и не захотели покинуть ее.
Куда переселились лалсиане, где живут потомки атов, - скажи мне, слушатель.
Не занявшиеся еще творчеством Элоимы решили пригласить на совещание всех тех, в ком блестели искры Творцов, и возглавить их собрание Аранам. Было решено, еще, что чувство зависти не будет играть никакой роли во время собеседований, что оно не будет допущено на них. Разве только принесут его темные Арлеги, да и то для себя.
Нисходя к слабости некоторых приглашенных, в качестве места собрания была избрана гигантская планета, вращающаяся вокруг архигигантского фиолетового солнца. Духи Силы обещали принести на совещание тех, кто по несовершенству своих тел, рассан и других свойств, также вместе с Димиургом пребывающими сущностями, не могли своими силами прибыть на место собрания. Они могли принести их с быстротой, в мирны раз быстроту света превышающей.
Первыми прибыли духи Фантазии и, заявив, что они оповестят о собрании население далеких бесконечностей, улетели за этими духами. Почти тотчас же появились Леги первого отряда и Звезды Знания, и почти немедленно вслед за ними духи Силы принесли людей и существ трех, ниже земель лежащих космосов: космоса звуков, космоса меняющихся образов и космоса двух измерений. Примчались мудрые Серафы и грозные Сатлы, а за ними могучие, блистающие своими доспехами Араны. По двенадцать духов явилось вслед за ними из миров розовых и голубых Отблесков. А затем засверкали светом, чуждым нашим бесконечностям, прекраснейшие из прекрасных Нирваниды. Примчались духи Инициативы, предшествуя духам Гармонии и духам Познания, и все они вместе с духами Силы заняли места рядом друг с другом.
Вся планета засияла чудным светом, так как явились духи Света, и тотчас вслед за ними стали прибывать сущие, приглашенные духами Фантазии. Семь грозно смотрящих Светозарных, тщетно старающихся смягчить взор суровых очей своих, и тринадцать Князей Тьмы, из-под нахмуренных бровей озирающих собрание, заняли места недалеко от духов Гармонии. Странные существа, просветленные чарны явились на собрание и прежде всего склонили свои головы перед Светозарными, один из которых, преображенный, спас когда-то их мир. С шумом прилетели духи Бешенства и, поводя свирепыми очами, расположились в некотором расстоянии от прибывших, и это расстояние было заполнено теми, кто некогда отбросил от себя этих духов.
Появились сумрачные, багряные Драконы переполненной бесконечности, и тьмы духов из промежуточных бесконечностей с под-Аранами во главе появились за ними. Слетались и приносились чаще всего Сатлами-великанами духи концентрических бесконечностей.
Прилетели привыкшие к межкосмическим дорогам неды. Прибыли черные велы, выбравшие себе место недалеко от Князей Тьмы. Вышли из спирали блестящей и Голубой реки многомерные зарриды. Принесены были эльфы, сильфиды и им близкие существа. Прибыли духи Кармы, Причинности и мирны духов из других бесконечностей. Прилетели стихийные Силы из бесконечностей Элоима Низа. Появились Заммы, духи Силы и Славы.
Собралось великое множество духов, и многими овладело сомнение: мыслимо ли вести переговоры при таком множестве? Но тогда видимы стали Эон Любви, Эон Воли и Эон Мудрости, и успокоили они собравшихся, пояснив, что многие духи не останутся до конца собрания и будут исчезать из него по мере того, как неинтересными для них сделаются переговоры. И разместились прибывшие, как захотели и как пришлось. Около духов Звуков сели духи Света, около Меняющихся Образов -Эон Воли, около духов Двух Измерений - Эон Мудрости, около велов, соседей Князей Тьмы - Эон Любви. Рядом с чарнами разместились духи Познания, а Араны подошли к Светозарным и сели рядом с ними. К людям же приблизились духи Гармонии. От одних к другим духам перелетали духи Фантазии, жадно прислушиваясь к разговорам.
Элоим Низа попросил духов Звуков сказать то, что они хотели. И, перебивая друг друга, волнуясь и спеша, заговорили Звуки, жалуясь на ирреальность своего существования, только звуками проявляющегося, на его бесплодность для других и беспомощность для себя. И просили они всех, кто захочет и сможет, помочь духам Звука до людей подняться, ибо выше людей они не могли ничего себе представить и высших духов только в виде людей представляли. Они не мечтали даже о более высшем, чем людское существование.
Первыми вместе с Эоном Любви поднялись Сатлы-великаны из кругов концентрических и поклялись клятвой великой перенести духов Звуков в такой мир, где они будут вести существование не хуже людям свойственного. А Звезды Знания утешали их, говоря, что от них до Великого такое же расстояние, как и для Эона Мудрости. Своим светом обещали согревать и освещать их духи Света, а угрюмые Князья Тьмы пообещали не пустить в их новый мир лярв, которые будут рваться в него.
Заговорили Постоянно Меняющие Свой Образ, только минуту его удерживающие, а потом другим сменяющие: «И мы жаждем другой жизни, ибо тяжела наша. Со сменой образа меняется и его содержание. Мы не успеваем сосредоточиться. Это невыносимо!»
Отвечают Звезды Знания: «И вас поднимут Сатлы, и мы укажем вам, как задержать быструю смену образов на новом Космосе. Но знайте: у всех разрядов духов их состояния и формы - один миг в вечности. Всех неподвижнее, неизменнее - духи Света, но как устали они от этой неподвижности! Как жаждут они перемен! А вам, новой перемены жаждущим и от своих перемен тоскующим, не долго ждать. А пока вы... прообраз всех миров».
Сразу успокоились Постоянно Свой Образ Меняющие и глядят на Сатлов-великанов, а те приветливо кивают им.
Тогда заговорили, Глубины не имеющие, зеркальным отражениям подобные. «А мы? Что с нами будет? И мы жаждем перемены, но не ведаем ее. Не понимаем, когда одни пришельцы говорят нам о добре, а другие о зле нашептывают. Истомились и мы в ожидании великих перемен и жаждем своей деятельности».
И снова говорят Сатлы-великаны: «И вы будете подняты нами, так как переросли свое жизненное платье. И вы подобными людям станете. И вы преобразитесь в новом космосе, получите новое измерение, у людей имеющееся. И вам откроются те возможности, которые людям открыты...»
И довольные, замолчали Двухмерные.
Представители трех низших космосов стали скучать, и Сатлы помогли им уйти. А оставшиеся низших космосов духи не все понимали, что говорилось духами высших космосов и, чем более высокие духи говорили, тем больше непонятного слышали они, но понятное было настолько интересно, что многие из них до конца оставались.
Заговорили люди, и первыми из них говорят Храмовники:
«Много грязи, горя, зла, крови, несчастий, мучений, тьмы непроглядной, власти черной у нас на землях. Мы не в силах предупредить одной миллионной того, что надо предупредить; лярвы не принимают боя с нами, прячутся от нас, делают людей непонимающими и рядом с ними неистовствуют. Что делать, как быть? Араны, скажите, если знаете».
Отвечают Араны: «Храмовники, боритесь, как всегда боролись, и, если можете, то удвойте усилия. В конце концов - наша победа. Что за беда, если сейчас не победите, лишь бы вы стремились к победе. Что за беда, если какой-либо из ваших отрядов будет смят врагами! Для вас и для нас венцы - терновый и победный - одно и то же».
Заговорили люди, в Храмовники не вошедшие: «Мы не видим лярв. Для нас это многим людям свойственные пороки. Мы, как и рыцари Храма, знаем, что надо избавиться от пороков, и понимаем, как надо устроиться. Но не хватает сил. Заливают человечество волны грязного, тупого, жестокого зла. И мы спрашиваем: «Духи Света? Что делать?»
Говорят Духи Света: «Зло, на которое вы жалуетесь, условно и истребим. Это, вне сомнения, не черные молнии, неуловимые и неистребимые. Идите в ряды рыцарей Храма, прогоняйте лярв, вырвите почву у зла, светом истины тьму развейте и добейтесь такого самоустройства, которое вольным и добрым назвать можете».
И вместе говорят Араны и духи Света: «Вы высоко стоите, и все люди высоко стать могут. Неустанно боритесь за добро, не теряйте времени, и вы другим поможете и сами быстро к верхам подниметесь».
Слышатся речи Проводников Света и Звезд Знания. Говорят первые: «Мы отбиваем атаки воинства Светозарных потому, что за ними грязь лярвизма плывет. Мы ищем пути к Храму высокому и не жалеем усилий. Знаем, что только других поднимая, сами поднимемся. Но как ускорить подъем? Научите!»
Отвечают им Араны, в блестящие доспехи облеченные: «Энергичнее делайте то, что теперь делаете. Если вы свои силы отдаете на борьбу со злом, если вы других к Храму высокому поднимаете и сами туда идете, то благо вам, и вы - отряд нашего строя, вертикально поднимающегося».
Слышится речь Звезд Знания: «Мы ищем, как ускорить подъем, как более чистой чистотой мистической миры наполнить, как передать наши знания в миры, менее знающие. Помогите бессилию нашему».
Отвечают им духи Познания: «Благо вам! Даже те знания, которые прямо не служат целям подъема, делают вас более сильными и косвенно служат подъему, как вашему, так и других космосов. Сияйте светом чистым. Великое знание и великих жертв требует. Только с великими жертвами великое знание неисповедные тайны раскрывает».
Слышится краткая речь мудрых Серафов: «На солнцах мистических мы приют мощи Эонов даем, той мощи, которую не могут вынести земли. В единое целое сливается эта мощь, пока не придут времена вернуться ей к Эонам. А сейчас она, как целое, далекие космосы к жизни духовной пробуждает. Часть лучей ее рыцарей Храма озаряет, и с эманацией этой мощи наша мудрость и силы на служение слабым и сильным идут».
Неохотно бросают слова Сатлы далеких и близких кругов: «Делаем, что можем вблизи и вдали. От чьей-то воли или без чьей-то воли, но во многих местах плохо. Слаба и наша и других помощь. Иной раз слышится нашептывание Неведомых о том, что имеются анти-Элоимы, Элоимам равные, или даже их сильнейшие. Но мы с ними или с эманацией неведомого и тяжелого боремся и бороться будем. Но пока не сорваны Печати Оккультного Молчания - трудно нам и не так полезна наша работа, как могла бы быть. Надо сорвать их: сами не упадут они, а пока они не будут сорваны, все мы в цепях будем».
С некоторым смущением слышат эти слова Араны и все-таки говорят: «Мы боремся только за то, в чем уверены, что знаем. И мы упорно вверх смотрим, не опуская глаз долу. Мы не заглядываем в миры отрицательные и у нас нет свободных, незанятых мгновений. Да отыдут от нас сомнения! Всегда и всюду, где мы находимся, мы стоим за правое дело».
Голоса Светозарных: «Нет, не верно, сомневаемся!»
Голоса: «Очередь, очередь, не надо спора!»
Отблески: «Нам, и тем и другим нужно полное знание о Великом. У нас абсолютная вера, вера необъятная, но только полу знание. Хотим полного знания».
Нирваниды: «Ничего для себя не хотим, никуда не стремимся. Ничего для других не хотим. Но если зовут нас на помощь страдающие, охотно идем и все делаем, что можем. Охотно поможем и Светозарным и их соратникам!»
Светозарные: «Долой Печати Оккультного Молчания! Как нелепы те, которые нам или кому-нибудь путь к верхам заграждают. Мы бы давно все Печати Оккультного молчания сломали и всех осияло бы истинное знание. Вне контакта с нами Элоимы, что-то знающие. Почему молчат они? К верхам! Своими путями! Мы теперь треть Аранов заставили стоять на страже для того, чтобы не пропустить нас к верхам. Скоро не хватит для этого всего их воинства. К верхам! К верхам! Своим путем!»
Князья Тьмы: «Не знаем, где добро, где зло. Что надо и что не надо делать. Сбивает нас с пути наш злобный Эгрегор и нас или рабами или рабовладельцами делает, и нет цели в нашем существовании».
Духи Света: «Узнайте у других, хотя бы у Звезд Знания, доброе или злое дело вы начинаете, и наперекор вашему Эгрегору и Светозарным, если они будут мешать вам, творите добро, и будет цель существования у вас».
Светозарные: «Что значит наперекор нам? Пусть делают, что хотят и могут. Ни помехи, ни помощи от нас не дождутся. А умнее было бы, если бы Князья копили силы для того, чтобы Аранов сбросить и сорвать Печати Оккультного Молчания».
Князья Тьмы: «Быть может, Нирваниды согласятся встретиться с нами на одной из необитаемых планет. Мы скажем им, что и как хотим делать, а они пусть укажут нам, от чего, как от злого, надо отказываться. Мы поверим им».
Нирваниды: «Так будет».
Духи Познания: «А вы, Светозарные, идите в то, что вы, почему-то Низом называете. Этим путем вы к верхам пойдете».
Светозарные: «Это нам и БезОбразные болтали».
БезОбразные: «А вы, до глупости гордые, не послушались».
Сатлы: «Князья, мы поддержим вас в вашем стремлении к верхам на том пути, который вы избрали. Светозарные, мы готовы дать вам совет и здесь, и в вашем космосе».
Духи Инициативы: «Браво, Князья. Мы поддержим вас. Побуждая сделать что-либо, мы и силы для того, чтобы сделать, даем. Всех готовы поддержать мы, кто к верхам рвется, но давно уже наши контрасты явились в миры духов и поддерживают тех, кто в низы стремится».
Духи Силы: «Всем, к добру стремящимся, мы готовы помочь. И можем помочь, потому что мы сильны, но нам приходится служить и Димиургу. Кто избавит нас от этого?»
Духи Познания: «Надо, чтобы кто-нибудь указал нам, когда надо останавливаться, познавая. Ведь знание без дел мертво. Кто укажет нам дело и какое? Мы думаем залить светом знания миры низшие, но боимся: от избытка знания неподготовленный к нему ослепнуть может».
Духи Гармонии: «Не нужно вражды. Нужно согласие. Если есть любовь - хорошо. Если нет любви - да будет снисхождение».
Духи Света: «В низы! В низы!»
Эон Любви: «Любите и ненавидящих вас. Всем добро творите. Зла не делайте и зло добром побеждайте. Будьте беспредельно добры к тем, кто зол».
Эон Мудрости: «Учитесь и учите, и знание в добро претворяйте!»
Эон Воли: «Делайте то, что сделать решили, к добру стремясь. Не делайте того, что злом отсвечивает».
Неды: «Везде ищите, все узнавайте и другим передавайте. Откажитесь от изолированности, сблизьтесь теснее. Свой опыт достоянием многих делайте».
Эон Христос шел по четвертому кругу Сатлов и 12 учеников следовали за Ним. Эон рассказал им следующую притчу:
«В отдаленном от нас круге от-Сатлов обсуждался вопрос, какое деяние достойно их? Они знали, что Сатлы первых кругов сходили в миры иррациональные, миры звуков и другие низшие миры нашей Золотой Лестницы, спасая обитателей этих миров. Все низшие ступени Лестницы видели Сатлов, проповедующих учение Эона. И решили Сатлы четвертого круга опуститься в миры отрицательные, в бесконечности, ниже последней ступени лежащие, ибо сколько миров высоких имеется, на которых находят положительное воплощение существа, столько же и миров отрицательных вниз по Золотой Лестнице расположено».
Спрашивают Эона ученики: «Откуда взялись эти миры?»
Отвечает Эон: «Решили Эоны Воли подражать Элоимам и отправились на творческую работу. Пролетели они миры Золотой Лестницы и, пройдя мир Звуков, прибыли туда, где раскинулись громадные пустоты. И начали творить. Создали они миры в таком же количестве, как и миры Золотой Лестницы, но когда заканчивалось их творчество, увидели они, что созданное ими далеко не походит на то, как бы они его видеть хотели, ибо создали они существ, живущих один период своей жизни положительно и два периода отрицательно, и создали обратное отражение Золотой Лестницы. И, наблюдая жизнь созданных ими существ, ужаснулись они и поняли, что, кроме уменья творить и воли к творчеству, надо обладать еще другими свойствами, одним Элоимам присущими. Только при наличии безграничного совершенства можно уделить часть его, и часть эта будет иметь в потенции такое же безграничное совершенство. В противном случае переданное совершенство не будет в состоянии расшириться, и в силу определенного мистического закона его поглотит выделенное несовершенство.
Оставили свою работу Эоны Воли и отлетели к себе, ибо знали, что не совершили они греха своим неудачным творчеством, а сделали лишь ошибку, которая будет изжита в веках и мирах.
Приняв решение, громадное воинство Сатлов ринулось в низы глубокие. Пролетели они миры Звуков и Ирреальности и вошли в отрицательную бесконечность. На шаре громадном, земле подобном, увидели они множество существ странных, лица которых были человеческие, тела же представляли собой фантастические соединения скорпионов, пауков, змей, и других гадов. И были они полны лицемерия, злобы, отвратительных страстей, обмана, гнусного мошенничества, дикой кровожадности, желания насладиться муками себе подобных, и другими ужасными свойствами обладали существа эти. Несправедливость и властолюбие служили их отличительными признаками, и для достижения своей цели, не брезгали они самыми грязными средствами, целью же этого было причинение возможно большего зла и страданий своим ближним. Ни одного положительного свойства не было у этих обитателей отрицательной бесконечности. Ужаснулись от-Сатлы, мир этот увидев, собрали они свой круг и решили все-таки выступить с проповедью добра, с призывом к подъему. Стали они говорить о высоком светлом учении, о сияющей блеском нездешней жизни, а существа, Сатлов окружавшие, выслушав их рассказы, весело смеялись, издевались над ними и, отправляясь творить свои бесчестные дела, старались делать зло большее, чем ранее.
Снова собрали свой круг Сатлы и говорят: «Неужели здесь нет никого, кто бы мог понять нас?» И явился перед ними кто-то неописуемый. Почувствовали Сатлы, что перед ними Бог Низа, Бог отрицательной бесконечности, Бог лестницы, в низы нисходящей. Не он был творцом этих миров, но созданный их обитателями, как эманация мышления, нравов и поступков их, он стал властителем низов глубоких. Знали Сатлы, что он покровитель и руководитель всех бесчестных и скверных деяний жителей мира этого, что проповедь его - это проповедь всего отрицательного, что в ней нет ничего положительного. Знали Сатлы, что, хотя и вмещал он в себе неизмеримое число раз увеличенными все отрицательные качества этой бесконечности, все же каждое его слово правдой было (что иногда добром, а иногда злом является).
И говорит Черный Бог Сатлам: «Зачем вы пришли сюда и что хотите делать?»
«Наша цель спасти этих несчастных и помочь им подняться».
«А зачем вам спасать их?»
«Но ведь они страдают, погрязши в своих пороках».
«А вам что за дело до этого?»
«Все одно, мы хотим их спасти».
«Каким же путем вы достигнете их спасения? Слова ваши не доходят до сознания слушающих, а лишь насмешки и зло большее вызывают».
«Неужели нет способа поднять их к верхам?»
И ответил им тогда Черный Бог:
«Конечно, есть средство спасения, но для этого вы должны принести жертву большую, чем та, которую Эон Христос принес на Земле».
Спрашивают Сатлы: «В чем же заключается эта жертва?»
Отвечает Черный Бог: «Пусть дух ваш покинет тела ваши эфирные, а я сделаю так, что души существ, здесь живущих, в ваши тела войдут и в них жить будут, ваш же дух войдет в покинутые тела и оживит их».
На один момент смутились Сатлы, не хотелось им входить в тела этих существ, но то была минута колебания и восклицают они: «Да будет!»
Говорит им тогда Черный Бог низа: «Ваши тела просветят души животных этого мира, а их тела затемнят ваши души и будете вы низки, подлы, гадки, развратны, как и они; они же станут светлее и прекраснее вас».
Смутились от-Сатлы: «Неужели эта чаша нас не минует?»
«Нет, не минует. Если действительно хотите спасти их - принесите эту жертву».
Повторяют Сатлы: «Да будет! Мы согласны. Придет время, мы поднимемся по ступеням Золотой Лестницы и в свой мир вернемся».
Отвечает им Бог Низа: «Ошибаетесь. Вы никогда в свой мир не вернетесь».
Задумались Сатлы: «Ну что же. Мы и на это согласны. Но, быть может, мы войдем в мир людей?» - спрашивают они, зная, что спасены уже все миры, ниже земли находящиеся.
«Нет, вы и туда не войдете».
«Так значит мы будем в космосе Легов?»
«Никогда!»
«Тогда в арлеговском?»
«Тоже нет».
«Значит, мы прямо к Аранам поднимемся?»
«И там вы не будете».
«Ну, так в мир Отблесков войдем?»
«Нет».
И спрашивают изумленные Сатлы: «Мы войдем в Нирвану?»
«Никогда в том мире не будете».
«С Духами Инициативы, значит, будем мы?»
«Нет».
«Силы?»
«Нет».
«Познания?»
«Нет».
«Гармонии?»
«Нет».
«Наконец, Света?»
«Тоже нет».
«Неужели мы сразу Эонами станем?»
«Нет, ни в один из миров Золотой Лестницы вы не подниметесь».
Смущаются Сатлы перед величием жертвы, но говорят: «Ну что же, погибнем, но все-таки будем гордиться сознанием совершенного».
«Нет, и гордиться не будете, так как станете такими же подлыми, низкими, позорными существами, как обитатели планет низа и, утратив все ваши светлые свойства, все их бесчестные дела творить будете».
Ужаснулись от-Сатлы, верят они, что Черный Бог прав, но, зная, что он может не все сказать им, спрашивают далее:
«И надолго мы останемся здесь?»
«Навсегда».
«Но ведь все космосы спасутся?»
«Эти миры без помощи высоких космосов не спасутся, это - проклятые миры».
«Раз для нас нет подъема по Золотой Лестнице, значит, мы ничего не получим за нашу жертву?»
«Да, для вас подъема по Золотой Лестнице не будет».
Думают от-Сатлы: «Есть-ли смысл в такой жертве? Ведь произойдет простая замена. Но мы видели лучшее, эти же существа здесь ничего светлого не увидят. И неужели нам возвращаться, не выполнив взятой на себя задачи? Да, эта жертва выше жертвы Эона Христа, но мы согласны».
И души Сатлов покидают их эфирные тела, и с новыми животными душами возносятся эти тела в миры положительные. С каждым взмахом крыльев становятся они все светлее и прекраснее, и души существ отрицательных стали чисты, как души Серафов. Вошли эти души в чертоги Сатлов более чистыми, чем были некогда оттуда ушедшие. Сатлы же, вошедшие в грязные и порочные тела обитателей отрицательного космоса, с ужасом осознали, что их дух потерял сразу свои прекрасные свойства, и чем дальше шло время, тем больше и больше терял он их и приобретал свойства существ ужасных. И только как еле мерцающий огонек, как слышанная в раннем детстве сказка оставалось в них слабое воспоминание о их прежней жизни. Только маленькой прекрасной искоркой блестел дух от-Сатлов в телах этих животных, но, наконец, почти погасла и эта искорка. Только изредка сияла она слабым светом, и с невыразимым горем вспоминали тогда от-Сатлы, что когда-то они были светлыми духами. Творили они все подлые дела этих подлых животных и обычно восхищались этими делами. Сотни тысячелетий проносились за сотнями тысячелетий, и перестали эти существа думать о том, что они могли бы когда-либо подняться...
Стали совещаться Сатлы в своем космосе: «Мы хотим спасти братьев погибших. Но как это сделать?»
Говорит один из Сатлов-великанов: «Я знаю, как поступить».
И полетел он на своих могучих крыльях туда, где обители духов Силы и Славы расположены.
Впустили его Силы в обители свои, и он рассказал им о Сатлах, в отрицательные бесконечности спустившихся, и просил помощи. Взяли Силы его в сферу своего притяжения и помчались в мир отрицательный.
Вошли они там в тела-темницы, из материи миров отрицательных созданные, и раздули едва-едва теплившуюся искорку духа великого Сатлов; разгорелась эта искорка ярким пламенем, разорвались тела и вышли из них Сатлы. Облеклись они в тела, им Силами данные, и все вместе перенеслись в обители царств Силы и Славы, где торжественно и радостно их встретили.
Пребывали Стихийные Силы у Элоима Низа, куда он их когда то увел из нашей Вселенной. Долго сдерживали они свои порывы, но, наконец, утомились спокойствием и стали пытаться проявлять свою стихийную мощь, но эти попытки были так неразумны в области Славы, что гасли в самом начале. Тогда пронесся их могучий клич: «Довольно покоя и бездействия! Пропадают бесполезно гигантские возможности, в нас пребывающие... Идем в низы! Идем на борьбу! Только там разовьются наши потенции, раскроются наши безмерные силы...»
И в то же мгновенье встали перед ними вестники и послы Элоима Низа, духи Разума и Упорядочения, Последовательности и Предусмотрительности.
Стали они перед Стихийными Силами и говорят им: «Напрасно! Зачем и куда идти вам, таковым, каковы вы ныне? Ничего не выйдет из вашей затеи. Ничего не сможете создать вы, необузданные. Не различаете вы творчества от разрушения и бесцельны будут ваши усилия, бесполезно истощите вы ваши потенции».
Так говорили посланцы Элоима Низа, но не согласились с ними Стихийные Силы. Как гигантские метеоры прорвали они границы областей, им предназначенных, и в неудержимом порыве ринулись из области Славы в области бесконечностей, туда, откуда их когда то увел Элоим Низа.
До границ нашей вселенной долетела весть о возмутившихся, вырвавшихся на свободу Стихийных Силах, о том, что мчатся они сюда, что вскоре их неукротимая сила охватит космосы, и предугадывали духи, как будут сорваны миры с их путей и брошены в дикое смятение... Тогда поднялся весь космос Аранов и стал готовый с боем встретить приближающиеся Стихийные Силы.
Вот встретились передовые отряды бушующих стихий со стройными рядами Аранов, вот и главные силы нападающих рвутся с непреоборимой мощью вперед; но спокойно и твердо маневрируют перед Стихийными Силами боевые колонны Аранов, то как будто сгибаясь под мощью нападения, то внезапно выпрямляясь, противопоставляя безмерной и дикой мощи Стихийных Сил уверенную мощь разумного прозрения, утомляя и истощая противника искусной стратегией и тактикой, ибо видят они невозможность победить мощных стихийных духов в прямой борьбе...
А между тем спешат уже на помощь могучие духи Силы, уже развертывают они свои ряды и гигантской гармонизирующей мощью охватывают мятущиеся, клокочущие ряды Стихийных Сил... И сгибается постепенно фронт нападающих, утомление охватывает их, и вот уже положен предел их наступлению, очерчены преграды их разрушительной мощи. Опускают гигантские крылья духи Стихий и вступают в переговоры с защитниками нашей бесконечности. Узнают Араны, что стихии не хотят посягать на какую-либо занятую бесконечность, а стремятся заселить бесконечность, в которой нет духов, и соглашаются Араны непобедимые не только пропустить стихии, но и дать им проводников до новой, незаселенной бесконечности. Изменили тогда Араны свое отношение к Элоиму Низа, поняли они, что безосновательно было их осуждение, ибо ясным стало, что Стихийные Силы ни с кем не считаются.
Заняли Стихийные Силы новую бесконечность и одиноко жутко почувствовали себя в ней. Хотели они сначала попросить Элоима Низа развернуть над ними свой покров, но сознавая, что будут от него так же далеки, как и когда в области Славы пребывали, предпочли послать послов к Аранам, прося у них совета и приглашая один из отрядов Аранов в новую бесконечность. Прибыл отряд Аранов и развернул свои обители, образуя первую ступень той Золотой Лестницы, по которой могли бы подниматься отныне Стихийные Силы по пути к совершенству, к высотам несказанным, к Богу Великому. И послали Араны своих послов к Элоиму Низа, приглашая Его стать венцом вновь создаваемой лестницы. Согласился Элоим Низа и осенил собой работу Аранов. Но не было других ступеней между Элоимом Низа и Аранами и между Аранами и Стихийными Силами, по которым могли бы подниматься Стихийные Силы. И еще послов, легкокрылых духов Фантазии направили Араны в различные космосы, призывая духов к созданию Золотой Лестницы.
Принято было предложение Аранов, и ступени Золотой Лестницы начали ясно вырисовываться в новой бесконечности. Если не ближе были они одна к другой, чем космосы той Золотой Лестницы, которую имели своим основанием земли, то все-таки понятнее были друг для друга населявшие эти космосы духи, так как Стихийные Силы, в низах сущие, отчаянной мощью и порывами руководимые, являлись в верха мимолетными гостями. И часто гостили в их космосе Леги Стихийных Сил, равно как и другие духи.
Явились послы Аранов и в космос Нирванид, предлагая Нирванидам пригласить в новую бесконечность весь космос духов Нирваны, и, выслушав их, обратились Нирваниды к Нирванам, приглашая их воспрянуть к творчеству от того покоя, в котором они до сих пор пребывали. Приглашали Нирваниды могучих Нирван направить их новую деятельность на благо других во имя чужого совершенствования, и теперь впервые ответили на их призыв согласием Нирваны и пошли в новую бесконечность созидать ступени Лестницы, в верха поднимающейся, и творили они, и их творчество отразилось не только в низах, но и в верхах, в космосах, над ними сущих. Сами же Нирваны после долгого бездействия стали более активными, чем даже Араны. Проповедовали Нирваны свое учение духам Верха и духам Низа - всем, кто слушать хотел, и так гласило оно:
«Настанет день и все духи, все существа войдут в Великий Храм. И новое шествие существ начнется из Храма. Новые существа вновь начнут его.
Ничего общего не будет между некогда вошедшими в Храм и теми, что выйдут из него, ибо в Храме все испытают великое преображение и забудут, чем были раньше... Неизмеримо более совершенными, несравненно более великими и могучими выйдут существа и не будут уже помнить о прошлом, бесповоротно забудут они свои прежние существования, так как это шествие через Храм что-то вроде полного не-бытия-нирваны создает для них всех... Это будут не те духи, что вошли, но другие...»
Так говорили Нирваны, и многие духи, внимая им, соглашались с ними. И от низа до верха - от космоса стихий до космоса духов Света - нашло себе последователей учение Нирван, и как бы тьмой глубокой омрачило духовную жизнь всех космосов, тоска и уныние поселились среди духов.
«Ибо, - говорили они, - что же это? Что значит забвенье? Ведь это смерть, хотя и в более высоких формах... Стоит ли в таком случае к верхам стремиться?»
Но отчаянно боролись против такого учения Леги Проводники Света и Леги Маги Стихийных Сил, и уговорили они Аранов послать послов к Эонам Воли, Эонам Мудрости и Эонам Любви. Прибыли Эоны и раскинули свои обители ближе к Элоиму Низа и ближе к Стихийным Силам, чем другие духи, как бы перпендикулярно, а не горизонтально к другим космосам встали они, и зазвучала их проповедь.
Говорят Эоны Воли: «Снами будут казаться воспоминания о вашей жизни, о духи, когда вы войдете в Храм».
Говорят Эоны Мудрости: «Но найдутся среди вас и такие, которые поймут, что в снах прошлое сказывается. Так и люди в своих снах, космосы меняющихся образов, звуков и двумерных существ видят в некоторых случаях».
Говорят Эоны Любви: «И во снах и наяву будут вспоминаться дела любви, ибо во всех существованиях они одинаково ценны. Любовь свяжет между собой миры прошлого, настоящего и будущего».
Торжественно гремит хор Эонов: «Да! Забудут существа, чем они были раньше, ибо неизмеримо будет совершенство тех, кто пойдет из Храма сравнительно с их прежним развитием. Но ведь останемся пребывать мы, Эоны, и мы сохраним память существ об их прежнем бытии, и настанет момент, когда напомним всем, забывшим их прежнее существование, и вспомнят они свое прошлое и познают себя, как сущих до и после Храма. Познают они, что нет ничего в верхах, чего бы следовало бояться низам».
И услышав учение Эонов, уже не опасались смерти духи, не опасались уничтожения своей индивидуальности в верхах. И радостно устремили они свои усилия к подъему. Но то, что сказал Эон Любви, вполне поняли, кажется, только духи Нирваны и во всех космосах стали дела любви проповедовать. И тогда вошли духи Нирваны в Храм и стали иначе называться.
А духи Стихий просили духов Познания указать им, как они могут помочь какому бы то ни было сущему космосу. И духи Познания дали им нужные указания.
Когда Князья Тьмы, с Христом из ада на землю вышедшие, поднялись в Темное Царство, насмешками встретили их темные Арлеги:
«Зачем вы на землю спускались, - говорили они, - разве мало вам примера темных Легов: сорвали с них повязки Многоочитые, дали им часть зрения своего, и ушли они от нас. Вон, смотрите, видите полет их в неведомую бесконечность? И они найдут бесконечность, в которой расселиться смогут, безусловно найдут, и теперь, светом осиянные, познают за прошлые поступки свои то, что называется раскаянием. Самыми несчастными из духов станут они!»
Отвечают Князья Тьмы: «Смешно бездействие, а мы, мрачные, только смеха боимся. К чему ссылаться на других существ, о нас говоря? Мы - есть мы, а не кто-либо другой. Бояться раскаяния? Мы не боялись и худшего - сознания, что мы хотим упасть. Бояться несчастья? Это не наше дело. Все, что вы несчастьем называете, в борьбе действенной изживается, и несчастье претворяется в нашу красоту - красоту мрачных Князей Тьмы».
Опустились Князья Тьмы силой темных Арлегов в пятую отрицательную бесконечность. Обитали там странные существа, на людей похожие, но обладающие щупальцами как у спрута. Высокие формы цивилизации царили там, но была и одна страшная особенность: когда по истечении ста лет чувствовал обитатель пятой отрицательной бесконечности, что иссякают его жизненные силы, холодеет кровь, то он набрасывал свои щупальцы на первое попавшееся существо, будь то его жена или ребенок, высасывал из них кровь и продолжал жить. Жертва же его умирала.
И вот, при виде этого впервые шевельнулось у Князей Тьмы нечто похожее на различение добра и зла, и загремела их проповедь о том, что смерть прекрасна, что смешно бояться умирать, так как это только переход в новую, более многогранную и совершенную форму бытия. Показали они им в миражах, в фата-моргане картины жизни миров далеких, миров прекрасных, и предлагали решиться умереть, чтобы более мощными, знающими и совершенными возродиться.
Наконец, наиболее высокие представители пятой отрицательной бесконечности решились умереть - и умерли, несмотря на то, что все соблазны жизни вставали перед ними, несмотря на то, что приходили к ним, добровольно предлагая себя в жертву, жены, дети и друзья, желавшие во что бы то ни стало сохранить их драгоценную жизнь. И когда они умерли, постарались Князья Тьмы дать возможность их душам вернуться и сообщить о том, что они только перешли в новую форму бытия -бытия более прекрасного.
Многие стали следовать их примеру, пока, наконец, все обитатели отрицательной бесконечности стали умирать своей смертью. Но тогда вновь сомнение охватило сущности, и говорили они: «А, может быть, иллюзия, что существуют другие миры и что мы переходим в них после смерти? Может быть, не стоит умирать? Здесь мы знаем, что имеем. Здесь высоки наши достижения, зачем же нам идти в неведомое?»
И вот один из них, почувствовав приближение смерти, накинул свои щупальцы на первую попавшуюся проходившую девушку. Она вскрикнула от ужаса... и отпали щупальца его, не мог он убить ее.
Тогда поняли Князья Тьмы, что раз появилась жалость у существ мира отрицательного, то спасен мир этот. И, показав его обитателям картину более близких миров, куда должны были переходить те после смерти, они улетели обратно в Темное Царство.
Князья Тьмы перенесли из далекой отрицательной бесконечности ее обитателей. У них атрофировались уже кровесосущие щупальца. Им не хотелось оставаться там, где все напоминало прошлое, полное убийств и жестокости. Им не хотелось оставаться в мире безнадежности, выше и ниже которого лежали обители без-образных существ. Князья Тьмы перенесли обновившихся в далекую, не населенную бесконечность и решили, что как общественная, так и личная жизнь обновившихся должна будет устроена на началах полной справедливости, и поняли они справедливость так, что за доброе дело надо воздавать добром, а за злое - злом равноценным. Тогда, думали Князья Тьмы, старающиеся стать совершенными, мы для самих себя начнем, таким образом, строить Лестницу подъема.
И был создан мир живых существ, в котором, по мнению Князей, царила справедливость, а они, Князья, выполняли ее повеления. «Око за око, зуб за зуб» - таков был непреложный закон нового мира. Но Князья увидели, что мир становился все более и более плохим. Наказывались мелкие кражи, карались убийства отдельных лиц и вместе с тем восхвалялись и поощрялись массовые убийства и грабеж, совершаемые на войне. Убийство порицалось и, вместе с тем, те, кто порицал убийства, приказывали убивать или сами убивали убийц, и последние убийства носили более злодейский, более подлый характер, чем первые. Карали воров и грабителей, отнимая у них, кроме украденного или награбленного, имущество, равноценное тому или другому. Клеветника оклеветывали, насильника подвергали насилию, и число преступлений удваивалось. Появился класс палачей и подстрекателей к палачеству -судей, и общежитие существовало на началах подлости и насилия над преступниками; число палачей настолько увеличилось, что они потребовали и полного уважения к себе.
Ужаснулись тогда гордые Князья и отправили послов к Светозарным и Сатлам рассказать им, как нелепо сложилась жизнь, по принципам справедливости строимая. И ответили им Светозарные, другим своего света не передающие: «Не все ли равно, как живут ваши твари? Впрочем, если хотите - перебейте их: много в мирах такой плесени. Можете, впрочем, отнять у них чувство справедливости, и пусть погибнут они, высасывая друг у друга кровь и силы».
С негодованием отошли Князья от Светозарных, никому свой свет не передающих, и рассказали о происшедшем Сатлам. А Сатлы ответили: «Спросите Сатлов, которые гостят у нас, они сумеют вам ответить». И спросили Князья Сатлов, которых всегда почитали, как устроить жизнь переселенцев в новой бесконечности, и 13 Сатлов согласились отправиться туда и помочь Князьям.
Прилетевшие в бесконечность, Князьями населенную, Сатлы перед этим ходили на одной из планет за Эоном в числе Его семидесяти учеников и теперь начали проповедовать поднявшимся Его учение, как оно было ими понято.
Результаты их проповеди сказались довольно скоро, тем более, что и Князья всеми силами помогали Сатлам. Но все-таки маловосприимчивой была среда, в которой раздавалась пропаганда Сатлов. В странах поднявшихся существ установился общественный строй, похожий на тот, который наблюдался на зеленым блеском светящейся земле через ] 900 лет после посещения ее Эоном, Но и в стране поднявшихся напрасно звучало учение о безвластии, о том, что просящему рубашку надо дать и верхнюю одежду. Не знали Сатлы того учения, которое по вечерам передавалось на земле Эоном Его ученикам. Господствовало неравенство в материальном мире, господствовало неравенство в познании, господствовало неравенство во влиянии на общественные дела. Князья, знавшие ужасы старого строя, были довольны, но недовольны были Сатлы.
Князья дали блестящий бал, на который явились в полном составе. Явились на нем и все Сатлы, причем, как они, так и Князья ничем не отличались по внешнему виду от гостей, из числа поднявшихся. За ужином один из поднявшихся начал говорить присутствовавшим о недостатках современного строя и его дружно поддержали все Сатлы. Поняли Князья, что их самодовольство не имело оснований, и решили добиться устройства такого общества, о котором говорил Эон по вечерам на земле своим ученикам. И просили они Сатлов пригласить в управляемую ими бесконечность хоть одного Сатла-великана из концентрических кругов той бесконечности, в которой космос Сатлов находился.
И прибыл к ним гигант-Сатл, который когда-то с Эонами Мудрости совещался. И учил Сатл-великан, что в мире, куда он прибыл, не надо допускать, чтобы кто-либо просил у другого чего-либо. Надо без просьбы все всем дать, что дать возможно. Он учил, что бороться с завистью к богатству надо уравнением богатств, что всепрощающая любовь должна господствовать в обителях поднявшихся, что неравенство ума и знания перестанут быть вредными, если светом истинной любви озарят себя поднявшиеся и поймут, что гордиться умом или знанием так же нелепо, как гордиться высоким ростом или цветом своих волос. И учил он, что не раскинется над миром поднявшихся космос высший, для их перехода в него приготовленный, пока не станут поднявшиеся жить так, как он их учит. Он учил, что не поднимутся к верхам их души и будут бесцельно в кругах концентрических вращаться, если не примут поднявшиеся учение Сатла-великана.
И стали Князья и Сатлы проповедовать его учение, но как только нашлось у них 1000 последователей, улетели они из этого мира и стали хлопотать о космосах далеких, о том, чтобы переселились в новую бесконечность духи высокие и раскинули над миром поднявшихся свои обители. Не знали они, что Элоимы скажут, но все же решили просить их раскинуть покров свой над новой бесконечностью. И спросили Князья Легов, к их царству прибывших, а Арлеги возвратившихся Сатлов спросили, заменил ли, по их мнению, Сатл-великан страдающего Бога? И ответили они: «Он дал то, что дал. Если придет Эон и даст больше, радостно встретит его пока мистический, но реально не сущий, Эгрегор новой бесконечности».
Небольшой отряд Легов прилетел в новую бесконечность, но убедившись, что души умирающих не хотят идти с Легами Смерти, а остаются в концентрических по отношению к низшему космосу кругах, улетел назад.
Улетели и три духа Власти, так как увидели гигантские крылья темных Арлегов, почему-то поспешивших раскинуть их близко к обители поднявшихся.
И тогда с радостным визгом, торжествующим гамом и злорадным смехом, ринулись в мир поднявшихся лярвы. Они приняли формы и вид красивых языческих богов одной из земель и казались частью подобными Зевсу нашей земли, частью такими, как Озирис и Вишну, и еще чаще являлись они в виде Бэлов и Ваалов. Но не было устойчивости у этих образов, и часто вместо них ощущали поднявшиеся один мираж и не верили в этих богов и в их разнообразные учения.
Тогда один из Светозарных, презрение которых к лярвам было сильнее безразличия поднявшихся, вымел лярв из обители поднявшихся и пытался продолжать работу Сатлов, с которыми когда-то был союзником. Но не мог он дать поднявшимся веры в миры высокие, так как для них не было таких миров, и они, считая смерть окончательным уничтожением или переходом в такой же мир, как ими населенный, мало по малу забывали учение Сатла-великана и возвращались к старым формам жизни.
Просил Светозарный Сатла-великана помочь ему, и тот, указывая на свое бессилие сделать больше того, что сделал, предложил ему встретить какую-либо из Нирванид, на помощь в чуждые миры летящих, и просить у нее помощи, а если для них непосильной будет такая задача, то пусть спросит как решить ее у Духов Познания.
Откликнулись на призыв о помощи Нирваниды. Явились три из них в мир поднявшихся и привели с собой духов Совести и Благожелательства. И что-то вроде ростка души зацвело в поднявшихся. Но недовольны были Нирваниды ими сделанным и улетели в свою обитель. Тогда спустился в новый космос дух Познания и под его влиянием возвратились поднявшиеся к тому общественному строю, который только немного лучше был строя, установившегося при тринадцати Сатлах.
Ясно стало Князьям, что надо просить помощи у духов Света, но духи Света, немного расширив кругозор поднявшихся, не могли принести какой бы то ни было пользы. И дошел слух о настойчивых попытках Князей поднять поднявшихся до Элоимов Верха. И взяли они из Логоса души живые и бросили на землю поднявшихся. И души входили во всех родящихся и в тех взрослых, которые не отягчили себя преступлениями. И тогда встал перед Эонами вопрос, куда направлять души умерших, так как космос, над землями расстилавшийся, только временно согласился принимать их.
И Эонам Мудрости по просьбе Эонов Любви пришлось разрешить эту задачу...
Новый поход затеяли Сатлы в шестую отрицательную бесконечность. Нашлось мало желающих перенестись туда, так как предвидели Сатлы, что в этой бесконечности царит беспросветный ужас. Но двенадцать Сатлов туда отправились.
Густой грязно-кровавый туман, липкий, отвратительного запаха и вкуса наполнял эту бесконечность, и в ней жили малоголовые существа, скользкие и чудовищные. Один из Сатлов сбросил с себя невидимый образ и решил принять образ такого существа, низасикочиа называющегося. Изменившийся Сатл шел по улице большого города и с удивлением смотрел на странные его жилища и на его обитателей, похожих на полу-людей, полу-скорпионов. Вдруг он почувствовал, что его схватили несколько низасикочиа. Он не шевельнулся, интересуясь, что будет дальше. Его быстро внесли в какую-то комнату, положили на скамью и стали переговариваться краткими отрывистыми фразами.
«Он неинтересен. Не плачет. И не просит. Молчит. Странно, но как материал он годен».
И увидел Сатл, что его держат за руки и ноги и что два низасикочиа стоят по бокам его ложа, подняв два громадных молота, чтобы ударить ими по его груди. Сатл, не шевелясь ни одним членом, силовой эманацией не допустил молоты опуститься на свою грудь, и они как бы застыли в воздухе.
«Нет сил ударить!» - говорят молотобойцы.
«Возьмите руки его», - говорят чудовища, держащие Сатла за руки.
И когда два низасикочиа положили молоты и схватили Сатла за руки, два, раньше его за руки держащие, взяли молоты и подняли их, чтобы ударить Сатла по груди, но не могли опустить свои руки. Тогда они выпустили молоты из рук, но они не упали на Сатла, так и остановившись в воздухе. Сменили, желавших ударить Сатла те, кто за ноги держал его, и с ними повторилось то же: нельзя было ударить Сатла. Тогда они вынули длинные ножи, но и ими нельзя было поразить Сатла, и брошенные ножи повисали в воздухе, а руки низасикочиа, державшие нож, не могли ударить Сатла.
«Он не годен, как материал. Никуда не годен. Бросим его в яму», - говорили низасикочиа.
«В какую?»
«Да ту, которая полна кровавой грязью, и забьем крышку в нее».
Но Сатлу надоело быть в руках низасикочиа. Он спокойно встал, как будто ник-то не держал его, и с ужасом отступили от него низасикочиа. Сатл оглянулся и увидел, что направо и налево от него на таких же скамейках, как и та, на которой он лежал, распростерты низасикочиа, и их бьют молотами такие же, как и они, существа, и тела избиваемых, как железо под молотом кузнеца, принимают какие-то новые формы. Движение воли Сатла... и отступили, уронив молоты бьющие. Второе усиление воли - и они выскочили с криком ужаса на улицу, а там их, испуганных и растерянных, встретило насмешливое гоготанье, которое все усиливалось по мере того, как они пытались рассказать происшедшее с ними. Некоторые из бывших на улице низасикочиа хотели войти в помещение, но Сатл своей эманацией не пустил их.
Сатл с недоумением смотрел на странные существа, лежащие на носилках. И очевидно это были низасикочиа, измененные так, как изменяться может только горячее железо под ударами молотов. Вдруг Сатл увидел, как отворилась незаметная дверь в стене, и оттуда вышло существо, подобное низасикочиа, но только вдвое более низкого роста. Низко кланяясь и простирая руки, это существо шло к Сатлу, а он отодвинул его к стене своей эманацией. Тогда существо быстро сбросило с себя одежду и Сатл увидел перед собой низасикочиа-женщину. Он подошел к ней и, взяв за руку, подвел к скамье, но она с ужасом отскочила от нее и охотно села на другую скамью. На вопросы Сатла она с разными отступлениями и сетованиями, рассказала следующее.
Сильные низасикочиа постоянно обижают слабых. Они нападают на них так, как напали на Сатла, и, унеся в свои мастерские, выковывают из их тел кирпичи для стен своих домов, крыши для них и выделывают из них ковкой всевозможные предметы домашней обстановки. Тела низасикочиа куются, как куются металлы, но для ковки их не надо даже нагревать. Из низасикочиа приготовляются таким образом и дома и изделия, так как их тела являются наилучшим материалом для изделий. После того, как из тела низасикочиа приготовится дом и его мебель, из них же готовятся обои, занавесы, ковры и все, что угодно. Потом изделия эти покрываются разными сортами лаков, и они теряют тогда присущую им возможность превращаться в свой первоначальный вид.
Впрочем, сильные низасикочиа не ограничиваются этим: они захватывают женщин своего племени, держат их, как наложниц, а когда они им надоедают, тогда, не уродуя их тел ударами молота, переделывают их этими ударами по своему вкусу, покрывают ужасным лаком и ставят в своих жилищах, как статуи. Когда им хочется, они снимают с них лак, женщины оживают, а когда они надоедают своим властителям, их снова превращают в неподвижные, но все ощущающие статуи.
Женщина умоляла Сатла спасти ее, увести из дома сильных, но не успел Сатл успокоить ее, как в комнату ворвались два низасикочиа, вышедшие из каких-то отдаленных комнат, и взмахнули имевшимися у них бичами - один на женщину, другой - на Сатла. Мгновенье - и не успели опуститься их бичи, как отброшены они были силой, от Сатла исшедшей, к стене комнаты. Еще мгновенье, и их обвили их же бичи. Смотрит Сатл и видит, что на бичах у них множество маленьких змей, злобно скалящих зубы и шипящих. И он вышвырнул, не дотрагиваясь до них, обоих низасикочиа со змеями на их бичах. И объяснила ему женщина, что они били бы и кусали ее этими бичами за разговор с пришедшим мужчиной, и что она просит Сатла не оставить ее помощью. И видит Сатл, что распростертые на двух скамьях бесформенные массы быстро принимают вид низасикочиа, и объясняет им женщина-низасикочиа все, что произошло. Говорит Сатл, чтобы они смыли лак со стен, мебели, крыши, и завес дома. Быстро исполнили они это приказание, и множество низасикочиа появилось на месте разрушенного дома. Давно бежали существа, этот дом окружавшие. А к Сатлу явилось одиннадцать его товарищей, и отнесли они спасенных в пустынное место на горные вершины.
Сбросил Сатл одежду-наружность низасикочиа, и все двенадцать Сатлов держали совет, что им делать.
И решили Сатлы разрушить все дома с их обстановкой, те дома, которые были из низасикочиа построены, и устроить жизнь освобожденных не на началах угнетения и эксплуатации сильных слабыми, а на началах содружества и равенства. Сразу по 120 построенных из низасикочиа зданий разрушали Сатлы и переводили освобожденных на высокие горы, где низасикочиа строили себе жилища из неодушевленного материала. А когда незапуганные низасикочиа, дома которых еще не были разрушены, пытались напасть на освобожденных, Сатлы своим невидимым нападением на них нагоняли такой ужас, что все они отказались даже думать о нападении на освобожденных. Пришлось и сильным низасикочиа озаботиться постройкой для себя домов из неодушевленной материи.
И через несколько лет как о тяжелой сказочной жизни рассказывали в этой стране об эпохе дикой эксплуатации. Сатлы устроили далее школы, где пластически переделывали молодежь в более красивые существа, а за молодежью и взрослые пожелали изменить свою наружность на более человекообразную. Но только тех соглашались переделывать Сатлы и их ученики, кто соглашался отказаться от тех или иных недостатков, свойственных жизни бывших низасикочиа. Нарушившие обещание снова, на более или менее продолжительное время обращались в низасикочиа старого типа.
До того времени, пока развившаяся техника не сделала постройку домов из неодушевленной материи более легкой, чем постройку из тел низасикочиа, до тех пор, пока попытки устраивать такие постройки не пресекались в самом начале и их инициаторы не отчуждались от общежития, не раз делались попытки возвратиться к старым порядкам жизни, а потом низасикочиа стали смотреть на старые порядки, как жители культурных стран смотрят на людоедство.
Тогда Сатлы приняли вид низасикочиа и жили между ними, борясь с вредными обычаями и указывая обновленным низасикочиа новые лучшие формы общественной жизни.
Сатл и первая встреченная им в доме, где переделывали людей, женщина начали понемногу обожествляться низасикочиа. Эта женщина вскоре забыла по воле Сатлов то, что было с ней, и она почиталась, как миф.
Шли тысячелетия за тысячелетиями. Жизнь низасикочиа мало чем стала отличаться от жизни людей положительной бесконечности, атмосфера очистилась, но между ними было еще меньше любви, еще меньше равенства, чем на земле. И они начали преследовать Сатлов и их сравнительно немногих учеников, стараясь поддержать строй неравенства. И вот незваными, непрошеными явились на помощь Сатлам анти-леги Смерти, без удержу и без разбора кося низасикочиа и не раз пытаясь ударить и Сатлов. Но Сатлы тотчас же решили отказаться от их помощи, так как некуда было идти умершим, и они казались только спящими... Много и других, трудно разрешимых задач встало тогда перед Сатлами. И они стали мечтать о том, как бы перенести в низы Эоновское учение, но перенести его так, чтобы оно не осталось пустым словом, каким оно на землях нашей бесконечности стало. Но низасикочиа и понятия не имели о Боге.
1.Я, Аппер, пишу тебе, Соммий, о странном. Сильно изменились семь знакомых мне женщин: стали добрее, умнее, настойчивее. Они говорят: «Упали в нас звезды и превратились в нашем физическом теле в тела астральные...» Озаренные звездами женщины почувствовали в себе другое начало. Говорят они: «Сошли в нас с высот духи могучие, решившиеся искупить свое прегрешение. Они согрешили, призвав на помощь какие-то Стихийные Силы во время борьбы своей с духами высшими». Говорят странные речи эти женщины. Где-то, на одной из планет, не только тело, но и душа какого-то великого духа были положены в чашу прекрасную, и чаша эта Грааль называлась. Говорят наши жены, что их тела и души после схождения в них астрального начала тоже прообразом Грааля стали. Мягче стала их жизнь, светлее, интерес нее... И на нас отразилось это. Прибудь и посмотри.
2.На меня тоже снизошел дух высокий. Я понял, о Соммий, я знаю, что выше нас находятся миры высокие. И мы не чужды Грааля, в котором две сущности Его находятся. Но чаша эта, в которую жертвенная кровь Эонов во всех мирах изливается, необъятна. В ней и наш мир был, а ныне мы, с людьми слившиеся, находимся в основании этой чаши, и только в веках поднимемся...
Ты спрашиваешь, как я себя чувствую? Далеко не так прекрасен новый мир, с его усеянным разноцветными звездами, небом, как мир высокий, где так недавно был я... Тела атлантов, среди которых живу я, ненаполненным сосудом являются. Если бы удалось атлантам проникнуться этими эманациями Его! Если бы Учение Его и дух Его снизошли бы в людей, вместе с духом их неразрывно слившись!
Мне трудно на этой земле: я не могу еще отучиться далеко видеть. Я вижу солнце более желтым, оранжевым, красным, потухшим. Далее, я с трудом вижу как сталкиваются черные потухшие солнца и снова загораются огнем ослепительным. Мы на них и около них, и смотрим на солнца, на эти искрометные звезды в Граале, которые спешат подняться кверху и сущность свою к более совершенному началу, необъятному воздушному пространству несут. Но не об этом я хотел сообщить тебе. Все же здесь, на планете, отблеск верхней части Грааля ощущается. И не один я, все мы, здесь воплотившиеся, в верха рвемся, и полны тоски несказанной сердца наши телесные и звезды наши духовные. Тоска эта исцеляется великой, всеизвиняющей и всепрощающей любовью, правдой блистающей. Легче и нам, и духам, не имеющим отдельного «я». Привет тебе, Соммий.
3. Мы давно уже живем в наших крытых городах на дне океана. Не менее двадцати долголетних поколений моих предков жили на этом дне. Наш род Апперов -древний род. Я родился под волнами океана. Только смутное предание говорит о том, что мы, атланты, жили когда-то наверху, где светило нам яркое солнце и где не надо было доставать воздух для дыхания из воды. Я - посвященный с 25-летнего возраста. Я знаю, что в меня вошла высшая сущность, высокий дух. Мои искусные товарищи, усыпляя мое тело, слышали рассказ духа, который снова вернулся на нашу планету, воплотившись на этот раз в меня, так же, как был когда-то воплощен в тело одного из моих отдаленных предков. Мы можем подняться на наших аппаратах на поверхность океана, но нам там не интересно. Разнузданные стихии не дают нам возможности наблюдать то, что могло бы заинтересовать нас. Женщины подводного мира скучают и тоскуют. Были уже случаи массовых самоубийств. Надо подняться на поверхность вод и, что бы ни ждало нас, попытаться достигнуть берега. Мы знаем, что появилась недалеко от нас суша. Правда, в нас Эоновская сущность вместе с духом высоким, в каждом из нас сущем, в каждого из нас нисшедшем. И океан, нас покрывающий, Граалем является, и в нем очистительная кровь Эона имеется.
Я вместе с другими проповедую прекратить самоубийства, проповедую связанную с этим необходимость подняться в верха, откуда мы в низы спустились при обстоятельствах, нами уже полузабытых и только в моей общине сохраняемых в памяти всех членов ее. Мы, члены моей общины, прообразом Грааля являемся, так как в нас духи высокие, а в этих духах мистическая кровь Эона. Я уже стар. Все время с первых дней сознания моего я знал, что нам придется покинуть дно океана и выйти на сушу. Настало время. И ты, Соммий оповести всех о том, что с завтрашнего дня надо приготовить все подъемные аппараты и начать подъем на поверхность океана, а затем все должны начать двигаться по направлению восхода солнца до тех пор пока не достигнем материка. Привет Соммий! Твой Аппер.
4. По долине, по направлению к горам бежал человек. За ним неслось чудовище с саблевидными клыками. Несколько прыжков и человек вбежал в лес древовидных папоротников. Несколько быстрых поворотов между папоротниками, и человек остановился около груды скал. Он вбежал в узкую щель между скал и через две минуты громадное животное, обнюхивая воздух, остановилось около входа в пещеру. Оно попыталось расширить вход гигантскими клыками и, убедившись в невозможности сдвинуть или раздробить камни, удалилось и скоро бросилось на чудовище с длинной мордой и рядами зубов в пасти. Это чудовище убило зверя с саблевидными клыками.
Немного спустя у входа в пещеру появился новый человек с лохматой шкурой какого то зверя за плечами и с длинной палкой, на конце которой была насажена кость. Он остановился, с недоумением смотря на те повреждения, которые чудовище произвело в узком входе своими саблевидными клыками. Потом тихо крадучись пошел по узкому входу и заглянул в пещеру. На переднем плане он увидел ранее его вошедшего человека, который держал одну руку на груди и, казалось, с ужасом смотрел на вход. В глубине пещеры женщина, около которой стоял прижимаясь к ней мальчик, держала на руках маленького ребенка. Пришедший тоже положил руку на грудь и вошел в пещеру. Ранее пришедший встал и склонил голову... Вошедший обменялся отрывистыми звуками с женщиной, и она подала ранее вошедшему кусок мяса, который он и стал есть. Обитатели пещеры были знакомы с употреблением огня. В глубине пещеры в ее своде было такое же отверстие, как и при самом входе, и женщина раздула тлевший огонь и подбросила в него несколько веток высушенных растений. Пламя ярко вспыхнуло и мужчины, очевидно чувствовавшие друг к другу доверие, подошли к огню и, став около него, начали разговор.
«Я в Граале? - спросил вошедший и не стал дожидаться ответа, так как был уверен в нем. - Ты - тело в нем сущее. А где Кровь Его? Она?» - спросил он, указывая на женщину.
«Не знаю, но наша пещера - наша спасительница от зверей и бурь. Она - Грааль, а мы прообраз Его тела и Его Крови. Так учил нас старший рода».
«Что дал вам Грааль?»
«Защиту от зверей, защиту от непогоды, защиту от холода, защиту от мрака, ибо и при дожде не потухает огонь в нем. Возможность сосредоточиться. Нам тоже дал он возможность перестать быть зверями».
«Ты знаешь, кто Он?»
«Смутное воспоминанье осталось в роде нашем».
«И в нашем».
«Мы из одного, потом разделившегося рода, иначе не были бы мы развитее диких людей и не поняли бы друг друга».
«Расскажи».
«До потопа могучим народом жили предки наши. Наши предки были в путешествии, и потоп застал их в горах. Они не погибли. Они не спасались в подводных жилищах. Они жили долгое время на горах, окруженные бушующим океаном. Бесконечное число поколений сменилось, отхлынул океан и утихомирился. Мои отдаленные предки, опять-таки несчетное число лет тому назад, спустились с гор, и их потомки живут здесь. Среди нас живет сказание, что в нас спустились когда-то духи высокие и иногда возвращаются (уходя после смерти кого-либо из прародителей наших) в кого-либо из нас, их потомков. И нам, когда мы спим, чудится, что в нас второе «я» имеется, которое уходит от нас во время сна, а при пробуждении возвращается. Из рода в род передается сказание, что наши предки были могучи, богаты, славны и мудры, но только немногое из наследства сберегли мы. Кажется, что ранее Граалем у нас не пещеры назывались, а мы сами, с гением в нас сущим, ибо когда-то в царство гениев, в нас находящихся, сошел Великий, Богу равный для проповеди. Он своим астралом и своим духовным телом (их эманациями) остался в гениях, потом частью своей общности к нам на планету опустившихся. Я предком своим имел одного, такой звездой озаренного. Отличаемся мы от других, так как больше знаем, а знание обязывает нас доброму началу служить».
Встал обитатель пещеры и говорит: «Ты сказал мне все, что я тебе мог и хотел о себе сказать. Но мы уже не себя, а вне нас сущее Граалем называем. Грааль, нас спасающее, не нами построенное жилище, дает нашему роду жизнь бесконечную, и в нем отражение Его духа обитает».
«Вы не боитесь, что Грааль исчезнет?»
«У нас живет предсказание: через полтьмы лет появится на планете новый Грааль. Он не будет походить на пещеру, а потом новую форму примет Грааль, ибо он всегда меняться будет, так как во все живое и во все вечно мертвое благодать излита быть может».
«Приходи ко мне. У меня тоже семья».
«Приду. Покажи дорогу».
5. Слушай сын мой и ученик мой, что я, Эль Харери, скажу тебе... И, когда тебе минет сто лет от роду, передай мною сказанное умнейшему из учеников твоих, но ранее научи его как долго жить на земле, и заповедай передать сказанное любимому и жить обещающему ученику ученика твоего, и так до конца веков. Когда тебе минет пятьдесят лет, иди в Южный Лабиринт, пять ночей стой на страже у восточного входа его, и когда выйдут из Лабиринта жрецы, в нем живущие, скажи им, что я прислал тебя принять посвящение великое, а в знак того, что достоин посвящения этого, расскажи им в точности то, что я скажу тебе. Слушай то немногое, что я скажу сейчас, а многое ты узнаешь в Лабиринте, в подземных залах его.
Четырнадцать тысячелетий назад мои и твои предки прибыли в страну нашу по океану, всю западную пустыню тогда покрывавшему. А сами они вышли из глубин океана, на западе лежащего, и они жили там в подводных городах. По образу такого города был построен, хотя и несовершенно, Лабиринт, в котором живут люди нашей расы, из глубины океана вышедшие. У них, то есть в Лабиринте, где они живут, ты найдешь свет Учения высокого, ты узнаешь, что я и ты можем вмещать тело духа мощного, что он может обитать в нас. Мистически понимай слова эти, не так, как их образованная чернь понимает, а как Высокие (имя их я скажу тебе), которые в лабиринте обитают. У них останься в лабиринте, ибо они атланты, чистоту крови своей сохранившие, многое скажут тебе о прошлом и будущем. Скажут тебе, что в далеких космосах происходит, скажут тебе о мирах, выше и ярче Ра сияющих. Услышишь ты и о том отдаленном от нас времени, когда иссякнет вера в людях, и они в полу-людей двуногих обратятся, только об удовлетворении животных потребностей думая. Как бы неким сосудом Лабиринт теперь является, сосудом, в коем хранится прообраз тела и крови Сияния Тихого, ибо в духе, в людях обитающем, Свет Тихий свой луч оставил, как эманация тела и крови Озириса, молоком и хлебом представляемая, в нас перевоплощается. Как те сосуды, в которых под видом молока и хлеба мы мистически кровь и мистически тело Озириса храним, так и Лабиринт две высшие сущности Света Тихого или тело и кровь Озириса хранит, - понимай мои слова духовно. Ибо не материально, а духовно, более чем духовно и то, что мы кровью мистической, и то, что мы телом называем Света Тихого.
Когда мы едим и пьем то, что мы мистическим телом и кровью называем, все мы приобщаемся к одной громадной семье, в которой и пребываем все мы, как бы одну общую трапезу имеем. Это все, что я хотел сказать тебе, Аппер, а завтра ты получишь от меня все условные знаки, дабы приняли тебя атланты, как своего».
6. Я был в чертогах атлантов. Далеко не первым был я там из рода нашего. Несказанной красотой, красотой нежной и тихой блистали эти чертоги. Прекрасна жизнь атлантов, там обитающих. Нет в их жизни ничего, что требовало бы улучшения и исправления. Там нет никого, кто жил бы за счет труда другого. Прекрасна работа, прекрасен и отдых атлантов, чертоги которых глубоко в землю уходят, хотя воздух, в них находящийся, так же свеж и ароматен, как воздух полей Нубии, цветущих после дождя. На торжествующую тихую мелодию похожа жизнь атлантов, и только изредка прерывается она к ним донесшимся гулом внешнего мира... Я видел Учителя и одиннадцать учеников Его. С двумя из них, Машара и Орсеном, я разговаривал. Учителю было на вид не более тридцати лет, но атланты говорили мне, что Он первым явился на планету и что Он живет на ней мирны лет; жил Он на ней и тогда, когда над землей блестело солнце белое, и миллионы лет жил Он при блеске его. Грустными и еще более, чем другие атланты, усталыми казались мне ученики Его. Только Он, Великий и Светлый, не был усталым и грустным. Немногое из Его речей понял я, так как плохо говорю на языке атлантов. Он говорил, что здесь, на земле, пресыщение долгой жизнью неизбежно, что ясная жизнь атлантов ни в коем случае не спасает от этого пресыщения, что от пресыщения имеется для атлантов только одно лечение: оставить свои чертоги, свою красивую и умную жизнь, и, войдя в ряды людей, учить их высокому Учению.
Он говорил о том, что от духовных и материальных лишений, от физических и моральных мук страдают люди, что много добра сделают те, кто пожертвует душами своими (если нужно будет пожертвовать ими) для того, чтобы помочь людям. Что, если не поймут люди Эоновские заповеди жалости, то заповеди блаженства, за добрую жизнь обещаемого, поймут они. Он говорил, что найдутся все-таки люди, которые поймут не только заповеди блаженства и жалости, но и заповеди Великой работы поймут они. Я хотел спросить Его, что это за заповеди Великой работы, но Он прочел мои мысли и ответил мне, не вопросившему Его. Он говорил, что все люди должны стремиться такую же жизнь в своей сфере создать, какую атланты в своих поселениях создали; что им нужно активно бороться с эманациями лярвизма, их жизни затуманившими; что надо такие формы общественной жизни найти, при которых расцветало бы добро и не произрастало бы зло. Он говорил, что атланты скучают только от того, что оторвались от жизни людей, от той жизни, которая может быть невероятно разнообразной.
Много говорил Учитель, но плохо понял я Его. И все же довольно было для меня. Подошли к Нему Машара и Орсен, говоря, что они хотят идти к людям и принять мученический венец, а за ними и я подошел, готовый на все за святое дело. Он и меня, Аппера, из древнего рода Апперов благословил на жертвенное служение и сказал, что некто из моего рода будет присутствовать, когда кровью Эоновской наполнен будет сосуд прекрасный - Грааль.
7. Я, Аппий Клавдий, из древнего патрицианского рода Аппиев стоял с когортой у Креста, на котором распяли Его римляне по приговору еврейских первосвященников. Я слышал как, страдая, Он простил своих врагов. Я видел как Лонгин ударил Его копьем в бок и как лилась кровь и вода из Его тела. Я купил чашу, которую подставила под льющуюся кровь какая-то женщина. Чашу эту отнял у нее один из воинов, но я выкупил ее. Не буду говорить, что было потом в роде моем и с родом моим, ибо полны наши предания рассказами об этом. О другом хочу сказать я. Я живу не старея, доживаю десятое столетие. Потомки рода моего стали рыцарями и не иссякает благодать около нас сущая. Но когда иссякнет она в Граале, я уйду. Уйду и не вернусь. Я знаю, что опустевший Грааль перестанет быть Граалем, и Граалем иной благодати Орден рыцарский станет. Не беда, если в чаше Грааля камни самоцветные поддельными заменятся, но горе и беда рыцарям, если они недостойны будут даже благодати Серафов. Я вижу, что волны лярвизма заливают человечество. Горе, если войдут в наш Орден лярвами одержимые. А когда Орден очистится от тлетворной грязи богатства, и когда он не будет копить сокровища, когда рыцари будут соблюдать обеты щедрости и бедности, тогда воскреснет в свете нездешнем наш Орден. И тогда сделает он великое дело - станет провозвестником учения Параклета и новым содержанием наполнится часть Грааля, на земле сущая. Но прежде, чем хотя бы на время уйду я, рыцари христианнейшие, тайну немалую открою вам.
Два ученика Его, Машара и Орсен, выкопали из земли тот камень, который лежал у подножия Креста, на нем же Свет Тихий был распят. И было углубление в камне том, и задержались на камне том капли крови и воды Его, в Грааль не попавшие. Незадолго до своей смерти, за Его учение принятой, Машара и Орсен видели, что присохла к стенкам ямки, бывшей в камне, кровь Его. Истолкли они тогда этот камень, а их ученики разнесли полученный песок в разные страны и развеяли его во время бурь, заповедав ветрам повсюду разнести его. И развеялся песок этот, и вся планета, на которой живет род людской, Граалем стала. Легче спасаются те, которые около этой планеты трудятся. Это я, Аппий, старший из рыцарей, говорю это».
8. Вставка 1912 г. «Я давно обещал написать тебе, но занятия по кафедре и лаборатории, мешали мне написать обстоятельное письмо. Даже теперь мне приходится ограничиться несколькими строками, так как через немного минут меня позовут читать лекцию.
Ныне мне кажется, что ты был прав, а я говорил несерьезные речи, требуя от тебя, чтобы ты показал мне душу, в людях сущую. Ты был прав, говоря, что душа, не являясь чем-то материальным, не может быть показана или схвачена нами. Я работал последнее время, отыскивая силу, частицы тел связывающую, и не нашел ее видимой или ощущаемой. Из этого вовсе не следует, что силы сцепления не существует, раз существует сцепление, распространяющееся на ионы. Конечно, и души не мог я найти в телах, как не нашел и силы сцепления. И знаешь ли что? Мне иногда кажется, что ионы являются только узкими частичными подменами понятия «душа». Прости, меня зовут читать лекцию. Приезжай ко мне в воскресенье в час дня. Твой друг Сальдар».
9. Я нашел рукопись и точную копию части ее присылаю тебе.
«Мы дали великую клятву найти Грааль, в высотах несказанных сущий. На днях поведал мне о нем мой друг, ранее меня к воинам высших миров присоединившийся. Я слышал речи его. Он говорил, что невыразимо прекрасны миры, в верхах сущие, что в них благодать жертвенная Эонов пребывает, но что повсюду, в каждом мире проявляется она».
Кончился бой. Неудачей окончилась наша попытка в высь подняться при помощи силы, хорее присущей. Думаем, не потому не хватило сил у нас, что мы бессильны, а потому, что разброд воли замечался у нас, потому что не все хотели, и не все одинаково сильно хотели подняться в верха непонятные: боялись привычную жизнь навсегда потерять.
Недавно прибывшего пригласили провести некоторое время в рядах почетной стражи, сокровища охранявшей. Я слышал, как называлось сокровище это на земле. И слышал, что оно вмещало символ человеческого самопожертвования - кровь за других пролитую, тело на растерзание для спасения других отданное... А здесь на стражу какого сокровища зовут меня встать? От кого защищать его? И вооружившись с головы до ног, я пошел, куда мне было указано. По дороге спросил одного из светлых рыцарей, тоже на такой же пост, как и мой, отправлявшегося.
«О! - ответил он. - Кровь Его на земле пролитая, ученьем Его заменяется; тело Его, на земле растерзанное, - точным, действительным воспоминаньем о Его жизни представляется».
«Так ваш Грааль - это какая-то община, нашими братьями населенная?»
«Да, но они часто уходят из нее, ученье Его в других мирах возвещая, так, как оно у нас проповедовалось, и жизни Его в других мирах подражая, тому аспекту жизни Его, который в нашем и мире людей наблюдался».
«А к вам в эту обитель приходят со стороны?»
«Не ко мне, я никогда не входил в нее. Я только на страже около обители стою, так как часто стараются проникнуть в нее темные Арлеги и стихии тяжелые».
«Посильна ли будет моя обязанность? Я смогу выполнить ее?» - спросил я.
«Спросишь совета у более опытного стража-соседа. К ним, идя в миры отрицательные, или поднимаясь из них в свои обители, Сатлы приходят и о чем-то беседуют с учениками Его».
«Ты говоришь «о чем-то», - разве не знаешь, о чем?»
«Не все их разговоры я слышал. Не слышал многого. Последний раз о заповедях Великой Работы, которую проповедовали со слов Эона в далеких кругах бесконечности Сатанаилы».
«У нас еще есть время, расскажи мне об этих заповедях».
«Я скажу тебе их. Вот они, слушай:
«1. Работай так, чтобы нищие духом, выше тех, в кого наши братья опустились, стали...»
«Мыслимо ли это?»
«Желающий вместить, поднять эту работу - вместит, поднимет.
л2. Работай так, чтобы не было плачущих, чтобы все они утешились;
3.Работай над тем, чтобы исчезли с земли свирепые, чтобы одни только кроткие остались на земле.
4.Насыть алчущих и жаждущих правды и работай для того, чтобы везде правда сияла.
5.Даже самых страшных злодеев помилуй, так жизнь устроив, чтобы они только милостивыми могли быть.
6.Сумей показать людям, что существует высшее начало, а для этого учи их даже в помышлении не причинять зла.
7.Неустанно работай над тем, чтобы любовь, а не злоба, правила миром.
8.Работай над тем, чтобы никто не терпел гонения за правду.
9.Неустанно работай над тем, чтобы нельзя было гнать кого-либо за правду из тех, кто на земле существует, нельзя было бы злословить на учение Эона, нельзя было бы оскорблять за то, что этому учению кто-либо из людей следует...»
Говорю я: «Велика, тяжела и непосильна, если подумать, эта Работа Великая, о которой Сатлы в Граале вашего мира говорили».
И я увидел, что недалеко голубым, несказанно ярким сияньем заблестел Грааль высокий - община, на работу готовящаяся. Тотчас же встретили мы передовой отряд стражи, но прошли дальше, ближе к миру, Его учение охраняющему и Его жизни подражающему.
Встал я на страже с рыцарями, моими братьями по Ордену, и зорко огляделся вокруг. Вижу я, ближе к общине Грааля, как бы около нее стоят какие-то великаны, как будто мне знакомые. Я спросил: кто это? «Атлантами они на земле были», - услышал я ответ. И мне захотелось почему-то встать в их ряды, но я решил подождать, не позовут ли они меня сами, так как мне показалось, что их позиция безопаснее моей была... Наступило молчание, и я услышал перекличку часовых:
«Рыцари Светлые, Ордену слава в веках и мирах!»
Снова и снова, трижды пронесся клич этот. Я насторожился: что-то вдали к нам несущееся почудилось мне, и я двинулся вперед для того, чтобы рассмотреть, что именно приближалось к нам, и в это время мимо меня прошел отряд атлантов, отошедший со своего поста, и в его рядах пошел я навстречу какой-то грозной силе... Познал я, что на нас неслись гиганты, и я решил, что это Сатанаилы. Но слышу я, что не доверяют одной наружности около меня сущие. Загородив дорогу спрашивают пароль. Пропускают три отряда, а четвертый отказывается сказать пароль и говорит, что в рядах его одни темные Арлеги Светозарные, но не драться, а разговаривать о сущности Грааля пришли они.
Не знали мы, что делать, но скоро донеслась до нас весть, что мы должны пропустить прибывших - и мы пропустили их, а атланты предложили мне к их отряду присоединиться, и старейший и сильнейший из них занял (до смены) мое место. Спросил я, что станется с темными Арлегами. Один из атлантов (казалось мне, что я когда-то был близок к нему), ответил, что они или проникнутся эманациями учения и жизни Его, или уйдут назад. Но вернее, что они примут учение Эона, как оно в Граале воплощается. Он сказал мне, что даже стража рыцарства атлантов далеко от Грааля стоит; что лучи, от него исходящие, только отблеском слабым доходят до стражи внешней, но что вход в него свободен для рыцарей, если они отдают предпочтение оружию духовному, безусловно отказавшись от оружия материального.
Я спросил: «А можно ли приблизиться к источнику света?»
«Да, для этого достаточно только иметь желание всем открыть доступ в него».
II
Мы, Михаилы, собрали кровь Его, когда она из Грааля Земли испаряясь к верхам поднималась. В чашу прозрачно светлую собрали мы ее и увидели, что мал сосуд, нами приготовленный. Еще такой же сосуд мы приготовили, но и он не смог вместить всей крови Его. И множество сосудов мы сделали, и все они переполнились кровью жертвенной, ибо со всех земель, вокруг солнц разноцветных вращающихся, поднимались к нам эманации крови Его. Просили мы мудрых Серафов помочь нам собрать кровь Его жертвенную, и отвечали они, что охотно соберут ту часть, которую поместить в обителях своих смогут, а то, что мы не сможем собрать, да сольется с волнами Реки Голубой, к миру Аранов и выше стремящейся. И долго стояли у нас сосуды призрачные, драгоценной влагой наполненные, а когда обошли Эоны земли всех бесконечностей, кровь, в сосудах призрачных хранимая, в цветы чудесные, в розы сверх-мистические превратилась, и сплелись стебли этих роз в украшенные цветами прекрасные ступени и края Лестницы сияющей, высоко, высоко к верхам поднявшейся. И мы, Михаилы, не осмелились войти по ступеням той Лестницы к верхам, еще выше над нами раскинувшимся, но полетели возле Лестницы и, когда уставали, при бесконечном, как нам казалось взлете, то брались за ступени ее и отдыхали.
Долетели мы, высоко над нашим космосом поднявшись, до места, где розы мистические расцвели красотой несказанной, как бы громадный во многих местах розами усыпанный луг образуя. И там, около этих роз раскинули мы на долгое время жительства шатры свои. Аромат несказанный роз сада мистического в верха поднимался и нас с собой звал, маня радостями высокими. Но мы знали, что должно стать наше воинство на страже, ожидая нашествия Димиурга низов неподвижных с его воинством. А пока темные Арлеги и Светозарные пролетали над нами и во время большой хореи Легов пытались от наших обителей к ней направить свой путь. Но вырастали тогда розы до гигантской величины. Как бы шатер образовался над нами и над всей новой обителью нашей, и не могли войти в него ни темные, ни светлые.
Аромат роз сверх-мистических становился все сильней и сильней. И тогда свойства Грааля сверх-мистического проявлялись. Всеми нами овладевала могучая воля, как бы из мира Эонов исшедшая, и неотступно и настойчиво звала нас в миры далекие бороться за учение Того, чья кровь в розы превратилась. И мы, Михаилы, уходили. Только небольшой отряд наш оставался на страже для того, чтобы прийти, когда надо на помощь хорее. Не могли мы, аромат роз Его воспринявшие, не прийти на помощь к несчастным, в далеких мирах сущим. Опускались мы и облекались в тела обитателей миров низших, оставляя эфирные тела в саду роз прекрасных, а когда наверх к ним возвращались, мы находили тела наши видоизмененными в рассаны и могли или в наших обителях оставаться, или к Аранам продвигаться.
Аромат роз мистических и тогда, когда мы облекались в рассаны, сопутствовал нам. Мы как бы несли повсюду аромат этот, и так он был дорог для нас, что не хотели мы к Аранам подняться, когда равносильными с ними стали, ибо боялись расстаться с эманацией этой. И куда бы, в какую из бесконечностей ни приносили мы его, повсюду он заставлял нас бороться со злом, его заглушающим, скрашивая нашу жизнь; без него она ужасной бы стала. Эманация крови Его в нашей обители имеющаяся и нам сопутствующая, аромат чудесных роз мистических - нас и других побуждает к самопожертвованию. В этом свет, сила и слава Грааля нашего, в обителях Михаилов сущего.
III
«Давным давно пролилась в нашей стране река странная с тихими водами розового цвета. Течет река эта по руслу, вверх идущему, но часто она другое направление принимает и течет то в одну, то в другую сторону. Наши отряды следуют тогда ее течению и всегда встречаются лицом к лицу с врагом, с одним из ужасов, нашествие которых нам отражать приходится. Мы - Араны неукротимые и до сих пор непобедимые, всегда готовы на бой, готовы хотя бы сильнейшие силы высот вызвать, если бы они на пути нашем встали. Ничего и никогда - ни в верхах, ни в низах, ни в мирнах бесконечностей - мы не боимся. Никогда не отступали мы, не достигнув своей цели, цели нашей и для наших усилий поставленной. Мы отбили - счета нет - сколько нашествий на космосы и без счета отобьем новые. Но мы знаем, будет бой, исход которого нам неведом. Мы не будем побеждены, но возможно, что все мы исчезнем убитые, с рассанами нашими разлученные. Возможно, что все мы исчезнем даже в том случае, если все силы духов придут к нам на помощь. Исчезнем и где воскреснем - не знаем, но только не на ступенях Золотой Лестницы. Исчезнем, но так ослабим Димиурга миров отрицательных, что не сможет он поставленной цели добиться.
Тогда перед этим нашим последним боем мы, могучие, выкупаемся в реке вод Розовых, в нашем Граале текущей, и огненно-водным этим крещением крещенные пойдем дать ответ за наше своеволие, за наши битвы бесконечные, за раны, нами нанесенные. Последней борьбой упоенные, все мы умрем и не знаем, где воскреснем. Огнем Грааля озаренные, мы в первый раз за все время существования нашего попросим Элоима Верха в новом мире бросить нас на борьбу новую, хотя бы с мирнами
темных сверх-Димиургов нам пришлось бы сражаться. И всегда в мирнах веков и в обителях новых (полны радости светлой, или ужаса мрачного будут они - нам все равно) мы добром вспоминать будем Грааль наш, всегда указывающий нам дорогу к врагу наступающему на космосы светлые».
Слышится клич:
IV
«Кто ты, неведомый, так непохожий на нас по рассане и так по сущности не схожий с нами? Откуда? Что хочешь узнать у нас?»
«Я из обителей далеких, где живут неды - совершеннейшие. Я - нед. Хочу знать - где я и кто вы?»
«Ты в нашем Граале, наполненном влагой красноватой внизу, голубой в верхах. То кровь и вода Эонов, и мы в ней, как искорки воздушные. Все мы постоянно кверху поднимаемся, но медленно идет этот подъем. И здесь, и покидая наши обители, мы всегда тесно сплочены с той тайной воплотившейся, которая в Граале пребывает. Кто близок к Граалю, кого сущность Грааля со всех сторон окружает, тот стремится к величайшей из работ и всегда готов к величайшему самопожертвованию. Пойми, для того, чтобы могло быть самопожертвование, нужна наличность того, чем жертвовать можно... Раз мы в Граале, надо иметь что-либо, чем жертвовать можно. Если бедняк отказывается от своей нищенской жизни для другой, более хорошей, это понятно, так должно быть, но при чем тут самопожертвование? Для того, чтобы жертвовать, надо иметь.
Прекрасна, весела, полна несказанным, все возрастающим интересом по мере подъема жизнь наша. Мы черпаем радость и наслаждение жизни полными ковшами. Высшее наслаждение наше - это постижение нами эманации миров далеких. Ни от чего мы не отказываемся, если только наше удовольствие, наша радость, наше использование жизни никому не вредит. Мы умеем пользоваться жизнью, мы, Граалем окруженные. Мы не монахи и не отшельники. Мы, радостью жизни полные, отовсюду берем то, что сулит нам наслаждение жизнью, в высоты несказанные проникающей. А когда наш долг зовет нас на борьбу за доброе, светлое, радостное, другим недоступное, мы все бросаем, если бросить надо.
Мы все бросаем, что нашей борьбе мешает. Мы не жалеем, что оставить приходится нашу радость, наши удовольствия, наше наслаждение жизнью, миры несказанно далекие созерцающей, - и мы идем выполнять наш долг. Мы все отбрасываем, что мешает выполнить его. Мы все возьмем, что приятно высшему началу в нас сущему и что исполнению долга не мешает. Если никому не причинять горя или неудовольствия - живи, как хочешь, и не считайся с пустым учением монахов».
«Отблески светлые, - говорит нед, - вы чему-то страшному учите. На наслаждение жизнью принято смотреть, как на что-то низменное. Наслаждения духовные не имеют цены, как не имеют ее и наслаждения рассан».
«Нед, - говорят Отблески, - Эон на землях бывал на пирах, давал умастить свое тело благовониями, не чуждался веселья и жил, как люди живут, уча отказываться от поста при приеме пищи, а значит и от всякого ненужного для здоровья тел, душ, духа и рассан воздержания. Но от того, что вредно для духа и рассаны, от того воздержись. Если тебе дана жизнь и возможность наслаждаться - живи и наслаждайся теми наслаждениями, которые тебя достойны. Только тогда откажись от жизни и наслаждений, твоему духу и твоей рассане свойственных, когда это для спасения других нужно».
«Отблески смелые! Страшно и темно для меня и моих учение ваше. Мы монашество, отказ от удовольствий, которые всегда низкими считали, высоко ставим».
«Нед, мы не знаем темных сил, у вас пребывающих, но не их ли это учение вы исповедуете, никому и вам самим ненужными постами, воздержаниями, увлекаясь? Мы, в Граале сущие, ежеминутно готовы всем пожертвовать для дела высокого - имеем, чем жертвовать, но это вовсе не значит пожертвовать крыльями своими, обломав и бросив их. Это безумие!»
«Отблески ясные! Понял ли я вас или нет? Быть в Граале не значит ли это жертвовать счастьем, радостями, удовольствиями и жизнью, когда это требуется для торжества учения Эона Любви?»
«Нед, ты прав, но для глупого предрассудка, как бы крепко он ни держался, мы ничтожнейшей долей простейшего удовольствия не пожертвуем».
«Отблески яркие! Само удовольствие не имеет ли в себе чего-то неприемлемого? Нет ли такого удовольствия, которое свойственно всем духам мира вашего, но которое только тогда позволено, когда оно регулируется волей наиболее сильных из вас, а иначе недозволенным, преступным в вашем мире считается?»
«Не понимаем, нед, твоих слов. Что за странное извращение понятий в мышлении твоем? Только тогда недозволенным может быть то, что мы (или ты) удовольствием называем, если оно другому страдание причиняет или тебе в грядущем причинит страдание. Что нам за дела до мнения сильнейших? А то до того дойти можно, до чего в Темном Царстве красивые и отвратительные лярвы дошли, мучающие тех, кто делает то, что им не нравится».
«Отблески мощные! Я что-то понял: у вас только то недозволенным считается, что другим неприятность или страдание причиняет, да и то при условии, что не наваждением темной силы (я не знаю, откуда она у вас) страдание это является, что оно не плод болезненного, раздраженного темными силами воображения».
«Ты почти прав, нед. Говори до конца».
«Отблески мудрые, так ли я читаю в глубинах ваших? Не тогда ли недозволенное является, когда удовольствие предпочитается борьбе за нечто светлое, вдалеке блистающее?»
«Ты почти прав, нед, говори до конца».
«Отблески верные, так ли я понял вас? В вашем космосе только тогда и потому удовольствие мыслимо и существует, что вы всегда готовы на работу великую и много больше работой этой, чем удовольствиями, заняты?»
«Ты почти прав, нед, говори до конца».
«Мне кажется, у вас сильна зависть, так как вы мечтаете свою кровь с кровью Эона смешать, мечтаете пострадать за дело любви, хотя бы для такого страдания вам навсегда пришлось бы ваш космос прекрасный покинуть».
«Ты прав нед, мы не даром в Граале живем. Мы на все, даже на уход со ступеней Золотой Лестницы готовы, лишь бы немногим хотя бы в ничтожной степени облегчить подъем, в низах сущим, считая в их числе и ничтожнейшую пылинку».
«Отблески сильные! Я передам недам учение ваше, а пока скажу: слава Отблескам, блеском Грааля озаренным!»
Как это странно - распался, разрушен мистический союз души, духа и тела. А ты, ласковый, так легко меня успокоивший, на духа моего, со мной до твоего прихода сущего, похожий, ты - дух Смерти? Да, конечно, ты ответил, не говоря, и я как-то поняла тебя. Скажи, что протянул ты мне? Что это блистающее в руках твоих? Почему и для чего ты это присоединяешь к моей сущности? Я поняла. Ты говоришь, что это новое чувство. Как назвать его? Я буду как бы слышать мысли, окружающих меня, и мои мысли всеми читаться будут. Как это странно. Как это неудобно. Если бы я знала, я давно гнала бы от себя мысли темные и некрасивые. Я приучилась бы на земле, когда была в теле, только красиво мыслить. Что делать... Ты прав. Надо брать то, что дается... В какое странное тело облечена я! Куда мы несемся? Ты говоришь: в новую сферу, на землю, похожую только тем, что на ней и я жить буду. А эти души? Куда провожают их, на тебя похожие, но более грозные? Они против нас летят... Многие летят ниже нас... А, это на земли кругов концентрических. Внимай: они жалуются на свою участь, они ругают тебе подобных и в высотах Сущего. Ах, какой визг, стон и вой и крик! Скорее, скорее! Неси меня скорее! Хорошо, что мы разминулись с ними... А где мой дух, так много со мной переживший? Он встретится со мной в сфере иной, опять со мной будет? Или только встречаться со мной будет? О, я рада, что увижусь с ним снова.
Мы прибыли. Ты меня оставляешь. Нет моего друга. Мне страшно. Останься немного времени... С меня спадает тело, как бы для дороги мне данное. В новое тело облекаюсь я... Как много существ странных окружает меня, ко мне не приближаясь. Я понимаю - они хотят дать время мне оглядеться. А эти, с ласковыми лицами ко мне подходящие? Не мои ли это близкие: не отец ли мой, не мать ли моя, ранее меня с земли ушедшие? Я рада вас видеть. Понимаю, вы рады встретиться со мной. Как будто горе тех, кого я на земле оставила, уравновешивается вашей радостью. Но все же мне нестерпимо жалко мною оставленных. Здесь много лучше, чем на земле покинутой. Вы говорите, что здесь быстро время летит, что скоро увижусь я с покинутыми. А мой дух? Во время сна сольется он со мной. Скорее бы... Он указал бы мне здесь работу великую. Как будто несколько иными были на земле все чувства мои. Я понимаю ваши мысли, но я слышу что-то более прекрасное, чем музыка земли. Что это, гармония сфер? Нет, это наш разговор... Да, я проникаю в смысл его. С каждым звуком я постигаю все более и более. Всю глубину, всю сложность ваших мыслей, всю обширность ваших знаний. О, радость! Я могу тоже звуками отвечать вам и вы эти звуки воспринимаете... Я давно уже вижу вас, но начинаю видеть, как мне кажется, и духов, в вас сущих. Как прекрасны, как величавы они. Ах, не пойму - в вас, около вас они, или только эманациями своими озаряют вас?
Кто ты, руку мне давший? Да, я рада, что ты поможешь мне познакомиться со всем, что здесь находится. Я вижу, у меня имеется слух, и аромат доходит до меня и до сознания моего; я читаю мысли твои и всех, около меня сущих; у меня имеется вкус и я осязаю те предметы, которые окружают меня, которые так красивы и употребление которых часто непонятно мне. Все старые и одно новое чувство имеются у нового тела моего... Жизнь, здесь текущая, мало от жизни людей отличается. Здесь живут так, как на земле Он жить учил, как Его первые ученики со своими учениками жили. Вы стремитесь к познанию в верхах и в низах около вас сущих. Вы знакомы с искусствами, более прекрасными, чем искусства Земли. У вас то же, что и у нас (на Земле, хочу я сказать), но все красивее, лучше и, как будто, далеко от того, что злом именуется, отстоит. У вас нет низких страстей и инстинктов, но все же, говоришь ты, имеются недостатки, и гордость - один из них.
Кто это - такие спокойные, бесстрастные, сосредоточенные и, как мне кажется, могучие? Они стоят на страже для того, чтобы пошлость зла в лице откуда-то являющихся даже в аспекте эманации своей не проникла сюда. А если она проникает, они борются со злом, исцеляя раны, им нанесенные, стараясь помешать ему расцвести пышным цветом. Ах, я поняла! Я хочу подойти к ним и спросить, можно ли мне работать вместе с ними... Я понимаю, здесь то же, что на Земле, но лучше, выше, привлекательнее. Скажи, здесь есть страдания? Духовные? Более тягостные иногда, чем физические? Ваши тела совсем иные, чем на землях. Из чего сотканы они? Ты называешь это надматерией, чем-то средним между материей и астральным началом сущим. Мне кажется, утончились и ощущения моей души, телом новым облеченной. Я так недавно, до боли едва выносимой, жалела моих близких, на земле оставленных, и только уверенность, что я свижусь здесь с ними, уничтожила эту боль.
Ах, прости! Для того, чтобы жить здесь, мы все должны работать. Я готова. В чем же моя работа? О, она так кратковременна, а потом я делать могу, что хочу и умею... А, это ты. Ты пришел ко мне и не оставишь меня? Ты так недолго был в своих обителях. Там иное время и ты многое узнал и сделал, что узнать и сделать можно и надо было. Ты опять будешь со мной и в этом мире сверкающем? Я загорюсь пламенем звездным и в этом мире сделаю шаг к высотам несказанным. Как я благодарна тебе. Ты давно мог бы подняться высоко-высоко, но здесь в низах остаешься. Ты войдешь в меня, когда сон посетит мое тело. Тогда я снова не буду чувствовать себя отдельно от тебя, и ты как бы сольешься со мной, нечто цельное образуя. Ты опять отказываешься от высшего блага, от индивидуальности. Позволь мне не принять твоей жертвы. Иди в высоты, а я останусь здесь, где должна остаться, новые силы накопляя. Иди в святую землю. Иди на бой с Темными, туда, где их лицом к лицу встретишь. А я буду помнить о тебе, мой светлый и радостный.
Он снова подошел ко мне радостный и улыбающийся. Я видела его и раньше. Не помню, сколько раз. Быть может, много раз, но один раз я хорошо помню, как мы оба передвигались, и он как будто нес меня. Он взял меня за руку и мы снова понеслись куда-то...
Я понял, я вспомнил: я - умер. А ныне вечно юная душа моя заменила меня, и я, бестелесный, точнее, сама душа моя, куда-то примчалась. Что за странный мир, как будто из волн квазиводных и в волны квазивоздушные погружаюсь я. А вскоре после этого в чем-то на огонь похожем, а далее в волнах световых, тепловых и в волнах ароматов как бы купаюсь я, и опять и опять крещусь я в волнах стихий, мне неведомых, и нарастает около меня тело новое, как бы от души голубых звезд заимствованное.
Пытаюсь смотреть я, и смутны очертания, меня окружающего. Как будто, плохо постигаю я сущее, как плохо постигает его новорожденный человек на новой далекой родине, о которой иногда вспыхивали воспоминанья мои. Но вот смотрю я какими-то очами далеко-далеко и понимаю, что не смотрю я, а что-то другое (не знаю что именно) делаю. Вижу волны света ослепительного, и трудно, больно мне смотреть в верха. Как странно. Что-то, очевидно, единое и вместе с тем из множества отдельных единиц состоящее, что-то полное сил, жизнь дающих и вверх зовущих, что-то несказанное сверкает в верхах, недоступных даже отчетливому зрению моему. Хочется мне внимательно присмотреться к тому, что в далях блистает, но слышу я голос предостерегающий: «Пришлец новый, будь осторожнее. Опусти книзу надочи твои, иначе слепота постигнет тебя и ничего, буквально ничего не увидишь ты из того, что ниже высот непостижимых расположено. Смотри ниже, еще ниже. Смотри правее, еще правее...»
И я опустил глаза, мне до сих пор необычные, и посмотрел вправо. Я вижу прекрасных дам, о которых мечтали рыцари Земли во времена далекие. Я вижу их с розами в руках и в венках из роз, огнями многоцветными сияющих. Я как бы читаю их мысли. Мне чудится, что они советуют мне все силы мои отдать на служение тем, кто не такими сильными являются, как я. Советуют мне чаще в верха смотреть, но и то, что вокруг меня, не забывать вниманием своим и больше всего работать над тем, чтобы тех, кто невысоко стоит, хотя бы они ничтожнейшими червячками были, в верха поднимать. Заповедали они мне души темных зверей, птиц, рыб, насекомых просветить и ввысь поднять. Говорили они мне о том, что благо суждено тому, кто не только жалеет животных, но и создает для них обстановку, в которой они могли бы духовно расти. Говорят они, что все же важнее для меня работа по поднятию мне подобных, что зорко должен я смотреть, не нуждается ли кто в моей помощи для того, чтобы подняться после падения. Больше времени, мощи и средств моих должен я употребить для того, чтобы другим служить и меньше для себя самого.
Все скрылось из глаз моих, глаз новых, по-новому видящих. Какая-то фигура заслонила все, на что я смотрел, и элегантное, похожее на меня существо, но все же существо, некоторую тревогу во мне вызывающее, встало передо мной и заговорило:
«Простите, что так неожиданно являюсь перед вами. Вы поняли, что в новом мире находитесь? Я хотел бы предупредить вас и посоветовать вам не верить той мистической болтовне, которой стараются некоторые обитатели этой страны сбить вас с толку».
«Как же сделают они, или как попытаются сделать это?»
«Очень просто. Прежде всего они постараются уверить вас, что имеется тот, кого они Богом называют, и убедят вас, что ваша жизнь будет продолжаться за пределами мира этого после вашей смерти».
«Меня не надо убеждать в этом. Я уже убежден. Я сохраняю еще воспоминанья о прежней моей жизни. Я видел новым зрением моим, здесь полученным, сиянье Бога и мир светлых духов, мне разные советы давших».
«Вот этого-то я и боялся. Мистическое только внутренним мистическим чувством познаться могло бы (если бы существовало), а виденное вами сиянье Бога и мир высших духов - все это простая галлюцинация, или, если хотите, гипнотическое внушение, настолько яркое, что оно кажется вам действительностью. Возможно и нечто худшее: вас несколько раз подвергли гипнозу и внушили вам видеть во сне гипнотическом все то, что вы сейчас реальной действительностью считаете. Я - доктор, говорю вам: если ваше заболевание настолько сильно, что вы не сможете побороть психическое расстройство и вам будет чудиться, что вы в каком-то новом мире живете, постарайтесь отрешиться от внушения, что имеется тот, кого люди Богом называют. Подумайте сами: отбросив вашу галлюцинацию, вы не сумеете привести ни одного довода в пользу Его существования. Его никто не видел и не слышал. Никогда, нигде не совершилось ни одного чуда, доказывавшего Его существование».
«Он бы Богом не был, если бы был нам подобным, если бы Его видеть или слышать можно было. Если бы мы увидели чудо, оно тотчас бы чудом перестало бы быть и стало бы, в лучшем случае, редко наблюдаемым явлением. Вроде шаровидной молнии или миража в северных и южных широтах земли».
«Я, конечно, читаю вашу мысль: показывая, что слаба, аргументация тех, кто не верит в существование Бога (как слаба все-таки и аргументация тех, кто верит в Него), вы думаете, что должна быть в начале всего творческая сила, что без нее ничего бы не было и не могло бы быть, что эта творческая сила существует, как свойство Бога, а не как сила от Него отдельная. А она, эта сила, не олицетворение; она, ничего общего не имея с Богом, существовала извечно. Конечно, приписав те свойства, которые Богу присущи, какой-то творческой силе, вы, сами того не замечая, на место Бога, сотворенного по вашему мнению в помыслах теми, кто доискивался начала начал, поставили творческую силу (нечто совершенно абстрактное, а значит непонятное, иначе говоря, несуществующее). Не очень умна эта подмена: частью - целого, производным -производящего. Но ведь мы знаем, как явилась идея Бога: видели сны люди, видели обмороки, решили, что в человеке два «я», из которых одно покидает человека и живет во время сна и обморока далеко от него, а потом приходит к нему снова. Потом это второе «я» вождей и патриархов стало жить и после смерти, далеко уйдя от трупа и, считая это «я» по-прежнему могучим, люди обращались к нему с просьбами. А так как зачастую умершие вожди назывались такими именами, как Солнце, Звезда, Луна, Большой Змей, Медведь, то и явилась легенда, ставшая потом верой, что когда-то эти существа были вождями и потом ушли куда-то, откуда все равно могут править людьми. Поэтому их надо просить о милости и о помощи. Таким образом явилось обоготворение светил небесных, грозных сил природы («ветром» назывались быстроногие вожди, «молнией» - умевшие наносить сильные удары и т.п.), явилась вера в богов».
«Зачем ты говоришь обо всем этом? Не все ли равно, каким способом дал представление о себе первобытным людям Тот, кого они Богом называли? Не трудись много говорить. Лишним это будет. Конечно, обоготворяли люди и надлюди не очень-то высокие существа, над ними сущие. Я знаю это. Знаю и то, что тот, кто не был осиян светом звездным, светом верховным, тот, раз ты ему шепнешь слово сомнения, будет думать, что нет Бога и попадет под власть твою и тебе подобных. Но в веках и в мирах все познается. Потомки в недрах тропических лесов живущих дикарей поверят в то, во что не верят их предки, поверят в то, что живут высококультурные люди, владеющие чудесами техники. Подождем. Разовьются духовные способности и ныне сущих, и они и ты, если ты не притворяешься, говоря, что не веришь, познают, что существует Непознаваемый».
«Ну, хорошо, скажи мне, кто Он. Каковы свойства Его?»
«Одно только свойство у Него, нами постижимое: все, что мы ни скажем о Нем, будет ложь и вздор. Он непостижим, но все от Него и к Нему, что было и есть».
«Даже грязь материальная и духовная земель? Даже грязь мглы тяжелой?»
«Конечно. Померкло все, что далеко от Него, но все к Нему приблизятся».
«Ты безнадежно сумасшедший!»
И, сказав это, исчезло существо, на меня похожее. А вдали я вижу, как прямо на меня, а потом взяв вправо и влево от меня, медленно и торжественно проходят те существа, которые богами страны Кеми и других стран были, и среди них немало фантомов, духами беззаботной и неблагостной фантазии из далеких бесконечностей принесенных.
Многих из них узнаю я: вот идут боги страны Кеми, боги Индии, боги заморских стран, земель, на западе расположенных. Вот боги Вавилона, Ассирии, Карфагена, севера Азии, ее Востока, боги эллинов, римлян, галлов, северных и западных народов. Вот бог евреев и тех, кто себя последователями Христа на земле считали; проходят разные фантомы древнейшего, древнего и новейших времен, проходят боги Африки, Австралии и только бога атлантов нет в шествии этом. И я в смущении закрыл глаза.
Открываю и вижу: подходят ко мне с приветом жители нового мира, куда я вошел с проводником, меня оставившим, и спрашиваю я окруживших меня: не сон ли снился мне? Спрашиваю о нравах, жизни, мышлении той страны, куда попал я, и убеждаюсь, что я на земле, в другом аспекте сущей. А что земля, то земля, кто бы ни жил на ней, какой бы вид и каких бы жителей не имела она.
Это земля, но нет на ней недочетов земель, мною покинутых. Не освещается она солнцем каким-либо. Вся атмосфера, в которой она находится, светящейся является, как будто в солнце гигантском, но нас не ослепляющем и не сжигающем, находится земля эта. Говорят мне, что силы темные не могут долгое время в ее атмосфере пребывать, как не может долго человек под водой оставаться, но тех из нас, кто в родстве с Легом состояли, они всегда так же, как меня встречают, на короткое время погружаясь в огненную воду нашу...
Скоро участвовал я в хорее веселой, хорее мистической, и появились в ней гелы, на нижней из трех земель с нами бывшие... правда, не со всеми нами. Поднимались мы с хореей мощною, но силой отблеска воли, в нас сущей, мы на землю свою опускались, ибо знали, что на ней многому нам научиться можно тому, что жизнь нашу духовную облегчит в мире еще более высоком.
У него не было предтечи, но он тоже удалился в пустыню перед началом своей проповеди. Он додумался до того, что человек может быть сытым без труда, что он имеет право грешить, в низы морали с ее высот опускаясь, что человек может служить злу, если это зло выгодно ему.
Пришли к нему послы от тех, с кем он жил ранее, и он ушел с ними из пустыни в землю заселенную. И с того времени стал он проповедовать, говоря: «Поймите, что надо вам делать, чтобы счастливо жить на земле». И за ним сразу пошли ученики и он стал учить их, говоря: «Блаженны много о себе думающие, ибо они власти достигнут. Блаженны смеющиеся, зла не желающие видеть, ибо весело живут они. Блаженны свирепые, ибо они многое получат. Блаженны не считающиеся с правдой, ибо они многое захватят. Блаженны немилостивые, ибо они от своих врагов отделаются. Блаженны не заботящиеся о чистоте духовной, ибо они смогут наслаждаться. Блаженны войну любящие, ибо они разбогатеют. Блаженны, если вы будете гнать тех, кто стоит за правду, ибо добьетесь власти на земле. Блаженны вы, если будете поносить, гнать и всячески неправедно злословить тех, кто будет против вас. Радуйтесь и веселитесь, ибо много вы получите на земле. Так и раньше поступали умные люди. Вы должны считать себя самыми умными и полезными для вас самих людьми. Вы - свет мира, да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши умные дела и подражали вам. И ничего нового не говорю я вам, так всегда было, и так поступать желаете вы в сердцах ваших. Вы слышали, что говорят некоторые: «не убивай!» А я говорю вам: убивайте, но так, чтобы не попасть под суд. Говорите, что закон, вами написанный, убивать повелевает. И, тем более, можно оскорблять тех, кто не в силах противодействовать вам! Если даже брат твой имеет что-либо против тебя, пойди и обезвредь его, хотя бы для этого пришлось казнить его смертью.
Сделай так, чтобы судьями были те, перед судом которых ты всегда будешь прав, а твой противник виноват и брошен судьей в тюрьму. Говорят вам - не прелюбодействуй и не разводись с женою своею, а я говорю - живи со сколькими хочешь женщинами и бросай жену твою, раз она надоела тебе. Еще слышали вы о том, что не надо нарушать клятвы, а я говорю вам: клянитесь, когда из этого можно извлечь выгоду, и нарушайте ваши клятвы каждый раз, когда захотите. Вы слышали, что говорят: «око за око, зуб за зуб»; а я говорю: за зуб - смерть, а за око - смерть под пытками. Кто ударит тебя в щеку один раз, того ударь трижды. Кто захочет с тобой судиться и взять у тебя рубашку, возьми, отними у него и рубашку и верхнюю одежду. Просящего у тебя прогони, а у хотящего занять у тебя - сам попроси взаймы. Вы слышали, что было сказано: «люби ближнего твоего, и ненавидь врага твоего», а я говорю: люби только самого себя и уничтожай врагов твоих без жалости и сострадания. Заключайте в тюрьмы проклинающих вас и убивайте их казнями и тюремными муками вместе с ненавидящими вас. Обижающих вас и гонящих вас бросайте в тюрьмы и мучайте всякими пытками.
Будьте точным подобием злого начала, и благо вам будет. Не творите милостыни: лишь для того подавайте ее, чтобы за нее прославляли вас глупцы, а потому на виду у всех творите ее. Когда молишься, то молись так, чтобы тебя видели молящимся, раз в почете молитвы. Люди будут думать, что ты хороший человек, и, молясь, говори как можно больше, чтобы больше людей слышало тебя, - на верхах же нет никого, кто бы услышал тебя. Когда постишься, делай это так, чтобы как можно больше людей видели тебя постящимся и хвалили тебя.
Не прощайте людям согрешений, ибо и они не будут прощать вам. Собирайте сокровища на земле, ибо они услаждают жизнь, и хорошо берегите их от воров и захватчиков. Надо служить богатству, ибо оно дает людям удовольствие. Заботьтесь о том, что вам есть, пить, во что одеваться, так как, если вы не будете заботиться о завтрашнем дне, никто не позаботится о вас. Судите других, а себя не позволяйте судить. Замечайте недостатки других, а свои старайтесь скрыть. Не просите, ибо ник-то ничего не даст вам, но берите, что найдете. Входите, куда хотите, не спрашивая позволения. Повинуйтесь тем, кто сильнее вас, и заставьте повиноваться слабых, отнимая у них все, что вам нужно, не исключая и жизни. А если кто у вас попросит хлеба, дайте ему камень. Если кто попросит милосердия, будьте еще свирепее. А от других требуйте, чтобы они поступали с вами не так, как вы с ними поступаете. Рядитесь в овечьи шкуры, оставаясь хищными волками, многих удастся обмануть вам...»
Кончил он свою проповедь, и многие решили следовать его советам. Подошел к нему прокаженный, прося милости, и он велел прогнать его камнями. Встретил он человека, который жаловался на то, что заболел слуга его и страдает. А учитель посоветовал убить его, не для того, чтобы избавить его от страданий, а для того, чтобы господин его избавился от забот о слуге. Подошел к нему ученик и сказал: «Пойду за тобой. Но ранее похороню отца моего». А он ответил: «Охота тебе возиться с падалью! Иди со мной, и я дам тебе богатство». Встретил он с учениками стадо свиней на дороге и сказал своим ученикам: «Видите, они живут, не стесняя себя какими-либо правилами морали, так и вы поступайте». Он говорил ученикам своим, число которых все возрастало: «Не водитесь с теми, кого считают жадными или грешниками, но помните - тайно от всех что угодно можете делать, а если кто узнает, что вы сделали что-либо, что плохим считается, убейте этого человека или убедите других людей, что он лгун и негодяй».
Пришли к нему ученики других учителей и спрашивают: «Почему не постятся твои ученики?» А он ответил: «Потому, что религиозные предписания, если они стесняют человека, не должны им выполняться.» С самого начала шли за ним ученики его, и между ними было два Сатанаила, внимательно слушавших его. Он послал по стране своих учеников проповедовать свое учение и переустройство общежития на аморальных началах. Он учил их идти к богатым и властным и учить их, чтобы они требовали от своих подданных предательства, чтобы брат предавал брата, враждебного правителям, а отец сына, если он не подчиняется начальству. «А если вас начнут преследовать за учение мое, которое вы будете проповедовать, отрекитесь от него и от меня, сказав, что вы не были согласны со мною». Учитель учил, что те, кто трудится и обременены, должны продолжать нести все тяготы жизни, и надо добиться того, чтобы жить спокойно и весело тем, кто сумеет богатством или властью подняться над ними. Он учил, что, заставив других работать на себя, можно устроить себе вечный праздник, а работающих заставить трудиться и в обычные, давно установленные праздники. Он говорил, что самому нельзя работать в субботу, а другие пусть работают на вас.
Он говорил, что надо помнить, что жизнь начинается и кончается здесь на земле, и потому слушать надо только то, что приятно, а от того, что ничего приятного не дает телу человека, нужно отстраняться, отметая от себя все, что неприятно, и стремясь к тому, что приятно.
Он учил учеников своих не считаться с предрассудками, так как ничто не оскверняет человека: убийства, кражи, прелюбодеяния, лжесвидетельства бывают полезны человеку. Если можно творить все это, прикрывшись авторитетом власти, творите. «Не будьте слабы, - говорил он, - не слушайте советов делать добро, какими бы доводами ни подкреплялись эти советы. Говорю вам: возьмите от короткой жизни все, что можете взять приятного, и больше ни о чем не думайте...»
Спрашивали ученики: «К чему ты стремишься, чего хочешь ты достигнуть?» Он отвечал: «Хочу власти необъятной и богатства громадного, и вы стремитесь к тому же, ибо эта цель стоит жертв вознаграждаемых. И если у вас имеется хоть небольшая вера, что глупы люди и, обещав им многое, можно добиться власти и богатства, вы добьетесь того и другого».
Спросили его: «Что мы будем делать в царстве, которого ты добиваешься?» А он ответил: «Будете наслаждаться жизнью, будете собирать подати, а не платить их, все, чем может наслаждаться человек, вы получите - богатство, и рабов, и рабынь». Он увидел дитя и, указывая на него сказал: «Тот, кто будет вам повиноваться, как повинуется дитя старшим в семье, тот только и будет терпим в царстве нашем, всех остальных мы под разными предлогами казним смертью. И всякого, кто будет против нас, уничтожайте, под всякими, даже выдуманными предлогами. Казните невинных, не склонившихся перед вами, а потом заявите, что это, к сожалению, судебная ошибка, по вине казненного совершенная. Обирайте народ, как только можете обирать, но говорите, что вы стоите за то, чтобы у всех было поровну. Будете деспотами, но называйте свое государство республикой. Будьте подлецами, но называйте себя честными людьми, а честных людей - подлецами, и благо вам будет, и хорошо устроитесь вы на земле. Если же в ком из вас заговорит совесть, сделайте особо злое дело: прикажите убить любящую вас жену или задушить дочь вашу и, поняв, что вам нет прощения, забудьте о совести. Требуйте, чтобы вам прощали все подлости ваши, а сами никому ничего не прощайте, если он сказал или сделал для вас что-нибудь невыгодное. Будьте злее тигра, но злость и низость свою прикрывайте заверениями, что вы, крепя сердце, должны быть карателями. Будьте крупными ворами, будьте убийцами масс, но жестоко карайте мелкие кражи и единичные убийства...»
Подошел к нему новый ученик и спрашивает: «Что мне делать для того, чтобы хорошо прожить эту жизнь?» Отвечает ему учитель: «Неужели ты не знаешь, что делать? Устройся так, чтобы можно было безнаказанно убивать, прелюбодействовать, красть, лжесвидетельствовать; не только отца и мать - предай и всю родню твою, еcли это выгодно для тебя, своим близким считай только самого себя. Приумножай богатство твое, как бы оно ни было велико, и будешь вельможей в царстве моем, ибо все умные и честные будут ненавидеть тебя, а глупцы восхищаться тобой. Обирай бедняков, чтобы умножить богатство твое, и ты будешь моим учеником и соправителем». Но юноша смущенный отошел от него.
Сказал учитель в уме своем: у него слишком много знаний, а в царстве моем будет проповедоваться то, что я разрешу проповедовать и изучать. А ученикам своим сказал: «Всякий, кто оставит дом или братьев, или сестер, или жену, или детей, или земли, для того, чтобы идти со мною, тот много больше получит от меня в царстве моем. И знайте: если вы хотите властвовать над людьми, не гнушайтесь работы. Работайте не покладая рук теперь, для того, чтобы можно было наслаждаться в царстве моем, где вы будете только господствовать и властвовать над людьми».
Он прошел в главный город страны, где проповедовал, и многие из учеников его тайно и незаметно для других вошли в столицу, и говорили они всем угнетенным: «Восстаньте, перебейте всех, кто угнетает вас, и вручите власть нашему учителю, ибо он облагодетельствует вас и поделит богатство между всеми угнетенными».
Заподозрили учителя, что он готовит бунт против властителей и подослали шпионов спросить его, как он относится к власти, но ученики его узнали шпионов раньше, чем те пришли, и убили их. Тогда выслали правители страны той войска, чтобы схватить учителя и учеников его, но ученики пошли навстречу войску и говорили солдатам, чтобы они восстали против своих начальников, завладели бы имениями их и женами и дочерьми их, и слугами, и поделили бы между собою богатства их. И восстали солдаты, подняли бунт и перешли на сторону учителя. Так произошло возмущение в войсках, посылавшихся против учителя.
И скоро провозгласили они его вождем своим, и воцарился учитель над страной той, и ученики его стали вельможами. И страшная власть насилия, более тяжелая, чем раньше, заковала народ. Ужасом и казнями держал учитель народ в покорности и облагал его непосильными поборами. Но два Сатанаила, ходившие с ним, как ученики его, стали работать против него, проповедуя общественный строй, где царили бы братство, равенство и свобода.
«Смотрите, - говорили они людям, - вы хотели освобождения, а попали в рабство еще горшее. Вы хотели равенства и удовлетворения потребностей, а получили невыносимые налоги, голод и эксплуатацию. Там, где призывали вас к братству, вы нашли жестокость, тиранию, ненависть». Так проповедовали Сатанаилы и звали народ восстать против неслыханных притеснений. Но посланы были правителями шпионы, предатели и провокаторы. Предали они Сатанаилов, и брошены были они в тюрьмы, чтобы подвергнуть их пыткам и мучительной казни. Повели Сатанаилов на казнь, но уже летели другие Сатанаилы на помощь, и вмиг раскидали они орудия казни, освободили приговоренных и помогли им уничтожить иго, наложенное на народ учителем и учениками его.
Уничтожено было угнетение, и в происшедшей борьбе убиты учитель и ученики его. Стали Сатанаилы во главе народа страны той. И вели его к братству, равенству и свободе. Но прошло немного времени, как пошла по стране весть, что воскрес учитель и вновь идет, и ученики его идут вместе с ним, проповедуя разлагающее учение учителя. И народ был уже развращен, каждый стремился захватить себе богатство и стать властителем. Вспыхнуло восстание, но справились с ним Сатанаилы и вновь стали вести свою работу. Но через немного времени разнеслась весть, что вновь воскрес учитель и вновь идет с учениками, проповедуя свое учение. Снова вспыхнуло восстание и снова было подавлено, ибо помогали Сатанаилам Сатанаилы миров нездешних.
Собрались тогда Сатанаилы и говорили: «Что же это, вечно будет повторяться явление учителя? Как бороться с ним и учением его?» А другие говорили: «Надо переменить методы борьбы. Народ развращен тем, что видел и слышал у учителя и учеников его. Невозможно справедливое общежитие, пока они только о себе думают. Нужно показать народу на живых примерах любовь, взаимопомощь и жертву».
Согласились Сатанаилы, оставили свои прежние посты, пошли они в народные массы, проповедуя и творя любовь, милость и жертву, неся к людям жалость. Долго, очень долго продолжалась их работа, но постепенно все большее и большее число людей просветлялось их учением и великими примерами жертв, которые приносили Сатанаилы. Все меньше и меньше становилось приверженцев у учителя и, наконец, не стало уже тех, кто исполнял повеления властей, не было исполнителей для произносимых ими приговоров. Все большее и большее разделение происходило между учителем и учениками с народом. И вот непроходимая моральная пропасть разделила их. Народ устроился по принципам свободы, равенства и братства, и жил своей, не озабоченной материальным, жизнью духовной. Тогда, чувствуя себя оставленным и одиноким, как бы на необитаемом острове находящимся, попытался учитель и ученики его войти в народ, слиться с ним и не могли. Глубокая разница образовалась между ними и народом. И жалкую жизнь были они принуждены вести. Но сам народ пришел теперь им на помощь и из жалости кормили их, не умевших, как следует работать, помогали им существовать, ибо великой жалостью проникнут был каждый, и все стремились сделать что-нибудь доброе своим бывшим властителям, ставшим безвредными и не страшными. Безвластный строй, где не было богатых и бедных, воцарился на земле, и люди научились от Сатанаилов любить и жалеть друг друга и жили, готовые к преображению.
1.Уединенно жил граф Калиостро в своем замке. Изредка приезжали к нему рыцари из других замков, а также неведомые люди. Но вот пошли слухи, что рыцари, сражающиеся в Палестине за гроб Господень, нуждаются в помощи, и граф решил отправиться в Палестину. Прибыли в замок Калиостро из соседних замков пятнадцать рыцарей с оружием и слугами и тридцать рыцарей с оружием и слугами прибыли к нему из других христианских стран. Отряд, выбрав своим предводителем Калиостро, двинулся в поход, и, спустя долгое время, прибыл в Византию. Многие рыцари удивлялись силе и выносливости графа и удивлялись его силе еще больше, увидев, что граф, въезжая в Константинополь через крытый вход, взялся одной рукой за ввинченное в громадную балку кольцо и, сгибая руку, притянул кверху и себя и коня, схваченного его ногами. А редкий рыцарь, упав в броне с лошади, мог встать на ноги без посторонней помощи. Четыре раза пришлось графу Калиостро возвращаться к тому месту, где находилось кольцо, и показывать разным рыцарям, желавшим видеть доказательство его силы, свою страшную мощь. Результатом этого было то, что более трехсот рыцарей со слугами и оруженосцами записались в отряд Калиостро. По прибытии в Палестину отряд Калиостро принимал участие в ряде битв и стычек и сумел приспособиться к отражению молниеносных атак сарацин. Они быстро налетали на рыцарей, наносили им удары в незащищенные латами места и, прежде чем рыцари успевали ударить их мечами, поворачивали быстроногих коней и бежали прочь. Калиостро одел весь свой отряд, не исключая слуг и оруженосцев, в кольчуги, и сарацины должны были сражаться с рыцарями Калиостро, не избегая ответных ударов. Весь отряд Калиостро состоял из рыцарей монахов, каждое утро и вечер собиравшихся на молитву. В это время полчища сарацин отрезали крестоносцев от Иерусалима, и надо было во что бы то ни стало сообщить находящимся там рыцарям, что им скоро будет оказана помощь, как только подъедут из Европы уже отправившиеся рыцари. Отряду графа Калиостро выпала честь пробиться в Иерусалим и сообщить находящимся там рыцарям об идущей помощи. Отряд Калиостро вместе с проводниками двинулся в путь, но после нескольких дней пути проводники бежали и отряд заблудился.
2.Письмо рыцаря младшему брату. Дорогой и уважаемый брат. Продолжаю мое письмо с того момента, на котором остановился прошлый раз. Мы заблудились. Куда ни проникал наш взор, всюду пески пустыни: ни травинки, ни кустика, ни деревца. Люди и кони изнемогали от жажды, и только с наступлением ночи почувствовали себя бодрее. Поднялся легкий ветерок и отделил нас от раскаленной атмосферы. Кони пошли быстрее. Свежестью пахнуло на нас: вдали показались высокие деревья пальм. Мы подходили к оазису. Посланные разведчики вернулись и сообщили, что в оазисе нет никого. Мы заняли оазис: напились, умылись, выводили и напоили коней. Поставив стражу мы легли спать. Я стоял на страже. Мне не хотелось спать. С молодости отец научил меня, что во время долгих поездок можно спать на коне.
По-видимому все было спокойно. Только изредка меня и других часовых тревожил легкий шум, и мы, отойдя за несколько шагов от оазиса, спугивали подкрадывающихся шакалов. Иногда какое-то крупное животное - лошадь или верблюд - приближались к оазису, но чуя присутствие людей не смели войти в него, хотя и подходили к нам близко. На рассвете мы увидели большое облако пыли и подняли тревогу не даром. Громадные толпы пеших воинов, предводительствуемые стариками, шли к оазису. Мы выслали герольдов, но их встретили градом стрел.
Тогда мы подпустили нападающих на сто шагов и с копьями наперевес, и криками: помчались на врагов и сразу смяли их нестройные полчища. Враги бежали от нас. Мы не преследовали разбитых врагов и, видя, что они остановились вдали от оазиса, и предполагая, что они нуждаются в воде, послали к ним герольдов. Наш осторожный вождь, граф Калиостро послал пятьдесят всадников, ехавших в ста шагах от герольдов.
Герольды сговорились с вождями чуждого нам отряда. Мы разрешили отряду взять сколько угодно воды и сухого топлива, покрывавшего землю оазиса. Но лагерь напавших на нас не мог стоять рядом с нашим лагерем: он должен был расположиться в пяти верстах от нас. Через небольшой промежуток времени несколько человек мужчин и женщин - тридцать совсем молодых девушек - пришли к нам в лагерь за водой. Девушки были чрезвычайно красивы и грациозны. Молодые рыцари пытались заговорить с ними, но эти попытки встретили только веселый смех. Рыцари тоже смеялись, и когда сосуды были наполнены водой, они взяли их из рук девушек и пошли по направлению к их лагерю. Девушки весело смеялись и, как будто, удивлялись вежливости рыцарей. Проходили часы, наступил вечер - время переклички, но тридцать рыцарей все еще не возвращались в лагерь. Мы обеспокоились и снова послали герольдов в сопровождении пятидесяти рыцарей в лагерь неведомых нам жителей Палестины, так как некоторые рыцари утверждали, что встреченные нами воины не походили на сарацин. За три сотни шагов от лагеря какие-то воины встретили герольдов и заявили им, что никто не мешал рыцарям вернуться в свой лагерь, и что никто не препятствует им вернуться в лагерь и сию минуту.
Герольды удивились и пожелали переговорить с рыцарями. Их охотно пропустили в лагерь сарацин.
Герольды увидели рыцарей, но последние не отвечали на вопросы герольдов, как бы не узнавая их. Все тридцать рыцарей с восторгом смотрели на дочерей сарацин и не обращали внимания на герольдов. Внимательно присмотрелся к рыцарям старший герольд и сообщил приехавшим за рыцарями свой вывод, что все они опоены гашишем или загипнотизированы. Герольды сделали попытку все-таки позвать с собой рыцарей, но те не слыхали их.
Герольды и отряд возвратились назад и на собрании рыцарей рассказали о всем, что видели. Было решено взять рыцарей, несмотря на их нежелание, и дать им время проспаться от опиума или разгипнотизировать их, что умели делать рыцари старших степеней. Но ранним утром следующего дня еще более многочисленная толпа девушек явилась за водой в наш лагерь, и рыцари снова помогли им наполнить водой их амфоры и снова пошли провожать их, зная, конечно, что не надо есть или пить в лагере сарацин, и что им надо силой, если нельзя будет добром, увести оставшихся в лагере рыцарей. Они быстро нашли рыцарей у сарацин, и взяв их за руки, повели силой из лагеря. Рыцари не очень противились, только оборачивались и смотрели на девушек. Последние очень волновались, окликали своих воинов, но рыцари, уводя своих товарищей, были уже на границе лагеря, и к лагерю сарацин приближался весь наш отряд в полном вооружении. Сарацины не приняли боя. С наступлением ночи наш отряд, вместе с не совсем оправившимися рыцарями, вышел из оазиса и пошел туда, где, по нашему мнению, был Иерусалим.
3. Не прошло и суток, как рыцари увидели следы многочисленного войска, и, пойдя по этим следам, натолкнулись на двух пеших рыцарей, кони которых были убиты. Рыцари рассказали, что накануне отряд, к которому они принадлежали, сражался с неверными, что отбиваясь от нападения превосходящих сил, отряд отступил к Иерусалиму, из которого вышел в темную ночь. Калиостро приказал дать рыцарям боевых коней и повел свой отряд по следам отступавшей к Иерусалиму армии мусульман. Отряду удалось подобрать еще десять лишившихся коней рыцарей, которых сбили с коней и оставили сарацины в расчете, что они умрут от голода, или надеясь взять обессиленных голодом рыцарей на обратном пути. Еще небольшой переход - и они опять увидели рыцаря, потерявшего коня, одетого в великолепные латы и прекрасно вооруженного. Конь его был убит, и по упавшему на землю рыцарю промчался отряд конных сарацин, не смяв его лат.
Едва успели дать этому рыцарю коня, как вдали показалось облачко пыли, и вскоре, рыцари увидели тысячный отряд сарацин, который мчался на них. Найденные в пустыне рыцари просили Калиостро поставить их в первом ряду, чтобы сразиться с сарацинами. Калиостро охотно согласился на это их предложение. Со страшной силой на всем скаку столкнулись сарацины и рыцари, и отряд Калиостро прошел сквозь строй мусульман, многих из них повергнув на землю. Потеряв девятнадцать рыцарей, убитых булавами, отряд Калиостро остался победителем, и сарацины бежали. Калиостро обратил внимание во время боя на страшную силу и на уменье владеть оружием трех новых рыцарей. Они легко сбивали с коней и побеждали сарацин, и каждый из них ударом меча рассек по три сарацина до пояса. Были взяты многочисленные пленники, а слуги рыцарей сняли оружие с убитых. Калиостро собрал военный совет. Сарацины отказались отвечать на вопросы, а взятый в плен друз объявил, что его насильно взяли в армию сарацины, и пояснил, что 150-тысячная армия мусульман с вольными и невольными союзниками так обложила со всех сторон Иерусалим, что и птица не пролетит в этот город, поскольку птиц убивали из опасения, что они принесут туда письмо. Даже отряду в сто раз большему не удастся пробраться в Иерусалим. Но сарацины хотят через две недели оставить осаду и идти навстречу армии крестоносцев спешащих, по их сведениям, на помощь к осажденным в Иерусалиме рыцарям.
Так как сарацины не хотели оставить свою армию между двумя армиями рыцарей, одна из которых шла к Иерусалиму, а другая находилась в нем, то они решили отойти от Иерусалима. Совет рыцарей решил, ввиду невозможности войти в Иерусалим, свернуть в сторону, но через две недели пробиться к осажденным. Друз предложил рыцарям свои услуги в качестве проводника, а Калиостро, зная, что он не предатель и готов служить рыцарям, охотно согласился на его предложение.
4. Вечером Калиостро пригласил к себе трех встреченных в пустыне рыцарей и друза, и вот какой разговор произошел между ними в одной из палаток.
Калиостро: «Скажи, друз, куда ты поведешь нас?»
Друз: «К моему племени».
Калиостро: «Нам не грозит на этом пути нападение?»
Друз: «Грозит - со стороны иезидов».
Калиостро: «Иезидов? Правда ли, что они поклоняются дьяволу?»
Друз: «Правда. Они считают его несправедливо обиженным».
Калиостро: «Кем?»
Друз: «Тем, кого Вы называете Богом».
1-й рыцарь: «Ты знаешь граф, что не все считают светозарных и других духов тьмы теми гадами, которыми животные их мира - лярвы - являются».
Калиостро: «Я слышал об этом, но не видел никого из иезидов или их последователей на Западе. Затем ты думаешь проводить нас к твоему племени?»
Друз: «Я не уверен, что вы встретите иезидов. Но знаю, что они давно в походе. Я поведу вас к моему племени, но вы можете встретить по дороге иезидов».
2-й рыцарь: «Ваш народ поклоняется Зевсу, Аполлону, Гере, Афине и другим богам?»
Друз: «Да. мы поклоняемся названным тобой и другим богам и прекрасным богиням».
Калиостро: «И я когда-то чтил их под другими именами, но разве вы не знаете Учения Христа?»
Друз: «Очень немногое мы слышали о Том, Кого вы чтите».
Молодой рыцарь: «Они очень мало знают о Нем».
Друз: «Простите. Я страшно устал и сильно помят в бою. Прикажите проводить меня туда, где я мог бы отдохнуть».
Калиостро: «Я уступлю тебе на ночь мою палатку. Мой конюх будет служить тебе, как мне служит. Ты совершенно свободен, но не подходи к часовым. Никто не может подойти к ним без наказания, кроме начальников. Ральф, проводи гостя!»
Друз кланяется и уходит в сопровождении слуги. Рыцари одни.
Калиостро: «Мы одни. Кто вы рыцари, ответившие мне на наш пароль? Очевидно вы из моего Ордена?»
Рыцари (один за другим): «Да. Да. Да.»
Калиостро: «Меня зовут граф де Калиостро».
1-й рыцарь: «Какого герба рыцарь?»
Калиостро: «Я герба Сальвара».
1-й рыцарь: «Я герба Сатран».
2-й рыцарь: «Я герба Соммер».
3-й рыцарь: «Я герба Сальвио».
Калиостро: «Вы так молоды».
1-й рыцарь: «Ты думаешь Аппий, что по сравнению с тобой все молоды, но я видел тебя в Риме».
2-й рыцарь: «Мы видели Его в аду и с того времени ходим по земле».
3-й рыцарь: «Я первый подошел к Нему».
Калиостро: «А! Наши легенды ожили!»
1-й рыцарь: «Мы давно были лишены беседы с такими рыцарями, как ты. Поговорим».
Все: «Да! Поговорим!»
1-й рыцарь: «Нет гроба Господня, за который мы воюем, ибо не умер Он, и только погребальные пелены были положены в пещеру».
2-й рыцарь: «Везде, где не следуют Его заветам, там и хоронят Его, но нет на Земле Его тела: сдвигом электронов оно превратилось в астральное, потом в высшее и, наконец, слилось с солнцем мистическим. Один дух Его пребывает всегда среди нас.»
3-й рыцарь: «И иссякает кровь Его из Грааля, нашим Орденом хранимого».
Калиостро: «Вы правы. И я боюсь, не погибнет ли Орден, когда ему нечего будет хранить. Мало этого. Стоять на страже хотя бы и прекраснейшего, не значит еще жить. Нужна цель, которая требовала бы действия. Что будет с Орденом?»
1-й рыцарь: «Ты прав. Два раза исчезнет Орден, чтобы воскреснуть. Возможно, что и большее число раз придется ему скрываться. Но раз будет у него цель, он воскреснет».
2-й рыцарь: «Эта цель найдена: надо так устроить жизнь, чтобы она прекраснее жизни атлантов была. Да сгинет власть! И Он был против нее. Да сгинет неравенство в богатстве, ибо Он был против него. Да сгинет невежество, ибо Он был Учителем за братство! За свободу! За равенство!»
Калиостро: «Не поднять теперь Ордену такой задачи. И когда он поднимет ее?»
Молодой рыцарь: «Через сотни лет Орден переустроится для того, чтобы поднять такое задание».
Калиостро: «Отчего не теперь?»
1-й рыцарь (светится): «Мы должны были быть образцом рыцарей, однако сойдет с верного пути наш Орден. Но время придет, и он снова займет свое место впереди всех».
Калиостро: «Меня не будет тогда на земле».
Все: «Кто знает? Но если все мы уйдем, - явятся заместить нас лучшие. Да сойдут к нам Араны! Да снизойдут к нам Силы!. Да осенит нас смелость наших братьев, в верхах сущих. Lumen coelum! Sancta rosa!»
5. Уважаемый и дорогой брат! Не дойдя несколько верст до Иерусалима, мы повернули в сторону и пошли к стану друзов и снова натолкнулись на то племя, о котором я писал письмо, посланное вам. Мы теперь знаем название этого племени. Это были поклонники дьявола, иезиды, на этот раз не скрывавшие от нас изображение дьявола, которому они поклонялись. Но они не напали на нас, а послали к нам своих герольдов, как к друзьям, так как мы дали напиться одному из их отрядов, страдавших от жажды, которая грозила стать смертельной. Мы в свою очередь отправили герольдов в сопровождении трех рыцарей, встреченных нами недалеко от стен Иерусалима и отличившихся в последнем бою. Возвратясь, герольды и рыцари рассказали нам следующее: «Иезиды встретили нас дружественно, и мы тотчас же увидели у них громадную деревянную статую, изображающую человека с рогами и хвостом. Отправившиеся к иезидам рыцари изучили во время пребывания в Палестине их язык и служили переводчиками. Оказалось, что иезидам известна одна из наших, правда, искаженных легенд, и она произвела на них сильное впечатление. Они рассказали, что один из высоких ангелов поднял восстание против Иеговы, так как последний, боясь всезнания человека, далеко от него запечатал великие тайны спасения Печатями Оккультного Молчания - звездами не говорящими, и человек не мог поэтому постигнуть тайны своей жизни. Вот ангел и попытался поднять восстание против Иеговы, тем более, что нашел многих единомышленников, считавших нехорошим скрывать от людей и духов какие-то тайны. И он вступил в бой с верными Иегове ангелами, но был побежден и обезображен злым победителем. А теперь он продолжает желать благ всем живущим и сейчас старается учить их всему, чему только можно, что сам знает, а вовсе не злу. Он глубоко несчастен, его жалеют, его прославляют и любят иезиды, и ничего кроме добра не ждут от него. Вот, дорогой и уважаемый брат, как странно преломилась известная тебе легенда в умах этих дикарей иезидов, которые, впрочем, ничем не хуже, а, может быть, и лучше сарацин. Герольды думали, что у них все-таки враждебные по отношению к нам намерения, но рыцари, бывшие с герольдами, что-то рассказали иезидам, и они слушали их с невероятным почтением и вниманием. Герольды не посмели спросить рыцарей, о чем они говорили с иезидами, но знают от рыцарей, что они хотят дать обо всем подробный отчет графу.
Невероятно далеко от нас, за мириадами миль от последней золотой звезды, сияют гигантские солнца яркого зеленого пламени. Вокруг одного из них носится планета, растительность которой блестит желтым цветом спелой ржи и только увядая, или перезрев, отливает зеленым цветом. Небо с этой планеты кажется днем фиолетового цвета, а ночью черного, и на нем сияют другие зеленые звезды.
Земля, о которой говорится здесь, населена двумя видами похожих на людей существ и многими видами животных, насекомых, рыб и пр. Люди этой земли распадаются на две группы: одни, очень схожие с людьми нашей земли, и другие, напоминающие собой Легов, как они представляются наивным людям земли и, в особенности, людям средневековья. Будем называть первых людьми, вторых - Легами, не забывая, конечно, что дело идет об обитателях далекой от нас планеты. Говорят люди при встрече с Легами:
«Нет загробной вечной жизни».
«Загробная жизнь существует и для вас», - отвечают леги.
«Но мы не видим живущих после смерти. Не видим их, по-вашему, бессмертных душ».
Отвечают Леги: «Вы не видите и людей, живущих на других планетах. Неужели из этого следует, что одна эта земля населена?»
«Мы не видим душ, о которых вы говорите».
Отвечают Леги: «Мириады людей не видели скрытых лучей Рентгена или лучей радия. Тем не менее, они существуют. Скажем более. Вы не имеете возможности увидеть душу, так как понятие «видеть» связано с материальным предметом. А мыслить о душе и вы можете».
«Все материальное понятно, а душевное непонятно нам».
«Вы ошибаетесь. Непонятно и материальное. Давая объяснение материальному вы, люди, прибегаете к таким понятиям, как ионы, электроны, атомы, но вы их не видели, не ощущали, только логически находили и воспринимали».
«Но, смотрите, мы не отрицаем того, что есть. Никто не отрицает из нас земли и ее существования».
«Уверяем вас, что существуют обитатели даже других земель, тем более не похожие на землю сфер, которые отрицают существование и земель и вас, на земле сущих, так вы не похожи на них, так вы духовно далеки от них».
«Мы не думаем, что так разнообразны живые существа, как вы говорите».
«Однако, и здесь они разнообразны: вы, мы, птицы, цветы, деревья, насекомые, травы, рыбы, мхи, животные...»
«Вы, Леги, можете говорить нам о тех местах, где будут жить мириады людей умерших. Вы говорили нам и о странных существах, которые населяют оставленные высшими существами миры, о существах совсем других измерений, чем мы. Мы хотели бы увидеть все это».
«Вы даже звука и вкуса не можете увидеть. Как видеть то, что не имеет с вашими измерениями - производными зрения - ничего общего?»
«Мы думаем, что мертвое и живое - едино суть. Единым является органическое и неорганическое».
«Однако вы сами противопоставляете мертвое - живому, органическое - неорганическому» .
«Да, но все наши противопоставления вовсе не говорят об отдельно от материи и от живого могущем существовать начале, то есть о духе. И если дух и живет, то он уничтожается вместе с уничтожением формы материи».
«Однако даже тепло не исчезает бесследно с исчезновением источника тепла. И свет несется в пространствах, неограниченно громадных».
«Все это так, но функции материи и наличность духа - это синонимы, тем более, если мы и силу сцепления атомов назовем «духом». Но дело в том, что никогда не могло наблюдаться отдельное от материи существование духа. Где нет материи, мы не видим и духа».
«Да, не видите. Но ведь имеются чувства и кроме тех, которые вам присущи. Что из того, что вы не видите дух? Ведь и явление радиоактивности не наблюдалось человеком в течение веков. Ведь вы не видите и такого явления, как тяжесть, хотя видите падающие тела. Вы не видите притяжения, хотя магнит притягивает железо. Ничего не значит, что вы чего-то не видите вне связи с материей. Вы говорите, что отдельно от тела нет тяготения. Но оно есть, если есть Земля. Оно есть, хотя бы не было земель, а было бы только солнце, обладающее мощью притяжения».
«Но все же нет духа без материи!»
«Вы просто говорите, что чувствами, имеющими свойство воспринимать одну только материю, ничто другое, в том числе и дух, не воспринимается. Но мысль воспринимает его присутствие».
«Что же, смерть, по-вашему, есть полное исчезновение духа, уходящего из тела? Или он превращается в нечто другое?»
«Не исчезает, не превращается во что-то ранее не бывшее. После купания вы удаляете свое тело из воды. Так после жизни дух выходит из тела».
«Куда же он девается?»
«Он переходит ту пропасть, которая отделяет нас от других космосов, и в космос, где живут иные духи, уходит».
«Что же, дух после смерти человека все воспринимает так же, как воспринимал, находясь в теле?»
«Нет, не так. Одев костюм водолаза и опустившись на дно моря, человек совсем по-иному воспринимает иную среду, чем ту, в которой обычно живет. Тело - это тоже костюм водолаза, облегающий духа».
«Что же, по-вашему, смерть для нас, сознательных существ?»
«Потеря того сознания, которое присуще телу, и затем гигантский расцвет того сознания, которое присуще духу: на земле оба сознания сливаются в одно».
«Помнит ли мое «я» о прошлом в новой жизни, в жизни духа?»
«Даже пожилые люди плохо помнят свое прошлое. С гаснущим интересом к земной жизни гаснут и воспоминания о ней, воспоминания, к тому же, очень отвлеченные, очень абстрактные».
«Я не могу себе представить загробный мир!»
«Но ведь нельзя сделать вывода, что нет нашего мира из того, что вполне созревший ребенок за минуту до своего рождения совершенно не может представить себе наш мир, не думает о нем и даже не думает о возможности его существования. Больше того - не может думать о такой возможности. Ведь из этого вовсе не следует, что нашего мира нет. Таким образом, нельзя утверждать, что другого мира нет, даже тем, кто не способен воспринять что-либо, вне земли лежащее».
«Что вы ни говорите, а все-таки не разрешите вопроса о нашем бессмертии».
«Но из того, что мы не разрешаем его, не следует, что он не может быть разрешен умнейшими, чем мы. Мы не разрешаем даже такой проблемы, как рост растения, не понимаем, как из семечка появился громадный дуб. Рост различных растений из семян - ведь и это тайна, хотя мы видим ее, не видя, не понимая ее сущности!»
«Но мне мешает верить то, что я не вижу глубокой разницы между органическим и неорганическим миром. В жизни животных и им подобных имеется нечто, отличающее их от кристаллов, например, сознание, которое дает нам знание. Но верить мы не приспособлены. Мы давно знаем вас. Некоторые считают вас пришельцами из других бесконечностей. Но напрасно звучат ваши слова. Они чаруют нас, они лучше музыки, но мало времени продолжается в жизни влияние этих слов. Слишком сильно в нас материальное начало, и речи о нематериальном чужды нам».
«Но между вами находятся и те, кто, не зная, говорят правду о мирах далеких. Сказками называют эти речи чуть ли не все люди. Но раз имеется бесконечность -все есть, и нет такой фантазии, которая дала бы что-либо не существующее в бесконечностях. И из далеких бесконечностей доносятся до вас великие знания, хотя сказками и фантазиями вы эти эманации называете. Вы сами говорите: есть бесконечность, хотя плохо эти слова понимаете. А если есть бесконечность, в ней имеется все, о чем бы вы ни подумали. Вести эти несутся к вам на крыльях невидимых духов, которых вы духами фантазии называете».
«Но я говорю: пока не увижу чуда - не поверю».
«А мы говорим: увидишь чудо, и все равно не поверишь. Скажешь: это галлюцинация, иллюзия, болезненное состояние и т.д. Чудо бесполезно, а потому нет чудес, кроме тех, которые заключены в обычной жизни. Перед тобой бесконечность времени, бесконечность пространства, но ты равнодушно проходишь мимо этих чудес, и они не открывают тебе дверей в область духов, не имеющих материальных тел. Кому из вас на земле много дано, тому здесь еще дастся. Кому не дано, тот здесь ничего не получит, тот получит в той жизни, которая за земной жизнью начнется. Ник-то обижен не будет».
«Мы знаем: вы верите в Бога. Расскажите нам о Нем».
«Ничего нельзя сказать вам о Боге. Вы тотчас нечеловеческое до человеческого принизите. Если мы скажем: Бог есть - то вы исказите смысл слов этих, понимая слово «быть» так, как его люди понимают, то есть в смысле «жить», а это нелепость. У нас нет общего языка и не будет, если мы не сольемся с вами».
«Что вы можете сказать нам о ближайших планетах?»
«Ближайшая планета - царство радости, смеха, улыбок. Там начало светлой жизни. Дальше от нас отстоящая - царство покоя, бездумья, любви без вражды. Достигнув познания в очень преклонном возрасте и, зная, что смерть неизбежна, люди умирают от печали. Для них закрыты даже мечты о той жизни, которая развернется перед ними после смерти».
«Как, по вашему учению, будем ли мы жить в подобных нашим телах на других планетах?»
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
