Загремели крики среди Светлых: «Назад в миры низшие! Принесем им свет, радость и помощь. А там, где бессильным слово окажется, там наши мечи обрушатся на темные силы». И послали они к Отблескам, прося прийти на помощь, предлагая им позвать и духов высших миров, вплоть до духов Света включительно.
Откликнулись на этот призыв все космосы и выделили из своего населения тех духов, которые рвались прийти на помощь людям. Испугались, впервые испугались Светозарные, мрачные Князья Тьмы и темные Леги. В норы глубокие пытались забиться зловещие лярвы, которых с темными Легами люди смешивали. Но Темные выгнали лярв ударами бичей и бросили на земли, в том числе на ту, которая называлась Эриса. А темные Арлеги, Князья Тьмы и темные Леги говорили: «Все же дадим бой силам нездешним. Не сдадимся! Воплотимся в тела людей и не только в те, в которых наши рабы-лярвы обитали, но и в те, в которых лярв не было».
Слетели на землю светлые духи и увидели, что все тела людей, за исключением тел Храмовников, заняты. Они легко выбросили из тел лярв, в них гнездящихся, но ничего не могли поделать с темными Арлегами, мрачными Князьями Тьмы и темными Легами. Эти гордые духи и не думали покидать тела людей, а когда Светлые принуждали их к этому, они выходили, убивая человека, в котором были воплощены. И пришлось оставить их в телах людей, где так упорно держались темные силы.
«Не помогли Эоны, не поможем и мы, - говорили Светлые, - не лучше ли уничтожить людей, пока злое начало не ассимилировалось с ними?»
«Конечно, мы оставим в живых тех, в которых Леги. Конечно мы оставим и тех, в которых вселились вместо лярв высокие духи», - говорили Сильные.
Но умеющие внушать доверие духи Познания отвечали: «Посмотрите, что выйдет».
И действительно, что-то странное получилось: темным Арлегам, Князьям Тьмы и темным Легам была глубоко противна отвратительная работа, которую когда-то вели на Эрисе лярвы, этими же темными духами на Эрису посланные.
Светозарные, мрачные Князья Тьмы и темные Леги гнушались этой работой и не хотели делать ее. Они не хотели оспаривать учение Эонов, не хотели замалчивать его, не хотели клеветать на это Учение. Им самим пришлось указывать на искажения этого учения и на нелепые дополнения к нему. Им - от Светозарных до темных Легов - было невыносимо скучно зло делать, ни малейшего удовольствия не доставляли им страдания несчастных. На это годились только лярвы, животные мира темных духов. И что-то похожее на вражду почувствовали темные силы к лярвам, ад создавшим, хотя и шли к ним на помощь Темные, хотя и пользовались ими, но глубоко презирали их...
И вот, темные Арлеги вырвались из тел людских и ринулись в ад. Отбросив духов Бешенства, они разрушили стены ада и снова, во второй раз были выведены из него люди. Войдя в тела этих людей Темные претворили их в тела физические и снова вернулись на Эрису.
И они жили на Эрисе, не делая зла (нельзя унижаться!) и не делая добра (не всели равно добро или зло?), жили эгоистической личной жизнью... И тогда на помощь Светлым, не знавшим, что делать, прилетели ранее Темным служившие духи Скуки и встали рядом с людьми. И бросили темные Арлеги, мрачные Князья Тьмы и темные Леги тела людей и улетели с Эрисы. Улетели не потому, что были побеждены, а потому, что им скучно стало... А лярвы, потерявшие поддержку темных духов, не посмели на землю вернуться.
Возвратились в свои обители Темные и пытались зажить прежней жизнью, но нередко больными себя чувствовали. Духи Скуки являлись к ним и, низко кланяясь перед Темными, тем не менее страшно надоедали им. И Темные познали если не страдание, то что-то близкое к нему, и они стали изменяться. И тогда почуяли они, что около них, опять-таки новые духи - духи Времени реют...
51. БЕЗЗВЕЗДНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Представьте себе бесконечность, в которой нет никаких небесных тел: нет ни звезд, ни планет, ни комет, ни туманностей, нет даже космической пыли. Бесконечная, беспредельная пустыня расстилается перед вами, и ничего, кроме пустоты, жуткой мистической пустоты, не встречаете вы. И вот, когда чувство несказанного одиночества, одиночества невыносимого охватывает вас, - вдруг вдалеке вы замечаете маленькую светлую звездочку. Всем существом своим желаете, чтобы приблизилась к вам эта звездочка, ибо нестерпимо для вас более одиночество и жаждете вы познания неведомого... И вот в ответ на ваш безмолвный призыв начинает расти и шириться мерцавшая вдали светлая точка, к вам направляясь. Вы воспринимаете полет звезды странной... все ближе и ближе она... еще мгновенье... и перед вами яркая фигура могучего гения: светлый Лег перед вами, и звучит его голос: «Задай вопрос, о друг! Спрашивай о чем хочешь. На все отвечу тебе!»
52. САТЛ-ВЕЛИКАН
Два мощных духа - Светлый и Зарма* - встретились, потому что оба искали разрешения интересовавшего их вопроса: как перейти в миры высшие, в миры Силы и Славы.
Светлый: «Что-то мешает мне перенестись в сферу высшую. Я думаю, что нас притягивает к нашей всеохватывающей вселенной та тяжелая мгла, которая окутала людей, наших младших братьев».
Зарма: «Да, ты прав. Только подняв людей, мы сами пройдем путь, к Славе ведущий».
Светлый: «Что же делать? Не поймут люди нашего языка. Надо послать к ним посредника, хотя эти последние далеко не на вполне понятном языке людям говорят».
Зарма: «Предложим духам Фантазии явиться к людям. Пусть они попытаются поднять их.
Светлый: «Да будет».
Духи Фантазии слетели на землю и нашептывают людям свои странные речи. Они знали, что безуспешна была проповедь Эона Любви, что только любовь, связанная с представлением о том, что части человечества есть единый организм, как дети - единый, хотя и отделившийся от матери организм, была понятна людям. Любовь же нематериальная, любовь духовная только тем из них, кто озарен, понятна, а таких очень мало.
И стараются духи Фантазии пробудить в каждом человеке, к которому приближались, безграничное стремление к совершенству, к блеску жизни и красоте смерти. Но усилили свою деятельность и послы темных сил. Ими систематически извращалось понятие блеска жизненного и подменялось пошлой мишурой материального богатства, диким удовольствием всегда свирепой власти. И Темные всегда ловко проповедовали, что для получения необходимых, а тем более роскошных материальных благ необходимо принижение духовных благ, - отказ от доброты, свободы, братства. И, что всего важнее, блеском называли Темные грязь и падаль. И верили им тупые люди, опьяненные их лестью, убивавшие свободное, искреннее слово.
Но неудержимый полет духов Фантазии, преодолевал посеянные Темными плевелы. И глохли эти плевелы в блеске сияний, приносимых духами Фантазии из миров далеких.
Тогда Темные выдвинули, как противовес сверкающим блеском миров нездешних духам Фантазии, новорожденные исчадия лжи, которые они облекли в мираж несуществующих и ложных гигантских гипотез. Но так как не могла ложь вполне восприняться, пока слышались отголоски миров далеких, они загипнотизировали людей массовым повторным внушением, дабы не слышали они духов Фантазии. И чем тупее и глупее был человек, тем легче поддавался он такому внушению, и только осиянные могли противостоять ему.
Внушение носило простой характер: оно твердило, что нет того, чего не воспринимают чувствами люди, что нет поэтому и Бога. Напрасно говорили загипнотизированным, что на таком же основании надо было отрицать несколько десятков лет тому назад существование хотя бы, например, радия, - все это скользило мимо восприятия загипнотизированных. Люди начинали стремиться только к удовлетворению материальных потребностей не высокого разряда и оскотинивались, несмотря на болтовню материалистической науки.
На земле появились, - правда, в очень ослабленном виде, - оставившие свою сущность в мирах мистических солнц вторые Зармы Эонов**. Но и отраженный, затемненный блеск любви, воли и мудрости был страшен для Темных, и они поспешили создать рядом с ним Багровый блеск лжелюбви, лжемудрости и лжеволи. И началась борьба между Зармами и Багровым блеском.
И выдвинули тогда Зармы Эонов новую религию, познающую границы, данные человечеству для восприятия сверхчеловеческого, и в основу ее положили текущее, меняющееся знание, неизменную любовь всепрощения и постоянную волю к добру. А духи Фантазии дали обрядность этой религии, красивую, блестящую, фантастическую. И Светлый Сатл и Зармы первыми слетели на землю, и те люди, которые ощущали их присутствие, становились все лучше, все чище.
Однако далеко не все люди ощущали их присутствие, и Светлые поняли, что надо призвать Сатлов, но те из них, которые решились идти в миры низшие, уже ушли. И решено было просить Эона, дабы он уговорил идти для спасения людей других Сатлов. И Эон пошел по обители Сатлов, говоря, что вся работа уже сделана, которая должна предшествовать работе Сатлов среди людей.
Эон шел по обители Сатлов и рассказывал своим двенадцати ученикам:
«Далеко отсюда, в одной из обителей Сатлов появился Сатл-великан. Когда он раздвигал свои крылья, то мог прикрыть ими чуть ли не десятую часть своей страны. Тесно и душно жилось ему среди Сатлов, и тогда он решил подняться в высшие миры.
Поднялся он в обители Михаилов и увидел себя окруженным такими же великанами, как и он. Он слышал, что они собираются в обители Легов, на которых напали их извечные враги - велы, желая поработить их. Михаилы говорили, что им самим можно бы было лучше устроиться, но им жалко было Легов, надо было помочь последним и не пустить врагов хозяйничать в чужих обителях. Услышал Сатл эти речи и удивился тому, что Михаилы о себе мало думают, почему не переселяются они в лучшую страну, а думают о каких-то Легах?
Он поднялся в более высокую сферу, но никого не нашел там, с кем мог бы поговорить; только изредка проносился мимо него великан Эон, не обращавший на Сатла внимания. Еще выше поднялся Сатл и очутился в стране Аранов, много большего роста, чем он сам.
Прислушался он к их разговорам и узнал, что они тоже собираются в далекий поход, так как к ним прибыли гонцы из далекой бесконечности, прося о помощи: издалека неслись на эту бесконечность враждебные полчища темных духов. И Араны бросили все свои дела и помчались на помощь жителям далекой бесконечности. Снова подивился Сатл, почему и эти не о своих делах, а о чужом благополучии думают. «Ничему в верхах не научишься», - подумал он и вернулся в свою сферу.
Прошли века и Эон, пролетая, задел своим крылом Сатла и шепнул ему, что он ошибся, что многому можно в верхах и в низах научиться. И снова отправился Сатл-великан в космосы Михаилов и Аранов. Прибыв в обители этих духов, он увидел, что те и другие перенеслись уже в высшие сферы. С трудом проник туда Сатл-великан и услышал от них, что до тех пор напрасны были их попытки подняться, пока они не помогли Легам и жителям далекой бесконечности.
Вернулся к себе Сатл и рассказал о том, что он увидел и услышал. И двадцать три Сатла поняли, что помогая другим, себя поднимаешь и решили отправиться с Сатлом-великаном в какую-либо из ниже лежащих бесконечностей, чтобы помочь ее населению подняться.
Тогда Сатлы прибыли в сферу Ирров, где были время, длина, ширина, но глубины или высоты не было.
И прибыв туда поняли они, что надо перебросить слабых духов, которые Иррами называются, в ту сферу, где они четвертое измерение - глубину - получить могут. Ирры, узнав об их намерении, радостно просили скорее осуществить его. Сатлы построили в длинный ряд Ирров и повели их в новую бесконечность, и, едва показались в ней Ирры, как лучи нового, необыкновенного солнца согрели их. И согретые светом сияющим они поняли, что плоскость их только кажущаяся, что в потенции уже была заложена в них глубина. И когда перенеслись они в новую бесконечность, то на ее пороге ставили перед ними Эоны свои странные зеркала обратной силы.
И отразились они в этих зеркалах, как имеющие четыре измерения, ибо зеркала эти не уменьшали числа измерений, а увеличивали их. И получив новое измерение, вышли Ирры из зеркал мистических и стали существами на людей похожими. И уже не по движению губ, а по волнам звуков понимали они друг друга.
А двадцать четыре Сатла поднялись к Михаилам, и те предложили им остаться с ними. Из пришедших остались двадцать три, но Сатл-великан решил вернуться к своим и, вернувшись в обитель Сатлов, рассказал о переселении Ирров, добавив: «Делайте то, что я, и вы тоже к Михаилам подниметесь». А как поступили бы вы?» -спросил Эон своих учеников-Сатлов.
1-ый: «Своим рассказом ты хочешь убедить нас, что подняться можно не иначе, как других облагодетельствовав. Ошибаешься. Такие попытки часто сводятся к простой потере сил. В твоем рассказе надо видеть простое совпадение увенчавшегося успехом похода и подъема».
2-ой: «К чему поднимать бедняков из их состояния невежества и бедности? Пусть остаются в том состоянии, в котором они находятся, и тогда они не будут знать страданий неудовлетворенных порывов».
3-ий: «Не блестяще наше положение, но идти к Иррам и им подобным, значит хоть на время, а ухудшить его. А будет ли лучше там, куда мы поднимемся?»
4-ый: «Конечно так было, как Ты, Эон, говоришь, но, если бы мы тоже так поступили, то неизвестно, что бы случилось от этого».
5-ый: «Неужели надо в низы идти и служить инфузориям? Для них другие, не нами указанные пути найдутся. А мы сами для себя будем работать и вперед идти».
6-ой: «Помогать другим, это значит лишать их стимула к самодеятельности. Это вредно для тех кому помочь надо».
7-ой: «Мы знаем, что нам лучше будет в других, лучших условиях. А к этим инфузориям разве можно прилагать нашу мерку?»
8-ой: «Быть может, войдя в тесное сношение с Иррами, мы сами упадем ниже бездны».
9-ый: «Припомните, как мы со Светозарным путались: цель была хороша, а что получилось».
10-ый: «Помогая другим мы отдаем часть наших сил. А нам и без этой отдачи не хватает сил для прорыва к лучшему».
11-ый: «Чересчур часто благие советы ни к чему не ведут и один случай - не общее правило».
Промолчал 12-ый Сатл. Молчал и Эон и тихо шел вперед. Остальные Сатлы благодарили рассказчика, но никто из них не задумался серьезно над рассказанным. И позднее, без Эона, они сомневаясь говорили: «Едва ли верно, что мы должны склонить свои головы для того, чтобы вверх подняться, а если и верно, то мы не хотим купить этот подъем такой дорогой ценой. Мы мощны и умны, и потому, что хотим так подняться, уже заслуживаем подъема. Поднялись Михаилы, а мы чем хуже их?»
* Зарма - вероятно, то же, что Замма.
** Вторые Зармы - по-видимому, отражения Эонов.
53. СЕРАФЫ И ХЕРУБЫ В ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ БЕСКОНЕЧНОСТЯХ*
Серафы и Херубы начали свое нисхождение. Не останавливаясь прошли они космос, занятый Светозарными дальних миров, прошли они через космос Легов, быстро миновали космос, людьми населенный, и три нижних космоса и, перейдя широкий орос, появились в отрицательных бесконечностях.
Увидели они в низах лежащие опустевшие космосы. Мрачное, гнетущее впечатление производили эти миры. Далеко раскинулись раскаленные, лишенные намека на жизнь пустыни песчаные, и кое-где одиноко, на далеком друг от друга расстоянии, возвышались базальтовые черные скалы. Самый воздух, или то, что заменяло его, казался неподвижным, застывшим. Ни движения, ни шороха, ни дуновения ветра. Полная неподвижность и слабый красноватый свет, которым искрилась кое-где эта пустыня.
Смотрят Арлеги и думают: «Надо заселить эти миры», и оставляют в них часть света своего, исключив возможность заселения мира этого темными сущностями.
Еще ниже спускаются Серафы и Херубы. Новый орос тянется перед ними и Стражи Порога грозные встречают их, спрашивая: «Куда и зачем идете вы?» Отвечают Арлеги, что они хотят посетить миры, в низах раскинувшиеся. Как будто не вполне верят словам этим Стражи Порога и говорят: «Быть может вы Чернобога искать идете. Если так, то возвращайтесь обратно: не найдете его». Не останавливаются сверхгиганты и переходят орос, отстранив Стражей Порога, и входят в страну, населенную абсолютно спокойными существами, никогда не волнующимися, ничего не ищущими, ничего не желающими, жизнь свою проводящим, ни на что не надеясь, ни о чем не сожалея, ни к чему не стремясь.
Смотрят на существ этих Арлеги и видят, что глубоко в них теплится какое-то начало, отдаленно душу напоминающее, но оно так относится к душе, как душа к духу, или тело земли к их душам относится. А тело этих существ холодных, с какой бы стороны ни смотреть на него, всегда казалось двумерным, на отражение в зеркалах похожим, хотя и не было таковым. Существа эти живут, не обижая друг друга, но и не любя друг друга, одинаково чувствуют себя в одиночестве, вдвоем, втроем и в толпе.
Страшным безразличием веяло от существ этих на Арлегов могучих. Спрашивают их Арлеги, знают ли они о мирах более высоких, слышали ли они, что Бог существует? Отвечают существа, в низах живущие «Конечно, могут быть миры, более высокие, чем наш мир; могут и не быть. Возможно, что имеется Бог, возможно, что нет Его. Это нас не интересует».
Не захотели Арлеги бороться с безразличием и решили до времени покинуть население это.
Дальше летят Херубы могучие и Серафы мудрые, и новый орос перед ними. Спрашивают их Стражи Порога нового: «Куда идете вы и что ищите? Если вы духи высокие, то здесь найдете только противоположность свою. Найдете тех, в ком нет искры души и духа. Существа эти только в пределах своего мира подниматься могут. Для них нет жизни в мирах, более высоких».
Перешли орос Серафы и Херубы могучие. Встречаются они с существами на людей похожими, но более прекрасными. Дружно живут эти существа, прекрасные формы жизни сложились у них. Но на Херубов и Серафов производят впечатление существа эти такое же, как базальтовые скалы и пески за первым оросом лежащие. Пролетая по бесконечности, перед ними развертывающейся, видят Серафы и Херубы, что существа прекрасные как бы по отлогой горе поднимаются, и по мере подъема все прекраснее и прекраснее становятся, несравненно умнее, красивее, величавее в мыслях своих. Чудится Арлегам, что перед ними раскрывается цветок мистический, все более и более чудной красотой сверкая. Ближе и ближе присматриваются Арлеги к существам этим и что-то похожее на жалость и ужас, охватывает духов космоса высокого. Ни зачатка души и духа не видят они в существах прекрасных. Одна материя перед ними. Видят Арлеги, что совершенствуются существа эти, но думают, что никогда не достигнут верхов прекрасных, существа эти совершенные.
Мирны лет летают над ними Арлеги могучие и не устают озарять их светом своим прекрасным.
А вот и орос новый, Стражи Порога ужасные. Не могут перейти орос этот существа прекрасные, но Херубы, напрягая всю свою мощь, отстраняют Стражей Порога. Давно уже сознают Арлеги, что они вместе с населением прекрасным не в низы опускаются, а в верха поднимаются.
Переходят орос все существа, низы населявшие, и видят Арлеги, что преображаются тела их, превращаясь в нечто высшее тела физического, в нечто высшее, чем дух высокий, на рассану похожее. Блеском ослепительным блещут существа преображенные, но как бы колеблются они перед подъемом высоким, перед подъемом новым.
Обходят Арлеги толпы этих духов, хотят впереди их идти... и сознают, что они, Арлеги, в космосе своем очутились, над космосом Легов и людей раскинувшимся, ибо: бездна вверху и бездны внизу; то, что вверху, то и внизу. И если ты понял это, слушающий, - благо тебе!
*Эта легенда является продолжением № 104. Сверхнебесная дорога.
54. СОЮЗ
В царстве Серафов собрались Сатанаилы, Михаилы и темные Арлеги для совещания.
Говорит темный Арлег: «Добро и зло делать - одно и то же».
И звучит ответ Сатанаила: «Пусть так, допустим, что правы вы, но правы вы только тогда, когда дело идет о творящих добро и зло, а не о тех, на кого добро и зло падает. Однако ведь интересы последних соблюдать надо. Сами вы, темные Арлеги, на кого зло недопущения ввысь обрушилось, требуете себе помощи у Серафов и Сатанаилов».
Продолжают Сатанаилы: «Да, делай добро, никому зла не причиняя, но если нельзя помешать торжеству зла добром, а злом можно, - делай минимум зла, пресекающего зло».
«Значит, правы вы, темные Арлеги, и вы, Михаилы».
Спросили темные Арлеги, одного из присутствующих Серафов: «Почему вас так мало на совете?»
«Потому, - звучит ответ, - что спит космос, спят Херубы, мощно простершись над своими туманностями, спят Троны и Господства, спят Силы и Власти, Начала и Рафаилы, окруженные магическим поясом. Только мы, не вошедшие в круг или из него вырвавшиеся, да борющиеся против него, имеем возможность решать, раз нам предстоит это».
И говорят Сатанаилы: «Тогда мы придем на помощь землям. И слушайте, что говорим вам мы, никогда на вас силой не нападавшие. Убеждаем мы вас с нами идти и творить добро, ибо полной неудачей кончались и будут кончаться все ваши попытки зло делать, так как ни на волос вы вверх не поднялись».
Отвечают темные Арлеги: «О, с нас довольно. Мы поняли весь ужас нашей жизни. Не верна наша деятельность. Мирны лет мы будем зло сеять, а все эти миллионы лет Элоа одной сотой долей секунды покажутся, ибо нет для него времени. Вы предлагаете нам бросить зло, пойти в низы, чтобы к необъятным верхам общей дорогой подняться. Ведь вы предлагаете нам отказаться от нашей гордости. Как трудно это! Что выйдет из нашего отказа, от нашего унижения - сошествия в низы?!»
Отвечают Сатанаилы: «Вместе с вами в низы пойдем, вместе с вами к верхам поднимемся. Мы помним, что вы приходили на помощь к нам».
И говорят Михаилы: «Как только вы подниметесь до нас, - мы присоединимся к вам. С вами вместе, с вашими друзьями будем тогда верхов добиваться, или свои верхи создадим».
Отвечают темные Арлеги: «Нам, достигшим великих высот, спуститься вниз? Не хотим!»
Спрашивают Сатанаилы: «А если с вашего места нет прямой дороги в верха?»
И отвечают темные Арлеги: «Ну так что же? Неужели и то утратить, что уже достигнуто?»
«Да, - говорят им, - возвратитесь, отступите назад, утратьте достигнутое, раз оно препятствием к дальнейшим достижениям является».
И говорят Михаилы: «Серафы не примкнут к нашему союзу. У них много работы в области мистических и ледяных солнц в мирах надземных субстанций».
Тогда спрашивают Серафов, и отвечают они: «Не можем, слишком много работы».
И задают вопрос темные Арлеги: «Может быть, вы боитесь нашей измены?»
Но звучит ответ: «Мы не боимся ни ваших прорывов, ни прорывов духов других бесконечностей, но не хотим потерять светлые миры пяти, шести, семи измерений, в стороне от вашего мира лежащие, в стороне от мира живущих низших существ. За бесконечностями разноцветных солнечных скоплений и их потоков блещут наши мистические солнца и мистическими же являются скопления земель вокруг этих солнц. На земли этих солнц переходят души обитателей первых земель и, попав в сферу тяготения этих солнц, пребывают там души пяти, шести, семи измерений. И мы не можем их покинуть, а то были бы с вами!»
Все светлее и светлее становятся темные Арлеги, и говорят ставшие наиболее светлыми: «Наша жертва выше Эоновской должна быть. Пойдем вниз к теням и звукам, к вечно меняющимся образам, времени не знающим. Их иррациональности дадим реальность. Просветим их светом высшим, образуем обширное светлое царство и в нем пребудем, пока не раскроются перед нами ворота Аранов».
И в ответ прозвучал громовой крик восторга. И более светлые, ободренные, говорят темные Арлеги: «И мы хотим, чтобы люди прекрасными были ни во что не веря, так как вера их не может совпасть с сознанием». И говоря это, становятся несколько более темными говорящие.
А в ответ им звучит хор Сатанаилов: «Немыслимо! Да и не к чему это. Пусть верят и прекрасными будут».
И говорят Михаилы: «Как люди захотят. Когда направится поток светлый - все исправит в своем космическом не индивидуальном крещении».
Спрашивают просветленные: «А где же купель?»
И звучит ответ: О ар ст а к р ов.
Говорят Сатанаилы: «Нельзя людей неверующими сделать, ибо неверующие в Бога Великого в своих вождей верить будут, верить в электрон, в более непонятное и недоказуемое, чем Бог».
Спрашивает кто-то: «Что же вы хотите, чтобы все люди умерли?»
«Нет, - отвечают Михаилы, - мы говорим только об уже умерших».
И говорят темные Арлеги: «Что же, придется выдержать бой с Князьями Тьмы. Дадим им знание, и темные Леги пойдут за нами. Куда же направить души, в аду сущие?»
Отвечают им: «А разве мало обителей, хотя бы в области Серафов? Новые Земли создайте, которые промежуточными обителями будут между старыми землями и землями пяти измерений».
«Если надо будет, все, что надо, сделаем, - отвечают темные Арлеги. - Невозможное не мыслится для тех, кто выше Эонов стать желает».
* Фраза не расшифрована.
55. О ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ КОСМОСАХ
(медитация)
Я помню себя на какой-то планете, но не на нашей Земле. Эту планету нельзя было видеть нашими глазами, глазами людей, ее нельзя было осязать, и она не имела свойств притягивать тела. Такое свойство нашей Земли показалось бы невероятным чудом жителям этой, не имевшей силы притяжения планеты. Не зрением, не вкусом, не осязанием, а как-то совсем иначе воспринималось жителями этой планеты все то, что на ней было. Воспринималось особыми пятью чувствами, нам людям не свойственными. Наши пять чувств, пять чувств людей были неизвестны жителям этой странной планеты. На этой планете не было тех измерений, которые измерениями длины, широты и высоты называются, и они заменялись какими-то другими измерениями.
Мудрецы этой планеты говорили мне, что их души обитали когда-то совсем на другой планете и были облечены телами, имевшими совсем другие пять чувств и совсем другие измерения, чем те, которые людям известны. Мудрецы говорили, что эти души или поднимутся кверху или перейдут на новую планету, в той же плоскости находящуюся, как наши, все названные «землями». Эти души будут располагать опять-таки пятью, но только новыми чувствами, и снова и снова все на новые «земли» будут переходить души, воплощаясь в тела с пятью, каждый раз новыми чувствами и тремя опять-таки новыми измерениями.
Эти переходы будут длиться до тех пор, пока в горнилах разных жизней душа не сожжет в себе все те несовершенства, которые она воспринимала через свое тело, давая ему слишком много воли.
И так, как бы описывая горизонтальные гигантские концентрические овалы около нашего мироздания, совсем новые планеты принимают на себя души умерших людей; и на каждой новой планете души входят в новые тела, обладающие новыми пятью чувствами и знающие новые три измерения (кроме времени, которое не изменяется на всех планетах).
Жизнь на любой из этих планет не может быть воспринята жителями нашей Земли. И пока человек, все той же душой обладая, будет жить несправедливой жизнью, он не поднимется выше и все по планетам горизонтальных кругов будет странствовать.
Каждый космос, Золотую Лестницу, составляющий, имеет свои, рядом лежащие космосы, и там живут те, для которых окончился срок пребывания на одной из планет или в одном из пространств космоса, но которые не достигли еще необходимой для дальнейшего подъема степени совершенства.
И вот на одной из этих планет я ощущал твое присутствие, мой друг на Земле. И я, и ты, и многие другие, ранее на Земле бывшие, хотя и в других формах и образах, хотя и в других измерениях и обладая другими чувствами, творили все-таки людские дела, жили жизнью людей и мы, двое, были большими друзьями. Мы оба боролись с теми, кто не считал свободу высшим добром, кто не считал благом отсутствие страдания и лишений у людей.
Мы оба хотели постигнуть не только то, чего не бывает, но и то, что не могло быть на нашей планете... Но мы оба не выдержали тяжелой борьбы, изменили служению добру и снова, не поднявшись, в мире того же числа чувств и измерений очутились. Мы смертью ушли в тот мир, где ты сейчас находишься. И для того, чтобы подняться, а не кружиться по концентрическим кругам, нам надо согласовать нашу жизнь с жизнью высших миров; надо сорвать с глаз повязку незнания и суметь вырваться из скорлупы невежества.
Надо (а это тебе и мне легко) здесь, на Земле, узнать то, что нужно для того, чтобы подняться.
Помни также: нелепы мои и твои утверждения, что существует только то, что мы видим. Мы видим, что солнце ходит вокруг Земли, а этого нет. Мы не можем утверждать, что нет того, чего мы не видим: мы не видим бактерий, а они существуют. Мы и здесь далеки от добра, и это очень плохо: силой воли и ума надо сделать так, чтобы приблизиться к добру, т.е. творить его.
Разбуди меня! Разбуди скорее! Тяжелая угроза нависла здесь надо мной и я не хочу пережить ее ужасы!..
56. ЭОН И ОДИННАДЦАТЬ ТЕМНЫХ АРЛЕГОВ
Три потока звезд вращаются вокруг трех далеко друг от друга отстоящих гигантских шаров холодного огня, которые, в свою очередь, вращаются вокруг мистического солнца. На нем живут мудрые змеевидные. Недалеко от этого солнца, как бы греясь в его лучах, раскинули свои обители темные Арлеги и частью живут своей жизнью, частью внимательно присматриваются к тому, что происходит на гигантском мистическом солнце. А на нем живут мощные Серафы с шестью крыльями, по два на плечах, груди и спине и с телом из яркого голубого огня, суживающегося по мере удаления от груди и напоминающего собой комету, повернутую широким концом к звезде-голове Серафа.
Но они смотрят не на Серафов, они ждут появления на мистическом солнце Эонов, на земли первой бесконечности опускающихся и оставляющих на солнце мистическом 9/10 своей, мистическим же блеском сияющей души, дабы не испепелил этот блеск существ, сущих в тех низах, куда слетают Эоны. Темные Арлеги не трогаются с места, когда Эоны на земли нашей бесконечности нисходят, многое из своей мистической сущности на мистическом солнце оставляя. Но когда оставшаяся часть Эона, которая в Нем целым является, как всем целым является и та часть, которая как Христос сошла, - когда оставшаяся часть, или часть этой части (тоже равная целому), окруженная сиянием, как кругом, улетает от солнца мистического в другую бесконечность, в невероятной дали от нашей находящуюся, - тогда срываются одиннадцать темных Арлегов и несутся за кругом сияющим.
Появляется Эон на громадной планете другой бесконечности и идет по ней, сияя ярким белым блеском; и опускаются на эту планету темные Арлеги и идут за ним в качестве учеников, красноватым блеском сверкая. Учит Эон великому учению любви обитателей планеты, холодным блеском сверкающей, но плохо понимают Его обитатели этой планеты, сердца которых иссушены планетным огнем были. Учит Эон любви всепонимающей и потому говорит, что прощены будут гонители учения и учеников Его, только на мгновение, считая вечность и мгновение равнозначущими, отсрочится подъем жестоких.
Учит Эон, что не из боязни наказания, которое обещает Он не допустить, но и из любви не только к живущему, но и к существующему, надо исходить, изживая жизнь на этой планете в мирах и веках. Справедливость и та должна пасть перед любовью. Только свобода может сравниться, встать рядом своим блеском и сиянием с любовью и справедливостью. И только та справедливость, которая не является местью, а наградой является, должна славиться живущими. Жаль тех, которые живущих благ жизни лишают и себе эти блага захватывают, ибо долго они будут в низах странствовать, к верхам не имея возможность подняться. Жаль лицемеров, много думающих о себе, жаль тех, кто учит суеверию, ибо задержится их подъем в миры прекрасные. Жаль, не умеющих прощать, жаль мстительных, ибо не могут они тотчас же войти в миры высокие. И вас жаль, князья мира сего, ибо власть в руках существ миров низших - медленный яд, от которого в страшных мучениях будут жить самоотравившиеся властители в мирах нездешних.
Вознегодовали правители, до которых дошли сведения о том, что не склонял перед ними головы своей Эон Любви и шедшие за Ним одиннадцать учеников Его, и приказали они схватить и подло жестокими казнями убить их. Знали правители, что во многих местах появляются ученики Учителя, уча не признавать власти кесаря и слуг его, не уважать никакой власти, и раньше, чем учителя, приказали схватить и казнить их. И схватили слуги тиранов темного Арлега, которого Рамиром называли, и положили его на стальные доски и другими стальными досками прикрыли его и невероятные тяжести набросали на верхнюю доску, решив раздавить его тело... И увидели, что шел к ним Рамир, окруженный толпой вооруженного народа и, остановившись в нескольких шагах от них, учил народ учению Эона, прибавляя к этому учению, что насилию надо противопоставлять насилие же, но только до тех пор, пока не прекратилось первое.
Прошел Рамир со своими учениками, и удивленные палачи сбросили тяжести, набросанные на доски, тело Рамира, по их мнению, прикрывавшие, и увидели, что ничего нет под ними. И в ужасе бежали палачи эти из города.
И схватили слуги тирана тело темного Арлега, который Талином назывался, и бросили его в медный котел, который на костер поставили. Но не прошло десяти минут, как увидели Талина, толпой вооруженного народа окруженного, и народ убеждавшего не мстить злобным палачам, но, вместе с тем, не давать им захватывать людей. И удивленные палачи потушили костер, распаяли котел и ничего не нашли в нем. В ужасе бежали палачи из города в пустыню.
Третьего, Гортиса, живым в землю закопали, и тотчас же увидели его во главе вооруженного народа. Ужаснувшись, бежали палачи и спрятались.
Все одиннадцать темных Арлегов лютыми казнями были убиты палачами - и живы остались. Узнали об этом властители и решили, что учитель чародейством спасал учеников своих, и послали солдат и палачей, обвесив их амулетами и ладанками, чтобы взять Его. А одиннадцать учеников окружили Его и на десять шагов не могли подойти к Нему, какой-то силой отбрасываемые. Пытались солдаты стрелять и бросать копья в Него и в учеников - и расплющивались их пули и падали их копья около стены невидимой.
Снова загремела проповедь Эона, но даже темные Арлеги не могли вместить ее, уча людей планеты далекой, насилием отвечать на насилие, пока продолжается последнее.
Но скоро обнаружилось, что население планеты на две неравные части распадается. Первыми увидели темные Арлеги, а за ними и все жители, лярв высоких и лярв низких, в тела правителей и их слуг верных облекшихся и в далекой темнице держащих души тех людей, которыми они пользовались. Стали темные Арлеги учить жителей планеты, что подлы и нечестны поступки правителей и что не может быть чистых правителей. Немного времени прошло, и поверили им люди, отказались от повиновения, и в отдельные города отвели они правителей, которым отказались повиноваться люди. Тогда стали появляться претенденты на власть, уверяя, что их деятельность, раз они получат власть, будет особо выгодной для той или другой части населения.
Тогда собрались одиннадцать учеников Его и начали склоняться к тому, что им самим надо захватить власть, не для того, чтобы пользоваться ею, а чтобы другим помешать ею пользоваться. Отложили они решение на несколько дней, чтобы зрело обдумать его, но на другой же день все они собрались во дворце одного ученика. Сели они, образовав четырехугольник и все разом сказали: «Странный сон приснился мне». И не по обычаю сразу все вместе заговорили они, и получился хор согласный не поющих голосов. Все вместе, не повышая голоса, не отставая и не опережая других, говорили они:
«Мне снилось, что наш Учитель лежит на этой земле распятый на кресте гигантском, на земле лежащем и землю на громадное пространство покрывающем. И я с ужасом спросил Его: «Кто посмел распять Тебя? Я и мои братья через миг уничтожим всю эту землю, такой грех на себя допустившую!» А Он молчал. И я призвал столько темных Арлегов, сколько земля эта вместить может, дабы явились они сюда к нам, к часу собрания нашего».
Послышались удары крыльев и несколько темных Арлегов вошло в зал, говоря, что мирна темных Арлегов летела на землю, где был Эон. И все темные Арлеги поднялись над землей. Жителям казалось, что собралась никогда не бывалая гроза, затемнившая небо, что страшны грозовые раскаты и как никогда ярко блещут молнии.
Спрашивают прибывшие: «Где Учитель?»
«Он исчез из мира телесного. Мы видели Его на астральном плане», - сказали одиннадцать учеников.
И они рассказали вновь прибывшим все то, что произошло.
57. СУД ЭОНА
Где-то, далеко от наших бесконечностей умерли все живые существа, на землях когда бы то ни было жившие. Умерли и люди. Во многих других пространствах населенных побывали они. Почти все они искупили в течение многочисленных жизней грехи, на обычных землях содеянные, но небольшая часть из них не могла или не захотела покаяться в согрешениях своих. И ангелы-хранители, на некотором расстоянии от них стоявшие, просили Эона Великого принять их вместе с грешниками страшными в одной из высоких обителей, и принять их так, чтобы Эон явился перед ними не в одеянии земного тела, а в той оболочке, которая Ему в высотах несказанных была присуща. Правда, обычно слагали Эоны с себя покровы высокие, но когда хотели, могли облекаться в них, и в сиянии несказанном являлись тогда.
Внял просьбе хранителей Эон могущественный, и явились перед Ним светло-скорбные, за руку ведя оробевших грешников. Оробели они, потому что свет тихий осиял их, спокойствие великое осенило их души темные, просветлело сознание их. Увидели они свет тихий и закрыли глаза свои, заткнули уши свои, постарались забыть свое прошлое. Но несмотря на все старания, они видели, слышали и помнили. Громко заговорила в них память, и вспомнили они, в чем обвиняли и за что проклинали их люди. Почудилось им, что Эон тихий, Эон блестящий спрашивает, и отвечали ему. А Он спокойный, всепонимающий, смотрел поверх их в верха неизъяснимые.
«Я много горя причинил людям, - говорит один из приведенных, - но они сами были виноваты: они не слушались моих приказаний и приказаний моих единомышленников. Если я сделал что-либо плохое, - я наказан за это. Смотри: мирны тысячелетий все в старом окружении жил я и устал смертельно, и смерть не дает мне отдыха. Быть может я заслужил это, я был безжалостен.
Для пользы своей и своих я мучил смертными муками людей. Но надо же высшим, чем я, быть милосердными. Надо дать мне покой и забвение, хотя бы полным исчезновением это забвение было бы куплено. Как часто грезились мне мною убитые, по моему приказу запытанные. Неотступно смотрели они на меня, и я ужасался страхом великим, и сжималось сердце мое, мне боль причиняя. Прошу Тебя милосердного, я, который не знал милосердия, пошли мне смерть-исчезновение, дабы не грозило мне в далеких веках воспоминание».
И множество ему подобных говорили, подобно сказанному, и все они о вечном покое молили, ибо прозрели их очи душевные и духовные, и хоть смутно, но видели они. А ангелы кроткие, закрыли руками очи свои и плакали, упав в тоске несказанной на колени.
Молчали они и всем духом своим молили за приведенных. Появились около душ людских какие-то видения темные, от этих душ отделившиеся, и говорят Эону: «Мы - порождения этих, тоже людьми называвшихся существ. Если хочешь уничтожь их. Преврати в Ничто мертвое, преврати их в то, что «ничем для Ничто» является. Едва ли этих гадов жалеть стоит. Каждый час их жизни в оболочке людей - непереносные, измышленные страдания для многих. И мы гадки, так как они взрастили и очеловечили свои помыслы подлые, упорно их за нечто хорошее выдавая. Они и мы до тех пор, пока только Твой свет прямо на нас светит, не делаем и не мыслим злодейств и гадостей. Нам надоело зло делать, а этим подлым людишкам не надоест никогда».
А Эон молчал и смотрел поверх голов созданий, к Нему явившихся, в дали несказанные. А пришедшим кажется, что Он говорит что-то. Умоляют Его ангелы: «Как хочешь, но внемли просьбе нашей и дай еще время людям этим: они ныне увидели Тебя, они сразу почувствовали усталость от зла, ими сотворенного. Возможно, что изменится их жизнь, и они искупят страшные, несказанные вины свои».
Смеются видения темные и говорят: «Они покровители тех иуд, которые только за деньги продают учителей своих. Они вспаивают и вскармливают этих негодяев, во сто крат, впрочем, лучших чем людишки эти. Они через короткое время, через одно-два воплощения забудут о Тебе. Они провозгласят Тебя фикцией, мифом, и подкупят тех, кто «научно» докажет, что Ты фикция, миф и вымысел. И снова с этими гадинами мы, такие же гадины, как они, будем купаться в волнах грязного океана подлой злобности, мучая других и себя восхваляя».
А Он смотрел далеко, далеко, в дали несказанные... Снова говорят ангелы: «Не забудут они сияния Твоего. Смягчились души их. От них отошли страсти низкие и помыслы темные. Снова не удастся темным началам захватить их. Дай им возможность спастись». И вспыхнули ярким ровным огнем светильники семипламенные перед Эоном. И по мере того, как горели свечи огнем тихим, менее заметными становились ангелы, как бы сгоравшие от огня неведомого.
Говорят Темные: «Эти люди сами придут к нам. Они найдут или вновь создадут нас. У них сумасшедше-неодолимое, необоримое стремление к крови и мукам других. Их нельзя просветить: они имеют уши, но не слышат слов добра, они имеют очи, но видят только для своих и самих себя. Не могут они безвредными быть. Мирны лет они зло творили и творить его будут. Даже нам, их порождениям, опротивели негодяи эти, грязью запачканные и кровью умывающиеся. И нас уничтожь, если ты милостив, ибо застонут миры и померкнут солнца, если мы в миры возвратимся. Мы - порождения ехидн, и не к чему нам существовать...»
А Он благословил людей ужасных, и Темных благословил Он, только ангелы не были благословлены Им. Поняли они, что тем, кому много дано, с тех много и спросится. Поняли они, что мало одних просьб, одного заступничества. И снова говорят они Ему:
«Мы вместо Тебя готовы идти в те бесконечности, греха полные, где не был Ты и братья Твои. Мы готовы там пострадать, как Ты на земле пострадал. Но Ты, величаво-могучий, спаси этих злобных, этих темных от искушений жизни земной. Они не только жестоки, они бессильны, ибо способность зло творить все поглотила у них. Не справятся они с соблазнами и искушениями, на землях пребывающими. Снова злобными станут и страданиями людей питаться будут. Подними их».
Величаво благословил Эон ангелов меркнущих, и светом более ярким засверкали они. Подошли к Нему все явившиеся и стали по правую руку Его, ибо омыл их грехи свет тихий, от Него исходящий, ибо нередко много горя испытывали они, проживая в кругах концентрических, и несказанными муками мучились они в час смертный. Одну минуту поколебались подойти к Нему существа помыслов кроваво-грязных, от людей отделившихся, но подняв опущенные очи свои, увидели Лик Его, любовь безграничную отражающий и, подойдя к Нему, ниц пали. Ангелы тихие подошли к людям и к порождениям страшным людей этих и, взяв их за руки, тихо плакали от радости. Заплакали и люди, жестокими бывшие, и духи темные плакали, светом нездешним осиянные. Все просветлели они от света Его непонятного, но омрачило их воспоминание о жизни прошлой. Тогда к каждому из них подошел один из Эонов могучих, во всей силе, славе и блеске бывших, ибо множество Эонов появилось здесь. И каждый Эон, обняв человека, злобой когда-то дышавшего, духа темного и ангела кроткого блаженством наполнились существа эти и забыли, совершенно забыли, что когда-то на землях они злу служили и в новых, правду носящих духов преобразясь, все они пожелали на землях, от нас далеких, семена правды сияющей сеять.
А Эоны сняли с себя облики мощные...
58. О ПОЛЕТЕ ТРЕХ ТЕМНЫХ АРЛЕГОВ
I
В момент создания бесконечности, которая стала последней в ряде бесконечностей, созданных мирны лет тому назад, находились два Элоима, Эоны Мудрости, Воли и Любви и обитель Замм с преобладанием в ней арановского начала. Едва появились в ней Замм-Араны, как зашел между ними разговор о том, стоит ли существовать? И донесся до них ответ: «Как хотите Замм-Араны. Если хотите - может снова низринуться в Ничто. Но временно. Через долгий промежуток времени снова возвратитесь к жизни, снова и снова решая вопрос о том, что лучше: бытие или не-бытие? Решите также вопрос о том, будет ли небытием та жизнь, которую влачат люди».
Колеблются Замм-Араны: «Если жить, то придется много страдать. Стоит ли перенести мгновенье страдания для веков счастья, стоит ли жаждать мига счастья для векового страдания; хорошо ли, если будут равны суммы страдания и счастья?»
И склонились Замм-Араны к тому, чтобы в Ничто возвратиться, но слышат - издали доносится все усиливающийся ритмический шум звенящих крыльев.
Мгновенье - и перед Замм-Аранами стоят три темных Арлега-великана. Они явно недоумевают и молча озираются, поводя громадными очами. И любопытство вселилось в Замм-Аранов - кто это, почему так печально и грозно смотрят прибывшие? И улыбаясь, говорит один из Замм-Аранов:
«Смотрите, новый смысл открылся нам для жизни. Мы хотим познать, удовлетворить любознательность. Ведь никто из нас не захочет возвратиться в Ничто, не узнав, кто эти духи и зачем к нам прибыли».
И спрашивают Замм-Араны:
«Кто вы?»
«Вы дружелюбно смотрите, - говорят темные Арлеги. - Мы послы из далекой обители других бесконечностей. Мы ищем союзников, да помогут они нам, обиженным».
«Кто вас обидел?»
«На вас немного похожие, но менее совершенные духи нашей бесконечности -Араны. Они не позволяют нам подниматься в лучшую жизнь, к высотам несказанным, где сияет Элоа».
«Как же смеют они не пропускать вас, к верхам стремящихся? Почему они мешают вам подняться, раз вы этого хотите и можете?»
«Они ссылаются на то, что поклялись не пропускать нас к верхам, ибо мирны лет назад у нас было с ними столкновенье, и поэтому мы не пошли по Золотой Лестнице, по которой шли другие духи. Они обвинили нас в том, что мы зло от добра отличать не можем, как будто бы то, что добром в нашей бесконечности называется, не дает злого наследия, а зло - наследия доброго».
«А какое им дело до этого? Со взглядами можно бороться, но нельзя мешать подъему из-за разности во взглядах. Хотим мы помочь вам и попытаемся раздвинуть не пропускающий вас строй Аранов».
Криками торжества ответили темные Арлеги и помчались впереди Замм-Аранов, но Замм-Араны скоро обогнали их, подхватив в сферу своих сил, и помчались, по указанному темными Арлегами направлению.
II
Невероятно велик в длину, глубину и высоту строй Аранов, против которых встали Замм-Араны с тремя темными Арлегами, недалеко от которых выстроились полчища мрачных Князей Тьмы и не удалявшихся из своего Космоса темных Арлегов. И говорят Замм-Араны Аранам:
«Пропустите темных Арлегов и с ними сущих к Верхам несказанным».
Отвечают Араны:
«Не пропустим!»
«Почему?»
«Они темные».
«Тем более им надо к свету подняться. А вы, разве совершенны?»
«Мы клялись не пропускать их!»
«Тогда, может быть, у вас были основания не пропускать их. А теперь к чему такое злопамятство?»
«Они не изменились. Не пропустим!»
«Тогда - прочь с дороги!»
Под страшным натиском Замм-Аранов отступают шаг за шагом Араны. Михаилы и Серафы борются на их стороне, а Князья Тьмы и темные Арлеги - на стороне Замм-Аранов. Загремели трубы Аранов, и духи Силы появляются среди них и задерживают наступление Замм-Аранов. Но и среди Замм-Аранов вырисовываются мощные духи Силы. Снова звучат трубы, и оба воинства отступают одновременно, как бы на отдых. Между двумя рядами появляются духи Фантазии и громко взывают: «К чему вы ссоритесь? Мирны веков назад боролись друг с другом вам и другим подобные. Тысяча лет продолжалась их битва, но подкралось Ничто и, все поглотив, выбросило их из своих недр чуть ли не у самых низших духов. Если вы не можете изменить своему слову и пропустить темных Арлегов, пошлите послов к Элоа. Пусть Он разрешит ваш спор».
В это время появляются тьмы Сатанаилов-великанов из кругов концентрических и в два ряда - одни лицом к Аранам, а другие люди к Замм-Аранам стали между сражающимися. Они были без оружия, но страшной мощью веяло от них, и ясно было, что они не позволят битве возобновиться.
Громко взывают духи Фантазии: «Сатанаилы помешали братоубийственному бою. Пропустите послов к Элоиму, а сами займитесь своими делами. Ведь, Замм-Араны, и там, в той бесконечности у вас ничего не сделано из того, что вы хотели или могли сделать!»
И говорят Араны, мечи свои опуская: «Мы согласны пропустить тех трех темных Арлегов, которые вошли в нашу обитель».
Спрашивают Замм-Араны: «А вы, что скажете?»
И гремят голоса, сражавшихся с темными Арлегами: «Мы согласны, Анза, Руир и Канса пусть идут к высотам несказанным».
Исчезли Сатанаилы других кругов, и говорят Араны: «Мы согласны, но покажем свою мощь пришельцам Замм-Аранам. Смотрите».
И сразу исчезли Араны. Безграничная пустыня неба расстилалась перед Замм-Аранами и темными Арлегами, и по ней проносились гигантские ледяные, сверкающие, как алмаз, шары, а далеко внизу блестели мириады разноцветных солнц-звезд. Пытались подняться Замм-Араны, но их не пропускали ледяные горы и не могли они остановить их полет. Снова показались Араны.
Говорят тогда Замм-Араны: «Мы не можем ничего подобного делать. Куда вы исчезли?»
«Научитесь, - отвечают Араны. - Мы ушли в Зеркала Реки Сверкающей».
И расступились Араны, образуя длинный коридор. Летят по нему три темные Арлега и кричат им Араны:
«Спросите, там в Верхах, кто прав: мы, вас не пропускающие, или вы, наш строй прорвать желающие?»
III
Летят, столетия летят три темные Арлега, только ледяные шары встречая на своем пути. Не устали они, но как скучно лететь в пустоте, только лед встречая и странных духов, его населяющих. Но вот, как бы розовая заря вспыхнула - и они в мире Отблесков. Пропустили их Стражи Космоса, сказав, что знают, кто они и куда летят. И вот темные Арлеги в Космосе розовых Отблесков.
«Добрый путь», - приветствуют их Отблески, а темные Арлеги спрашивают: «Араны просили нас спросить вас, кто прав: мы, к верхам своей дорогой идущие, или Араны, нас не пропускающие».
И отвечают им, блеском розовым сияющие:
«Мы не судим, ибо всякий, кто хочет подняться - умно поступает. Но тот, кто стремясь к верхам, в низы смотрит, кто, стремясь к абсолютному Добру, зло делает, - тот во вред себе поступает. Чашей полной за зло воздается в веках и мирах. Ни вам, ни Аранам не надо делать зло, хотя Араны думают, что добро творят, вас не пропуская к верхам, не зная ваших форм зла».
И в космосе голубых Отблесков, рядом лежащем, задали темные Арлеги тот же вопрос и получили ответ:
«Всякая вражда, всякое наказание - грехом может быть названо. Не нужны они, хотя можно исследовать, кто правильно поступил и кто ошибся».
«Нам необходимо лететь дальше».
«Трудно вам будет. Возьмите этот рог, и когда нужна будет помощь - трубите в него».
Снова летят в безвоздушных пустынях три Арлега, летят вдвое большее число столетий. Страшная усталость овладевает ими.
«Брат Руир, поддержи меня. Я больше лететь не могу», - говорит Анза, никогда, как и все темные Арлеги, ни о чем не просивший. И поддержал его Руир, всегда одиноко живший, и говорит:
«Брат Канса, затруби в рог, данный нам голубыми Отблесками. Нам нужна помощь».
И загремел рог, голубыми Отблесками данный. Прошло несколько времени, около темных Арлегов мелькнула голубая молния и голубой Отблеск говорит им:
«Совсем близко Космос Нирван, но он едва видим. Вы у его порога. Нирван вы не увидите, а Нирваниды примут вас. Немного вправо, а теперь входите, у них нет стражи».
Прекрасные, внешне чересчур спокойные, чуть ли не статичные встретили темных Арлегов Нирваниды, и когда отдохнули прибывшие, предложили им на выбор: или остаться в области Нирван, или лететь дальше. Анза, боясь, что не хватит сил на дальнейший полет, хотел остаться у Нирванид, но Руир легко уговорил лететь дальше. Прощаясь, они задали Нирванидам свой вопрос, но те не ответили на него, удивившись, что есть духи, других духов к верхам не пропускающие. И не поняли они, что злом в низах называется, а на вопрос, почему нельзя видеть Нирван, ответили так: «Да просто по несовершенству вашего зрения. Так и люди никаких духов не видят».
Опять в безграничной пустыне летят темные Арлеги, и опять усталость овладевает ими, но навстречу им несутся духи Инициативы, приветствуя их и хваля за смелый полет, за дерзание, и доставляют их в свою обитель, неустанно кипящую жизнью. Обещают они донести темных Арлегов до обители духов Силы, а на переданный вопрос Аранов ответили: «Попытка задержать подъем - вред. Правда, не приспособлены к жизни в верхах в низы смотрящие, это верно. Но ничего, кроме пользы, пребывание в верхах, хотя бы короткое, принести не может».
Дружелюбно и спокойно встретили их гиганты - духи Силы, дали темным Арлегам усиливающее их мощь начало, которое мы назвали бы чем-то похожим на укрепляющее питье, и сказали:
«Не забудьте спросить в Верхах, долго ли нам Димиургам служить и помогать? Скоро ли нам дана будет возможность выше подняться?»
Обещали темные Арлеги выполнить их просьбу, а на вопрос об Аранах ответили духи Силы, что Араны, не пропуская темных Арлегов подняться, думают, что этим они и темным Арлегам пользу принесут, так как заставят их зло от добра отличать, и защищают высоты от низменной, идущей за тьмой грязи и мглы. А духи Силы давно с Аранами договором связаны, и до сих пор не было у них основания пересматривать договор. Никогда к ним не обращались темные Арлеги, с предложением пересмотреть к ним отношение.
Снова летят темные Арлеги тысячи лет. И снова страшная слабость овладевает ими. И громко позвали они: «На помощь, духи Силы, на помощь!»
И гигантские духи Силы появились около усталых и подняли их к тем высотам, где духи Познания обитают.
Приветливо встретили духи Познания темных Арлегов и говорят они: «Охотно поможем вам, так как к Свету Вечному вы стремитесь. Мы перенесем вас в обитель духов Гармонии». И на вопрос - правы ли Араны, не пропуская темных Арлегов и обитателей их сфер в Верха, ответили: «Конечно, нельзя мешать подъему, но нельзя и негодовать на тех, кто по неведению другим подниматься мешает. Они и в своем подъеме задержатся».
И перенесли духи Познания темных Арлегов в космос духов Гармонии. Все знали духи Гармонии о темных Арлегах и их царстве, и посоветовали им дать другую работу лярвам, чтобы не было препятствия к подъему, которое создается для темных Арлегов работой лярв. Они посоветовали темным Арлегам не поддаваться влиянию черных молний в обители духов Света и доставили их в эту обитель.
IV
Странная картина развернулась перед очами темных Арлегов, вступивших в царство духов Света. Многое множество сверкающих, блестящих красотой предметов - радуги, сверкающие чаши, огнистые кресты, звезды, разноцветные огни, странные цветы, и тысячи блестящих, меняющих свои формы вещей, как бы осыпанные сверкающими драгоценными камнями предметы, северные сияния со всех сторон окружили темных Арлегов. И вдруг все это приняло форму и вид Михаилов. Построились два ряда Михаилов, оставив посередине дорогу для темных Арлегов. Понеслись по этому пути темные Арлеги и опустили гордые очи, не захотев смотреть на подобие своего вековечного врага. Вдруг несколько черных молний, одна за другой понеслись по дороге темных Арлегов, и напрасно пытались принявшие вид Михайлов защитить темных Арлегов своими щитами. Вокруг щитов облетали некоторые молнии и били темных Арлегов, а другие молнии поражали оставшихся без прикрытия самих духов Света.
И почувствовали темные Арлеги тоску и смущение: «Стоит ли лететь к Элоиму? Есть ли кто-нибудь или что-нибудь, кроме пустоты, за Элоимом? И как не похоже то, что мы видели до сих пор, на то, что рисовали себе в низах, стараясь представить себе обитателей этих сфер!»
И видят темные Арлеги, что как бы поблекли, потускнели квази-Михаилы, пораженные черными молниями, и вспыхнула в них неукротимая гордость темных Арлегов. Гордо подняв голову, сверкая грозно глазами, еще быстрее понеслись они к Верхам; вот уже миновали они ряды духов Света и неслись в сияющей чудным блеском пустоте. Но их обогнали семь квази-Михаилов и, окружив, быстро понеслись вверх. Все они, все десять достигли какого-то предела, и улетели тогда духи Света.
Видят три темных Арлега сплошной ряд светлых гигантов, преграждающих им дорогу. И не глядят на них гиганты. Одной тысячной роста их не достигли темные Арлеги. Нельзя вступить в переговоры с гигантскими Стражами Порога, и в смущении переглянулись невероятно долгий по времени путь совершившие темные Арлеги. Они не знали кого позвать на помощь, но не утратили свою способность произвольно менять рост и напряжением воли довели его до одной десятой роста Стражей. А те все-таки не обращают внимания на них. И решили темные Арлеги подняться на своих могучих крыльях и ударить трех посередине стоящих гигантов булавами между глаз.
И в этот миг почувствовали темные Арлеги, что около них стоит мощнейший из сущих, тот, кого нельзя назвать «дух», которого Димиургом называют. Поняли они, что Демиург предлагает им войти в поток зеркальной поверхности, которую рядом с собой видели они. Ни на минуту не задумываясь, вошли три темные Арлега в зеркала мистические. Такими же гигантами отразились они в глазах Стражей, какими были последние, и потребовали у них пропустить их к Элоиму. Но отказом отвечали Стражи Порога. Взмахнули тогда булавами темные Арлеги... и увидели, что Эоны вышли из своих обителей и стоят перед ними.
V
«Зачем вам видеть Элоима? - говорят темным Арлегам те, кого они за Эонов Мудрости приняли. - В свое время вы дойдете до Него и войдете в ряды Его воинства. Теперь же лучше всего будет, если вы вернетесь к своим и скажете, что они ошиблись дорогой. Не по лестнице высокой башни идете вы, стремясь к Высотам подняться, а влезаете на верх дерева, недалеко от башни растущего. Дальше вам нет хода. Спускайтесь вниз и поднимайтесь по настоящей лестнице, на вершину башни ведущей».
Отвечают темные Арлеги: «Мы передадим ваш совет нашим братьям, а сейчас мы должны подняться к Элоиму».
«Надо пропустить их, - говорит Эон Любви, - они должны пройти, так как действительно хотят этого».
«Если они хотят даже после наших слов, - говорят Эоны Воли, - мы не станем мешать».
Тогда Димиурги подошли к Стражам Порога и раздвинули их. Бросились темные Арлеги по открытой дороге, где встретили их Эоны Любви, Мудрости и Воли.
Спросили темные Арлеги: «Кто прав в старом споре: мы или Араны?» И получили ответ: «Никто не в праве преграждать дорогу к верхам, но вы не могли бы удержаться на высшей ступени, не получив право на подъем, не заслужив этого права».
И поднялись темные Арлеги над областью Эонов, и с ними летели три Эона Любви, их пожалевшие. В окружении яркого блеска очутились они и временно закрыли очи, этим светом ослепленные. Они утратили представление о том, где верха, где низы, где та или другая сторона. Чувство, подобное страху, охватило сердца бестрепетные, и по указанию Эонов Любви громко вскричали они: «Явись, о явись нам!»
Носились они по волнам Света, и все мощнее звучал их призыв-мольба. И как будто в них самих зазвучал голос неведомый, на голос других духов непохожий:
«То, что вы сделали - сделано. Вы сами захотели искупить то, чего не надо было делать. И вам говорят на вашем языке: придется в низы пойти. Но где верх и где низ у шара-планеты? Нисходя, вы подниматься будете. Много пожертвуете вы для слабых и сильными станете».
А Эоны Любви плакали.
И снова слышится голос:
«Духи Силы, если хотят, могут отойти от Димиурга, но он больше их знает. Надо кончить спор Аранов с темными Арлегами, но для этого те и другие должны осознать неправоту свою. Споры их - горе низам и верхам, и Мое страдание. Во Мне отражаются страдания всего, Мною сотворенного. И Я страдаю в тысячу крат сильнее, чем все вместе взятые сущие страдают. Старайтесь не для Меня - для себя уменьшить сумму страданий в мирах».
А Эоны Любви плакали... Впервые темные Арлеги запели благодарственный гимн и понеслись в обитель Аранов, а впереди их летели Эон и Демиург, устраняя с пути препятствия. С невероятной быстротой, в тысячу раз восхождение превосходящей, неслись темные Арлеги, блеском новым сияющие, и прилетели в обители Аранов, когда эти обители слились с другими обителями. И рассказали, что узнали, прилетев к своим, начавшим уже борьбу с надвигающимся Ничто.
59. МАРИЯ ИЗ МАГДАЛЫ
Мария держала в руке чашу, когда в нее лилась кровь и вода из тела Распятого. Какое-то непонятное, неизъяснимое чувство охватило ее в эти минуты. Ей показалось, что она все поняла из вечерних бесед Учителя, о которых ей рассказал Фома, когда-то посетивший Индию, но что новая страшная тайна встала перед ней. Ведь в муках умирали за свою идею, за свое учение и те, кто ошибались, но безошибочны слова Учителя. Тем не менее, и тогда и позднее казалось ей, что какая-то неисповедимая тайна скрывает прошлую и будущую жизнь Учителя, что Он принес в жертву что-то гораздо большее, чем земная жизнь.
И когда римский воин вырвал из ее рук чашу, она решилась узнать, что скрывается в неисповедимой тайне. А так как Учитель пришел из Египта, откуда приходили к Нему никому неведомые люди, знавшие, по слухам, чрезвычайно много, - она решила отправиться в Египет.
Все свое имущество обратила Мария в золото, наняла охрану, и с одним из караванов прибыла в страну Кеми. Там нашли для нее не очень большое имение, которое она и купила. Поселившись в маленьком доме, она ничего не требовала от земледельцев, обрабатывавших ее землю, и принимала от них только небольшое количество пищи. С раннего утра уходила она по направлению к границе пустыни, брала с собой немного фиников и рукопись, переданную ей Фомой, и в одиночестве думала о словах и делах Учителя.
Но где бы ни находилась Мария, читавшая составленное Фомой изложение учения Христа, не проходило и трех дней без того, чтобы мимо нее не проезжали на верблюдах два человека. Однажды они остановили своих верблюдов, сошли с них около ручья, где сидела Мария, и один из них, старый египтянин, после обычного приветствия спросил ее, почему она так усердно читает рукопись, по внешнему виду похожую на рукопись его друга Фомы, и почему так печальна Мария? Мария почувствовала полное доверие к заговорившему с ней старику и рассказала ему, что она хотела бы знать, где находится теперь Учитель, поскольку она хочет спросить Его о многом, ей малопонятном. И на вопрос старика, которого звали Орсен, она ответила, что на все готова, лишь бы увидеть Учителя.
После ряда таких свиданий, Мария раздала все свое имущество и уехала с Орсеном. Спустя несколько дней, Мария очутилась вместе с Орсеном у входа в Лабиринт и вошла в это странное помещение, где жрецы неизвестного культа отвели ей комнату, единственным украшением которой было изображение Учителя.
И в беседах со жрецами Мария настойчиво твердила, что ей во что бы то ни стало надо увидеть Учителя. Главный жрец ответил, что ее желание может быть удовлетворено только в том случае, если она решится принести великую жертву, если она сама найдет и принесет ее.
Через полгода сказала Мария жрецам: «Я хочу умереть на земле за учение Христа, но и после смерти хочу жить, как простой человек живет. Хочу вечно проповедовать учение Христа и страдать за Него. Я отказываюсь от счастливой и прекрасной жизни в мирах высоких, так как, будучи осияна светом, должна всех, кого можно, светом озарять. И не буду стремиться увидеть и услышать Его, Великого».
И признали жрецы ее жертву громадной, и благословили ее учить человечество в мирах и веках.
Мария прибыла в Рим и, вступив в христианскую общину, была назначена раздавать при входе в катакомбы светильники. Римские солдаты со шпионами во главе вошли как-то в катакомбы, чтобы арестовать христиан и предать их претору, который должен был отдать их палачам. Они потребовали от Марии, чтобы она привела их в ту подземную залу, где собрались христиане, и Мария, не сказав ни слова, пошла впереди них. Долгое время шли они по подземным переходам, и в конце концов она вывела их в пустынное поле за несколько верст от Рима. Христиане были спасены, а претор приказал бросить Марию на растерзание диким зверям в цирке.
Умерла Мария и тотчас же увидела себя на улице громадного города, наполненного людьми. Увидя ее, смущенную, некто подошел к ней и сказал:
«Ты, очевидно, прибыла из отдаленной страны и у тебя нет здесь знакомых?»
«Да, господин», - ответила Мария.
«Тогда иди за мной, я отведу тебя в дом для чужеземцев».
«Мне нечем будет заплатить за помещение и пищу».
«Никто ничего не возьмет у тебя: у нас все общее. Если имеешь что лишнее - отдашь в общую кассу».
Приветливо встретили Марию в том доме, куда привел ее незнакомец, отвели ей три комнаты, принесли всякой одежды, предложили ей питаться за общим столом или отдельно, и ни словом не заикнулись о том, что она должна платить за все это или что-нибудь делать. Присмотревшись к жизни страны той, увидела Мария, что жители ее не имели собственности и никто ничего из имения не называл своим, но все у них было общее. Не было никого между ними нуждающихся, поскольку каждому давалось то, в чем он имел нужду. Они разделяли всякое именье и всякую собственность, смотря по нужде каждого, и поэтому среди них не было ни богатых, ни бедных, но каждый удовлетворял свои потребности по мере возможности, для всех одинаковой. Не было бедняков, и среднее довольство материальными благами было очень высоко, так что мало эти люди зависели от материальных условий и жили красивой, чистой жизнью.
Много интересного и неожиданного узнала и услышала Мария, но всего более ее поразило то, что никто из жителей города не слыхал о загробной жизни, никто не подозревал, что после смерти жизнь продолжается в мирах других. Были в числе жителей такие, которые боялись и не хотели смерти и старались отсрочить час ее; были и такие, которые почти безразлично относились к тому, жить им или навсегда потерять сознание.
Мария встретила прекрасного, смелого, умного человека, который горячо полюбил ее, но она, не поддавшись чарам любви, попыталась убедить его в бессмертии, в том, что смерть не прекращает жизни, а только переносит ее в другие миры. Но он не воспринял ее учения. Гордясь справедливостью, как она у них понималась, говоря о милосердии, он не понимал идеи всепрощения, понятие необходимости любви к ближнему было ему чуждо, и с печалью в душе он оставил Марию. А Мария нашла двенадцать учениц, принявших учение Христа, и проповедовала Его учение о жизни вечной. Небольшая часть населения приняла ее учение, а другие говорили, что она безумна, и, в конце концов, взяли Марию и посадили ее в дом умалишенных. Духи Фантазии прилетели к ней, приносили ей вести издалека, и Мария жила, непрестанно моля ангела Смерти прийти за ней. Прилетел ангел Смерти и шептал ей, что, благодаря ей, будет жить на новой земле учение Христа, что она стала Его предтечей, что ее учение было легким, но благотворным веянием ветерка перед грядущим порывом могучего вихря. И умерла Мария, радуясь, что не прибегала она к насилию и не учила ему, всем говоря, что ни при каких обстоятельствах не надо прибегать к насилию.
Умерла Мария и тотчас же увидела себя на море в маленькой лодочке, которую несло ветерком к берегу. Прибило ее лодку, и когда она вышла на берег, ее окружили суровые, хмурые люди в грубых одеждах. Она видала, что суров был и климат страны, что людям приходится вести тяжелую борьбу за существование, но приветливо и гостеприимно встретили ее эти хмурые люди. Они жили вместе, делясь тем, что имели, сообща пользуясь жилищами, по сто семейств проживая под одной кровлей, и, хотя элементарное понятие о собственности потребительной у них было, все же общность имущества преобладала. Они сообща пользовались инструментами, делились пищей, так что не было у них голодных или таких, которые бы лучше других питались или одевались более роскошно, чем другие. У них не было начальников, которые мучили бы их, и они жили тихой трудовой жизнью. Среди них никогда не было убийств, почти не было ссор, их дети с малых лет никогда не слышали брани, не знали ни одного обидного слова, никогда не подвергались грубому обращению. Но все же было нечто, что возмущало Марию: не нравилось ей отношение к старикам, которых покидали жители, уходя в другие места и оставляя старикам съестных припасов только на месяц.
Мария говорила, что это нехорошо, но они не понимали ее. Мария говорила им о загробной жизни, и они отвечали ей, что знают о том, что жизнь не оканчивается смертью, и спрашивали: «А на том свете буду ли я голодать за то, что здесь не дал пищи этим бездельникам-старикам?» Мария не хотела говорить неправду и отвечала, что этот совершенный по неведению грех простится им, и они, очень довольные, не подумали изменить свое отношение к старикам.
Спрашивали Марию - надо ли сказать матери, что ее сын утонул в море, или можно солгать, уверив ее, что сын ее уехал в далекую страну и что трудно ждать вестей от него? И ответила Мария, что лгать не надо - и страшно была огорчена мать. И другие такие же вопросы задавали Марии, и она всегда отвечала, что ни в каком случае нельзя лгать, как нельзя убить даже сумасшедшего, грозящего убить ребенка, и не позволяющего, благодаря громадной силе, отнять последнего от потерявшего разум.
Ни разу не солгала Мария, не сделала и не посоветовала сделать того, что было запрещено заповедями любви, какие бы обстоятельства ни вызывали нарушение этих заповедей. И долго не прилетал к Марии ангел Смерти, а она видела, что ее советы, обычно добро порождавшие, иногда зло порождали. А когда появился около нее ангел Смерти, ни слова одобрения или порицания не сказал он ей, и умерла Мария.
Мария увидела себя на громадной площади какого-то города. Площадь была переполнена волнующимся народом. Все горячо обсуждали вопрос - продолжать или нет восстание. Мария вмешалась в спор и говорила, что восстание связано с убийствами, а убивать себе подобных грешно. Но большинство не слушало ее, говоря, что лучше убить того, кто хочет обратить человека в рабство, чем остаться рабом. И народные массы продолжали восстание. Победив, жители страны, в которую попала Мария, разделились на две части и поделили между собой землю. В одной части страны господствовал старый, в другой - новый общественный строй. Но скоро люди, жившие в той части страны, где восстановлен был старый строй, начали переходить в другую ее часть, едва начинали сознавать как их эксплуатируют и угнетают. Наконец, в стране неравенства остались только богачи и эксплуататоры, которые тоже перешли в страну свободы и равенства. Территория, когда-то занятая ими, перешла во владение Свободных - так называли себя жители второй части страны.
Но богачи не хотели работать, и за все свое золото, за все свои прекрасные вещи не могли найти тех, кто согласился бы работать на них. Им грозила нищета и голод, но жители стали выдавать им умеренный паек, достаточный для жизни, но нероскошный, и вместе с тем прервали знакомство с теми из них, которые могли, но не хотели работать. Но Мария и ее последователи нашли такое постановление жестоким и поддерживали знакомство с бывшими богачами и надолго отсрочили их слияние с остальной частью населения.
И снова ангел Смерти посетил Марию, и она очнулась в новом мире. Десятки раз переходила она из мира в мир и везде строго держалась заветов правды, жертвуя для них советами любви. Наконец, после одной из своих смертей, попала Мария в мир, смутно напомнивший ей почти забытую землю. Не успела она пройти по дороге и сотни шагов, как увидела вдали небольшую группу людей, медленно подвигавшуюся ей навстречу. Ближе, ближе эти люди, и Мария видит перед собой Христа с Его учениками. Мария протянула к Нему руки и от радости не знала, что сказать, не понимая, что Христос знает все, что она хотела сказать Ему, знает все, что она делала во имя Его в течение всех своих многочисленных жизней.
И Мария воскликнула: «Господи, что мне делать для того, чтобы быть Твоей верной ученицей?»
И ответил ей Учитель: «Иди и не бойся греха, когда любовь требует от тебя согрешить».
Прозрела Мария, и после трех новых жизней, когда она спасла матери сына, сказав неправду, спасла вождя, проповедовавшего светлое учение человечеству, и простого человека спасла для него самого, - она поднялась в высший космос, так как много было ей дано и много спросилось с нее.
60. КРОВЬ И ЗОЛОТО
По разным дорогам, то верхом, то пешком, спешат к разбросанным в разных местах обителям послушники монастыря Св. Бернарда Клервосского. В двенадцать обителей прибыли они и передали жившим там монахам приглашение прибыть в монастырь, расположенный в Плесси-о-Роз для переговоров с вернувшимся из дальнего странствования братом. И все обители получили по небольшому мешочку с землей, когда-то орошенной слезами молившегося в саду Гефсиманском Спасителя.
Ко дню Рождества Христова делегаты прибыли в обитель Плесси-о-Роз и узнали, что только в день Нового года они сойдутся на совещание с приехавшим из Палестины братом, с тремя епископами и настоятельницей монастыря Св. Анны. Скромно, в благочестивых размышлениях, воспоминаниях, и в попытках высоко поднять свои сердца провели прибывшие монахи Рождество, и в день Нового года собрались они выслушать то, что хотел им сказать прибывший из Палестины и дошедший до Гроба Господня монах.
Первым на собрании заговорил старейший годами епископ. Он указал, что гость из Палестины так давно уехал из Франции и Европы, что у него не осталось никого, кто бы знал его до отъезда, однако прибывший брат представил неопровержимые доказательства своей принадлежности к числу монахов монастыря Св. Бернарда Клервосского, и так как потребовал созыва старейших, то ему нельзя было отказать в созыве братии. Поэтому им прежде всего надо выслушать, что скажет прибывший.
Тот встал и сказал следующее: «Возвратясь из Палестины, с горечью узнал я, о братья, как малочислен, как невлиятелен и как беден наш, когда-то могучий Орден. И еще более огорчила меня его полная бездеятельность. Правда, я ждал этого, но действительность превзошла мои ожидания. Мы гордились тем, что хранили в своих недрах древнейшие сказания, но многие из них забыты, и кто может сказать, что без искажений передаются не забытые, что они ценнее разных сказок обычных житий святых и рассказов трубадуров. Не спорю, они более глубоки, чем то, что общим достоянием стало, но все они звучат по-человечески. Что в них нового? Обычное суеверие о разных, никем не виданных духах с указанием иногда на то, как получены рассказанные в легендах эпизоды. И, конечно, ничего общего не имеют с достоверной наукой сведения, из легенд почерпнутые. А если они учат о морали, - то не довольно ли для этого законов светских и духовных властей? К чему тут легенды, хотя бы и те, которые Евангелием называются?»
И долго говорил вновь прибывший, в конце концов посоветовав распустить Орден и жить обычной для всех обывателей жизнью.
Выслушали его монахи, своим молчанием смущавшие рассказчика и, встав, пошли к выходу, не дожидаясь, что скажут епископы и настоятельницы. Выходя, последний монах обернулся и благословил приехавшего, и что-то вроде гримасы мелькнуло на его лице. А епископ, не подав вида, что произошло что-то необычное, пригласил вновь прибывшего на собрание, которое назначил на другой день в тот же час.
А одиннадцать монахов-делегатов собрались в комнате самого младшего, двенадцатого, и говорили о вновь прибывшем.
1-й: «Он не знает наших обычаев, и невнимательно слушали его епископ и настоятельница» .
2-й: «Никто из нас не был очевидцем событий, происходивших тысячу лет тому
назад, однако они были».
3-й: «Как неверны, каким далеким отражением истины являются научные открытия, но горе людям, если они от науки откажутся!»
4-й: «Всё, так называемое, реальное - ирреально. Ну, что реального, не говоря о повторяемости явления, что из маленького семечка вырастает прекрасный цветок или могучее дерево?»
5-й: «И все ирреальное реально, ибо нет предела тому, что мы называем временем и пространством. И раз бесконечно пространство и время, то все, нам переданное, когда-то реальным фактом было».
6-й: «Почему он ничего не сказал о наших попытках доброе делать?» 7-й: «Он не сказал, что у нас каждый может или верить сказаниям, как тому, что действительно было, или считать их поучениями древних мудрецов, любивших притчи и аллегории».
8-й: «Он ответил на знаки, но сам их не делал. Ни одного знака-вопроса не предложил нам».
9, 10, 11 и 12-й: «Все, что говорил он, - давно говорится, и не стоило приезжать для того, чтобы выслушать обычные полуребяческие сомнения».
Монахи разошлись по своим комнатам, а утром им подали три завтрака на четырех человек. И когда они кончили в трех комнатах свой завтрак, к каждому собранию из четырех монахов пришел епископ и настоятельница, и говорили с ними о появившемся монахе, спрашивая, заинтересовал ли он слушателей? Получив отрицательный ответ, они все-таки просили монахов прийти на вечернее собрание и не показывать внезапным уходом свое нерасположение приезжему. На другой же день было решено поговорить без приезжего о делах монашеского Ордена.
А один из послушников, приглашавших монахов на малый собор, прежде, чем возвратиться в монастырь, отправился к жившему неподалеку от дороги отшельнику, о котором говорили, как о святом человеке, и рассказал ему следующее. Он, послушник, был дежурным в монастыре Плесси-о-Роз и ему оставалось еще две ночи, когда в монастырь прибыл монах из Палестины. Он ночевал в комнатке, соседней с комнатой для гостей, которая была отведена приехавшему монаху. Послушник, утомленный дневной работой, заснул, как только прилег, но вдруг проснулся, как бы кем-то разбуженный.
В момент этот башенные часы пробили полночь, и едва раздался последний удар их, маленькое потайное окошечко, пробитое в соседнюю комнату и с той стороны замаскированное, вспыхнуло ярким кроваво-красным светом. Послушник, движимый любопытством, приставил к стене табурет, встал на него и заглянул через потайное окошко в соседнюю комнату. Он увидел там приехавшего монаха и какого-то другого, сидящего спиной к послушнику человека, о чем-то тихо беседовавших. Послушнику показалось, что лицо приехавшего монаха сильно изменилось. Оно казалось моложе и, вместе с тем, много суровее, грознее и несравненно злее, чем раньше. Над головой его виднелись два красные рожка, причем послушник не мог поручиться, что они не были огоньками какого-либо светильника, помещавшегося за его спиной. Какие-то темные тени пролетали по комнате, и послушнику ясно слышался запах серы.
Уверившись, что перед ним нечистая сила, послушник хотел перекреститься, но не мог. Он слез с табурета и снова лег на кровать, но не мог заснуть и только дремал. Потом снова встал и снова заглянул в окошко. Он увидел, что вся соседняя комната полна безобразными чудовищами, которых и во сне трудно увидеть. Потом он ничего не помнит. Утром его разбудили, велели идти к епископу, а тот послал его в замок к графу де Вонку, которому он отвез какие-то письма и письмо к капеллану.
Отшельник спросил послушника - не думает ли тот, что вторая половина рассказанного была сновидением, и получил ответ, что этот вопрос как раз и хотел задать ему послушник. Отшельник сумел успокоить послушника, благословил его и отпустил с миром в Плесси-о-Роз, дав письмо о том, что он, отшельник, задержал послушника по некоему делу. В ближайшую после ухода послушника ночь отшельник поднялся на соседнюю высокую гору и зажег на ее вершине громадный, заранее сложенный, костер и ушел в свою келью. Вдали на трех горах, отстоящих друг от друга на несколько верст, тоже зажглись костры, и вскоре в гости к отшельнику пришли два старца. Один из них усыпил отшельника, позволив его духу отделиться от тела, которое остались охранять двое пришедших.
И вот Лег, от тела отшельника улетевший, предстал перед воинством Михаилов с просьбой прийти на помощь к монахам, говоря, что кто-то из темных Арлегов появился на земле в монастыре Плесси-о-Роз. И один из Михаилов бросился на землю, сопровождаемый Легом отшельника.
Проснулся отшельник, и тотчас в его келью, где находились два других отшельника, постучался монах, Михаилом назвавшийся. А через короткое время, на второй день Нового года он постучался у ворот обители Плесси-о-Роз и был принят одним из епископов, который тотчас же оповестил всех собравшихся в монастыре о прибытии гроссмейстера монашеского Ордена.
Вечером опять открылось собрание в присутствии приехавшего гроссмейстера. Опять, только короче, чем раньше, сказал свое слово приехавший брат из Палестины, настаивая на необходимости распустить Орден и в виде компромисса предлагая Ордену снова заменяться собиранием сокровищ, от чего давно уже отказались монахи. Нажить деньги он предлагал путем устройства мануфактур и погребов для приготовления сладких ликеров, а также давая деньги в рост. И тогда у монахов будут огромные средства и они, на что захотят, на то и потратят их.
Гроссмейстер Ордена спросил настоятеля монастыря: «Не приносили ли вам сегодня для пожертвований владельцы больших мануфактур?»
Тот ответил: «Да, нам принесли в дар золото один собственник и одна собственница мануфактур».
И сказал гроссмейстер: «Скажи, чтобы принесли сюда по монете, данной каждым из них».
Тотчас распорядился настоятель, и казначей принес две монеты.
«Положи одну монету перед нами на стол», - сказал гроссмейстер.
Положил казначей монету, принесенную владельцем мануфактуры, и тотчас четыре капли крови выступили из нее, и она стала совсем небольшой.
«Положи другую монету, принесенную владелицей мануфактуры, где работают женщины и которой владеет женщина», - сказал гроссмейстер. И побледневший, дрожащий от страха казначей положил другую монету - и четыре крупные слезы выступили из монеты, и она стала совсем небольшой.
С изумлением смотрели на все это монахи и поняли, что им не надо золота, кровью рабочих и слезами работниц добытого. Все молчали.
«Достань и принеси кубок, какого хочешь вина», - сказал гроссмейстер.
Испуганный казначей быстро вышел и тотчас же возвратился с кубком вина, который поставил на стол. Из кубка вылетело небольшое пламя и показался униженно кланяющийся приезжему монаху маленький безобразный чертенок-лярва.
Все монахи поняли знамения. Вскочил и вышел из комнаты приехавший, якобы из Палестины, монах. Тотчас же раздался топот увозивших его лошадей. Монахи обратились к гроссмейстеру, желая благодарить его, но никого не увидели на его месте - Михаил стал невидим.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
