Гринь А.В.: Системные принципы организации объективной реальности

Глава 4
Основы системологии личности и духа

4.1. Мультисубъектность личности

Существование разумных существ Природа весьма щедро разнообразила виртуальными информационными системами скрытого типа, в которых трудноуловимая стремительность эволюционных событий составляет самую характерную особенность. Поэтому сфера психического представляет один из самых сложных предметов для экспериментального познания.

Любая попытка проникновения в существо психических механизмов, как правило, вызывает сложную полемику, часто уводящую мысль в сторону проблем онтологии, к вопросам существа духа, понимания объективной реальности. К сожалению, чаще всего, это почти единственная методическая возможность познания многих сторон психической деятельности.

Собственная личность ревниво мыслится человеком традиционно монолитно. Даже из теории Фрейда представляется некоторая структурная модель, составляющая неразрывное целое, которое обладает единой волей.

Однако и личность природа организует посредством универсалий, формируя сознание диалектически и системно по принципу биотопов, в которых результирующая системная воля определяется совокупным сложением отдельных "воль" и интересов самостоятельных живых и разумных систем, тесно переплетенных и с системами неживого типа.

Попробуем с учетом этого предположения несколько "раскачать" старый "корабль" традиционных представлений о личности как об уникально монолитной структуре, свернутой в ощущение собственного "Я".

Каждый человек ощущает собственное "Я". Это "Я" наряду с понятием "Мое" составляет самую первичную определенность, с которой связано все мироощущение индивида. "Моя рука", "моя голова", возможность управлять всем этим порождают самоидентификацию личности, ее принадлежность к реальности. Это "Я" не распространяется на индивида, сосуществующего рядом. Я могу сидеть рядом с самым близким другом, но ощутить его "Я" как свое собственное никому не под силу.

А почему, собственно? Может быть потому, что мы не связаны единой нервной системой, представляющей возможность к переработке какой-то информации каким-то особенным образом?

Но бывают случаи, когда сиамские близнецы, обладая общими частями нервной системы, не являлись единой личностью, хотя им приходилось вырабатывать способы согласованных действий для обеспечения совокупного общего существования.

Известны уникальные случаи, когда единый организм имел две самостоятельные головы, которые могли увлеченно играть в шахматы друг с другом, следовательно, не сливались в единоличностный монолит.

Хочется предположить, что системная локализация осознаваемого "Я" осуществляется в физических рамках одного головного мозга. Но мы то уже знаем на примерах улья или муравейника, популяций и биосферы, сколь обманчиво бывает представление о системе, границы которой проводятся на уровне пространственной протяженности какого-то органа или целого организма!

Если часть общей нервной системы не приводит к обязательному слиянию межличностных ощущений, где гарантии, что это слияние может происходить на уровне и в рамках всего головного мозга? Некоторые факты свидетельствуют, скорее, об обратном.

Конечно же внутри мозга переработка информации происходит особым образом, не похожим на способ обмена информацией при помощи языка между двумя отдельными индивидами, каждый из которых по отдельности ощущает свое "Я". Однако до конца неизвестно, как преобразуется информация внутри головного мозга до тех пор, пока наше "Я" не присвоит эту информацию, формируя ощущение окончательного понимания именно этой информации с возможностью ее использования в обеспечении собственной жизнедеятельности.

В том, что мозг есть совокупность различных систем, наука, в принципе, уже твердо убедилась, поскольку из любого учебника по физиологии известны мозговые центры, заведующие осуществлением определенных функций (зрительные центры, центры вкуса, гормональной регуляции и пр). Каждый из этих центров, работая по системному принципу способен перерабатывать один специфический вид входного потока в качественно иной вид выходного потока. Если учитывать возможность участия общесистемных принципов в структуре информационной организации головного мозга, то напрашивается некоторая несложная гипотетическая модель.

Предположим, что в любой разумной голове существует некоторая "самостоятельная" операционная система, в которой локализовано наше "Я" как инструмент выработки и осознания собственной воли. Но помимо этой системы, занимающей лишь часть информационного пространства головного мозга, существует множество других систем, назовем их "системы-сателлиты", которые, кроме как механического типа, могут быть с независимой или частично зависимой собственной волей, в которых деятельность по переработке информации осуществляется автономно и интегрируется по результатам в общей совокупной воле.

Здесь мы приближаемся к концепциям Фрейда, который был склонен делить личность на три относительно независимые структурные части: "Ид"(Оно),"Эго"(Я) и "Супер-Эго" (Сверх-Я).

Здесь несколько модифицируем принцип деления. Но сначала сделаем маленькое отступление, чтобы очень кстати заметить полное соответствие самой методики, применяемой Фрейдом, принципам системного подхода в нашей интерпретации.

Подход к изучению личности как структуры весьма соответствует применению системного подхода, в котором система представляется в ее классическом структурно-функциональном определении. Здесь наличествуют и определенная цель и определены составные элементы.

Не только личность в целом мыслится Фрейдом как самостоятельная система, но и ее структурные единицы обозначаются как нечто, во-первых, обособленное и автономное, то есть как минимум ограниченное, во-вторых, проницаемое для потоков информации, и, в-третьих, способное на специфическую переработку проникающей сквозь них информации. А это уже выходит за рамки классической системной традиции и подпадает под наше, расширенное истолкование системных признаков.

Кроме того, Фрейд вынужден относиться к этим структурным элементам именно как к скрытым системам (и именно в этом мы усматриваем главное, революционное достоинство его метода, которое изначально вызвало много возражений ), ведь ни одну из них невозможно воспринимать чувственно, наблюдая ее пространственную границу. Только мысль, только интеллегибельная операция способны сделать подобные системы достоянием познавательного процесса.

Предваряя обсуждение методических принципов, которые следуют из нашего понимания сущности систем, заметим, что структурирование личности по Фрейду является не единственным вариантом, использование которого в познавательном процессе способно привнести конкретную практическую пользу.

Для решения наших теоретических задач мы разделим личность несколько по другому.

Определим "Эго" как "операционное Я", а все остальное, как системы-сателлиты, которые занимаются переработкой специфичных системообразующих потоков. При этом заметим, что системы-сателлиты могут быть как механического, так и живого, так и разумного типов в аспекте акцента на системные атрибуты. Поясним подробнее.

Например, зрительная система перерабатывает световые потоки в логические потоки электрических импульсов, доступных для дальнейшей информационной обработки другими системами. Скорее всего, зрительная система - механического типа, поскольку неизвестны случаи ее локальных эволюционных (не путать с регенерацией) изменений. Это вполне понятно, поскольку в данном случае степень именно механической надежности системы должна быть максимально высокой. Целый организм должен с высокой степенью вероятности надеяться, что не будет получать "сюрпризы" в виде локальных и неожиданных адаптационных изменений зрительной системы, стремящейся к внешней экспансии по отношению к другим системами к организму в целом. Поэтому эволюционные рычаги зрительной системы лучше хранить вовне в общесистемном организменном "банке".

Неживой тип биологических систем в организме впервые был обнаружен и изучен академиком Павловым, что нашло отражение в модели рефлекторной дуги. Модель в последствии подвергалась сильной критике за кажущийся механицизм как бихевиористами, так и, особенно, этологами, утверждающими всегда комплексное реагирование всего организма на внешние воздействия. Но поскольку, как мы попытаемся доказать, животные могут включать в себя совокупность систем всех трех типов, этот спор, видимо, должен завершиться объединением позиций, которые не кажутся противоположными в аспекте системологических взглядов.

По иному принципу и более сложно устроена, например, система, заведующая информационными механизмами сексуальной привлекательности у человека, которая способна к самостоятельной эволюции. Относительная самостоятельность этой системы вполне очевидна, поскольку волевое "я", что с достаточной определенностью известно из великого множества посвященных этой теме художественных произведений, не может полностью контролировать специфику данного рода информационных процессов. Надо полагать, что субъектно-объектное отношение в данной системе возникает в значительнейшей степени независимо от сознаваемого "я".

Здесь специфический входной поток внешней информации перерабатывается данной системой в иной информационный поток, внешне обнаруживаемый как определенная потребность, которая может стать командным мотивом, определяющим процесс выработки решений операционным "я" и, следовательно, всем поведением индивида.

Сознаваемое "я" в данном случае вынуждено функционировать под сильным давлением внешней для себя волевой доминанты, сталкиваясь с невозможностью контролировать глубинную специфику независимой субъектной деятельности системы-сателлита. Это, в принципе, может проследить каждый человек на собственном примере, наблюдая, скажем, неконтролируемые сознанием индивидуальные изменения собственных сексуальных пристрастий. Кое-что в этих изменениях носит живой, а именно - приспособительный характер, поскольку этой системе приходится функционировать в особенных условиях конкретного окружения данного индивида.

Например, в условиях тюремного заключения могут усиливаться гомосексуальные наклонности даже вопреки желанию "операционного Я". Человек часто не может дать себе отчет, почему состояние влюбленности возникает у него по отношению к одним особям и не возникает по отношению к другим, может быть обладающим не меньшими достоинствами. В этом безотчетном чувстве чаще не удается обнаружить какое-нибудь явное "изобретение", исключая, конечно, те случаи, когда возникающую сексуальную потребность начинают обслуживать иные системы разумного типа.

Несмотря на разумность самого человека, система-сателлит, вырабатывающая чувство страстной влюбленности, выглядит скорее просто относительно самостоятельным живым существом, способным к адаптации под воздействием внешних условий, которое не поддается полному контролю со стороны "операционного я".

Особенный разумный тип включает в себя, например, такую скрытую самостоятельную систему, которую обозначают как "выдающиеся способности" или "талант". Талантливый композитор часто не осознает, откуда и как происходит красивая прочувствованная музыка, алгоритм формирования которой недоступен осознанию.

Известны также случаи феноменальных математических способностей, когда так называемые "люди - счетчики" могли в уме производить арифметические операции, которые под силу лишь мощным ЭВМ. При этом некоторые счетчики едва "грамоте разумели", поскольку не имели даже начального образования, а цифры воспринимали в виде комбинации цвета, неизвестно откуда возникающей в сознании в виде готового ответа.

Конечно, же без осуществления определенного алгоритма достижение подобных результатов в принципе невозможно. Интересно, где и кем и как этот алгоритм мог бы быть разработан, формализован, размещен и использован, если система "Я" в этом не могла принимать отчетливо осознанного участия? В истории в ответе на этот вопрос часто использовали "божественные" категории. Все, дескать, дается из "души", потустороннего мира, от Бога, от Мирового разума и т.п.

Вспомним опять З.Фрейда, который выделял три относительно независимых элемента. Сознательное, что соответствует нашему "операционному Я", бессознательное и подсознательное. Различия между двумя последними типами психической деятельности проводились им на уровне "известности" о факте переработки внешней информации.

Фрейд говорит: "... Действительное различие между бессознательными подсознательными представлениями заключается в том, что первое происходит на каком-то материале, остающимся неизвестным, в то время как у последнего (подсознательного) добавляется соединение с словесными представлениями. Этим впервые делается попытка придать обоим системам отличительные знаки - иные, чем отношение к сознанию" [44].В переводе на нашу системную манеру мышления мы можем интерпретировать наблюдения З.Фрейда следующим образом.

Через органы чувств человека может проникать информация, часть которой, оформляясь в образы или иные информационные системы, регистрируется системой операционного "Я" как необходимое и существенное отражение внешнего фрагмента реальности для внутренней информационной переработки и выработки алгоритма поведения. Часть проникающей информации может не подвергаться такой сознательной регистрации. Не затрагивая область операционного реагирования, эта информация достигает специализированных систем - сателлитов, проникает через них и перерабатывается в другую информацию, которая может оказывать определенное воздействие на операционное "Я" в процессе выработки конкретного ситуационного решения, но может и не оказывать, оставаясь тем не менее небезразличной для внутренних межсистемных отношений.

Теперь уместно подумать над таким вопросом. Что в свете этой картины психической деятельности индивида соответствует понятию субъективности?

Если Аристотель подразумевает под субъектом активную сторону познавательного процесса, то напрашивается вывод, что таких "сторон" в отдельной личности не одна, а может быть несколько. Точнее субъектом процесса познания может являться не только человек в целом, но и некоторые параллельные внутриличностные информационные системы-сателлиты, которые относятся к общему индивидуальному как подсистемы в пространственной и временной (ударение на последней гласной) иерархии.

Переработкой неосознаваемой информации могут заниматься автономные разумные системы, локализованные внутри головного мозга, обладающие собственной волей и собственными жизненными интересами. С категорией воли функционально связано понятие "эквифиналитета". Волевое "я хочу" подразумевает знание "чего я хочу" (хотя бы не того, что уже есть). Сообразно собственной воле и этому знанию разумные системы-сателлиты изобретают необходимые алгоритмы, представляющие из себя некоторые самостоятельные информационные системы-устройства, которые также локализуются в головном мозге и работают автономно по отношению к "операционному Я", относительно независимо перерабатывая информационные потоки.

Здесь следует сразу же предостеречь читателя от невольного "очеловечивания" систем - сателлитов, подобно тому, как в научно-фантастической литературе говорится о "братьях по разуму". Операционное "Я" в совокупности с информационными системами-сателлитами образуют особенное человеческое существо подобно тому, как пчелы образуют улей. При этом система "ЧЕЛОВЕК" является самостоятельной системой гуманоидного типа, аналоги которой до сих пор неизвестны, и которая способна перерабатывать особенные, только ей присущие системообразующие потоки. Системное целое здесь не равно механической сумме частей, составляющих это целое. Отдельно взятая система - сателлит является нам "братом по разуму" лишь в той части, которая затрагивает общий принцип системного функционирования. В этой схеме, например, музыкальный сателлит создает такие алгоритмы-устройства, которые, подобно тому как лампа помогает человеку видеть, помогают перерабатывать входной набор музыкальных элементов в музыку.

Разумные сателлиты потому самостоятельно мыслящие существа негуманоидного типа, что сами не связаны со специфическими комплексами человеческих потребностей, включающих, например, сиюминутные заботы о хлебе насущном. Вместе с тем, это, в некотором смысле самостоятельные личности, которым интересно все время заниматься лишь специфическим видом деятельности (например, переработкой информации определенного типа), оформленным в виде их внутренней потребности и соответствующим определенному типу системообразующего потока.

В каждой человеческой голове подобные системы присутствуют в качестве необходимых элементов сознания, что можно обнаружить по многим признакам.

Например, читая произведение "Война и Мир" Л.Толстого, мы способны понимать и чувствовать написанное, а также познавать некоторые закономерности литературного стиля. Все слова, которыми это произведение написано, конечно, нам знакомы. Однако попытка написать что-нибудь в точности как Лев Толстой закончится неудачей, да и сам писатель вряд ли смог нам помочь освоении своего алгоритма писания, поскольку сочиняет текст в нашей голове несколько иное существо, полный алгоритм деятельности которого не может предстать перед нашим сознанием и даже перед сознанием самого писателя.

Конечно, некоторые законы правописания закреплены в явном сознании в виде синтаксических правил, изученных нами в школе. В случае осознанного применения этих правил "Я" и система сателлит начнут совместное творчество. Следует повторить, полный алгоритм этой деятельности самосознанию не доступен.

Тем, кто занимается литературным творчеством известно, что написанное самим собой и читается "иным местом" нежели обычно. Поэтому бывают столь заметны стилистические огрехи в постороннем тексте, нежели в собственном до тех пор, пока система-сателлит не получит определенное "возрастное" развитие в практических упражнениях.

Навыки в любом литературном жанре отражают присутствие и уровень развития относительно самостоятельных сателлитных информационных систем разумного типа. Наш мозг - это место физической локализации, где она живет и направленно сортирует внешнюю для себя информацию, банк которой пополняется в головном мозге за счет органов чувств, и осуществление этой деятельности составляет особенное для нее наслаждение и предназначение.

Наиболее сильное и заметное развитие подобные системы получают у людей творческих, особенно обладающих феноменальными способностями. При чем, это уже отмечалось на примере со счетчиками, иногда система-сателлит может намного обгонять "основную" операционную систему в деле освоения различных закономерностей. Примечательно, что такие случаи давно известны и носят довольно массовый характер!

Прочитаем, например, у Ф.Ницше в разделе "ИЗ ДУШИ ХУДОЖНИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ": "Хорошие рассказчики - плохие объяснители.

У хороших рассказчиков изумительная психологическая точность и последовательность, поскольку она выступает в поступках их героев, стоит в прямо-таки смехотворном противоречии с неопытностью их психологического мышления; так что их культурность иногда кажется необычайно высокой и уже в следующее мгновение - печально низкой. Весьма часто случается. что они явно ложно объясняют своих героев и их поведение - здесь не может быть никаких сомнений, как бы странно это не звучало. Быть может, величайший пианист-виртуоз лишь мало размышлял о технических условиях и специальной годности, негодности и полезности и доступности обучения каждого пальца (о дактилической этике) и делает грубые ошибки, когда говорит о таких вещах".

Такое же "открытие" сделал А.Пушкин в "Маленьких трагедиях". "Ты, Моцарт, недостоин сам себя !" - восклицает удивленный Сальери, наблюдая как этот идиот рождает глубочайший музыкальный шедевр. Вот вам, пожалуйста, одна система-сателлит (у Моцарта) талантливо сочиняет музыку, другая (у Сальери) - способна ее талантливо воспринимать. Не составляя внутриличностный локальный симбиоз, такие системы-сателлиты могут порождать человеческие трагедии.

Наконец, идея о том, что талант и интеллект - разные вещи, стала в настоящее время достоянием не только теоретической психологии, но и самого широкого общественного понимания. Это позволительно утверждать, поскольку подобные наблюдения можно обнаружить даже в массовой литературе детективного жанра.

"Мозги - они как талант, одному даны, а другому нет. Почему-то принято считать, что талант дается не каждому, но уж умными-то должны быть все. Отсутствие дарования воспринимается как данность, как цвет волос или глаз, а вот отсутствие ума - как дефект. Почему? Неправильно это, потому что все от природы и талант и интеллект. Если природа чем-то наделяет, человек должен быть благодарен, но если уж обделила, то никого винить нельзя" [45].

Весьма примечательно, что некоторые психические отклонения в сторону легкой шизофрении бывают часто (конечно, не всегда) присущи людям с выдающимися способностями, чему можно найти много примеров. В литературе даже сложился некоторый "штамп", рисующий карикатурно рассеянного профессора.

Видимо, это не случайно. (Кстати, даже Ницше считал "творческую детскость" основным качеством гения).

Особенное преимущественное развитие системы-сателлиты, скорее всего, могут получать в условиях мягкого, "интелигентно-демократичного" операционного "Я", постоянно уступающего волевую доминанту развитым сателлитам, мало озабоченным кругом специфических адаптационно-социальных проблем индивида.

Передача волевой доминанты сателлитам ощущается как "вдохновение" - состояние легкого транса, которое трудно вызвать простым грубым усилием контролируемой воли и которое мало зависит от воли операционного "Я".

Веское доказательство разумности некоторых систем-сателлитов, равно как и их относительная самостоятельность и автономность (субъектность) можно обнаружить в наблюдениях Чезаре Ломброзо.

Он описывает много случаев, когда психически ненормальные люди, у которых по-нашему убеждению "операционное Я" подверглось частичному разрушению, стали обладать выдающимися способностями, поскольку активизировалась деятельность систем-сателлитов. Это явление выглядит как бы компенсационным процессом, сродни регенерации оторванной конечности морской звезды из хрестоматийного примера.

Организм, кажется, не препятствует такому замещению больного "Я" на представителя из "Оно", хотя последнее не может столь эффективно выполнять несвойственные для него функции.

Приведем цитату: "Жестоко ошибаются, однако, те, которые думают, что душевные болезни всегда сопровождаются ослаблением умственных способностей, тогда как на самом деле эти последние, напротив, нередко приобретают у сумасшедших необыкновенную живость и развиваются именно во время болезни. Так, Винслоу знал одного дворянина, который, будучи в здравом рассудке, не мог сделать простого сложения, а после психического расстройства стал замечательным математиком. Точно также одна дама во время умопомешательства обнаруживала несомненный поэтический талант, но по выздоровлении превратилась в самую прозаическую домовитую хозяйку"[41].

Интересно, куда делся этот талант у этой дамы после выздоровления, откуда он возник и как развивался. Операционная система "Я" об этом не скажет нам ничего. Остается предполагать, что этот талант-алгоритм был разработан независимо от операционного сознания, а не исключено, что мог работать и развиваться по типу живого или разумного существа и дальше после "выздоровления" этой дамы, никак не обнаруживая своего присутствия.

Наконец, самое яркое практическое подтверждение нашей теории мультисубективности можно обнаружить в работе К.Юнга [40].

Он описывает следующую ситуацию: "... Одна дама, которая в результате истерического возбуждения полностью потеряла слух, имела обыкновение довольно часто петь. Однажды, как раз тогда, когда пациентка пела песню, ее врач незаметно сел за фортепиано и стал тихо ей аккомпанировать; при переходе от одной строфы к другой он внезапно изменил тональность, в ответ пациентка, сама не замечая того, стала петь дальше в измененной тональности. Итак: она слышит и.... не слышит."

В данном случае алгоритм пения разрабатывался совместно двумя раздельными системами, которые в результате психической травмы частично утеряли возможность коммуникативной взаимной связи.

Системы ли это? Скорее всего, можно ответить утвердительно, поскольку обнаружив границу между этими системами (через которую в данном случае не проходит информация), мы с некоторой долей уверенности можем утверждать, что эта граница может замыкаться в информационном континууме, формируя системный сгусток. Потоки информации сквозь эти границы обнаруживают специфический для каждой системы результат.

Наше понимание признаков системности позволяет обнаруживать такие системы, чтобы изучать их по принципу "черного ящика", в то время как известное структурно-функциональное определение было бы в данном случае бессильно, поскольку ни граница системы, ни ее внутренняя структура недоступны непосредственному объективному восприятию органам чувств внешнего наблюдателя. Но ведь это проблемы наших органов чувств, а не природных систем, независимых от субъекта познавательного процесса. Это хороший пример того, каким образом можно обнаруживать скрытые системы, которыми так насыщен окружающий нас мир.

Не стоит думать, что сказанное утверждает способность к творческой деятельности лишь систем-сателлитов. Основная операционная система, конечно, может сознательно реализовывать различные алгоритмы, которые заново ей изобретаются или становятся доступны в процессе обучения. Таким образом, например, сочиняют музыку профессионалы типа Сальери из той же Пушкинской трагедии.

"Я музыку разъял как труп...", - так Сальери характеризует способ разработки алгоритмов сочинения музыки через посредство "волевого сознательного Я".

Многие закономерности музыкальной гармонии и алгоритмы сочинения музыки познаются и формируются у него сознательно, мощной системой операционного "Я". У людей с такой сильно развитой волевой системой не редки случаи высоких профессиональных достижений. Такой личностный тип достигает особого расцвета на ниве политической борьбы, это талант чиновника, военного или бизнесмена, в науке и, особенно, в культуре он менее эффективен только лишь потому, что какой бы развитой не была система осознаваемого "Я" она ни на чем конкретном не специализируется (!). Это "универсальный Царь" в голове, который все время озабочен и часто отвлекается на решение "текущих проблем", которые возникают в повседневной бытовой деятельности индивида. В то время, как развитая система - сателлит может быть постоянно включена в процесс специализированной творческой работы.

Деятельность систем - сателлитов каждый человек, в принципе, может почувствовать в каждой своей фразе.

Любое высказывание можно оформить составляя слова согласно синтаксическим и семантическим правилам, изученным в школе. Однако это будет очень нерационально загружать такой работой основную операционную систему, озабоченную переработкой быстрых изменений внешней ситуации, проделывать такую работу.

Организму проще в этом случае использовать саморазвивающуюся систему-сателлит, которая специализируясь на этом виде деятельности способна делать ее много быстрее, возможно, даже ощущая в этом для себя особое наслаждение. Опять же это открытие не ново, поскольку обнаружив явление "врожденной грамотности" люди уже начали разрабатывать специализированные программы обучения, целенаправленно развивающие именно систему-сателлит. Сказанное можно отнести и к методам изучения иностранных языков так называемым "методом погружения". Достигая высокой степени развития "языковый" сателлит способен перерабатывать в единицу времени огромное количество стилистической и семантической информации, поскольку один и тот же однажды изобретенный алгоритм этой деятельности применяется многократно. История знает много людей полиглотов, которые каждый последующий язык осваивают все легче и легче.

В качестве эмпирического материала, который мог бы свидетельствовать в пользу гипотезы о мультисубъектности личности, можно опять привести и другие исследования Ломброзо [41]. Здесь эта гипотеза получает подтверждение фактически на каждой из четырехсот страниц "убористого" текста! В попытках подобрать наиболее подходящую цитату для приведения в этой главе, мне пришлось исчеркать отметками всю книгу. Чтобы не переписывать ее от корки до корки, приведу несколько типичных наблюдений.

"Тамбурини лечил одну женщину, сифилитичку, страдавшую мегаломанией; во время припадков возбуждения она садилась за фортепиано и пела прекрасные арии, но, вместо того, чтобы аккомпанировать себе, импровизировала два различных мотива, не имевших никакого соотношения ни между собою, ни арией, которую она пела при этом".

Что это значит? Операционное "Я" может делиться на три независимых части? Скорее всего три различных сателлита способны вытеснять и замещать одно место старого операционного "Я", при этом ни один из них не был способен на обеспечение оперативно-адаптационной функции. Сателлиты не получают того должного возрастного воспитания, как "операционное Я"

Другая цитата "... оригинальность проявляется уже в том, что сумасшедший обнаруживают дарование в таких искусствах, которыми они прежде никогда не занимались". Откуда тогда возникает это дарование?

Опять же естественным объяснением может служить только то, что это дарование присутствовало у данного человека и ранее. Только соответствующие алгоритмы внутри его мозга формировались независимо от волевого "Я" и вне всякого осознания факта разработки такого механизма со стороны волевого "Я".

Вот другой пример. Фосколо говорил о себе: "Между тем, как в одних вещах я в высшей степени понятлив, относительно других понимание у меня не только хуже, чем у всякого мужчины, но хуже, чем у женщины или ребенка" [41]. И в данном случае можно сказать, что Фосколо тоже оказался "недостоин сам себя". Здесь совершенно очевидно проявление узко специализированной деятельности системы сателлита, направленно обрабатывающей лишь специфический вид информации.

В порядке подведения итогов сказанному немного повторимся; специализированный сателлит не тратит время на составление алгоритмов поведения, обеспечивающих удовлетворение всего комплекса специфических гуманоидных потребностей мыслящего индивида (забота о хлебе насущном и пр.). Он способен работать автономно и постоянно, во время бодрствования и сна. Поэтому не удивительно, что в этой постоянной, направленной на один предмет работе сателлит достигает гораздо больших успехов, нежели основная операционная система "Я", озабоченная решением множества разнообразных отвлекающих проблем, которые неожиданно возникают в процессе жизнедеятельности.

Операционной системе часто достаточно "дать добро" на усиление и логическое оформление результатов деятельности системы сателлита, если этому способствуют и внешние и внутренние обстоятельства. Поэтому талант Моцарта, конечно, в конкретном виде деятельности, - только в музыке, выше и драгоценнее, чем талант Сальери. ( Сальери, по-видимому, имеет больше развитых качеств политического деятеля).

Не следует понимать, что "талант политика" это только повышенная эффективность "волевого операционного Я". Политика может быть такой же творческой деятельностью как и искусство, и в этой сфере человеческой деятельности можно обнаруживать функциональность специфических систем-сателлитов, формирующих "политическое чутье". Талант, - он и здесь - талант. Но в данном случае волевые свойства операционного "Я" имеют принципиальный характер.

Стоит, однако, оговориться, что образ Сальери выступает у Пушкина как абсолютный вариант развитого "операционного Я".

Обычно "операционное Я" способно несколько стимулировать деятельность сателлитов по мере необходимости в той или иной степени, но они полностью не теряют автономию воли.

Можно также высказать некоторые предположения о том, что в межсистемном общении сателлиты используют более богатый специфический язык, не похожий на тот язык, который мы используем в обиходе. Знакомые нам слова составляют лишь важную часть этого языка. Все, что "говорит" операционное "Я" обычными словами сателлиты понимают, но не все, что говорят сателлиты может быть понято операционным "Я".

Иногда нечто, происходящее вокруг и внутри нас, игнорируется операционным "Я", но, воспринимаемое органами чувств, составляет слово или сигнал для какого-нибудь сателлита, который вырабатывает новое знание, часто принимающее форму "интуиции". Психология (Зигмунд Фрейд) в этом случае говорит о "подсознательном реагировании".

Принцип гипноза основан на прямом контакте гипнотизера с сателлитами сознания постороннего человека, которые воспринимают внешние словесные команды как приказы собственного "операционного Я".

Когда феноменальный человек-счетчик воспринимает числа в виде комбинации цветов, следует констатировать, что сателлит и операционное "Я" разработали общий язык для межсистемного общения.

Образные языковые фрагменты межсистемного общения сателлитов система "Я" способна наблюдать в сновидениях, когда сама пребывает в некотором трансе отключившись от внешней деятельности. Некоторые из этих образных фрагментов слов, похоже, строятся по универсальным принципам, что позволяет профессиональным толкователям снов усматривать некоторые закономерности в сочетаниях образов и увязывать их с явлениями действительности. Иначе говоря - немного понимать этот своеобразный язык.

Концепция "параллельно сознательной" деятельности систем сателлитов может вполне непротиворечиво объяснить и многие формы психических заболеваний, когда проявляется не симбиотическое, а конкурентное взаимоотношение систем внутриличностной структуры.

Конкуренция, по-видимому, обнаруживается при некоторых видах психических заболеваний, таких как раздвоение личности при паранойе.

В этом случае обычная главная операционная система, приспособленная к обеспечению внешнего социального существования индивида, но ослабленная перегрузкой стрессовых воздействий или по иной причине, периодически вытесняется сильной паразитной системой с неразвитыми адаптационными механизмами. Иногда такой человек становится социально опасным, поскольку новая операционная система может формировать модель поведения человека совершенно непредсказуемо, на основании ложных представлений и сокращенного набора управляющих закономерностей, который ей известен. В этом случае психология говорит о "невменяемости" данного человека.

Интересно, что уголовному наказанию по закону подвергается лишь осознаваемое операционное "Я" субъекта, а сопутствующие системы внутриличностной структуры - сетеллиты обязаны влачить жалкое тюремное существование не за свои грехи. Здесь просматривается очень интересная проблема для правоведов. Ведь нельзя наказывать невиновного субъекта! Может в тюрьме, если следовать принципам справедливости, должны присутствовать хотя бы элементарные условия для творческой деятельности?

Очевидно, более мягкое действие, не вытеснение, а всего лишь подавление операционного "Я" сателлитами, случается при некоторых формах шизофрении, когда психическое реагирование в значительной степени отключается от обслуживания внешних социально-адаптационных функций личности.

Думается, что если такая системно-структурная модель личности близка к истинному положению вещей, то наука в скором времени должна открыть способы межсистемных коммуникаций у сателлитов и "операционного Я".

Очевидно, что способ реализации коммуникативной деятельности должен основываться на использовании электрических импульсов головного мозга.

В этом случае любую энцефалограмму мозга необходимо воспринимать как графическое отражение деятельности многих самостоятельно работающих компьютеров на один дисплей. Представляется совершеннейшая "каша" с проблесками каких-то ритмических закономерностей, которую следует пропустить сквозь не только аналоговые, но и логические фильтры. Дело, конечно, будет усложняться и тем, что для понимания слова у сателлита надо будет понять его "интересы", а это кажется непростой системологической задачей.

Вряд ли можно утверждать это с полной уверенностью, но все же есть веские основания предполагать, что многие проявления интеллектуальной деятельности косвенно свидетельствуют о структурно-системной специфике организации человеческой личности по принципу иерархического биотопа, с наличием не одной, а нескольких относительно самостоятельных волевых составляющих. Здесь имеется ввиду принципиальная возможность замены моносубьектности на парадигму мультисубъектности индивида, что позволит непротиворечиво встроить многочисленную совокупность фактов проявления сознательной деятельности в единую общесистемную концепцию.

В чем тут может быть польза? Этот вопрос требует специального пояснения. Попробуйте наиболее точно ответить на вопрос, где производится обыкновенный автомобиль.

Конечно же, самый вероятный не идиотский ответ состоит в том, что автомобиль производится на специально предназначенном для этого заводе, куда поступают сырье и необходимые детали, а выходят собственно автомобили.

Однако будет истиной считать, что автомобиль производится и в рамках конкретного рабочего места на заводе, и в рамках отдельного цеха, и в рамках мегаполиса, и государства, и биосферы, и планеты Замля, и Солнечной системы, и нашей Галлактики и нашей Вселенной. Что нас заставило ответить именно таким образом, ограничив системные рамки производства автомобиля символом завода, как производственной единицы?

Естественно, отвечающий ориентируется в первую очередь на возможную практическую значимость своего ответа, то есть с позиций передачи наибольшей практической пользы сообщаемой информации. Но сама эта практическая польза - она откуда происходит?

Логично предположить, что данное конкретное системное ограничение наиболее точно отражает естественное положение вещей, независимое от нашего сознания. Наше сознание лишь отражает это объективное положение, сложившееся независимо от мыслительной операции, имеющей результатом конкретный ответ на поставленный вопрос.

Ответ, утверждающий производство автомобиля на конкретном рабочем месте, где производят только болты для автомобиля, был бы правдив, но неуместен в связи со слишком низким уровнем системного ограничения. С другой стороны, ответ, утверждающий, что автомобиль производится на планете Земля, тоже был бы правдив, но не привносил бы полезной информации, поскольку также не отражал бы внутреннюю специфику межсистемных отношений. И только проведя границу примерно на уровне физической локализации завода, как системы, перерабатывающей потоки сырья и деталей в автомобиль, мы получаем полезную информацию в копилку знаний об окружающем нас Мире.

Этот пример настолько очевиден, насколько неочевидны ошибки нашего косного неповоротливого мышления в деле идентификации неярких и скрытых систем. Обозначая активную сторону познавательного процесса как "субъект", философия концептуально предусматривает, что "субъект" перерабатывает информационные потоки от "объекта" в конкретное знание.

Но что можно сказать о процессе получения знания, которое проходит независимо от воли и участия волевого операционного "я" и которое не может быть им использовано самостоятельно. Таким же образом производство конкретного автомобиля внутри конкретного государства проходит независимо от воли, скажем, парламента, который занимается своим делом, не вдаваясь в тонкости конкретной промышленной технологии.

Говоря "субъект" и указывая на человека в целом, мы можем терять полезную информацию также, как потеряем ее назвав государство или Солнечную систему местом производства конкретного автомобиля. Скорее всего, если какой-то процесс познания принципиально может не осознаваться операционным "я" как факт и алгоритм в рамках мыслительной деятельности, стоит признать наличие мультисубъектности индивида, что по аналогии должно обогатить пусть даже относительной истиной современную систему научных представлений о свойствах интеллекта.

Возможности, которые представляются на пути развития и практической эксплуатации теории мультисубъектности личности, могут найти эффективную реализацию особенно в деле создания искусственного интеллекта на принципах биотопической модели, а также внести некоторые коррективы в основы педагогики.

Существуют возможности психического стимулирования развития специализированных систем - сателлитов. Основной принцип здесь весьма не сложен.

Главное - всякий раз различными путями добиваться состояния "вдохновения" - легкого транса, когда волевая доминанта операционного "Я" находится несколько в отключенном состоянии.

Сложнее будет, во-первых, определить, как индивид может достигнуть подобного состояния, а во-вторых, есть ли само "существо", которое люди называют "искрой божьей" или "талантом" и которое способно на развитие путем освоения данной разновидности информационного потока.

Конкретные методики, основываясь на общем подходе, тем не менее, значительно определяются индивидуальными психическими особенностями индивида.

Эти особенности вполне объективируются и могут быть использованы для обеспечения преимущественного развития систем - сателлитов.

Не вдаваясь подобно нам в теоретические подробности самого процесса, люди, тем не менее, давно применяют типично "сателлитные" методики в повседневной жизни.

Например, всем известно явление "музыкального слухачества", когда люди обучаются игре на музыкальных инструментах "на слух", не утруждая себя утомительным занятием изучения нотной грамоты. Такой человек всегда берется за инструмент в состоянии "вдохновения", а это как раз то, что нужно и что составляет основу этой методики. В состоянии вдохновения операционное "Я" несколько отступает, передавая доминанту психической активности сателлитам, которые стремительно осваивают специализированный информационный поток, вырабатывая систему знания.

Кажется, человеку пора оставить ложные представления о монолитности своего субъективного "Я".

Весьма примечательно, что современная наука, по-видимому, вплотную подошла к похожему пониманию проблемы интеллекта, о чем можно судить даже по цитатам из философского словаря: "Теперь преобладает представление, что хотя интеллект, также как и воля, зависит от соответствующих обстоятельств, однако он, как относящийся к сфере духа, выше воли, относящейся к сфере психического" [31]. Здесь, как можно понять, воля и интеллект уже разграничены, при этом интеллект оказывается выше воли. Если из этого определения выкинуть неопределенного метафизического "духа", заменив его саморегулирующейся интегральной системой, в частности обнаруживающейся как личность, то волю, сконцентрированную в "Я", можно представить как необходимую, инициирующую и интегрирующую часть всего интеллекта, включающего и результаты деятельности систем-сателлитов.

Иначе говоря "волю" как алгоритм поведения формирует операционное "Я" путем направленной флуктуации в рамках некоторых ограничений, которые формируются как системы знания в процессе психического освоения внешней реальности. В этом представлении внешне проявляемая воля действительно выглядит частью продуктивной деятельности всего интеллекта.

Очень близко к мультисубъектной модели личности подходила в свое время гештальтпсихология (В.Келлер), которая пыталась построить теорию на основе представлений о целостных, динамичных и обособленных структурах сознания. Создается впечатление, что дело несколько "завяло" по причине жесткого устремления к превращению психологии в точную науку типа физики. Видимо, не удалось преодолеть барьер понимания, что скрытая система не есть яркая система. Принадлежность к объективной реальности еще не означает идентичность методических подходов в научных исследованиях этих различающихся по признаку заметности систем.

Гештальтпсихология замечает некоторую самостоятельную активность структурных элементов сознания. Здесь, по-нашему мнению, кроется рациональное зерно. По крайней мере, наша системология свидетельствует в пользу такого умозаключения, и более того развивает его в сторону наделения этих структурных элементов некоторыми свойствами самостоятельной субъектности, то есть объявляет их в определенной степени активными и самостоятельными участниками познавательного процесса.

4.2. Индивидуальная эволюция разума и системные принципынаслаждений

Если предположение о мультисубъектности личности принять за некоторую теоретическую основу, то представляется весьма заманчивая возможность с необычной стороны рассмотреть один из самых интересных вопросов из области проблем понимания сущности гуманоидного разума, что должно добавить несколько полезных штрихов к нашей онтологической модели.

Что есть человеческое чувство наслаждения, к которому мы привыкли относиться, как к чему-то обычному, даже не требующему объяснения? Очевидно, Природа не зря вооружила разум таким специфическим свойством, которое, как нам кажется, должно соответствовать задачам организменной адаптации. Попытаемся рассмотреть задачу, приняв и это допущение.

Тема о специфичных субъективных переживаниях, которые в обычном понимании соответствуют ощущению наслаждения, живо интересовала человечество на всем протяжении истории цивилизации, проходя красной нитью практически через все явления культуры. Это вполне понятно, поскольку любой человек всегда стремится жить счастливо, стремясь избегать противоположных этому состояний. Познавательные атаки на эту область бытия чаще всего направлялись лишь на некоторые частности, продуцируя различные теоретические крайности, например, эпикурейство или цинизм, или гедонизм и пр.

Проблема эта интересна и многообразна, содержит множество подходов и, в принципе, может быть легко встроена в плоскость любых более или менее обоснованных теоретических спекуляций. Конечно, ни какое "учение" здесь не может претендовать на истинность в последней инстанции, хотя любой вклад в копилку знаний о закономерностях наслаждений, наслаждения, радости, а также противоположных им ощущениях будет несомненно полезен.

Как может заметить наблюдательный читатель, в наших исследованиях роли системных принципов в организации явлений разумной жизни мы в данной работе уже довольно продолжительное время идем по пути параллельному Фрейдовскому направлению, поскольку им была впервые сформулирована идея о структурности человеческого сознания, что выразилось в концептуальных понятиях сознательного, подсознательного и бессознательного. Этим, как раз и объясняется то, что как и Фрейд мы пришли к необходимости преодоления того же теоретического барьера - "уж мы никак не можем отклониться от ее рассмотрения...".

Проблема эта также выглядит весьма сложной, о чем говорил З.Фрейд, когда предлагал свой подход к ее изучению.

Стоит привести цитату: "Мы преисполнились бы признательности к философской или психологической теории, которая сумела бы объяснить значение столь императивных для нас ощущений наслаждения или неудовольствия. К сожалению, ничего приемлемого нам не предлагают. Эта область является наиболее темной и недоступной областью психической жизни, и если уж мы никак не можем уклониться от ее рассмотрения , то самые широкие гипотезы будут, как я думаю, самыми лучшими" [32].

З.Фрейд был склонен объяснять природу наслаждения исходя из некоторой, на наш взгляд, заметно грешащей механистичностью концепции о тенденции организма к достижению стабильности. В частности он пишет: "Психический аппарат стремится сохранить содержащееся в нем количество возбуждения на возможно низком уровне или, по крайней мере, в постоянном состоянии. ... Это стремление, которое мы приписали психическому аппарату, как особый случай, подчиняется Фихнеровскому принципу тенденции к стабильности, который он поставил в соотношение с ощущениями удовольствия и неудовольствия" (Там же стр.7-8). И далее:"... Принцип наслаждения будет тенденцией, служащей функции, которая должна освободить психический аппарат от всякого возбуждения вообще или же поддерживать сумму раздражений на постоянном или возможно низком уровне. ... Определяемая таким образом функция участвует во всеобщем стремлении всего живущего вернуться к покою неорганического мира" (там же стр.77).

Таким образом, по Фрейду в принципе удовольствий основательно "ностальгическое" стремление сознания к "покою неорганического мира", из которого когда-то оно выросло.

По некоторым признакам создается впечатление, что Фрейд сам осознавал теоретическую непрочность такой гипотезы, поскольку в заключении просит не относиться к ней слишком всерьез: "Надо быть терпеливым и ждать дальнейших средств и поводов к исследованию. А также быть готовым покинуть путь, по которому какое-то время шел, если этот путь ни к чему хорошему не приводит. Только такие верующие, которые требуют от науки замены отвергнутого катехезиса, упрекнут исследователя за дальнейшее развитие, или даже за изменение его воззрений".(Стр.79).

Нам эта гипотеза также не кажется "удобной" в приложении к процессам в сознании, хотя бы потому, что психическое "успокоение" по Фрейду и Фихнеру не имеет никаких убедительных аналогий ни в живой, ни в разумной природе, и вряд ли может быть согласовано с принципом эволюционизма.

Весьма трудно увязать универсальный характер борьбы за выживание с каким либо стремлением к "успокоению", которое способно привести к быстрой гибели любого субъекта межсистемных противостояний. Скорее всего не "успокоение" просматривается в явлениях психической эволюции, а более сложный принцип "оптимальности", который действительно универсален, в том числе и для биологической природы, и который заставляет организм искать наиболее экономичные, неэнергоемкие пути эволюции.

В отдельных своих проявлениях тенденция к минимизации энергетических трат может выглядеть как стремление к "стабильности" или "успокоению". Сейчас нам нет нужды особо концентрировать внимание на подробностях критики, поскольку главная задача состоит в решении несколько иного вопроса.

Что в этом отношении могла бы предложить наша теория систем?

Возможно, что ни мало, поскольку понимание "духовного" как системного, позволяет распространить общие закономерности, управляющие системными процессами, на эмоционально-волевую сферу жизнедеятельности индивида, в частности и на ощущения наслаждений.

Какой бы сложной ни казалась эта тема в частных проявлениях, думается, существует весьма эффективный ключ к пониманию общих фундаментальных закономерностей, которые организуют ощущения положительных эмоций. Он состоит, всего лишь, в последовательном распространении эволюционного принципа на интеллектуальную деятельность.

Живые и разумные системы тем и отличаются от неживых, что стремятся, главным образом, не к Фрейдовскому "успокоению", но к осуществлению актов развития в процессе эволюции. В этом кроется залог их состоятельности в меж- и внутривидовой конкуренции.

Мысль о том, что настроенность биологических систем на осуществление актов собственного развития есть главное и основное условие выживания в условиях конкуренции видов и естественного отбора, уже несколько знакома нам по предыдущему материалу.

Принцип эволюционизма всей очевидностью затрагивает царство систем синергетики и выступает в качестве основного вектора, указывающего направление к высшему, более совершенному, если не к более сложному, то к более адаптированному состоянию системы в меняющихся условиях окружающей среды. Функции разума в наибольшей степени подчинены решению этой задачи. Разум тем силен, как средство осуществления развития, что способен улавливать и абстрагировать закономерности в окружающей действительности, с последующим их использованием во благо и в осуществление собственного развития.

Возникновение разума, как участника общей эволюции знаменовало собой одновременно и явления конкурентной борьбы разумных информационных систем, что вполне объяснимо. Если в биологической природе выживает сильнейший, то в эволюции разума должен выживать "умнейший", тот разум, который более приспособлен к условиям окружающей среды. Такое предположение, отнюдь, не соответствует представлениям, которые высказывал в свое время Герберт Спенсер о том, что в результате эволюции должны выживать человеческие особи, превосходящие других в интеллектуальном отношении.

Дело осложняется тем, что полноценными субъектами межсистемных противостояний может являться не только индивидуальный, но и групповой разум. При этом эволюционная эффективность разумной системы будет определяться не только, и в значительной степени не столько, чисто технической стороной и скоростью мыслительных операций, но и тем, насколько сам процесс мышления соответствует задачам и перспективам системной эволюции.

Разумнейшей с эволюционной точки зрения мы называем систему, наиболее адаптированную к осуществлению собственного существования, причем безотносительно, будь то индивидуальный или коллективный разум.

То есть толпу серых индивидуальностей можно собрать в организованную армию с талантливым полководцем. При определенных внешних условиях эта система, включающая не один индивидуальный разум, может иметь высокую эволюционную эффективность, и общая система в целом и каждый составляющий ее разум получат эволюционные преимущества за счет победы в каком-либо межсистемном противостоянии.

Что касается систем индивидуального сознания, то чаще всего наблюдается на первый взгляд парадоксальная картина; основываясь на известных исторических фактах, можно составить впечатление, что существует тенденция преимущественного вымирания по разным, в том числе и насильственным причинам, наиболее "умных" представителей человечества, которых, иногда на всякий случай, сжигают на костре. Речь в данном случае идет не просто об интеллекте, или конкретной системе разума, а о разуме в эволюционном смысле, - это нетрадиционно-бытовое понятие.

Когда Дарвин говорит, что в межвидовой конкуренции побеждает наиболее приспособленный, в данном случае не конкретизируется, за счет чего достигается эта приспособленность у животных, то ли за счет образования ласт при переходе к водному образу жизни или за счет крепости зубов у хищника. Аналогичным образом нельзя безоглядно конкретизировать, что наибольшей эволюционной эффективностью может обладать интеллектуал, досконально знающий, например, математику. Это все равно, что утверждать, что в естественном отборе наибольшее преимущества имеются у сильнейших хищников с огромными зубами. Так не получается. Особенности строения пищеварительного аппарата наряду с оптимальными размерами тела делают, например, крыс самыми удачливыми обитателями некоторых мегаполисов. Вместе с тем любой "жрец" науки или искусства, "пренебрегающий презренной пользой" за счет собственного здоровья, способствует эволюции некоторой надличностной социальной системы, обеспечивая выживание всей группы участников конгломерата. Принцип адаптации здесь также фундаментален.

Оценка эволюционной эффективности системы разума это в нашем понимании прежде всего уровень адаптированности конкретной разумной системы к конкретным условиям ее существования. Разум способен постигать взаимосвязь между явлениями бытия, но природа не может дать и не дает субъективной оценки качества этого постижения, но способна "оценить" эволюционную значимость данной системы знания через естественный отбор. В этой связи удачливый охотник - неандерталец в первобытных условиях существования в эволюционном смысле может быть более "разумен", чем средний образованный индивид - наш современник, который не в силах использовать большинство природных закономерностей, о которых ему рассказали в школе. Именно в этом отношении мы говорим, что в эволюции разума побеждает "разумнейший",- тот личностный или надличностный субъект межсистемных отношений, чьи механизмы переработки информации в сочетании с возможностями соответствующего натурального действия более адаптированы к конкретной исторической ситуации.

Такое представление эволюционной эффективности разума необходимо сейчас как методический инструмент для дальнейших теоретических построений, хотя, надо признаться, давая такое определение эффективности "разума" мы несколько "приносим в жертву" некоторые важные и принципиальные стороны его обычного понимания, но пока этим можно пренебречь.

Вполне очевидно, что разум может иметь самостоятельную ценность, как, например, ластовидные конечности у водных млекопитающих, которые позволяют им осваивать ресурсы водной среды обитания. Если представить разум, как один из органов, необходимых разумной системе для обеспечения процессов жизнедеятельности, то становится уместно предполагать, что эволюция этого, пусть виртуального, органа может подчиняться общим законам биологической эволюции видов, то есть формироваться посредством естественного отбора и механизмов, обеспечивающих направленную флуктуацию.

Распространяя подобные универсалии на бытие разумных систем, вполне уместно предположить также, что процесс эволюции мог настроить генетические и иные механизмы преемственности форм биоинформационных систем на поддержание и совершенствование этого ценного органа. Даже более того - на упреждение случайных внешних изменений среды обитания какими-либо новациями в его конструкции. Для этого акт смены состояния разумной системы должен стать желанным, то есть формироваться как определенная цель системной активности.

Природа для этого случая изобрела то, что единственно могла для этого случая изобрести - чувство наслаждения, которое способно управлять поведением индивида в осуществлении процессов эволюционного движения.

Все то, что каким-либо образом способно привести к выживанию и развитию в межсистемных взаимодействиях стало сопровождаться некоторой положительной эмоциональной окраской, которая возникает не сама по себе, но подчиняется определенным закономерностям, на существе которых нам предстоит сосредоточить свое внимание.

Чувство наслаждения при ближайшем рассмотрении можно разделить на два типа по основанию происхождения.

Один тип соответствует наслаждению первого рода - удовлетворению насущной жизненной потребности. Это проявляется в ощущениях, обслуживающих чисто биологические потребности разумных индивидов и является общим для всех организмов, способных к рефлекторной нервной деятельности. Такое наслаждение мы ощущаем в процессе еды, особенно, если перед этим пришлось сильно проголодаться. Этот тип наслаждений мы не будем сейчас подробно рассматривать, поскольку, во-первых, он относительно прост для понимания, во-вторых, мало что добавит к решению нашей главной задачи.

Интереснее для нас наслаждения второго рода, которые специфичны для разумных систем. Эти наслаждения связаны с движением духа и в значительной степени определяют эволюционную эффективность взаимодействующих систем.

Этот тип наслаждений функционально связан с некоторыми специфическими механизмами, которые можно обозначить как системы прогнозирования (СП).

Эти системы способны перерабатывать информацию об условиях и закономерностях наступления адаптационных новаций в ощущение наслаждения. В таком случае акт изменения внутрисистемного состояния начинает выглядеть как вполне определенная потребность разумной системы, удовлетворение которой ощущается индивидом как наслаждение различной степени интенсивности.

Хочется особенно обратить внимание читателя, что "наслаждение" нельзя понимать только как некоторый "кайф" - предельный случай наслаждения. Наслаждение в нашем представлении обладает свойством быть различной степени интенсивности, от отрицательных (неудовольствие, страдание) до положительных значений (радость, "кайф", "нирвана").

Попытаемся рассмотреть простые примеры, которые могут свидетельствовать в пользу этой гипотезы.

Не все могут помнить, какое наслаждение доставляет приобретение навыков обыкновенной ходьбы в раннем детстве. Несмотря на боль при падениях, что-то заставляет ребенка повторять попытки перемещения на двух ногах до получения необходимых навыков.

Уместно предположить, что если ребенок активно стремится к этому, следовательно, испытывает комплекс положительных эмоций в процессе освоения ходьбы, причем такой, который перекрывает все неудовольствия от ощущения боли при падениях.

Проходит время и ходьба становится обычным делом, с практически незаметным результатом для собственно эмоциональной сферы сознания.

Такие же положительные ощущения уже вполне отчетливы в воспоминаниях о приобретении навыков езды на велосипеде. Но эмоциональная яркость этих ощущений также меркнет со временем, хотя сами навыки остаются с нами практически на всю жизнь.

Цветом эмоционального наслаждения окрашены и процесс освоения навыков езды в автомобиле, приобретение в собственность драгоценной вещи, продвижение по служебной лестнице, явления любовно-эротического характера и пр. Этот список можно продолжать до бесконечности. Однако, все наслаждения имеют одну стабильную особенность, - они весьма недолговечны.

Комплекс положительных ощущений исчезает по мере того, как образуется привычка - развитой навык в переработке определенной внешней информации, когда внутри разумного организма создается алгоритм для механической переработки конкретной внешней информации.

Так, например, навык поведения при езде на велосипеде срабатывает автоматически при изменении внешней ситуации вокруг умелого велосипедиста.

Получается так, что процесс разработки этого алгоритма - есть наслаждение, а момент качественной завершенности этого алгоритма - есть момент окончания этого наслаждения.

Однако не всякого наслаждения, связанного с ездой на велосипеде вообще. При этом может возникать другое наслаждение, которое уже не связано непосредственно с этим алгоритмом. Например, наслаждением становится посещение новых мест в окрестностях в процессе велосипедных прогулок, что рождает новые потоки информации для индивида с необходимостью их обработки и новообразованием систем знания.

Такие алгоритмы, как разновидность систем знания, зарождаются в процессе жизнедеятельности индивида, и, похоже, функционально обеспечивают возникновение ощущений наслаждения. Создается впечатление, что основу субъективных наслаждений составляет чреда актов развития внутриличностных систем.

Некоторая скрытая информационная система отслеживает возникновение новых внутриличностных систем знания, оценивает возможности их возникновения и вырабатывает чувство наслаждения в зависимости от интенсивности этого процесса.

Чтобы почувствовать ее специфику будет полезным несколько уклониться от темы и рассмотреть некоторые случаи ее наиболее отчетливого функционирования.

Это можно ощутить, исследуя причину наслаждения, которое мы получаем от юмора.

Конструкции анекдотов, например, совершенно очевидно преследуют цель - интенсифицировать процесс системного новообразования.

Прием основан на универсальной форме анекдота. Его можно разделить на две части. Первая часть - "преамбула", чаще всего, доходчиво и постепенно формирует в нашем сознании информационную систему знания о каком-нибудь явлении. Эта часть, как правило, максимально насыщается простейшими и хорошо знакомыми установками. Затем в финальной части незаметно и быстро "подсовывается" информация, которая стремительно переводит создавшуюся систему знания в ее диалектическую противоположность. При этом именно высочайшая интенсивность системного новообразования вызывает у нас чувство особенной эйфории. Давайте рассмотрим такой типичный анекдот.

Приятный на вид джентельмен с миловидной дамой пришли в магазин и стали покупать шубу. "Нам нужна самая дорогая шуба", - заявил мужчина. "За пять тысяч - Вас устроит?", - спросил хозяин магазина. "А, еще дороже?",- спросил мужчина. "За пятьдесят?", - с удивлением предположил хозяин. "А еще дороже...". "Пятьсот?", - с тайной надеждой и ликованием прошептал продавец. После примерки, конечно, именно эта шуба наиболее понравилась даме.

Галантный кавалер выписал хозяину чек и сказал: "Сегодня пятница, банк уже закрыт. Поэтому прошу в понедельник зайти вон в тот банк, расположенный на другой стороне улицы, получить деньги по этому чеку и доставить покупку по этому адресу". После этого покупатели ушли.

В понедельник обрадованный хозяин пошел в банк, но с удивлением обнаружил, что ни такого счета в банке, ни денег вовсе нет.

"Слава богу, что шуба у меня осталась", - только он успел так подумать, как встретил знакомого джентельмена.

"Мошенник!",- закричал хозяин.

Джентельмен не особенно смутился.

"Я пришел просить прощения за мою шутку и принести свою благодарность. Вам забот добавилось всего лишь улицу перейти, но если бы вы знали, какой у меня был "уик енд"!

Лишь последний "выстрел" - "уик енд" в корне меняет информационную систему, которая интенсивно разрастается из своей противоположности.

Здесь мы видим, что одна система знания, утверждающая солидаристские отношения между полами, вдруг превращается в систему знания об обманном эгоистическом противостоянии. При этом преамбула старается как можно дальше завести сознание в одну сторону, чтобы максимально увеличить расстояние до той смысловой станции, которая достигается в конце.

Примечательно, что ни сама информация в данном случае актуальна. Если эту же информацию, которая возникает из анекдота рассказать в ином ключе, то юмор не получится.

Например, так: в нашей жизни встречаются ситуации, когда мужчины обманывают женщин в целях получения от них сексуального удовлетворения. И все!

Та же информация, но не смешно потому, что способ формирования микросистемы знания у слушателя не интенсивен.

Совершенно одинаковая ситуация происходит и в случае научного озарения. Здесь система, отслеживающая интенсивность новообразования одинаково формирует чувство наслаждения. Причем иногда очень сильного наслаждения.

Тут стоит вспомнить известный исторический пример почти запредельного счастья, когда Архимед в восторге кричал "Эврика!" после открытия важной природной закономерности. Это такие ощущения, за которые ученые согласны идти на плаху и на костер инквизиции.

Видимо, принцип развития преобладает над необходимостью решения задач индивидуального физического выживания.

Надо заметить, что новообразованные системы знания должны иметь в глазах индивида хотя бы видимость объективности и истинности. То есть - отражать объективную природную закономерность, поскольку только в этом случае она может участвовать в ситуационных прогнозах и составлять определенную ценность.

Пустое или ложное информирование в данном случае не приносит положительных эмоций, если это чувствуют СП.

Говоря о системе, отслеживающей информационные новообразования, следует поспешно предупредить читателя, что, может быть, эта же система вырабатывает чувство тоски у школьников при попытках выучить урок по географии, хотя и в данном случае может возникать новое знание.

Чрезмерно интенсивный поток необычной информации для конкретного индивида может, видимо, оцениваться СП отрицательно, поскольку процесс "зубрежки" - механического запоминания несистемен и требует много энергетических затрат и "мозговых ресурсов".

Вполне естественно, что вся мыслительная система должна иметь механизм, заставляющий мыслящего человека не сваливать информацию в кучу, а распределять ее оптимально с возможностью оперативного использования. Именно поэтому механическое запоминание, требующие грандиозных волевых усилий, сопровождается неприятным чувством, которое вырабатывается с целью направить мыслительный процесс, если это возможно, на поиск закономерностей, которые рационально связывали бы поступающую информацию в стройную систему знания.

При этом системы - сателлиты, обладающие некоторой автономией воли, стараются избегать подобных ситуаций, предательски оставляя "операционное Я" один на один с такой проблемной ситуацией. Их трудно заставить работать над информацией, которая не задевает их специфических потребностей и интересов.

Из педагогической практики известна неэффективность зубрежки и механического запоминания, именно поэтому опытный педагог старается вызвать искренний интерес у своих слушателей к предмету лекции. Тогда к процессу усваивания новой информации в большей степени подключаются имеющиеся и вновь образующиеся сателлиты сознания, значительно ускоряющие системную переработку новой информации.

Иногда случаются уникальные ситуации, когда при "зубрежке" в постоянных, длительных тренировках система - "операционное я", используя правила мнемотехники, обретает умение удерживать в памяти огромные количества несистематизированной информации. Встречаются люди и с таким необыкновенным талантом.

Один студент однажды спросил меня; что означают символы "+" и "-" на полюсах обыкновенной батарейки. Удивительно, что этот человек умудрился сдать физику в вузе на "отлично" всего несколько дней назад и мог по памяти написать какое-нибудь сложнейшее уравнение Шредингера. Удерживая в памяти все формулы и сведения, необходимые для сдачи экзамена, он понимал (системно) физическую природу вещей, примерно, на уровне ученика пятого класса! Конечно, нельзя сказать, что иметь такую память - плохо. При прочих равных - это большое и завидное достоинство.

Этот пример хорошо иллюстрирует, сколь сложны внутриличностные системные взаимоотношения, а также показывает, что чувство наслаждения вырабатывается по поводу не просто знания, а именно системного знания, которое не вызывает гиперфункционального состояния у запоминающих механизмов.

Возвращаясь к системе, оценивающей возможности внутриличностного развития, хочется заметить, что она скорее всего немеханического типа, поскольку явно способна, как минимум, к адаптации. Это позволительно утверждать вот по какой причине.

Вырабатывая чувство наслаждения, система ситуационного прогнозирования (надо обязательно заметить, что чувство наслаждения может вырабатывать не только она) играет решающую роль в определении направления эволюции сознания. Она устремляет весь организм туда, где ощущает наибольшую интенсивность развития внутриличностных систем. Даже по отношению к "операционному Я" эта система способна занимать господствующее положение через формирование определенной потребности в развитии систем - сателлитов.

В сравнении этой скрытой системы, например, со зрительной системой - механического типа, обнаруживается важная особенность.

Глаза у людей устроены, примерно, одинаково, что для одного нормального глаза сумерки, то для другого нормального глаза - тоже, что для одного нормального глаза яркий свет, то для другого - тоже. В данном случае на протяжении всей жизни человека нельзя заметить принципиальные качественные изменения ни значительные внутривидовые вариации.

Но, что касается явлений, порождающих определенную интенсивность наслаждений, то они бывают очень непохожими друг на друга.

Например, если для главного персонажа Гоголевской "Шинели" приобретение новой одежды доставляет почти запредельное наслаждение, то для другого человека такая мелочь, может совсем не иметь положительной эмоциональной окраски. И это будет одинаково нормальным.

Система-сателлит, вырабатывающая наслаждение, похоже, иногда проявляет и свойство разумности, о чем можно догадаться по специфике ее развития. Если годовалому ребенку дать "денежку" любого достоинства, он отнесется к ней всего лишь как к неинтересной игрушке, но такой подарок для взрослого человека будет вызывать ощущение радости в пропорции к номинальной стоимости этого подарка. Дело в том, что система выработки наслаждения улавливает закономерность между количеством денег и их последующем воплощением в вещи или событии, которые способствуют реализации актов развития комплекса внутриличностных систем.

Например, на деньги можно купить автомобиль и насладиться всеми изменениями состояния личности, которые с этим связаны. В предвкушении акта развития ощущается "праздник ожидания праздника", - своеобразное наслаждение, которое играет важнейшую роль в формировании целенаправленных действий индивида. Выработка алгоритма распознавания ситуаций и условий, предшествовавших внутриличностному развитию, - выглядит как акт разумной деятельности, поскольку этот алгоритм не перемещается в систему извне и не содержится в ней изначально. Он направленно создается как особенная система в процессе внутриличностной эволюции.

Обратный процесс, который соответствует редуцированию внутриличностных систем, оценивается индивидом как неудовольствие.

Например, помещение человека в тюрьму есть ограничение его свободы. Это ограничение свободы не состоит в том, что индивиду предлагается вести аскетическую жизнь, полную лишений.

Человек может сознательно стремиться не только к ограничению комфортного существования, но даже рисковать жизнью, но ощущать при этом "наслаждение развития". Так жизнь альпинистов в процессе трудного восхождения может выглядеть намного боле суровой, чем жизнь арестанта. Но "покорение вершин" почему-то некоторые считают источником наслаждений, а пребывание в тюрьме - наоборот. И дело тут совсем не в сроках и суровости этих испытаний.

Помещение в тюрьму не порождает новых систем знания, которые могут оцениваться, как способствующие прогрессивной эволюции личности. Наоборот, статус "покорителя вершин" открывает новые горизонты внутриличностного развития, что определенным образом стимулирует ощущение наслаждения.

Надежным ориентиром в функции прогнозирования у человека стала оценка социального статусного состояния - мера так называемого "уважения" окружающих. Оценка социального статуса индивида теснейшим образом связана с потенциальными возможностями прогрессивного развития внутриличностных систем, хотя эти возможности не всегда оказываются реализованными.

Так, например, "скупой рыцарь" из Пушкинских трагедий вполне может вызывать определенное уважение окружающих, поскольку обладает статусом богатого человека. Но его деньги не превращаются в реальную смену внутриличностных состояний, о чем, кстати, очень мечтает его наследник.

"Скупой рыцарь" до крайности сосредоточен на смене состояний, связанных с накоплением сокровищ. В сущности явления "фетишизма" также выглядят результатом деятельности системы прогнозирования, но уже второго рода, возникшей в процессе освоения социальных закономерностей.

В данном случае можно также наблюдать, что другие возможности внутриличностного развития в значительной степени подавляются.

Богатейший "Скупой рыцарь" и беднейший персонаж "Шинели" Н.Гоголя получают, в сущности, примерно одинаковую дозу ощущения наслаждения несмотря на различия в статусных состояниях, что выглядит парадоксом.

В свете системных представлений возникновение СП выглядит отражением явления, которое в быту обозначается как "жизненный опыт" индивида.

Можно с удивлением обнаружить, что "жизненный опыт", который охватывает все случаи возникновения подобных систем, не всегда является положительным моментом даже для самого индивида, поскольку чаще сопровождается редукцией общего количества систем-сателлитов. Хотя эти процессы и не выглядят связанными функционально, но обнаруживают заметную корреляцию, поскольку СП по мере их возникновения становятся субъектами горизонтальных межсистемных отношений, которые часто принимают откровенно противоборствующий (конкуренция, хищничество) характер и даже способны подавлять и более того уничтожать друг друга. Так, например, подавляется сателлит сексуальности в явлениях фрейдовской сублимации.

Кроме того, на протяжении жизни индивид постепенно осваивает новизну бытового пространства, при этом как бы оскудевает кладовая энтропии, которая подпитывает процессы новообразования внутриличностных систем знания. При этом и система прогнозирования, вырабатывающая ощущение наслаждения, все более теряет свою функциональность.

Явление редукции комплекса внутриличностных систем, как возрастное явление, находит отражение во многих образцах классической литературы. Яркий пример: "Ты теперь не так уж будешь биться, сердце, тронутое холодком-" (С.Есенин). Ту же самую мысль можно обнаружить в других произведениях: "Ионыч" А.Чехова, "Смерть Ивана Ильича" Л.Толстого, "Мертвые души" Н.Гоголя и т.п.

В обобщающем представлении можно утверждать существование возрастной тенденции к изначальному увеличению (от момента рождения индивида) до определенного возраста и последующее уменьшение общего количества внутриличностных систем.

То же самое заметил и З. Фрейд: "... Мы приходим к результату, - по сути своей отнюдь не простому, - что стремление к наслаждению в начале психической жизни выражается гораздо интенсивнее, чем позже, но не столь неограниченно; оно подвержено частым перебоям. В более зрелые период господство принципа наслаждения обеспечено в гораздо большей мере, но и сам он подвергается укрощению, не меньшему, чем другие инстинкты" [32] (стр.78).

Интересен вопрос: можно ли затормозить этот в сущности неблагоприятный процесс?

Думается, что можно ответить утвердительно, если изучить специфику основных закономерностей. Это задача, которая не имеет общего решения.

Индивидуальная человеческая жизнь - это феномен, который, подчиняясь общему, во многом обрастает важными частностями. Поэтому любое волевое решение в жизни это всегда результат решения конкретной нравственной задачи, которое может в корне отличаться в зависимости от условий и конкретного состояния человека.

Это решение всегда результат все того же знакомого нам явления направленной флуктуации, которое органически вплетено и в ткань проблем человеческого "выбора".

Здесь принципиально познавательное значение имеет построение "коридора" направленной флуктуации, то есть ограничения ее случайной составляющей рамками знаний об объективных внешних закономерностях.

Таким образом, напрашивается следующая картина генезиса внутриличностных систем (см. Рисунок 7) На этом графике показаны возможные пути эволюции личностной системы разума в процессе жизни.

Точка старта S соответствует моменту рождения человека. Количество развитых внутриличностных систем в фазе функциональности здесь минимально, хотя, может, и не равно нулю.

Отрезок S-А соответствует освоению бытового пространства. В этот период жизни развиваются системы, адаптирующие личность к самым элементарным условиям бытия. Система личности врастает в физическую реальность и в систему социума, усваивая основные бытовые закономерности внешнего окружения.

Это явление лежит в основе стремления ребенка к играм, в которых моделируются и абстрагируются основные внешние ситуации, из-за чего жизненно важные закономерности становятся более яркими для их системного личностного восприятия.

Вот как описывает это явление З. Фрейд: "У этого хорошего, послушного мальчика была все же одна неприятная привычка, а именно: забрасывать в угол комнаты под кровать и т.д. все маленькие вещи, которые ему удалось схватить; и собирание его игрушек было делом нелегким.

Рис.7 Динамика возрастных изменений внутриличностных систем.

где SAB - путь максимального совершенства (+выбор+социум),

SAD - номинальный путь (+выбор-социум) или (+социум-выбор),

SAC - минимальный путь деструктивной доминанты (-социум-выбор),

А - точка девиации,

S - стартовая точка

При этом он с выражением интереса и наслаждения произносил протяжное "о-о-о", которое по общему мнению родителей и наблюдателей, было не междометием, а означало "вон, прочь". Я, в конце концов, заметил, что это - игра и что ребенок пользуется всеми своими игрушками только для того, чтобы играть в "ушли".

Однажды я сделал одно наблюдение, которое подтвердило мои догадки.

У ребенка была деревянная катушка, к которой была привязана веревочка. Ему никогда не приходило в голову возить ее по полу позади себя, т.е. играть с ней в тележку, но, держа катушку за веревку, он с большим искусством перебрасывал ее через край своей кроватки, так, что она там исчезала, говорил при этом многозначительное "о-о-о" и затем за веревочку снова вытаскивал ее из под кровати, но теперь ее появление приветствовал радостным "Вот". В этом и заключалась вся игра исчезновение и появление снова. Виден был обычно только первый акт, и этот акт, сам по себе, неутомимо повторялся, как игра, хотя больше удовольствия, несомненно, доставлял второй акт".

Фрейд объясняет эту игру прежде всего с учетом собственной концепции каких-то инстинктов по отношению к матери ребенка: "... бросание предмета так, что он исчезал, могло бы быть удовлетворением подавленного в жизни чувства мести, обращенного на мать за то, что она уходила от ребенка, оно могло бы иметь упрямое значение: "Да, уходи, уходи! Ты мне не нужна - я сам тебя отсылаю". ... Если наблюдается порыв, имеющий целью психически переработать какое-либо сильное впечатление, вполне овладеть им, то мы сомневаемся, может ли такой порыв выражаться первично и независимо от принципа наслаждения".

Фрейд точно подмечает, что в основе стремления к подобным играм должно лежать наслаждение, которое, собственно, и управляет индивидуальной активностью. Сомнительно, что это наслаждение связано только с экспрессивным инстинктивным выходом по отношению к матери. Тут же Фрейд в примечании рассказывает, что "... когда мать ушла из дома на много часов, мальчик встретил ее по возвращении следующим сообщением "беби о...о...о...". Сначала это было непонятно, но потом оказалось, что во время своего долгого одиночества ребенок нашел способ, как исчезнуть самому. Он обнаружил свое изображение в зеркале, которое доходило почти до пола, а затем опустился на корточки, так что изображение "ушло" (там же стр.14-18).

Многозначительное "о-о-о" относится и к катушке, и к матери, и к собственному изображению. В этом наблюдении как нельзя лучше иллюстрируется типично индуктивный способ выработки закономерностей, наполняющих системы ситуационного прогнозирования первого рода, которые присутствуют обязательно в каждом человеческом организме за редкими исключениями. Не только образ матери в данном случае актуален.

В подобной игре человеческое сознание активно формирует информационную систему, способную к переработке сведений о фундаментальных бытовых свойствах окружающей реальности. В частности в эту систему помещается сведения о закономерности, - что не все предметы, однажды исчезнув, исчезают навсегда. Кроме того, к этой закономерности привязывается и возможность ее словесного оформления, возможность использования самого механизма абстрагирования, развитие которого осуществляется одновременно с процессами его практического применения. Акты развития, которые осуществляются в этом процессе, отслеживаются системой, вырабатывающей нечто, что ощущается как наслаждение.

Деление систем прогнозирования на два рода кажется уместным по нескольким основаниям.

Во-первых, СП первого рода составляют стандартизированный "пакет программ" для обеспечения основ жизнедеятельности, подобно тому, как вся работа компьютера управляется операционной системой, стандартной для каждого компьютера, что отличает эту систему от разнообразия специализированных систем второго рода.

Во-вторых, эти группы систем различаются не только по принципу специфичности, но и по условиям формирования, поскольку в ранневозрастной период возможности выбора весьма ограничены давлением социума. Ребенок может хотеть шоколадку, но решение - за мамой, которая может запретить сладости, чтобы не портился аппетит перед обедом. В период младенчества ребенку важно развиваться в составе внешней системы, именуемой "семья", поскольку именно эта система принимает на себя изначально часть функции ситуационного прогнозирования.

Формирование СП первого рода в значительной степени зависит от окружения. Для доказательства можно привести известные случаи воспитания детей в сообществах животных.

Похищение младенцев волками или обезьянами, что редко, но случается, приводит к особенному развитию СП, которая воспринимает лишь закономерности стайного поведения данного вида животных. Это очевидное явление адаптации, которое позволяет причислить систему СП первого рода к живому типу.

Нельзя утверждать, то система СП первого рода целиком зависит от окружения. Здесь наиболее велика роль генетической детерминанты.

Генетически предопределен оптимально необходимый количественный набор адаптационных систем, качественность которых в последствии зависит не только от наследственности, но и определяется окружением. Некоторые из систем из этого набора могут подавляться, а некоторые - получить преимущественное развитие, что позволяет человеку приспосабливаться к социальным особенностям различных эпох и разновидностям цивилизаций. Сама возможность существования человека в волчьей стае наглядно иллюстрирует высокую адаптационную гибкость этой системы жизнеобеспечения

На последующих этапах развития СП первого рода почти теряет возможность к коренной качественной перестройке путем освоения закономерностей функционирования человеческого социума. Происходит это по причине перехода части подсистем, составляющих систему СП первого рода на функционирование по механическому типу.

События в системах, являющихся полноценными субъектами межсистемных отношений, требуют больших затрат времени для содержательного анализа поступающей информации и разработки алгоритма поведения, который, являясь адаптационной новацией, требует еще согласования и подгонки в общесистемной внутриличностной структуре.

Весьма неэффективна была бы наша зрительная система, если бы всякий раз для восприятия конкретного образа требовалось бы разрабатывать особенный алгоритм.

Если позволяет внешняя ситуация, то живая система может специализироваться на механическом выполнении отдельно взятой функции по жесткому, один раз разработанному алгоритму, что может сильно сократить время выработки решения и способствовать благополучию всей системы в целом.

Совокупность СП первого рода адаптируют личность к повторяющимся бытовым ситуациям, которые просты в своих проявлениях, но которые стремительно и неожиданно возникают в процессе контактов с партнерами в сфере социальных отношений.

Например, в переполненном автобусе мы совершенно безотчетно ведем себя так, чтобы нам не наступили на ногу, а в толпе стараемся передвигаться никого не задевая, но и не анализируем до мельчайших подробностей последовательность передвижения ног.

Поэтому вполне объяснимо, почему в эволюции СП первого рода столь сильны тенденции к переходам в механический тип. При этом система получает от организма "гарантии" на собственную неприкосновенность. Взломать этот механизм становится весьма трудно, поскольку он становится основой общесистемного функционирования. Поэтому глубинная перестройка социально адаптирующего поведения индивида постепенно затрудняется по мере возрастных изменений организма.

На графике отрезок SA соответствует количественному формированию самых основных и стандартных адаптационных систем, которые обязательно формируются у человека независимо от его воли, лишь из условий внешнего социального окружения. Поэтому на графике этому периоду соответствует одна линия, которая, в сущности, линией не является, а, конечно же, соответствует просто относительно узкому "коридору вариабельности", как график всякого биологического процесса.

В эволюции адаптационных систем первого рода участвуют все те же процессы направленной флуктуации, которые, однако, "сильно зажаты" закономерностями социального окружения.

Результат, достигаемый в точке "А" в значительной степени детерминирован этим же обстоятельством. Отрезок SA определяет набор самых основных систем личности, которые количественно повторяются в каждом поколении примерно так же, как в каждом поколении дети одинаково плачут, осваивают навыки пространственного перемещения, учатся говорить, играют с погремушками, с куклами и пр.

В количественном отношении развитие систем в данный период, примерно, одинаково, поскольку в значительной степени должно определяться генетическими особенностями вида. Поэтому мы склонны отобразить развитие этих систем в виде одной линии, предусматривая, что это носит относительный характер по сравнению с ситуацией последующего периода.

Системы прогнозирования второго рода начинают обнаруживать функциональность, примерно, в период с 1-5 лет, когда ребенок обнаруживает способность к ощущению наслаждения не только от устремления к сиюминутному формированию какого-либо адаптационного внутриличностного механизма. В этот период удаются уже элементарные решения вопросов выбора, то есть прогнозирования отсроченных наслаждений. Например, что лучше, пойти в цирк или в зоопарк.

Другой отличительный признак деятельности СП второго рода состоит в усилении специфичности реагирования личности на различные социальные ситуации.

Своеобразное исследование этого явления предпринял Марк Твен. Если вспомнить его бессмертное произведение "Принц и нищий", то можно заметить, что поведенческие реакции и принца и нищего одинаковы в той части, где управляются реликтовыми младенческими СП, и, наоборот, диаметрально различаются в случае реализации функций СП второго рода.

Помимо чисто художественной ценности это произведение представляет определенный интерес как социологическое исследование в психологическом ракурсе, хотя открыто и не претендует на это качество. Можно представить, насколько прочно внедряются в глубинную психическую структуру СП второго рода, настолько, что устойчиво удерживаются в функциональной фазе даже при коренном изменении социального статуса индивида.

Процессы развития СП и первого и второго рода, определяющие "вживание" личности в бытовое пространство, происходят весьма интенсивно, нелимитированно, предоставляя тем самым объемный комплекс индивидуальных наслаждений, из-за чего мы вспоминаем наше детство (особенно раннее детство, если вспоминается) как счастливейшую пору нашей жизни. Хотя нам во взрослом состоянии может казаться странным получение наслаждения от обыкновенного бросания катушки на привязи за спинку кровати.

Различные явления и предметы, которые в последующей жизни совершенно не задевают наше воображение, в детском возрасте наполнены неизведанным глубочайшим смыслом, открытие которого соответствует новообразованиям разнообразнейших систем знания и составляет ощущение наслаждения.

Игра имеет важное значение в деле освоения внешних закономерностей. Она, как правило, сопровождается ощущением вдохновения, когда сателлиты сознания максимально активизированы

Как ни странно это звучит, роль "игры" в фундаментальном ее смысле становится еще более важной по мере взросления личности. Мы, часто, исключительно из-за необходимости ощущения собственной важности думаем, что занимаемся серьезными делами. При этом стараемся просто поиграть, (например, вечеринки, "флирт", церемонии, традиции, демонстрации, иногда научные семинары и деловые заседания) чтобы еще и еще раз переживать чувство наслаждения от освоения новых ситуационных, статусных или иных ситуаций, являющихся источником и индикатором образования новых систем знания.

В точке "А" функция прогнозирования внешних ситуаций в значительной степени переносится из внешней сферы внутрь индивида. Чаще всего это соответствует позднему младенческому и раннеподростковому возрасту в жизни человека. Процесс этот может протекать весьма трудно, если произойдет значительная несостыковка внешних и внутренних информационных систем, которые сложились к этому моменту. Мы говорим об этом явлении "трудный возраст".

В этот период "душа" человека представляет средоточие конкурентных отношений между реликтовыми младенческими и вновь образованными системами, в число которых входят и СП второго рода. При этом интенсифицируется процесс перехода некоторых (не всех) реликтовых систем в деструктивную фазу, что аналогично "умиранию живого". Как всякое "умирание" - это болезненный процесс, но реликтовые - младенческие системы способны длительное время, порой всю последующую жизнь переживать деструктивную фазу, не функционируя, но и не теряя своей системной определенности в существовании новообразованных личностных систем, подобно тому, как генетические свойства зерна присутствуют в функциональных особенностях растения. Поэтому даже для последующих периодов жизни не теряется значимость переживаний младенческого возраста.

О важной роли младенческих переживаний (в процессе которых формируется система СП первого рода в нашем понимании) для всего последующего развития личности говорил З.Фрейд. Многие невротические расстройства во взрослом состоянии человека, как оказывается, происходят из младенческого возраста. Как мы пытаемся показать, системная теория может непротиворечиво объяснить это явление психики.

Если все кончается благоприятно, то личность переходит на новый тип функциональности.

Количественное развитие внутриличностных систем приобретает особенную широту индивидуальной вариабельности, что определяется ослаблением стабилизирующего влияния генетической детерминанты и усилением роли случайностей во "флуктуационном коридоре" волевого выбора. В значительной степени увеличивается разнообразие возможностей переходов систем внутриличностного комплекса в различные состояния, и расширяются перспективы его динамики.

Вариант АВ соответствует идеальному случаю, когда и возможности социума и адекватность индивидуальных волевых решений позволяют развиваться максимальному количеству внутриличностных систем, доставляя человеку максимум жизненных наслаждений.

Жизнь человека в этом варианте развития событий наполнена исключительным разнообразием, которое обнаруживает постоянную изменчивость по мере привыкания к тому или иному изменению внешних обстоятельств. Происходит не простая смена внешних ситуаций, которые в большинстве случаев повторяются в основных чертах, например, механическая работа на конвейере большого предприятия, но качественная смена ситуаций, неизвестных до того внутриличностным адаптационным механизмам.

В данном случае не предусматривается исключительно путь гедонизма, как постоянной смены легких чувственных наслаждений, сюда включаются и выработка адаптационных навыков и состояний, подобных феномену Робинзона, который по мнению Д. Дефо прожил весьма счастливую жизнь, хотя и со многими лишениями.

Вариант АС соответствует наиболее неблагоприятной ситуации, когда ни возможности социума, ни случайности индивидуального выбора не способствуют полноценному развитию личности. Чаще всего приближению к этой ситуации способствуют, во-первых, низкий социальный уровень индивида в точке "А", а, во-вторых, - угнетение внутриличнстных систем под влиянием разнообразных деструктивных факторов. Поясним, что это такое.

Акты системного развития в общей эволюции индивидуального человеческого сознания детерминируют не только сиюминутное состояние психики, но и определяют сам путь этой эволюции, поскольку преемственность систем в развитии осуществляется посредством образования деструктивных системных состояний.

"Деструктивным" мы называем такой фактор, воздействующий на системы, который обусловливает относительно быстрый тупиковый исход данной ветви эволюции.

Эволюционный тупик обнаруживается, когда происходит интенсивный переход внутриличностных систем в деструктивную фазу с последующим их исчезновением без возникновения и перехода новых систем в фазу функциональности. В деструктивное множество факторов могут входить как героин и спиртные напитки, так и отупляющие "электронные наркотики" типа общеизвестных телевизионных сериалов (мыльные оперы). При этом, конечно, героин - средство посильнее, в сравнении с почти безобидным телесериалом, хотя и то и другое включают в себя одинаковый принцип в отношении влияния на интенсивность развития внутриличностных систем.

В любом случае "путь деструктивной доминанты" - это чреда последовательных внутрисистемных событий, обусловленных явлениями личностного выбора, которые способны редуцировать и переводить в механический тип системное психическое множество.

Чаще всего, средний индивид переживает нечто среднее между этими двумя предельными возможностями. Это соответствует кривой AD на графике.

Расположение этой кривой определяется как случайными факторами социального характера, например, материальным благосостоянием родителей, благополучием семьи в целом и т.п., так и исходами тех или иных волевых решений. Кажется, тут можно обойтись без детального разъяснения. На этом пути индивид получает некое количество наслаждений, не очень много, не очень мало по сравнению с крайними, гипотетическими вариантами.

Независимо от того насколько близко кривая динамики внутриличностных систем приближается к верхнему или нижнему уровню, в основе личностного выбора индивида лежит стремление к максимизации собственных ощущений наслаждения, которое, реализуясь как потребность, инициирует определенное индивидуальное поведение.

Естественно, всякий раз к решению задачи выбора индивид подходит с определенным состоянием личностного системного комплекса, который определяет возможности выбора. Результатом выбора может стать либо движение вверх к линии максимального развития, либо вниз к минимальному уровню. В любом случае обнаруживается устремление индивида к максимизированию разнообразия внутриличностных систем.

Например, когда подросток начинает курить, преследуется цель прежде всего пережить все возможные состояния, которые возникнут у него в связи с возникновением комплекса новых ощущений и в связи с неизведанными реакциями социального окружения, хотя это может и не осознаваться явным образом.

Изменение внутриличностного состояния даже в этом случае сопровождается актом новообразования некоторой "системы знания", хоть это название и выглядит неуместным для подобных ситуаций. Тем не менее, такие явления имеют самое широкое и типичное распространение в обычной человеческой жизни.

Подчиняясь необходимости удовлетворения объективной потребности в системном развитии и доставляя себе наслаждения от освоения неизвестных ранее внутриличностных состояний, люди стремятся сделать профессиональную карьеру, бизнес, покупать предметы роскоши, заводят семьи или домашних животных, пытаются покорить Эверест или употребляют алкоголь и наркотики и пр.

В любом случае активная деятельность ориентирована на образовании новых внутриличностных информационных систем, способных к переработке необычной до сего момента информации.

Всякий раз решение проблемы личностного "выбора" происходит в условиях конкретного набора систем знаний о предполагаемых результатах волевого акта.

Поэтому эффективность волевого действия будет зависеть, во-первых, от внутриличностного состояния, во-вторых, от соответствия этого состояния внешнему окружению, и, в-третьих, от случайных факторов как внешнего, так и внутреннего происхождения. Исходя из собственной интегральной системы знания, личность формирует коридор возможных и наиболее вероятных волевых решений, одно из которых может быть выбрано в случайном порядке, но из данного ограниченного множества. Здесь также можно наблюдать явление направленной флуктуации, которое как основной механизм определяет пути эволюции живых и разумных систем.

Эффективность системного выбора имеет относительный характер.

Если употребление наркотика составляет изначально самый простой и эффективнейший путь достижения новых внутриличностных состояний, то впоследствии можно обнаружить, что это путь стремительно переводит личность на тупиковую ветвь системной эволюции, когда дальнейшее развитие становится невозможным.

В другой крайности - путь новатора, ученого, поэта может не содержать вообще каких-либо элементов гедонизма и даже может быть связан со смертельным риском. Но развивающиеся в этом случае особые СП второго рода (которые обнаруживаются в мечтах, фантазиях) способны доставлять широчайший спектр внутриличностных ощущений наслаждения высокого уровня интенсивности, который простому обывателю с примитивной идеологией вещизма даже представить трудно.

Примечательно, что эту же закономерность (но используя несистемные понятия) обсуждает Шопенгауэр в "Афоризмах житейской мудрости".

Стоит привести лишь одну цитату: " Великое горе всех филистеров (людей без духовных потребностей - прим. автора) заключается в том, что их совсем не занимают идеальности, а для избежания скуки им постоянно нужны реальности. А последние отчасти скоро иссякают и тогда вместо наслаждения причиняют утомление, отчасти приводят ко всякого рода бедам; напротив, идеальности неисчерпаемы и сами по себе невинны и безвредны". [33]

Как показывает история, возможность и способность интенсивного развития таких внутриличностных "идеальностей" - это ценнейший подарок человеческой судьбы, который, при необходимости, может сознательно оплачиваться даже самой жизнью человеческой. При этом, конечно, мечтание не должно быть "пустым", поскольку пустое мечтание, как элемент системы знания, не соответствует истинной природе вещей и поэтому быстро исчерпывает себя, не находя во внешней реальности новой пищи для системного развития.

Как ни парадоксально, но только многотрудные поиски истины могут вести человека по пути совершенных наслаждений. Только такие наслаждения имеют перспективы к бесконечному воспроизводству. Именно в этом заключается глубинный механизм, обеспечивающий эволюцию всякого сознания, всякой разумной системы.

Тут следует предостеречь читателя от неправильного понимания "пути служения истине" исключительно как пути "философского аскетизма" и полное отрицание гедонизма. Природа всегда готова посмеяться над любыми крайностями.

К истинному знанию о закономерностях наслаждений может принадлежать не только умение их качественного распознавания, но и практического использования. В этом отношении к поискам истины можно отнести и стремление наполнить какую-нибудь вечеринку искренней радостью ее участников. Даже алкогольное и наркотическое опьянение подпадает под это определение, но с той особенностью, что этот путь составляет самую короткую и неэффективную эволюционную ветвь внутриличностного развития.

Нетрудно заметить, что представляемая системологическая картина принципов наслаждений, в сущности, соответствует элементарному жизненному опыту, здесь мы обнаруживаем явное приближение к теориям Сократа, который пытался функционально увязать социальное зло с незнанием, а добродетель с просвещением (то есть с нетупиковыми путями эволюции разума).

Наша теория систем, как можно заметить, свидетельствует в пользу этого предположения, которое может показаться наивным с первого взгляда.

Мы, отнюдь, не преследуем цель, - подогнать системологическую концепцию к общеизвестным представлениям о жизненных ценностях.

Здесь иллюстрируется, как раз, обратное, то, что сам жизненный опыт, отражающий близкие к истине отношения между фактами объективной реальности, может быть органически встроен в эту концепцию.

В случае с применением наркотиков стремительный упадок внутриличностного системного разнообразия очевиден. В жизни обычны варианты, когда процесс достижения эволюционных тупиков не столь стремителен, растягивается на многие годы и не приводит личность к полному разрушению, хотя негативные последствия в виде сильного ограничения системного разнообразия можно наблюдать вполне отчетливо.

В таких вариантах множество личностных систем переходят в механический тип, наслаждения концентрируются развитии небольшого количества СП второго рода, а сама личность как бы привыкает к однообразному существованию.

Для примера можно привести уже известный нам феномен "скупого рыцаря".

Вещизм, перерастающий в фетишизм, преувеличение значения собственного статусного состояния - это самые обычные симптомы этого процесса.

Сказанное неизбежно наводит на мысль, что путь человека это прежде всего путь познания окружающей реальности. При этом не столь важно, какой фрагмент реальности подвергается познавательному процессу, будь то освоение навыков ходьбы или езды на велосипеде, ведение бизнеса или политика, где действуют свои особенные закономерности, изучение которых составляет творческий процесс, предметы науки или отраслей культуры, где исследуются отдельные стороны человеческого бытия, даже навыки, происходящие из обладания новыми вещами (например, детские игрушки) и пр. Везде важен принципиален процесс исследования новых закономерностей и построение новых внутриличностных систем знания. Здесь рождаются наслаждения, которые направляют эволюцию человеческого разума на любых уровнях его проявления.

Эволюция сознания управляется и с другого полюса, органически встроенного в механизм ощущения наслаждения. СП, которые способны отслеживать интенсивность внутриличностных системных новообразований, могут вырабатывать и чувство неудовольствия, психологического напряжения, депрессии, если эта интенсивность покажется им недостающей высокого уровня, к которому они привыкли.

В этом случае чувство неудовольствия начинает беспокоить индивида, стимулируя поиски новых, неизведанных для себя впечатлений. Это часто случается, когда человек практически полностью осваивает окружающее "бытовое" пространство и теряет источники "свежей" психической информации.

Такое явление часто наблюдается у людей независимо от их социального статуса и материального положения. Много примеров можно обнаружить в творчестве А.П. Чехова, где красной нитью проходит мысль "Скучно жить на белом свете, господа!".

Однако, если вспомнить произведения А. Дюма, то можно обнаружить противоположные примеры. Его герои, как правило, не подвержены скуке, поскольку стремительно меняющиеся жизненные ситуации заставляют их психику заниматься постоянной творческой работой, чтобы преодолевать постоянные смертельные угрозы. (Экзистенциализм называет это "пограничными ситуациями").

Ребенок легче всего обеспечивает себе наслаждение, поскольку весь мир для него насыщен новизной, в то время, как зрелому человеку часто приходится стремиться в "пограничные" и даже "запограничные" области бытия, чтобы снова и снова ощущать "вкус жизни" - чувство наслаждения, которое происходит из деятельности СП второго рода, отслеживающих интенсивность новообразования внутриличностных систем знания.

Все сказанное нами о природе чувства наслаждения сводится, в конечном итоге, к утверждению фундаментального характера системности и эволюционизма в организации внутриличностных психических процессов.

Наш метод структурного деления психики может показаться произвольным. Однако пока трудно оценить, насколько этот подход окажется методически полезным в перспективе. Наш оптимизм по поводу перспектив происходит из предположения об эффективных дедуктивных возможностях общей теории систем, что со временем, возможно, обретет необходимое количество экспериментальных доказательств.

4.3. Системная интерпретация духа

Системологическая теория, если принять ее основные положения в исследовании феноменов психической деятельности человека, может позволить навсегда покончить с категорией духа, как совершенно необходимой в философских конструкциях, в частности в понимании сущности интеллекта.

К категории "духа" человек всегда прибегал в случае необходимости объяснить некоторую закономерность, механизм которой непонятен. Но, это, ведь, как раз и есть системные свойства в нашем нынешнем определении.

Если рассматривать даже самых древних и примитивных "духов", то вполне очевидно, что конкретное заклинание превращалось в иное полезное или вредное действие, проходя через "духа" с неизвестным структурно-элементным устройством.

Даже, говоря о душе человеческой, мы не склонны разбираться в ее внутреннем устройстве, считая это в принципе невозможным. Но в тоже время способны ощущать все внешние проявления этого природного феномена, а также стремимся обнаружить вполне определенные факторы, от которых могут зависеть состояния души.

Например, когда человек влюблен, то и душа "цветет". Разве доступен сознанию механизм или алгоритм этого "цветения"? Если же все объяснять естественными причинами, то следует признать, что такие алгоритмы все же существуют, как существует и устройство "души" как системы скрытого типа.

Если воспринимать "душу" или "дух" как систему в нашем понимании, становится допустимым подозревать их естественную природу. Тогда понимание "духовного" может быть непротиворечиво встроено в общую концепцию системного. Попробуем поменять местами понятия "система" (в нашей понимании) и "дух" в современном представлении о последнем, и посмотрим, насколько может быть удачной подобная замена.

Итак, читаем философский словарь [31], комментарии приводим выделенным шрифтом. "ДУХ" - перевод встречающихся в античной философии и в Библии слов "spiritus" (лат.) и "pneuma" (греч.), что означает "движущийся воздух", "дуновение", "дыхание" (как носитель жизни) ( Древние функционально объединяли способность дышать и воспринимать окружающую действительность и понимали эту способность, как особенность, свойственную всему живому, но могли определить эту способность лишь с позиций обнаружения ее внешних результатов не понимая сущности самого явления жизни. В сущности "спиритизм" это одно из обозначений метода самой примитивной синергетики ) ; душа как сущность, которая может временно или навсегда покинуть тело; привидение; сама жизнь (Гете: "Ибо жизнь - это любовь, а жизнь жизни - дух"); сущность Бога ("Бог есть дух"); сама внутренняя сущность земли или мира; дух Земли, мировой дух отражение системности материального мира в целом); идейное содержание произведений искусства ( система знания типа таблицы Менделеева ); всеобщий характер чего- либо (здесь присутствует постулат об интегральном характере надсистемной сущности ), например дух эпохи Гете, народный дух, корпоративный дух. ( Люди давно подметили, что проявления "духа" есть проявление всегда некоторых особенных свойств, природа которых часто непонятна. Поэтому густо перемешали религиозные верования с действительными явлениями повседневной жизни, которые происходят от функционирования часто неярких и скрытых систем различных уровней вертикальной иерархии от личностной системы "души" до мировой системы Бога" ).

Употребляемое в настоящее время философское понятие духа, как противоположного природе (см.Природа), сложилась в период романтики и идеализма, а особенно у Гегеля ("Дух обнаруживается как исполинский знак интеграла, соединяющий небо и землю, добро и зло" - Дрейер). Дух не является противником души, как считает Клагес, хотя душа (как жизненной энергии человека) есть носитель духа, подтачивающего ее силы. Но вместе с тем дух сохраняет и защищает жизнь, возвышает, совершенствует ("одухотворяет") телесную деятельность ( Системность не сама материя, а является свойством и способом организации материи, в частности в форме жизни. В этом смысле образование системы - всегда интегративный процесс. Отношение частной души к духу вообще - есть отношение систем в иерархии ). Впрочем, он может это делать, только вытесняя жизненные стремления. Так, дух нарушает гармонию органического и противоположен тенденции жизни совершенствовать человеческий вид посредством жестокости, заключающейся в том, чтобы не давать возможности слабым разновидностям участвовать в продолжении рода. Иногда он так сильно обременяет индивида, что начинает страдать телесная жизнь: высококультурные семейства вымирают, если их кровь не обновляется за счет сферы, не отягощенной духом (см. также Ресублимирование). ("Жизненные стремления" тоже являются проявлениями системной деятельности. Системы "жизненных стремлений" (тут, видимо, имеется ввиду сугубо биосоциальные адаптационные механизмы, которые могут развиваться даже у нецивилизованного дикаря) иногда вступают в конкурентные отношения с иными системами, в частности, развивающимися в областях интеллектуальной деятельности (специфичных у людей культуры, науки). Ни одна из сторон в этой борьбе победить в принципе не может, они функционально связаны как частное проявление закона "единства и борьбы противоположностей" ).

Дух выступает в трех формах бытия: как дух отдельного индивида (личный дух) ( система личности; человек себя ставит в особое уважаемое положение ), как общий дух (объективный дух) ( несомненно существуют и надорганизменные системы, некоторые из них в последующих главах мы будем называть социумами ) и как объективированный дух (совокупность завершенных творений духа) ( системы знания, то есть научные открытия и произведения искусства, тоже являются полноценными системами ).

В то время как душевное так тесно включено в процесс развития органического, что его развитие идет об руку с последним и в общем и целом может рассматриваться как передаваемое по наследству, личный дух наследуется лишь как возможность, как способность стать таковым. ( Органические и информационные системы способны включать в себя общие составные элементы, переживая, тем не менее, индивидуальный процесс развития ). Он сам себя создает посредством духовной работы, которая не может не прекратиться до конца жизни. Поэтому духовные различия между людьми гораздо больше, чем биологические. ( Разумные и социальные системы могут намного стремительнее, чем живая эволюционирующая природа, производить новообразование систем, в частности чисто информационных, которые не требуют больших затрат энергии. События в развитии информационных систем стремительны и отличаются высоким разнообразием, поэтому можно говорить о больших различиях между людьми по сравнению с остальной Природой, хотя это во многом спорный вопрос ).

Потребности тела и души, нужды и побуждения людей имеют очень много общего ( несомненно, в аспекте проявлений типичных системных свойств ), и душа ( как интегральная система личности ) реагирует на них по определенному типу ( основанному на принципе направленной флуктуации даже в процессе вырабатывания волевого решения ), с психологической закономерностью. Дух имеет свои закономерности для себя, его вообще нельзя понять, исходя из психологии ( конечно, ведь скрытые системы психики не являются единственным механизмом, определяющим волю и поведение индивида ) (как это пытался сделать Клагес). Он автономен ( то есть способен к проявлению специфических системных свойств, не являющихся простой суммой составляющих элементов ), и для него нет познаваемых границ; граница трансинтеллегибельного (см.Познание) является лишь принципиальной границей и оставляет каждому личному духу др. сферу для его развития . ( Системы знания имеют относительный характер ). Личный дух ( система личности ) становится самим собой благодаря врастанию индивида в область объективного духа, в духовную сферу, культуру, которую он находит и которую может (частично) усвоить с помощью воспитания и образования ( система личности сама формируется как продукт, как выходной поток иных систем, в частности общесоциальных ).

Это врастание есть его становление человеком, поскольку под человеком подразумевается живое существо, отличающееся своей духовностью , т.е. своим свободным существованием и своей внутренней способностью смотреть на события и вещи как бы со стороны, в противоположность др. живым существам, над которыми господствуют непосредственные побуждения. Личный дух живет благодаря своим связям с духовной общностью ( филистерам недостает такой связи ), которая со своей стороны создает жизнь объективного духа. Как носителем личного духа является психический склад отдельного индивида, так носителем объективного духа является какая-либо общность (группа, народ, группа народов) ( Индивид и общность устроены по одним системным принципам, определяющим взаимодействие информационных систем знания ). Объективный дух связан с личным духом посредством истории духовной жизни человека (отсюда также "живой дух"), с объективированным духом - посредством истории духа. Объективный дух можно понять только как единый организм вместе с личным объективированным духом

То, что является продуктом единичного духа и что составляет ценность последнего, является результатом его отношения к объективному духу, благодаря которому и ради которого он возник. Носителя объективного духа мы называем личностью (см.Личность). Напр., объективным духом какого-либо народа является то, что может быть высказано о народе; "объективный дух" - это совокупность всевозможных предикатов к субъекту "народ", он проявляется в общем духовном достоянии, к которому, согласно Николаю Гартману (Das Problem des geistigen Seins", 1933), относится прежде всего язык, затем следуют производство и техника, господствующие нравы, действующее право, господствующие ценности, господствующая мораль, традиционная форма воспитания и образования, господствующий тип взглядов и настроений, задающий тон вкус, мода, направление искусства и художественного понимания, место и состояние познания и науки, господствующее мировоззрение в любой форме (религия, миф, философия); в наиболее чистом и ясном виде объективный дух проявляется там, где его содержание наименее наглядно: в нормах мышления, в понятии и суждении, следовательно, в сфере логического ( Системы, относящиеся к категории "духа" здесь определяются по качественным свойствам входных и выходных потоков, поскольку этот тип систем часто неяркий или вообще скрытый ). В объективированном духе - произв. науки и искусства - мы снова познаем живой дух, который их создал; он говорит с нами через эти произведения ( "говорение духа" - соответствует обнаружению системных потоков. Здесь подразумевается некий "диалог" с "духом".

В этом диалоге одна совокупность знаний, которую мы помещаем в "духа" или в систему знания имеет результатом получение "слова духа" или нового знания, которое мы не имели до начала "говорения"), поскольку и пока мы (как личности) можем принимать в них участие. Духовные блага, т.о., одновременно могилы и источник живого духа. ( Информационные системы подвержены специфической эволюции. Системы рождаются и исчезают в этом процессе после деструктивного этапа ).

Гегель говорит также и об абсолютном духе, независимом от какого бы то ни было земного носителя, тождественном с чистым божественным духом, рассматриваемым как идеальное целое. ( Гегель прав в том отношении, что "принципы организации духа" , а в нашем понимании принципы информационно-системной организации Мира, не зависят от сознания индивида и, кроме того, имеют абсолютный, универсальный, всеобщий характер. Иначе говоря информационные системы могут существовать независимо от нашего сознания )".

Можно, конечно, по разному оценивать возможности замены духовной проблематики системной, однако, вполне очевидно, что такая замена в принципе не исключена и способна положительно перевести значительную часть проявлений "духа" в сферу действия естественных причинно-следственных зависимостей. То есть таинственная деятельность "духа", к познанию которой даже страшно подступиться, заменяется на специфическую деятельность информационных систем. Тогда обычным образом определяется вектор дальнейшей познавательной деятельности просто в направлении изучения этих новообразований, как принципиально доступных для объектного восприятия.

Рейтинг публикации:

1

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: