|
Часть VI Что могло бы быть. Глава 21 ДМТ: молекула духа.
Трудно себе представить, чтобы такое простое вещество, как ДМТ, предоставляло доступ к такому удивительно разнообразному опыту, от наименее драматичного до самого потрясающего. От психологических просветлений до встреч с инопланетянами. Жалкий ужас или почти невыносимое блаженство. Околосмертельный опыт и перерождение. Просветление. И все это вызвано нативным веществом, очень близким серотонину, основному нейротрансмиттеру мозга.
Столь же интересно размышлять над тем, почему Природа, или Бог, создали ДМТ. В чем лежит биологическое или эволюционное преимущество того, что разные растения и наши тела синтезируют молекулу духа? Если выброс ДМТ действительно происходит в наиболее сложные моменты нашей жизни, является ли это совпадением, или это намеренно? Если это намеренно, то какова цель?
Мы убедились в том, насколько похожи рассказы наших добровольцев на нативные психоделические состояния осознания. Очень трудно игнорировать сходство сессий с максимальной дозой ДМТ наших добровольцев и рассказов людей, переживших спонтанный околосмертельный, духовный или мистический опыт. Хотя до начала нашей работы я не ожидал того, что случаи контакта с нематериальными существами будут столь частыми, сходство между "полевыми" контактами и контактами, произошедшими в палате 531, неоспоримо.
Сходство между нативными явлениями, и явлениями, вызванными воздействием ДМТ, поддерживает мою гипотезу о том, что спонтанно возникающий "психоделический" опыт вызван повышением уровня эндогенного ДМТ. В главе 4, "Психоделические свойства пинеальной железы", я описал несколько биологических сценариев, при которых пинеальная железа может синтезировать ДМТ, и обсудил метафизические и духовные последствия этих возможностей.
Каким образом молекула духа, произведенная посредством этих биологических проводящих путей, или поступившая в организм извне, столь радикально меняет наше восприятие? В этой главе мы дадим волю воображению и рассмотрим любые возможности.
Большинство из нас, включая самых реалистичных нейрохирургов и нематериалистичных мистиков, принимают тот факт, что мозг является инструментом осознания. Это телесный орган, состоящий из клеток и ткани, протеинов, жиров и углеводородов. Он обрабатывает сырые сенсорные данные, полученные органами восприятия, при помощи электричества и химических веществ.
Если мы примем теорию функции мозга как "приемника реальности", давайте сравним его с еще одним хорошо знакомым нам всем приемником: телевизором. Проведя аналогию между мозгом и телевизором, мы можем подумать о том, каким образом измененные состояния сознания, включая психоделические состояния сознания, вызванные ДМТ, связаны с мозгом как с более сложным приемником.
Самые простые и хорошо знакомые уровни изменений, к которым дает доступ молекула духа, это личностные и психологические уровни. Это воздействие напоминает настройку телевизионного изображение, установку уровня контрастности, яркости и цветовой гаммы. Это "изображение" состоит из чувств, воспоминаний и ощущений, которые отнюдь не являются необычными или неожиданными. Нет ничего особенно нового, но то, что есть, выглядит четче и более детализированно.
Маленькие дозы ДМТ вызывали подобную реакцию у наших добровольцев. В том случае, если личностные потребности добровольца диктовали необходимость в более глубоком пересмотре собственной жизни и отношений с людьми, это так же происходило при больших дозах.
Во время подобной настройки осознания действие ДМТ не очень сильно отличается от действия других веществ или от других психоделических процессов. Стимуляторы, особенно амфетамины и родственные амфетаминам вещества, такие, как МДМА, усиливают мыслительные процессы потенциально полезным образом. Под их воздействием легче думать и вспоминать. Усиливая и проясняя чувства, связанные с этими воспоминаниями и мыслями, они позволяют нам понять и принять эти эмоции, и пойти дальше.
Подобный механизм применим и к глубокому психотерапевтическому сеттингу. Упорство терапевта в выкапывании болезненных воспоминаний и в работе с мощными эмоциями, которые они вызывают, имеет схожие благотворные последствия. Во время нашей работы с ДМТ мы видели то, как воздействие вещества на нормальное ежедневное осознание в сочетании с поддержкой с нашей стороны помогало получить новое, мощно прочувствованное понимание личностных проблем.
Например, Стен смог более остро и прямо ощутить волнение и стресс, связанные с его разводом, и их влияние на его дочь. Марша, посредством своей напомнившей сон сессии, в которой она видела карикатуру на англо-саксонскую красоту, смогла взглянуть в лицо той боли, которую ей причиняла неспособность ее мужа принять ее такой, какой она была, как культурно, так и физически. А Кассандра осознала связь между своим жестоким изнасилованием и болью в животе, которую она испытывала много лет, и, таким образом, начала отпускать ее.
В том терапевтическом, исцеляющем и очищающем воздействии, свидетелями которого мы стали во время этих сессий, может присутствовать и биологический компонент.
Например, эйфория, вызванная ДМТ, помогла добровольцам более решительно взглянуть на свою жизнь и возникающие в ней конфликты. Эти экстатические чувства могут быть частично связаны с вызванным ДМТ повышением в мозге уровня родственного морфину вещества, которое называется бета-эндорфин. ДМТ также стимулировал резкое повышение уровня таких гормонов мозга, как вазопрессин и пролактин. Ученые считают, что эти вещества играют значительную роль в возникновении таких эмоций, как приязнь, чувство общности и комфорт в присутствии других представителей своего вида. Возможно, повышение уровня этих веществ помогло нашим добровольцам доверять нам, расслабиться, принять воздействие вещества и поделиться с нами очень личными вопросами так, как это было невозможно ранее.
Что происходит, когда молекула духа тянет и толкает нас за пределы физических и эмоциональных уровней осознания? Мы попадаем в невидимые миры, которые мы не ощущаем в нормальных обстоятельствах и факт существования которых мы не можем даже вообразить. Что еще более удивительно, эти миры оказываются населенными.
В определенный момент я решил принять рассказы добровольцев так, как они их рассказывали. Этот мыслительный эксперимент пришел на смену моему первоначальному стремлению объяснить, истолковать или свести их опыт к чему-либо еще, например, к галлюцинациям встревоженного мозга, снам или психологическому символизму. Сейчас, спустя несколько лет дополнительного изучения и размышлений, я считаю что стоит серьезно рассмотреть возможность того, что этот опыт был именно тем, чем казался.
Как человек и как профессионал, я сопротивлялся разработке следующих радикальных объяснений контакта наших добровольцев с нематериальными сущностями. Несмотря на то, что я привожу эти объяснения здесь, я по-прежнему отношусь к ним скептически. Почему я не мог придерживаться испытанной и проверенной биологической модели, или более традиционной психологической модели?
Возможно, на уровне изучения мозга то, с чем столкнулись наши добровольцы, было яркой галлюцинацией, возникшей благодаря тому, что ДМТ активизировал участки мозга, отвечающие за видение, эмоции и мышление. В конце концов, когда люди видят сны, они полностью поглощены реальностью происходящего. Быстрые движения глаз, которые иногда наблюдались у наших добровольцев, могли быть свидетельством состояния "снов наяву".
Но добровольцы были убеждены в том, что между тем, что они испытали во время контакта с существами, вызванного ДМТ, и их типичными снами существует разница. То, что как с открытыми, так и с закрытыми глазами они видели одно и то же, находясь в состоянии бодрствования, также мешало им принять то, что это был "всего лишь сон". Когда я выслушивал рассказы добровольцев об их встречах, я тоже испытывал не те ощущения, которые я испытываю тогда, когда мне кто-нибудь рассказывает сон во время сеанса психотерапии. Рассказы наших добровольцев были настолько ясными, убедительными и "достоверными", что я постоянно думал: "это совсем не похоже на сны моих пациентов. Это гораздо более необычно, лучше запомнилось, и обладает связной внутренней структурой".
К тому же, биологическое объяснение того, что это был сон наяву или галлюцинация, обычно вызывало сопротивление добровольца. Между нами могли начаться легкие противоречия, которые могли бы ограничить их откровенность, которая была столь важна для нашей совместной работы. Объект исследования мог бы сказать примерно следующее: "нет, это не было сном или галлюцинацией. Это действительно происходило. Я могу отличить одно от другого. А если вы думаете, что это не так, тогда я оставлю самые странные моменты своей сессии при себе!"
Мои попытки прибегнуть к объяснению с психологической точки зрения еще в большей степени заставляли добровольцев отмахиваться от моих истолкований как от неточных или неприемлемых. В рамках фрейдистской психоаналитической системы опыт контакта с сущностями трактовался бы как неосознанный конфликт в связи с агрессивными или сексуальными импульсами или зависимостью. В определенные моменты я прибегал к этому подходу, когда сталкивался с сессиями, которые были особенно похожи на сон. Но я не мог искренне выдвинуть предположение о том, что за экспериментами этих существ или за общением с ними стояли подавленные детские влечения.
Юнговская психология включает в себя более широкий подход к языку неосознанного. Ее структура включает в себя область мифологии, искусства и религии в большей степени, чем традиционная школа Фрейда. Тем не менее, это все-таки психологическая, а не физическая или биологическая модель. Например, Юнг трактовал образ "неопознанного летающего объекта" как стремление к целостности, представленное кругом. Подход к существам как к конструкциям или проекциям мозга, независимо от того, в каком масштабе, по-прежнему сводит опыт к "чему-то еще". Он не принимает во внимание поразительное и убедительное чувство реальности происходящего, испытанное человеком, получившим этот опыт.
Помимо этих интеллектуальных трудностей, я постоянно сталкивался с вызовом, который мне бросало отношение между опытом добровольцев и моей способностью реагировать на него. Мое образование, опыт и окружение хорошо согласовывалось с персональными и трансперсональными сессиями, такими, как "ощущение и мышление", околосмертельный опыт и перерождение, и мистические состояния. Я понимал этот опыт, добровольцы видели, что я подобающим образом отслеживаю и реагирую на него, и конфликтов не возникало.
Но когда я пытался отреагировать на сессии, включавшие в себя контакты с существами, основываясь на том, что я ранее знал или во что верил, это просто не работало. Я застрял. Поэтому я решил прибегнуть к умственному эксперименту, который я упомянул в конце главы 13, "Контакты через завесу:1". То есть, я попытался реагировать на рассказы добровольцев о контакте с существами так, как будто это было правдой. Сначала я просто выслушивал их и задавал вопросы. Позднее, когда количество этих рассказов возросло, я мог упоминать опыт других людей таким образом, что добровольцы чувствовали, что я понимал и принимал то, что они рассказывали. Благодаря этому они могли поделиться со мной рассказами о крайне необычных и почти затруднительно неожиданных контактах.
Следовательно, давайте рассмотрим возможность того, что когда наши добровольцы путешествовали в самые отдаленные районы царства ДМТ, когда они ощущали, что находятся где-то еще, они действительно воспринимали другие уровни реальности. Альтернативные уровни настолько же реальны, как и наш уровень. Все дело в том, что большую часть времени мы не можем их ощущать.
Выдвигая эту гипотезу, я не отказываюсь от психологической модели и от модели химии мозга. Скорее, мне хотелось бы дополнить варианты, которые мы принимаем во внимание в попытке создать объяснение, которое бы помогло добровольцам, интеллектуально удовлетворило исследователей и, возможно, могло бы быть проверено посредством теоретически возможных, но практически еще не воплощенных методик.
Возвращаясь к аналогии с телевизором, мы можем сказать, что вместо того, чтобы просто настроить яркость, контрастность и цветовую гамму идущей по телевизору программы, мы переключили канал. Передача, которую мы смотрим, больше не является повседневной реальностью, которую показывают на Канале Нормы.
ДМТ предоставляет регулярный, повторяемый и надежный доступ к "другим" каналам. Другие уровни существования есть всегда. На самом деле, они постоянно находятся рядом с нами, и постоянно ведут передачу! Но мы не можем воспринимать их, потому что не приспособлены к этому; наша "зашитая логика" заставляет нас постоянно смотреть Канал Нормы. Требуется лишь пара секунд - несколько ударов сердца, во время которых молекула духа доходит до мозга - чтобы сменить канал, открыть наш разум другим уровням существования.
Как это может произойти?
Я не претендую на доскональное понимание физических законов, на которых основана теория параллельных вселенных и темной материи. Но то, что я знаю об этом, заставляет меня рассматривать параллельные вселенные как место, в которое нас может завести молекула духа, как только мы пройдем через персональное.
Физики-теоретики выдвигают гипотезу о существовании параллельных вселенных, основываясь на явлении интерференции. Одно из простейших проявлений интерференции, это то, что происходит с лучом света, проходящим через узкие дыры или прорези в картоне. На экране, на который попадает луч света, видны различные кольца и цветные края, а не простой силуэт картона, который можно было бы ожидать. Основываясь на результатах этого опыта, и более сложных опытов, ученые делают вывод о том, что существуют "невидимые" световые частицы, взаимодействующие с теми частицами, которые мы можем видеть, что приводит к отражению света неожиданным образом.
++++Теоретически, существует неизмеримое множество параллельных вселенных, или "множественных вселенных", каждая из которых похожа на нашу и в каждой из которых действуют одни и те же законы физики. Таким образом, в существовании этих вселенных нет ничего странного или экзотичного. Но то, что делает их параллельными, это тот факт, что частицы, из которых они состоят, в каждой вселенной расположены по-разному.
ДМТ может позволить нашему мозгу-приемнику почувствовать эти множественные вселенные.
Ведущим теоретиком в этой области является британский ученый Дэйвид Дойч, написавший книгу "Структура реальности". Мы с Дойчем переписывались по вопросу о том, может ли ДМТ таким образом модифицировать функции мозга, чтобы предоставить доступ или осознание существования параллельных вселенных. Он сомневался в этой возможности, потому что для этого потребуется "квантовое вычисление". По словам Дойча, квантовое вычисление "способно распределить компоненты сложной задачи среди большого количества параллельных вселенных, а потом разделить результат". Таким образом, его потенциальная мощь неизмеримо высока. Одним из условий, необходимых для квантового вычисления, является температура, приближенная к абсолютному нулю, температура дальнего космоса. Таким образом, длительный контакт между вселенными невозможен в рамках биологической системы.
Тем не менее, одно время физики считали, что сверхпроводимость - когда электричество проходит через провода или другие материалы, почти без сопротивления - может произойти лишь при столь же низкой температуре. Но в течение последних десяти или пятнадцати лет химики разработали новые материалы, которые обладают функцией сверхпроводимости при более высоких температурах. На самом деле, вполне возможно то, что сверхпроводимость когда-нибудь станет возможна при комнатной температуре.
Я спросил Дойча, сможет ли будущее квантового вычисления развиваться по похожей траектории. Хотя он счел это "разумной аналогией", он придерживался мнения, что квантовое вычисление гораздо сложнее сверхпроводимости: "квантовый компьютер, работающий при комнатной температуре, будет гораздо более удивительным явлением, чем сверхпроводимость при комнатной температуре".
Так как я очень плохо знаком с теоретической физикой, мои рассуждения в этой области сдерживаются гораздо меньшим количеством ограничений. То, что аналогия между сверхпроводимостью и квантовым вычислением является "достаточно разумной", позволяет мне сделать следующий шаг в создании теории о ДМТ и мозге.
В рамках подобного сценария ДМТ является ключевым ингредиентом, меняющим физические свойства мозга таким образом, что квантовое вычисление может произойти при температуре тела. Если бы это было так, возможным результатом стало бы "видение" параллельных вселенных.
Принимая в расчет эти рассуждения, Дойч не думал, что восприятие параллельных вселенных было бы особенно странным. Он сказал: "даже если бы квантовое вычисление могло происходить в мозге, субъективно это не воспринималось бы как "наблюдение за квантовой реальностью". В тот момент это вовсе не казалось бы необычным. Как и в случае с любым другим экспериментом с интерференцией, нужно было бы идти назад от логики, статистики и сложности итога своих размышлений для того, чтобы понять, что для того, чтобы ранее достичь этого итога, ты думал в "в квантовой манере"".
Комментарий Дойча о том, насколько нормальной может показаться параллельная вселенная, напомнил мне о нескольких рассказах, с которыми мы ознакомились в главе 12, "Невидимые миры": о встречах с относительно нормальными, повседневными явлениями, которые не имели отношения к происходящему в Исследовательском Центре. Люди, сцены и действия во всех отношениях казались происходящими параллельно тому, что существовало здесь и сейчас.
Рассмотрите, к примеру, опыт Шона, попавшего в совершенно обычную семейную сцену в том, что казалось сельским районом Мексики, или встречу Хезер с испано-говорящей женщиной, которая постоянно бросала ей под ноги белое одеяло. Многие добровольцы оказывались в пустых комнатах, коридорах или квартирах, которые были похожи на этот мир, но все-таки отличались от него.
С другой стороны, я задумался о том, покажутся ли нам знакомыми вселенные, сформировавшиеся, как и наша вселенная, миллиарды лет назад. Потому что в то время, как в наших мирах будут действовать одинаковые законы физики и, следовательно, биологии, организмы и технологии, развившиеся в их мире, могут выглядеть совершенно фантастическим образом. Не стоит удивляться особям неузнаваемого вида, или особям, похожим на рептилий или насекомых, а также сильно развитой технологии космических путешествий, супер-вычислений, и той смеси биологии и технологии, о которых рассказывали многие наши добровольцы.
Самые странные миры, в которые может завести ДМТ, это миры, существующие в рамках загадочной темной материи. Никто не знает, что можно обнаружить там.
Темная материя составляет по меньшей мере 95 процентов от массы нашей вселенной Другими словами, почти вся материя во вселенной является невидимой. Мы не видим ее. Она не вырабатывает и не отражает никакого излучения, ни видимого, ни невидимого. Единственное, что дает нам удостовериться в ее наличии, это ее гравитационное воздействие. Она должна существовать из-за того, что видимый мир сохраняет свою форму. Без этой материи сила притяжения не смогла бы удержать вселенную - она бы разлетелась на части.
Ученые номинировали нескольких кандидатов на роль "того, из чего состоит темная материя". "Нормальная" материя, излучающая незначительное количество света, или не излучающая свет вообще - планеты, мертвые или нерожденные звезды и черные дыры - могут составлять около 20 процентов темной материи.
Но существует вероятность того, что большая часть темной материи состоит из частиц, сильно отличающихся от знакомых нам протонов, электронов и нейтронов. Эти "черные" частицы могут повиноваться совершенно другим законам физики, в отличие от частиц параллельной вселенной. Если мы окажемся в мире, состоящем из них, мы не увидим ни одного знакомого предмета.
Ведущим кандидатом на роль вещества, из которого состоит темная материя, является вимп, или "слабо взаимодействующая материальная частица". Вимп называются материальными только в относительном смысле, так как они больше протона или атома водорода.
Последние сведения о вимп говорят об их странной природе, что сразу же заставляет нас прислушаться к рассказам многих из наших добровольцев: "если вимп действительно были созданы во время Большого Взрыва, мы должны быть окружены ими, потому что они гравитационно взаимодействуют с видимой материей во вселенной. В то время, когда вы читаете эту статью, каждую секунду через ваше тело могут проноситься миллионы вимп, двигающихся со скоростью миллион километров в час. Но, так как вимп лишь в незначительной степени вступают во взаимодействие с материей, большая часть из них пройдет прямо сквозь вас, не встретив преград".
Научные организации в Соединенных Штатах и других странах тратят миллиарды долларов на сенсоры вимп, зарытые глубоко под землей. Они ищут редкие вспышки света, указывающие на то, что произошло столкновение частицы темной материи с обычной материей. Этим чувствительным машинам требуется находиться глубоко под землей для того, чтобы блокировать другие источники радиации.
Возможно, нам не нужны столь дорогостоящие детекторы. Возможно, ДМТ таким образом меняет характеристики нашего мозга, что мы можем воспринимать взаимодействие вимп с обычной материей.
Трудно вообразить, как должен выглядеть мир темной материи, не говоря уже о том, как могут выглядеть его обитатели. Возможно, то, что некоторые добровольцы в главе 12 описывали как "визуализацию информации", является разновидностью "жизни" темной материи: движущиеся иероглифы, несущие смысл, проплывающие мимо цифры и слова, передающие информацию.
Каждый из этих невидимых уровней существования, параллельные вселенные и темная материя, в одно и то же время существуют в этой реальности. Таким образом, размышляя о том, куда нас заводит ДМТ, когда наше осознание больше не находится на этом уровне, нам надо рассматривать оба этих варианта. Благодаря быстроте перехода, эти две точки зрения становятся еще более вероятными, если мы подумаем о тех необычных местах, в которых оказывались наши добровольцы. Все происходит быстро, потому что они находятся рядом с нами. Поэтому вопрос о том, происходило ли все "внутри" или "снаружи", заданный нашими добровольцами, больше не имеет смысла.
Концепция этих других уровней существования, пронизывающих и наполняющих наш, подводит нас к следующему рассказу, который наши добровольцы повторяли на удивление часто: "они ждали меня", "они приветствовали меня, когда я вернулся". Существа, работающие в том месте, живут там, и "как обычно делают свою работу". С другой стороны, мы можем лишь смотреть на них в благоговении, с открытым ртом, и с трудом можем отвечать им.
Так как обычно мы не ощущаем присутствия этих существ, стоит подумать над тем, откуда они знают, когда ожидать нашего прибытия.. Возможно, до того, как мы их увидим, наше присутствие также менее реально для этих существ. Они могут ощущать нас, но ощущать недостаточно четко для того, чтобы взаимодействовать с нами. Кажется, что они видят нас, но видят лишь наши образы, как в зеркале или из окна. Таким образом, они могут быть готовы к общению, но не раньше, чем мы войдем в дверь или окажемся с их стороны окна.
Подумайте о приборе, которому требуется очень высокая температура для того, чтобы записывать и отправлять информацию. При комнатной температуре он не работает. Он пыльно-серого цвета, и кажется почти невидимым, потому что сливается с фоном. Когда он достигает температуры, при которой может действовать, он не только выполняем свои функции по приему и передаче, но и светится ярко-красным цветом и четко выделяется. Возможно, меняя наше осознание таким образом, что мы можем воспринимать обитателей других уровней существования, ДМТ также модифицирует "внешний вид" нашего осознания. Следовательно, мы становимся реальными для существ, как только они становятся реальными для нас.
Как могут эти существа хотя бы смутно догадываться о нашем существовании, если мы, при нормальных обстоятельствах, даже не подозреваем о них? Опять же, мы катаемся по очень тонкому льду когда лишь пытаемся придумать объяснение этого явления. Сама необходимость попытки понять это показывает нам, как далеко мы зашли в своих размышлениях. Тем не менее, мы можем сделать еще один шаг в сторону избавления от недоверия и рассмотреть следующий вопрос.
Возможно, мы не являемся "темными" для обитателей темной материи, или "параллельными" для тех разумных существ, которые освоили квантовое вычисление. Мы вынуждены делать выводы о существовании этой альтернативной реальности путем серьезной математической обработки огромного количества экспериментальных данных. Возможно, что те, кто развивался в другой вселенной в соответствии со своими уникальными законами физики, могут напрямую воспринимать нас своими органами чувств, или используя определенную технологию.
Мы должны задать следующий вопрос, естественным образом вытекающий из предыдущего. Как только мы оказываемся "там" и вступаем в контакт с сущностями, с каким телом они взаимодействуют? Как мы слышали, происходили самые разные манипуляции: настройка, вживление имплантантов, приятный или пугающий сексуальный или физический контакт. Не очень сложно принять обмен между осознаниями в мирах темной материи или в параллельных вселенных. Более проблематично представить себе то, как изменения в нашей способности воспринимать новые уровни реальности влияют на наши "тела". Тем не менее, я считаю, что нам необходимо рассмотреть этот вопрос, хотя бы предварительно.
Пока мы смотрим, или существуем, на Канале Нормы, наше тело плотное, обладает выраженными границами, и подвержено воздействию гравитации. Когда мы воспринимаем Канал Темная Материя, наши тела могут использовать вимп, а не видимый свет и гравитацию. Когда наш мозг воспринимает новые уровни реальности, наше тело также не остается прежним. Поскольку реальность того, что мы видим, слышим и знаем под воздействием ДМТ неоспорима, природа нашего тела также становится радикально другой, но остается столь же реальной.
Зрение и слух играют неумеренно важную роль в нашем нормальном осознании, и мы в первую очередь воспринимаем наше новое окружение этими органами чувств. Но осязание, телесные ощущения и материя также могут получить совершенно новые возможности. Используя аналогию с серым и красным прибором, приведенную выше, мы с легкостью можем заменить серый цвет понятием "иллюзорный" и красный цвет понятием "ощутимый" или "плотный".
Как только существа, живущие в мире темной материи, и мы начинаем воспринимать друг друга в одной и той же среде, при помощи вимп, они могут начать работу с нашими телами из темной материи: настраивать ухо Шону, помещать имплантант под кожу предплечья Бена, вставлять зонд в глаз Джиму и перепрограммировать мозг Джеремии.
Эти вмешательства происходят при использовании "инструментов", сделанных из темной материи (или существующих в параллельных вселенных). Благодаря этому на Канале Нормы не существует "физических свидетельств" этого вмешательства. Они не используют материю этой вселенной. Тем не менее, вмешательство все-таки имело место.
Эти размышления по поводу невидимых миров и их обитателей вновь возвращают нас к похищению людей инопланетянами. На самом деле, вся эта дискуссия вполне могла бы быть посвящена их опыту и тому, как это могло произойти. Это поразительное сходство лежит в основе гипотезы о том, что опыт похищения инопланетянами связан с ненормально высоким уровнем ДМТ.
В главе 4, "Психоделические свойства пинеальной железы", я предположил, что ДМТ связан с такими центральными моментами, как рождение, околосмертельный опыт, мистические состояния и смерть. Я не интересовался встречами с инопланетянами, и ничего о них не знал. Результаты исследования ДМТ бросили вызов моему незнанию, и потребовали, чтобы я включил "контакт" в список явлений, вызванных невероятно высоким уровнем ДМТ в мозге.
При работе с нативными встречами с инопланетянами, Джон Мак говорит о том, насколько часто эти встречи происходят в моменты личностного кризиса, травмы и потери. Возможно, стресс и боль этих индивидуумов превосходят способность пинеальной железы предотвратить выработку излишнего ДМТ, и дают возможность возникновения этого необычного опыта. Кроме того, многие похищенные встречались с инопланетянами с самого детства. Эти индивидуумы могут обладать повышенной способностью вырабатывать ДМТ, в связи с врожденной биологической предрасположенностью, возможно, в сочетании с хроническим или часто повторяющимся сильным стрессом. Мы ранее обсуждали то, каким образом склонность организма к выработке чрезмерного количества ДМТ проявляет себя посредством определенных энзимов или ингибиторов энзимов.
Мак также отмечает, что очень многие люди были похищены из собственного дома ранним утром. В то время пинеальная железа наиболее активна. Может ли выработка ДМТ ранним утром открыть этим предрасположенным людям портал к встрече с инопланетянами?
Очень интересно то, что недавно Мак подметил, что в основе явления похищения инопланетянами лежит "воссоединение с духовностью". Похожим образом во время некоторых контактов с существами под воздействием ДМТ, например, в случае с Кассандрой, Шоном и Уиллоу, существует переход от удивления и шока от присутствия разумных существ к большему духовному и психологическому равновесию.
Подобный мистический опыт является последним видом встреч, к которым может привести молекула духа. Это было главной целью многих добровольцев, которые приняли участие в нашем исследовании. Почему тогда вместо этого многие из наших объектов исследования оказались в неожиданных невидимых мирах?
Возможно, необработанная и несдерживаемая сила ДМТ заставила наших добровольцев промахнуться или проскочить мимо своей цели. Это напоминает мне о том, когда впервые садишься на мощный мотоцикл. Импульс настолько силен, что мы часто слетаем с сиденья, или въезжаем прямо в канаву. Только научившись обращаться с этой мощью мы можем покорить эту машину, и поехать прямо к цели.
Я также считаю, что при наличии адекватного количества времени и подготовки, объекты исследования с предыдущим опытом контактов пошли бы дальше этого уровня и достигли бы трансперсонального. Случаи Шона и Кассандры поддерживают эту теорию. Они перешли от контакта с существами к мистическому и исцеляющему опыту при повторном приеме больших доз ДМТ во время изучения толерантности.
Есть и менее оптимистическое объяснение. Большие дозы внутривенно введенного ДМТ помещают людей в населенные существами уровни реальности лишь потому, что таково воздействие вещества. Дайте людям достаточное количество ДМТ, и произойдет именно это.
Я вспоминаю о том, как в главе 13, "Контакты через завесу:1", Джеремия рассказывает о том, как его затянуло в инопланетную лабораторию - детскую. Он попытался перевести интенсивность этого опыта в духовную сферу, "открывшись любви". Но он сразу же понял, что сделать это невозможно. Возможно, именно контакт через завесу является верхней ступенью воздействия ДМТ, а не инициация мистического осознания. Если количество рассказов добровольцев является показателем правдивости этого предположения, мы должные считать его вероятным.
Давайте предположим, что в случае с околосмертельным опытом и мистическими состояниями ДМТ совершает большее, чем просто меняет каналы, показывая нам другую программу. Я делаю это предположение из-за пустой или бессодержательной природы пикового мистического опыта. В нем не присутствует звук, осязание, зрение, обоняние или вкус. Там нет ни мыслей, ни слов, ни времени. В то же самое время там присутствует неописуемое ощущение целостности, силы и понимания.
Между телевизионными каналами находится "снег", белый шум и образы, связанные с тем, что находится "между" программами разных станций. Если мы присмотримся и прислушаемся, что мы там обнаружим? Это сама природа активированного телевидения, проходящее через него электричество, придающее ему энергию и дающее ему возможность показать что-то. Но это что-то кажется ничем повседневному осознанию, везде ищущему шаблон.
В этом случае лучшей аналогией является то, что ДМТ переналадил принимающие способности мозга для того, чтобы прекратить принимать "постороннюю" информацию. Мозг осознает лишь собственное существование, свою собственную внутреннюю природу. Он показывает свое собственное осознание, или резонирующие частоты, которые не имеют особенного содержания. Тем не менее, он является той опорой, на которую рассчитывают все программы - пространством, которое заполняют каналы.
Это пространство между каналами, или отсутствие каналов, не является пустым. Скорее, оно наполнено самим собой. Содержание программ заменяет эту идеальную пустоту своей активной наполненностью. Ее природа также не обязательно является "потенциальной". Скорее, она завершена сама по себе. Для того, чтобы существовать в том виде, в котором она существует, ей ничего не надо. Но ей нужно что-то, чтобы принять форму и проявить себя.
То, что ДМТ отделяет осознание от тела, послужило многим добровольцам стимулом разыскать это пространство между разными уровнями воспринимаемой реальности. Она отправились прямиком в эту пустую общность, лежащую в основе их представления о себе и окружающем мире, и больше не поддерживаемую телом. Как много лет назад отметил Фрейд, "эго в первую очередь принадлежит телу". Что остается, когда исчезает тело? Такие объекты исследования, как Карлос и Уиллоу, испытали мистическое осознание, выйдя из своего тела.
Другие добровольцы отыскали путь к своей изначальной природе посредством более направленного применения собственной воли. Шон позволил себе глубже войти в неизведанное. Елена освободилась от дикого шоу психоделических цветов, скрывающих от нее свое лишенное формы основание. Они оба смогли двигаться вперед и назад, сохраняя тот сложный баланс, который необходим для того, чтобы совершить смелый прыжок в пространство между мыслями, осознанием и ощущением. Молекула духа подвела их к этой грани, но они должны были сами решить, делать ли им последний шаг.
Объяснив то, каким образом нативный или введенный извне ДМТ может предоставить нам доступ к столько редкому и удивительному опыту, давайте рассмотрим эволюционное значение нативно вырабатываемого ДМТ. Другими словами, почему ДМТ присутствует в наших телах? Это совпадение? Или тут есть определенный смысл?
С точки зрения растений, грибов и животных, содержащих ДМТ, было бы резонно предположить, что другие виды, особенно люди, будут искать и охранять их. Те, кто курит, пьет или поедает формы жизни с высоким содержанием ДМТ, получает желанный доступ к мирам, вообразить которые невозможно. Подобные биологические виды, вызывающие психоделический опыт, занимали бы верхние позиции списка возобновимых ресурсов, а их выживание стало бы важным для их соседей.
Но почему организм человека вырабатывает ДМТ? К настоящему времени мы так и не обнаружили форму жизни, которая бы курила, ела или пила пинеальную железу человека, поэтому мы должны отказаться от гипотезы о том, что ДМТ каким-то образом обеспечил наше физическое выживание.
Возможно, наши далекие предки, организм которых вырабатывал ДМТ, приспосабливались к окружающим обстоятельствам лучше, чем те, чей организм его не вырабатывал. Возможно, имея доступ к разным состояниям осознания, они обладали лучшей способностью решать проблемы по сравнению с теми представителями нашего биологического вида, которые были лишены ДМТ. Постепенно те, кто обладал способностью вырабатывать ДМТ, заменил тех, кто не мог этого делать.
Хотя этот довод имеет под собой определенную основу, наличие ДМТ в других легко доступных формах жизни ее несколько подрывает. То есть, если кто-нибудь не может вырабатывать собственный ДМТ, например, посредством глубокой медитации, существует множество растений, содержащих ДМТ, употребление которых проще суровых духовных практик. Это определенно относится к народам, проживающим в таких районах, как Латинская Америка, где широко распространены растения, содержащие ДМТ.
Более плодотворная цепь рассуждений связана с тем, что выброс ДМТ происходит во время смерти и околосмертельных состояний. Мы обсудили биологические механизмы этой гипотезы в главе 4. Теперь давайте рассмотрим возможную значимость этих идей.
На первый взгляд кажется, что выброс просвещающих химических веществ в момент смерти не имеет значительного эволюционного преимущества для индивидуума или биологического вида. Но британский психиатр Карл Янсен выдвигает гипотезу о том, что один вид веществ, вырабатывающихся в мозгу в околосмертельных ситуациях, на самом деле приносит пользу почти умершему человеку. Это связано с "нейропротективными" свойствами подобных веществ.
При наличии в организме кетамина, инсульты и другие острые мозговые травмы имеют менее разрушительные последствия. Данные, полученные во время исследований, проводимых на животных, показывают наличие в мозге веществ, родственных кетамину. Таким образом, мозг может вырабатывать подобные вещества во время околосмертельного опыта для того, чтобы минимизировать повреждения мозга в том случае, если человек выживет. Природа околосмертельного опыта связана с психоделическими "побочными эффектами" кетамина.
Но остается вопрос о том, почему кетамин оказывает психоделическое, а не успокаивающее воздействие. В то время как выброс нейропротективных веществ во время околосмертельных состояний является полезной реакцией организма, польза психоделических побочных эффектов менее очевидна. Таким образом мы должны задать себе вопрос, являются ли эти духовные свойства случайными, или они появляются с определенной целью?
Я считаю, что вещества, вырабатываемые мозгом во время околосмертельного опыта, имеют психоделические свойства по одной причине: они должны их иметь. Задаваться этим вопросом все равно, что спрашивать, почему в компьютерных чипах содержится кремний. Кремний работает. Он делает то, что надо. Вещества, вырабатываемые мозгом во время околосмертельного опыта являются психоделическими, потому что в то время сознание требует именно этих свойств.
Психоделические вещества, выработанные во время смерти, способствуют выходу осознания из тела. В этом заключается их функция, и они делают именно это. ДМТ является молекулой духа в той же степени, в которой кремний является молекулой компьютерных чипов. Вместо того, чтобы просто заставить мозг почувствовать то, как он выходит из тела, выброс ДМТ является способом, посредством которого разум ощущает уход жизненной силы, суть осознания, покидающего тело.
Эти теории относятся исключительно к роли ДМТ в необычных состояниях сознания. Но может ли ДМТ влиять на нормальное повседневное осознание? Тот факт, что мозг проводит молекулу духа через гематоэнцефалический барьер, говорит о том, что это возможно.
В главе 2, "Что есть ДМТ", я подчеркнул то, что мозг испытывает "голодание" ДМТ; он тратит драгоценную энергию на то, чтобы забрать вещество из крови в свое внутреннее пространство. Кажется, что ДМТ необходим для нормального функционирования мозга.
Возможно, определенное количество ДМТ необходимо для поддержки нужных принимающих свойств мозга. То есть, оно поддерживает наш мозг на Канале Нормы. На экране разума появляется слишком много самых разнообразных и необычных программ. Когда их становится слишком мало, наша картина мира становится плоской и нечеткой.
На самом деле, нормальные добровольцы описывают это отупляющее и забирающее жизненные силы воздействие после приема антипсихотических веществ. Это воздействие может блокировать воздействие эндогенного ДМТ. Возможно, факт того, что на этом уровне существования мы видим и ощущаем то, что мы видим и ощущаем, связан с необходимым количеством эндогенного ДМТ. Он является важнейшим компонентом, поддерживающим в нашем мозге осознание повседневной реальности. В определенном смысле мы можем рассматривать ДМТ как "термостат реальности", который удерживает нас в узкой колее осознания для того, чтобы обеспечить наше выживание.
Но когда мы закончим все рассуждения, какими бы волнующими, стимулирующими и выдающимися они не были, с чем мы останемся? Даже если когда-нибудь выяснится, что мои гипотезы соответствуют истине, что мы действительно получаем от ДМТ? Мы снова возвращаемся к вопросу: "даже если и так, то что из этого?". Какова цель? Когда исследование в Нью-Мехико подходило к своему сложному завершению, я начал прорабатывать самый сложный вопрос, который лежал в основе исследования.
В начале этой главы я поднял вопрос о том, насколько трудно принять существование и воздействие молекулы духа на наш организм. Можем ли мы также принять окончательный вывод, к которому я пришел? То есть, то, что природа ДМТ изначально является нейтральной и свободной от оценочных суждений?
Сама по себе молекула духа не является ни хорошей, ни плохой, ни полезной, ни вредной. Скорее, сет и сеттинг определяют контекст и качество опыта, который дает нам ДМТ. То, кто мы, и что приносим в сессию и в нашу жизнь, в конечном итоге значит больше, чем сам опыт приема вещества.
Тем не менее, ДМТ и другие психоделики, особенно те, которые наш собственный мозг вырабатывает каждую минуту, никогда не исчезнут. В любых рассуждениях о человеческом осознании мы должны принять во внимание их сложную и мистическую власть. Этот двусмысленный ответ не означает, что не существует твердых "да" в ответ на важные вопросы о лучшем применении этих веществ. Сет и сеттинг, который мы использовали в Нью-Мехико, предоставили нам огромное количество информации о том, что возможно, а что - нет, с помощью молекулы духа. Сейчас пора перейти к вопросу о том, что делать с этим знанием. Возможно ли обратить эту информацию во благо?
Часть VI. Глава 22 Будущее психоделического исследования.
В последней главе я рассмотрю возможность применения и изучения ДМТ и других психоделических веществ в будущем. Эти сценарии отражают желание увеличить масштаб дискуссии о психоделических веществах, то желание, которое выразил Виллис Харман во время нашей прогулки по калифорнийскому побережью много лет назад. Хорошо информированные люди, принимающие решения и формирующие общественное мнение, наилучшим образом решат, насколько доступными и приемлемыми станут эти вещества. Мы сможем выработать наиболее плодотворный способ их применения только в том случае, если откажемся от страха, невежества и бесчестья, связанных с этими веществами. Мы также должны избегать наивных мечтаний, искажающих аргументы многих поборников использования этих веществ.
То, что я предлагаю ниже, основано на многолетних размышлениях и обсуждениии событий, произошедших в Университете Нью-Мехико. Хотя общая картина, нарисованная в этой главе, может показаться слишком оптимистичной, она, наоборот, более реалистична, чем некоторые из моих изначальных планов, касавшихся исследования. Это связано с тем, что они были основаны на предвидении и работе с самыми широко распространенными предпосылками по работе с психоделиками, которые неизбежно приведут к негативному результату и преждевременному прекращению.
Наиболее важным является то, что психоделические вещества изначально благотворны. Все, что требуется для позитивного результата, это всего лишь принять их.
Еще один фактор заключается в том, что психоделики - "всего лишь" вещества. То есть, их воздействие не зависит от обстановки, в которой люди их принимают, и от целей, ожиданий и шаблонов, которых придерживаются те, кто их дает.
Во время проведения исследования с ДМТ мы заново открыли тот факт, что ни одно из этих широко распространенных убеждений не является правдой. Таким образом, модель, которую я собираюсь представить, не подвержена двум самым основным и самым вредным заблуждениям, связанным с работой с психоделическими веществами.
Прежде, чем заглянуть в будущее, давайте посмотрим на текущую ситуацию. Это будет очень краткий обзор.
В Соединенных Штатах и Европе проводятся несколько проектов с использованием мескалина, псилоцибина, кетамина и МДМА. Никто не изучает ДМТ. Все эти проекты используют "психотомиметическую" модель, сравнивая воздействие психоделиков с симптомами шизофрении. Это исследования по фармакологии и физиологии мозга.
Две программы по психоделической психотерапии находятся в стадии выполнения. Одна из них, проводимая на Карибских островах, изучает применение ибогина в лечении от наркотической или алкогольной зависимости. Другая, базирующаяся в России, в пригороде Санкт-Петербурга, изучает психотерапию на основе кетамина, также направленную на избавление от наркотической зависимости.
Я вижу много ответвлений от основного пути, когда думаю о будущей работе с ДМТ и другими психоделическими веществами. Одно из самых значительных противопоставлений, это "изучение" против "употребления". Некоторые сомневаются в том, что слова "психоделик" и "исследование" вообще можно ставить рядом. Давайте сначала разберемся с этим вопросом.
В исследовательском сеттинге вы рассчитываете получить данные от ваших объектов. Это влияет на взаимоотношения между теми, кто дает психоделик и теми, кто его принимает. Добровольцы знают, что они должны принести что-то в проект, что ученые хотят чего-то от них. Для человека, находящегося под воздействием, недостаточно всего лишь пройти трип. Для исследователя помощь человеку получить наилучший результат также не является достаточно адекватной. Из-за этого возникают определенные ожидания, которые неизбежно могут привести к разочарованию, неприятию и непониманию. Межличностный сеттинг меняется фундаментальным образом.
Существует несколько альтернатив этой модели, каждая из которых является более популярной, чем исследовательская модель. Но "популярный" необязательно значит "лучший". И зачастую единственным аргументом против исследовательской модели является то, что существуют лучшие способы знакомства с веществом.
Туземцы продолжают употреблять психоделические растения так, как они эти делали в течение тысяч лет. Члены африканских церквей в Габоне принимают ибогин для того, чтобы войти в контакт со своими предками; в Латинской Америки содержащий ДМТ настой аяхуаска предоставляет душе доступ в иные миры; а в Северной Америке пейот открывает возможности для исцеления и духовного роста.
В наши дни на западе продолжает расти употребление психоделиков во вне-исследовательском сеттинге. Многие люди принимают психоделики сами, или с близкими людьми. В этих случаях "популярного" приема психоделики используются для того, чтобы обрести новую точку зрения на себя, свои взаимоотношения или природный мир. Некоторые принимают психоделики во время больших общественных собраний, в помещении или на улице, с музыкой или без музыки, или во время головокружительных световых шоу. Небольшое количество психоделических терапевтов дают психоделики своим пациентам во время сеансов индивидуальной или групповой терапии. Существуют примеры приема психоделиков в религиозных целях - например, церкви, использующие аяхуаску, распространяются в Северной Америке и Европе. Во всех этих случаях нелегальность употребления психоделиков останавливает рост открытого диалога об их воздействии в этом сеттинге.
Ни одна из этих моделей не является неправильной, но их нельзя путать или подменять ими исследовательский формат. Исследование может когда-нибудь привести к таким способам приема психоделиков, при которых не требуется получать сведения от участников и придерживаться достаточно жестких правил общения. Именно таким образом новые лекарства и методики терапии, доказавшие свою полезность во время исследований, попадают в повседневный профессиональный и социальный обиход.
Большая часть этого конфликта возникает благодаря путанице в мышлении относительно мотивов, заставляющих людей принимать психоделики. Таким образом, ответом на вопрос "Как лучше всего принимать психоделики?" будет "По-разному".
Если вы хотите повеселиться, принимайте их в одиночестве или с друзьями, и проводите день в красивом сеттинге. Если вы хотите узнать что-либо про себя и свои отношения с людьми, примите их с терапевтом. Если вы хотите почувствовать себя частью человечества, примите их на концерте, рейве или любом крупном собрании. Если вы хотите испытать более глубокую связь с божественным и его творениями, примите их с религиозным лидером, сообществом, или на Природе. Если вы хотите внести свою лепту в исследования, станьте добровольцем в научном проекте. Все эти категории достаточно произвольны, и в каждом из этих сеттингов вы можете испытать самое разное воздействие; например, во время проведения исследования можно получить духовный опыт, а психотерапевтический опыт можно получить в религиозном контексте.
Но когда вы пытаетесь соединить несколько моделей в одну, могут возникнуть непонимания в отношении авторитета и позволительного поведения, что приведет к неприятностям и конфликтам. Это стало очевидным для меня, когда мне пришлось разбираться с трением между научными методами, основанными на методе проб и ошибок, и конфликтующими приоритетами веры, ученичества и доктрины моего буддистского сообщества.
Нам нужен открытый диалог по вопросу того, как лучше всего использовать эти вещества в нашей жизни и в обществе. Так как разрешенное законодательно исследование имеет гораздо больше возможностей предоставить необходимый контекст для этого уровня обсуждения, чем любая другая модель, я буду придерживаться точки зрения исследователя.
На уровне исследования мы можем разделить проекты на те, которые можно было бы выполнить и на те, которые должны быть выполнены. То есть, несмотря на то, что существует множество возможных аспектов, которые мы могли бы обсудить и изучить, изучение их может оказаться ошибочным или опасным. Эти опасности могут прямо или косвенно оказать на нас воздействие. Они также могут оказаться опасными для других живых существ.
В связи с употреблением психоделиков меня больше всего беспокоит вопрос того, чтобы применять их с целью приносить пользу, а не казаться умным. Знание того, как "срабатывает" просветление, как возникают околосмертельные состояния и как происходят похищения инопланетянами, не настолько полезно, как умение быть более добрым, мудрым и исполненным сочувствия. Таким образом, биомедицинская модель, заключающаяся в том, чтобы "разобрать это на части и посмотреть, как оно работает", может оказаться антитезой наиболее плодотворного применения психоделических веществ.
Я прихожу к этому выводу с определенной дозой иронии, потому что многие исследования, которые я сейчас предложу, являются теми исследованиями, которые я задумал за много лет до проведения своего проекта. Теперь, когда эта стадия моей работы с психоделиками осталась в прошлом, я не уверен в том, что считаю их настолько важными, как считал раньше, и в том, что хочу их принимать сам.
Давайте рассмотрим весь спектр возможных исследований этих веществ, и их потенциальную пользу, ограничения и недостатки.
Проекты, изучающие механизм действия, предоставят все более детальное определение рецепторов нейространсмиттеров, участвующих в действии психоделиков. Современные технологии по съемке мозга позволят нам локализовать участки мозга, на которые влияют эти вещества.
Несмотря на то, что существует возможность связи определенных изменений физиологии мозга с определенным субъективным воздействием, мы далеки от понимания того, как одно переходит в другое. Это является святым Граалем нейронауки, но также может оказаться недостижимой целью, схожей с поиском центра луковицы: мы можем снимать слой за слоем, но так и не доберемся до центра.
Тем не менее, мы откроем важную теоретическую и клиническую информацию. Лучшее понимание мышления, восприятия и эмоций может привести к новым методам лечения пациентов, чья способность обрабатывать информацию ограничена травмами мозга или психотическими заболеваниями. Также важно иметь возможность снимать острое негативное воздействие психоделиков в экстренных случаях. В конце концов, мы сможем разработать новые психоделические вещества с уникальными свойствами.
Этот вид исследования во многом зависит от исследований на животных. Мы должны сбалансировать наше "желание знать" с основным принципом сочувствия к другим биологическим видам. Это особенно относится к тем, что интересуется психоделиками с точки зрения терапевтической или духовной пользы. Настолько "духовно" убивать бесчисленных лабораторных животных для того, чтобы усилить наш религиозный экстаз или творческий процесс?
Мы уже знаем очень много о том, как действуют эти вещества. Если мы сконцентрируем внимание на изучении механизма действия или на разработке новых веществ, мы можем впасть в уверенность в том, что мы изучаем психоделики наилучшим или самым важным образом. Возможно, нам стоит потратить это время и энергию на изучение того, как лучше всего применять те вещества, которые у нас уже есть, вместо того, чтобы изучать то, каким образом они оказывают воздействие, или придумывать новые вещества.
Мы можем изучить даже самый необычный и противоречивый опыт, предоставленный нам молекулой духа, путем разбиения его на меньшие составляющие части. Но это по-прежнему останется изучением механизма действия, как бы экзотично оно не проводилось. Во время проверки, анализа и экспериментов, проводимых даже в рамках этих исследований, мы должны помнить мантру: "если и так, то что из этого?". Чем то, что мы узнали, может помочь нам?
Я надеюсь, что смог убедительно доказать то, что нативные психоделические состояния, такие, как контакт с нематериальными существами, околосмертельный и мистический опыт, похожи на состояние, вызванное у наших добровольцев приемом ДМТ. Многие из следующих разновидностей исследований основаны на этом сходстве.
Первым шагом является изучение роли эндогенного ДМТ в способствовании возникновению обсуждаемых нами нативных психоделических состояний. Мы могли бы начать с изучения роли пинеальной железы в выработке эндогенного ДМТ.
Существует множество бесконтактных способов изучения физиологии пинеальной железы живого человека при помощи современной технологии съемки мозга. Если деятельность железы духа усиливается во время сна, глубокой медитации или опыта похищения инопланетянами, это может служить доказательством ее роли в возникновении подобного опыта. К тому же, мы могли бы использовать подобную технологию, чтобы выяснить, оказывают ли психоделические вещества прямое воздействие на пинеальную железу.
Мы могли бы удалить пинеальную железу умирающих животных спустя определенные периоды после смерти. Если бы в ней содержалось поддающееся измерению количество ДМТ, это бы поддержало возможность того, что нечто похожее происходит и у людей. Выброс ДМТ пинеальной железой человека около, во время или после смерти укрепил бы гипотезу о том, что молекула духа сопровождает осознание, покидающее тело.
Высокий уровень ДМТ во время сна и родов указал бы на связь между эндогенным ДМТ и глубинными сдвигами в осознании. Еще более интересным было бы обнаружить высокий уровень ДМТ у людей во время получения околосмертельного или мистического опыта, или опыта контакта с инопланетянами.
Мы могли бы далее исследовать гипотезу о том, что дети, рожденные посредством кесаревого сечения, не испытали при рождении первичную "сессию с максимальной дозой ДМТ". В главе 4 я выдвинул предположение о том, что отсутствие ДМТ при подобных родах может послужить причиной некоторых психологических и духовных трудностей, с которыми эти дети столкнутся во взрослой жизни. Разница в реакции на ДМТ людей, родившихся посредством кесаревого сечения, в сравнении с людьми, родившимися нормальным путем, подтвердила бы эту гипотезу. Контролируемый прием ДМТ взрослыми людьми, появившимися на свет посредством кесаревого сечения, может позволить им приобщиться к субъективному опыту нормальных родов, и, таким образом, окажет излечивающее воздействие.
Еще одна серия экспериментов будет включать введение ДМТ тем, кто получил спонтанный психоделический опыт, и последующую попытку сравнить этот опыт с опытом приема ДМТ. Наличие значительного сходства поддержит роль эндогенного ДМТ в нативном, первоначальном событии. Введенный извне ДМТ, таким образом, предоставит нам контролируемый доступ к этим состояниям, чтобы мы могли их изучить и более плодотворно использовать.
Простейшим из этих проектов станет исследование связи между ДМТ и фазой быстрого сна. Если введение ДМТ во сне будет вызывать немедленное появление типичных сновидений, то это усилит роль эндогенного ДМТ в этом присущем всем состоянии измененного сознания.
Если бы введение ДМТ частично или полностью воспроизводило предыдущий спонтанный околосмертельный и мистический опыт человека, или опыт похищения инопланетянами, мы бы с большей твердостью могли выдвинуть гипотезу о роли эндогенного ДМТ в возникновении подобного опыта.
В работе с одним из наших добровольцев, сорокадвухлетней женщиной по имени Софи, бывшей монахиней, мы подошли к вопросу о естественном просветлении и просветлении, вызванном приемом вещества. Во время пребывания в монастыре она получила духовный опыт, признанный истинным ее аббатисой. Она продемонстрировала минимальную реакцию на максимальные дозы ДМТ, что послужило волнующим подтверждением моей гипотезы. Если ДМТ был связан с ее мистическим опытом, возможно, ее мозг научился справляться с нативным повышением уровня ДМТ, снизив свою чувствительность к молекуле духа. Это напоминало толерантность.
Но следующий доброволец, продемонстрировавший даже меньшую реакцию на 0,4 мг./кг. ДМТ, бросил серьезный вызов этой теории. Тридцатичетырехлетний бармен Чарльз ни разу в жизни не занимался медитацией. В его случае мы предположили, что виной его легкой реакции на ДМТ послужила жесткая генетическая предрасположенность. Он таким родился.
Таким образом, я не мог столь уверенно приписать легкую реакцию Софи ее предыдущему мистическому опыту. Конечно, есть возможность того, что каждая из гипотез является верной по отношению к каждому из них, но в использовании подобных данных в собственных интересах есть определенная интеллектуальная нечестность.
Хотя все вышеперечисленные проекты во многом поспособствуют легализации изучения необычных состояний сознания, они больше не привлекают меня так, как раньше. "Как" сейчас интересует меня меньше, чем "если так, то что из этого?". Окажется ли то, что мы узнали, полезным в конечном итоге, зависит от того, как мы используем эту информацию.
Я считаю, что лучшее исследовательское применение психоделиков - это лечение человеческих болезней и усиление свойственных людям качеств. Давайте теперь представим оптимальный сеттинг для приема психоделиков, соответствующего этим параметрам.
Подобный центр должен быть построен в прекрасном природном сеттинге, но должен обладать всем необходимым медицинским оборудованием для того, чтобы оказывать срочную помощь. Там должны быть образцы искусства и архитектуры, предоставляющие вдохновение для тех, кто участвует в исследовании. Ученые, проводящие исследование, и обслуживающий персонал должны обладать психотерапевтическим, психоделическим и духовным опытом, и работать под руководством медиков. Исследования будут проводиться в области психотерапии, творчества, духовности и процесса умирания. Также будет изучаться контакт с сущностями и его связь с параллельными вселенными и темной материей.
Мы много раз видели то, как обстановка Исследовательского Центра негативно влияла на наши сессии с ДМТ. Клиническая обстановка оказалась даже менее подходящей для более длительных сессий с псилоцибином. Более приятный и красивый сеттинг необходим для того, чтобы поддерживать и направлять объектов исследования в то время, когда они находятся в очень внушаемом и ранимом состоянии. Тем не менее, существует возможность опасной негативной физической реакции на психоделики, особенно со стороны сердечно-сосудистой системы. В этом случае должно быть необходимое оборудование, и персонал, который окажет нужную помощь.
Обучение и опыт врачей позволяют им уникальным образом оценивать, понимать и отвечать на реакцию всего человеческого организма на лекарственные препараты. Таким образом, закон отдает привилегию и ответственность использования веществ в руки врачей. В рамках медицинской профессии психиатры получают наиболее обширную подготовку в области понимания человеческого поведения и его связи с физическим телом. Но традиционная психиатрическая медицинская подготовка должна быть лишь предварительным требованием для того, чтобы иметь право давать психоделические вещества другому человеку. Одним из важнейших дополнительных условий должен быть прием психоделика.
В 1950-ых и 1960-ых эксперименты на себе считались признанным методом психофармакологии. Подобным образом, в противовес современным американским методам исследования, европейские исследователи психоделиков должны "стать первыми" в этом исследовании. Будущие северо-американские исследователи должны будут запросить разрешения у регулятивных органов для того, чтобы последовать за нашими европейскими коллегами в этом чрезвычайно важном вопросе.
Помимо необходимости "побывать там самому", исследователь, планирующий давать психоделики другим, должен четко анализировать свою мотивацию. Формальное контролируемое обучение самоанализу необходимо для любого человека, обладающего полномочиями давать психоделические вещества другим. Хотя существует множество подобных систем, я считаю, что психоаналитическая модель является наиболее тщательной и всеохватывающей. Она исследует важный детский опыт в контексте разработки и поддержания близких взаимоотношений с терапевтом. Она также рассматривает неосознанную мотивацию и импульсы, влияющие на наше поведение и чувства. Эта внутренняя психологическая работа очень важна для того, чтобы помочь нам установить связь с нашими объектами исследования, чьи межличностные потребности и страхи значительно усиливаются под воздействием магии психоделиков.
Наиболее глубокое понимание религиозных воззрений также необходимо для того, чтобы в полной мере оказать поддержку и понимание во время проведения психоделических сессий. Это не означает всего лишь обладание собственным духовным или религиозным опытом, как при помощи психоделиков, так и без них. Скорее, это должно относиться к образованию и фоновому знанию религий. Образование в области теологии, этики и ритуальных практик поможет сопереживать и лучше понимать важные аспекты полноценного психоделического опыта.
До того, как я начал проводить исследование ДМТ, я не мог даже предположить, что знакомство с таким явлением, как похищение людей инопланетянами, поможет мне в проведении сессий. Но сейчас я это знаю. Я также считаю, что будет полезным знать что-либо по поводу современных теорий о "невидимых мирах", например, о темной материи и параллельных вселенных.
При наличии этих знаний и опыта, ученые и обслуживающий персонал будут готовы понять, принять и правильно отреагировать практически на все, что может возникнуть во время глубоких психоделических сессий.
Исследования, проводимые в этом идеальном исследовательском центре, могли бы способствовать созданию исчерпывающей базы данных по кривой доза-эффект старых и новых психоделических веществ. Путем стандартизации и оптимизации сеттинга мы узнаем, чего можно добиться при помощи определенных доз отдельных веществ.
К тому же, многое можно узнать при приеме малых доз психоделиков. Подобные "маленькие трипы" не привлекают большого внимания, но они могут иметь очень благотворные последствия. Например, многие из первых исследователей психоделической психотерапии предпочитали лечить пациентов маленькими дозами в рамках "психолитической" или "освобождающей разум" психотерапии, потому что с малыми дозами было легче работать, а пациенты дольше удерживали терапевтическое воздействие.
Как-то летом, за чашкой чая в своем доме в Швейцарии, Альберт Хофман, открывший ЛСД, поделился со мной своей любовью к небольшим дозам этого вещества. Он, как и многие другие, описывал ускорение мышления, обострение восприятия, и подъем настроения, которые оказали мягкое, но глубокое воздействие на функции разума. Побочных эффектов практически не существует.
Психоделики могут помочь излечить наши самые сложные психиатрические и психологические проблемы. Значительная часть работы нашего предполагаемого исследовательского центра будет концентрироваться в этой области. Но мы должны быть готовы к возможности возникновения конфликтующих взглядов на исцеление в процессе разработки и интерпретации подобных исследований.
Например, в психиатрической литературе существует несколько методик, описывающих снятие симптомов навязчивых состояний у пациентов, принявших грибы, содержащие псилоцибин. Обсессивно-компульсивное расстройство заключается в повторении бессмысленного поведения и мыслей, которые поглощают огромное количество времени и энергии. Медикаменты на основе серотонина, такие, как Прозак, помогают пациентам с синдромом навязчивых состояний, что привлекло внимание к этому нейротрансмиттеру. Сейчас исследователи планируют давать людям псилоцибин для того, чтобы вылечить пациентов с синдромом навязчивых состояний, отталкиваясь от физиологии рецепторов серотонина. Тут не возникает необходимости в знании психологических процессов, хотя оно может оказаться важным для того, чтобы более полным образом понять механизм положительного воздействия.
Мы также можем вылечить болезни, связанные с психологическими отклонениями, а не только в области нейротрансмиттеров, такие, как посттравматический стресс, алкогольная и наркотическая зависимость, и боль и страдание, связанные с неизлечимым заболеванием.
Посттравматический стресс вызывает чувство того, что вы застряли в прошлом, и постоянно несетесь на машине времени обратно к ужасному событию. Физическое и сексуальное насилие в детстве и воздействие природных и вызванных человеком катаклизмов представляют собой серьезный повод для беспокойства в современном обществе. Ранние исследования ученых, занимавшихся психоделической психотерапией, рассматривали применение этих веществ в лечении посттравматических синдромов. Голландский психиатр Ян Бастиаанс, до своей недавней кончины, успешно применял психоделики в лечение многих трудных случаев синдрома узника концентрационного лагеря.
Многие люди злоупотребляют алкоголем и веществами, стремясь избавиться от болезненных воспоминаний и эмоций. Но вскоре проблемы, связанные со злоупотреблением, становятся более значительными, чем первоначальная проблема. Было доказано, что членство в туземных американских церквях, использующих пейот, снижает тягу к алкоголизму. То же самое наблюдается в отношении зависимости от алкоголя и кокаина членов бразильских церквей, принимающих аяхуаску.
Негативная реакция на боль и прогрессирование неизлечимой болезни может вызвать широкий спектр очень сложных эмоций. Растущее количество стареющих и умирающих "бейби-бумеров", а также СПИД и другие эпидемии, придают особую остроту желанию умереть спокойной и "хорошей" смертью. Некоторые ранние исследования показали хорошие результаты при применении больших доз психоделиков во время терапевтических сеансов.
Результаты нашего изучения ДМТ могут еще более облегчить работу с умирающими. Если во время смерти происходит выброс ДМТ, то введение этого вещества живым будет являться "пробным прогоном" перед настоящей смертью. Отпускание себя, ощущение того, что осознание существует независимо от тела, встреча в этом состоянии с любящим и сильным существом - это все подробно покажет то, что происходит, когда умирает тело.
Но мы двигаемся по опасной территории, когда рассматриваем работу с умирающими. Если у пациента произойдет пугающая встреча с собственной душой или нематериальным миром, у нас может быть очень мало времени для того, чтобы все исправить. Более того, а что, если нет ничего общего между умиранием и большой дозой ДМТ? В этом случае шок, дезориентация и страх еще больше усложнят процесс умирания.
Помимо лечения клинических расстройств, психоделики могут использоваться для того, чтобы усилить присущие нам в нормальном состоянии свойства, такие, как творческие способности, умение решать проблемы, духовность, и так далее. Исследовательский институт, который я представляю себе, будет осторожно и ответственно проводить подобные исследования. Эта работа, в конечном итоге, поможет большему количеству людей и окажет более сильное общее воздействие, чем терапевтические проекты, основанные на патологиях.
Сейчас в продаже можно увидеть относительно свободные от побочных эффектов антидепрессанты, усилители сексуального влечения, стимуляторы и стабилизаторы настроения. Эти новые химические вещества, которые очень легко принимать, заставляют нас переоценивать риск и пользу, связанные с тем, что мы становимся лучше среднестатистического человека. Почему бы не использовать психоделики с иной целью, чем лечение больных?
ДМТ вызвал у наших добровольцев идеи, чувства, мысли и образы, которые, по их собственным словам, они не могли и вообразить. Психоделики стимулируют воображение и, таким образом, являются логическим инструментом усиления творческих способностей. Проблемы, с которыми сталкивается наше общество и наша планета, требуют новых идей в то же степени, что и новых и мощных технологий. Невозможно преувеличить острую потребность в усилении нашего воображения. Психоделики могут оказаться мощным инструментом для достижения этой цели.
Я ранее упоминал проводимый в 1960-ых проект Хармана и Федимена по изучению воздействия психоделиков на способность решать проблемы. Объекты исследования, каждый из которых был профессионалом в своей области, обнаружили, что многие из способов решения задач, вызванные психоделиками, оказались достаточно эффективными. В настоящее время существует множество четких способов измерения творческих способностей, включая артистизм, научные способности, психологические, духовные и эмоциональные черты. Возобновление исследования воздействия психоделиков на эти ключевые человеческие качества было бы слишком прямолинейным.
Многие определения воображения говорят о божественной природе этого свойства. Создание чего-либо нового позволяет нам в какой-то степени разделить божественную силу творения. Наше воображение силой мысли может поместить нас туда, где раньше ничего не было. Таким образом, мы возвращаемся к роли психоделиков в духовности.
Как я подчеркнул в главе 20, "Наступая на пальцы святошам", существует рациональный способ соединения психоделиков с духовными дисциплинами. Если человек, практикующий определенную религию, не обладает непосредственным знанием возвышенных состояний, которыми пронизаны писания, ритуалы и ученичество, то тщательно спланированная и контролируемая психоделическая сессия может способствовать его самосовершенствованию в рамках его веры. Этот вид работы также может способствовать развитию более широкого и универсального подхода к духовному.
МЫ можем спорить по поводу того, что есть биологическое, психологическое или духовное. Разрешение внутренних конфликтов, завершение негативных отношений с людьми или веществами и стимуляция воображения могут быть осуществлены при использовании этих трех моделей. Но мы выходим далеко за пределы своих полномочий клинических исследователей, когда разговариваем с объектами исследования, рассказывающими по возвращении о контакте и общении с тем, что кажется автономными нематериальными существами. Как тогда нам изучить "трансдименсионные" свойства ДМТ?
Мы должны начать с предположения о том, что этот вид опыта "возможно реален". Другими словами, он может указывать на то, "что есть что" в параллельной реальности. Самые первые попытки систематического изучения этих контактов должны определить последовательность и стабильность существ. Когда ощущение шока от их присутствия снизится, будет ли возможным продлить, расширить и углубить наше с ними общение? Бывает ли так, что люди, рассказывающие о встречах с существами, обладающими похожей внешностью и поведением, происходящими в похожей "местности", рассказывают об обмене равноценными посланиями и информацией?
В подобном институте будут проходить не только исследования. Экспериментальные исследования в первую очередь выявят лучшие способы применения психоделиков с определенной целью: терапевтической, творческой и духовной. Так же, как и в любом другом сеттинге, в котором практикуются инновационные методы лечения, большие количества людей смогут получить эти специализированные услуги. Во время их пребывания в институте меньшее внимание будет уделяться сбору данных, и большее - оценке результата с целью отслеживания.
Естественным следствием опыта, сконцентрированного в этом институте, станет то, что там будет большое внимание уделяться образованию и обучению. Там постоянно будет существовать возможность обучения у экспертов во многих областях, которые могут быть усилены психоделическим опытом. В заключение, в исследовательском центре будет обширная библиотека и архив, и он сможет служить информационном центром для множества образовательных материалов.
Источник: chat-behigh.org.
Рейтинг публикации:
|
