|
Глава XII
Огневое нападение
Двенадцатую главу своего трактата Сунь-цзы посвящает "огневому нападению", т.е. действиям огневыми средствами в широком смысле этого выражения. В самом начале Сунь-цзы перечисляет виды "огневого нападения" в зависимости от того, что служит объектом такого нападения. Этих видов пять: сожжение людей, сожжение запасов, сожжение обозов, сожжение складов, сожжение отрядов. Сжигание людей - это истребление живой силы противника, как его солдат, так и населения; сжигание запасов - это уничтожение запасов провианта и фуража; сжигание обозов - уничтожение обозов, следующих за войском, т. е. боеприпасов и амуниции; сжигание складов - уничтожение хранилищ всякого имущества противника - ценностей, утвари, а также, конечно, всякого рода военного снаряжения; сжигание отрядов - это поджог лагеря противника, огневое нападение на его позицию. Короче говоря, объектом огневого нападения, очевидно, может быть все, что угодно.
Таким образом, "огневое нападение" в ближайшем смысле означало в Древнем Китае сожжение, поджог. Однако в широком смысле это понятие охватывало вообще то, что мы теперь называем действием огневыми средствами (*в современном военном языке выражение "огневое нападение" означает поражение того или иного объекта сосредоточенным огнем из артиллерийских орудий, минометов и т. п.); сюда включались и минная война, подрывные работы и даже применение отравляющих и удушающих веществ - газов, дыма и т.п.
Китай уже в древности знал все эти средства войны. Сорай, ссылаясь на различные описания древнего вооружения, перечисляет сто сорок четыре вида орудий такого огневого нападения в указанном широком смысле этого слова. Сюда входят и всевозможные орудия для метания зажигательных снарядов, орудия, выбрасывающие горящую жидкость, а также облака дыма или газов. Для действий на дальнем расстоянии были "огневые пушки", "огневые стрелы", "огневые ружья", "огневые бомбы"; для ближнего боя были "огневые копья", "огневые ножи", "огневые дощечки", "огневые палки". Словом, в распоряжении древнего китайского полководца был большой и разнообразный ассортимент всевозможных средств огневого нападения.
Огневое нападение в узком смысле этого слова, т. е. простой поджог, производилось различными способами. В одних случаях формировались "огневые отряды", т е. особые части, которые "с палочками в зубах" (для предотвращения возможности разговаривать, т. е. шуметь), с завязанными языками у лошадей незаметно подкрадывались к стану противника; у каждого солдата за спиной была связка хвороста, за пазухой - огниво. Подобравшись к противнику, эти солдаты пускали огонь. Были и так называемые "огненные разбойники", т. е. специально обученные поджигатели, в одиночку пробиравшиеся в лагерь противника и делавшие там свое дело. Были и "огневые животные", - олени или кабаны, к головам которых привязывались сосуды из тыквы, в которые накладывали зажженную моксу. В таком сосуде делали четыре отверстия, чтобы огонь не гас. Этих животных целой массой загоняли на поле, где располагался противник, растительность загоралась, и стан противника оказывался окруженным огнем, который перекидывался в конце концов и на него самого. Были и "огненные птицы", главным образом фазаны, к которым подвязывали скорлупки от орехов с зажженной моксой. Были и специальные пехотные части, снабженные "огненными арбалетами", выпускающими стрелы с зажигательными веществами. Все это свидетельствует, что огневая война велась в масштабе, по тем временам очень широком.
Китайская история дает множество примеров применения огневых средств, само обилие орудий огневого нападения свидетельствует о том, что оно было популярно. О нем же встречаются упоминания и в других трактатах по военному искусству. В одном из них - "Лю тао" - встречается описание, по-видимому, самого элементарного вида огневого нападения.
"У-ван спросил Тай-гуна: "Допустим, что я со своим войском зашел глубоко на землю враждебного князя и очутился в такой местности, где густая трава окружает мою армию и спереди, и сзади, и слева, и справа, при этом моя армия до этого прошла несколько сот миль, люди и кони устали и отдыхают. И как раз в это время противник, пользуясь сухой погодой и сильным ветром, запаливает при ветре в мою сторону траву, его же колесницы и конница, его отборные части стоят в засаде в тылу у меня. Вся моя армия в панике и готова разбежаться. Что тут делать?"
Тай-гун ответил: "В таких случаях нужно взять облачные лестницы (высокие лестницы для наблюдения. - Н. К.) и летающие башни (передвижные наблюдательные вышки. - Н. К.) и обозреть далеко все справа и слева, внимательно осмотреть все впереди и сзади. Как только завидят огонь, надо сейчас же на широком пространстве запалить траву впереди себя, а также запалить и позади себя. Если противник подойдет, следует отвести свои войска, отойти назад и закрепиться на выжженном месте. Противник, пришедший и расположившийся позади меня, увидев огонь, непременно убежит далеко. Я же укреплюсь на выжженном месте; самострелы и искусные воины будут охранять мои правую и левую стороны. Если я так поступлю, то и огонь, пущенный противником впереди и позади меня, не сможет причинить мне вред".
У-ван тогда спросил: "А если противник запалит траву справа и слева от меня, а также запалит впереди и позади меня и дым покроет всю мою армию, его же большое войско, держась выжженной земли, подымается на меня, что тогда делать?"
Тай-гун ответил: "В таком случае следует организовать четыре ударных отряда и двинуть их навстречу ему, самострелами же защищать правую и левую стороны. При таком способе победы не будет, но не будет и поражения"" ("Лю тао", отдел "Ху-тао", глава 41).
Л ю Инь, комментируя это место, указывает на другой способ отражения огневого нападения:
"Если приходится в силу необходимости располагаться на месте, поросшем густой травой, надлежит первым делом за лагерем срезать на пространстве в две-три сажени всю траву и расчистить это место. Если противник запалит траву, я, находясь сам за расчищенным пространством, со своей стороны запалю траву. Огонь, зажженный им, подступит сюда, огонь, зажженный мной, подступит туда; оба огня столкнутся и само собой потухнут. Если же я запалю траву, не расчистив предварительно места, может случиться, что при сильном ветре огонь пойдет назад и проникнет в мой лагерь".
Трактат "Лю тао" появился не ранее Поздней Ханьской династии, т. е. не ранее II в., а скорее всего, и позже - в эпоху Троецар-ствия или даже Цзинь. Таким образом, "огневое нападение", очевидно, широко практиковалось китайцами в последующие времена. Оно было в большом ходу и у монголов, в войсках Чингис-хана, и в Японии, где к нему охотно прибегали японские феодалы, причем делали это не в глубокой древности, а еще в конце XVI в. Об этом свидетельствуют многие эпизоды из действий Нобунага, добивавшегося расширения своих владений и завоевания гегемонии над всей Японией.
Имеются основания утверждать, что "огневое нападение" было даже одним из любимейших приемов японских феодалов. По крайней мере история сохраняет массу свидетельств, что к нему прибегали (если брать только время междоусобных войн второй половины XVI в.) не только Нобунага, но и его противники - Такэда Син-гэн, Уэсуги Кэнсин, Асаи и Асакура, его военачальник, а затем преемник по завоеваниям - Хидэёси, а за ним и Токугава Изясу. Применялось это средство и в более ранние времена, особенно при осаде крепостей.
Известными случаями падения крепостей вследствие огневого нападения являются истории взятия замков Касаги и Йосино в войнах первой половины XIV в.
Сунь-цзы, продолжая свое описание огневой войны, после перечисления видов огневого нападения, переходит к выяснению условий, в которых такое нападение может применяться. Таких условий, по его мнению, четыре: 1) наличие огневых средств; 2) наличие элементов, с помощью которых можно эти средства пустить в ход; 3) подходящее время года; 4) подходящий день.
Естественно, что первым условием для огневого нападения является наличие зажигательных средств и горючих материалов. Самым простым из них является сухой хворост, а также сухая солома и мокса. К этим простейшим средствам присоединяются горючая жидкость, сера, селитра и некоторые другие известные китайцам с древних времен вещества, из которых приготовляют зажигательные снаряды. Кроме того, под огневыми средствами Сунь-цзы подразумевает и орудия, которыми пускаются в ход эти зажигательные вещества, зажигательные шнуры и т. п.
Второе условие, при наличии которого возможно "огневое нападение", - это элементы, с помощью которых можно такое нападение произвести. Сунь-цзы не говорит, что это за элементы, но комментаторы разъясняют, что очень большую услугу может оказать растительность вокруг неприятельского лагеря, особенно во время засушливой погоды. Можно воспользоваться и ветром, когда он достаточно силен и дует в нужном направлении. Если нет ни того ни другого, можно заслать в неприятельский стан лазутчиков-поджигателей; можно воспользоваться для этой цели и тайными сообщниками, находящимися в лагере противника. По-видимому, этот последний способ считался самым надежным или был самым распространенным. Цао-гун говорит коротко: "Нужно пользоваться лазутчиками". Ду Ю также ставит этот способ на первое место: "Нужно пользоваться лазутчиками, а также можно устраивать поджоги, пользуясь ветром и сухой растительностью".
Третье условие, необходимое для применения "огневого нападения", - это время. Сунь-цзы сам определяет, что под этим следует понимать: "Время - это когда погода сухая".
Четвертое условие - день: день должен быть ветреным. При этом Сунь-цзы указывает, в какие дни обычно бывает ветер. Это указание необходимо для того, чтобы можно было заранее подготовить все нужное для поджога. В своем определении ветреных дней Сунь-цзы исходит из старых китайских астрономических воззрений, согласно которым луна, совершая свой путь по небу, проходит через двадцать восемь созвездий. Сунь-цзы указывает, что ветреными бывают те дни, когда луна находится в четырех из этих созвездий.
Далее Сунь-цзы переходит к тактике "огневого нападения". Из его изложения можно усмотреть, что он прежде всего различает два приема такого нападения: нападение изнутри, т. е. производимое в расположении противника, и нападение извне - пуск огня с внешней стороны. Конечно, как и было сказано выше, главный прием - поджог изнутри, совершаемый своими тайными агентами, но Сунь-цзы советует не останавливаться, даже если таких нет. "Если извне пустить огонь можно, не жди кого-нибудь внутри, а выбери время и пускай".
Однако и в том, и в другом случае совершенно необходимо взаимодействие всех средств нападения вообще, т. е. нападения огнем и нападения оружием; необходима строгая координация всех действий нападающей стороны. "При огневом нападении необходимо поддерживать его соответственно пяти видам нападения", - говорит Сунь-цзы. "Если огонь возник изнутри, как можно быстрее поддерживай его извне", - рекомендует он, но при этом предостерегает: "Если огонь и возник, но в войске противника все спокойно, подожди и не нападай". Это значит, что ударить на противника можно лишь тогда, когда в лагере у него начнется смятение, вызванное появлением огня. Огневая атака и производится главным образом для того, чтобы вызвать смятение. Сунь-цзы в этом отношении очень осторожен: "Когда огонь достигнет наивысшей силы, последуй за ним, если последовать можно: если последовать нельзя, оставайся на месте". Чжан Юй поясняет: "Если мощь огня достигнет своей высшей степени и там все придет в расстройство, нападай. Если все будет тихо и спокойно, отойди назад".
Наряду с "огневым нападением" Сунь-цзы упоминает еще о "водяном нападении".
Сунь-цзы придает водяному нападению гораздо меньшее значение, чем огневому. Сопоставляя эффект огневого нападения с эффектом водяного, он говорит. "Помощь, оказываемая огнем нападению, ясна. Помощь, оказываемая водой нападению, сильна. Но водой можно отрезать, захватить же ею нельзя". В этой тираде несколько непонятно слово "ясна", характеризующее помощь, которую подает огневое нападение общей операции нападения. Ду Ю считает, что это значит "победа ясна". По мнению Мэй Яо-чэня, этими словами Сунь-цзы хочет сказать, что такая помощь, "очевидно, и дает легкую победу". Относительно водяного нападения Чжан Юй говорит: "Вода может только отрезать войско противника, может разъединить его части; с ее помощью можно одержать только временную победу. Она не то, что огонь, который может сжечь все запасы противника и довести его до гибели".
В конце главы Сунь-цзы от "огневого нападения" переходит к другой теме. Эта тема - настойчивое предупреждение не воевать без крайней надобности.
Связь этой темы с предшествующими рассуждениями несколько неясна. Скорее всего, Сунь-цзы, только что обрисовав самый жестокий способ ведения войны, жестокий настолько, что поднимался вопрос о допустимости таких "негуманных средств", пытается ослабить непосредственное впечатление от изображенных им ужасов войны; он хочет указать тем, кто решается на войну, что обращение к войне, где приходится прибегать и к таким ужасным средствам истребления, допустимо только в крайнем случае. Поэтому он делает ряд предостережений.
"Если нет выгоды, не двигайся", - таково первое предостережение. Ду My говорит: "Сначала посмотри, есть ли выгода от того, что ты подымешь войну, и только после этого обращайся к оружию". Мэй Яо-чэнь даже точно определяет, о какой выгоде идет речь: "Если война невыгодна для народа, ее начинать нельзя".
"Если нет опасности, не воюй", - гласит второе предостережение. "Обращайся к оружию, когда иного выхода нет", - говорит Цао-гун. "Война - орудие несчастья, сражение - дело опасное. Надлежит оберегать себя от бедствия и поражения. Нельзя легкомысленно подымать оружие. Его пускают в ход, когда иного выхода нет", - поясняет Чжан Юй.
"Государь не должен поднимать оружия из-за своего гнева", - гласит третье предостережение. Чжан Юй объясняет: "Потому что, когда подымают оружие вследствие гнева, редко случается, чтобы не погибали".
"Полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы", - гласит четвертое предостережение. "Потому что, - объясняет Чжан Юй, - когда вступают в бой из-за злобы, редко бывает, чтобы не терпели поражения". "Гнев может опять превратиться в радость, злоба может опять превратиться в веселье, но погибшее государство снова не возродится, мертвые снова не оживут", - предостерегающе говорит Сунь-цзы. "Поэтому, - заканчивает он, - просвещенный государь очень осторожен по отношению к войне, а хороший полководец очень остерегается ее. Это и есть путь, на котором сохраняешь и государство в мире, и армию в целости".
Источник: pistoletchik.ru.
Рейтинг публикации:
|
