«Что же за сфинкс из цемента и алюминия
Напал на них, вскрыл их черепа и сожрал
Их мозги и воображение?»
Аллен Гинзберг. «Вопль»
Параллели с современностью
Битничество, как культурологическое явление, ярко проявило себя в начале и середине 1950-х годов. Есть разные версии возникновения слова «Beatnik». Слово «Beatnik» происходит от «beat» (англ.) — «удар». Также под ним могут подразумеваться, такие термины, как «разбитый», «раздавленный», «изношенный», «усталый», «измотанный». Писатель Дж. Керуак, в свою очередь, отмечал, что, будучи сокращенным вариантом слова «beatitude» — от «beat» и «attitude» — «биттитюд» — «отношение к жизни, мировоззрение», оно выражает «духовное приобщение к бесконечной любви и блаженству». Битники являлись также ярыми поклонниками джаза. Поэтому будет корректно рассматривать вариант происхождения неологизма «битник» от джазового ритма, который также называется «бит». Слово «Битник» появилось в языке американцев в 1958 году.
Сам термин «beatnik» ввел в оборот журналист газеты «Сан-Франциско кроникл», лауреат Пулитцеровской премии Херб Кан, впервые употребивший его в своей колонке 2 апреля 1958 года. Он дополнил английское слово «beat» (значение см. выше) русским суффиксом — nik, взятым из модного в то время русского слова «sputnik» — «спутник», ставшего международным.
Чтобы наше исследование субкультур происходило более-менее последовательно, наряду с битничеством стоит упомянуть также про одно малоизвестное субкультурное течение под названием Леттризм. Его основателем также в начале 1950-х стал Исидор Исо. В основу идеологии Леттризма был положен постулат о банкротстве и вырождении слова, как такового в современном мире. Поэтому последователи Леттризма предлагали возвратиться, например, к написанию частных писем, вместо долгих телефонных переговоров, писать лозунги, а не романы. Леттристы также любили проводить различные акции. Бродили по городам и весям Америки в расписанной одежде. По-разному изменяли свои состояния сознания. Всячески высмеивали создаваемое на Западе после второй Мировой Войны общество потребления, (в соответствии с планом Маршалла — авт.), банальность массовой культуры, абсурдность политических и социальных порядков.
От себя замечу, что в чем-то они оказались провидчески правы. Так как в 2011 году видно, что политика по строительству сытого и свободного общества кое-где оборачивается обустройством лагерей нового типа — замкнутых комфортных круглосуточно охраняемых резерваций со всей инфраструктурой для богатых (и это после эксперимента с «сабербс»! — см. выше — авт.). Социальные системы Европы и Америки, с таким тщанием, создаваемые всю середину и конец ХХ века, после финансового кризиса 2008 года показывают свою шаткость. Российский экономист Николай Кондратьев писал о циклической природе экономических кризисов, и его теории, пожалуй, наиболее соответствуют действительности. Вдобавок пенсионные фонды западных государств, словно надутые пузыри, того и гляди, лопнут к 2012 — 2015 годам, в связи с массовым выходом поколения бэби-бумеров на пенсию, что также осложнит экономическую и политическую ситуации в мире. Западные политики прекрасно понимают сложившуюся ситуацию и стараются что-то сделать. Например, принятие ряда французских законов, меняющих возраст выхода граждан на пенсию, (теперь с 67 лет — авт.), вызвало массовые волнения во Франции в 2010 году. Обсуждение большого свода законов, меняющих ситуацию в образовании Англии в сторону уменьшения финансирования университетов и школ, также привело к массовым демонстрациям в Англии весной 2011 года. Аналогичные протестные акции против режима жесткой экономии и сокращения социальных пособий, (вроде организации месячного палаточного городка на одной из центральных площадей Мадрида), прошли в Испании в мае-июне 2011 года.
От себя отмечу, что в двадцать первом веке на технологии возлагаются «далеко ведущие» надежды из областей, граничащих с научной фантастикой. Например, люди научились читать геномы, ГМО продукты свободно продаются в магазинах наряду с обычными, ученые продуктивно работают над проблемой совместимости человеческих искусственно выращенных при помощи стволовых клеток тканей, органов и так далее. Исследования в науке идут в областях, еще вчера казавшихся невозможными. Вплоть до быстрого и доступного для избранных достижения бессмертия, (что отмечают многие современные писатели, вроде Бернара Вербера или Мишеля Уэльбека — авт.). 3D и 4D кино и мультфильмы стали суперпопулярны. Следующим логичным шагом в развитии кино является создание обитаемых кино-миров, где вы, допустим, сможете ощущать запахи, сопровождающие визуальный ряд.
Толерантные общества в Европе в целом построены. Внешне все люди друг друга уважают и улыбаются. Но на самом деле толерантность дошла до абсурда. Угнетаемыми меньшинствами стали те, кто меньшинства не любит!
Политика подчас превращается в цирк сменяющих друг друга фокусников. Некоторые интеллектуалы проматывают свое достоинство в погоне за однодневной модой и прячут лица за непроницаемыми масками мнимых успехов современного искусства. В общем, об этом следовало сказать в контексте периодического возвращения интереса к творческому наследию битников, внесших щедрый идейный вклад не только в искусство, литературу, но и в политику.
Возникновение контркультуры
Битничество шло параллельно Леттризму в смысле идеологии. В 1950-х — начале 1960-х годов группа, состоящая из художников, писателей, поэтов, среди которых выделялись имена Кена Кизи, Джека Керуака, Аллена Гинзберга, Уильяма Берроуза, Лоуренса Ферлингетти и их поклонников создала вокруг себя большой общественный и отчасти политический резонанс.
Родиной движения битников считается Нью-Йорк. Но свое логическое развитие и культовый статус субкультура битников получила именно в Калифорнии. В частности, в ее Южной части, ассоциируемой у многих со знаменитой пляжной Венецианской колонией, чьи быт и нравы тех лет описаны в известной книге Лоренса Липтона «Holy Barbarians» — «Святые Варвары». В середине 1950-х битники устраивали в пляжных кафешках перфомансы под названиями «Джаз и поэзия». Их основной темой был бунтарский колоритный дух трущоб, романтизация образа жизни «белого мусора» («white trash») — та самая, которая оказывает заметное влияние на современную американскую культуру и по сей день.
Молодежное протестное движение битников (или, как их еще называли «beat generation» — авт.) не было массовым. Но их ставка на неприятие общепринятых ценностей и утомление от буржуазности современников (поездки автостопом и «хипстерский» образ жизни героев Керуака в романах «На дороге» и «Бродягах Дхармы», «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» Роберта Пирсига), талантливое погружение в литературные (поэма «Вопль» (или «Вой») Гинзберга, вынужденная конфронтация с персоналом в психбольнице героя Кизи в «Полете над гнездом кукушки», откуда можно спроецировать созданный Кизи образ «Старшей Сестры» и самого больничного учреждения на само государство)) и художественные изыски, а также стремление отрешиться от социально-политических проблем и эксперименты с наркотическими веществами (романы «Джанки» и «Завтрак нагишом» (1959) Берроуза, «Остров», «Двери восприятия» Олдоса Хаксли) сыграли свою роль в распространении их идей. Ферлингетти также известен как писатель, (например, он издал несколько сборников экспериментальной прозы «Кони-Айленд Ума»; 1958 года — авт.). Но больше Лоуренс прославился благодаря открытию книжной лавочки «Сити Лайтс» в 1953 году. После издания им в 1955 году поэмы Гинзберга «Вопль» он был привлечен к суду по обвинению в непристойности вместе с автором поэмы. Процесс выиграл. Еще в 1951 году выходит знаменитая повесть Сэлинджера «Над пропастью во ржи», запрещенная к ознакомлению в некоторых американских школах до сих пор! В 1956 издал свой первый роман культовый писатель, поэт и певец Леонард Коэн. Всегда подчеркивал связь своего творчества с идеями битников такой талантливый музыкант, как Том Уэйтс. Впрочем, не только он один, а и многие другие, родившиеся позже, заметные деятели мирового культурного истэблишмента.
Именно в связи с битниками возникает понятие «Контркультура» — движение в оппозиции всему официальному, «нормальному» и общепринятому. Битники активно читали книги, слушали джаз, носили грубые обвисшие свитера с воротником «гольф» и длинные кофты, джинсы под названием «техасы», фланелевые штаны, бороды, ван-дейковские бородки, очки в толстой оправе, собирались в кофейнях и слыли большими интеллектуалами. Действительно, в их творчестве находится место наследию Р.У. Эмерсона и Уолта Уитмена (как разновидности мифа об Америке), Фенимора Купера и Эрнеста Хэмингуэя (люди природы), «дикарю» Ж.-Ж. Руссо, анархизму Кропоткина, философии дзен-буддизма и многому другому.
Поворот к природе как реакция на вторжение техники
При дальнейшем исследовании пересечений политики и субкультур, посвященного 1940-1950-1960-м годам, выясняется следующее. Битники, стиляги, леттристы и уже упоминавшиеся мной предтечи настоящих субкультур, движения вроде сюрреалистов и футуристов начала двадцатого века, явили собой нарождающийся новый тип положения молодых людей в социальных обществах начала-середины ХХ века. В статичных обществах до середины ХХ века главную роль играло старшее поколение. В контркультуре и политической жизни середины 1950-х — конца 1960-х годов все происходит стремительно и быстро. Ощутимо ускоряется темп жизни. Поэмы заменяются лозунгами и афоризмами, классические танцы — би-бопом и рок-н-роллом, на смену костюму и платьям приходят утилитарные джинсы. Сознание людей впервые реагирует на факт присутствия техники, буквально вторгнувшейся в человеческую жизнь (атомная энергия, телевидение, спутник, ракетостроение). Такое осознание не проходит безболезненно. Одной из важных концепций контркультуры, проповедуемой в свое время битниками, стал разрыв между техногенной цивилизацией, основанной на сухом математическо- рационалистическом подходе с ее современными маркетинговыми технологиями и сферой духовных, культурных ценностей.
Интересно, что битники, с их любовью к путешествиям на мотоциклах или автостопом признавали себя частью техногенной цивилизации. При этом, назвав себя «истощенным», «изможденным», «отвергнутым», «раздавленным» («beat») поколением, они пытались решить глобальный вопрос о возвращении человеку его природной целостности. В придачу ко всему, битники первыми сумели использовать силу СМИ для формирования собственного контркультурного имиджа и продвижения его в массы. Битников было немного. Но их имена, книги и истории, связанные с ними знают сегодня многие люди, даже далекие от изучения молодежных субкультур и политики.
Ностальгия по «биту»
Ностальгия по «биту» разлита по всему миру. Прогноз можно дать такой, что она никуда не денется и в дальнейшем. Например, Джонни Депп купил на аукционе поношенный плащ Керуака за 16000 долларов. Собрания писем и сочинений Джека Керуака и Уильяма Берроуза быстро разлетаются по миру и переиздаются вновь и вновь, в том числе и в России, пользуясь большим спросом. Френсис Форд Коппола снял фильм по роману «В дороге». Экранизирован и «Завтрак нагишом». Музей американского искусства Уитни проводит выставку «Бит-культура и Новая Америка: 1950-1965». В России в 2008 в рамках 4 Московского Международного Открытого Книжного фестиваля в ЦДХ проходит выставка «Русский Леттризм», также имеющая отношение к наследию битников, леттристов и их современным интерпретаторам.
Также отмечу, что не только Америка стала впоследствии основным производителем и «экспортером» различных молодежных движений и субкультур. Помимо стиляг в России конца 1950-х — начала 1960-х ярко проявляют себя движения КСП и авторской песни, (существующие и по сей день — авт.). Также в конце 1950-х в Англии возникает субкультура «тедов» — «teddy boys», не отличающаяся особой глубиной и интеллектуальностью. Главными признаками «теда», (своеобразного английского эквивалента стиляги — авт.), были: полное неподчинение кому бы то ни было, нарочитая агрессивность, стильная прическа и очень узкие брюки. Нетерпимость к эмигрантам была их визитной карточкой. Из музыкальных пристрастий у «тедов» доминировал рок-н-ролл, который как мы помним из истории, был впервые употреблен как термин в сентябре 1951 года радио-ведущим Аланом Фридом.
Экономические предпосылки «молодежных революций»
Что нужно для того, чтобы сотни, а затем тысячи и миллионы молодых людей стали одеваться, причесываться, разговаривать определенным способом, разделять некоторые схожие взгляды на мир, по сути, изменяя лица политики, моды, музыки, литературы? Вопрос, как говорится «на засыпку», но некоторые ответы на него существуют. Например, уже упоминавшееся развитие техники и потребительского рынка. Так в 1953 году рынок наводняют портативные транзисторные приемники, тогдашние аналоги популярных нынче плееров и мр-3. В том же 1953 году открывается первый «фаст-фуд» ресторан «Макдональдс» в городе Феникс, Аризона. 18 июля 1955 года раскрывает свои двери первый в мире Диснейленд в городе Анахейм, Калифорния. Когда говорят «молодежные бунты», все почему-то сразу вспоминают 1960-е и хиппи. Совершенно упуская из виду тот факт, что в шестидесятых это была уже вторая волна «молодежных бунтов», (даже не «бунтов», а настоящих Студенческих, «молодежных» революций — авт.), последовательно изменивших мир и политические тренды навсегда и бесповоротно.
Первые же «молодежные бунты» — не имевшие четких программ, неловкие, угловатые и грубые начались именно в 1950-х. Здесь не обошлось без влияния на политику тех же битников, различных писателей, философов и музыкантов, но образом для подражания в основном служил крутой парень, обязательно сверстник. А где можно было встретить в послевоенное время такого героя? Конечно, только в кино (и мы об этом уже писали в случае стиляг — авт.)! Культовыми героями в 1950-х стали два актера — Марлон Брандо и Джеймс Дин. Любопытно, что всю свою историю до 1950-х американское кино никогда не ориентировалось на лиц моложе двадцати пяти лет, проводя такую политику почти со времени своего возникновения. Но уже в середине 1950-х годов Голливуд почуял подвох. Кино стало резко проигрывать по привлечению аудитории телевидению с его сонмом развлекательных шоу. Кино-деятели зашевелились и решили изменить правила игры, сделав ставку на молодое поколение, которое к тому времени уже было достаточно социально и экономически активным. Впридачу у него появились деньги. (Кстати, замечу, что вслед за Голливудом, начиная с конца 1950-х постепенно зачесался и Большой Бизнес, также изменив свою политику, делая все более объемные вложения в молодежные моду, музыку и так далее — авт.). Так появились первые голливудские «подростковые» фильмы. Все были в восторге! Продюсеры только что не писали кипятком от привалившей удачи.
Напомню, что в «Дикаре» Марлон Брандо сыграл мрачного главаря мотоциклетной банды, а Джеймс Дин в «Бунтаре без причины» — нехорошего угонщика автомобилей, (кстати, Дин умер в 1955 году, незадолго до выхода своей картины, Брандо ушел из жизни в начале 2000-х — авт.). В обоих фильмах мы видим растерянность, бесприютность, точное отображение мрачных закоулков действительности. Cвои «дикари» и «бунтари» стали появляться во всех городах мира, (между прочим, послужив прообразами для будущих байкерских, фанатских и рокерских субкультур, повлияв как на многих политиков так и на политику будущего в целом — авт.).
В первый раз родители поняли, что не в состоянии справиться со своими отпрысками. Уровень малолетней преступности стал очень высок. Дяди и тети с ужасом глядели на угрюмых и агрессивных юнцов на «Харлеях» и безбашенных типов, талантливо отображенных, к примеру, Джонни Деппом уже в 1980-х в фильме «Плакса». «Конец света» в понимании многих взрослых «цивильных» дядь и теть вроде как наступил. На самом деле он только лишь начинался!..
И 1960-е были весьма показательны в этом плане. Поэтому в следующих частях нашего исследования разговор снова пойдет о политике, об эпохе «молодежных бунтов», становления различных субкультур и их ярких представителях, которыми безусловно являются байкеры, скинхеды, хиппи и некоторые другие, характерные для яркой эпохи 1960-х годов и им воспоследующих времен.
Роман Егоров
|
