|
Завет, которого нет (Часть 5)
Теперь осталось только понять, кто же эти самые «правоверные» христиане, которые умудрились превратить откровение Учителя в продолжение Ветхого Завета.
Кое-что мы по этому поводу уже знаем. Мы уже касались секты, которая утверждала, что она является исповедницей единственно правильной и истинной веры – ессеи. Да и обряды секты ессеев были практически один в один раннехристианские. И самое главное совпадение - секта ессеев прекращает своё существование одновременно с рождением христианства.
Примечательно, что в Новом Завете упоминаются все иудейские секты того времени, кроме самих ессеев. И это часто истолковывают в том смысле, что большинство кумранитов обратилось ко Христу. Не называть же им себя старым названием, когда появилось новое. Быть может, это и имеет в виду святой Лука, когда говорит о «множестве священников», принявших апостольское благовестие.
Впрочем, так должно было произойти. Ессеи уже несколько десятилетий ждали своего Мессию, и всё что надо было сделать Иисусу, это лишь следовать их пророчествам. Ну, а далее экзальтированные пустынники сделали всё сами.
По ессейской логике получается следующее, экс-ессей Иоанн Купала возвестил, что Царство Небесное (в ессейском, конечно же, понимании) уже приблизилось, т.е. Ягве уже идёт. Потом Иоанн заявляет, что Иисус Назорей есть человек, который куда как выше чем он сам. Несмотря на несовпадение взглядов, Иоанн был очень уважаем ессеями. Поэтому они наверняка отслеживали и Иисуса. А вдруг, старец, прав.
Но с их точки зрения Мессия, должен был исполнить их – ессейский – закон, т.е. прогнать всех неверных и стать царём Израиля – наследником трона Давидова и «помазанником» Божиим - Христом. Как уже говорилось, Христос значит «помазанник» в том самом смысле – царь Израиля. Очевидно, что это стопроцентная ветхозаветная деталь, свидетельствующая о ессейских следах. Однако, Иисуса в евангелиях Христом никто из числа посторонних не называет, только Назореем. Значит, при жизни Иисуса «помазать» не успели.
И это тоже логично, поскольку учение Иисуса противоречило всему тому, во что с пелёнок верили «избранные». А потому только единицы пошли за живым Иисусом от начала и до конца. А вот когда Иисус приносит свою Жертву в Иерусалиме, начинается бурное переосмысление собственной слепоты. Это был Мессия, точно как в пророчествах! И тогда вверх дном переворачиваются древние книги Торы, должным образом интерпретируется смысл деятельности Иисуса, и начинается активный поиск генеалогического древа Учителя.
Кто-то как-то «обнаружил», что Иисус, действительно потомок Давида. То ли по матери, то ли от неизвестного отца, который вдруг оказался «известным». А потом кто-то рассказал историю о том, что через три дня после казни, пещера в которую положили тело Христа, оказалась пустой, и охраны не было. Разумеется, рассказчик не мог знать, что Пилат или кто там был главный у римлян, понял, как его подставили фарисеи и, опасаясь некоторых волнений, приказал тайно переместить тело, что наверняка было сделано ночью. На тело только что обретённого и сразу же потерянного Мессии наверняка захотели взглянуть многие, и вот у пещеры с телом начали собираться небольшие группы людей. Нескольких десятков человек было бы вполне достаточно, чтобы обратить на это внимание прокуратора и заставить его принять меры предосторожности.
Но если какой человек «знает» ответ, то он знает и как «правильно» интерпретировать факты. Ессеи, очевидно, уже знали все ответы. Оставалось только дождаться последней детали в головоломке - телесного воскресения, и потому они на ура восприняли исчезновение тела, как неопровержимое доказательство того самого воскресения. Ну, а после того, как весть о воскресении стала темой номер один на всех ессейских кухнях в Иерусалиме, оставалось только ждать, пока кто-нибудь узнает в толпе человека с длинными волосами, и маленькой бородкой. Короче, понеслась. Как и рассчитывал Иисус, Мессию создали слухи.
Теперь оставалось лишь рассеять овец.
Ессеи, узревшие Мессию, пришли к выводу, что час пробил, и пора навалять проклятым римлянам, потому что Ягве однозначно дал знак. Ну, и они полезли на рожон.
Впрочем, это случилось бы в любом случае, и здесь Иисус просто положился на неизбежное. С одной стороны, фарисеям еврейский народ, очевидно, уже не верил и разбегался по многочисленным сектам, как в случае с Кумраном. Слух о том, что Мессия уже пришёл, всё более будоражил умы. Фарисеи прекрасно знали, что никакой Иисус не Мессия и не Христос, но разве объяснишь это проклятущим фанатикам? А потому они, как минимум не мешали, если не подталкивали. Пусть что должно, случится.
В принципе, это был очень хороший выход из ситуации - стравить возмущённый народ с римлянами, чтобы по итогам неизбежного поражения еврейского восстания, показать всю глупость новых идей об уже наступившем Царстве. И фарисей Иосиф Флавий – наилучшее олицетворение этой политики. В составе римских легионов он участвовал в осаде Иерусалима и даже стал римским парламентёром. Весь такой в белом – спаситель нации. Ну что овцы, заблудились? А вот и я – ваш пастух.
С другой стороны, мы можем наблюдать совершенно безумное правление римских прокураторов, которые ещё более греков презирали еврейское религиозное рабство и даже за людей евреев не считали. А потому грабили Иудею, как только могли. Логично, что уровень конфликтности просто зашкаливал. Войны хотели все. А Иисус только подстегнул ход событий.
Разумеется, настоящие ученики Христа в этой бойне не участвовали. Они начали потихоньку делать то, что описывается в «Деяниях Апостолов». Воодушевлённые примером Учителя, они продолжают его проповедь, а некоторые даже покидают Иудею. Варнава, например, основывает первую общину в Антиохии. Правда, учеников было ничтожно мало, чтобы как-то серьёзно засветиться в хрониках, однако их проповедь о наступлении царства духовного, а не плотского, постепенно записывалась в сознании готовившихся к восстанию евреев.
Исход этой войны был очевиден ещё до её начала. И решиться на это чистое безумие могли только те, кто реально верил во что-то такое, что было предсказано в пророчествах. Итог: последние отряды фанатиков-зелотов были осаждены в крепости царя Ирода Массаде, где и покончили с собой. Такое унылое положение дел вынудило всех менее упёртых, нежели защитники Массады, всё-таки задуматься над тем, а что вообще сказал-то Мессия.
И теперь у христианства стало много-много последователей. Правда, все они несли с собой мощнейший заряд иудаизма. Ещё до Иудейской войны апостолам пришлось собираться на Апостольский Собор: «Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать [язычников] и заповедывать соблюдать закон Моисеев». Но в тот момент апостолы и их ученики являли собой главную силу в христианстве, а потому нам стоит их возблагодарить, ибо на восьмой день нашей жизни никакого насилия над нами не чинят, приносить животных в жертву Ягве не заставляют, а по субботам мы вольны делать что угодно.
Но по итогам войны, евреи массово стали покидать разорённую Иудею. Т.е. уезжать в те же самые Антиохию и Александрию. Они только что пережили не просто катастрофу, они оказались во втором изгнании, и им просто не оставалось ничего иного как переосмыслить произошедшее в массовом порядке.
Вот тут-то всё и началось. Раскаявшиеся иудеи выстроились в очереди и массово начали записываться на лекции, чтобы таки узнать, о каком таком Царстве говорил Мессия. А он, как выяснилось, говорил вещи, которые иудеям принять было уж очень тяжело. И они неизбежно понимали учение совершенно по-своему. Тем временем, апостолов в общине становилось всё меньше, а фарисеев и иудеев всё больше. И понятно, что учение уже тут получило серьёзное искажение, неизбежно осреднившись под влиянием новообращённых. Надо думать, что итогом этого «рассеяния овец» после Иудейской войны и стало включение в проповедь элементов Торы и объединение Ветхого и Нового Заветов в Библии.
А вскоре эта иудейско-христианская община, живущая по ессейским обычаям, начала проповедовать и язычникам, поскольку это было основной частью нового учения: «Итак, если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Иисуса, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу? Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь. Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Иисуса» (Деян 11:17-20).
То, что Слово достигло слуха эллинов совершенно не удивительно, потому что еврейские общины Антиохии и Александрии не шибко были знакомы с родным языком, а все дела и вовсе вели на греческом. Для них и были сделаны первые записи. И как только эти переводы были завершены, так и греки в общине появились.
В Антиохии Сирийской вскоре образовалась и стала расширяться большая церковь греков. Именно там впервые и возникло слово «христианин». Антиохийцы в насмешку называли первых общинников «намазанными», которые эту насмешку восприняли истинно по-христиански, назвавшись именно так. И вот именно в Антиохии начал свое активное общественное служение среди язычников апостол Павел.
Вот к этому апостолу необходимо приглядеться внимательно, поскольку две трети книг Нового Завета так или иначе связаны именно с ним. Апостол Марк, писавший от имени Петра – племянник левита Варнавы, основателя антиохийской церкви. Варнава же вместе с Павлом учился у Гамалиила – законника в Иерусалиме. Апостол Лука родился как раз в Антиохии и стал близким сподвижником Павла, т.е. его учеником. Вся эта компания, включая и основателя антиохийской церкви, Учителя в глаза не видывала, проповедей его не слышала, а шеф у них, т.е. Павел, и вовсе был фарисеем и долгое время самозабвенно гонял ессео-христиан по всему восточному средиземноморью.
Варнава – левит. Марк - его племянник, а значит тоже левит. Павел – фарисей, тоже левит. Лука – ученик фарисея. Не знаю как Вам, а мне в этой компании было бы неуютно. Чему могли научить людей товарищи, родившиеся и прожившие всю жизнь в Ветхом Завете, и даже не слышавшие проповедей Учителя лично? Правильно – Ветхому Завету.
Лично у меня сразу возникает сомнение в истинности понимания ими христова учения. Нельзя налить воду в наполненный сосуд. А даже если и часть выплеснулась, то кто может сказать, сколько там было места? И как должно стать понятно уже многим, мои опасения не беспочвенны. Если, например, спросить товарищей протестантов, они Вам ответят, что Павел для них важнее Христа, поскольку именно его усилиями была создана Церковь. Но тогда такие вот «христиане» есть вовсе не христиане, а павликиане!
Это было бы смешно, если не было так грустно. Как-то на глаза мне попалась книженция – «Сто великих людей». Так вот автор, англичанин, т.е. представитель протестантского течения, именно это и написал. Он поставил на первое место Павла, и только на второе Христа, пояснив это тем, что учение вторично, а церковь первична, и кто создал организацию, т.е. церковь, тот сделал больше для людей.
Ну что же. Давайте оценим, чем сей Павел так крут, что превзошёл самого Учителя. Начнём с того, что учение распространялось прекрасно и без Павла. Сам факт того, что фарисей в итоге крестился, уже говорит нам о том, что Павел был не нужен. В Риме в это время тоже начинался кризис веры. Последний кризис язычества, и новое учение распространялось хоть медленно, но уверенно, поскольку оно было неотразимо. В целом, роль апостола Павла в этом смысле уже явно преувеличена.
Безусловно, дыма без огня не бывает. Без заслуг и чести не будет, а потому есть у Павла и прозрения: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?… Есть тела небесные и тела земные… Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении… сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное… Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное… Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствие Божия, и тление не наследует нетление. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся… Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1Кор 15:35-53). О том, что Царствие «не от мира сего», в евангелиях понимают только Иоанн и Павел, а это чего-то да стоит. Поэтому Павла и Иоанна заслуженно почитали и почитают более всех других апостолов.
Однако, Павел был фарисеем, и христианство принял уже устоявшимся человеком. А исследователи отмечают, что лексикон в послания апостола Павла ессейский. Речь идет о таких выражениях, как «наследие святых», «тайны Божии», «Велиар», «ангел Сатаны» и т.д. Разгадка здесь может крыться в обстоятельствах его крещения. Известно, что первыми его наставниками в Евангелии были христиане Дамаска, которые в прошлом, скорее всего, были ессеями. Значит, Павел принял крещение от ессео-христиан, а не от близких учеников Христа.
Откроем теперь его послания и попытаемся понять, как он сам понимал учение Христа, или что ему преподали его ессейские учителя.
Более того, Павел даже участвовал в преследованиях христиан. Однако, в какой-то момент он спросил себя: «А за что ты их гонишь?» И вот тут он задумался. И, безусловно, кое-что понял. А из того, что из врага, он превратился в друга можно заключить, что уверовал он основательно, и стал лучшим доказательством силы учения.
Многое, что говорит этот апостол в своих посланиях, относится действительно к учению Христа: «Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их» (Римлянам, 1:14,15). Для бывшего фарисея это действительно озарение.
Или вот другой отрывок: «Итак, никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу» (Колоссянам 2:11). Безусловно, учение действительно неотразимо. Неотразимо настолько, что даже фарисей попытался начать жизнь заново и по-иному взглянул на старые «непреложные» законы. Но перестал ли Павел быть фарисеем? И во что именно он уверовал?
«Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Римлянам, 12:20,21). Бесспорно, философию непротивления злу Павел воспринял. Но как-то по-своему, по-фарисейски. Накорми и напои, чтобы вражину угольями засыпало. Наверняка в этом месте особо продвинутые граждане в свое время узрели разрешение сыпать в стаканы своим ближним разнообразные яды или сжигать живьём заманенных на переговоры. И вроде бы всё верно – обрати зло на него самого, но скрытое злорадство этих строк, как-то не стыкуется с «возлюби врага своего». Вот и будет такой хитрец воевать со злом бесконечно. Он лишь будет усиливать ненависть, и всё будет повторяться снова и снова. Око за око, глаз за глаз. Привет Вам из Ветхого Завета. Цель-то не краткая победа, а полное обращение!
Впрочем, это видится сложным, и даже невыполнимым на первый взгляд, но Павел не смог понять и очень многого другого: «Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение» (Колоссянам 3:5). Бесспорно, этого хотел Учитель. Но объяснил, зачем и почему это надо. А Павел делает это явно в том духе, в котором учился с детства. И при чём здесь идолопоклонство? Вряд ли он понимал это, как поклонение духу плоти. Скорее это прямая ссылка на Моисеево «не сотвори себе кумира». Закон Моисея продолжает говорить устами фарисея: нельзя, потому что нельзя.
Вот ещё момент: «Через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы» (Римлянам, 1:2,3). Другими словами, Павел предлагает давать свободу народам через покорение их. Логика кашляет и мечется в агонии. А ежели кто считает, что этот путь верный, то я, пожалуй, пойду, ружьишко прикуплю.
Вот она основная идеологическая база распространения пресвятой Демократии в мире. Обратите внимание, что это именно пуритане и прочие англо-саксонские протестанты считают Павла своим учителем номер один. Как-то всё само собой становится на свои места и полностью объясняет, что происходит в мире. И пусть после этого утверждают, что идеология вторична и есть не более чем следствие экономики!
Павел вообще говорит много противоречащего учению Христа. Неудивительно, что Петр, кличка которого переводится как Скала, т.е. Упрямый, просто не смог вынести некоторых фантазий не в меру энергичного новобранцы и по слухам рассорился с ним.
Фарисей Павел не смог полностью отказаться от религии первой половины своей жизни. В конце концов, трудно было от него это ожидать: «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями» (Колоссянам 3:5). Да, Павел всю жизнь давидовы псалмы пел, и для него это было нормально. Но если Вы ещё не забыли, кто такой был этот царь Давид на самом деле, то сомнительно, что Вы бы последовали этому совету. Безусловно, художественная ценность псалмов весьма велика для искусствоведов, но как способ возбудить свой дух, вряд ли подходит каждому. Так, славословие рискует остаться лишь тем самым внешним, лицемерным богопочитанием, с которым и боролся Учитель.
Интересна логика Павла, которая неоднократно вскрывает интересные свойства его мышления: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют» (Римлянам, 1:28-32). Павел, конечно, справедливо прогнозирует грешникам не очень хороший конец. Но ведь в следующем же стихе он пишет вот что: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же. А мы знаем, что поистине есть суд Божий на делающих такие дела» (Римлянам, 2:1). Дело даже не в том, что Павел говорит о том, что есть плохо, а в том, что он не замечает противоречия в том, что сам осуждает других, да ещё и на смерть. Ну, сказал бы просто, что нельзя так-то и так-то поступать, и что суд Божий неизбежен, одумайтесь человеки, и всё такое. Нет, секирь-башка и никак иначе!
Павел сам себе выдаёт полномочия осудить грешников на смерть. При этом буквально тут же осуждая других, Павел умудряется заявить в следующем стихе, что осуждать плохо. Эта логика двойных стандартов был усвоена Павлом-фарисеем в Ветхом Завете, и сохранилась в комментариях Павла-апостола к Завету Новому. Только «богоизбранный» фарисейский разум мог считать, что он имеет право судить других, а другие его судить не могут. И примеров того, что Павел и в христианстве оставался фарисеем очень много.
«Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину!» (Римлянам, 2:9-10). Вот так, Иудей не Эллин. Пусть с Иудея спрос больше, но и награду хочу для Иудея тоже большую. Такое вот иудейское казино. Ну, не мог Павел признать, что Эллин равен Иудею, а Иудей Эллину. Вот тут пусть что угодно говорят священники и батюшки. Признать Павла должным образом понявшим учение Иисуса никак невозможно. Потому что ложь это.
Влияние Ветхого Завета на апостола Павла неоспоримо:
«В Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым» (Колоссянам 2:11).
«И вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним, простив нам все грехи» (Колоссянам 2:13).
«Итак, какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие» (Римлянам, 3:1,2).
«Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Римлянам, 2:28,29).
Как видите, всё лежит на поверхности. И дело тут даже не в самом Павле. Любой еврей, будь-то ессей, фарисей или саддукей, рассуждал бы точно так же. И траектория истории обязательно прошла бы через приведённые выше высказывания апостола Павла. Это было просто определено тем образом мысли, который вбивался в голову каждого еврея с детства. Не будь Павла, нашёлся бы кто-нибудь другой и сказал бы всё то же самое и в том же самом духе.
Ветхий Завет был обречён стать неотъемлемой частью Библии, учитывая всю последовательность событий. Но что это значит, по сути? В понимании Павла, иудейские законы должны были просто включить в себя некие неоспоримые поправки и замечания, сделанные Иисусом. И христианин-то, оказывается, это не столько последователь учения Христа, сколько всё тот же иудей, хотя и более прогрессивный.
Но кто такой иудей?
«Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, который родился от семени Давидова по плоти» (Римлянам, 1:1-3). Вот Вам ессейство, как правоверное иудейство, в его истинном облике. Они ждали царя-мессию от семени Давидова, только чтобы стать его верными рабами. И потому Павел тоже раб.
Учитель ведь открыл и ему, и нам свободу. Он увидел нас Сынами Божьими, а не рабами. Но Павел был рабом с детства, он не смог избавиться от него, даже крестившись, и своё рабское, фарисейское, понимание вложил в создаваемую им церковь. Но неизбежное всё равно произойдёт так, как это открылось Учителю. А карликам не удержаться на плечах гиганта.
Свобода, заключённая в рабство, не могла не вступить в борьбу со своими оковами. А потому ереси стали возникать почти одновременно с самой христианской религией. Вся история христианства под завязку заполнена разнообразными сектами и всевозможными еретическими течениями. А само обилие фактов проявления еретической борьбы с каноном есть первейшее и надёжнейшее доказательство существования объективных причин для этого противостояния.
Ну, и ещё один момент. Просто невозможно пройти мимо одного из самых значительных изобретений Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Римлянам, 13:1-4). Воистину, эта фраза, есть самый большой вклад Павла в мировую историю. И дело здесь не в разумном требовании исполнения указаний власти, назначенной самими же людьми, ну, или попущенной ими, в крайнем случае. Я говорю про объяснение Павлом причин оного: любой начальник есть Божий слуга, независимо от его дел. А власть земная, оказывается, происходит прямо от Бога, даже если у руля окажется какой-нибудь людоед! А как же «кесарю – кесарево, богу – богово, а мне моё»?
Павел одной этой фразой убивает всю свободу учения. Тысячелетняя война именно с этим жутким имплантантом в христианском законе и привела, в конце концов, к появлению той самой идеи о правах человека. Идея о праве человека по отношению к власти не могла бы возникнуть без внедрённого Павлом оправдания права власти по отношению к человеку. Таким образом, сама мысль о наличии, всё-таки, у человека каких-то собственных прав, стала лишь позднейшей реакцией на тот террор, который заранее одобрил апостол Павел.
С самого начала христианской эпохи, именно это изречение Павла лишало человека внизу вообще любых прав. А любой человек власти, прочитавший эти строки, искренне верил, что ему-то позволено всё по отношению к тем, кто ниже. И не будь этого изречения, люди бы не пришли к необходимости ограничить произвол власти введением понятия прав человека. А мы бы не зашли с этими понятиями в тупик теперь, когда маразм зашёл совсем в другую сторону, и любому отморозку, независимо от его дел и морали, любые права гарантированы в полном объёме. Без каких то ни было обязательств.
Таким образом, павликианство создало посыл для оправдания вседозволенности власти. Иными словами, павловская редакция – это бесконечный источник самооправданий для различного рода непотребств и террора. И не трудно догадаться, что могло вырасти из этого корня.
Итак, мы выяснили, что в самом основании христианства лежит не просто противоречивая идеология, а полностью несовместимая комбинация из двух противоречащих друг другу систем мировоззрения. Правда, если встать на позиции материалистов и считать, что идеология - это лишь отражение глубинных процессов, само по себе не способное повлиять на ход событий, то противоречия Ветхого и Нового Заветов никак не должны были бы определить ход истории. Однако, это легко проверить.
Вот давайте и посмотрим.
Источник: bossjak.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
