|
"8"
Спустя примерно столетие после "Хазарской переписки" и предполагаемого
времени составления "кембриджского документа" Иегуда Галеви написал свою
знаменитую некогда книгу "Хазары" [59]. Галеви (1085-1141) считаетсявеличайшим еврейским поэтом Испании; книга его была, тем не менее, написана
по-арабски и лишь позднее переведена на древнееврейский; она имеет
подзаголовок: "Книга аргументов и доказательств в защиту презираемой веры".
Галеви был сионистом и умер во время паломничества в Иерусалим;
"Хазары", написанные им за год до смерти, - это философский трактат, главная
мысль которого в том, что еврейский народ выступает единственным посредником
между Богом и остальным человечеством. В конце истории все народы будут
обращены в иудаизм; обращение хазар он расценивает как символ или знамение
этого предопределенного итога.
Несмотря на название, в трактате мало говорится о самой стране хазар,
которая служит лишь фоном для очередной легенды об обращении с участием
царя, ангела, еврейского мудреца и др. и для философски-теологических
диалогов царя с представителями трех религий.
Тем не менее, несколько фактических ссылок свидетельствуют о том, что
Галеви либо читал переписку Хасдая и Иосифа, либо располагал иными
источниками информации о Хазарии. Так, там сообщается, что после явления
ангела царь хазар "открыл тайну сна полководцу своей армии"; "полководец"
этот присутствует на сцене и дальше, что служит еще одним свидетельством
разделения ролей между каганом и беком. Галеви упоминает также "истории" и
"книги хазар", и связи с чем на память приходят "наши книги" из "Ответа
Иосифа", в которых содержались государственные документы. Наконец, в двух
местах своей книги Галеви говорит о времени обращения: "400 лет назад" и "в
4500 году" (по еврейскому летоисчислению). То и другое указывает на 740 г.
как наиболее вероятный. Но все это, конечно, очень бедный фактический улов
из книги, пользовавшейся огромной популярностью у евреев Средневековья. С
другой стороны, человека Средневековья влекли не столько факты, сколько
предания, а евреев больше интересовали сроки пришествия Мессии, нежели
географические сведения. Арабские географы и хронисты тоже бесцеремонно
относились к расстояниям, датам и границам между фактами и вымыслом.
То же самое приходится сказать об известном еврейском путешественнике
раввине Петахии из немецкого города Регенсбурга, побывавшем в 1170-1185 гг.
в Восточной Европе и Западной Азии. Описание его путешествия "Сибуб Ха'олам"
("Путешествие по свету") было составлено кем-то из учеников на основе его
записей или под диктовку. Там говорится об изумлении праведного рабби,
наблюдавшего нехитрые обычаи хазар-иудеев к северу от Крыма, которые он
объяснял их приверженностью караимской ереси:
""Настоящих евреев нет в земле кедаров [т.е. кочевников], а живут там
только минеи." Когда рабби Петахия спросил их, почему они не веруют словам и
преданиям мудрецов, они отвечали: "потому что этому предки нас не учили".
Накануне субботы, они нарезывают весь хлеб, который едят в субботу; едят его
впотьмах и сидят весь день на одном месте. Молитва их в этот день состоит
только из чтения псалмов, "и когда рабби Петахия прочел им наши молитвы и
молитву после пищи, [установленные Талмудом], то это им очень понравилось;
причем они сказали, что отроду не слыхали и не знают, что такое Талмуд""
(12; III; 201f) [60].
Раввин был так рассержен, что когда прошел землю хазарскую, на что у
него ушло восемь дней, он, рассказывая об этом, обмолвился лишь о печальных
песнях женщин, оплакивающих умерших некогда родителей, и вое собак, вторящем
им. (37; 220).
Тем не менее, он говорит, что видел в Багдаде посланцев хазарского
царства, искавших бедствующих ученых мужей из Месопотамии и даже из Египта,
чтобы те "обучили их детей Торе и Талмуду".
Немногочисленные еврейские путешественники с Запада, отваживавшиеся на
опасное путешествие на Волгу, сообщали о встречах с иудеями-хазарами во всех
главных центрах цивилизованного мира. Раввин Петахия встречал их в Багдаде,
Вениамин Тудельский, другой знаменитый путешественник XII века, посещал
знатных хазар в Константинополе и Александрии; Ибрагим бен Джауд,
современник Иегуды Галеви, сообщает, что видел в Толедо "некоторых их
потомков, изучавших премудрость" (12; III; 203). По традиции их считают
хазарскими принцами - невольно вспоминаются индийские князьки, заканчивавшие
Кембридж...
Тем не менее отношение к хазарам лидеров ортодоксального еврейства на
Востоке, сосредоточенных в талмудической академии Багдада, отмечено заметной
двойственностью. "Гаон" ("превосходительство" по-еврейски), возглавлявший
академию, был духовным предводителем еврейских общин, разбросанных по всему
Ближнему и Среднему Востоку, тогда как "Экзиларх", или "князь пленения"
олицетворял мирскую власть над этими более-менее автономными сообществами.
Гаон Саадия (882-942), самый известный среди духовных "превосходительств",
оставивший огромное письменное наследие, неоднократно упоминал хазар. Так,
он говорит об одном месопотамском еврее, отправившемся в Хазарию на
поселение, словно такое случалось чуть ли не ежедневно. Он же туманно пишет
о хазарском дворе, а в другом месте объясняет, что в библейском выражении
"Хирам из Тира" Хирам - не имя собственное, а царский титул, "подобно
правителю-халифу у арабов и царю-кагану у хазар".
Итак, Хазария пользовалась известностью и в буквальном, и в
метафорическом смысле среди вождей религиозной иерархии восточного
еврейства; но в то же время на хазар поглядывали с опаской - как по
этническим причинам, а также из-за того, что подозревала их в склонности к
караимской ереси. Еврейский автор XI века Яфет ибн Али, сам караим,
объясняет слово "мамзер" ("побочный ребенок"), приводя в пример хазар,
ставших иудеями, не принадлежа к еврейскому народу. Его современник, Якоб
бен Рубен, выражает противоположное настроение, говоря о хазарах как о
"единственном народе, не влачащем ярмо изгнания, великих воинах, не платящих
дани неевреям".
Обобщая дошедшие до нас еврейские источники о хазарах, чувствуешь, что
их современниками владели смешанные чувства: энтузиазм, скепсис и, главное,
недоумение. Воинственные тюрки-иудеи казались, наверное, раввинам невидалью,
вроде единорога, подвергнутого обрезанию. За тысячу лет существования
Диаспоры евреи забыли, что значит иметь царя и страну; мессия был для них
реальнее кагана.
В качестве постскриптума к арабским и еврейским источникам, относящимся
к Обращению, следует отметить, что всем им предшествует первый из
христианских источников. В неустановленное время, но, очевидно, до 864 г.
вестфальский монах Христиан Друтмар из Аквитании написал на латыни трактат
"Пояснения к Евангелию от Матфея", в котором обмолвился, что "существует
народ под небом там, где не найти ни одного христианина, зовущийся Гог и
Магог, и народ этот гунны; одно его племя, под именем газары, обрезано и
исповедует во всей полноте иудаизм". Это - примечание к словам из Евангелия
от Матфея*, как будто не имеющее к нему ни малейшего отношения; более эта
тема в трактате не поднимается.
* 24 Матф. 14: "И проповедано будет сие Евангелие Царствия по веси
вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец".
"9"
Примерно тогда же, когда Друтмар записал то, то что знал понаслышке об
иудеях-хазарах, один знаменитый христианский миссионер пытался по поручению
византийского императора обратить их в христианство. Это был сам святой
Кирилл, "апостол славян", которому приписывают изобретение славянского
алфавита - кириллицы. Ему и его старшему брату святому Мефодию император
Михаил III доверил по совету патриарха Фотия (видимо, человека хазарского
происхождения, ибо известно, что однажды император обозвал его в гневе
"хазарской мордой") эту и другие прозелитские миссии.
Миссионерские усилия Кирилла, увенчавшиеся успехом среди славянских
народов Восточной Европы, у хазар пропали даром. Он достиг их земель через
крымский Херсон, где, как считается, провел полгода, изучая еврейский язык,
готовясь к миссии; затем добрался "хазарским путем" - через волок между
Доном и Волгой - до Итиля, а оттуда отправился по берегу Каспийского моря
(точно не говорится, куда именно) на встречу с каганом. Последовали обычные
теологические диспуты, мало подействовавшие на хазарских иудеев [61]. Даже
льстивое "Житие Константина" (в крещении Кирилла) признает всего лишь, что
Кирилл произвел на кагана хорошее впечатление, добился крещения нескольких
человек и освобождения двухсот пленных христиан, отпущенных каганом в
качестве жеста доброй воли. Это было наименьшее, что тот мог сделать для
императорского посланца, добиравшегося до него с такими трудами.
Дополнительный свет проливают на эти события знатоки славянской
филологии. Традиция приписывает Кириллу изобретение не только кириллицы, но
и глаголического алфавита, который, по утверждению Барона, "использовался до
XVII в. в Хорватии. Из еврейского алфавита он заимствовал не менее
одиннадцати букв, отчасти представляющих славянские звуки, что давно
признано" (Это буквы А Б В Г Е К П Р С Ш Т) [62]. Так получает еще одно
подтверждение гипотеза о влиянии еврейского алфавита на распространение
грамотности среди соседей хазар.
"III"
"УПАДОК"
"1"
Как пишет Д.Синор (110), "во второй половине VIII в. хазарская империя
достигла зенита славы". Речь идет о промежутке времени между обращением
Булана в иудаизм и религиозной реформой при Обадии. Из этого не следует, что
хазары были обязаны своим успехом иудейской религии. Дело обстояло, скорее,
наоборот: они могли позволить себе стать иудеями, потому что были сильны в
экономическом и в военном отношении.
Живым символом их могущества был император Лев Хазар, правивший в
Византии в 775-780 гг., прозванный так по матери, хазарской принцессе Чичак,
создательнице новой придворной моды. Как мы помним, ее замужество состоялось
вскоре после крупной победы хазар над мусульманами в битве при Ардебиле,
упомянутой в письме Иосифа и в других источниках. Как замечает Данлоп, "эти
два события, скорее всего, не связаны одно с другим" (37; 177).
Однако в обстановке шпионажа и интриг, свойственных тому периоду,
династические браки и помолвки могли представлять опасность. Они то и дело
оказывались причинами или предлогами для войн. Начало этой тенденции положил
еще Аттила, прежний владыка хазар. По преданию в 450 г. Аттила получил
послание, а также обручальное кольцо от Гонории, сестры западно-римского
императора Валентиниана III. Сия романтичная и одновременно властолюбивая
особа умоляла вождя гуннов спасти ее от судьбы, лучше которой даже смерть, -
насильственного брака с престарелым сенатором - и в подтверждение мольбы
прислала кольцо. Аттила не замедлил объявить ее своей невестой и потребовать
в качестве приданого половину Империи; Валентиниан отказался, и тогда Аттила
вторгся в Галлию.
В хазарской истории отмечено несколько вариаций этой
квазиархитипической истории. Мы помним, как разгневан был царь булгар
насильственным увозом его дочери и что именно этот инцидент вынудил его
обратиться к халифу с просьбой построить ему крепость - форпост для
противостояния хазарам. Если верить арабским источникам, похожие инциденты
(хоть и с другими подробностями) привели в конце VIII века, после
продолжительного периода мира, к возникновению новых хазарско-мусульманских
войн.
Ат-Табари пишет, что в 798 г.* халиф приказал наместнику Армении
укрепить границу с хазарами женитьбой на дочери кагана. Наместник этот
происходил из могущественного рода Бармесидов (в памяти возникает принц из
"Тысячи и одной ночи", пригласивший нищего на пир, где на столе красовались
одни богатые крышки, а под ними было пусто...). Бармесид согласился, и к
нему доставили хазарскую принцессу вместе со свитой и роскошной кавалькадой
(см. I, 10). Однако она умерла при родах, новорожденный тоже не выжил; ее
придворные, вернувшись в Хазарию, нашептали кагану, что ее отравили. Каган
тут же вторгся в Армению и захватил (согласно двум арабским источникам) (37;
181) 50 тысяч пленных. Халифу пришлось выпустить из тюрем тысячи
преступников и вооружить их, чтобы противостоять хазарскому нападению.
* Дата, возможно, неточная.
В арабских источниках можно прочесть по крайней мере еще об одном
случае неудавшегося династического брака, за которым последовало вторжение
хазар; вдобавок "Грузинская хроника" содержит мрачную историю, тоже
достойную того, чтобы фигурировать в этом списке: о принцессе из царского
рода, избежавшей яда, но все равно покончившей с собой, чтобы не оказаться
на ложе у кагана. Подробности и даты здесь, как всегда, сомнительны ([80; 5;
416] [37; 42 прим.] [21; 408]), как и истинные причины военных кампаний.
Однако настойчивое повторение в хрониках сюжета о принцессах в роли
обменного товара и отравленных царицах свидетельствует, что эта тема сильно
повлияла как на народное воображение, так и на политические события.
Источник: bibliotekar.ru.
Рейтинг публикации:
|
