Миф № 24
Узкая специализация западных работников — гарантия высокого
профессионализма и качества работы
Flagger — его работа заключается в том, чтобы держать знак[256]
Пояснение мифа: работник западного предприятия знает свой маленький участок дела, но знает его на отлично. Коллектив, состоящий из подобных профессионалов, способен решать большие задачи. Широкая квалификация советских и российских специалистов, напротив, вредит интересам дела, создает ситуацию, когда вокруг много «слишком умных», приводит к падению дисциплины и эффективности производства.
Этот миф стал активно насаждаться в перестроечные времена. Серьезные СМИ расхваливали преимущества узкой специализации, напрямую связывая это явление с экономическими успехами западных стран. Старались юмористы, посмеиваясь над тем, что у нас, мол, каждый знает, что нужно делать начальнику цеха или директору завода, а производство буксует. Трудно было не поддаться, и многие верили долго, пока лично не познакомились с «узкими специалистами».
Германия. Пишет нам инженер по специализированным компьютерным системам летательных аппаратов Сергей Волковой: «Разделение труда. Многие слышали, что в Европе существует резко выраженное разделение труда и что это гарантирует высокий профессионализм персонала и высокое качество выполняемых работ. К тому же вроде бы и общая теория экономики говорит о том, что эффективность труда повышается с повышением степени разделения труда. По своему опыту работы в Германии я могу высказать массу «НО».
С одной стороны, если спектр обязанностей небольшой, то работник средних или небольших способностей может эти обязанности освоить и вполне успешно выполнять. Это, безусловно, эффективнее, чем в случае, если он же будет пытаться охватить многое — и в результате не сделает ничего. Но в то же время излишняя специализация зачастую мешает делу, т. к. работник, сконцентрированный на узком круге задач, начинает терять интерес ко всему, что его непосредственно не касается — и в результате получается ситуация, когда левая рука не знает, что делает правая.
Я лично наблюдал ситуацию, когда весьма квалифицированный инженер нарисовал вполне серьезную схему, разводчик нарисовал по ней плату, а в результате получился сюрприз. Если по вопросам, касающимся схемы, разводчик еще проконсультировался с разработчиком схемы, то про механику вообще никто из них не подумал. И получилась вполне рабочая плата, которую очень трудно куда-либо закрепить по причине полного отсутствия монтажных отверстий и высокой плотности монтажа. То есть вообще никакой крепеж не был предусмотрен. Про него просто никто не вспомнил: ни тот, кто придумывал схему, потому что механика не входит в его компетенцию, ни разводчик платы, т. к. ему не было поставлено четкой задачи — предусмотреть крепеж.
Многие справедливо отметят, что это недоработка руководителя проекта, который должен беседовать с заказчиком и ставить задачи подчиненным; или, на худой конец, заказчика, если тот не оговорил этих деталей. Все это так, но зачастую проект носит исследовательский характер, и требования заказчика весьма туманны и доводить их до такой степени детализации, чтобы очертить вопросы, указанные выше, просто нецелесообразно. И тем не менее даже исследовательские проекты очень часто доходят до такой стадии, что их надо кому-то демонстрировать. А для демонстрации опытное изделие надо собрать, чтобы оно было транспортабельным, чтобы не разваливалось на части при перевозке к месту демонстрации или хотя бы в пределах лаборатории и чтобы не очень позорно смотрелось. Заказчики зачастую далеки от технических деталей, и, если из вашего выставочного образца торчат провода, платы закреплены огромными каплями термоклея и лица, проводящие демонстрацию, стараются не дышать, чтоб оно работало, то вероятность того, что клиенты откажутся от дальнейшего сотрудничества с вами, может быть довольно высокой, несмотря на то, что формально вы их техническое задание выполнили. Вот ведь как, поинтересуйся кто-нибудь из исполнителей: «А как оно должно крепиться?», — и многие проблемы просто не возникли бы. Даже если бы заказчик или руководитель проекта сказал: «Да все равно как — лишь бы можно было уместить в стандартный корпус».
Я уделил данному примеру так много места не случайно. Он очень показателен. Люди, вне зависимости от занимаемой должности, остаются людьми и им свойственно ошибаться. А простой вопрос от рядового исполнителя может сэкономить много времени, денег и репутации. Но, чтобы этот простой вопрос мог быть задан, должны быть люди, видящие дальше своего носа. И узкая специализация, увы, количество людей с широким кругозором только сокращает. Медленно, но верно.
Надо отметить, что в Германии люди, имеющие широкий круг познаний, как правило, могут претендовать на должность руководителя проектов, или на разработку архитектурных решений. Т. е. мнение о том, что чем более узкий ты специалист — тем лучше тебе будет на Западе, мягко говоря, не соответствуют истине. В узких специалистах можно до пенсии сидеть с официальной квалификацией «младший» или «средний», а имея знания по более широкому кругу вопросов, можно продвинуться гораздо выше по служебной лестнице. И, главное, работа будет более интересной.
Мне трудно объяснить тот феномен, что в учебных заведениях готовят все более и более узких специалистов, а при этом в реальном деле люди, имеющие широкие познания (при достаточной их глубине, конечно), ценятся выше — причем, вполне заслуженно. Я могу подтвердить свою гипотезу, но при этом уточню, что это лишь моя гипотеза и она не претендует на истину в последней инстанции. Дело в том, что узкого специалиста гораздо легче заставить работать по бумагам (выполнять планы, писать отчеты), легче контролировать результаты работы, легче его заменить, если он уйдет, заболеет и т. п. Но в то же время работа с узкими специалистами требует более точного планирования и распределения задач и, как следствие, требует широкого кругозора руководящих сотрудников, иногда с ущербом для глубины познаний. Конечно, людей, которые поработали по многим направлениям своей специальности и имеют и «широту», и «глубину», еще довольно много. Но уже четко прослеживается тенденция. Управленцы растут вширь, а исполнители — вглубь. Для этого кое-где уже додумались до промежуточных звеньев управления, например: «Technical leader» (технический руководитель. — прим.). Таким образом, менеджмент все слабее понимает тонкости вверенной ему организации (что ведет к ошибкам и просчетам), исполнители все слабее представляют себе общую задачу (что ведет к безразличию), и в результате не достигается даже декларируемая цель — увеличение эффективности по узкому спектру деятельности.
Ведь даже по своей специальности человек узнает больше, если общается с представителями смежных профессий. Узнает тонкости их специальностей, ограничения, их пожелания. А работа по сухому списку требований — это верный путь к формальному выполнению своих обязанностей, верный путь отписок.
В 20-е — 30-е годы в США проводилась известная серия экспериментов — «Хауторнские эксперименты»,[257] в которых были получены очень интересные результаты. И даже там признали, что если работник знает масштаб и важность всего проекта, то свою часть работы он выполняет лучше, чем если работает просто по заданию.
То ли есть общее стремление увести людей от настоящего и большого, то ли желание все контролировать берет верх, но ясно одно — чрезмерная специализация вредит делу: но тех, кто ее вводит, это не останавливает».
Из воспоминаний авторов:
США: «В 90-е годы я работал в молодом российском компьютерном бизнесе, набирался опыта. Тогда мы впервые начали сталкиваться с европейскими и американскими партнерами лицом к лицу, чаще всего это было на выставках, иногда кто-то приезжал к нам в офис. Случались моменты неформального общения, разговоры о жизни и о работе, многие наши ребята тогда уже достаточно хорошо знали язык.
Если вдруг заходил спор на какую-то горячую техническую тему, то мы часто обращались к нашим гостям, как к высшим авторитетам, ну как же — из самой Силиконовой долины приехал, должен все знать. Ответы мы обычно получали уклончивые, со ссылками на то, что в круг его обязанностей это не входит, что надо у кого-нибудь другого спросить.
Сначала мы удивлялись, думали, что к нам какие-то не такие люди приезжают, потом вспомнили про узкую специализацию и привыкли. Удивляться мы стали по другому поводу: как каждый из нас тут делает то, что там у них делают 4–5 человек, причем за совершенно другую зарплату.
Когда я попал на работу в Америку, то познакомился с узкими специалистами поближе, мне самому пришлось формально «сузиться», ибо никто не позволял заниматься сразу многими направлениями. К счастью, я вовремя сообразил, что поддержание моей квалификации нужно только мне и никому больше, и делал все, чтобы не стать «узким» де-факто.
Типичная рабочая ситуация. Начинается проект. Собираются человек 5–6 технарей, узких специалистов и с ними менеджер проекта (Project Manager или PM). Каждый из технарей знает свой кусок отлично, но почти ничего не знает из области других. PM, как правило, не знает вообще ничего из технической стороны дела, кроме общих слов и терминов. Он работает как посредник, чья задача заставить технарей говорить между собой, чтобы определить требования проекта и наметить пути по его выполнению. PM — тоже узкий специалист, но особого рода.
Вообще, управление, или «менеджмент», как нас приучали говорить в перестройку — обширнейшая тема, которую не в состоянии охватить наша книга. Отметим только одну важную особенность. Руководители производства советской школы — директор завода, главный инженер, главный технолог и т. д. — это были, как правило, люди, прошедшие все ступени карьеры на данном предприятии или на схожем предприятии в той же отрасли. Руководители в США — это отдельный класс людей. На менеджерские должности попадают люди, не знающие на собственном опыте особенностей дела, которым они руководят. Это никого не удивляет, поскольку считается, что «менеджмент» — это отдельная профессия и что настоящему менеджеру все равно, чем руководить — информационными технологиями, продажами нижнего белья или железной дорогой.
Если среди приглашенных в проект технарей не найдется тот, кто хочет и может выйти за рамки формальных обязанностей, то проект будет буксовать не начавшись. Часто бывало так, что PM собирает первое совещание (meeting) по планированию проекта, а люди ни о чем не могут договориться, тогда назначается новый meeting через неделю, потом опять и опять. Если такая ситуация продлиться слишком долго, то могут уволить PM, а к технарям — никаких претензий.
Чтобы проект все-таки задвигался, должен найтись кто-то, кто может из кусочков сложить целое. Иногда в такой роли бывал я. Когда все проходило хорошо, то получал благодарности и поздравления. Когда что-то шло не так, то получал выговоры, без всяких скидок на прошлые успехи, говорили «не лезь, знай свое место». Именно поэтому, немного находится желающих проявлять инициативу, хотя знающие люди есть.
В условиях экономического кризиса и массовых увольнений узкий специалист — идеальный «винтик», который легко выкинуть и заменить. Ему же, в свою очередь, не легко устроиться, часто приходится соглашаться на ухудшение условий.
Страх ошибки и инициативы снижает профессионализм и качество работы.
В коллективе из таких людей пышным цветом цветут интриги подсиживания и прочие прелести».
Из писем эмигрантов:
Канада. «А я-то всегда думал, что для настоящего профессионализма необходима не узкая, а именно широкая специализация, способность видеть всё поле своей деятельности одновременно. Например, тот же врач должен иметь представление о том, как именно действует лекарство, каков его биохимический механизм. И знать не только «заболевания правого уха», но и человеческий организм в целом.
Впрочем, этот самый «узкий профессионализм» западных работников уходит корнями в их систему школьного образования. При помощи многих довольно совершенных технологий, которых я тут касаться не буду, классу к 7-му в детях напрочь «выжигается» умение и желание думать. После этого человек может успешно закончить школу, а потом и университет. Его выдрессируют на какую-либо специализацию: агронома или зубного техника, а может быть, он даже станет профессором того же университета. В таком случае, он будет знать всё про 19-ю хромосому, довольно много — про 18-ю и про 20-ю. Но, если спросить его, где находится Белоруссия, он бойко ответит, что Белоруссия — это африканская страна, расположенная на границе Китая и Бразилии. Может быть, правда, она даже и не Белоруссия, а Розовотанзания, но бомбить её всё равно надо. Потому что там права человека нарушаются — так по телевизору передавали…»
Франция. Приведём размышления по поводу узкой специализации словами одного патриота Франции, по происхождению поляка, несколько лет проучившегося в Москве, прекрасно говорящего по-русски, большого знатока русской литературы:
«Дело в том, что современному развитому обществу нужны только хорошие исполнители. Творческие, думающие люди, конечно, тоже требуются, но их нужно буквально единицы. Поэтому вся система образования должна быть настроена на отбор, выращивание и дрессировку именно хороших исполнителей, а учить думать молодых людей совершенно не нужно: в современном обществе это будет только вредить их будущей профессиональной деятельности, какой бы она ни была. Что же касается творческих личностей, то о них особенно беспокоится не следует — тот, кто действительно талантлив, так или иначе все равно пробьется. В этом смысле, по большому счету, совершенно не важно, каким предметам мы их тут в университете учим (по крайней мере на первых курсах). Вместо физики с математикой вполне можно было бы заставлять зубрить, например, латынь (вот только специалистов таких сейчас не сыщешь). Все равно в своей будущей профессиональной деятельности никакое понимание физики с математикой им не понадобится. На уровне школы и университета важно просто производить отбор и дрессировку самых послушных, трудолюбивых и исполнительных, вот и все».[258]
Из воспоминаний авторов:
Австрия. «Узкая специализация часто встречается и в медицине. Вам нужно пойти к врачу? Тогда, скорее всего, придётся запастись невероятным хладнокровием и терпением. Простая история, каких здесь пруд пруди: мой муж должен был при постройке нашего дома за небольшой срок перенести множество крайне тяжёлых стройматериалов. То есть, приседая и поднимаясь на ноги, он перетаскал только за один день около семи тонн мешков с цементом, бетонной стяжкой и т. д. Последующие дни были немногим легче. Через некоторое время он почувствовал сильную боль при сгибании и разгибании колена, а также невыносимую боль при нажатии в области надколенника. Я, как врач, внимательно осмотрела его колено. Диагноз был совершенно очевиден — синдром (верхушки) надколенника.[259] Нужна была срочная физиотерапия, так как муж почти не мог ходить. В Австрии физиотерапию должен официально прописать лечащий врач, чтобы её, хотя бы частично, оплатила страховка. Я позвонила знакомому врачу, имеющему свою частную практику, всё ему объяснила, назвала диагноз и попросила выписать мужу официальное назначение на процедуры. Он согласился. Принял мужа (за этот приём он, конечно же, получил свои деньги), осмотрел его и сказал:,Чтобы удостовериться в диагнозе, нужно обязательно сделать УЗИ колена, рентген и проконсультироваться у ортопеда». Всё это предстояло сделать в различных частных врачебных практиках, которые были разбросаны по городу и в которые ещё надо было записаться на приём. В больницу идти не имело смысла, т. к. там были гигантские очереди. Я взмолилась: это означает потерю ещё нескольких дней, а то и недели. Муж страдает, и в данном случае все эти обследования совершенно необязательны. И наконец, где же профессиональная солидарность? Но доктор был неумолим: он не может быть уверенным в диагнозе безо всех этих обследований. Пришлось ходить ещё неделю по другим врачам, сидеть с утра и до обеда в очередях, а потом ещё раз записываться к нему на приём. Диагноз подтвердился — синдром надколенника. Физиотерапия была прописана с опозданием на 10 дней, в течение которых муж терпел жуткие боли, несмотря на лекарства.
Придите в любое административное учреждение за какой-нибудь справкой, и вы многократно увидите узкую специализацию на своём опыте. Возьмём тривиальный пример: вам нужно узнать, на каком расстоянии от стены можно расположить дровяной камин (буржуйку), чтобы не было претензий и штрафов во время регулярных проверок обслуживающей фирмы. Вы звоните в городские коммунальные службы. Вам отвечают милым голосом, что на эти вопросы отвечает господин «N» по такому-то номеру. Вы звоните этому господину, и он отвечает вам, что он специалист по отоплению дровяным гранулятом, а не дровами и вы должны позвонить по другому номеру. Вы звоните, вам отвечают, что вы попали в отдел отопления, а нужно в отдел пожарной безопасности к госпоже «М», уж она-то точно всё знает. Когда вы наконец-то дозвонитесь госпоже «М», она, смеясь, спрашивает вас, кто вам дал её номер, так как сама является специалистом по центральному отоплению. Наконец, после многочасовых звонков, вам сообщают: минимальное расстояние от стены — 50 см. Коротко и ясно. Из-за такого простого вопроса вы потратили полдня.
Если же вы решаетесь лично приезжать в городские службы, то ваша участь отнюдь не будет более лёгкой. Вас будут направлять из учреждения в учреждение, от одного специалиста к другому, пока вы, наконец, не добьётесь нужной справки или, плюнув на всё, не уйдёте.
В любых магазинах, начиная от продуктовых и заканчивая техникой, есть свои «специалисты» по рядам. Они стоят в проходах и знают ТОЛЬКО ассортимент в своих двух рядах. Эти милые продавцы укажут вам без труда, что есть на «их» полках, но в беспомощности разведут руками, если вам понадобится товар из соседнего ряда. Даже когда соседний «специалист» не вышел по болезни, они зачастую не смогут вам помочь.
Все эти люди — идеально смазанные шестерёнки одного неплохо отлаженного механизма. Пока они крутятся — механизм работает, но стоит только одной шестерёнке получить зазубрину и выйти из строя, как вся машина заклинивает…
Каждая деталь не может, да и не хочет, менять своё хорошо смазанное место на другое и уж тем более не стремится постичь тайны всего окружающего её механизма».
Большинство людей, поближе познакомившись с «узкой специализацией» искренне удивляются, возмущаются — «Зачем?», «Почему?», «Это же так неэффективно и не профессионально!». Все становится на свои места, если допустить, что экономическая эффективность, качество работы и профессионализм не являются главными мотивами конструкторов этого явления. Тем, кто наверху, и не нужно, чтобы было эффективнее, управляемость ценится гораздо выше. Узкая специализация — это один из инструментов контроля и поддержания существующего порядка вещей в экономической и социальной системе современного Запада.
Берегите свой профессионализм, помните, что знание — сила.
Миф № 25
На Западе хорошая поддержка материнства и детства
В прошлом году мама и папа развелись. Теперь у папы живет кто-то другой.
Пояснение мифа: на Западе многодетность — в порядке вещей. Страны Запада всячески заботятся о повышении рождаемости, а ещё практикуют наиболее человечную социальную, финансовую и законодательную поддержку материнства и детства. Работодатели также создают для этого всевозможные подходящие условия.
Из писем эмигрантов:
Канада. «Отчего бы не заботиться, если собственное население неуклонно стареет и сокращается. Ну и что следует из этого утверждения — что заботиться о многодетных семьях можно только в рамках западной системы? Но это не так: льготы для многодетных семей существовали и в СССР. Кроме материальной помощи, в социалистическом обществе всегда были и будут поощрения моральные, уж и вовсе не понятные Западу.
А сколько детей в мире ежегодно умирает от голода? По данным ООН, около 5 000 000.[260] Сколько в мире малолетних рабов? Происходит это из-за того, что ресурсы «третьего мира» постоянно и в чудовищных количествах перекачиваются в карман Запада, где потом и расходуются частично на поддержку многодетных семей, на защиту животных, на красивые клумбы и на уборку улиц.
Как-то я читал большую статью в канадской газете о детях-рабах на плантациях какао в Африке. Далее с пафосом сообщалось, что «на каждой купленной вами шоколадке, возможно, есть следы детской крови». Ведь Запад — основной потребитель шоколада. Разве западный человек стал меньше есть шоколадных зайцев, тортов и конфет?»
Из писем эмигрантов:
Израиль.
«В Израиле показная забота о многодетных семьях, конечно, есть, но на практике русские малоимущие семьи чаще сталкиваются с таким видом «заботы», как ювенальная юстиция».
В Израиле существует и активно работает масштабный проект под названием «Magen Mishpacha». Этот проект был основан 1 июня 2010 г. в честь Международного дня защиты детей, а также в преддверии четвертого заседания парламентского лобби в Кнессете по «Борьбе против изъятия детей социальными службами из нормативных семей», созданного и возглавляемого депутатом Кнессета, доктором Мариной Солодкиной.[261]
На портале организации есть много материалов о проблемах отношений между семьей и государством. Одна из статей называется «Налог кровью или ювенальная юстиция». Приведём некоторые её части:
«А теперь внимательно вчитайтесь в эти строки: «Браки будут поставлены вне закона, и семейной жизни, как мы это понимаем сейчас, не будет. Детей будут отбирать у родителей в раннем возрасте, и они будут воспитываться надзирателями как государственное имущество». «Дети, отнятые у «нелояльных родителей», будут получать специальное воспитание, предназначенное ожесточать их». (Из книги сотрудника английских спецслужб. — прим. Я. С.) Д-р Джон Колман, «Комитет 300. Тайны мирового правительства». <…>.
Ювенальная юстиция — это отрасль права, регулирующая отношения государства и подростка. В частности, законодательство предусматривает отъем детей у родителей вследствие «жестокого» обращения с ними и передачу таких детей в приемные семьи.
В результате введения в действие различных нормативных актов, в разных странах, ратифицировавших ООН-овские документы о защите прав детей, возросло количество детей, отбираемых от родителей. Судьи порой даже не видят тех, кого собираются отобрать у родителей, а выносят решение на основании рапортов сотрудников ювенальных служб. Из 2 млн. социальных сирот во Франции, по оценкам специалистов, около 1 млн. отнято незаконно; в Германии за последний год было отнято 70 тыс. детей, причем половина — за недостаточно хорошие материальные условия жизни ребенка. В пятимиллионной Финляндии — 11 тыс., в Израиле — 10 тыс. <…>.
Ювенальная юстиция действует во многих странах Евросоюза, там уже приняты законы, запрещающие любое телесное наказание, к которым относят, в том числе, шлепок или постановку ребенка в угол. Практически все нетелесные наказания трактуются как психическое насилие. В Англии, например, родители не могут в наказание лишить детей карманных денег, поскольку законом предусмотрена некая сумма, которую они должны давать детям независимо от их поведения. нельзя ограждать детей от влияния деструктивной масскультуры, поскольку любой запрет может быть истолкован как нарушение права на информацию и досуг; родители не могут воспротивиться пропаганде гомосексуализма в детско-подростковой среде, поскольку выбор сексуальной ориентации — это право на самовыражение. Даже наркомания считается не лучшим, но допустимым «альтернативным стилем жизни».
Родительство становится профессией, которой необходимо специально обучаться, сдавать экзамены и получать право (лицензию) на рождение и воспитание детей, при этом во многих странах усыновлять детей и брать их под опеку получили право гомосексуалисты и лесбиянки.
Что же это за общество взращивает государство? Что за морально нравственные устои двигают руководителями народов?
Истоки этой идеологии скрыты в деятельности Римского клуба, Всемирной федерации психического здоровья (ВФПЗ) и Международного гуманистического и этического союза.
В 70-х годах Римский клуб заслушал ряд докладов и сделал заказы на исследование проектов по глобальному моделированию социальных систем. Перспективы решения социальных глобальных проблем были выражены в книге основателя Римского клуба Аурелио Печчеи,[262] Человеческие качества», 1977. Он сделал вывод, что успех возможен, прежде всего, путем изменения качеств человека,[263] чего можно добиться путем воспитания «нового гуманизма».
<…>
Канадский психиатр, один из основателей Всемирной федерации психического здоровья (ВФПЗ), Дж. Брок Чисхолм заявил: «Чтобы добиться мирового господства, необходимо очистить разум человека от его индивидуальности, преданности семейным традициям, национального патриотизма и религиозных догматов».[264] Невротичные дети, заявлял он, появляются вследствие «ядовитых нравоучений», которыми их пичкают родители, а также фрустраций, вызванных неприменимыми понятиями добра и зла, правильного и неправильного.<…>
В итоге, для «улучшения душевного здоровья» Всемирная федерация психического здоровья рекомендовала правительствам ослабить влияние семьи, дабы «освободить детей от принудительной жизни в семье».[265]
Простите, это современный голливудский фильм-антиутопия или футуристическая фантастика? Нет, это, к сожалению, большой проект западного мира, современная реальность, всё больше надвигающаяся на нас. Вы хотите зарыть голову в песок и делать вид, что вас это не коснётся? Политика страуса в данном случае, наверное, не самая подходящая.
Из воспоминаний авторов:
Австрия. «В 2006–2007 годах в Австрии появились большие рекламные плакаты, на которых был изображён примерно годовалый малыш с соской во рту. На мальчугане была надета рубашка с надписью «Я не являюсь гарантией пенсии». В верхнем правом углу большими буквами было написано название Венской страховой компании «Wiener Städtische». Яркие плакаты буквально наполнили города, они висели вдоль дорог, возле учреждений и школ. Большинство австрийцев реагировали на эту рекламу примерно так: «Смысл состоит в том, что дети никоим образом не являются гарантией того, что человек будет получать пенсию. Нужно идти и заключать пенсионную страховку (прим. — кстати заметим, весьма дорогую) в частной фирме. Почему бы и не в Венской страховой компании?»
А что срабатывает в подсознании сотен тысяч западных людей, которые ежедневно видят эти плакаты? У них возникает логический вывод: «А зачем вообще рожать? Дети стоят огромных денег. Об этом постоянно пишут все журналы и сообщают по телевидению. Дети приносят массу неприятностей и сложностей, с которыми ежедневно приходится мириться. Об этом пишут книги по воспитанию детей. Дети не позволяют нормально отдохнуть в отпуске или сходить в ресторан. Об этом свидетельствуют многочисленные статьи в газетах. А теперь ещё оказывается, что дети не гарантируют нам пенсию, а вместо пенсии сдадут вас в дом престарелых. Информация об этом расклеена по всему городу. Так зачем их вообще рожать? Демографический кризис? А страховки гарантируют пенсионные выплаты. Работа есть, деньги пока тоже, удобная квартира, в ресторан ходим. Плевать на кризис!»
Такого рода мысли всячески, пусть не впрямую, но поддерживаются банковскими работниками, которые открыто и без тени смущения заявляют потенциальным получателям кредита следующие вещи: «Мы дадим вам кредит, если у вас будет не больше одного ребёнка». Мне тоже пришлось такое выслушать, сидя в уютном банковском офисе. Возмутишься — «выкинут, как котёнка», безо всякого кредита. О какой многодетности тут может идти речь?
Очень многие подруги жалуются, что работодатель только тогда подписывает им трудовой договор на официальное место работы (напр. учителя в школе), когда они обязуются не рожать в течение последующих пяти лет. По закону — это запрещено, а на деле — цветёт пышным цветом, нужно только знать, как правильно делаются дела: так называемое Know-how, и бедные девушки соглашаются, мало задумываясь о последствиях.
О каком общественном психологическом подспорье для многодетности в такой ситуации ещё можно говорить?»
Приведём любопытные ФАКТЫ:
Отпуск для матери по уходу за ребёнком в таких странах, как Бельгия, Ирландия, Португалия, Великобритания, Голландия, Испания, на Мальте и Кипре, составляет всего 3 месяца![266]
«В настоящее время относительно плохо развита защита оплаты отпуска по беременности и родам в таких странах, как Австралия и США, которые вообще не гарантируют оплачиваемые отпуска по беременности и родам, хотя и позволяют по 12 нерабочих недель (прим. — всего 3 месяца!) каждому из родителей — в США».[267]
В Израиле удлинили послеродовой отпуск. Теперь «матери смогут сидеть дома с младенцами в течение 14-ти оплачиваемых недель (прим. — это всего 3,5 месяца!), а затем еще 12 недель за свой счет».[268]
Если мать ребёнка рискнёт превысить этот мизерный срок, то она потеряет работу, следовательно, ребёнок и семья останутся без дохода. Всё те, кто были кормящими матерями, могут очень хорошо себе представить, что значит отлучить 3–4 месячного младенца от груди и идти работать, оставив его на попечении посторонних.
США. Поскольку молодые мамы вынуждены быстро возвращаться на работу, дети с самого раннего возраста попадают в ясли и детские сады.
Абсолютное большинство детских учреждений находятся в частных руках, но проходят государственное лицензирование по весьма строгим правилам. Получив лицензию, многие хозяева хотят побыстрее компенсировать расходы, не особо заботясь о качестве работы. Работа в детских садах трудная и малооплачиваемая, на такие места часто попадают случайные люди, не умеющие и не любящие работать с детьми.
Родители в разных уголках США одинаково жалуются на дошкольные учреждения:
«Детские сады всегда повышают цены, но родителям об этом сообщают в последнюю очередь. Детей кормят тем, что осталось от вчерашнего обеда. Работников все время не хватает и многие работают больными, например с гриппом или конъюнктивитом.[269] Некоторые работники ругаются и кричат на детей».[270]
«Однажды мне сообщили, что нужно забрать моего ребенка потому, что у него температура. Когда я приехала, то мой сын спал на раскладушке под тонким одеялом. Раскладушка стояла прямо под открытым окном, из которого дул холодный уличный воздух, а у мальчика была температура 40. Когда я взяла его на руки его знобило. По всему полу ползали муравьи. Вокруг бегали дети с лицами измазанными в соплях, никто не пытался их умыть».[271]
«При нулевой температуре воздуха и холодном ветре они выставляют детей на улицу, одетых, как попало, чихающих, кашляющих, сопливых. Дети плачут и кричат, что им холодно и не могут от холода даже пошевелиться. Оказывается, в академии La Petite[272] используются такие формы наказаний для детей от года до 4 лет.»[273]
А сколько стоят детские сады и ясли?
— Больше, чем колледж, — утверждает «Нью-Йорк Таймс» (прим. — так же, как и во многих странах Евросоюза).
«За последние 10 лет темпы роста стоимости пребывания ребенка в дошкольных учреждениях вдвое обогнали темпы роста среднего семейного дохода по стране, а в половине штатов они сильно опередили и рост инфляции.
По рекомендации Министерства здравоохранения (Department of Health and Human Services) родители не должны тратить на дошкольные учреждения более 10 % семейного бюджета. Однако в 36 штатах это правило не выполняется в случае семейных пар, а что касается одиноких родителей, то правило не выполняется нигде.
Точные цифры очень разнятся от штата к штату: от $4550 в год за ясли в Миссисипи до $18 750 в Массачусетсе. Услуги по заботе о новорожденных особенно дороги, годовая стоимость таких услуг превышает среднегодовую стоимость питания в любом регионе США. Когда дети научатся ходить, то дешевле не станет. Для большинства семей месячные расходы по уходу за ребенком дошкольного возраста выше, чем средняя стоимость аренды квартиры, и соизмеримы с ипотечными платежами.
В 40 штатах США среднегодовая стоимость услуг учреждений по заботе о новорожденных превышает годовую стоимость обучения в четырехгодичных государственных колледжах».[274]
Что делать молодым родителям в таких ситуациях? Для людей с низкими доходами, работающими в таких местах, где зарплата едва превосходит официальный государственный минимум, вообще не имеет смысла работать. Получается, что лучше сидеть дома, заботиться о ребенке и пытаться получить хоть какие-то государственные пособия.
Для среднего класса, тех, кто зарабатывает слишком много, чтобы претендовать на государственную помощь, но слишком мало, чтобы один из родителей мог остаться дома, и заботиться о ребенке, — для них ситуация иногда похожа на скверный анекдот: некоторые родители платят для того, чтобы работать.
«Я думала, что не может быть ничего хуже, чем бесплатная работа на практике от колледжа.[275]20 лет спустя я с ужасом поняла, что то были мои золотые денечки, по сравнению с глупейшим бардаком сегодняшнего дня.
Дело в том, что сейчас большую часть времени я сама плачу, чтобы работать. И я не одна такая.
Это стыдно и глупо, и я долго ни с кем не хотела говорить об этом. Только недавно, разговорившись на детской площадке, я поняла, что такое случается со многими родителями маленьких детей в тех ситуациях, когда стоимость детских садов достигает заоблачных высот.
Если ты оставишь работу, то потеряешь опыт, стаж, социальный пакет — все то, что трудно восстановить потом, когда дети пойдут в школу. Для некоторых родителей длительный отпуск по уходу за ребенком оборачивается пожизненным понижением в зарплате.
Таким образом, мы называем это инвестициями: платить за то, чтобы работать в течение пары лет, жить на сбережения и урезать расходы до минимума, пока дети не пойдут в школу».[276]
Когда дети пойдут в школу, то на смену старым проблемам придут новые. Если в семье оба родителя работают, то ребенку понадобится тот, кто встретит после школы, накормит, выведет погулять, присмотрит, в США такой человек называется «бебиситтер» (babysitter). Стоимость услуг бебиситтера колеблется от 8 до 15 долларов в час, работают они, как правило, от 2 до 6 часов в день, то есть, по усредненной оценке, на эти нужды требуется примерно $200 в неделю из семейного бюджета. Общий инфантилизм воспитания приводит к тому, что для многих детей бебиситтер требуется вплоть до 13–14 лет. Счастливы те семьи, где эту роль выполняют бабушки, дедушки и другие родственники, кстати, во многих случаях на Западе родители им платят точно так же, как чужим, зато хотя бы могут быть спокойны за безопасность своих детей.
Взаимное недоверие и неприязнь бебиситтеров и родителей — обычное дело: противные стороны считают друг друга жмотами, которые мало платят, и лентяями, которые ничего не делают. Обиды вымещаются на детях, которые ничем не могут ответить. Примеров тому много:
«Задержана 24-летняя женщина-бебиситтер, которая обвиняется в избиении 9-месячной девочки. У ребенка обнаружены множественные повреждения черепа и мозговое кровоизлияние».[277]
«В городе Джексонвиль, штат Флорида, арестована 53-летняя женщина-бебиситтер. Родители однажды заметили синяк под глазом своего ребенка и, поскольку тот не мог ничего объяснить, установили дома скрытую камеру. Просмотрев запись, они увидели, как бебиситтер избивает 11-месячного ребенка руками и ногами, и обратились в полицию. Арестованная заявила, что делала это от злости на родителей».[278]
Стремясь сэкономить на зарплате, родители часто нанимают следить за своими детьми подростков, которым самим еще нужна нянька.
Беспрецедентный случай произошел в штате Висконсин, где за плохое обращение с 2-х летним ребенком был арестован 10 летний(!) бебиситтер.[279]
Интересно, что по многим местным законам родители имеют право оставлять детей одних дома начиная только с возраста 11 или 12 лет, а этот в 10 лет уже «работал».
Когда наступает лето, перед родителями встает вопрос, как сделать так, чтобы дети отдохнули, набрались здоровья и, по возможности, научились чему-то полезному?
Сколько стоит отправить ребенка в лагерь в США сегодня?
«Говорит Джефф Соломон, исполнительный директор некоммерческой организации «Национальная Ассоциация Лагерей» (National Camp Association[280]): «Обычно дети ездят в летние лагеря на 4- или 8-недельную смену по средней цене около $1000 за неделю».
Четырехнедельная смена в частном лагере общего профиля стоит около $3500, а восьминедельная смена — около $7000. Многое зависит от квалификации преподавателей, качества жилья и количества желающих. Обычно в оплату входят стандартные мероприятия, питание, базовое медицинское обслуживание и разные житейские надобности, такие как стирка белья. Многие лагеря предлагают дополнительные услуги — специальные занятия и экскурсии, за которые нужно платить отдельно.
Есть менее дорогие лагеря, от некоммерческих организаций, таких как YMCA.[281] Они стоят от $1200 до $3000 в месяц или до $5000 за два месяца. Имеются также двухнедельные программы в диапазоне от $650 до $2000».[282]
Как видно из этого рассказа, даже «дешевые» лагеря на деле совсем не дешевые, особенно когда в семье несколько детей. Для тех, кто не может отправить детей в лагерь на 4 или 8 недель остаются дневные лагеря (day camps) по более скромным ценам. В таких лагерях дети проводят целый день, а живут дома.
«Много дневных лагерей по доступным ценам предлагают некоммерческие организации — церкви, YMCA, Огранизация бойскаутов. В больших городах стоимость пребывания ребенка в дневном лагере колеблется от $90 до $150 в неделю или от $250 до $650 в неделю, если детей водят купаться, кататься на лошадях, гулять в парках, если их учат мастерить, проводят спортивные занятия и разводят костры».
Поймите эту фразу правильно: за $150 в неделю за ребенком просто присмотрят, он будет целый день смотреть телевизор или маяться от безделья, один раз ему дадут поесть из МакДональдса. Ну, а для семейного бюджета цена $650 в неделю за дневной лагерь не сильно отличается от $1000 в неделю за лагерь обычный.
«Много хороших лагерей есть у Организации бойскаутов Америки. Самый знаменитый из них — Филмонт рэнч (Philmont ranch), расположенный на 138 000 акрах[283] горного массива Сангре де Кристо в Скалистых горах в штате Нью-Мексико. Трехнедельная смена в таком лагере может обойтись в $595, однако желающим придется записаться в очередь, ждать которой нужно два года».[284]
Вышеизложенное обозрение ситуации в Штатах во многом перекликается с тем, что происходит в Западной Европе.
У стран Запада в данном вопросе — заботе о материнстве и детстве — есть один важный общий фактор: на фоне потоков информации СМИ об угрозе демографического кризиса и вымирания наций тем, кто хочет рожать и растить своих детей, на деле приходится сталкиваться со скрытой антирекламой материнства, с огромными вынужденными затратами по присмотру за детьми без гарантии качества, с большими очередями в дошкольные образовательные учреждения, которые к тому же стоят немалых денег, с ухудшением условий работы, вплоть до её потери, и, наконец, со всё более набирающей силу ювенальной юстицией.
Источник: lib.rus.ec.
Рейтинг публикации:
|
