Арсен Мартиросян: Блицкриг предательства: 22 июня 1941 года – детальная анатомия трагедии

- Ленинград (Санкт-Петербург) - цель удара на Северо-Восточном

   направлении.

- Москва - цель главного удара на Восточном направлении.

- Киев – цель удара на Юго-Восточном направлении. В конце концов, если идти с запада, то прежде чем добраться до Харькова, надо достичь Киева.

К концу февраля и берлинская агентура ГРУ смогла подтвердить, что удар будет нанесен по трем направлениям – Ленинград (Санкт-Петербург), Москва и Киев. Аналогичные данные позже направлял и резидент ГРУ генерал-майор Тупиков. Берлинская резидентура ГРУ агентурно-аналитическим путем вскрыла принципиальную схему одновременного нанесения нескольких главных ударов и показала их на специальной схеме, которая затем была уточнена в ГРУ на основе других данных.

Идентичные данные поступали и из разведки НКВД СССР и НКГБ СССР, а также от разведывательных отделов приграничных военных округов  и разведки пограничных войск.  Все без исключения четко видели, что планируется удар сразу по трем направлениям, для чего формируются три группы армий вермахта. И такая информация шла вплоть до 22 июня 1941 года. К слову сказать, для того, чтобы осознать, что нападение произойдет по трем направлениям, главным из которых будет Белорусское, даже в то время опять-таки не нужна была разведывательная информация. Достаточно было простейшей логики, доступной даже малолетнему ребенку того периода. Ведь гитлеровское командование действовало зеркально советскому принципу обороны на западных границах. У СССР три основных особых военных округа на западных границах, и окаянные супостаты тоже формировали три группы армий вторжения, о чем, повторяю, было известно с самого начала. А об особом стратегическом значении Белорусского направления и говорить-то не приходится – это «традиционный» маршрут любой западной сволочи при нападении на Русь. Все это настолько элементарные вещи, что как-то неловко даже напоминать о них. 

Следует также отметить, что хотя документальными данными и подлинными германскими картографическими схемами о самом плане «Барбаросса» Москва не обладала, но аналогичные данные о прототипе имелись, о чем уже было сказано выше. А текущая разведывательная информация первого полугодия 1941 г. принципиально подтверждала эти данные, не говоря уже о том, что она сама по себе была самодостаточной. Достаточно упомянуть только одну схему ГРУ о наиболее вероятных направлениях германского удара. Она по своему уникально точна, тем более для того времени. Подобное сочетание разведывательных данных по одному и тому же вопросу, но разных периодов давало достаточно полное представление о замысле противника.

7. Установила также не только стратегический замысел агрессии, но и тактические приемы его реализации, и многое другое.

И в данном случае все, что было указано в п.5, непосредственно относится и к этому пункту. Вместе с тем следует отметить, что было установлено, что схема нападения будет такая же, как и в польской кампании, то есть удар будет наноситься по трем направлениям. Что основную ставку командование вермахта делает на применение бронетанковых и механизированных сил. Кроме того, было установлено, что вермахт планирует осуществлять операции на окружение, в том числе по схеме Канн, что будут широко использованы специальные десанты и разведывательно-диверсионные группы для подрыва линий связи, дезорганизации тыла, нарушения других коммуникаций. И еще много чего было установлено. 

8. Выявила основные группировки вермахта и направления главных ударов, а также  боевой состав войск, включая их численность, вооружения и материально-техническое обеспечение, места их дислокации на глубину до 400 км вглубь германской территории.  Во многих случаях вплоть до дислокации отдельных батальонов и даже рот, а также аэродромов подскока, различных баз и складов, о чем свидетельствуют ныне официально рассекреченные и опубликованные донесения военной разведки, а также разведки пограничных войск, обобщенные сводки ГРУ и разведки НКВД, а затем и НКВД и НКГБ СССР. Кроме того, изложенное в п.5. имеет прямое отношение и к настоящему пункту.

Если подвести промежуточный итог всему вышеизложенному, то, пожалуй, лучше заместителя начальника одного из Управлений Генерального штаба генерал-полковника Г.А. Михайлова все равно не сказать. В 1989 г. генерал честно заявил: «Вопреки некоторым бытующим представлениям в Центр регулярно поступала достоверная информация о подготовке фашистской Германии к нападению на Советский Союз. С большой точностью были переданы боевой состав, численность, группировка войск противника, сообщено решение Гитлера о нападении на СССР, поступала информация о первоначальных сроках нападения и о последующих изменениях в них. Исследования трофейных документов показали, что данные советской разведки о противнике были очень близки к реальным. Иными словами, информация была. Другое дело - как она использовалась».

К этому следует добавить, что в мае 1941 г. удалось узнать не только более или менее соответствующее реальности  (ведь противник очень серьезно и искусно маскировал свои действия) количество стянутых к нашим границам дивизий, но и места их дислокации - вплоть до расположения батальонов, штабов частей. Уточнялись даже огневые позиции отдельных артиллерийских и зенитных батарей. 

Любопытный исторический штрих. Один из бывших руководителей ГРУ – генерал И.И. Ильичев (впоследствии высокопоставленный советский дипломат) - в послевоенное время признал, что данные советских разведывательных служб о сосредоточении немецких войск у советских границ к моменту нападения Германия расходились с реальностью на две дивизии. Причем эти дивизии не были развернуты, они были только на подходе.  Это признание Ильичева стоит чрезвычайно дорогого. Конечно, при определенных обстоятельствах и две дивизии могут решить исход боя или сражения.  Но это на поле конкретного боя или сражения. Однако когда речь идет о столь гигантских масштабах сосредоточения войск противника на протяжении 3375 км (линия первоначального вторжения), то расхождение в две дивизии, о которых к тому же знали, что они еще только на подходе, всего лишь едва заметная статистическая погрешность.

Так что если посмотреть на это признание Ильичева с профессиональной точки зрения, то это факт, свидетельствующий  просто о фантастически высочайшей эффективности советской разведки (как сообщества разведывательных служб).

Решение Гитлера  последовало 14 июня – именно в этот день фюрер политически подтвердил письменное распоряжение начальника генерального штаба сухопутных сил Германии Ф.Гальдера от 10 июня о назначении 22 июня днем начала агрессии против СССР.

9. Начала и в непрерывном режиме вела тщательное наблюдение за динамикой и характером процесса сосредоточения войск вермахта у советских границ. Особую роль в этом играла разведка пограничных войск, которая, в силу своей природы и функций осуществляет разведывательную деятельность различными методами в абсолютно непрерывном режиме. Достаточно взглянуть на опубликованные информации разведки погранвойск, чтобы раз и навсегда уразуметь это.

10. Определила временные рамки завершения сосредоточения войск вермахта у советских границ и обустройства театра военных действий на Востоке.

11. Дважды установила факт начала выдвижения ударных группировок на исходные для нападения позиции.  В этом особая заслуга разведки пограничных войск.

12. Определила (поначалу) наиболее вероятное время нападения и основные контуры международной ситуации вокруг СССР, в условиях которой произойдет нападение, а затем, в последние 11 дней до нападения (с 11 по 21 июня включительно) 47 раз установила и точную дату, и даже час начала нападения. К слову сказать, колоссальную роль в решении задачи об определении наиболее вероятного времени нападения сыграл лично И.В. Сталин, а в установлении точной даты и часа нападения – разведка пограничных войск НКВД СССР.

 13. Добыла также самые актуальные данные о вооружениях гитлеровской Германии, об экономике рейха, особенно военной, о внешней политике Третьего рейха.

14. Информировала высшее руководство СССР и военное командование о позиции западных держав в связи с неизбежным нападением Германии, из которой специфическими методами разведывательного анализа вычленялось достоверное зерно.

15. Добыла даже данные о намеченной нацистскими варварами трагической судьбе советских военнопленных. Эти данные своевременно добыл и направил в Центр выдающийся советский военный разведчик Анатолий Маркович Гуревич, являвшийся нелегальным резидентом ГРУ в Бельгии, псевдоним Кент. 

Даже из столько краткого перечисления очевидно, что высшее военное командование СССР располагало достаточной (если не сказать более чем достаточной) для выработки адекватных мер отпора максимально возможной для того времени полнотой  различных, прежде всего разведывательных данных.  В первую очередь о состоянии и перспективах развития вермахта, о его стратегии и тактике, в том числе и отдельных родов германских войск, и, естественно, о самом плане агрессии и характере подготовки к нападению.

Проще говоря, все это даже в столь обобщенном виде свидетельствует о следующем. Что ни маршалу Жукову, ни кому-либо из высокопоставленных военных историков, ни тем более, гражданским или же иным военным историкам, особенно же бывшим разведчикам, и вообще кому бы то ни было, нет, не было, да и быть не может ни малейшего основания утверждать обратное. То есть утверждать, что что-то не знали, в чем-то не были осведомлены, о чем-то не были информированы. Тем более нет оснований, посыпая голову пеплом, каяться в чем-либо - ведь по большому-то счету и грехов-то у разведки как у особо острого инструмента осуществления государственной политики нет. Подчеркиваю, что ни одной из разведывательных служб СССР того времени не в чем себя винить или упрекать. Соответственно, и никто из маршалов и генералов не имел ни малейшего права оскорблять разведку и тем более винить ее в чем-либо.

Как, впрочем, и толпы «историков» не имели и не имеют ни малейшего права в чем-либо обвинять разведывательные службы Советского Союза. Потому что перед войной советские разведывательные службы совершили буквально фантастический подвиг. Скромные, мужественные и неизвестные для остальных людей профессионалы высочайшего класса - сотрудники разведки и их верные помощники, прежде всего закордонная агентура, действительно добыли практически все, о чем может мечтать высшее, в том числе и военное руководство, готовясь к отражению неминуемой агрессии. И нечего принижать и тем более оскорблять их подвиг! Напротив, мы обязаны воспеть этот подвиг, показать во всей его подлинной красе, тем более что данных для этого предостаточно.                                  

А тот факт, что таких данных действительно было предостаточно, подтвердил, не удивляйтесь, еще сам Иосиф Виссарионович Сталин. В очень интересной книге «Сталин о войне. Застольные речи. 1933—1945 гг.» ее автор В. Невежин, цитируя ту часть мемуаров советского дипломата Н.В. Новикова, в которой описывается момент застольной беседы между Сталиным и членами югославской делегации после подписания 6 апреля 1941 г. советско-югославского договора о дружбе и ненападении, приводит фактически уникальный пример:

«- А если они нападут на нас, - пылко воскликнул полковник Савич (Драгутин Савич - член югославской делегации),- мы будем сражаться до последнего человека. И вам, русским, тоже придется воевать, желаете вы этого или нет. Гитлер сам никогда не остановится. Его надо остановить.

— Да, вы правы, — после короткой паузы ответил ему Сталин. — Гитлер сам не остановится. У него далеко идущие планы. Могу вам сказать, что нас немцы тоже запугивают, только мы их не боимся.

— А известно ли вам, господин Сталин, — спросил Гаврилович (посланник Королевства Югославии в СССР), — о слухах, будто Германия собирается напасть в мае на Советский Союз?

— Пусть попробует, — ответил Сталин. — Нервы у нас крепкие. Мы не хотим войны. Поэтому и заключили с Гитлером пакт о ненападении. Но как он его выполняет? Знаете ли, какие силы немцы придвинули к нашим границам?

За этим риторическим вопросом последовал обстоятельный обзор — иначе это трудно назвать — обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных вблизи от западных границ СССР. Закончив свою речь, Сталин в ответ на вопросы Гавриловича и Савича заговорил о штатах и боевой мощи пехотных и танковых дивизий, о новых типах танков и самолетов, о прочности танковой брони и дальности полета бомбардировщиков и т.д.». 

Вот так еще 6 апреля 1941 г. Сталин подтвердил, что, работавшие не покладая рук, и добывавшие детальнейшую информацию о противнике советские разведывательные службы обеспечили ему возможность дать столь обстоятельный обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных вблизи западных границ СССР! Более того. Тот факт, что Генштаб обладал всей полнотой поступавшей  разведывательной информации, в свое время подтвердили непосредственно:

1. Сам маршал  Г.К. Жуков, который еще в секретном письме от 19 мая 1956 г. он уверял пресловутого Хрущева и его присных в ЦК КПСС  в следующем: «Генеральный штаб систематически докладывал правительству о сосредоточении немецких войск вблизи наших границ, об их усиленной авиационной разведке на ряде участков нашей приграничной территории с проникновением ее вглубь нашей страны до 200 километров».

Как свидетельствует уникальный источник – книга «На приеме у Сталина» (М., 2008), на страницах которой опубликованы все записи лиц, принятых Сталиным с 1924 по 1953 гг. – начальник ГШ, генерал армии Г.К. Жуков с момента назначения на этот пост и до 22 июня 28 раз имел аудиенцию у Сталина. В том числе 27 раз как начальник Генерального штаба. То есть в среднем раз в неделю действительно лично он сам и докладывал разведывательную информацию, наряду, естественно, с другими военными вопросами, которые обсуждались у Сталина. Или, если выражаться словами  самого Жукова, «Генеральный штаб систематически докладывал правительству…».

Но если это было так, а это, как видите, действительно было именно так, то зачем же надо было врать после того, как  Сталина не стало?! В частности, о том,  что-де он не знал «что давала Сталину разведка, находившаяся не в руках Генштаба, но разведка, которую возглавлял перед войной генерал Голиков Ф.И., не смогла вскрыть мероприятий, которые в глубокой тайне отрабатывались в штабах немецких войск по плану войны. Разведка не сумела проникнуть в тайники, где планировались цели и задачи  в войне с Советским Союзом. Обо всем этом мы узнали только после войны, читая трофейные документы». 

Или - «Наша агентурная разведка, которой перед войной руководил Голиков, работала плохо, и она не сумела вскрыть истинных намерений гитлеровского Верховного командования в отношении войск, расположенных в Польше. Наша агентурная разведка не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом».

Выше уже было показано, «насколько плохо работали» советские разведывательные службы перед войной – «настолько плохо», что высшее военное командование СССР располагало более чем достаточной для выработки адекватных мер отпора максимально возможной для того времени полнотой  различных, прежде всего разведывательных данных. В первую очередь о состоянии и перспективах развития вермахта, о его стратегии и тактике, в том числе и отдельных родов германских войск, и, естественно, о самом плане агрессии и характере подготовки  нападению. Даже более того. Советские разведывательные службы «настолько плохо» работали в предвоенное время, что даже в наше время даже наши заклятые враги за океаном – представители ЦРУ – не могут скрыть своего  искреннего восхищения высочайшей эффективностью советской разведки. А Г.К. Жуков их грязью поливал…

Зачем надо было клеветать на Сталина, утверждая, что-де «неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно. Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне»?  Зачем, если и тогда хорошо было известно, что Сталин сделал такое заявление по политическим соображениям высшего порядка, заодно, кстати говоря, прикрывая и военное командование от справедливого гнева действующей армии и народа?!

Кстати говоря, маршал Василевский как-то сказал, что «доказательств того, что Германия изготовилась для военного нападения на нашу страну, имелось достаточно – в наш век их скрыть трудно». Обратите внимание на использованное им слово «изготовилась». Ведь это же означает, что все видел Генеральный штаб, все знал. Или, по меньшей мере, почти все знал. Вот так, невзначай (но, быть может, и специально) он и разоблачил маршала Жукова.

2. Три руководителя ГРУ:

     2.1. Предвоенный начальник ГРУ Ф.И. Голиков на одной из послевоенных встреч с сотрудниками военной разведки лет сорок пять назад прямо заявил, что вся информация, которая докладывалась Сталину, в копиях направлялась Молотову, Ворошилову, Тимошенко и Жукову. Об этом же свидетельствует и расчет рассылки, указанный на каждом таком документе. Все это означает, что Голиков ни при каких обстоятельствах не мог обойти своего непосредственного начальника и не доложить ему поступившую по разным каналам разведывательную информацию. Более того. Он этого и не делал. Он действительно докладывал всю поступавшую и более или менее проверенную информацию по инстанциям, в том числе, естественно, и Жукову.

2.2. Ставший легендарным еще при жизни многолетний начальник ГРУ генерал П.И. Ивашутин также отмечал, что «тексты … всех документов и радиограмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались по следующему списку: Сталину (два экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба».

2.3. Один из руководителей ГРУ накануне и во войны – генерал И.И. Ильичев - в послевоенное время признал, что данные советских разведывательных служб о сосредоточении немецких войск у советских границ к моменту нападения Германия расходились с реальностью на две дивизии. Причем эти дивизии не были развернуты, они были только на подходе.  Это признание Ильичева стоит чрезвычайно дорогого. Конечно, при определенных обстоятельствах и две дивизии могут решить исход боя или сражения.  Но это на поле конкретного боя или сражения. Однако когда речь идет о столь гигантских масштабах сосредоточения войск противника на протяжении 3375 км (линия первоначального вторжения), то расхождение в две дивизии, о которых к тому же знали, что они еще только на подходе, всего лишь едва заметная статистическая погрешность. Об этом не без удовольствия рассказывает в своих выступлениях бывший ответственный работник ЦК КПСС, бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в ФРГ, видный современный историк и политолог – В.М.Фалин, который немало поработал совместно с Ильичевым, когда того перевели в МИД СССР на ответственную должность.

Так что, как видите, все версии антисталинского и антисоветского типа, а также их производные, которые, увы, продолжают множиться, не только не имеют под собой реальной почвы. Более того.  Их объединяет крайняя тенденциозность, круто замешанная на зоологическом антисталинизме (и антисоветизме) и лютой ненависти к собственной Родине – России.

Однако советские разведывательные службы добыли и сообщили не только указанные выше данные.

1. Разведка сообщала также и о том, что Красную Армию ожидает предательство в форме подставы под разгром, вследствие чего она будет разгромлена в приграничных сражениях! Вот выдержка из одного из таких сообщений: «Русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита в кратчайший срок». Резидент ГРУ. 28. .5. 1941 г.  Что и произошло – приграничное сражение было вдребезги проиграно Красной Армией.

2. Разведка сообщала, что Красная Армия будет разбита в четыре недели. Приграничное сражение было вдребезги проиграно и того ранее, ибо спустя четыре недели с начала агрессии супостаты были уже на многие сотни километров в глубине советской территории.

3. Разведка сообщала, что Красная Армия будет окружена и расколота быстро бронемеханизированными частями по испытанной немецкой тактике, и будет иметь судьбу польской армии. Что и произошло. А ведь польская кампания вермахта и ее итоги были тщательно проанализированы и опубликованы в СССР.

4. Разведка сообщала также и о том, что Красную Армию ожидает серьезное поражение, в связи с чем командование вермахта было безмерно удовлетворено тем, что «главные силы Красной Армии будут сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара»?! А ведь это и в самом деле имело место быть.

Специальный исторический комментарий. Тут вот что интересно отметить. Есть такое свидетельство, что 4 января 1941 г. Сталину было доложено сообщение резидента ГРУ в Белграде генерал-майора А.Г.Самохина (оперативный псевдоним – Софокл), в котором содержались выдержки из доклада югославского генштаба, констатировавшего международную ситуацию на тот момент. Одна из выдержек гласила: «...Россия имеет новый оперативный план... где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе... Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их...».

Этот факт автор почерпнул на 201-й странице интересной книги «Без грифа “Секретно”. Тайны архивов и материалов спецслужб». Ее автор - доцент кафедры дипломатической и консульской службы факультета международных отношений Белорусского университета Игорь Николаевич Кузнецов. Книга вышла в ростовском издательстве «Феникс» в 2007 г. К сожалению И.Н. Кузнецов не указал точной ссылки на источник, из которого он взял этот факт. Во время  телефонной попытки автора статьи все-таки уточнить источник столь важного факта, Кузнецов сослался на то, что это была давнишняя газетная публикация в одном из петербургских печатных СМИ, вырезку из которого он потерял.

Конечно, автор предпринял свои меры по проверке данного факта. Увы, пока они не увенчались успехом – среди официально рассекреченных и преданных гласности на данный момент, в том числе и путем публикаций, такое сообщение белградского резидента ГРУ найти до настоящего времени не представилось возможным. Однако, учитывая, что остальное содержание книги И.Н. Кузнецова изложено с хорошим знанием многих специфических особенностей  истории спецслужб и отличается достоверностью, автор рискнул принять упомянутый им факт во внимание.

В частности, потому, что он полностью совпадает с информацией легендарного советского разведчика Кима Филби. Примерно в это же время он сообщил, что британские агенты распространяют различные провокационные слухи, в том числе и о том, что неизбежную войну между Германией и Советским Союзом должен начать СССР превентивным ударом в направлении Южной Польши.

Специальная историческая справка. Идея контрнаступления советских войск в направлении южной Польши с 14 октября 1940 г. действительно фигурировала в «Соображениях о стратегическом развертывании Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.».  Сам факт означает, что, увы, имела место утечка сверхсекретной информации. Данное предположение не лишено оснований, так как у британской разведки с начала 30-х годов был очень хорошо информированный обо всех мобилизационных мероприятиях СССР агент в самом высшем звене кремлевского руководства. Как выяснилось, этот агент работал в секретариате члена Политбюро А.И. Микояна. Его непосредственным куратором был майор британской разведки Гарольд Гибсон. До октября 1938 г.  Г. Гибсон являлся региональным резидентом МИ-6 в Праге. Там он лично организовывал необходимые для официального Лондона условия для совершения Мюнхенской сделки. А  перед этим активно участвовал в заваливании заговора Тухачевского в 1937 г. Впервые утечку мобинформации в МИ-6 советская разведка обнаружила еще в 1936 г. с помощью блестящего агента из «кембриджской пятерки» - Дональда Маклина. Однако вследствие предательской деятельности наркома внутренних дел Г.Г. Ягоды этой информации не был дан ход. Вторично советская разведка вышла на этого же агента только в самом конце 1940 г., опять с помощью «кембриджской пятерки» - благодаря А. Бланту. На этот раз удалось, наконец, разоблачить агента и поставить его к стенке.

Да, действительно идея не превентивного, а только контрнаступления советских войск на этом направлении фигурировала в самом секретном документе того времени. В хорошо известных историкам «Соображениях о стратегическом развертывании Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.» от 18 сентября, утвержденных Советским правительством 14 октября 1941 г. Причем именно в таких целях, как это указано в информации белградского резидента. Но центр тяжести – центром тяжести. Однако же, в этом единственном официально утвержденном документе идея удара на этом направлении, подчеркиваю, рассматривалась только как контрнаступление после отражения и сдерживания первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника, под прикрытием чего должно было быть осуществлено сосредоточение основных сил. И только затем, и только при наличии благоприятных условий переход в контрнаступление.

То есть, проще говоря, получив такую информацию, англичане попросту слегка ее передернули, дабы попугать немцев и спровоцировать ускорение нападения Германии на СССР, без чего Англия не выжила бы. Британская разведка исправно выполняла приказ У. Черчилля, который он отдал руководителю Управления специальных операций МИ-6 Хью Дальтону еще 22 июля 1940 г. об ускорении провоцировании схватки между СССР и Германией. Приказ звучал так: «А теперь  разожгите пожар в Европе». В то время его можно было разжечь только на восточном азимуте.

Далее. В обоих случаях это неоспоримое свидетельство утечки информации о содержании особо секретного в то время документа. Более того. При всем том, что у англичан есть не украшающая их «традиционная» манера любую информацию аккуратно передергивать в свою пользу, а Англии тогда действительно надо было поскорее стравить Германию и СССР в смертельной схватке, сам факт упоминания превентивного удара на этом направлении очень уж любопытен. Особенно, если учесть, что информация поступила из недр британской разведки. Прежде всего, тем, что:

- эта идея была, во-первых, сродни идее перенесения войны с самого ее начала на территорию противника, которой в то время шибко увлекались «некоторые руководящие военные работники», как это поныне нам пытаются вдолбить в сознание в порядке оправдания «просчетов» Генерального штаба (включая и Жукова) накануне войны.

Во-вторых, эта же идея действительно упорно блуждала в сознании тех же «некоторых руководящих военных работников», в том числе и в виде идеи превентивного удара по Германии. Тут вот что важно. Наш ГШ разработал черновой проект такого плана лишь во второй половине мая 1941 года. Однако британская разведка стала распространять провокационные слухи на эту тему еще в начале 1941 г. Хотя ни в одном из всего-то двух прогнозируемых в то время  вариантов в официально утвержденных «Соображениях» ничего подобного не было и даже не предусматривалось. Там был предусмотрен, еще раз обращаю на это вниманин, вариант контрнаступления после отражения и сдерживания первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника, под прикрытием чего должно было быть осуществлено сосредоточение основных сил. И только затем, и только при наличии благоприятных условий переход в контрнаступление. Действительно на упомянутом в двух разведывательных информациях направлении.  

Что прикажете думать по изложенному поводу? Конечно, в первую очередь придется озадачиться двумя очень важными вопросами:

- Какое могло быть дело югославскому генштабу, у которого в то время своих забот был полон рот, чтобы пытаться узнать такие, по определению сверхсекретные данные о советском стратегическом планировании?

- Каким образом югославский генштаб мог узнать об этом? Проще говоря, на кого «грешить» по поводу утечки особо секретной информации? То, что в Белград она попала усилиями югославского военного атташе – тут сомнений никаких нет. А вот с нашей стороны кого подозревать? Кто конкретно допустил утечку информации из документа, имевшего гриф «Совершенно секретно. Особой важности»? 

Для начала примем во внимание два непреложных обстоятельства. Документ, о котором идет речь, был составлен в единственном экземпляре, написан от руки, среди высшего военного руководства того времени в полном объеме его знали только трое – Тимошенко, Мерецков и Ватутин.

Далее. Прежде, чем о содержании доклада югославского генштаба узнал резидент советской военной разведки, информация должна была сначала быть добыта в Москве, передана в Белград, обработана аналитиками  югославского ГШ, только после чего она и могла появиться в обобщенном докладе. Сами понимаете, что на все это нужно время. Следовательно, наиболее вероятный период утечки  этой информации в Белград, как минимум, начало – максимум середина декабря 1940 г. И вот что удивительно. Такое предположение еще в июне 1941 г. подтвердили – не падайте со стула – сам Адольф Гитлер и его верный холуй И. Риббентроп. В тексте утвержденной Гитлером «Ноты Министерства иностранных дел Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 года» говорилось: «...Правительство рейха овладело документами, свидетельствующими об интенсивных военных приготовлениях Советского Союза во всех областях. Эти документы подтверждаются и найденным недавно в Белграде отчетом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 года, в котором, между прочим, дословно говорится: “По данным, полученных из советских кругов, полным ходом идет перевооружение ВВС, танковых войск и артиллерии с учетом опыта современной войны, которое в основном будет закончено к августу 1941 года...”...».  «По данным из советских кругов» югославский военный атташе узнал явно не только о том, что полным ходом идет перевооружение Красной Армии. Одновременно, судя по всему, перед ним разгласили и суть нашего плана обороны. Иначе откуда бы взяться столь точной информации в отчете югославского военного атташе насчет того, что «...Россия имеет новый оперативный план... где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе... Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их...»?!  И произошло это до середины декабря 1940 г., ибо сам доклад этого атташе датирован 17 декабря 1940 года.    

Но в том-то все и дело, что осенью 1940 г. и вплоть до начала 1941 г. в силу целого ряда внешнеполитических обстоятельств, связанных с ситуацией на Балканах, с югославскими представителями,  особенно военным атташе Югославии встречался начальник Генерального штаба РККА К.А. Мерецков. По поручению Советского правительства он вел с ними секретные переговоры по интересовавшим Кремль вопросам.     

Специальный исторический штрих. Кстати говоря, не это ли обстоятельство явилось одним из решающих факторов, приведших к аресту Мерецкова сразу после начала войны и вручения Советскому правительству ноты германского МИД?! Если это  предположение верное, то тогда понятна одна из истинных причин его ареста – чрезмерная болтливость. В данном случае, как минимум, на грани откровенного предательства. Потому как болтать о содержании совершенно секретного документа особой важности, в котором изложены основы оборонительных мероприятий СССР по отражению агрессии – уже особо опасное государственное преступление в виде умышленного разглашения особо важной государственной и военной тайны. К слову сказать, подобное неоднократно имело место и во время войны. Во время войны и Берия, и Абакумов, особенно когда последний стал главой СМЕРШ, не раз и не два докладывали Сталину и руководству Генштаба о причинах расконспирации наступательных операций советских войск, что приводило к огромным, ничем не оправданным потерям с нашей стороны. И главная причина заключалась, прежде всего, в чрезмерной болтливости самого командования на местах, а также в его далеко не профессиональных действиях по подготовке наступательных операций.  

Идем дальше. Югославский государственный аппарат, особенно  наиболее важные его звенья, в том числе и силовые ведомства, включая и ГШ, в то время едва ли не буквальном смысле слова были нафаршированы разветвленными агентурными сетями германской военной разведки и британской разведки. В итоге эта информация пошла дальше. И в британскую разведку, ибо чуть позже фактически бумерангом она вернулась в Москву через К. Филби (выше об этом уже говорилось) и в германскую разведку тоже. Сомневаться в последнем не приходится, особенно в свете только что приведенных данных. Хотя бы потому, что в этот период времени – 18 декабря 1940 г. - была утверждена Директива № 21 – «Вариант Барбаросса» с особым приоритетом главного удара именно севернее Бреста, который должны были наносить в тесном взаимодействии группы армий «Центр» и «Север». А на Юго-Восточном (для нас – Юго-Западном) направлении германским генштабом было запланировано активное участие румынской армии, что означало игнорирование немцами этого направления как главного. Такое дерьмо, как румынская армия, германское командование привлекало к совместным действиям не на главных направлениях. И, как представляется, такое решение было принято не без учета полученной Абвером из Белграда упомянутой информации. Подчеркиваю, что сомневаться в этом не приходится, особенно, если учитывать прямую ссылку германского МИД на отчет югославского военного атташе. Но отчет – это итоговый документ. Между тем, правила разведки таковы, что вся информацию, которая ежедневно добывается, немедленно направляется в Центр. Соответственно, и югославский военный атташе действовал подобным же образом – после каждой встречи с представителями высшего советского командования направлял в Белград подробный отчет о встрече и содержании состоявшейся беседы. А то, что в ноте германского МИД было указано, что-де правительство рейха недавно нашло в Белграде отчет югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 г. – не более чем дипломатическое прикрытие ранее полученной по разведывательным каналам Абвера важной информации.

 Ну, а когда Жуков возглавил Генштаб, то немцы окончательно впали в то самое убеждение, о котором и сообщила разведка. Проще говоря, речь идет о следующем. Супостаты заранее знали, что сосредоточение основных сил западной группировки РККА хотя бы и для контрнаступления будет происходить на левом крыле (для них правом) советской группировки. Самого же внезапного наступления и тем более внезапного превентивного удара со стороны СССР, немцы, включая и самого фюрера, не опасались до самого начала агрессии. Соответственно, сами супостаты главный удар стали готовить на своем левом (для нас правом), но с акцентом удара непосредственно по центру советской обороны.  

Вплотную к этим данным и их аналитическому освещению примыкает следующая разведывательная информация. По сообщению резидента ГРУ в Румынии от 5 мая 1941 г., гитлеровское командование одновременно было нацелено на недопущение какого-либо наступления Красной Армии на Румынию, в том числе и недопущение бомбовых ударов по Румынии, которая в то время являлась основным источником нефти и нефтепродуктов для Третьего рейха. Весь трагизм этой информации заключался в том, что действительно такие планы у советского командования были и должны были быть реализованы только в порядке контрнаступления при наличии благоприятных условий. Подчеркиваю, только после отражения и сдерживания первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию, под прикрытием чего должно было быть осуществлено отмобилизование и сосредоточение основных сил. Проще говоря, трагизм этой информации в том, что она суть очередного свидетельства утечки важнейшей стратегической информации о планах высшего советского командования. Причем утечки именно из высшего эшелона нашего командования. В сочетании же с информацией югославского генштаба и вовсе получается более чем удручающая картина – из высшего звена либо из ближайшего окружении высшего звена высшего советского командования происходила серьезная утечка важнейшей стратегической информации!

Любопытен в этой связи такой факт. 19 августа 1941 г., то есть в самый разгар трагедии, уже месяц как бывший начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г.К. Жуков представил И.В. Сталину чистейшей воды донос с далеко идущими целями и последствиями. «Я считаю, - писал Жуков, - что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает наши ближайшие возможности. Видимо, у нас среди очень крупных работников, близко соприкасающихся с общей обстановкой, противник имеет своих людей».  Ну, и как вам это снизошедшее на Жукова в самый разгар трагедии и после приказа № 270 от 16 августа 1941 г. «озарение»?!

Источник: Арсен Мартиросян.

Рейтинг публикации:

51




Комментарий от god:

Уважаемые читатели, в ближайшее время мы планируем взять интервью у Арсена Бениковича, эту книгу мы публикуем для ознакомления с его позицией в данном вопросе. Статья для сбора вопросов от читателей будет опубликована на нашем портале в ближайшее время, следите за обновлениями по тегу On-line конференции.

Рекомендуемые статьи:
• Арсен Мартиросян: Трагедия 22 июня 1941 года

Комментарии (2) | Распечатать

Добавить новость в: