Арсен Мартиросян: Блицкриг предательства: 22 июня 1941 года – детальная анатомия трагедии

ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ПОЛПРЕДА СССР В США К.А.УМАНСКОГО НАРКОМУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВУ. 1 марта 1941 г.:  «...Уэллес сделал мне следующее заявление, предупредив, что Штейнгардту поручено заявить то же Вам: по конфиденциальным сведениям, имеющимся в распоряжении Американского правительства и в аутентичности которых у Американского правительства нет ни малейшего сомнения, германские военные планы заключаются в том, что после достижения победы над Англией, несмотря на поддержку последней Соединенными Штатами, напасть на СССР, причем планы этого нападения разработаны германским командованием во всех деталях. Американское правительство учитывает, что Советское правительство, возможно, отнесется к этой информации с недоверием и будет рассматривать ее как пропаганду, интригу или неправду. Однако Ам[ериканское] правительство подчеркивает, что располагает неподлежащими сомнению доказательствами правдивости этой информации, которую оно передает Советскому правительству лишь потому, что считает, что те страны, которые отстаивают свою целостность и независимость перед лицом германских планов неограниченной агрессии, имеют моральное право на получение подобной информации и дружественное предупреждение. Для того, чтобы уменьшить возможные сомнения Советского правительства, он, Уэллес, добавляет, что информация не исходит из английских источников. Ответил Уэллесу, что сообщу Молотову о факте передачи мне этой информации, которая действительно, насколько я лично могу судить, не укладывается в общеизвестную картину международного положения. Независимо от нынешнего характера советско-германских отношений и даже если теоретически допустить, что кто-либо в Германии лелеет подобные планы, мне лично кажется, что Германское правительство не может не понимать обреченности таких планов, ввиду высокой оборонной мощи СССР, стратегические позиции и экономическая сила которого так значительно укрепились за последние годы, а в частности со времени начала нынешней войны. Я не имею права подвергать эту информацию той суровой оценке, которую он, Уэллес, оправдывал, но, естественно, приходят на память аналогичные  утверждения и информации, циркулировавшие с тенденциозными целями до и после Мюнхена, что лишь привело к просчетам ряда правительств, внушавших себе мысль, что СССР может стать объектом безнаказанной агрессии. Но, конечно, я могу лишь поблагодарить за сообщение конфиденциальной информации Ам[ериканского] пра[вительства) и передам Молотову о мотивах, побудивших Американское правительство поделиться с нами этой информацией. Уэллес стал снова подчеркивать, что информация авторитетная и такого характера, что в ней невозможно сомневаться[...]».

В связи с тем, что по указанию Москвы Уманский запросил новые данные по этому вопросу, 20 марта 1941 г. С. Уэллес не только еще раз подтвердил ранее переданную информацию, но и значительно расширил ее, так к тому времени Сэм Вудс прислал в Вашингтон дополнительные сведения.

К слову сказать, аналогичная информация была послана 29 марта 1941 г. и премьер-министру Великобритании У. Черчиллю. А днем ранее - 28 марта 1941 г. – криптографы Правительственной школы кодов и шифров в Блетчли (Служба радиоперехвата и дешифрования в Блетчли), «расколов»,  наконец-то,  военные и дипломатические шифры Третьего рейха смогли получить первые надежные данные о подготовке нападения Германии. 29 марта глава МИ-6 Стюарт Мензис передал эти первые данные У. Черчиллю. То есть для Черчилля получилось хотя и случайное, но действительно знаменательное совпадение информации собственных спецслужб и данных американцев.

Особую пикантность этому факту придает то обстоятельство, что свидетелями этого совпадения стал не только премьер-министр Великобритании, но и Сталин, а вместе с ним также и Молотов, Берия, Меркулов, Тимошенко и Жуков. Дело в том, что с января 1941 г., наконец-то, был восстановлен контакт с Джоном Кернкроссом (оперативный псевдоним «Мольер») – одним из членов великолепной «кембриджской пятерки» блестящих агентов советской внешней разведки. Дж.Кернкросс с июня 1940 г. работал личным секретарем лорда Хэнки, который в кабинете У.Черчилля «вел работу по линии секретных служб и был председателем десятка комиссий, которые занимались вопросами, обороны, безопасности, научных исследований и др.  ... К Хэнки поступали материалы из кабинета министров, спецслужб, научно-исследовательских организаций и других важных учреждений. Все они аккумулировались у Кернкросса. От Кернкросса были получены переписка МИД с посольствами, еженедельные доклады английской разведки кабинету, протоколы заседаний военного кабинета, доклады начальника генштаба, материалы по экономической разведке и другие важные секретные документы. С января по май 1941 года от источника было получено большое количество число материалов, которое свидетельствовало о подготовке  фашистской Германии к нападению на Советский Союз». Как первые надежные данные о подготовке нападения Германии на Советский Союз, так и последующие сведения аналогичного характера, в обязательном порядке направлялись лорду Хэнки и аккумулировались у Кернкросса.

Ну а далее они передавались агентом своему куратору из лондонской резидентуры НКГБ СССР. Объемы передаваемых Дж. Кернкроссом документов и информации  были исключительны – в среднем до 60 фотопленок направлялось в Центр каждой почтой. Не отставали и другие члены прославленной пятерки – легендарные Ким Филби, Антони Блант, Гай Бёрджесс, Дональд Маклин. Их информация также имела колоссальное значение.

Бесценная информация о планах немецкого командования поступала и от другого агента из числа великолепной «кембриджской пятерки» - Дональда Маклина. «В первой половине 1941 года Маклин информировал Москву о подготовке Гитлера к нападению на СССР. Среди документов этого периода необходимо отметить полученную от источника сводку министерства экономической войны Англии, подготовленную для доклада военному кабинету, о неминуемом нападении немцев на СССР. В сводке приводились  данные о военных приготовлениях Германии на востоке и ее оперативных планах по разгрому Красной Армии».

Чтобы вклад Кернкросса и Маклина в обеспечение СССР разведывательной информацией высшего класса был бы более понятен, необходимо небольшое уточнение.

24 марта 1941 г. британская разведка получила из Швеции сообщение о том, что немцы отложили вторжение на Британские острова и решили «молниеносно атаковать Россию и оккупировать ее вплоть до Урала». В сообщении детально излагался план операции против СССР на трех главных направлениях, назывались три конкретные ударные группировки германских войск под командованием фельдмаршалов фон Бока, фон Рунштедта и фон Листа. Эту информацию Лондон не передал Москве. Однако она прошла через руки Кернкросса и Маклина и потому попала в Москву. И то обстоятельство, что Лондон ни в каком виде не передал эту информацию Москве и даже не пытался сделать этого, сыграло положительную роль. И вот почему.

Специальная справка. Советская разведка располагала уникальной возможностью для контроля и проверки этой информации. Она располагала  агентом по фамилии Нюблад в шведской службе радиоразведки. В 1994 г. шведы сами предали гласности эту историю. Все, что шведы тогда читали в немецких радиограммах, а затем передавали в Лондон, читали также и в Москве, нередко даже раньше, чем руководство Швеции или Англии, и, как правило, одновременно с ними. Не говоря уже о том, что эти данные позволяли советской радиоразведке самостоятельно раскалывать немецкие коды и знать как о планах немцев, так и об их уровне осведомленности о советских войсках. Так что зря Черчилль скрывал информацию – Москва все равно узнала, причем в более благоприятной для этой информации ситуации, то есть без подозрений.

Таким образом очевидно, что едва ли у двух основных разведывательных служб СССР и тем более у Сталина могли остаться какие-либо сомнения в достоверности и объективности информации заокеанских буржуинов. Хотя на первых порах они возникли вполне естественным образом. Ведь для Москвы не было секретом, что правящие круги США в целом приветствуют идею нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, и, соответственно, при такой-то позиции чего ради буржуины так забеспокоились о Стране Советов. Но поскольку информация американцев и англичан совпадала с информацией советских разведывательных служб, которой к тому моменту накопилось немало, то, естественно, она была взята в расчет и учтена должным образом.

Достоверные данные о плане Гитлера по нападению на СССР, о главных направлениях наступления вермахта (на Ленинград, Москву и Киев), которое будет осуществлено силами примерно 155 дивизий, во второй половине апреля месяца 1941 г. передал в Москву и чехословацкий президент Э. Бенеш. Эта информация была получена в конце марта - начале апреля 1941 г. от ценнейшего агента чехословацкой военной разведки А-54 – Пауля Тюммеля. Передача в Москву была осуществлена в рамках упомянутого выше секретного соглашения о сотрудничестве между разведками двух стран от 1935 года. Одновременно эту же информацию Э. Бенеш и Ф. Моравец передали У. Черчиллю и в МИ-6. А 19 апреля 1941 г. они продублировали ее. В результате получилось, что окружным путем, через Дж. Кернкросса, у которого, в виду его специфических служебных обязанностей, оседала вся подобная информация, она в порядке дублирования попала также и в Москву.

Не следует также забывать, что в непосредственном окружении самого Э. Бенеша находились агенты советской внешней разведки Яромир Смутный и Людмила Каспарикова. Так что канал для проверки информации Бенеша на предмет достоверности и полноты ее передачи в Москву не только существовал, но и использовался.  Информация ушла в Москву и по этим каналам.

Информация чехословацкой военной разведки по Германии, которую передавал Ф. Моравец уже с 16 марта 1939 г. находясь в оперативном контакте с советским военным атташе в Лондоне, всегда докладывалась наркому обороны СССР С.К. Тимошенко (и его заместителям-начальникам ГШ Мерецкову и Жукову), который по этому поводу вспоминал: «Донесения нашего военного атташе в Лондоне я получал всегда сразу же, как только они  поступали. Были там и данные, которые передавала нам чехословацкая разведывательная служба. Без всякого преувеличения должен сказать, что некоторые из них казались невероятными и даже провокационными. Однако наша проверка этих сообщений и время показали, что в большинстве случаев речь шла о правдивой и удивительно точной информации». Естественно, что после проверки эта информация докладывалась и Сталину.

Наряду с чехословацкой военной разведкой активную разведывательную деятельность против Третьего рейха вела также и польская военная разведка. Это была не менее сильная спецслужба, чем чехословацкая. Польская военная разведка имела отличные агентурные позиции на оккупированной немцами части Польши, а также в других странах Европы, благодаря чему была прекрасно осведомлена о плане гитлеровской Германии по нападению на Советский Союз.

Несмотря на то, что до начала войны Советский Союз не сотрудничал – ввиду яро антисоветской позиции - с польским правительством в эмиграции и его структурами, тем не менее, внутри этого правительства у советской внешней разведки были сильные агентурные позиции. Прежде всего, это министр польского эмигрантского правительства в Лондоне «Генрих», а также «Садовник», который являлся одним из наиболее информированных членов правительства. Оба поставляли очень серьезную информацию. Так что информация о плане нападения поступала и по этому каналу.

Кроме того, ГРУ внедрило своего агента в находившийся в эмиграции в Лондоне аппарат главнокомандования «СВБ» , в котором имелся разведывательный центр главы  польского эмигрантского правительства в Лондоне В. Сикорского. РЦ Сикорского вел активную разведывательную деятельность против Германии (а также СССР). Разведывательная информация из этого центра благодаря  имевшей там агентуре поступала также и в Москву.

Более того, в 1940 г. советская разведка сумела перехватить некоторые агентурные линии польской разведки в  военных кругах Германии. Произошло это в результате тщательной работы с попавшим в руки советских органов государственной безопасности капитаном польской военной разведки Ю. Сосновским, работавшим против Германии. Там он был арестован в середине 30-х гг.,  но затем обменен на арестованных в Польше немецких агентов и снова отправлен за решетку уже польскими властями. В 1939 г. сотрудники НКВД СССР обнаружили его во Львовской тюрьме и начали работать с ним. Работу вели выдающиеся асы советской разведки В.М. Зарубин и З.И. Воскресенская-Рыбкина. В результате, от Сосновского были получены важные оперативные данные на ряд не разоблаченных немцами его ценных агентов в Германии, которые затем были использованы в интересах СССР. В отношении двух из них в общих чертах известно, что они явились важными источниками информации и сослужили хорошую службу советской разведке в 1940-1943 гг.  Проще говоря, и от них также поступала крайне важная информация о военных приготовлениях и планах Германии.

Параллельно шла интенсивная работа с бывшим двойным агентом германской и английской разведок, бывшим царским офицером графом Александром Сергеевичем Нелидовым. Советские органы госбезопасности обнаружили его также в одной из польских тюрем, куда он попал за шпионаж в пользу Третьего рейха накануне нападения последнего на Польшу.

Случай с А.С. Нелидовым в определенном смысле является еще и уникальным. Дело в том, что он располагал подробнейшей  информацией о стратегических командно-штабных играх на картах, которые командование вермахта проводило еще в конце 1936 г. и на которых впервые разыгрывался прототип плана будущего «Варианта Барбаросса», имевший в то время непритязательное название «Восточная кампания». Нелидов участвовал в тех играх и, обладая прекрасной памятью, в деталях на картах восстановил ход той игры и дал соответствующие подробные пояснения. Данные Нелидова четко совпали с разведывательной информацией советских разведывательных служб об этих играх, полученной еще на рубеже 1936-1937 гг. и доложенной Сталину 10 февраля 1937 года. Информация Нелидова была передана в ГРУ и ГШ.  

Так что Москва, в том числе и высшее военное командование, были не просто в курсе содержания Директивы № 21 «Вариант Барбаросса» и явно других сопровождавших ее документов Третьего рейха, но и располагала редчайшей в разведывательной практике информацией о генезисе плана агрессии от его истоков. Так, известная схема основных направлений немецкого наступления, составленная ГРУ в марте 1941 г., основывалась также и на упомянутых выше данных.

Жуков же длительное время отрицал, что был детально знаком с разведывательной информацией предвоенного периода. Давным-давно генерал-лейтенанту Н.Г. Павленко, которому надоело выслушивать очевидные в своей лживости мифологические байки Жукова о том, что он, видите ли, ничего не ведал и не знал о приготовлениях немцев к нападению на СССР, пришла в голову простенькая, но воистину блестящая идея. Обычно этим пользуются опытные следователи, видя, что подследственный  наотрез отказывается признать очевидные факты своей вины. Они предъявляют ему неопровержимые, документально зафиксированные факты, свидетельствующие о его непосредственной вине. Генерал-лейтенант Н.Г. Павленко так и сделал, а реакцию Г.К. Жукова описал следующим образом: «Жуков уверял меня, что он ничего не знал о “Плане Барбаросса” накануне войны, что он и в глаза не видел донесения разведки. На следующий день я приехал к Жукову и привез те самые сообщения разведки о плане войны с СССР, на которых стояли их – Тимошенко, Жукова, Берии и Абакумова подписи. Трудно передать его изумление. Он был просто шокирован».

Но еще бы ему не быть шокированным! Взяли-то, как говорится, с поличным!  В этой связи небезынтересно было бы знать, а что произошло бы с тем же Жуковым, если еще при его жизни была бы возможность предъявить ему также и сообщения германской разведки, которые ныне хранятся в архивах Германии?! Ведь и по ним тоже прекрасно видно, что Жуков был хорошо осведомлен о плане гитлеровской агрессии. Увы, реакции Жукова на это мы никогда не узнаем.

К слову сказать, четкое понимание особенностей современной на тот период войны, в том числе и прежде всего, специфики ее развязывания, стало складываться еще в начале-середине 30-х гг. ХХ века. И уже однозначно присутствовало как в сознании высшего советского руководства, так и в сознании верхнего эшелона советского командования еще в конце 30-х гг. прошлого века.

 Более того.  Высшее военное командование СССР уже в 1940 г. располагало:

- прекрасным, скрупулезно осуществленным анализом стратегии и тактики современных на тот момент войн. Он был издан в виде книги «Новые формы борьбы (опыт исследования современных войн)». Автором был один из наиболее талантливых советских военных теоретиков (и практиков, к слову сказать, тоже), боевой комдив Георгий Самойлович Иссерсон – профессор кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба.

- Подробным, детально анализирующим причины и обстоятельства молниеносного разгрома англо-французских войск в ходе западной кампании вермахта докладом ГРУ,  который был составлен на основе «Официального отчета французского Генерального штаба о франко-немецкой войне 1939-194о гг.», переданного советскому военному командованию через военного атташе СССР во Франции. На этом документе до сих пор красуется резолюция Жукова:  «Мне это не нужно». 

- Полным текстом глубокого, прекрасно аргументированного анализа стратегии и тактики вермахта под названием «Театр войны и условия ее проведения». Автором был ставший легендой в мировой истории разведывательных служб и истории Второй мировой войны Рудольф Рёсслер, он же «Люци» - главный источник ценнейшей разведывательной информации нелегальной резидентуры ГРУ - «Дора» Шандора Радо. Именно этот труд, который в начале 1941 г. Р. Рёсслер готовил к изданию, и явился основным поводом для знакомства с нелегальным резидентом советской военной разведки в Швейцарии. Рёсслеру необходимо было дополнить свой труд соответствующими картами, а Шандор Радо по прикрытию являлся владельцем картографической фирмы «Геопресс». Вот так этот труд попал в руки советской военной разведки и оказался в Москве.

Комментарий. Московская судьба книги Р. Рёсслера, скорее всего, аналогична приведенной выше резолюции Жукова. О судьбе Иссерсона есть прямой резон сказать несколько слов. Увы, с Г.С. Иссерсоном обошлись, мягко выражаясь, более чем неласково. 7 июня 1941 г. он был арестован 3-м Управлением НКО СССР. За  что арестовали – непонятно до сих пор. Однако, учитывая его генеральское звание (звание комдива тогда приравнивалось к званию генерал-майора), пребывание в 1940-1941 г. в распоряжении НКО и существовавший тогда порядок ареста высших офицеров, санкцию на его арест, судя по всему, выдали либо Тимошенко, либо Жуков. Скорее всего, Жуков, потому, что Академия Генерального штаба, где работал Иссерсон, находилась в непосредственном ведении Георгия Константиновича. Таковы были правила в то время – без согласия вышестоящего командования ни один военнослужащий не мог быть арестован. 21 января 1942 г. Г.С. Иссерсон был осужден Военным трибуналом Приволжского военного округа на 10 лет ИТЛ и 5 лет поражения в правах. Реабилитирован Иссерсон 01.06. 1955 г., освобожден из ссылки 14.07.1955 г. Странное дело, но Г.С. Иссерсон не фигурирует в списке 101 репрессированного генерала и адмирала, который был предъявлен Хрущеву как обязательный к оплате вексель за содействие Жукова и К° в осуществлении государственного переворота и убийстве Берия и Сталина.  Генеральское звание Иссерсону так и не восстановили. Короче говоря, Георгий Самойлович чем-то очень крепко не угодил «киевской мафии».

Не следует забывать и того, что в Третьем рейхе действовали также и агенты личной разведки Сталина:

1. Ольга Константиновна Чехова-Книппер — выдающаяся, мирового значения актриса театра и кино в первой половине ХХ в., внесшая беспрецедентный вклад в Великую Победу. В течение многих лет на стол Сталина регулярно ложились сообщения, подписанные очаровательным женским псевдонимом «Мерлин» (на самом же деле так звали одного из прорицателей далекого прошлого). За этим псевдонимом и скрывалась великая актриса.

Выдающаяся разведчица-нелегал, действовавшая под псевдонимом «Мерлин», она же Ольга Константиновна Чехова, работала на советскую разведку с 1922 по 1945 г. О масштабах ее разведывательной деятельности, объемах и особенно об уровне и качестве направлявшейся ею в Москву бесценной информации наглядно свидетельствуют следующие факты. Связь между О.К. Чеховой и Москвой поддерживали сразу три радистки в Берлине и его окрестностях!

Случай беспрецедентный в мировой разведывательной практике того времени. Использовавшая в качестве источников и подысточников информации свыше ста иностранцев нелегальная резидентура Рихарда Зорге обслуживалась всего... одним радистом. А у О.К.Чеховой их было три! Радистки О.К. Чеховой даже и не знали, чью информацию они передают. Постоянное наличие в распоряжении Чеховой трех независимых друг от друга каналов радиосвязи неудивительно. Ибо первоисточниками стратегически важной информации у нее были сами главари Третьего рейха - Гитлер, Геринг, Гесс, Геббельс, Кейтель, Шпеер и прочие.  А также их жены и любовницы, с которыми она поддерживала тесные дружеские связи (например, «дружбу» с той же Евой Браун Ольга Чехова завела по указанию Москвы еще тогда, когда Гитлер только рассматривал ее кандидатуру на роль постоянной любовницы - в начале 30-х гг. прошлого века). Гитлер, что называется, души не чаял в Ольге Чеховой и, присвоив ей специально для нее же учрежденное звание Государственной артистки Третьего рейха, приглашал ее на самые престижные мероприятия, во время которых демонстративно оказывал ей знаки высшего внимания (например, неизменно усаживал ее рядом с собой).

Естественно, что Сталин едва ли не повседневно достоверно знал, что делает и что думает Гитлер, а заодно и его окружение. А в поток этой информации, в-третьих, органически вплеталась также бесценная информация от субагентов лично Ольги Константиновны — старших офицеров вермахта: Альбрехта фон Квирингейма (штаб ОКВ), Вернера фон Хефтена и Эберхарда Финка (штаб ОКХ). О.К. Чехова завербовала их, когда они были еще лейтенантами. К концу войны все трое были полковниками. Первые два были казнены гестапо за участие в заговоре против Гитлера от 20 июля 1944 г. Тогда едва не пострадала сама Ольга Чехова. 

2. Марика Рёкк (урожденная Мария Керер) - выдающаяся, мирового значения артистка театра, эстрады и кино в первой половине ХХ века. Если ориентироваться на шкалу особо ценной агентуры, то разведывательный статус Марики Рёкк фактически равен статусу О.К. Чеховой. Ибо и ее источниками информации были все те же главари Третьего рейха, правда, в силу своей профессии она была все-таки ближе к Геббельсу и его окружению. Марика Рёкк вначале формально принадлежала к агентурной группе советской военной разведки, носившей условное название «Крона». Ее создателем был один из самых выдающихся советских военных разведчиков ХХ в. легендарный разведчик-нелегал ГРУ - Ян Черняк. Группа была создана еще в середине 20-х гг. ХХ в. и действовала около 18 лет. Ни один из ее членов не был раскрыт противником. Между тем в нее входило свыше 30 человек, большинство из которых стали видными офицерами вермахта, крупными промышленниками рейха. По каналам этой группы шла бесценная для советского руководства и командования информация. Ввиду особой ценности информации М. Рёкк, она была переключена на связь с личной разведкой Сталина.

3. Граф Сергей Алексеевич Вронский (1915—1998) - талантливый ученый-астролог и очень близкий к заместителю Гитлера по партии Рудольфу Гессу человек. Особенность разведывательного статуса С.А. Вронского заключалась в том, что он с детства блестяще владел оккультными дисциплинами - астрологией, хиромантией, магией, обладал отличными способностями к гипнозу и психотерапии, был отличным экстрасенсом-медиком. И, судя по всему, он использовался именно в этом направлении, так как был близко знаком не только с верхушкой Третьего рейха, но и поддерживал близкие дружественные отношения с личным астрологом Гитлера Карлом Эрнстом Крафтом.

Как это явствует из весьма скромных описаний его жизненного пути, Вронский был занят информационным освещением наиболее тайной части нацистского режима - его связи с оккультными силами. В том числе и связи через оккультные каналы с наиболее могущественными закулисными силами Запада. Граф был вхож, в частности, в круг членов тайного общества «Врил», создателем и главой которого являлся уже упоминавшийся выше Карл Хаусхофер. В тех скудных сведениях о его тайной работе на Советский Союз и Сталина, которые ныне известны, есть (правда, весьма глухие) намеки на какое-то его участие в проекте рейхсфюрера СС Г. Гиммлера - «Аненербе» («Наследие предков»).

С.А. Вронский одним из первых установил дату вторжения - 22 июня 1941 года. И если исходить из его скупых слов, то это произошло где-то в начале весны 1941 г. Дело в том, что на основании именно его астрологического прогноза Р. Гесс принял решение о полете в Англию, к которому ему еще надо было подготовиться. Правда, тут следует иметь в виду, Гесс знал дату нападения от Гитлера, причем явно до 30 апреля 1941 г., когда фюрер впервые озвучил ее перед генералитетом.

Наряду с Р. Зорге, С.А. Вронский также одним из первых еще в конце 30-х гг. проинформировал Москву об угрозе нападения Германии в 1941 году. Зорге сообщил об этом в одной из январских 1937 г. телеграмм со ссылкой на своего «друга» О. Отта – тогда военного атташе Германии в Японии. Вронский же весной 1938 г., так как тогда в Германии под контролем СС произошло особо секретное совещание астрологов, которое рекомендовало Гитлеру определить время нападения на СССР на май 1941 г.

Так что Сталин обладал детальной информацией о происходящем в мире, в основных центрах силы того времени, о положении в Германии и военно-политических планах ее руководства, о характере подготовки Третьего рейха к нападению на СССР, вооружениях вермахта и т.п.

Поэтому нет ничего удивительного, например, в том, что, располагая столь подробной разведывательной информацией из различных источников, Сталин с недоверием и подозрительностью отнесся, в частности, к известной информации, которая впоследствии стала известна, как пресловутое предупреждение У. Черчилля. Дело в следующем. В начале апреля 1941 г. британское правительство получило донесения из Белграда, Вашингтона и Афин, что Гитлер сказал югославскому принцу-регенту о намерении начать нападение Германии на СССР до 30 июня этого же года. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль 3 апреля 1941 г. поручил британскому послу в Москве P.C. Криппсу лично передать И.В. Сталину свое послание с указанием этой информации. В специальной памятке к беседе при передаче этого послания Форин оффис предложил Криппсу разъяснить Сталину, что Гитлера ничто не остановит, если только он не попадет в сложное положение на Балканах. 5 апреля Криппс ответил телеграфно, что для него личная передача письма Черчилля Сталину «немыслима». В ходе завязавшейся телеграфной переписки с Лондоном посол высказал сомнение в такой необходимости, поскольку 6 апреля был заключен советско-югославский пакт. А югославский посланник в Москве по предложению Криппса уже сообщил Сталину и Молотову о заявлении Гитлера принцу-регенту о предстоящем нападении на СССР, на что Сталин ответил: «Пусть попробует». В итоге британский посол направил послание Черчилля в НКИД СССР при своем письме от 19 апреля, адресованном А.Я. Вышинскому, и тот уведомил его 23 апреля, что оно вручено Сталину.  В указанном послании Черчилля говорилось: «Я получил от заслуживающего доверия агента достоверную информацию о том, что немцы после того, как они решили, что Югославия находится в их сетях, то есть после 20 марта, начали переброску в южную часть Польши трех из находящихся в Румынии пяти бронетанковых дивизий. В тот момент, когда они узнали о сербской революции, это передвижение было отменено. Ваше Превосходительство легко оценит значение этих фактов».

Очевидно же, что Черчилль подловато подошел к передаче важнейшей информации, не указав самого главного – что Гитлер намерен осуществить нападение на СССР до 30 июня. И поскольку Сталин знал эту информацию в деталях, да еще и многое другое, то, вполне естественно, что к информации от Черчилля он отнесся с подозрением.  Естественно еще и потому, что незадолго до этого якобы предупреждения Черчилля, британское посольство в Москве вручило Советскому правительству официальный меморандум британского правительства, в котором в хамской форме шантажировало Кремль. В меморандуме, в частности, излагалась мысль о том, что Москва должна вступить в переговоры о сотрудничестве с Лондоном, ибо в противном случае Лондон может пойти на сепаратные переговоры о перемирии с Берлином. Но как Москва должна была пойти на такие переговоры о сотрудничестве с Англией, которая находилась в состоянии войны с Германией? Ведь сам факт подобных переговоров означал бы враждебную по отношению к Германии позицию СССР, подпись которого стояла под Договором о ненападении от 23 августа 1939 г.?! Сталину было важней сохранять пускай и худой, но мир с Германией, нежели лезть на рожон. Тем более из-за Англии, которая все 30-е годы наотрез отказывалась сотрудничать с СССР в деле противодействия нарастанию фашистской угрозы в Европе.      

5.3. Наконец, разведывательная информация добывалась и таким специфическим путем, как специальным разведывательным анализом различных, внешне и порознь не представляющих особого значения данных, преимущественно косвенных, но которые, будучи собранными в одно единое, позволяют увидеть очень многое. Кстати говоря, этот же метод использован автором при написании упомянутых книг.

В конечном итоге все это вместе взятое и позволило достаточно полно и объективно установить суть плана агрессии и его основные положения. 

Даже из столь краткого описания результатов разведывательной деятельности уже очевидно, что советская разведка настолько своевременно и настолько полно в пределах своих возможностей обеспечила необходимой стратегически важной информацией высшее военное командование, что оно имело все шансы выбрать более или менее адекватный обрисованным разведкой конкретным реалиям стратегически грамотный сценарий вступления в войну. Увы, но этого не случилось.

6. Установили направления главных ударов вермахта.

Все, что говорилось в п.5 в равной мере относится и к настоящему пункту. В то же время есть резон отметить следующее. Принципиально о трех направлениях главных ударов было известно еще с начала 1937 г., то есть с момента получения разведывательной информации об упомянутых стратегических командно-штабных играх вермахта в конце 1936 года.  То есть по состоянию на первое полугодие 1941 г. речь фактически идет о повторном установлении направлений главных ударов в связи с принятием конкретного плана агрессии. В отечественной историографии до невероятия развилась тенденция постоянно пенять на то, что-де все время шла разведывательная информация, свидетельствовавшая о том, что гитлеровское командование якобы  с самого начала планировало  в качестве первоочередной цели захват Украины. Мол, потому-то и наши военные сделали акцент на Юго-Западное направление. Помимо очевидной попытки оправдания высшего военного командования того времени, тем самым, как бы косвенно создается еще и защита в пользу Сталина, которого в то же время постоянно обвиняют в неправильном определении направления главного удара вермахта. Хуже того. Что-де он за командование вермахта приказал считать главным Юго-Западное направление.

Однако и, прежде всего, Сталин не нуждается в столь неуместной защите, пускай даже и косвенной. Хотя в то же время, нет и быть не может спора по вопросу о том, что Украина действительно представляла лакомый кусок для нацистских супостатов. Но Украина изначально не являлась направлением главного удара для вермахта. И вовсе не потому, что это выяснилось лишь после 22 июня 1941 г. Слово «изначально» использовано не случайно, а осознано и специально. По документам дезинформационного прикрытия еще только начавшейся разработки будущего плана «Вариант Барбаросса» видно, что немцы с самого начала преследовали цель сформировать у советского командования ложное впечатление о том, что главный удар будет наноситься на Юго-Восточном (для СССР Юго-Западном) направлении, то есть на Украинском направлении. Об этом и свидетельствует п. 2 указания Штаба ОКВ Абверу еще от 6 сентября 1940 г. о мероприятиях по дезинформационному прикрытию подготовки к нападению, в котором прямо говорилось: «2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы Генерал-Губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика». 

Кроме того, следует иметь в виду, что по приказу Гитлера украинский вопрос особо интенсивно муссировался еще с начала постмюнхенского периода, в чем, кстати говоря, ему активно помогала вся пропагандистская машина Запада. Но все это, как говорится, одна сторона медали.

Вторая же сторона состоит в том, что в отличие от военного командования Сталин был, прежде всего, выдающимся политиком и государственным деятелем глобального уровня. И его образ мышления и оценки были, прежде всего, геополитическим и носил сугубо стратегический характер. Соответственно, он и оценивал угрозу неминуемо неизбежной войны с гитлеровской Германией не как угрозу только экономическим интересам СССР, хотя, безусловно, он и это естественным образом принимал в расчет, а, прежде всего, сугубо с геополитической, а затем и с политической точки зрения. Но оценка именно с этих точек зрения означала, что грядущая война – это война цивилизаций. Проще говоря, война на полное уничтожение. А это, в свою очередь, достигается уничтожением, прежде всего, государства как института власти. В таком статусе государство уничтожается, если принято решение уничтожить его войной, прежде всего, захватом его столицы, в направлении которой и наносится главный удар. Для СССР этот нехитрый геополитический вывод означал, что главный удар будет наноситься на Западном (для немцев Восточном) направлении. Проще говоря, на Белорусском направлении, которое символизирует собой наиболее короткую прямую дорогу на Москву – столицу СССР. Остальные же направления являются не столько вспомогательными, сколько преследующими цель не дать жертве агрессии возможности и шанса своевременно сманеврировать и сосредоточить все усилия для массированного отпора  на наиболее важном для нее направлении. Да, собственно говоря, тот факт, что основными на западных границах в то время считались три приграничных военных округа – Прибалтийский, Западный и Киевский, и к тому же все особые, куда более чем красноречивый факт, подтверждающий, что о трех направлениях знали абсолютно точно.  

Однако подавляющее большинство современных исследователей, в том числе и «исследователей» полагают возможным и даже вполне естественным для себя не видеть дальше собственного носа – точно также как и мемуаристы в маршальских и генеральских погонах. Проще говоря, не желают даже осознать тот факт, что Гитлер готовился к войне против СССР не по экономическим соображениям, хотя они, конечно же, присутствовали. Он готовился к войне цивилизаций, то есть, если по-простому, к войне на абсолютное уничтожение России как государства вне зависимости оттого, что она тогда называлась Союзом Советских Социалистических Республик. Последнее обстоятельство лишь резко усиливало особую злобность и жестокость запланированных Гитлером мероприятий по уничтожению СССР и его населения, прежде всего славянского. Но более всего Гитлер готовился к уничтожению России, как единственной в мире уникальной геополитической данности – единственной в мире подлинно трансконтинентальной евразийской страны и державы, геополитический ареал существования которой есть непосредственный и веками непреодолимый камень преткновения для всех, кто мечтает о мировом господстве.

Поэтому абсолютно неправомерными представляются все эти постоянные упреки в адрес Сталина насчет Юго-Западного направления. Потому что если посмотреть на весь массив разведывательной информации об угрозе нападения Германии, то станет очевидным, что с самых первых сигналов о том, что Гитлер намерен в самое ближайшее время напасть на СССР, фигурировали именно три направления – Ленинград (Санкт-Петербург), Москва, Киев. Более того. Все три направления четко свидетельствуют о том, что неминуемо неизбежная война с гитлеровской Германией будет войной цивилизаций, войной на полное геополитическое и цивилизационное уничтожение СССР.  Ведь эти три великих города символизируют собой важнейшие вехи в цивилизационном развитии России.

Парадоксально, но факт, что столь очевидное почему-то постоянно игнорируется едва ли не всеми подряд. Как задали мемуаристы в маршальских погонах бредовый тон по этому вопросу, так все толпой и следуют за ними. Но они-то четко расписались в том, что даже тридцать лет спустя после войны так ничего и не поняли, в какой войне и под чьим руководством они одержали феерически блистательную Победу. Но стоит ли современным исследователям расписываться в том же?! Ведь чтобы осознать это, вовсе не нужно обладать какой-то сверхсекретной разведывательной информацией. Хватило бы  и элементарных знаний по истории России на уровне средней школы, которые, к примеру, давала советская школа (после либерастнутой фурсенконизации среднего образования в современной России на это, увы, рассчитывать не приходится – идет сплошная дебилизация молодого поколения, особенно, в части, касающейся гуманитарных наук, прежде всего, истории ).   

Что же до фактов, то извольте. Уже в телеграмме от 28 декабря 1940 г. Р. Зорге уже указывал, что грядущая агрессия Германии против СССР предусматривает оккупацию территории по линии Харьков, Москва, Ленинград. Да, в этой информации есть некоторая неточность – вместо Киева указан Харьков. Но тут следует иметь в виду, что вполне возможно, что Зорге помнил, что некоторое время Харьков действительно был столицей Украины в довоенный период и потому так указал в своей телеграмме. Не исключено, что и немцы, также памятуя о том, что он являлся столицей Украины, по инерции использовали Харьков как направление одного из ударов.  Тем не менее, это нисколько не умаляет стратегическое значение данной информации, ибо принципиально здесь все правильно указано

Источник: Арсен Мартиросян.

Рейтинг публикации:

52




Комментарий от god:

Уважаемые читатели, в ближайшее время мы планируем взять интервью у Арсена Бениковича, эту книгу мы публикуем для ознакомления с его позицией в данном вопросе. Статья для сбора вопросов от читателей будет опубликована на нашем портале в ближайшее время, следите за обновлениями по тегу On-line конференции.

Рекомендуемые статьи:
• Арсен Мартиросян: Трагедия 22 июня 1941 года

Комментарии (2) | Распечатать

Добавить новость в: