РЕЗЮМЕ
В первой части этой книги я попытался проследить историю Хазарской империи, пользуясь немногими существующими источниками.
Во второй части (главы V-VII) я собрал исторические свидетельства,
указывающие на то, что большая часть восточного - а следовательно, и
мирового - еврейства имеет хазарско-тюркское, а не семитское происхождение.
В последней, VIII главе я попытался показать, как антропологические
данные дополняют исторические и опровергают вместе с тем распространенное
представление, что еврейский народ ведет происхождение от библейского
племени.
С антропологической точки зрения, существуют две группы фактов, не
совместимых с этим представлением: большое разнообразие физических
характеристик евреев и их сходство с неевреями, среди которых они живут. То
и другое подтверждается статистикой роста, формы черепа, групп крови, цвета
глаз и волос и др. Какой из этих антропологических критериев ни выбрать на
роль индикатора, проявится больше сходства между евреями и нееврейским
доминирующим этносом, чем между евреями из разных стран. В качестве символа
этой ситуации я предложил формулы:
1. Gа-Iа < Gа-Iв
2. Gа-Iв " Iа-Iв
Очевидным биологическим объяснением обоих явлений служит смешение
национальностей, принимавшее в разных исторических ситуациях различные формы
межнациональные браки, широкомасштабное обращение, изнасилование как
неизменное (узаконенное или не наталкивающееся на сопротивление властей)
сопутствие войн и погромов.
Мнение, что, невзирая на статистику, существует все же узнаваемый
"еврейский" типаж, опирается, хотя и не полностью, на различные неверные
представления. Оно игнорирует, к примеру, тот факт, что черты,
воспринимаемые как типично еврейские при сопоставлении с северными народами,
не считаются таковыми в Средиземноморье, не принимается во внимание влияние
социальных условий на формирование физических черт и внешнего облика,
наконец, путается биологическая и социальная наследственность.
Тем не менее, существует некий набор наследственных черт,
характеризующих определенный тип современного еврея. В свете современной
популяционной генетики это можно в значительной мере объяснить процессами,
происходившими на протяжении нескольких веков в условиях изоляции гетто:
инбридингом, случайным распространением генетических мутаций в популяции,
селекцией. Последняя шла несколькими путями: здесь и естественный отбор
(например, во время эпидемий), и половой отбор, и, что не так очевидно,
сохранение свойств, помогающих выживанию в гетто.
Кроме того, социальная наследственность, передаваемая через воспитание
в детстве, действовала как мощный формирующий - и деформирующий - фактор.
Все эти процессы участвовали в лепке "человека гетто". В период после
гетто его черты подвержены размыванию. Что касается генетического состава и
физического облика людей в период "до гетто", то об этом мы почти ничего не
знаем. В этой книге проводится мысль, что этот первоначальный "человеческий
материал" был преимущественно тюркского происхождения, с какими-то примесями
древнепалестинской и иных составляющих. Невозможно судить, какие из так
называемых типичных черт, вроде "еврейского носа", являются продуктом
половой селекции в гетто, а какие - проявлением особенно стойкого
"племенного" гена. Поскольку "крючковатый" нос часто встречается у кавказцев
и редко - у семитов-бедуинов, у нас появляется еще одно указание на
доминирующую роль "Тринадцатого колена" в биологической истории евреев.
Приложение I. О НАПИСАНИИ
Одни и те же слова автор книги сознательно писал по-разному. Цитируя
разные источники, он сохранял оригинальное написание имен собственных, в
итоге один и тот же человек, город или племя могут быть по-разному названы в
разных разделах. Отсюда "казары", "хазары", "хозары" и др.; Ибн Фадлан может
превращаться в ибн-Фадлана, ал-Масуди - в Аль-Масуди. Что касается
собственно авторского текста, то для него избрано написание имен
собственных, на котором меньше всего спотыкался бы англоязычный читатель, не
относящийся к профессионалам-востоковедам.
Вот характерный пример. Т.Е. Лоуренс, будучи блестящим ориенталистом, в
орфографии был так же небрежен, как в обращении с турецкими гарнизонами. Его
брат, А. Лоуренс, объяснял в своем предисловии к "Семи столпам мудрости":
"Написание арабских имен сильно варьирует в разных изданиях, и я ничего
здесь не менял. В арабском языке всего три гласных буквы, а для некоторых
согласных нет английских эквивалентов. В последние годы востоковеды избирают
какой-то один из разнообразных значков, обозначающих буквы и гласные
арабского алфавита, так что Мохаммед становится у них Мухаммадом, муэдзин
му-эдхдхином, Коран Ку-раном. Этот метод хорош для тех, кто знает, о чем
речь, однако в этой книге применяется старое написание, которое ближе всего
к обычному английскому".
Далее идет список издательских вопросов к написанию и ответы на них
Т.Е. Лоуренса, например:
Вопрос: "Лист гранок 20. Нури, эмир Рувалла, принадлежит к "семье
вождей Руалла". На листе 23: "конь Руаллы", на листе 38: "Убил одного
Руэлли". На всех остальных листах "Руалла".
Ответ: "Надо было еще использовать варианты "Рувала" и "Руала".
Вопрос. "Лист 47. Верблюдица Джеда, названа на листе 40 "Джедах".
Ответ: "Роскошное животное!"
Вопрос: "Лист 78. Шериф Абд эль Майин с листа 68 становится эль Маином,
эль Майеном, эль Муеном, эль Майном, эль Мьеном".
Ответ: "Удачно получилось, не правда ли?"
Если настолько трудно транскрибировать современный арабский язык, то до
чего же возрастет трудность, когда приходится разбираться со средневековыми
текстами, испорченными небрежными переписчиками. Первый английский перевод
"Эбн Хаукаля" (или Ибн Хаукаля) был опубликован в 1800 г. сэром Уильямом
Оусли*. Вот какой крик души содержится в предисловии, написанном этим видным
востоковедом:
* Ибн Хаукаль писал по-арабски, однако Оусли переводил на английский с
издания на персидском.
"На трудности, проистекающие из неправильного сочетания букв, путаницы
слов и полного отсутствия в некоторых строках диакритических знаков, я
жаловаться не стану, ибо привычка и внимательность позволяют их
преодолевать, когда речь идет об общих описаниях; но когда сталкиваешься с
именами людей и названиями мест, появляющимися впервые или даже неслыханных,
то контекст не помогает дешифровке при отсутствии диакритических знаков; тут
приходится либо догадываться, либо уповать на появление более читаемой
рукописи...
Хотя самые крупные из знатоков древнееврейской, арабской и персидской
литературы уже высказывались на эту тему, полезно, видимо,
продемонстрировать на конкретном примере чрезвычайную важность этих
диакритических знаков (часто опускаемых переписчиками).
Довольно будет одного примера. Предположим, что три буквы, образующие
слово "Тибет", лишатся диакритических знаков. Первая буква превратится с
прибавлением одной точки сверху в "Н", из-за двух точек - в "Т", из-за трех
- в "С"; одна точка снизу - и это будет "Б", две - "И", три - "П". То же
самое может случиться со второй и третьей буквами, превращаемыми точками в
самые разные согласные"*.
* Тут еще полезно было бы привести написание этих букв варианте, но я
не делаю этого из жалости к своим издателям.
Приложение II. ОБ ИСТОЧНИКАХ
"А) Древние источники"
Наши знания о хазарской истории почерпнуты, в основном, из арабских,
византийских, русских и еврейских источников, подтверждаемых материалами
персидского, сирийского, армянского, грузинского и турецкого происхождения.
Мои комментарии относятся только к главным из них.
"1. Арабские источники"
"Ранние арабские историки отличаются от всех других уникальностью формы
своих сочинений. О каждом событии рассказывается от лица очевидцев или
современников, хотя стоит учитывать, что сведения передавались самому
последнему из заказчиков по цепочке промежуточных звеньев, каждый из которых
передавал оригинальный рассказ следующему. Часто один и тот же рассказ
предлагается в двух или нескольких разнящихся видах, в зависимости от
цепочки звеньев. Нередко одно и то же событие или важная подробность
излагается по-разному, поскольку последний рассказчик получил сведения из
нескольких источников, современных событию, но в разных манерах изложения.
Пишущий старался соблюдать букву своих источников, так что поздний автор
часто воспроизводил слово в слово первого рассказчика..."
Так два классических авторитета в этой области, Х. А. Р. Джибб и М. И.
де Гуе, пишут в своей совместной статье об арабской историографии в ранних
изданиях Британики (45; II; 195). Это объясняет колоссальные трудности, с
которыми приходится сталкиваться, выявляя оригинальный источник, часто
оказывающийся утраченным, путем разбора версий позднейших историков,
компиляторов и плагиаторов. Поэтому часто оказывается невозможно датировать
какой-то эпизод либо описание состояния дел в той или иной стране; а
неопределенность датировки может приводить к погрешностям порядка целого
столетия, когда автор ведет рассказ в настоящем времени, не оговаривая, что
цитирует некий источник давно прошедших времен. Добавьте к этому трудности
при идентификации лиц, племен и мест, вызванные неразберихой в написании и
прихотями переписчиков. В итоге получается головоломка, где половина
элементов вообще отсутствует, зато есть масса лишнего, а истинная картина
представлена только в самых общих чертах.
Главные арабские отзывы о Хазарии, чаще всего цитируемые на страницах
книги, принадлежат перу Ибн Фадлана, Истахри, Ибн Хаукаля и ал-Масуди.
Однако лишь немногие из них можно считать "первичными" источниками, такими,
как рассказ Ибн Фадлана о пережитом им самим. Например, Ибн Хаукаль писал
примерно в 977 г., опираясь почти всецело на Истахри, писавшего примерно в
932 г., а тот, как считают, полагался на утраченный труд географа ал-Балхи,
писавшего примерно в 921 г....
О жизни этих знатоков и уровне их знаний известно чрезвычайно мало.
Легче всего представить себе Ибн Фадлана - дипломата и острого наблюдателя.
Однако если продвигаться за пределы Х века, то можно наблюдать следующие
стадии эволюции молодой науки - историографии. Ал-Балхи, первый в цепочке,
положил начало классической школе арабской географии, в которой главный упор
делается на карту, тогда как описание вторично. Истахри сделал шаг вперед,
перенеся ударение с карты на текст. (О его жизни ничего не известно; то, что
дошло из написанного им до наших дней, представляет собой, видимо, лишь
современный вариант более крупного труда.) Ибн Хаукаль (о котором мы знаем
лишь то, что он был странствующим купцом и миссионером) сделал уже не шаг, а
настоящий рывок вперед: его текст не является более комментарием к картам
(как у ал-Балхи и отчасти еще у Истахри), а становится самостоятельным
описанием.
Наконец, с Йакутом (1179-1229) мы вступаем, спустя два столетия, в век
компиляторов и энциклопедистов. О нем мы уже знаем по крайней мере, что
родился он в Греции, ребенком был продан на невольничьем рынке Багдада
купцу, который хорошо с ним обращался и использовал в роли коммивояжера.
После своего освобождения он стал бродящим книготорговцем и в конце концов
осел в Мосуле, где написал свою великую энциклопедию по географии и истории.
В этом крупном труде присутствуют рассказы о хазарах Истахри и Ибн Фадлана.
Увы, Йакут ошибочно вложил рассказ Истахри в уста Ибн Фадлана. Поскольку два
рассказа не совпадают друг с другом в важных пунктах, их слияние в одно
целое привело к абсурдным утверждениям, отчасти дискредитировавшим Ибн
Фадлана в глазах современных историков.
Однако события приняли иной поворот с обнаружением полного текста
отчета Ибн Фадлана в древней рукописи, найденной в персидском городе
Мешхеде. Открытие, сделанное в 1923 г. д-ром Зеки Валиди Тоганом
(подробности о нем ниже), произвело сенсацию среди востоковедов. Оно не
только подтвердило подлинность тех отрывков рассказа Ибн Фадлана о хазарах,
которые цитировал Йакут, но и позволило ознакомиться с ранее неведомыми
отрывками, опущенными Йакутом. Более того, после путаницы, созданной
Йакутом, Ибн Фадлан, Истахри и Ибн Хаукаль были признаны независимыми
источниками, подтверждающими друг друга [129].
Ценность представляют также рассказы Ибн Русте, ал-Бекри и Гардизи,
которых я цитировал нечасто, поскольку их содержание в основных чертах
соответствует содержанию главных источников.
Другой, независимый, видимо, источник - это ал-Масуди (умер примерно в
956 г.), известный как "арабский Геродот". Он был неутомимым
путешественником, обладал ненасытным любопытством, однако у современных
арабистов к нему предвзятое отношение. Так, "Энциклопедия ислама"
утверждает, что его путешествия были вызваны "сильной жаждой знаний. Однако
она была поверхностной и неглубокой. Он никогда не докапывался до
первоначальных источников, довольствуясь поверхностными запросами, и
некритично принимал басни и легенды".
Впрочем, то же самое можно сказать о любом средневековом историографе,
что христианском, что арабском.
"2. Византийские источники"
Среди византийских источников ценнейшим является труд Константина VII
Багрянородного "Об управлении империей" , созданный примерно в 950 г.
Ценность его проистекает не только из содержащейся в нем информации о
хазарах (в особенности об их отношениях с венграми), но и из сведений о
русах и населении северных степей.
Константин (904-959 гг.), император-ученый, был завораживающей
личностью. Неслучайно Арнольд Тойнби признался, что тот "завоевал его
сердце" (114; 24): это была любовная связь с прошлым, начавшаяся еще в
студенческие годы. В конце концов она произвела на свет монументальное
исследование Тойнби "Константин Багрянородный и его мир", изданный в 1973
г., когда его автору уже исполнилось 84 года. Как следует из заглавия,
акцент делается как на жизни и деяниях Константина, так и на тех
особенностях мира, в котором жили как сам Константин, так и хазары.
Тем не менее, восхищенное отношение к Константину не помешало Тойнби
заметить его недостатки как ученого: "Сведения, собранные в сочинении "Об
управлении империей", были почерпнуты в разное время из разных источников, а
сам труд - это не исследование, автор которого переработал бы и по-своему
расположил бы материал, а собрание текстов, подвернутых самой зачаточной
редакции" (114; 46). И дальше "Трактаты "Об управлении империей" и "О
церемониях" в том виде, в котором Константин представил их на суд потомков,
покажутся читателям прискорбно невразумительными" (114; 602). (Сам
Константин питал трогательную убежденность, что его сочинение "О церемониях"
- это "настоящий шедевр" и "памятник истинной учености, плод любви" (114;
602)). Ранее схожую критику высказывали Бьюри (22; 570-571) и Маккартни,
пытавшийся найти логику в противоречивых утверждениях Константина о
миграциях мадьяр:
"...Неплохо бы помнить о содержании трактата "Об управлении империей" -
этого собрания записей самого разного происхождения, часто повторяющих одна
другую, часто противоречивых и объединенных вопреки требованиям
элементарного редактирования" (78; 98).
Но не стоит выплескивать вместе с водой и ребенка, что порой делают
ученые мужи. Константин обладал уникальной среди историков привилегией -
изучать архивы своей империи и получать доклады из первых рук, от своих
чиновников и посланцев, отправленных в заграничные миссии. При осторожном
обращении и привлечении других источников, это сочинение высвечивает многие
обстоятельства той темной эпохи.
"3. Русские источники"
Помимо устного фольклора, легенд и песен (например, "Слова о полку
Игореве") самым ранним русским письменным источником является "Повесть
временных лет", ссылаясь на которую, разные авторы называют ее по-своему.
"Древнерусской хроникой", "Псевдо-Нестором", "Книгой Анналов". На самом деле
это - составленная в первой половине XII века компиляция более ранних
повестей, относящихся к началу XI в., с вкраплениями еще более ранних
преданий и записей. Поэтому, как считает Вернадский (116; 178), она может
"содержать фрагменты доподлинной информации даже по периоду с VII по Х век"
- эпохе, жизненно важной для хазарской истории. Главным составителем и
редактором был, вероятно, ученый монах Нестор (род. в 1065 г.) из
Киево-Печерского монастыря, хотя не все специалисты согласны с его
авторством (отсюда "Псевдо-Нестор"). Если не вдаваться в проблему авторства,
то "Повесть временных лет" - бесценный (хотя и не безупречный) путеводитель
по соответствующему периоду. К сожалению, она не идет дальше 1112 г., когда
как раз началось загадочное исчезновение хазар.
О еврейских средневековых источниках по Хазарии речь пойдет в
Приложении III.
"В) СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА"
Было бы бесцеремонностью высказывать собственное мнение о достоинствах
уважаемых историков, чьи труды я цитировал, - таких, как Тойнби или Бьюри,
Вернадский, Барон, Маккартни и другие, - занимавшихся различными аспектами
хазарской истории. Последующие замечания относятся к авторам, чьи сочинения
имеют ключевую важность для поднятой проблемы, однако сами авторы известны
только специально интересующимся этой проблемой читателям.
Наиболее выдающиеся среди них - покойный профессор Пауль Эрик Кале и
его бывший ученик Дуглас Мортон Данлоп, на момент написания книги -
профессор истории средневековой Европы в Колумбийском университете.
Пауль Эрик Кале (1875-1965) был одним из ведущих европейских
востоковедов. Он родился в Восточной Пруссии, стал лютеранским пастором и
прослужил 6 лет в этом качестве в Каире. Впоследствии он преподавал в разных
университетах Германии и в 1923 г. стал руководителем знаменитого Восточного
семинара в Боннском университете - международного научного центра,
привлекавшего востоковедов всего мира. "Не вызывает сомнений, - писал Кале
(65), - что международный характер семинара, его сотрудники, ученые и гости
представляли собой наилучшую защиту от нацистского влияния и помогли нам
спокойно продолжать нашу работу на протяжении шести лет в нацистской
Германии. Несколько лет я был единственным в Германии профессором, имевшим в
ассистентах еврея, польского раввина".
Неудивительно, что Кале, невзирая на его безупречное арийское
происхождение, в 1938 г. принудили к эмиграции. Он обосновался в Оксфорде,
где получил еще две докторские степени (по философии и по теологии). В 1963
г. он вернулся в свой любимый Бонн, где и скончался в 1965 г. В каталоге
Британского музея числится двадцать семь его трудов, в том числе "Каирская
Гениза" и "Изучение Свитков Мертвого Моря".
До войны среди студентов Кале в Бонне фигурировал молодой востоковед Д.
М. Данлоп.
Кале глубоко Интересовался хазарской историей. Когда в 1937 г.
бельгийский историк Анри Грегуар опубликовал статью, ставившую под сомнение
достоверность "Хазарской переписки"(49; 225-266), Кале подверг его критике:
"Я указал Грегуару на несколько пунктов, по которым его мнение ошибочно, и
имел возможность обсудить с ним все вопросы, когда он побывал у меня в Бонне
в декабре 1937 г. Мы задумали крупную совместную публикацию, однако
политические события помешали осуществлению проекта. Тогда я предложил
взяться за эту работу бывшему своему боннскому ученику Д. М. Данлопу. Этот
исследователь мог работать и с древнееврейскими, и с арабскими источниками,
знал многие другие языки и обладал необходимой квалификацией для решения
столь сложной задачи" (66; 33). Результатом стала "История иудеев-хазар",
вышедшая в 1954 г. в издательстве Принстонского университета. Помимо того,
что эта книга является бесценным собранием сведений по истории хазар, она
приводит также новые доказательства подлинности "Переписки" (см. Приложение
III), полностью одобренные Кале (66). Между прочим, профессор Данлоп (род. в
1909 г.) - сын шотландского теолога; в справочника "Who Is Who" названы его
хобби: "прогулки по холмам и история Шотландии". Таким образом, двумя
главными апологетами хазарского иудаизма стали добросовестные
протестанты-северяне.
Другим учеником Кале, человеком с совершенно иными корнями, был Ахмед
Зеки Валиди Тоган, обнаруживший в Мешхеде рукопись с путевыми записками Ибн
Фадлана о путешествии вокруг пределов Хазарии. Чтобы представить себе эту
живописную личность, лучше процитировать воспоминания самого Кале (65; 28):
"...К [боннскому] семинару принадлежали видные востоковеды. Среди них я
могу упомянуть д-ра Зеки Валиди, протеже сэра Оурэла Штейна, башкира,
учившегося в Казанском университете и занимавшегося научной работой в
петербургской Академии наук еще до Первой мировой войны. Во время войны и
после нее он был лидером Башкирского войска [союзного большевикам], во
многом им и созданного. Он состоял в российской Думе и некоторое время
входил в "Комитет Шести" вместе с Лениным, Сталиным и Троцким. Позднее он
вступил в конфликт с большевиками и сбежал в Персию. В качестве
специалиста-тюрколога - башкирский язык относится к тюркским языкам - он
стал в 1924 г., при Мустафе Кемале, советником министерства образования в
Анкаре, позже - профессором турецкого языка в Стамбульском университете.
Когда спустя 7 лет от его и от других стамбульских профессоров потребовали,
чтобы они учили своих студентов, будто вся мировая цивилизация происходит от
тюрок, он подал в отставку, переехал в Вену и занялся изучением
средневековой истории под руководством профессора Допша. Через два года он
блестяще защитил докторскую диссертацию по теме: "Путешествие Ибн-Фадлана к
северным болгарам, тюркам и хазарам", арабский текст которого сам обнаружил
в Мешхеде. Позднее я опубликовал его книгу в журнале "Материалы по Ближнему
Востоку". Я вызвал его из Вены в Бонн на должность лектора, а позже -
почетного профессора. Это был настоящий ученый, человек обширной эрудиции,
всегда готовый учиться, сотрудничество с которым всегда было очень
плодотворным. В 1938 г. он вернулся в Турцию и снова стал
профессором-тюркологом в Стамбульском университете".
Примечательной фигурой, но в другом отношении, был и Гуго Фрейхерр фон
Кучера (1847-1910), один из первых сторонников теории хазарского
происхождения восточного еврейства. Сын высокопоставленного австрийского
государственного служащего, он готовился к дипломатической карьере и учился
в Академии востоковедения в Вене, где стал сильным лингвистом, овладев в
совершенстве турецким, арабским, персидским и другими восточными языками.
После службы атташе в посольстве Австро-Венгрии в Константинополе стал в
1882 г. директором сараевской администрации провинций Боснии-Герцоговины,
незадолго до этого оккупированных Австро-Венгрией. Знание восточного образа
жизни сделало его популярным у боснийских мусульман и способствовало
умиротворению (увы, неполному) провинции. Ему был пожалован баронский титул
и другие награды.
После ухода в отставку в 1909 г. он посвятил себя главному увлечению
всей своей жизни - изучению связи между европейским еврейством и хазарами.
Еще молодым человеком он обратил внимание на различия между сефардами и
ашкеназами в Турции и на Балканах, исследование старинных источников по
истории хазар привело его к убеждению, что в них и кроется ответ на
занимающий его вопрос. Он был историком-любителем, зато
лингвистом-профессионалом и человеком огромной эрудиции; вряд ли в его книге
пропущен хотя бы один арабский источник, ставший известным до 1910 г. К
несчастью, он умер, не успев подготовить библиографию и ссылочный аппарат к
своему труду; книга "Хазары - историческое исследование" была издана в 1910
г. уже после его смерти. За первым изданием вскоре последовало второе, тем
не менее, книга редко упоминается историками.
Абрахам Н. Поляк родился в Киеве в 1910 г. и в 1923 г. прибыл с
родителями в Палестину. Заведовал кафедрой средневековой еврейской истории
Тель-Авивского университета, автор множества трудов на иврите, в их числе
"История арабов", "Феодализм в Египте 1250-1900 гг.", "Израильская
геополитика и Ближний Восток" и др. Его статья на иврите "Обращение хазар в
иудаизм" появилась в 1941 г. в журнале "Сион" и вызвала противоречивые
отклики; реакция на его книгу "Хазария" была еще более неоднозначной. Книга
была издана в Тель-Авиве в 1944 г. (на иврите) и была встречена враждебно,
что отчасти понятно, так как в ней увидели попытку опровергнуть священную
традицию вести происхождение современного еврейства от библейского племени.
В "Еврейской энциклопедии" 1971-1972 гг. издания имя А. Н. Поляка не
упоминается.
Напротив, Матиас Мизес, чьи высказывания о происхождении восточного
еврейства и языка идиш я цитировал, пользуется уважением в научных кругах.
Он родился в 1885 г. в Галиции, изучал лингвистику и стал пионером филологии
идиш (хотя писал, главным образом, по-немецки, по-польски и на иврите). Он
был выдающимся участником первой конференции по языку идиш в Черновцах в
1908 г., а две его книги - "О причинах возникновения еврейских диалектов"
(1915 г.) и "Язык идиш" (1924 г.) - считаются классикой по этой тематике.
Мизес провел последние годы жизни в Кракове, откуда и был отправлен в
Освенцим. Ему повезло - он умер в пути.
Приложение III. ХАЗАРСКАЯ ПЕРЕПИСКА
"1"
Обмен письмами между испанским государственным деятелем Хасдаем ибн
Шафрутом и хазарским каганом Иосифом давно завораживает историков. Конечно,
как писал Данлоп, "значение Хазарской переписки может оказаться
преувеличенным. Ныне уже можно реконструировать хазарскую историю в
некоторых подробностях, не прибегая к письмам Хасдая и Иосифа" (37; 125).
Тем не менее, читателю, наверное, любопытно узнать в общих чертах, что
известно об истории этих документов.
Письмо Хасдая было написано, видимо, между 954 и 961 гг., поскольку
считается, что упомянутое в нем посольство из Восточной Европы (глава III,
3-4) побывало в Кордове в 954 г., а халиф Абдаррахман, которого он называет
своим владыкой, правил до 961 г. То, что письмо в действительности написано
рукой секретаря Хасдая, Менахема бен-Шарука, чье имя появляется в виде
акростиха после имени Хасдая, установлено Ландау (73), сравнившим письмо с
другими сохранившимися автографами Менахема. Таким образом, подлинность
письма Хасдая более не оспаривается, однако доказательства подлинности
ответа Иосифа, как того и следовало ожидать, носят косвенный характер и
довольно сложны.
Первые из известных упоминаний переписки датируются XI-XII вв. Примерно
в 1100 г. рабби Иегуда бен Барзиллай из Барселоны написал по-древнееврейски
"Книгу празднеств" ("Сефер ха-Иттим"), в которой напрямую и пространно
цитирует ответ Иосифа Хасдаю. Начинается это место у Барзиллая так:
"И мы видели в некоторых рукописях список письма, которое написал царь
Иосиф, сын Аарона, хазарский кахан, которое написал он к рабби Хасдаю, сыну
Исаака*. Но мы не знаем, подлинное ли письмо это было или нет. Если ты
сможешь сказать, что дело было действительно так, что приняли еврейство те
хазары, которые происходят от сынов Тогармы, то [все же] не выяснен вопрос,
все ли написанное в том письме было в действительности и на деле или нет,
или же были написаны в нем лживые вещи, или что-нибудь прибавили к письму,
или [там] есть описки переписчика. "Если мы оказались вынужденными [здесь]
написать все это, то это потому, что мы нашли список одного письма, которое
написал [один] иудей на своем языке в Константинополе от [имени] царей
Константинополя. Он упоминает [в нем] о войнах, которые были между царями
Константинополя и царем Аароном, а также о войнах, которые велись между
сыновьями тех царей не-еврейских народов и царем Иосифом, сыном Аарона; [он
упоминает] также о том, что хазары приняли еврейство и что у них были цари,
перешедшие в еврейство. Мы слышали, что все это записано в книгах
исмаильтян, живших в те времена, и это записано в их книгах." Если мы были
вынуждены написать здесь] о вещах, которые представляются ненужными для
нашего настоящего труда, [мы это сделали], потому что мы нашли, что в том
письме упомянутого царя Иосифа к рабби Хасдаю написано, что рабби Хасдай
спрашивал его, из какого рода он происходит и как стал царем, и как его
предки вступили под покров Шехины, и как велико его царство и государство. И
он ответил ему на все и написал ему в том письме обо всех вещах" (71; цит.
по 37; 132) [130].
* По-еврейски Хасдай звался бар Исаак бар Шафут, рабби - вежливая форма
обращения.
Далее Барзиллай цитирует либо пересказывает отрывки из ответа Иосифа,
не оставляя сомнений, что ответное письмо существовало уже в 1100 г.
Особенно убеждает ученый скепсис раввина. Житель провинциальной Барселоны,
он, видимо, ничего или почти ничего не знал о хазарах.
Примерно в то же время, когда писал рабби Барзиллай, о связи Хасдая с
хазарами прослышал арабский хронист Ибн Хаукаль. Сохранилась загадочная
приписка, сделанная Ибн Хаукалем на рукописной карте, датированной годом
Хиджры 479 (1086 г. по григорианскому календарю) [131]:
"Хасдай ибн-Исхак (арабский вариант имени Хасдая) считает, что эта
великая протяженная гора [Кавказ] соединена с горами Армении и пересекает
страну греков, доходя до Хазарана и гор Армении. Он был хорошо осведомлен о
тех местах, ибо бывал там и встречал главных царей и вождей" (37; 154).
Очень маловероятно, что Хасдай сам посещал Хазарию, тем не менее, как
мы помним, он предлагал это в своем письме, а Иосиф с энтузиазмом
откликнулся в своем ответе на его предложение, возможно, до усердного
Хаукаля дошли слухи о "Переписке", и он сделал собственные выводы, как часто
поступали хронисты тех времен.
Примерно через полвека (1140 г.) Иегуда Халеви написал философский
трактат "Хазары" ("Кузари"). Как уже подчеркивалось, фактов в нем мало, но
рассказ об обращении хазар в иудаизм в общих чертах совпадает с тем, что
сказано в Ответе Иосифа. Халеви не ссылается на саму "Переписку", его книга
посвящена, в основном, богословию и не нуждается в исторических и
фактических уточнениях. Возможно, он читал копию "Переписки", подобно своему
менее эрудированному предшественнику Барзиллаю, но убедительные
доказательства этого отсутствуют.
Зато не вызывает никакого сомнения знакомство с этим документом
Абрахама бен Дауда (см. выше, II, 8), в чьем популярном сочинении "Сефер
ха-Каббала" сказано следующее:
"И еще [нужно сказать], что они [караимы] ничтожны в своей
малочисленности, потому что ты находишь израильские общины, которые были
распространены от города Салы в конце Магриба [на Западе] до Тахорта в
начале Магриба и в конце Африки, [далее] по всей [провинции] Африке, Египте,
"прекрасной стране" [Палестине], Аравии, Сеннааре, Эламе, Персии, Дедане,
стране Гиргашитов, называемой Гурганом, в Табаристане, в ал-Дайламе, до реки
Итиль, так как там жили хазарские народы, которые перешли в иудейство.
Иосиф, царь их, послал послание князю рабби Хасдаю, сыну рабби Исаака, Ибн
Шафруту, и сообщил ему, что он и весь его народ держится взглядов
раввинистов. Мы видели в Толедо некоторых из их потомков, которые были
ученые [талмудисты], и они сообщили нам, что и остальные из них держатся
[также] взгляда раввинистов" (37; 127) [132].
"2"
Первая печатная версия "Хазарской переписки" содержится в еврейском
памфлете "Кол Мебашер" ("Голос посланца Благой Вести")* Она была напечатана
в Константинополе примерно в 1577 г. Исааком Абрахамом Акришем. В
предисловии Акриш сообщает, что в своих путешествиях в Египет пятнадцатью
годами раньше слыхал разговоры о независимом еврейском царстве (речь шла,
видимо, об абиссинских фалаша), а потом завладел "письмом, посланным царю
хазар, и ответом царя". Решение опубликовать эту переписку было вызвано
желанием поднять дух евреев. Неясно, верил ли Акриш в продолжающееся
существование Хазарии. Во всяком случае, за предисловием следует текст обоих
писем, без дальнейших комментариев.
* Два экземпляра этого памфлета, в разных изданиях хранятся в
Бодлеанской библиотеке в Оксфорде.
Однако "Переписка" не осталась похороненной в малоизвестном памфлете
Акриша. Лет через шестьдесят после публикации один экземпляр попал в руки
Йоханна Буксторфа Младшего, ученого-кальвиниста и огромного эрудита.
Буксторф был умудренным гебраистом, опубликовавшим множество важных
исследований по библейской экзегетике и раввинской литературе. Прочтя
памфлет Акриша, он сперва усомнился в подлинности "Переписки", совсем как
рабби Барзиллай за пятьсот лет до него. Однако в 1660 г. Буксторф
опубликовал, наконец, текст обоих писем на древнееврейском и в латинском
переводе как приложение к книге Иегуды Халеви о хазарах. Решение было
очевидным, но не самым удачным, так как помещение писем под одной обложкой с
философским вымыслом Халеви не слишком способствовало тому, чтобы историки
приняли "Переписку" всерьез. Свое отношение они пересмотрели только в XIX
в., когда появились дополнительные сведения о хазарах из независимых
источников.
"3"
Первая рукописная версия, содержащая оба письма - и Хасдая, и Иосифа, -
хранится в библиотеке колледжа Церкви Христа в Оксфорде. По мнению Данлопа и
русского эксперта Коковцова (71), рукопись "исключительно близка к печатному
тексту" и "послужила прямо или косвенно источником для печатного текста"
(37; 230). Она восходит, видимо, к XVI в. и, как считается, принадлежала
декану колледжа Джону Феллу (Томас Браун обессмертил его своим "Я тебя не
люблю, доктор Фелл...")
Другая рукопись, содержащая только "Ответ Иосифа", без письма Хасдая,
находится в Публичной библиотеке Ленинграда. Она значительно длиннее, чем
печатный текст Акриша и рукопись из Церкви Христа; соответственно, она носит
название "пространной редакции", в отличие от "краткой редакции", выглядящей
как сокращенная версия. Считается, что "пространная редакция" древнее: она,
видимо, датируется XIII веком, тогда как краткая - ХVI-м. Советский историк
Рыбаков* обоснованно предположил, что "пространную редакцию" - или даже
более древний текст - подвергли редактуре и сокращению средневековые
испанские переписчики, изготовившие "краткую редакцию" "Ответа Иосифа".
* Цит. по: Enc. Judaica, статья "The Khazar Correspondence".
Здесь появляется ложный след, отвлекающий нас от исходного следа.
"Пространная редакция" относится к так называемой "коллекции Фирковича"
еврейских рукописей и эпитафий в ленинградской Публичной библиотеке. Видимо,
она хранилась ранее в "каирской генизе", как и большая часть других
рукописей коллекции. Абрам Фиркович был примечательным ученым XIX века,
заслуживающим отдельного упоминания. Он был огромным знатоком в этой
области, но одновременно яростным приверженцем караимской веры, пытавшимся
доказать царскому правительству, что караимы отличаются от ортодоксальных
иудеев и не должны подвергаться худшему обращению, чем христиане. Одержимый
похвальным рвением, он препарировал некоторые из подлинных древних рукописей
и эпитафий своего собрания, вставляя в них новые слова, чтобы придать им
караимский уклон. В связи с этим "пространная редакция", побывавшая в руках
у Фирковича, была встречена с некоторым недоверием, когда была найдена
вместе с другими рукописями русским историком Гаркави после смерти
Фирковича. Гаркави не питал иллюзий относительно достоверности многих
материалов из коллекции Фирковича, так как ему уже приходилось разоблачать
его подделки (53). Однако подлинность данной рукописи у Гаркави сомнения не
вызвала; он опубликовал ее в 1879 г. в древнееврейском оригинале, а также в
русском и немецком переводах (52), объявив ранним вариантом Письма Иосифа,
послужившим основой для "краткой редакции". Коллега (и конкурент) Гаркави
Коулсон утверждал, что весь документ написан одной рукой и не содержит
никаких добавлений (29). Наконец, в 1932 г. российская Академия наук
выпустила убедительную книгу Павла Коковцова "Еврейско-Хазарская переписка в
XI в." (71) с факсимиле "пространной редакции" Ответа из ленинградской
библиотеки и "краткой редакции" из колледжа Церкви Христа и памфлета Акриша.
Подвергнув критическому анализу все три текста, Коковцов пришел к выводу,
что и пространная, и краткая редакции основаны на одном и том же тексте,
который в целом, хотя не всегда, более полно сохранен в пространной
редакции.
"4"
Критический разбор Коковцова, а в особенности публикация им факсимиле
рукописи практически устранили разногласия, которые касались, собственно,
только пространной редакции, но не Письма Хасдая и не краткой редакции
Ответа.
Однако возражения прозвучали с неожиданной стороны. В 1941 г. А. Н.
Поляк выдвинул теорию, что "хазарская переписка" - не то, чтобы подделка, но
все же вымысел, порожденный в Х веке с пропагандистской целью
распространения сведений об иудейском царстве (93). (Позже, чем в XI веке
она не могла быть создана, поскольку, как мы уже знаем, рабби Барзиллай
читал "Переписку" примерно в 1100 г., а Ибн Дауд цитировал ее в 1161 г.).
Однако эта теория, при всем ее кажущемся правдоподобии, была разрушена
Ландау и Данлопом. Первый сумел доказать, что письмо Хасдая действительно
были написано его секретарем Менахемом бен-Шаруком. Данлоп же указал, что в
своем письме Хасдай задает вопросы о Хазарии, на которые Иосиф не в
состоянии был ответить, а так пропагандистские материалы не пишутся.
"Иосиф не отвечает на вопросы о том, как он следует к месту молитвы и
отменяет ли война соблюдение Субботы... Существует заметное несоответствие
между вопросами в Письме и ответами кагана. Это надо, видимо, рассматривать
как указание на то, что документы подлинные, а не литературная мистификация"
(37; 143).
Далее Данлоп задается уместным вопросом:
"Зачем вообще нужно письмо Хасдая, которое, будучи значительно длиннее
ответа Иосифа, очень мало рассказывает о хазарах, если цель написания и его,
и ответа заключалась, как предполагает А. Н. Поляк, всего лишь в том, чтобы
популярно поведать о Хазарии? Если Письмо служит вступлением к информации о
хазарах в ответе, то это очень забавное вступление - полное фактов об
Испании и Омейядах и ничего не сообщающее о Хазарии" (36; 137-138).
Последнюю точку в споре Данлоп ставит, предлагая лингвистический тест,
окончательно доказывающий, что письмо и ответ написаны разными людьми. Речь
идет об одной из характерных черт древнееврейской грамматики - особого
способа обозначения времен. Я не замахиваюсь на то, чтобы объяснить, в чем
тут тонкость (интересующиеся могут обратиться к книге Дж. Уайнгринг
"Практическая грамматика древнееврейского языка" (120)), а просто приведу
выводы Данлопа о прошедшем времени в письме и в "пространной редакции"
ответа (37; 152).
Название писем имперфект перфект
Письмо Хасдая 48 14
Ответ ("пространная редакция") 1 95
В "краткой редакции" Ответа первый способ (Хасдая) применен 37 раз,
второй - 50 раз. Однако в "краткой редакции" первый способ используется
только в тех местах, где словарный состав отличается от словарного состава
"пространной редакции". Данлоп высказывает предположение, что тут поработали
испанские редакторы, перефразировавшие "пространную редакцию". Он указывает
также, что в письме Хасдая, написанном в арабской Испании, много арабизмов
(например, "аль-хазар" вместо "хазары"), отсутствующих в Ответе. Наконец,
вот как он отзывается о содержании Переписки:
"Оригинальная, пространная редакция Ответа Иосифа не содержит
фактических противоречий с краткой. Стилистические особенности говорят в
пользу ее правдоподобия. Именно этого и следовало ожидать от документов,
созданных в противоположных углах еврейского мира, с совершенно разным
уровнем культуры. Если позволительно говорить здесь о собственном
впечатлении, то вот оно: в целом язык Ответа менее искусственен и более
наивен, чем язык Письма" (37; 153).
Одним словом, трудно понять, почему историки столько колебались, прежде
чем поверить, что хазарский каган был способен продиктовать письмо, хотя
известно, что он переписывался с византийским императором (вспоминаются
печати достоинством в три золотых солида), а благочестивые евреи Испании и
Египта обязательно копировали бы и сохранили для потомков послание
единственного с библейских времен еврейского царя.
"ОТВЕТНОЕ ПИСЬМО ХАЗАРСКОГО ЦАРЯ ИОСИФА*"
"ПРОСТРАННАЯ РЕДАКЦИЯ"
* Цит. по: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Л., 1932
с. 84-103 - прим. ред.
Письмо царя Иосифа, сына Аарона, царя Тогармского, - да хранит его
Господь, Творец его, - к Хасдаю, главе [ученого] собрания, сыну Исаака, сына
Эзры.
Много счастья от царя Иосифа, сына Аарона, могучего царя, которого не
обращают в бегство [никакие] войска и не заставляет отступать назад вид
[никаких] полчищ, боящегося Господа, трепещущего перед его словами, мудрого
и почитающего мудрых, смиренного и приближающего [к себе] униженных,
избравшего [себе] слова закона, старающегося всем сердцем и всеми силами
заслужить благоволение своего творца, к своему возлюбленному, дорогому р.
Хасдаю, сыну Исаака, сына Эзры, вожделенному для него и почитаемому им, - да
хранит его и спасает Бог, увенчанного мудростью.
Я извещаю тебя, что пришло к нам письмо твое, увенчаное красотой
[твоей] речи, через одного иудея из страны Н-м-ц [Германия], по имени
Исаака, сына Элиэзера. И мы обрадовались о тебе и восторгались твоим
разумением и твоей мудростью. И было написано в нем о местонахождении твоей
страны и об отдаленности от этого места [черты] равенства дня и ночи; о
происхождении Абд-Рахмана, царствующего над нею, о почете и великолепии
царства и величии его, и о помощи, оказанной ему Богом в отношении
подчинения областей востока, как они были [ранее] под властью его предков; о
тех затруднениях, благодаря которым твое письмо поздно пришло к нам,
вследствие отдаленности [всех] народов отсюда и прекращения [прихода]
купцов, и [как] ты сомневался в этом, пока о могуществе вашего государства
не стало слышно во всех концах земли и не стали все цари земли воздавать
почет вашему царю, [как] тогда стали приходить в вашу страну посланцы царя
Кустандины [Константинополя] с дарами [от] ее царя и [как] они рассказали
вам истину о нашем государстве и нашей вере, известия о чем вы считали
раньше лживыми и чему вы не верили. Ты просил [затем] сообщить тебе верные
сведения о нашем государстве и нашем происхождении, о том, как они [наши
предки] приняли религию Израиля, которой Бог осветил наши глаза, поднял нашу
мышцу и сокрушил наших врагов. Ты просил еще сообщить тебе о размерах нашей
страны и о народах, живущих кругом нас, как тех, которые с нами в дружбе,
так и тех, которые с нами воюют, и о том, случается ли нашим посланцам
приходить в вашу страну, чтобы воздать почет вашему уважаемому и [всем]
приятному царю, - да сохранит его творец его! - который своим хорошим
поведением заставил [все] сердца полюбить его и прямотой своих поступков
привязал их к себе, [ты просил сообщить это] в виду того, что израильтяне
были довольны этим, и оно стало украшением для их сердца и позволило им
смелее отвечать, хвалиться и величаться перед теми народами, которые
говорили, что у Израиля нет остатка и нет [нигде] места, где бы [у него]
была власть и государство.
Мы отвечаем, давая тебе ответ по каждому предмету, в ответ на твое
письмо, будучи в восторге от тебя и в радости от твоей мудрости, с которой
ты говоришь о своей стране и происхождении того, кто над нею царствует.
Давно до нас доходили и давно между нашими предками писались письма и
счастливые пожелания. Это сохранено в наших книгах, известно всем старикам
нашей страны. И мы постоянно слышим о вашей стране и величии ее царя, - да
сохранит его творец его, и да возвратит ему бог царство его предков [бывшее
у него] в стране восточной, как ты говоришь. Мы возобновим то, что было
прежде между нашими предками, и оставим это в наследство нашим потомкам.
Ты спрашиваешь меня в своем письме "из какого народа, какого рода и
племени ты?" Я сообщаю тебе, что я [происхожу] от сынов Иафета, из потомства
Тогармы. Так я нашел в родословных книгах моих предков, что у Тогармы было
десять сыновей, вот их имена первенец - Авийор, второй - Турис, третий -
Аваз, четвертый - Угуз, пятый - Биз-л [Басил], шестой - Т-р-на, седьмой -
Хазар, восьмой - Янур, девятый - Б-лг-р [Булгар], десятый - Савир. Я
[происхожу] от сыновей Хазара, седьмого [из сыновей]. У меня записано, что
когда мои предки были еще малочисленны, всесвятой, - благославен он, - дал
им силу, мощность и крепость. Они вели войну за войной со многими народами,
которые были могущественнее и сильнее их. С помощью божией они прогнали их и
заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего
дня. В стране, в которой я живу, жили прежде В-н-н-тр (Хунногундуры). Наши
предки, хазары, воевали с ними. В-н-н-тр были более многочисленны, так
многочисленны, как песок у моря, но не могли устоять перед хазарами. Они
оставили свою страну и бежали, а те преследовали их, пока не настигли их, до
реки по имени "Дуна" (Дунай). До настоящего дня они расположены на реке
"Дуна" и поблизости от Кустандины, а хазары заняли их страну до настоящего
дня. После того ушли поколения, пока не появился один царь, которого имя
было Булан. Он был человек мудрый и боящийся [бога], раб Господа, уповавший
всем сердцем на своего творца. Он удалил из страны гадателей и
идолопоклонников, и искал защиты и покровительства у Бога. Ему явился ангел
во сне и сказал ему. "О Булан! Господь послал меня к тебе сказать: "О, сын
мой! Я услышал моление твое, и вот благословлю тебя, распложу тебя и очень,
очень умножу тебя, продолжу царство твое до тысячи поколений и предам в руку
твою всех врагов твоих"". Он встал утром и возблагодарил Господа, и стал еще
больше почитать его и служить ему. И явился к нему ангел вторично и сказал
ему: "О, сын мой! Я увидел твое поведение и одобрил твои дела. Я знаю, что
ты будешь всей душой и всей силою твоей следовать за мной. Я хочу дать тебе
закон и правило, если ты будешь соблюдать [эти] мои заповеди и законы, [я
благословлю тебя и умножу тебя]. Он отвечал ангелу, который говорил с ним:
"О, господин мой! Ты знаешь помыслы моего сердца и расследовал нутро мое,
[ты знаешь], что я возложил свое упование только на тебя. Народ, над которым
я царствую, [люди] неверующие. Я не знаю, поверят ли они или нет. Если на
меня снизошло милосердие твое, явись к такому-то князю, который [есть] среди
них". Всесвятой, - благословен он, - исполнил желание его и явился тому
человеку во сне. Он встал утром, пошел и рассказал [это] царю, а царь собрал
всех князей и рабов своих и весь свой народ и изложил перед ними все это.
Они приняли [новую] веру, пошли и стали под покровительством Шехины (букв
'пребывание божие', 'слава господня'). Этому [уже] 340 лет. И он еще раз
явился ему и сказал ему: "О, сын мой! Небеса и земля не вмещают меня. Ты,
все же, построй храм во имя мое, и я буду пребывать в нем". Он отвечал ему:
"О, Владыка мира! Ты знаешь, что нет у меня в распоряжении серебра и золота.
На что я построю [храм]?" Он сказал ему: "Крепись и мужайся! Возьми народ
твой и все войско твое и иди по пути к "Д-ралан", [Дарьяльское ущелье], в
страну Ар-д-вил [город Ардебиль в Азербайджане]. Вот я вложу в сердце их
страх и ужас перед тобой и отдам их в твои руки. Вот я приготовил тебе два
склада: один, полный серебра, и один, полный золота. Ты их возмешь, а я буду
с тобой, охраню тебя и помогу тебе, и ты доставишь [это] имущество
благополучно [к себе] и построишь на него храм во имя мое". И он поверил
Господу и сделал, как тот [ему] сказал. Он пошел и вел многие войны и
одержал в них, с помощью всемогущего, победу. Он опустошил [этот] город,
взял имущество и благополучно вернулся. Он посвятил их [Богу] и выстроил
благодаря им шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные
сосуды. По милосердию Господа и силе всемогущего, они до настоящего дня целы
и хранятся в моем распоряжении [т.е. у царя Иосифа]. После этого слух о нем
[царе Булане] распространился по всей земле, и услышали о нем царь Эдома
[т.е. царь христиан] и царь исмаильтян и прислали своих посланцев и послов с
великим имуществом и великими многочисленными дарами, вместе со своими
мудрецами, к царю, чтобы склонить его [перейти] в их веру. Но царь был мудр,
- да будет душа завязана в свертке жизни у Господа, его Бога! Он приказал
привести также] мудреца из израильтян, хорошо разузнал, расследовал и
расспросил [его], а [затем] свел их вместе, чтобы они спорили о своих верах.
Они опровергали слова друг друга и не могли остановиться на [какой-либо]
одной вере. Когда царь это увидел, он сказал им: "Теперь идите к себе домой,
а на третий день вы придете ко мне". Они пошли к себе домой. На другой день
царь послал к священнику царя Эдома и сказал ему: "Я знаю, что царь Эдома
более велик, чем все цари, и что его вера есть вера прекрасная и почитаемая.
Я [уже] облюбовал твою веру. Я только прошу тебя ответить мне на один
вопрос. Скажи мне по правде, и я помилую тебя и окажу тебе почет; что ты
скажешь: если взять израильскую веру и веру исмаильтян, то которая из них
лучше, по твоему"?" Священник отвечал и сказал ему: "Да живет царь во век!
Если ты спрашиваешь касательно веры, то во всем мире нет веры, подобной
израильской вере. Всесвятой, - благословен он, - избрал Израиля изо всех
народов и племен, назвал его "мой первенец", совершил для них великие
чудеса, вывел их из страны египетской и спас от руки фараона и от египтян,
перевел их между частями моря по суше, а преследователей их утопил в
глубинах морских, низвел им манну для утоления голода и дал им воду из скалы
для утоления их жажды, дал им закон из огня и пламени, пока не привел их в
землю Ханаанскую и не построил им святилище. После всего этого они
возмутились [против него], согрешили и извратили веру, и он разгневался на
них и отвел их в изгнание, отверг их от лица своего и рассеял на все
стороны. Если бы не случилось так, то не было бы во всем мире веры такой,
как израильская. Что [такое] вера исмаильтян в сравнении с [верой]
израильской? Нет ни субботы, ни праздников, ни заповедей, ни законов; они
едят всякую нечисть, мясо верблюдов и лошадей, мясо собак, всякую мерзость и
всяких пресмыкающихся. Вера исмаильтян не есть [настоящая] вера, но подобна
верам [прочих] народов земли". Царь отвечал ему и сказал ему: "Ты высказал
эти свои слова по правде, и я окажу тебе милосердие и отошлю тебя с почетом
к царю Эдома". На второй день царь послал и позвал ал-кади [судью] царя
исмаильтян и сказал ему: "Я спрошу тебя об одной вещи. Скажи мне по правде и
не скрывай [ничего] от меня: если взять веру христиан и иудейскую веру, то
которая из них тебе кажется лучшей?" Кади отвечал ему: "Иудейская вера это
истинная вера, и у них есть заповеди и законы, но когда они согрешили
всесвятой, - благословен он, - разгневался на них и предал их в руку врагов
их. Но искупление и спасение [остается] за ними. Вера христиан не есть
[настоящая] вера, они едят свиней и всякую нечисть, поклоняются делу своих
рук и нет у них надежды [на спасение]. Царь отвечал ему и сказал ему: "По
правде ты сказал мне, и я окажу тебе милосердие". На третий день он позвал
их вместе и сказал им. "Говорите и спорьте друг с другом, и выясните мне,
какая вера хороша". Они начали [говорить] и спорили друг с другом, но не
могли утвердить свои слова, пока царь [наконец] не обратился к священнику и
сказал ему: "Что ты скажешь? Если взять иудейскую веру и веру исмаильтян, то
которая [из них более] почтенна?" Священник отвечал и сказал: "Вера Израиля
более почтенна, чем вера исмаильтян". Царь спросил [затем] кадия и сказал
ему: "Что ты скажешь? Если взять веру христианскую и веру Израиля, то
которая из них [более] почтенна?" Кадий отвечал и сказал [ему]: "Вера
Израиля более почтенна". Тогда царь отвечал и сказал [им]: "Если так, то вы
[уже] собственными вашими устами признали, что вера Израиля [наиболее]
почтенна, и я [уже] выбрал [себе] веру Израиля, [как] веру Авраама, по
милосердию Божию, силой Всевышнего. Если Господь будет мне помощником, то
имущество, серебро и золото, о котором вы сказали мне, мой Бог, на которого
я уповаю и к защите и покровительству которого я прибегаю, доставит мне без
мучения. А вы идите с миром в вашу страну". С этого самого времени и впредь
всемогущий [Бог] помогал ему, утвердил его силу и укрепил его мышцу. Он
совершил над самим собой, своими рабами и служителями и всем своим народом
обрезание, и [затем] послал [посланцев] и доставил [к себе] изо всех мест
мудрецов израильских, и те объяснили ему закон [Моисея] и изложили ему в
порядке заповеди. До настоящего дня мы держимся этой веры. Да будет
благословенно имя Всесвятого, - благословен он - и превознесено именование
его во веки. С того дня, как вступили мои предки в эту веру, Бог Израиля
подчинил им всех их врагов и ниспроверг всякий народ и племя, живущее вокруг
них, как царей Эдома, так и царей исмаильтян и всех царей [прочих] народов
земли, и никто не поднимался пред ними, а все они стали служить и платить
дань. После этих событий воцарился из сыновей его сыновей царь, по имени
Обадья. Он поправил царство и утвердил веру надлежащим образом и по правилу.
Он выстроил дома собрания и дома учения и собрал мудрецов израильских, дал
им серебро и золото, и они объяснили [ему] 24 книги [Священного Писания],
Мишну, Талмуд и сборники праздничных молитв, [принятых у хаззанов]. Он был
человек, боящийся Бога и любящий закон, раб из рабов Господа. Да даст ему
дух Господен покой! После него воцарился его сын Езекия и сын того,
Манассия; после него воцарился Ханукка, брат Обадьи, и сын того, Исаак,
[затем] его сын Завулон, его сын Моисей, его сын Нисси. Его сын Аарон, его
сын Менахем, его сын Вениамин, Аарон и я, Иосиф, сын царя Аарона, царь сын
царя, [царский] сын из царских сыновей. Чужой не может сидеть на престоле
моих предков, но [только] сын садится на престол своего отца. Таков наш
обычай и обычай наших предков с того самого дня, как они находятся на [этой]
земле, в отношении которой да благоволит воцаряющий всех царей навсегда
сохранить мой царский престол до конца всех поколений.
Ты еще настойчиво спрашивал меня касательно моей страны и каково
протяжение моего владения. Я тебе сообщаю, что живу у реки, по имени Итиль,
в конце реки [примыкающей к морю] Г-р-гана [море Гирканское - Каспийское].
Начало [этой] реки обращено к востоку на протяжении 4 месяцев пути. У [этой]
реки расположены многочисленные народы в селах и городах, некоторые в
открытых местностях, а другие в укрепленных [стенами] городах. Вот их имена
Бур-т-с [буртасы], Бул-г-р [булгары], С-вар [сувары], Арису, Ц-р-мис
[черемисы], В-н-н-тит [вятичи?], С-в-р [северяне?], С-л-виюн [славяне?].
Каждый народ не поддается [точному] расследованию и им нет числа. Все они
мне служат и платят дань. Оттуда граница поворачивает по пути к Хуварезму
[Хорезму, доходя] до Г-р-гана [Гурган]. Все живущие по берегу [этого моря]
на протяжении одного месяца пути, все платят мне дань. А еще на южной
стороне - С-м-н-д-р [Семендер] в конце [страны] Т-д-лу [?] к "Воротам",
[т.е.] Баб-ал-Абвабу [Дербенту], а он расположен на берегу моря. Оттуда
граница поворачивает к горам. Азур, в конце [страны] Б-г-да, С-риди [Серир],
Киту и, Ар-ку, Шаула, С-г-с-р-т, Ал-бус-р, Ухус-р, Киарус-р, Циг-л-г, Зуних,
расположенные на очень высоких горах, все аланы до границы Аф-кана [Абхаза],
все живущие в стране Каса [касоги] и все [племена] Киял, Т-к-т, Г-бул, до
границы моря Кунстандины [Константинополя, т.е. Черного моря], на протяжении
двух месяцев пути, все платят мне дань. С западной стороны - Ш-р-кил [Саркел
- Белая Вежа], См-к-р-ц, К-р-ц [Керчь], Суг-рай [Сугдея - Судак], Алус
[Алушта], Л-м-б-т, Б-р-т-нит [Партенит], Алубиха [Алупка], Кут, Манк-т
[Мангуп], Бур-к, Ал-ма, Г-рузин [Херсон]. Эти [местности] расположены на
берегу моря Кустандины [Черного моря], к западной [его] стороне. Оттуда
граница поворачивает по направлению к северной стороне, [к стране] по имени
Б-ц-ра [Баджна ~ печенеги]. Они расположены у реки по имени Ва-г-з. Они
живут в открытых местностях, которые не имеют стен. Они кочуют и
располагаются в степи, пока не доходят до границы [области] Х-г-риим
[венгров]. Они многочисленны, как песок, который на берегу моря во
множестве. Все они служат [мне] и платят мне дань. Место расположения их и
место жительства их простирается на протяжении 4 месяцев пути. Знай и
уразумей, что я живу у устья реки, с помощью всемогущего. Я охраняю устье
реки и не пускаю русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти
на исмаильтян, и [точно также] всех врагов [их] на суше приходить к
"Воротам". Я веду с ними войну. Если бы я их оставил [в покое] на один час,
они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада и до страны... Досюда
[доходят] мои пределы и власть моего государства.
Ты еще спрашивал меня о моем местожительстве. Знай, что я живу у этой
реки, с помощью всемогущего, и на ней находятся три города. В одном [из них]
живет царица; это город, в котором я родился. Он велик, имеет 50 на 50
фарсахов в длину [и ширину], описывает окружность, расположен в форме круга.
Во втором городе живут иудеи, христиане и исмаильтяне и, помимо этих
[людей], рабы из всяких народов. Он средней величины, имеет в длину и ширину
8 на 8 фарсахов. В третьем городе живу я [сам], мои князья, рабы и служители
и приближенные ко мне виночерпии. Он расположен в форме круга, имеет в длину
и ширину 3 на 3 фарсаха. Между этими стенами тянется река. Это мое
местопребывание во дни зимы. С месяца Нисана мы выходим из города и идем
каждый к своему винограднику и своему полю и к своей [полевой] работе.
Каждый из [наших] родов имеет еще [наследственное] владение [полученное от]
своих предков, место, где они располагаются, они отправляются [туда] и
располагаются в его пределах. А я, мои князья и рабы идем и передвигаемся на
протяжение 20 фарсахов пути, пока не доходим до большой реки, называемой
В-д-шан, и оттуда идем вокруг [нашей страны], пока не придем к концу
[нашего] города без боязни и страха; в конце месяца Кислева, во дни
[праздника] Ханукки, мы приходим в [наш] город. Таковы размеры нашей области
и место наших стоянок. Страна [наша] не получает много дождей, [но]
изобилует реками и источниками, и из ее рек [ловится] очень много рыбы.
Страна [наша] тучна, в ней очень много полей, лугов и ... , которым нет
числа; все они орошаются из [нашей] реки и от [нашей] реки получают
растительность. Я еще сообщаю тебе размеры пределов моей страны, [страны], в
которой я живу. В сторону востока она простирается на 20 фарсахов пути до
моря Г-р-ганского; в южную сторону на 30 фарсахов до реки по имени "Бузан",
вытекающей из [реки] "Уг-ру"; в северную сторону на 20 фарсахов пути до
[реки] "Бузана" и склона [нашей] реки к морю Г-р-ганскому. Я живу внутри
островка; мои поля и виноградники и все нужное мне находится на островке. С
помощью Бога всемогущего, я живу спокойно.
Ты еще спросил меня относительно "конца чудес". Наши глаза устремлены к
Господу, нашему Богу, и к мудрецам израильским, к академии, которая
находится в Иерусалиме, и к академии, которая в Вавилонии. Мы далеки от
Сиона, но до нас дошел слух, что по множеству наших грехов спутались
подсчеты, так что мы ничего не знаем. Но да будет угодно богу сделать [это]
ради своего великолепного имени; да не будет ничтожно в его глазах
разрушение его храма, упразднение служения ему [в нем] и все беды, которые
нас постигли, и да осуществит он в отношении нас слова [Писания]: и вдруг
войдет в храм свой. У нас же в руках только пророчество Даниила. Да ускорит
Бог, Бог Израиля, спасение и да соберет наших изгнанников и наших рассеяных
[единоплеменников], при жизни нашей и твоей и всего дома Израилева, любящих
его имя!
Ты упомянул [также] в своем письме, что желаешь видеть меня. И я очень
стремлюсь и хочу видеть твое приятное [для меня] лицо, твою [всеми]
почитаемую мудрость и твое величие. О, если бы случилось [так], как ты
говоришь, и я удостоился бы иметь общение с тобой и видеть твое почтенное и
вожделенное лицо. Ты был бы для меня отцом, а я был бы тебе сыном, твоим
устам повиновался бы весь мой народ и согласно твоему слову и правильному
решению я бы [сам] выходил и входил (т.е. действовать, распоряжаться). И да
будет [тебе] много счастья!"
Приложение IV. О ПОСЛЕДСТВИЯХ. ИЗРАИЛЬ И ДИАСПОРА
Эта книга повествует о прошлом, но неизбежно имеет определенное
значение для настоящего и для будущего. Во-первых, я сознаю опасность
неверной интерпретации моих доказательств: меня могут обвинить, что я
отрицаю право на существование государства Израиль. Но это право опирается
не на гипотетическое происхождение еврейского народа и не на мифический
Завет Бога Аврааму, а на международное право, то есть на резолюцию
Генассамблеи ООН от 1947 г. о разделе Палестины, некогда турецкой провинции,
потом подмандатной территории Великобритании, на арабское и еврейское
государства. Каковы бы ни были этнические корни израильских граждан и какие
бы иллюзии они на сей счет ни питали, их государство существует de jure и de
facto и устранено может быть только насильственным путем. Не углубляясь в
противоречивые сюжеты, добавлю из пристрастия к историческим фактам, что
раздел Палестины стал итогом целого века мирной еврейской иммиграции и
героических усилий по освоению страны, что является моральным основанием
юридического существования государства. Какие бы гены ни содержались в
хромосомах его граждан - хазарские или семитские, римские или испанские, -
это не оказывает ровно никакого влияния на право Израиля на существование и
на нравственную обязанность любого цивилизованного человека, иудея и
неиудея, защищать это право. Даже географическое происхождение родителей и
пращуров "коренного" израильтянина уже не имеет значения в этом новом
плавильном котле наций. Проблема хазарской "примеси", имевшей место
тысячелетие назад, при всей своей занимательности, не относится к
современному Израилю.
Евреи, населяющие эту страну, обладают, невзирая на место рождения,
основными атрибутами, определяющими нацию своей страной, общим языком,
правительством и армией. Евреи Диаспоры ничего этого не имеют. Отдельной
категорией, отличной от неевреев, среди которых они живут, их делает
религия, которую они объявляют своей, независимо от того, исповедуют ли они
ее. В этом состоит принципиальное различие между израильтянами и евреями
Диаспоры. Первые обрели национальную идентичность, вторых называют евреями
только по религиозному признаку, а не по национальности или расе.
Это, однако, создает трагический парадокс, поскольку иудейская религия
- в отличие от христианства, буддизма, ислама - подразумевает принадлежность
к богоизбранному народу, чья история связана с его религией. Все иудейские
праздники отмечают события национальной истории: исход из Египта, восстание
Маккавеев, смерть угнетателя Хамана, разрушение Храма. Ветхий Завет - это
прежде всего рассказ о национальной истории, он подарил миру единобожие,
однако вера его, скорее, племенная, чем всемирная. Любая иудейская молитва,
любой ритуал провозглашает принадлежность верующего к древнему народу, что
автоматически отделяет евреев от национального и исторического прошлого
народа, среди которого они живут. Иудейская религия, как показали 2000 лет
трагической истории, влечет за собой национальную и социальную самоизоляцию.
Она выделяет еврея, делает его особенным человеком. Это автоматически
создает материальное и культурное гетто. Так евреи Диаспоры превратились в
псевдонацию без всяких атрибутов и привилегии национальности, кое-как
скрепленную системой традиционных верований на основе национальных и
исторических предпосылок, оказывающихся иллюзорными.
Ортодоксальное еврейство - это неуклонно сокращающееся меньшинство. Его
оплотом была Восточная Европа, но нацистское безумие почти полностью стерло
его с лица земли. Выжившие рассеялись по свету и не имеют прежнего влияния,
а большая часть ортодоксальных общин из Северной Африки, Йемена, Сирии и
Ирака перебралась в Израиль. Ортодоксальный иудаизм в Диаспоре отмирает, и
существенное большинство просвещенных евреев и неверующих евреев продлевают
исторический парадокс, сохраняя свой псевдо-национальный статус и считая
своим долгом сохранять еврейскую традицию.
Тем не менее, очень непросто определить, что означает понятие
"еврейская традиция" с точки зрения просвещенного большинства,
отбрасывающего доктрину избранности, без которой нет ортодоксального
еврейства. Если вынести эту доктрину за скобки, то окажется, что
универсальное послание Ветхого Завета - поклонение единому невидимому Богу,
Десять Заповедей, книги древнееврейских пророков, притчи и псалмы - стали
неотъемлемой частью иудео-эллинско-христианской традиции, общим достоянием и
евреев, и неевреев.
После разрушения Иерусалима евреи утратили собственный язык и светскую
культуру. Древнееврейский как разговорный язык уступил место арамейскому еще
задолго до начала Христианской эры, еврейские ученые и поэты Испании писали
по-арабски, другие, позже - по-немецки, по-польски, по-русски, по-английски,
по-французски. Некоторые еврейские общины создали свои диалекты, идиш и
ладино, но на этих диалектах так и не было создано великих трудов,
сопоставимых с вкладом евреев в немецкую, австро-венгерскую или американскую
литературу.
Основной, специфически иудейской литературной деятельностью в Диаспоре
была теология. Однако Талмуд, Каббала и многие увесистые тома толкований
Ветхого Завета практически неизвестны современной еврейской общественности,
хотя именно они, повторю, являются единственными реликтами собственно
еврейской традиции - если уж придавать этому понятию конкретное наполнение -
за два последние тысячелетия. Иными словами, то, что по-настоящему создала
Диаспора, либо не является специфически еврейским, либо не принадлежит к
живой традиции. Философские, научные и художественные достижения
личностей-евреев являются вкладом в культуру народов, среди которых они
живут, не будучи элементами некоего общего культурного наследия или
автономной системы традиций.
Подводя итоги, приходится сказать, что евреи наших дней не имеют
собственной культурной традиции, а обладают лишь некими привычками и
особенностями поведения, почерпнутыми путем социального наследования из
болезненного опыта гетто и из религии, к которой большинство не принадлежит,
но которая при этом сообщает ему псевдо-национальный статус. Совершенно
очевидно, как я уже имел возможность доказывать в другой книге (70), что
окончательное разрешение парадокса заключается либо в эмиграции в Израиль,
либо в ассимиляции с окружающим народом. Перед Холокостом оба эти процесса
были в полном разгаре; в 1975 г. журнал "Тайм" (10 марта 1975 г.) писал, что
"среди американских евреев наблюдается явная тенденция заключать браки с
иноверцами; почти треть всех их браков межнациональные".
И все же остаточное влияние этнокультурного и исторического послания
иудаизма, основанного на иллюзии, играет роль сильного эмоционального
тормоза, взывая к племенной солидарности. Именно в этом контексте роль,
сыгранная Тринадцатым коленом в истории предков, становится важной для
евреев Диаспоры. Как уже говорилось, она не имеет значения для современного
Израиля, обретшего подлинную национальную идентичность. Символично,
наверное, что Абрахам Поляк, профессор истории Тель-Авивского университета
и, несомненно, израильский патриот, внес такой существенный вклад в наши
знания о хазарских предках еврейства, отрицая легенду об Избранном Народе.
Показательно и то, что сабра, современные уроженцы Израиля, и внешностью, и
по характеру являют собой полную противоположность "типичному еврею", плоду
гетто.
Источник: bibliotekar.ru.
Рейтинг публикации:
|
