ЧАСТЬ I
Одна из причин жесткого информационного противостояния вокруг Хейдара Мослехи заключалась в постоянной конкурентной борьбе между разведкой КСИР и VEVAK, службами, обладающими почти одинаковыми возможностями. Способствовало противостоянию и пристальное внимание к их взаимоотношениям всей иранской политической элиты.
Писать о тех, кто стоит сегодня на капитанском мостике корабля, носящего название «Исламская Республика Иран» — сложно. И это не авторское кокетство, отчего-то ставшее сегодня нормой. И это не попытка попричитать о том, как много иноязычных источников приходится перелопачивать ради пары строчек информации — вот это-то как раз нормально, «изводишь единого слова ради...», прав был Маяковский. Да и захватывает, затягивает процесс поиска, упиваешься им, чего уж там скромничать.
Сложность в другом — как описать людей с другой ментальностью, с другим миросозерцанием и мироощущением. Как в привычные схемы привнесенной в нас прагматичной ментальности Запада описать ментальность исламскую? Другой, по сути мир, где главным и определяющим становится не привычный для нас меркантильный интерес и материальная выгода, а беззаветное до самоотречения следование и служение Идее.
И вроде бы постоянно напоминаешь, что Ислам — это не религиозность в западном понимании, не обязательный к исполнению обряд, а именно что образ жизни и образ мысли. И вроде бы постоянно подчеркиваешь, что сегодняшний Иран это прежде всего идеологическое государство, сродни СССР 30-х — начала 50-х, — но перечитав свои статьи до конца всякий раз понимаешь, как много не сумел сказать, объяснить, донести... Понимаешь, как ограничено твое умение простыми словами объяснить непростое. Спасает лишь надежда на то, что читатели этих очерков, которые я назвал «политическими портретами», отнесутся к позиции автора более благожелательно, чем это принято в русскоязычном Интернете.
Любая кадровая перестановка в Тегеране открывает перед «научными экспертами-иранистами» необъятный простор для глубокомысленных рассуждений и феерических конструкций. Ну а уж если речь зашла об «отставке» главы министерства информации (разведки), как это случилось в конце апреля — то тема эта представляется настолько сладкой, тягуче-сиропной, что привлекает целые колонны «аналитиков».
Правда, эти колонны «иранистов» в созданном ими же информационном сиропе и вязнут, но плодить глубокомысленные комментарии и выдавать глобальные прогнозы им такое положение совершенно не мешает. Все при деле, гонорары опять же — словом, ограничением для «аналитической деятельности» служит только уровень фантазии авторов, а интернет-ресурсы?.. Они и не такое выдерживают.
В течение двух недель апреля нынешнего года на наших глазах была создана виртуальная политическая жизнь Ирана. И поводом к возникновению «иной реальности» стала история вокруг якобы имевшей место отставки главы министерства информации и национальной безопасности VEVAK (وزارت اطلاعات جمهوری اسلامی ایران Vezarat-e Ettela’at Jomhouri-ye Eslami-ye Iran) Хейдара Мослехи.
Как и любое инобытие, эта «иная реальность» имела мало общего с реальными политическими процессами, происходящими в Иране. Но если виртуальная политическая жизнь зарождается, значит это кому-нибудь нужно?
О некоторых особенностях СМИ в условиях «исламской диктатуры и тоталитаризма»
То, что в Иране существует диктаторский режим, свобода слова удушается в зародыше, а СМИ лишены возможности высказывать критические замечания в адрес «муллократии» и «диктатора Ахмадинежада» — знает каждый «эксперт», хоть раз читавший то, что в огромных количествах публикуют западные масс-медиа и обезьянничающие им российские СМИ. Знание вопиющего факта удушения в Иране всех и всяческих свобод имеет под собой только одно основание: невежество и малограмотность этих самых «экспертов». Подавляющее большинство из них иранские СМИ не читают. Уж больно в персидском буквы чудные, учить их лениво. Поэтому пользуются пересказом информации из англоязычных источников. Но всякий пересказ, особенно, если в мозгах уже сложился стереотип восприятия, с высокой степенью вероятности превращается в «испорченный телефон».
Не будь этого, обладай «эксперты» профессиональной добросовестностью и научной объективностью — и им открылась бы картина, которая могла бы перевернуть их представление об окружающем мире. Но оно им надо? Объективность в отношении Ирана обратно пропорциональна величине гонорара в большинстве масс-медиа. Уж лучше — по отработанному шаблону, в соответствии с «генеральной линией демократии» повторять о заживо репрессированных кровавыми «муллократами» свободах слова, «свободной прессы» и гей-парадов...
Между тем, эта самая «заживо умученная» и «несвободная» иранская пресса в истории с «отставкой» Мослехи вела себя настолько, мягко говоря, оживленно, что информационный фон вокруг этого события получил название «Саги о Мослехи» [1], а вице-президент Исламской Республики Иран Фатима Бодахи выступила со специальным заявлением, в котором предупредила «особо отличившихся» в дискуссии по данному вопросу редакторов, журналистов и политиков о возможности судебных исков в отношении допущенных ими высказываний [2].
Кстати, в Иране, «отброшенном исламской революцией в средневековье» один из вице-президентов — женщина. Да, в «тоталитарном» Иране, журналистов и политиков, критикующих президента, не волокут в «мрачные застенки», а подают на них иски в суд. Но это так, к слову...
Для заявления Ф. Бодахи оснований было более чем достаточно, потому как критики администрации явно хватили через край. Депутат меджлиса Ахмад Таваколи (кстати, запомните это имя) утверждал, что «гонения на Мослехи» были вызваны расследованием по фактам коррупции в администрации Ахмадинежада [3]. Мулла Сейед Аббас Набави объявил, что «команда извратителей» (термин, запущенный в информационное поле оппонентами Ахмадинежада во властных структурах), сплотившаяся вокруг президента, мечтает создать хаос в министерстве информации и национальной безопасности. И это не самые сильные высказывания, прозвучавшие в ходе дискуссии.
Справедливости ради надо отметить, что пропрезидентские СМИ в долгу не остались. В анонимной статье на пропрезидентском сайте Dolat-e Yar критики президента были весьма своеобразно квалифицированы и классифицированы: «1) те, кто требовал от президента льгот в обмен на поддержку, но не получил их; 2) те, кто стремится в трудное для Ирана время дистанцироваться от президента, 3) те, кто стремиться парализовать деятельность президентской администрации в деле укрепления Ирана» [4].
Накал информационного противостояния достиг своего пика тогда, когда ряд пропрезидентских web-ресурсов (Mahramaneh News, Bakeri News и Rahva News) были на несколько часов попросту заблокированы.
И в это же время в Маджлисе группа депутатов вела сбор подписей под обращением к Ахмадинежаду, суть которого можно свести к одному предложению: «Руки прочь от Хейдара Мослехи!»
Чем же была вызвана эта информационная буря? И чем заслужил столь пристальное внимание к своей персоне нынешний глава VEVAK Хейдар Мослехи, сам пост которого предполагает определенную информационную закрытость?
О разведслужбах вообще и о конкуренции между ними в частности
Прежде чем ответить на эти вопросы, считаю необходимым сделать небольшое отступление. По моему глубокому убеждению, в ХХ веке произошло событие, не получившее еще своего исследователя: качественный скачок влияния специальных служб на международные отношения и социально-политическое развитие государств.
«Ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудноуловимых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь... зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил — с начала 40 х годов — стала разведка, систематически собирающая информацию о других странах, на основе которой строится планирование на правительственном уровне и принимаются решения стоящими у власти американскими политиками. Разведка стала весомым фактором, — из числа тех, кто определяет историю» [5].
Скажу больше — возможности спецслужб настолько возросли, что часть из них стали вполне самостоятельно выполнять практически любые политические задачи, которые раньше решались силами армии или дипломатов. Влияние спецслужб на внутреннюю и внешнюю политику в современном мире настолько увеличилось, что государственные деятели столкнулись с новой проблемой — необходимостью соблюдения баланса между возможностями спецслужб и уровнем необходимой достаточности этих возможностей для интересов государства. Еще раз подчеркну — это общемировая тенденция. И рецепт здесь пока только один, во всех странах и на всех континентах: создание сообщества спецслужб, в котором несколько служб, решая схожие задачи одновременно приглядывают друг за другом.
Иран в этом отношении не является исключением. Костяк сообщества спецслужб Ирана составляют военная разведка (J-2) Министерства обороны, разведка Корпуса Стражей Исламской Революции (Ettalaat-e-Pasdaran) и собственно министерство информации и национальной безопасности (VEVAK -Vezarat-е Ettela’at В. А.Amniat-е Keshvar).
Система контроля за спецслужбами в Исламской республике Иран утверждена законом «О разведке» 1983 года, разрабатывавшегося под руководством создателя ИРИ великого аятоллы Хомейни.
При создании этого закона у всех его авторов свежи еще были в памяти картины из деятельности шахской САВАК, создававшейся при активной помощи американского ЦРУ, британской службы Ми-6 и израильскими офицерами из МОССАД. Организация эта была весьма... специфическая. Но и это бы полбеды. Кроваво-специфическая она была, вот ведь в чем проблема...
Вспоминая САВАК
Официально основанный в 1957 году (в действительности, американцы начали работу по ее созданию еще в 1955) выпускником парижской военной академии генералом Теймиром Бахтияром (родственником, кстати, второй жены шаха, Сорайи Эсфандиари), САВАК изначально нес в себе черты не столько специальной службы государственной безопасности, ориентированной на разведку и контрразведку, сколько политической полиции.
Постепенно он подмял под себя и военную разведку Ирана, но задачи политического сыска, задачи обеспечения безопасности верховной власти шаха и в целом безопасности существовавшей иранской монархической политической системы оставались для САВАК абсолютным приоритетом.
Основная миссия САВАК была сформирована самим шахом, Мохаммедом Резой Пехлеви: защитить шаха; предотвращать деятельность групп, идеология которых противоречила принципам шахской конституции; предотвращать заговоры, которые были направлены против безопасности, и контролировать всю оппозицию, особенно политическую оппозицию.
При такой установке вопросы обеспечения государственной безопасности трактовались руководителями САВАК весьма своеобразно. Так, например, основным спецпредставителем Израиля при САВАК был Яаков Нимроди, представлявший в Иране интересы не только МОССАДа, но и военной разведки «Аман».
В это время израильское разведывательное содружество как раз начало проводить в жизнь свою «периферийную» стратегию: развертывание агентурной деятельности в странах Востока и Запада, включая арабские. Через несколько лет в звании полковника Армии обороны Израиля Нимроди был назначен военным атташе Посольства Израиля.
Нимроди проработал в этой должности в Иране порядка 10 лет и успел многое сделать для своей страны. В частности, он добился многолетнего соглашения с Ираном о продаже ему израильского оружия на сумму 250 миллионов долларов в год. Ну, а в часы, свободные от трудов по постановке «на крыло» спецслужбы шаха (с которым был в дружеских отношениях), Нимроди активно раскручивал курдскую проблему, болезненную для всегда враждебного Ирану Ирака, создавал агентурную сеть и в самом Иране. Кстати, не так давно имя Нимроди всплыло вновь, уже в связке с именем небезызвестного Владимира Гусинского. Но это уже, как говорится, другая история.
Другим примером весьма специфичного понимания САВАК вопросов государственной безопасности была история с вербовкой ЦРУ его (САВАК) отца-основателя, генерала Теймира Бахтияра. Вербовка прошла успешно, генерал исправно работал на «большого брата», пока не был сдан завистниками, не менее его стремившимися к гонорарам из США. Шах Пехлеви Бахтияра все-таки уволил в 1961 г. и выгнал из страны. Ну а «саваковцы» довели шахское неудовольствие до бывшего шефа несколькими годами позже, и закончилось дело летальным исходом.
Интересно, что именно после устранения Бахтияра, в западных СМИ появилась информация о САВАК как о «зловещей и недемократической организации». До разоблачения агента ЦРУ, видимо, с демократией в САВАК все было нормально.
На освободившийся пост был назначен генерал Хассан Пакраван. Но и он не оправдал возлагавшихся на него надежд — проворонил покушение на шаха 10 апреля 1965 года. В ходе перестрелки с покушавшимися в Мраморном дворце погибли 12 человек, а сам Пакраван отправился послом в Пакистан.
Его место занял генерал Нематолла Нассири, одноклассник и друг детства шаха, который выдал Нассири карт-бланш в борьбе с оппозицией и защитой престола. И вот это назначение оказалось попаданием в «десятку».
Генерал Нематолла Нассири идеально справился с поставленной перед ним задачей: была создана эффективная система тотального сыска и доносительства, поставившая под контроль все аспекты политической и общественной жизни страны.
Университеты, профсоюзы и крестьянские организации находились под интенсивным наблюдением агентов САВАК и платных осведомителей. В общественной жизни дела обстояли так же: от приема на работу или государственную службу и вплоть до выдачи паспортов, пенсий и пособий — все контролировал САВАК.
Сотрудники и агентура САВАК вели систематическую слежку не только за оппозиционными организациями и деятелями, за инакомыслящими, но фактически и за всеми высокопоставленными государственными служащими, лояльными к шаху политическими деятелями, журналистами, предпринимателями, писателями и т.д.
К началу 70-х САВАК стал, собственно, не столько спецслужбой, сколько политической организацией промонархической направленности, не столько охраняющей, сколько направляющей политическую жизнь страны.
Разведывательное сообщество современного Ирана
Учитывая уроки истории, то влияние и ту бесконтрольность, которыми в шахском Иране пользовался САВАК, Хомейни и его единомышленники стремились к созданию такого механизма государственного и общественного контроля, который должен был решить одновременно несколько задач: исключить возможность «заговора спецслужб», предотвратить чрезмерный рост влияния одной из них в политической жизни страны, сделать невозможным использование какой-либо из спецслужб в качестве инструмента политических партий и властных группировок.
В результате, в Иране сложилась многоуровневая система контроля и управления спецслужбами, ключи от которой находятся в руках Верховного лидера (рахбара) Али Хаменеи, имеющего, кстати, в своем подчинении и собственную спецслужбу, на которую возложены в основном контрольные функции.
Кроме того, за разведывательным сообществом следят Маджлис Ирана, Высший Совет национальной безопасности и Совет по целесообразности принимаемых решений. Более того. В самом механизме кадровых назначений руководства спецслужб и управления их деятельностью, заложены элементы дополнительного контроля со стороны Али Хаменеи.
В частности, Верховный лидер осуществляет политический контроль всех уровней Корпуса Стражей исламской Революции, который в соответствии со статьей 150 Конституции ИРИ является «гарантом революции и ее достижений». Военная разведка является отделом Генерального Штаба ВС ИРИ, который напрямую подчинен Верховному лидеру.
Еще более тщательно проработан вопрос контроля над VEVAK. Директором этой службы является министр под руководством Президента ИРИ. Казалось бы, президент имеет значительные полномочия по управлению разведывательной деятельности VEVAK. Но одновременно с этим, министр разведки является членом Высшего совета национальной безопасности и является священнослужителем. А это означает, что Верховный лидер имеет решающий голос при назначении директора и, соответственно, полностью контролирует его деятельность.
При том, что система контроля за разведывательным сообществом Ирана отвечает высшим государственным интересам и гарантирует внутриполитический баланс, она не может остановить конкурентную борьбу между разведками внутри сообщества.
Собственно, одна из причин столь жесткого информационного противостояния вокруг Хейдара Мослехи и заключалась в постоянной конкурентной борьбе между разведкой КСИР и VEVAK, службами, обладающими почти одинаковыми возможностями. Способствовало противостоянию и пристальное внимание к их взаимоотношениям всей иранской политической элиты.
Но это справедливо только в отношении информационной волны. Основная причина кроется несколько глубже.
Игорь Панкратенко
Ссылки
[1] «The Moslehi Saga: ’Perverted Team,’ Looming Lawsuits, Blocked Websites», Frontline, Apr 21 | 2011 |
http://www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/tehranbureau/2011/04/the-moslehi-saga-perverted-team-looming-lawsuits-blocked-websites.html#ixzz1LA1jltfq
[2] «معاون رئیسجمهور: از رسانه هاشکایت می کنیم چون میخواهیم „جامعه اسلامی“ را „اخلاقی“ کنیم، فارس», News.Gooya.com, چهارشنبه 31 فروردین | 1390 | http://news.gooya.com/politics/archives/2011/04/120702.php
[3] «برخي كجرفتاريهاي اخير تحت تأثير تيم منحرف و متهم به فساد است», FARS, دوشنبه 12 ارديبهشت | 1390 | http://www.farsnews.com/newstext.php?nn=9001312161
[4] http://www.dolateyar.com/view-12333.html
[5] Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. N. Y.: Liberty Publishing House. 1989. С. 15.
Источник: win.ru.
Рейтинг публикации:
|
