|
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ ИРАНА. МИНИСТР РАЗВЕДКИ ХЕЙДАР МОСЛЕХИ:
В ЗЕРКАЛАХ ВИРТУАЛЬНОСТИ И РЕАЛЬНОСТИ. ЧАСТЬ II
Иран, как впрочем, и весь остальной мир, не ожидал столь молниеносной и жесткой реакции Саудовской Аравии и ОАЭ на события в Бахрейне. Полной неожиданностью явилось и прямое участи Катара в военной операции против Ливии. Стало очевидным, что выросший на нефтедолларах и льготных поставках вооружений из США, активно осваивающий ядерные технологии новый региональный центр силы будет проводить максимально жесткую и агрессивную политику в отношении своего основного врага в регионе — Ирана. И в проведении этой политики будет пользоваться практически неограниченной поддержкой США и некоторых стран Запада.
Окончание. Начало см. здесь: http://win.ru/win/7417.phtml
Президент Ирана и министр VEVAK — специфические особенности взаимоотношений
«Двойное подчинение» министра VEVAK, будучи вполне оправданным с точки зрения высших государственных интересов, создает своеобразную специфику и некоторый национальный, даже, колорит взаимоотношений иранского президента и одного из ключевых министров. Это уже стало традицией — периодические конфликты между VEVAK и администрацией президента. Именно традицией, потому как с иранскими президентами конфликтовали все пять предыдущих министров, от Рейшахри до Дорри-Наджафабади, от Юнесси до Мохсени-Эджеи. Не стал исключением из правил и нынешний, шестой по счету министр VEVAK Хейдар Мослехи.
Совершенно справедливо заметил Раджаб Сафаров, оценивая ситуацию с Мослехи: «Глава президентской администрации считает, что министр информации не вписывается в рамки идеологических установок, как их представляет себе господин Машаи. Он считал министра мягкотелым — в частности, по отношению к представителям оппозиции и подконтрольным им СМИ. Регулярно говорил об этом президенту. Видимо, на каком-то этапе его доводы прозвучали убедительно» [6].
Нужно отметить, что аналогичные претензии из администрации Ахмадинежада стали причиной отставки предшественника Мослехи — Гулям-Хуссейна Мохсени-Эджеи. По утверждению бывшего министра культуры и исламской ориентации Сафара Харанди, отправленного в отставку вместе с Мохсени-Эджеи и теперь являющегося одним из активных оппонентов президента Ахмадинежада, бывшему главе VEVAK ставилось в вину то, что он: «1) оказался не в состоянии предотвратить выступления оппозиции летом 2009 года; 2) не сумел представить доказательств связи оппозиции с зарубежными антииранскими центрами; 3) не сумел установить причастность к деятельности оппозиции „определенной части“ политической элиты (под которой подразумевались Хашеми Рафсанджани и его окружение)» [7].
В 2009 году доводы Ахмадинежада удовлетворили Хаменеи и отставка Мохсени-Эджеи состоялась. А на его место был назначен Хейдар Мослехи, который до этого назначения уже успел в 2005 году поработать в администрации президента и рассматривался в команде Ахмадинежада как наиболее подходящая кандидатура на столь важную должность.
Кстати, при обсуждении кандидатуры Мослехи активным противником его назначения был тот самый Ахмад Таваколи (помните?), который тогда утверждал совершенно противоположное — на должность руководителя VEVAK Мослехи, дескать, совершенно не подходит, потому как совершенно не обладает опытом подобного рода работы. По всей видимости, господин Таваколи в политическом запале не успел осмыслить биографию ходжат-оль-ислам Хейдара Мослехи.
Родившийся в 29 сентября 1956 года в Исфагане, в семье священнослужителя, Хейдар Мослехи и по семейным обстоятельствам, и по складу характера должен был стать одним из ходжат-оль-ислам, «доказательством веры», в исламской традиции — богословов-законоведов, имеющих право выносить самостоятельные суждения, опираясь при этом исключительно на коранические аяты и достоверные хадисы пророка Мухаммада, а не на суждения других богословов.
Достаточно сказать, что образование он получил в элитнейшей духовной школе Хаккани священного для шиитов города Кум, чьи выпускники составляют костяк политических управленцев и силовых структур Ирана. По общепринятому на Западе мнению, школа Хаккани является особенной школой, выпускники и преподаватели которой живут в ожидании неизбежного прихода Махди. Но не просто живут, а считают основной целью своей жизни деятельность по укреплению, улучшению и установлению такой исламской формы правления, которая способна приблизить приход Махди.
Собственно, вся жизнь Мослехи после революции 1979 года — это реализация тех жизненных ценностей и убеждений, которые были заложены в нем в школе Хаккани.
Прочтя последний абзац, человек западной ментальности сделает однозначный вывод: «перед нами ограниченный фанатик, ничего кроме ислама не видящий». Для такого человека степень магистра международного права, которую получил Мослехи после нескольких лет обучения на Западе — конечно же не аргумент.
В первый же год революции 23-летний Мослехи стал членом одного и революционных комитетов Тегерана. А потом была ирано-иракская война. И 25-летний Мослехи стал личным представителем великого рахбара Хомейни на военных базах Корпуса стражей исламской революции «Кербела» и «Хатам-аль-Анбия». Те еще назначения, должен заметить: и политический комиссар, и организатор снабжения, и руководитель особого отдела в прифронтовых зонах — словом, представляете себе уровень нагрузок и уровень ответственности. И — уровень приобретенного опыта, в том числе, и в организационных вопросах.
В 2005 Мослехи получает назначение личным представителем рахбара Али Хаменеи в корпус Басиджей (بسيج - Basij-e Mostaz’afin, досл. — Мобилизация угнетенных), структуры, сочетающей в себе и военизированную милицию и народное ополчение, которое в мирное время выполняет не только функции обеспечения общественной безопасности, но и занимается социальным патронажем.
И с этой должности его пригласил на работу к себе в администрацию только что избранный на свой первый президентский срок Махмуд Ахмадинежад.
Впрочем, работа в президентской администрации продолжалась не долго. Вскоре Хейдар Мослехи получил от Али Хаменеи новое назначение — возглавил Организацию исламских вакуфов, то есть организацию по управлению имуществом, переданного государством или отдельным лицом на религиозные или благотворительные цели. В вакуф входит как недвижимое, так и движимое неотчуждаемое имущество, но лишь приносящее пользу (доход) и нерасходуемое (например, в вакуф не могут быть переданы деньги).
Кстати, появилась тенденция представлять вакуфы исключительно как имущество, переданное исключительно на поддержание и развитие религиозной деятельности и религиозной же инфраструктуры. В этом кроется вполне объяснимое лукавство отдельных востоковедов, потому как в Иране значительная часть вакуфов представляет из себя именно социальные объекты (школы и больницы, например).
Разумеется, работа по управлению этим имуществом, контроль за его использованием — предъявляют повышенные требования к личности человека, эту работу организовывающего. И дело даже не в «чистоте рук», это-то как раз предполагается по определению. Подобная работа требует сплава качеств управленца, которые можно сформулировать как способность организовать систему повседневного контроля за деятельностью исполнителей. Причем, эта деятельность исполнителями должна осуществляться в строгом соответствии с требованиями исламского и гражданского законодательства. А это, что очевидно, предполагает организацию дополнительного контроля и четкую постановку задач.
Впрочем, повседневность управления, принципы и особенности — достаточно скучная тема для тех, кто этим не занимается. Другое дело, что без понимания этих особенностей практически невозможно дать объективную оценку деятельности государственного деятеля. Но об этих государственных деятелях, как правило, пишут те, кто в жизни своей и с собственной кошкой-то управиться не может, оттого и получаются порою совершенно феерические оценки...
Итак, по своим качествам, со своим опытом, по уровню подготовки — Мослехи в 2009 году являлся наиболее подходящей кандидатурой для назначения на должность директора VEVAK-министра разведки Исламской республики Иран. Это было очевидным и для рахбара Али Хаменеи, и для команды Ахмадинежада.
Представляется, что, назначая Мослехи на пост министра разведки, перед ним ставили две стратегические задачи:
— Активизация противодействия «пятой колонне»,
— Противостояние «тотальному шпионажу», развернутому США, Израилем и Великобританией против ИРИ.
И нужно отдать справедливость, с приходом на пост руководителя VEVAK Хейдара Мослехи, активность службы в противостоянии «пятой колонне» возросла.
Мослехи не побоялся сказать то, о чем до него предпочитали не говорить в открытую. Он заявил, что «Рафсанджани был идеологической опорой и, в определенной степени, идеологическим лидером «зеленого движения», что «заявлению Рафсанджани в поддержку участников акций оппозиции шокируют». Более того, Мослехи прямо и недвусмысленно указал, что «если государственный деятель публично выражает поддержку требованиям оппозиции, то самым честным выходом для этого деятеля должен быть добровольный уход с занимаемых им постов» [8].
Затем последовала блестящая контрразведывательная операция VEVAK, в ходе которой были получены исчерпывающие доказательства того, что иранское представительство международной сетевой косметической компании «Орифлейм» используется иностранными разведками для прикрытия своей деятельности, в частности, для финансовой поддержки активистов «зеленого движения» [9].
Мослехи также удалось наладить систему контроля за деятельностью чиновников в высших органах власти и избежать излишней политизированности в данном вопросе.
Однако, период успехов нового главы VEVAK был не долог. В одной из наиболее успешных разведывательных операций, захвате лидера террористической группировки «Jundallah» Абдулмалека Риги, роль VEVAK и ее главы, оказалась, мягко говоря, второстепенной. А сама операция была итогом переговоров военных и дипломатов Ирана и Пакистана. Сильный удар по престижу министерства нанесли и теракты 2010 года в отношении иранских ядерщиков Масуда Моххамади и Маджида Шахриани [10].
И хотя обеспечение безопасности иранской ядерной программы возложено на разведку КСИР, сам факт столь свободных действий израильской агентуры в столице вызвал немало вопросов к VEVAK и Мослехи.
Но, по большому счету, все эти события не могут служить признаком несостоятельности министра разведки. Любой историк знает, что успех и провал в такой деятельности идут рука об руку, постоянно чередуясь. Такова специфика этой сферы, где далеко не все зависит от личных качеств того, кто в ней работает. Безусловно, причины, вызвавшие недовольство деятельностью Мослехи лежит несколько в иной плоскости, нежели повседневные будни невидимого фронта. И называются эти причины «переформатированием Большого Ближнего Востока» и «тотальным шпионажем против Ирана».
Новые вызовы для Ирана
1. Новый старый геополитический противник
Череда переворотов на Большом Ближнем Востоке сформировала новую геополитическую карту и новый список угроз и вызовов для Исламской Республики Иран.
В первую очередь — появление нового сильного противника, союза нефтяных монархий Персидского залива (CCG), объединившихся де-факто в новый военно-политический блок, откровенно враждебный Ирану.
Подобная трансформация явилась абсолютной неожиданностью для политиков и исследователей. И это бы еще ладно, но ведь возникновение этого блока явилось неожиданностью и для иранской разведки. Оказалось, что все усилия иранской дипломатии по снятию напряженности в отношениях с «нефтяными котами», активность нового министра иностранных дел Али Акбара Салехи в этом направлении были тщетны, и улучшение отношений со странами этого блока, который по совокупному ВВП и уровню военных расходов в несколько раз превосходит Иран, в ближайшей и среднесрочной перспективе невозможно.
Иран, как впрочем, и весь остальной мир, не ожидали столь молниеносной и жесткой реакции Саудовской Аравии и ОАЭ на события в Бахрейне. Полной неожиданностью явилось и прямое участи Катара в военной операции против Ливии.
Стало очевидным, что выросший на нефтедолларах и льготных поставках вооружений из США, активно осваивающий ядерные технологии новый региональный центр силы будет проводить максимально жесткую и агрессивную политику в отношении своего основного врага в регионе — Ирана. И в проведении этой политики будет пользоваться практически неограниченной поддержкой США и некоторых стран Запада. Ну а уж в том, что CCG не будет испытывать особых угрызений совести, устанавливая «особые отношения» с Израилем для борьбы с Ираном — и сомневаться не приходится. Подобного развития событий VEVAK просто не спрогнозировало. Другое дело — а был ли вообще возможен такой прогноз?
2. Тотальный шпионаж
Основной задачей для США и их союзников стало свержение существующего строя в Исламской Республике Иран. А методом решения был избран тотальный шпионаж как комплекс мероприятий, включающий в себя и ведение агентурной разведки, и формирование «пятой колонный» внутри иранского общества.
В свою очередь, одним из инструментов тотального шпионажа против Ирана безусловно является массовая вербовка иранских граждан через имеющиеся в распоряжении разведок возможности.
К настоящему времени, в странах, которые граждане Ирана посещают в качестве туристов (например — ОАЭ, Турции, Малайзии), под патронажем дипломатических представительств США были развернуты всевозможные «агентства по трудоустройству», «агентства по образованию и культурному обмену», которые предлагают иранским гражданам визы, виды на жительство, трудоустройство и обучение в тех же США. Министр разведки Ирана сообщил о 42 оперативных сотрудниках спецслужб США, работающих в подобных заведениях на территории вышеупомянутых стран. Разумеется, это не полные данные.
Не менее разветвленной является сеть всевозможных общественных фондов, предоставляющих гранты для граждан Ирана. А вступительный взнос в эту паутину всегда один — информация. И в первую очередь, по вопросам, представляющим для американской разведки первостепенную важность — информация об иранских научных центрах, ядерных и оборонных объектах, нефте- и газопроводах, системе энергоснабжения, аэропортах, транспорте, банках.
И подобная деятельность осуществляется разведсообществом США в отношении Ирана постоянно, неуклонно и тотально. Отрицая на словах диалектический материализм, на деле американские оперативники действуют в соответствии с одним из основных его законов — о перерастании количества в качество. Ведь чем больше вербовочного материала — тем выше вероятность наткнуться на «золотую жилу», агента, одно существование которого опаснее десяти вражеских дивизий. Ну и потом, никто ведь не отменял закона разведки, цинично, но исчерпывающе сформулированного еще Вильгельмом Штибером в 19 веке: «отбросов нет, есть кадры».
Новые угрозы всегда предполагает сплоченность общества и нейтрализацию в нем «пятой колонны». Но февральские события нынешнего года показали, что иранская «пятая колонна» далеко не обезврежена, и таит в себе достаточный заряд энергии, способный в критический момент нанести непоправимый ущерб Ирану.
Нет слов, действия правоохранительных служб в февральском Тегеране заслуживают самой высокой оценки. Спецслужбам Ирана удалось и локализовать действия оппозиции, и не допустить провокаций, которые могли были быть использованы «прогрессивной международной общественностью» как повод для вмешательства во внутренние дела Ирана или же как повод для ужесточения санкций.
Но... Необходимо сказать, что спецслужбы сработали по факту, а не на опережение. Выучка спецслужб, их оснащенность и агентурные возможности вполне позволяли вообще не допустить сколько-нибудь заметных акций. Но именно этого не произошло. И вина за это, по моему мнению — вполне справедливо, была возложена на VEVAK и ее руководителя. Именно отсюда растут обвинения в «мягкотелости» к оппозиции и подконтрольным ей СМИ. Более того, события февраля 2011 показали, что каналы финансирования оппозиции из-за рубежа отнюдь не перекрыты.
Необходимо отметить, что в современном мире зарубежные гранты — это кровь оппозиции, поток живительной влаги, необходимый для ее роста и развития. И это не преувеличение, а жестокие реалии жизни, которые в корне противоречат прекраснодушному взгляду на мир отдельный «демократов и правозащитников», в простоте душевной считающих, что гранты им дают исключительно в знак признания их выдающихся заслуг в деле раздумий о судьбах Персии. А сами эти гранты берутся из исключительно высоконравственных источников. Например — из прибылей от торговли экологическими продуктами, которые сотрудники спецслужб выращивают на собственных приусадебных участках в свободное от защиты демократии время. Стремление перекрыть поток финансирования оппозиции — повседневные будни в работе любой спецслужбы. Неумение это сделать — достаточный повод для реальных претензий к разведке и ее руководителю.
А вот дальше с этими претензиями началась чистой воды виртуальность.
[6] «Президент Ирана замахнулся на святое», КоммерсантЪ, 29 апреля | 2011| http://www.kommersant.ru/doc-y/1631625
[7] «Iran after the Moslehi Affair», by Hamid Farokhnia, Apr 21 | 2011 | http://www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/tehranbureau/2011/04/iran-after-the-moslehi-affair.html
[8] «آغاز مرحله تازه بحران با حمله مصلحی به هاشمی» , Fararu, | 19 آذر 1388 ساعت | http://www.fararu.com/vdcgyt9w.ak93n4prra.html
[9] «Oriflame aims to harm Iran regime—minister», NewsMactoob, Aug 29|2010| http://en.news.maktoob.com/20090000510136/Oriflame_aims_to_harm_Iran_regime_-minister/Article.htm
[10] «Особенности израильской политической медицины», блог Резы Саджади, Dec 1 | 2010 | http://sajjadi.livejournal.com/21472.html
Игорь Панкратенко
Источник: win.ru.
Рейтинг публикации:
|
