Виктор ЛЕОНОВ Дважды Герой Советского Союза капитан 1-го ранга: УРОКИ МУЖЕСТВА

К 65- летию Победы

Хотите верте, хотите нет...
1942 ГОД. Противостояние на фронтах Великой Отечественной войны достигло своего апогея. Но наиболее кровопролитные схватки проходили на юге страны, возле Новороссийска. Победа на этом участке фронта предопределяла успех всей операции в целом. Осознавая угрозу морского десанта советских войск в районе Новороссийска, противник лихорадочно укреплял свои позиции на Морском побережье. Этот район являлся крайним Южным звеном мощной оборонительной системы 17 Немецкой армии - так называемой «Голубой линии», прикрывавшей Таманский Полуостров и Крым. Командующий армии генерал Ж. Руофф, допуская возможность высадки советского десанта в Новороссийск со стороны Цемесской бухты, приказал всемерно усилить оборону именно в этом районе. Наша воздушная разведка засекла интенсивные оборонительные работы на участке от цементного завода «Октябрь» до Станички, южного пригорода Новороссийска. От внимания летчиков, проводивших разведку, не ускользнуло, что немцы регулярно выходят в море на катерах и самоходных баржах и производят какие-то подводные работы. Но какие именно?
Можно было предположить, что немцы занимаются установкой подводных минных заграждений на путях возможного прорыва десанта советских войск с моря. В том, что такой десант рано или поздно будет высажен, не сомневалось ни наше командование, ни немецкое. Труднее всего было выбрать место высадки крупного морского десанта. Опыт показал, что гористые берега мало пригодны для этой цели. Было очевидно, что немцы ожидают удара со стороны Цемесской бухты и подготовятся к нему. Предвидя это, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский принял смелое решение: высаживать десант прямо в центр Новороссийска, прорвавшись через Цемесскую бухту и акваторию порта. Вот этого-то немцы могли ожидать меньше всего! Но чтобы реализовать этот дерзкий план, необходимо было разведать оборонительную систему немцев, в особенности на входе в порт.
Самым неясным оставался вопрос: чем занимаются немцы под водой? Какие смертельные «сюрпризы» готовят они для наших десантников? Точнее всего ответить на этот вопрос могли только сами ... немцы. Или хотя бы один из них, достаточно осведомленный.

Где взять «языка»?
Один из наших летчиков, проводивших разведку, сумел разглядеть на немецком катере странно одетых людей. Их темная «форма» словно лоснилась на солнце, давая порой яркие блики. Эти люди спускались по трапу, исчезали под водой. Но никаких пузырей, по крайней мере, хорошо заметных пузырей ни возле катера, ни возле баржи он не видел.
Наши водолазные специалисты сделали однозначный вывод немцы работают в аппаратах с замкнутой схемой дыхания. Было известно, что у противника имеются аппараты Дрегера. Наблюдения летчика оказались очень важными. Теперь нашим было точно известно, где именно можно попытаться захватить «языка», и в каком он будет снаряжении.
На выполнение задания была направлена подводная лодка «Щука» с группой опытных водолазов.
Переход из Туапсе до Новороссийска прошел благополучно. И уже ночью «Щука» всплыла на перископную глубину недалеко входа в порт и тогда, наблюдая за морем, подводники убедились вход во внутреннюю акваторию Цемесской бухты - морской порт, отгороженный от моря мощными волноломами, имеет боновые заграждения. Их разводит буксир перед каждым заходящим в порт судном.
На учениях проведенных перед самой войной на Тихоокеанском флоте, под руководством флагмана 2 ранга Н. Г. Кузнецова был отработан выход водолазов десантников из подводной лодки с глубины 15-20 метров. По грунту десантники преодолевали расстояние в 500-600 метров за 20-30 минут. Долго думали заходить лодке в порт или нет? Взвешивали все «за» и «против». Для водолазов лучше если бы лодка зашла в порт. В этом случае им предстояло бы преодолеть гораздо меньший путь до того места, где под водой копошились немцы. Выигрыш - в экономии сил и кислорода в приборе ИСА-М. Минус - большой риск, которому подвергается подводная лодка при заходе в порт, имеющий боновые заграждения.
Решили выслать разведку, чтобы выяснить поточнее, какие именно у немцев заграждения. Ночью лодка всплыла, и пара водолазов направилась вплавь к бонам. Резиновых ласт у наших водолазов тогда не было. Вместо них на боты надевались «гусиные лапы» - так называли перепончатые плавники, сделанные наподобие гусиных лап. Компенсаторов и буксировщиков тогда еще не было. Обошлись «оригинальным» подручным средством - автомобильной камерой, помогающей держаться на плаву при плавании на поверхности. У каждого из водолазов было по дыхательному аппарату ИСА-М, ножи и фонарики.
Разведка прошла успешно, но результат был неутешительным. Выяснив, что вход в порт действительно преграждает сильное боновое заграждение, стоящее из соединенных цепями бревен. С бревен свешивались противолодочные сети из стальных колец, увешанные гроздьями небольших противолодочных бомб. Проделывать проход для лодки в таком заграждении было очень опасно. Малейшая неосторожность - и взрыв. Оставался только один вариант: проникнуть в бухту вслед за судном противника. На нем и остановились.
Прорыв в порт команда «Щуки» выполнила мастерски. Акустики, подслушав шум винтов вражеского транспорта, доложили командиру лодки: момент настал! Негромко заработали электромоторы, и лодка двинулась вслед за «конвоиром», держась строго в кильватере. Едва она прошмыгнула в бухту, боновое заграждение за ней закрылось. Пройдя еще немного, лодка развернулась и легла на грунт. Теперь в дело должны были вступить водолазы.

На захват.
Для операции под водой выделили двух человек, самых опытных. Павлову, обладавшему большой физической силой, поручалось самое ответственное задание - захват «языка». Королев должен был встретить его возле торпедного аппарата и помочь засунуть пленного внутрь лодки.
Сам захват «языка» под водой представлялся весьма проблематичным. Командование хотело, чтобы это был непременно офицер, потому что он больше знает, а с рядового водолаза - что возьмешь? «Поди-ка отыщи под водой этого офицера…», - размышлял Павлов. Мысли в его голове роились одна за другой, вдруг начнет сопротивляться? как его обездвижить? Как дотащить до лодки? Как запихнуть в торпедный аппарат?
Снарядили Павлова и Королева соответственно сезону и поставленной задаче. А еще: ножи, компасы, у идущего первым Павлова в руках была катушка с проволокой, вроде нити Ариадны. Когда все приготовления были закончены, Павлов забрался в торпедный аппарат. Ему, здоровяку, весившему 82 кг, было в нем очень тесно. Попробуй-ка проползти восемь метров по трубе диаметром всего 53 см! Ни головы поднять, ни плечом двинуть. Одно сравнение - гроб! Хорошо еще, что торпедный аппарат был оборудован приспособлением военврача 3-го ранга Кривошеенко Н.К. Оно представляло собой трос с резиновыми амортизаторами, крепящийся к передней и задней крышкам торпедного аппарата и облегчало продвижение водолаза внутри него.
Павлов заранее нащупал правой рукой кнопку байпаса подающего из баллона кислород, а левой - зажал кольцо для подачи сигналов. Компас со светящимися делениями и стрелкой висел у него на шее. И пополз, толкая перед собой катушку с путеводной нитью.
Стальная труба торпедного аппарата была обильно смазана тавотом, чтобы торпеда могла легко вылетать из нее. Смазка и водолазу оказалась в подмогу: амуниция не цепляется, плечи, хоть и с натугой, но пролезают. Но теснота и духота - неимоверные.
Выход из подводной лодки решили производить с двумя отступлениями от «Временного наставления по выходу», для исключения выброса на поверхность демаскирующего воздушного пузыря, давление в торпедном аппарате выравнивалось водой, а не воздухом среднего давления. Осушение же велось не сливом воды в торпедозаместительную цистерну, а осушительной помпой, для ускорения.
Но вот дали воду, чтобы выровнять давление в трубе с давлением забортной воды. Словно шилом кольнуло в уши. Водолаз сделал быстрое глотательное движение. Полегчало. Вода медленно журчит, постепенно покрывая нос, глаза, голову. Вытесняемый водой воздух с легким шипением выходил в отсек лодки. Эти несколько минут показались Павлову вечностью. Но вот из отсека ударили два раза киянкой, «заполнение аппарата закончено, открываем крышку». Крышка торпедного аппарата открылась и Павлов увидел впереди круглый кусочек серого моря После абсолютного мрака трубы этот тусклый серый кругляк показался ему «лучом света в темном царстве». Из отсека прозвучал следующий сигнал: «добро», «выход».
Распаренный, как после бани, весь измазанный тавотом, водолаз вылез, наконец, из торпедного аппарата. Свобода! Немного отдышавшись, Павлов выстукал ответный сигнал «вышел благополучно».
Тотчас на звук приплыли любопытные рыбки, бычки и барабульки. Они стали заглядывать в иллюминатор водолаза, словно спрашивая: ты кто такой, откуда взялся? Но предаваться идиллии было некогда. Время операции, на которую отводилось всего два часа, уже начало свой отсчет.
Первым делом Павлов закрепил конец путеводной проволоки за выступающий волнорез лодки. Катушку повесил за спину. Оценил видимость - метров семь. Глянул на компас: магнитная стрелка крутилась, как бешеная - чувствовала металлическую массу лодки. И только когда удалился метров на пятьдесят, стрелка компаса успокоилась.
Павлов двинулся вперед. Следовал по курсу, рассчитанному еще в лодке. Случалось, он отклонялся на несколько градусов от заданного направления. Тогда подворачивал, возвращаясь на прежний курс. По песчаному грунту идти было нетрудно. Через заросли водорослей пробирался так же, как на суше через пшеничное поле. Небольшие камни не обходил ради экономии времени - перепрыгивал. Но вот повстречался ил. Ноги сразу стали вязнуть. Пришлось плыть брассом. Эх, если бы в то время у наших водолазов были хотя бы самые простенькие резиновые ласты! Без них даже небольшой - пятьсот метров - путь превратился в настоящее испытание на выносливость.
Но вот стрелка компаса опять забеспокоилась. Павлов понял: впереди большая металлическая масса. Стал двигаться осторожнее, вприсядку. И вот забрезжил темный борт затонувшего транспорта. Где-то впереди замелькали, как привидения, зеленоватые тени. «Гитлеровцы! - сверкнула мысль, - ставят мины!» Павлов приблизился еще немного, скользя вдоль борта судна, чтобы на его фоне оставаться невидимым. Присел, стал наблюдать. Теперь он уже ясно различал вражеских водолазов в зеленых дрегеровских гидрокостюмах с багрово-красными манжетами. Они казались ему огромными кузнечиками. Одни переползали через борт, другие подпрыгивали на палубе, третьи висели на подкильном конце, четвертые копошились на дне. Вглядываясь сквозь мутную пелену, Павлов заметил рядом с транспортом еще и баржу. И на ней тоже работали вражеские водолазы Видимо, они хотели превратить затонувшие суда в громадную минную банку, чтобы взорвать ее, когда наши торпедные катера и десантные корабли начнут прорыв в бухту. И таких донных мин-ловушек фашисты приготовили, по всей видимости, немало.
«Как незаметно подойти к немцам? Который среди них главный?» - напряженно думал наш водолаз. Прошло минут десять, прежде чем он смог различить среди немецких водолазов двоих, у которых были наши трофейные ИСА-М. Один из них сам ничего не таскал и не укладывал. Только подавал условные сигналы. Похоже, именно он и был у немцев главным. Цель определилась, и Павлов стал прикидывать, как к ней подступиться.

Смертельный поединок
Пригибаясь пониже, чтобы слиться с водорослями, свисавшими с борта транспорта, наш водолаз стал потихоньку приближаться к немецкому командиру. Тот выделялся, кроме прочего, и ростом - под метр девяносто. «Как же его взять-то?» - лихорадочно соображал Павлов, подкрадываясь все ближе и ближе. «Ножом пырнуть в дыхательный мешок - это смерть, а нужен непременно живой. Сжать гофрированную трубку, чтобы прервать доступ кислорода? Станет задыхаться, в судороге сорвет с себя маску и захлебнется. По голове ударить сзади - там голая резина - убьешь. Подобраться сзади и отрезать поясной груз, чтобы он вылетел наверх, но успею ли догнать»?
Времени на размышления больше не оставалось. Запас кислорода был на исходе, а впереди еще предстоял обратный путь с тяжелой ношей.
И тут Павлов неожиданно споткнулся о бревно, поросшее мидиями, и едва не упал. Немец заметил неожиданно появившееся облако мути и повернулся в сторону Павлова. Как только муть рассеется он, узнав по белому ободку маски, чужого поднял бы тревогу. Действовать нужно было немедленно и уже не по четкому плану, а интуитивно.
Павлов, скрытый «дымовой завесой», поманил к себе немца, уставившегося на него и, видимо, соображавшего, что случилось с кем-то из его подопечных. Фриц подошел и что-то спросил. И тут Павлов увидел его расширяющиеся зрачки. Теперь медлить было нельзя. Он как был на полусогнутых ногах - так и бросился на немца. Тот, не ожидая нападения, попятился, накренил корпус. Мгновенья хватило ему, чтобы выхватить нож. Сквозь стекло маски Павлов видел, как гитлеровец орал что-то похожее на «хенде хох».
Прикрывшись левой рукой от поднятого в замахе ножа, Павлов правой рукой схватил гитлеровца за маску и стукнул его затылком о железный борт транспорта. Немец покачнулся, подогнул ноги и выронил нож. Видно, он был оглушен. Загубник выпал у него изо рта. Дыхательный мешок его сразу же похудел, а из загубника забурлили воздушные пузырьки. Павлов не медля вправил ему загубник, выхватил нож, перерезал сигнальный конец немца и в ответ на запрос с поверхности дернул его один раз. Страхующий наверху понял сигнал однозначно «чувствую себя хорошо» и тут же ответил аналогичным сигналом «понял, продолжайте работу». Тогда Павлов привязал сигнальный конец к какой-то железке, усмехнувшись про себя «Пусть теперь спрашивают у железки о самочувствии своего командира».
Он подхватил немца под мышку и понес, как перышко. Громадный детина весил сейчас не больше десяти килограммов. Вода - не воздух, и сейчас она помогала нашему водолазу экономить силы. Павлов придерживал ладонью загубник фашиста и время от времени давал ему подышать кислородом, открывая байпасный клапан. Немец был в полуобморочном состоянии, и позволял нести себя, как тряпичную куклу.
Но вдруг немец очнулся. Попробовал оказать сопротивление. Но тут на помощь подоспел Королев и оторвал от Павлова немца, вцепившегося в него, как клещ
Перед самой лодкой пленный вновь показал свой норов. Он ни за что не хотел лезть в торпедный аппарат, крышка которого была открыта. Фриц сразу понял, куда его привели. Не желая попасть в плен, он сделал отчаянную попытку освободиться: сбросил грузы, чтобы выброситься наверх.
Даже вдвоем немца едва удалось прижать к грунту. Тот барахтался, отчаянно сопротивлялся, орал, упирался ногами и руками. Пришлось крепко приложить его затылком о волнорез «Щуки». Королев ногами вперед влез в трубу, втаскивая за аппаратные ремни оглушенного гитлеровца, а Павлов подталкивал его сзади. Когда все трое оказались в трубе, Павлов выстукал условный сигнал. Крышка немедленно захлопнулась. Лодка начала всплывать с грунта.
Проползти втроем через торпедный аппарат было еще труднее, чем поодиночке. Немец опять пришел в себя, и, будучи уже в безвыходном положении, оказывал яростное сопротивление. Что и говорить - это был достойный противник. Зацепившись ногами за обтюратор, - медный обруч трубы, - Королев одной рукой придерживал во рту пленного загубник, чтобы тот не захлебнулся, а другой за шкирку подтягивал его к себе. Немец упорно пытался выплюнуть загубник, предпочитая смерть плену. Он судорожно бился в трубе, точно пойманная рыба, посаженная в тесный садок. Все трое застряли в трубе. Только когда откачали из нее воду, товарищи смогли ухватить Королева за ноги и мало-помалу втащить всех троих в лодку. На счастье в это самое время немцы развели боны, выпуская свой корабль из бухты, и «Щука» благополучно выскользнула из бухты вслед за ним.

На штурм
Старания Павлова и Королева оказались не напрасными. Пленный оказался офицером, руководившим работами по установке подводных минных заграждений в районе Новороссийска. Когда его доставили в Туапсе, он уже не был таким буйным, как под водой. Допрашивали его понятное дело, не водолазы. Курт (так звали пленного немца) многое рассказал, а самое главное, показал на карте места, где были установлены минные банки. С учетом его показаний и были выбраны районы высадки десанта и подходы к ним. 9 сентября 1943 года настал день «икс» началась Новороссийская десантная операция. С наступлением сумерек десантные отряды погрузились на суда занявшие исходные позиции в Геленджикской бухте. Задолго до рассвета, в 2 часа 44 минуты, на оборонительные позиции немцев обрушились тысячи артиллерийских снарядов и авиабомб. Наиболее интенсивно обстреливался порт и молы. После артиллерийско-авиационного налета к молам и береговым укреплениям на максимальной скорости прорвались торпедные катера, выпустив по ним торпеды. Катера близко к молам не подходили. Моряки помнили об управляемых минах, взрывные машинки которых держали в руках фрицы, укрывшиеся в дотах. По ним-то в первую очередь и шарахнули торпедами. В результате было разрушено большинство дотов, державших под прицелом вход в порт.
Катера группы прорыва подорвали боносетевые заграждения. Под прикрытием дымовой завесы сторожевые катера забросали подходы к молам глубинными бомбами. Перед входом в порт к небу один за другим взлетали мощные водяные столбы минные «сюрпризы» гитлеровцев были обезврежены.
Третья группа торпедных катеров на большой скорости ворвалась в акваторию порта и расстреляла огневые точки противника на причалах и на берегу в местах намеченной высадки десанта. За ними последовали суда с десантом, прорываясь в порт через 80-метровый проход между молами. Немцы, опомнившись от неожиданного удара, сосредоточили на входе в порт огонь береговой артиллерии. Но, во-первых, били они в темноте вслепую, по предварительно пристрелянным координатам. Во-вторых снаряды полевой артиллерии (осадных орудий у немцев в этом районе не было) - это не минная банка. Снаряд урон нанести может, а вот потопить корабль - вряд ли. В итоге, ни один из наших десантных кораблей не был потоплен, потери десантников на море были небольшими, только от случайных попаданий.
Главные силы десанта были благополучно доставлены к берегу и к пяти часам утра высажены полностью - более 2000 бойцов. Ударив из порта, десантники пробились на соединение с наземными войсками, наступавшими с Малой земли и вдоль северного берега Цемесской бухты 16 сентября 1943 года, после ожесточенных боев, Новороссийск был полностью очищен от гитлеровцев.
После освобождения города наших водолазов, участвовавших в захвате «языка», ждала новая опасная работа, нужно было обезвреживать оставшиеся после немцев донные мины. И на этот раз пригодилась карта немецких минных полей, составленная с помощью «языка».

Ого! Спасибо!
Вообще, так здорово написано - пламенно! Чувствуется, что от сердца и от души! И правильно так!