Малый ледниковый период и загадка Ивана Грозного.
Часть 1.
Начинаю публикацию своей научно-популярной статьи о Малом ледниковом периоде в Западной Европе и России.
В истории Европы последнего тысячелетия малый ледниковый период был заметным событием с большими социальными последствиями. Причины его, конечно, не были поняты современниками и исследуются лишь сегодня – хотя бы ради того, что все климатические отклонения обладают свойством повторяться. Чтобы не быть захваченными врасплох, об этом надо знать больше. Связь же природных и социальных событий, характерная для малого ледникового периода, как будто бы потеряла актуальность. Но это только на первый взгляд. Она поучительна, и может пролить свет не только на события российской истории 16-17 веков, но даже на наше время. Но обо всем по порядку.
Малый ледниковый период в Европе.
Малый ледниковый период – это глобальное похолодание, начавшееся в середине 16–ого века (первое заметное событие в Западной Европе - очень суровая зима 1564-1565 гг.) и продолжавшееся до середины 19-ого. Иногда, впрочем, к нему относят и первые удары холода середины 15 века, и даже более ранние события. В настоящее время существует несколько реконструкций температур, которые могли бы проиллюстрировать климатические изменения того времени. Но мы возьмем оценку, отражающую их опосредованно, через изменения в биосфере. Это вариации толщины колец деревьев из 14 мест Северного полушария (рис.1).
Рис. 1. Стандартизированная толщина колец деревьев в Северном полушарии в 1500- 1990 гг.[1]
Хорошо видно, что с начала 16 столетия до его конца толщина колец деревьев уменьшилась на целую треть! Это – доказательство сильной перемены климата. Изменения, конечно, происходили не только с деревьями, но сказались на резком снижении урожаев. С 1560-ых годов до конца века цены на пшеницу в Европе повысились повсеместно в 3-4 раза. С одной стороны, виновата была Испания – она «перепроизводила» серебро, но, как видно по ценам на промышленные товары, это способствовало росту цен на 60-80%. Цены на растительные продукты определялись прежде всего изменениями климата.
Для аграрных обществ это было долгое суровое испытание. После крайне тяжелого периода середины XVI – первой трети XVII века климат оставался нестабильным еще два столетия. Было еще несколько сильных похолоданий – последние из них пришлись на первую половину XIX века и вызвали голод и волну эмиграции из Германии, Ирландии и Скандинавии в Америку. И это в то время, когда в Европе уже распространился картофель, обусловивший длительный рост ее населения.
Если вернуться к началу малого ледникового периода, то его приход хорошо описывается изменением покупательной способности европейцев. К примеру, вот как менялась покупательная способность квалифицированного европейского плотника (рис.2), измеренная в литрах зерна или в числе кур, которые можно было купать за недельный заработок.
Рис. 2. Изменение покупательной силы мастера-плотника XIV - первой половины XVIII века[2].
Обе шкалы, конечно, связаны – кур выкармливают зерном. Пропорциями связаны между собой и цены остальных сельскохозяйственных продуктов. Из них следует, что жизненный уровень европейского ремесленника упал середины XV до середины-конца XVI века в 4-5 раз. Точней падение произошло быстрее – за одно-два десятилетия. Большая часть Европы стала намного хуже питаться. По данным археологов средний рост зрелого мужчины Северной Европы с 15-16 веков к 17-18-ым векам снизился почти на 4 см - со 171,4 см до 167,5 см. И снова стал восстанавливаться лишь в 19 веке. А надо еще учесть, что более суровые зимы требовали больше топлива, на которые Европа не была богата, и, как результат, – ослабление населения и ряд эпидемий.
Когда меняется климат, то увеличивается количество его длительных и резких отклонений, ведущих к неурожаям. Вот и Западную Европу постиг целый ряд массовых голодовок – в 1590-ых, 1620-ых и на границе 17-18 веков. К этому следует добавить голод в отдельных странах. Северные страны пострадали больше – вымерли поселения датчан в Гренландии, население Исландии уменьшилось наполовину, в Скандинавии, где тоже были неурожаи и голод, население нашло спасение в морском промысле. Морозы погубили виноградники в Англии, Польше, северной Германии. Стали расти альпийские ледники, уничтожая пастбища и деревни.
Кроме экономических последствий, смена климата имела драматические социальные изменения. В основе своей они были также заданы экономикой, изменившейся с малым ледниковым периодом.
Социальные сдвиги в Европе: смена курса.
Социальные измерения климатического сдвига второй половины 16 столетия были многообразны и их изучению посвящено немало серьезных работ[3].
Наступившие изменения требовали объяснения в рамках понимания мира того времени. Люди еще активно верили во вмешательство высших сил. В результате нашли виновников – ведьм, предположительно воздействующих на погоду колдовством. Началась охота за ними. Вот что пишет Б. Фаган[4]: «В маленьком городке Визенстейге в Германии 63 женщины были преданы смерти на костре в 1563 году во времена жарких споров о вмешательстве Бога в погоду (заметим: сожжение произошло еще до первой суровой зимы - С.П.). Охота за ведьмами периодически разражалась после 1560-ых. Между 1580 и 1620 гг. только в регионе Берна более 1000 людей были сожжены за колдовство. Обвинения ведьм во Франции и Англии достигли максимума в тяжелые годы 1587 и 1588. Почти неизменно психоз казней совпадал с наиболее тяжелыми годами малого ледникового период, когда люди требовали уничтожения ведьм, считая их виновниками несчастий». Добавим, что сожжение ведьмы обычно сопровождалось распродажей ее имущества и празднеством на вырученные деньги, как сейчас бы сказали, банкетом. Поэтому часто богатые мещанки становились объектом преследования.
Дискуссии о природе погодных вариаций, даже такие, означали появление метеорологии[5]. Уже тогда начались наблюдения погоды, измерение температур. В то время возникало много других наук – и тоже в необычных для нашего глаза формах. К примеру, активизировалась алхимия – и добилась огромной поддержки сильных мира того! Европейские правители и прочие влиятельные люди, ставшие в результате уменьшения привычных доходов менее обеспеченными, искали и таких способов наполнить казну. Активизировалась также астрология – в неустойчивые времена всем хотелось знать свое будущее. Гороскопы составляли даже Тихо Браге и Кеплер.
Тогда же возникли фантазии о робототехнике – первым роботом был мифический Голем пражского раввина Лева. Тот сделал его из глины и вкладывал ему в ухо бумажку с заданием – чем не программа! Глиняный человек был способен работать на хозяина, заменяя живого слугу и экономя заработную плату.
 
 
Рис.3 Рисунки классика маньеризма Джованни Брацелли – люди-кольца, люди-ромбы, роботы, алхимики-скелеты.
Того же рода маньеризм - странное, но характерное явление, возникшее в то время в живописи, – известный, в частности, конструированием человека из частей – геометрических фигур, птичьих клеток, однородных деталей. Это совершенно неожиданное явление вроде кубизма – но за 300 с лишним лет до него. Маньеризм - это не только явление искусства. Человек-колокол, человек-точило, человек-комод - идея механической куклы с заданной функцией, такого же робота, как Голем, но конкретизированного, готового перейти в сферу проектирования. Недалеко оставалось до первой технической революции, и, как мы видим, ее технический дизайн появлялся опережающим образом.
Однако, до роботов и машин пока далеко, а деньги нужны сегодня, экономить на оплате нужно бы сейчас. И в Европе, почти освободившейся от крепостного права во времена подъема сельского хозяйства, наступает период «второго издания» крепостного права. Хорошее подтверждение наблюдения, что экономические избытки дают свободу – и наоборот. Введение крепостничества было явным шагом назад, типичным регрессом, означая возврат к безденежной оплате услуг дворян.
Причем, надо отметить, что закрепощение крестьян пытались осуществить и там, где крепостничества до того не было – например, в Швеции, которой потребовалась регулярная армия. Там точно посчитали, сколько крестьян может содержать одного солдата, сколько – офицера и возложили на крестьян содержание армии. Но в Швеции крепостное право все же не обрело прочных черт: шведские урожаи были слишком низки, народ – непривычен к ярму, но зато привычен к оружию.
Поэтому, вероятно, Швеция стала выдающимся примером возрождения метода, также помогавшего делать деньги в прошлом – пиратства, в основном на Балтике. И ее соседка Норвегия посылала пиратов в Северное море, грабить английских купцов, плавающих в Россию и обратно. Английские корсары в те же времена грабили испанские корабли.
Швеция также вспомнила и приумножила успехи викингов на суше, став одной из главных победительниц Тридцатилетней войны и отхватив огромные куски побережья Балтийского моря.
Тогда же начала усиливаться монархическая власть - началось ее наступление на права городов. Абсолютизм - новая форма экономической и социальной организации.
Давление изменений климата и их экономических последствий явно ответственно за целый ряд кровавых событий начала малого ледникового периода – к примеру, за гражданские войны во Франции 1562-1594, самый острый период которых был начат известной Варфоломеевской ночью (24 августа 1572 года). Рост цен начался там с начала XV века, но главные события многостороннего социального конфликта произошли в период особенно заметного спада сельскохозяйственного производства.
И в Испании того времени наблюдается упадок сельского хозяйства и удивительный способ пополнения казны – 10% налог с каждой продажи (при 4 перепродажах он составлял более 40% от первоначальной цены). Испания пыталась ввести такой же налог и в Нидерландах (борясь вдобавок с еретиками-протестантами) – там настал долгий период восстаний и войн (1567-1609).
Зато Англия начала вырабатывать действительно новый подход: интенсивное сельское хозяйство, капиталистический способ производства в деревне. В XVI веке в Англии было издано 46 сочинений на агрономические темы. В первой половине XVI века английские «овцы съели людей» (Томас Мор), то есть крупные производители шерсти огораживали свои участки и выгоняли мелких арендаторов, во второй стали расти крупные хозяйства и в других отраслях. Быстро росла агротехника. Но и тут были политические события, которые можно связать с похолоданием – Англия овладела ослабшей от неурожаев Ирландией и почти подчинила себе Шотландию, где также свирепствовал голод.
Что мы обнаружили в истории того времени? Если в ответ на климатические осложнения некоторые страны возвращались к прошлому – крепостному праву, пиратству, мистике, то в иных странах побеждал капитализм - в XVI-XVII веках и Англия, и Нидерланды, и Франция с разным уровнем осложнений перешли к развитию мануфактур, активному развитию торговли. Климатический толчок драматическим образом ускорил этот переход. Но потом неравномерное развитие Европы породило крупнейший конфликт, сравнимый с мировыми войнами XX века – Тридцатилетнюю войну, где след климатического сдвига имел «обобщающий характер» и лучше приспособившиеся к нему победили неудачников.
Отметим, что острые экономические конфликты XVI века породили целый ряд страшных исторических фигур вроде Генриха VIII (1500-1547), казнившего около 72 тыс. человек в Англии, Марии Медичи (1519-1589), спровоцировавшей кровавую войну во Франции, Филиппа II (1556-1598), способствовавшего упадку Испании и многолетней кровавой войне в Нидерландах. Но и правители, способствовавшие прогрессу, не отличались добрыми характерами – вспомним Елизавету I Тюдор, много сделавшую для развития английского капитализма и колониализма, однако, даму беспощадную, Вильгельма Оранского, жестоко боровшегося за лидерство в нидерландской революции, французского Генриха IV, завершившего войну во Франции и способствовавший ее буржуазному повороту, позже убитого врагами. А уж фигур отличающихся странностями или просто сумасшедших – тех было на тронах много, как никогда. Особо следует отметить императора Рудольфа II (1552-1612), коллекционера и мецената, поклонника алхимии и магии, любившее все необычное.
[1]Дляграфикаиспользовалисьданные: Esper, J., et al., 2003, Northern Hemisphere Extratropical Temperature Reconstruction, IGBP PAGES/World Data Center for Paleoclimatology Data Contribution Series # 2003-036.
[2] Данные из таблицы средневековых цен и заработков в кн. Petraň Z., Radomeřský P. “Encyklopedie česke numizmatiky”, “Libri”, 1996, c.55-56
[3] Pfister, C. Brázdil, R. Glaser, R. Climatic Variability in Sixteenth-Century Europe and Its Social Dimension. Dordrecht-Boston-London : Kluwer Academic Publishers, 1999.
[4] Fagan B. The Little Ice Age. Basic Books, 2000
[5] Behringer W. Climatic Change and Witch-Hunting: The Impact of the Little Ice Age on Mentalities IN: Climatic Variability in Sixteenth-Century Europe and Its Social Dimension Special Issue of Climatic Change, Vol. 43, No. 1, September 1999
Часть 2.
Малый ледниковый период в России.
Что удивительно – тема климата 16 века в нашей историографии существует на окраине. Она почти полностью поглощена темами правлений Грозного и Бориса Годунова, опричниной и Смутой. Но, все же - в историю того времени вступил сильный и долговременный фактор, который, конечно, очень сильно повлиял на российскую жизнь – а где анализ этих изменений?
Попробуем для начала установить временной ход событий, связанных с климатом и отметить, когда они вмешались в историю. Сначала взглянем на изменение цен на рожь в течение 16 века – это вернейший показатель колебаний климата[6]
Рис. 4. Цены на рожь в России XVI века
Данный рисунок совершенно недвусмысленно обнаруживает времена неурожаев и неблагоприятных событий вроде эпидемий, бывших, как правило, спутниками голода. Общая ситуация в сельском хозяйстве изменилась - цены на зерно за столетие повысились примерно в 8 раз, от 3-4 копеек за четверть ржи до 27-29 копеек[7], заметно обгоняя цены на промышленные товары. Это, в первую очередь, показатель изменений климата.
Крайне неблагоприятными были годы 1548-1550, 1555-1556, 1558, 1560 –1561, катастрофическими 1570-71. Тяжелым был длинный период 1587-1591 гг. Эти же годы отмечаются, как этапы экономического кризиса России XVI века[8], вызвавшие большие демографические потери и отразившиеся в летописях:
1549 «хлеб был дорог на Двине … и людей с голоду мерло много, в одну клали яму по 200 и 300 человек».
1556, Холмогоры «хлеб не дошел, в осень купили на Двине четверть за 22 алтына» «по 2 годы был голод на Устюзе, пихту ели и траву, и стерво. И многие люди мерли».
1556/57 – «голод по московским городам и по всей земле, а больше за Волжье»
Дженкинс – в 1558-1560 – чума и голод на Волге.
1560, Псков – «хлеб не родился»
1560/61 – был глад велик в Можайске и на Волоке и во иных во многих городах Многа множества разыдеся людей из Можайска и из Волока на Рязань и в Мещеру и в понизовы города в Нижний Новгород
К этому еще следует добавить локальные удары голода и эпидемий по отдельным районам севернее Москвы, а потом и по ней самой.
1551/52 «бысть мор велик в граде Пскове и по волостям, с 7 четверга октября до 7 числа положиша в скудельницу 4800 и покопаша, и после того в месяц и в 3 дни ноября до 9 числа положиша в новую скудельницу 2700 и покопаша… Мроша тогда много простые люди железою. Бысть во граде плач неутешимый… И в год положиша в скоудельницах пол 30-тыс, а по буям не вем колко число».
1552. «Нача смертоносное поветрие быти в Великом Новгороде. И августа вельми сильнее от Семена дня до Николина осеннего. Многие церкви без служб и быша на долгое время. Всего погибло в Новгороде и Старой Русе 279 594. Перестало после 20 ноября 7061. Эта эпидемия не была локальной, поскольку отмечена на востоке и в центре.
1562, Псков – «рожь худа родилася»
1563, Псков – «дождь был до рождества Христова, а снегу не было» От 9 декабря дороги не было людям, и в городе все было дорого, по 11 алтын рожь.
1565/66 – «хлебный недород» - неурожай в Новгороде и Пскове.
1566 – «появилось поветрие в Великом Новгороде и Шелонской пятине»
1566, Смоленск – «сентября месяца появилось лихое поветрие: в городу в Смоленску и на посаде умирают многие люди знаменем… бесчисленно их померло».
1 сентября 1566 «в Можайске на Добрейском яму явилось лихое поветрие: умирали люди знаменем. И государь царь и великий князь заставу и сторожу велел вкруг того места учиннть крепкие: ис тех мест в Москву и московские города пущать не велел. Лихое поветрие утишилося».
1567/68 в соловецкой летописи: «Глад был на Москве велик. Купили на Москве четверть ржи в 1,5 р»
Историки отметили, что неблагоприятные изменения начали наступать с Севера. В 1500-1550 гг - на 12-17% снижается население на Северо-Западе, в 50 годы сильно страдает Новгородский край, в первой половине 60-ых годов запустение охватывает западные уезды (Можайск, Волоколамск), к 70-ым годам кризис охватывает центральные и восточные области[9]. Об этом последнем периоде мы поговорим далее.
Катастрофа 1570-71-ых годов.
Сильнейший неурожай, поразивший всю страну, случился в 1570-ом году. Его описал иностранный опричник Генрих Штаден[10], непосредственный свидетель событий: «Был тогда великий голод; из-за кусочка хлеба человек убивал человека. А у великого князя по дворам в его подклетных селах, доставлявших содержание дворцу, стояло много тысяч скирд необмолоченного хлеба в снопах. Но он не хотел продавать его своим подданным, и много тысяч людей умерло в стране от голода, а собаки пожирали [их трупы]». За неурожаем последовала эпидемия чумы (1571), частый спутник голода. Штаден продолжает: «К тому же всемогущий бог наслал еще великий мор. Дом или двор, куда заглядывала чума, тотчас же заколачивался и всякого, кто в нем умирал, в нем же и хоронили; многие умирали от голода в своих собственных домах или дворах. И все города в государстве, все монастыри, посады и деревни, все проселки и большие дороги были заняты заставами, чтобы ни один не мог пройти к другому. А если стража кого-нибудь хватала, его сейчас же тут же у заставы бросали в огонь со всем, что при нем было — с повозкой, седлом и уздечкой. Многие тысячи умерших в этой стране от чумы пожирались собаками.
Чума усиливалась, а потому в поле вокруг Москвы были вырыты большие ямы, и трупы сбрасывались туда без гробов по 200, по 300, 400, 500 штук в одну кучу. В Московском государстве по большим дорогам были построены особые церкви; в них ежедневно молились, чтобы господь смилостивился и отвратил от них чуму».
Набег крымцев на Москву в 1571 году был также спровоцирован колоссальными потерями населения от голода и чумы. Татары воспользовались этим моментом, они делали это, как показывает обзор их крупнейших набегов, часто.
Убыль населения по платежным записям 1570-80-ых годов составила вокруг Новгорода 76,7%, вокруг Москвы 57,4%. Цифры запустения только за два года катастрофических года достигали в Коломне 96%, в Муроме 83:%, во многих местах было заброшено до 80% земель.
Вышеупомянутый Штаден, представляя Рудольфу II план завоевания России с севера, описал в нем состояние российских городов, острогов и церквей после голода - "…вверх по Волге лежит еще один большой посад по названию Холопий, где круглый год бывал обычно торг; на нем встречались турки, персы, армяне, бухарцы, шемаханцы, кизильбаши, сибирцы, нагаи, черкасы, немецкие и польские торговые люди. Из 70 городов русские торговые люди были приписаны к этой ярмарке и должны были приходить к ней ежегодно. Здесь великий князь собирал из года в год большие таможенные доходы; теперь же этот посад совсем запустел. Далее водой можно дойти до города Углича; город совсем пуст. Далее лежит город Дмитров; и этот город также пуст… Волок Ламский — незащищенный город, запустел… В центре государства все они [остроги] упали и запустели… По моему расчету в Русской Земле около 10.000 церквей стоят пустыми, может быть, даже и больше, но [во всяком случае] не меньше: в них русского богослужения не совершается. Несколько тысяч церквей [уже] сгнило…».
Заметим, что эти процветавшие города так и не восстановили своего значения, а Холопий посад просто перестал существовать. Если принять слова Штадена за оценку правдоподобную, и считать, что приход одной церкви составлял 100-200 человек, запустение 10 тыс. церквей означало бы исчезновение 1-2 млн. прихожан, а с детьми – еще больше.
Об упадке одного из главных регионов страны свидетельствуют также сообщения англичан, сделанные с разницей в 35 лет.
До нас дошло донесение торгового английского агента Гасса, который писал в 1554 году о Вологде: «город большой… в сердце России, окружен многими большими и хорошими городами, здесь большое изобилие в хлебе, вообще в жизненных припасах…». Обилие сельского населения вокруг Москвы восхитило и капитана Ченслера, наблюдавший его годом ранее.
А вот в 1588 году в России побывал ученый англичанин Джильс Флетчер. Он отметил[11]: «Так по дороге к Москве, между Вологдой и Ярославлем (на расстоянии двух девяностых верст, по их исчислению, немного более ста английских миль) встречается, по крайней мере, до пятидесяти деревень, иные в полмили, другие в целую милю длины, совершенно оставленные, так что в них нет ни одного жителя. То же можно видеть и во всех других частях государства, как рассказывают те, которые путешествовали в здешней стране более…». Это сообщение с одной стороны подтверждает предыдущие (десятки больших сел), а с другой создает картину быстрого упадка богатого региона.
По мнению Флетчера, это запустение было вызвано насилием опричников. Однако запустение богатой опричной области (Грозный укреплял Вологду, бывшей родовой собственностью московских князей, и в одно время хотел сделать ее столицей страны, Ярославль также был в опричнине), а также одновременное запустение других регионов имеет в основе неурожаи. Хотя роль опричнины в упадке также была велика – но об этом мы еще поговорим ниже.
Люди, захваченные голодом 1570-ого, в основном бежали на юг, на границу Дикого поля, хоть это и был опасно из-за крымцев. Именно в тот период времени огромный приток русских и «королевских» невольников зафиксировали крымские рынки. (Аналогичные процессы происходили и в Речи Посполитой – и там был отток населения на юг и рост казачьих общин). Правда, «московское племя, как коварное и обманчивое», ценилось у работорговцев дешевле
Тогда же севрюков, то есть жителей Северских земель, стали побаиваться власти, они казались им ненадежными. Среди них было много беженцев из северных и центральных районов (в 1671 году так возник Старый Оскол), часто бессемейных и ожесточенных. В то же время появилось множество разбойников.
Районами, куда бежали голодавшие, были также Заволжье, Нижняя Волга, а также. реки Яик и Дон – там казацкое население начало быстро расти после 1570 года. Донских и яицких казаков государство воспринимало еще более враждебно.
[6] Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. Издательство АН СССР., М-Л. 1951.
[7] Четверть – это 131 кг. Следовательно, центнер зерна стоил в конце 16 века 20-22 копейки в сравнении с 36-42 копейками в Амстердаме. Достаточная разница для успешной торговли.
[8] Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., «Наука», 1987
[9] Каштанов С. М. К изучению опричнины Ивана Грозного //Ист. СССР 1963, №2, с. 114-115
[10] Здесь и далее цитаты из Штадена – по книге: Генрих Штаден. О Москве Ивана Грозного. М. и С. Сабашниковы. 1925
[11]Здесь и далее цитаты из Флетчера – Д. Флетчер. О государстве Русском. В кн. «Проезжая по Московии». М. Международные отношения. 1991
Источник: aldanov.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
