|
Глава 9
Влияние ресурсов и окружающей среды
9.1 Открытая модель и влияние ресурсов на рост
9.2 Энергопотребление человечеством
9.3 Есть ли ограничение роста ресурсами?
9.4 Пространственное распределение населения
9.5 Распределение благ в системе народов мира
9.6 Мир будущего и концепция устойчивого развития
Население и качество жизни следует рассматривать в контексте развития, т.е. улучшения
условий жизни как на личном, так и на коллективном уровне. Важно выйти за пределы
традиционного противопоставления Севера иЮга, развития и отсталости, между
сообществами и индивидуумами, между областями внутри страны и вне ее.
Рикардо Мелендез Ортиз, Колумбия
В данной главе рассмотрено влияние ресурсов на рост и развитие демографической системы. Показано, что
в первом приближении ресурсы не влияют на развитие человечества в целом с учетом системного характера
этого процесса. Оценен порядок роста энергии, потребляемой человечеством в предвидимом будущем, и
рассмотрены долгосрочные тенденции развития с учетом стабилизации численности человечества,
снижения темпов роста и возможного перехода к ноосферному и постиндустриальному миру.
9.1 Откpытая модель и влияние ресурсов на рост
В представленной периодизации, даже без обращения к формальным выводам
моделирования, видно, как в настоящее время происходит завершение целой эпохи роста
и смена парадигмы развития человечества. В соответствии модели историческим и
демографическим данным следует видеть сильный довод в справедливость
предположений, положенных в ее основу. Однако развитая модель открытая. Откpытая в
том смысле, что описывается развитие системы в условиях, когда извне можно черпать
необходимые ресурсы для роста и поэтому не требуется учитывать возможность
ограничения роста ресурсами.
Таким образом, рост определяется не граничными условиями, а внутренними причинами -
- в первую очередь ограничением скорости роста, определяемой природой человека и
количественно выраженной в характеристическом времени t. Если бы этого
самоограничения не было, были бы все основания ожидать продолжения автомодельного
самоускоренного роста человечества. В этом случае к 1999 г. население Земли составляло
бы не 6 млрд, а было бы уже на 2 млрд больше и достигло 8 млpд (см. таблицу П.2
приложения, вариант VII).
Результаты моделирования приводят к существенному выводу об отсутствии прямого
влияния внешних факторов -- окружающей среды и ресурсов -- на пределы роста.
Управление ростом населения определяется внутренними, системными факторами
развития, неизменно действующими на протяжении миллиона лет и адекватно
описываемыми моделью. Действительно, на всем пути развития человечество в целом
всегда располагало достаточными ресурсами для развития, и человек их осваивал,
расселяясь по Земле и увеличивая эффективность производства. Тогда же, когда
контактов, ресурсов и пространства не было, локальное развитие кончалось, однако в
среднем глобальный рост был неуклонным.
Вопpос о влиянии ресурсов на рост, который многими авторами полагался как
определяющий, требует обсуждения, поскольку парадоксальный вывод об отсутствии, по
крайней мере до настоящего времени, такого ограничения противоречит взглядам,
которые со времен Мальтуса уже 200 лет лежат в основе представлений о пределах роста.
Тем не менее, даже если в предвидимом будущем ресурсов будет достаточно, рано или
поздно, в более далеком будущем встанет вопрос о влиянии человека на окружающую
среду в планетарном масштабе и обратном влиянии глобальных условий на развитие
человечества. Поэтому значительный интерес для анализа мировой энергетики
представляет табл. 9.1, которая в емком виде представляет все основные параметры
глобальной энергетической системы.
9.2 Энеpгопотpебление человечеством
В рамках представлений, положенных в основу модели, можно оценить, как на
протяжении развития человечества росло потребление ресурсов. Hаибольший интерес
представляет сравнение роста населения с ростом потребления энергии как главного
ресурса человечества. Энергопотребление определяет все возможности развития
общества: обеспечение пищей, уровень промышленного производства, транспорт,
возможности строительства и решения экологических проблем. Как критерий развития
энергия замечательна тем, что может быть измерена и выражена числом. В этом смысле
энергия подобна численности населения, как объективный критерий роста. Однако
хорошая статистика данных по глобальному потреблению энергии существует только со
времени промышленной революции -- с начала XIX в.
Таблица 9.1 Энергетика мира [108]
Рис. 9.1. Рост населения мира и потребление энергии, 1850-1990 гг.
Подpобное исследование связи роста населения мира и глобального потребления энергии
было предпринято Холдpеном [108]. Обpаботка его данных (табл 9.1) приводит к оценке,
показывающей, что суммарное потребление энергии Е за весь рассматриваемый период
менялось пропорционально квадрату населения Земли
E~N2
и следует той же степенной закономерности, что и взаимодействия в системе
человечества. Как подчеркивает Холдpен, с 1850 г. относительный рост потребления
энергии был в два раза выше, чем относительный рост населения мира (рис 9.1). Таким
образом, до демографического перехода, а практически до 1980 г., рост может быть
описан квадратичным гиперболическим законом. Это означает, что сама скорость роста
оказывается пропорциональной производству энергии, и на протяжении последних 140
лет, с 1850 до 1990 г., мировое производство энергии выросло в 17 раз, а население -- в 4,3
раза. Таким образом, энергетика прямо отвечает скорости роста, как если бы человечество
было машиной. При таких предположениях мощность Q, приходящаяся на одного
человека, растет пропорционально населению мира и составляет
Q (вт) = 465 N (млрд.). (9.2)
В 1990 г. потребляемая энергия в мире составила 13,2 ТВт (1 ТВт = 1012 Вт), или в
среднем 2,5 кВт на одного человека, причем 90% приходилось на промышленное
потребление энергии во всех ее формах. По оценкам, энергетический сектор составляет
четверть мировой экономики.
Опережающая квадратичная зависимость производства энергии от населения, по-
видимому, сохранится. Она прослеживается в прогнозах развития энергетики мира на
следующее столетие (рис. 9.2), проведенных Моppисоном [114]. С середины прошлого
века до конца следующего население мира вырастет в 10 раз -- от 1,13 млрд в 1850 г. до 11
млрд в 2100 г.-- а потребление энергии в 100 раз -- от 0,69 до 60 ТВт -- хотя скорость роста
населения мира из-за демографического перехода к концу XXI в. существенно
уменьшится. Очевидно, что в своем прогнозе Моppисон связывает потребление энергии
именно с численностью населения, а не со скоростью роста, которая будет уменьшаться
после демографического перехода. На это указал Акимов при анализе глобальных
проблем и изменения потребления энергии после демографического перехода [71].
Рис. 9.2 Предполагаемый рост потребления энергии в мире:
1 -- развитые страны, 2 -- развивающиеся страны, 3 -- мир в целом. За единицу взят
уровень потребления в 1990 г.
Сейчас есть указания на то, что темп роста производства энергии будет замедляться, и это
особенно заметно именно для развитых стран, как следствие наступления
постиндустриального общества [132]. Все большее значение придается
энергосбережению. В монографии Римского клуба "Фактор 4" Ловинсы и Вейцзекер
рассматривают современные возможности энергосберегающих технологий [133]. В этой
области есть очень большие возможности. Так шведы полагают, что можно сократить
потребление энергии не в 4, а в 10 (!) раз. Однако дело не cтолько в технологии
энергосбережения, сколько в возможности реализации таких программ при
реструктуризации промышленности и изменении отношения к ценности энергии. Иными
словами, в этой важнейшей проблеме осуществление технических решений в
значительной степени предопределено социальной и человеческой стороной дела. Потому
уместно вспомнить ленинский лозунг "коммунизм есть советская власть плюс
электрификация всей страны", сформулированный в других исторических условиях, где
впервые ясно было указано на взаимосвязь политики и энергетики. В настоящее время
необходима именно политическая воля в реструктуризации энергетики с учетом
долговременного характера таких инвестиций.
Таблица 9.2 Оценки несущей способности Земли [121]
К концу XXI в. мощность мировой энергетической системы вырастет в 4,4 раза по
сравнению с 1990 г. и составит 57 ТВт. Если учесть, что к этому времени скорость роста
человечества существенно замедлится и будет в 3 раза меньше, чем сейчас, то
рассматриваемую оценку следует принять за верхний предел. Обсуждение того, сможет
ли наша планета выдержать подобную нагрузку, превратилась в дискуссию, где все
труднее отделить факты от тенденций, заложенных в расчет, из которого часто торчат
уши заинтересованного заказчика. Одной из особенностей такого типа построений стало
вынесение на первый план экологических требований. Сильнее всего это выражено в
провозглашении принципа экологического императива [119].
Многими авторами рассматривался вопрос о предельной несущей способности нашей
планеты. Поучительное обсуждение таких представлений содержится в сборнике IIASA
"Будущее население земли. Что можно предположить сегодня?" [78]. В обзоре Хейлига
"Сколько людей может прокормить Земля?", посвященном оценкам предельной несущей
способности Земли (табл. 9.2), указывается, что разными авторами предельное население
оценивается от 1 млрд (Пирсон, 1945) до 1000 млрд (Маркетти, 1978).
Хейлигом показана методологическая несостоятельность большинства подобных
расчетов. Он полагает, что сама постановка вопроса о пределе населения в значительной
мере лишена смысла, если ее рассматривать в отрыве от эволюции социальных и
экономических условий и развития науки и техники, и приходит к выводу, что при
разумных предположениях Земля может поддерживать в течение длительного времени до
15-25 млрд человек. После детального анализа возможностей и ограничений
сельскохозяйственного производства Хейлиг приходит к заключению:
"Если мы примем во внимание творческий потенциал человека, то нет предвидимых
пределов основным природным ресурсам для производства пищи, которыми служат
пространство, вода, климатические условия, солнечная энергия и вклад самого человека.
Все эти ресурсы либо не ограничены, либо их возможно расширить, использовать более
целесообразно, либо в значительной мере преобразовать. Именно поэтому многие
эксперты пришли к выводу, что нет предела росту населения. Таким образом,
представление о "физических пределах роста" является ложным понятием. Оно дает
возможность технократам от сельского хозяйства отрицать фундаментальные проблемы в
увеличении мирового производства пищи. Нужны поэтому более серьезные доводы для
того, чтобы убедить людей в том, что мировое производство пищи имеет пределы и может
быть ограниченным" [78].
В связи с оценками влияния роли ресурсов и окружающей среды представляет интерес
следующая выдержка из книги "Готовясь к двадцать первому веку" видного современного
историка Пола Кеннеди.
"С точки зрения защитников окружающей среды Земля находится под двухсторонним
натиском человека -- избыточными потребностями и расточительностью богатых
развитых стран и миллиардами новых ртов, нарождающихся в развивающемся мире,
которые, естественно, рассчитывают всеми силами увеличить уровень потребления. Это
привело к тому, что голоса таких защитников окружающей среды, как Worldwatch
Institute, Гринпис, Фонд народонаселения ООН, заявляют, что это всего лишь вопрос
времени. С их позиций, если ничего не будет сделано для стабилизации населения мира,
для сокращения безотчетного потребления энергии, пищи и другого сырья, если мы не
станем как можно скорее ограничивать ущерб окружающей среде, то очень скоро Земля
будет так перенаселена и разорена, что мы заплатим дорогой ценой за наше небрежение.
Точка зрения, которая оспаривает утверждение, что рост желателен, что экономическое
развитие есть наилучшая мера материального успеха страны, вызывает резкие возражения
со стороны экономистов. Оптимисты полагают, что природные ресурсы не ограничены в
своей величине и не могут быть исчерпаны. Скорее верно обратное -- многие ресурсы
создаются трудом и изобретательностью, в технике и технологиях есть бесконечный
резерв в производстве новых ресурсов. Исчезновение какого-либо товара, например,
такого как нефть, приводит к поискам и открытию новых запасов, созданию
альтернативных источников энергии. Тревога о том, что падает производство пищи,
привела к тому, что в результате открытий в области биотехнологии существенно
увеличилась производительность сельскохозяйственного труда и т.д. Неправ был как
Мальтус в своих предсказаниях, так и сегодняшние провозвестники нашей гибели
окажутся неправыми.
Только время покажет, которая из двух этих позиций окажется более верной. Однако
население мира было меньше миллиарда, когда Мальтус написал первый вариант своего
очерка. Теперь же население мира скоро достигнет 7 или 8 млрд и, быть может,
значительно превысит 10 млрд. Если правы оптимисты, то на Земле будет жить просто
больше зажиточных людей, даже если их уровень жизни будет распределен
неравномерно. Если же оптимисты ошибаются, то род человеческий пострадает больше от
неуемного экономического роста, чем от изменения своих настоящих привычек" [96].
В заключение укажем, что сегодня в развитых странах 3-4% населения может прокормить
всю страну, и, по утверждению экспертов FAO, в настоящее время есть достаточно
пространства и ресурсов для принципиальной возможности обеспечить питанием 20-25
млрд человек.
Подробный обзор и анализ несущей способности Земли произвел Коэн в монографии
"Сколько человек может обеспечить Земля?", придя к выводу, что резервов достаточно
для обеспечения развития человечества в обозримом будущем. Он сформулировал 8
вопросов, на которые предстоит ответить:
1. "Как будет распределена оплата расходов на планирование семьи и другие программы
между развивающимися странами (которые в настоящее время, наверное, берут на себя
80% расходов) и богатыми странами?
2. Кто будет тратить деньги и как? Как будут распределяться предоставляемые средства
между правительственными и неправительственными организациями? Сколько будет
направлено на планирование семьи и на смежные программы, такие как репродуктивное
здоровье женщин?
3. Как будут уравновешены экономические и экологические цели общества? Если
уменьшение бедности потребует увеличения промышленного и сельскохозяйственного
производства в развивающихся странах, в какой мере рост производства может
происходить за счет приемлемых потерь для окружающей среды?
4. В какой мере изменения в культуре могут быть сопоставимы с требованиями
культурной традиции? В некоторых культурах предоставление прав женщинам прямо
противоречит утверждению о сохранении полного уважения к различным религиозным и
этическим ценностям и культурному наследию.
5. В какой мере часто утверждаемое право супругов и отдельных лиц управлять своей
плодовитостью может быть соотнесено с национальными целями демографического
развития в том случае, если пары или отдельные лица осуществляют свои права, не
находящиеся в соответствии с целями демографической политики?
6. В какой мере осуществление национального суверенитета может быть приведено в
соответствие с мировыми и региональными требованиями к окружающей среде и целям
демографической политики? Этот вопрос возникает при управлении миграцией,
воспроизводством населения и всей экономической деятельностью, которая связана с
глобальной общностью интересов касательно атмосферы, океанов, международных
водных пространств и эксплуатацией растительного и животного мира, их населяющего.
7. В какой мере желание и моральные обязательства по поводу того, как можно скорее
побороть бедность и страдания, можно соотнести с использованием редких местных
ресурсов в рамках рыночных отношений?
8. В какой мере защита физической, химической и биологической среды на нашей
хрупкой планете может уравновесить растущее народонаселение и экономический рост в
бедных странах по сравнению с высоким личным уровнем потребления в богатых
странах?> citecohen.
Эти вопросы поставлены на уровне конкретных противоречий, которыми в настоящее
время отмечено развитие мира. Однако если последовательно придерживаться системной
точки зрения, то рост будет определяться глобальной динамикой развития, следуя
принципу демографического императива. Это не означает, что ничего не надо делать.
Вовсе нет, но само наше поведение есть часть системного движения, которое
статистически складывается в мировое развитие. При этом снова возникает вопрос о
степени нашего влияния на этот процесс, о мере, в какой политическая воля и
общественное сознание определяют глобальное движение. Если это достаточно верно для
отдельной личности, в меньшей степени применимо для стран, то можно думать, что на
уровне агрегации всего человечества наше влияние и политическая воля менее всего
эффективны.
Такие соображения представляются верными и отвечают представлениям, развитым в
данной работе. Рост, описываемый кооперативным взаимодействием, включающим все
виды человеческой деятельности, учитывает и то развитие техники, о котором пишут
Кеннеди и Хейлиг. Влияние технологического прогресса происходило на всем
протяжении прошлого человечества -- от каменного века до наших дней. Поэтому,
полагая закон развития неизменным (что видно по постоянству характера роста населения
мира до демографического перехода), следует предвидеть, что не исчерпание ресурсов
станет определяющим в изменении алгоритма роста.
Более того, до сих пор и, по-видимому, в обозримом будущем человечество будет
располагать такими ресурсами, которые позволят пройти через демографический переход
и обеспечить развитие в дальнейшем. Это существенное заключение, которое требует
глубокого и всестороннего обсуждения, поскольку с ним связана долговременная
стратегия человечества. Однако оно не соответствует распространенным представлениям
о близкой исчерпаемости ресурсов и ряду рекомендаций о будущем, в которых часто
содержатся решительные требования о прямом вмешательстве в демографический
процесс.
Интеpесно замечание Лутца о том, что, какова бы ни была демографическая политика,
население мира неизбежно будет расти. На рис. 4.3 показан предел, до которого можно
было бы в принципе снизить рост [78]. Гpаницей служит сценарий с малой рождаемостью
и малой смертностью. Лутц также обращает внимание на утверждение Пименталя, что,
ограничив в среднем семью 1,5 ребенка, можно было бы в следующем веке снизить
население мира до 1-2 млрд. Демогpафические расчеты показали, что, даже если снизить
по совершенно нереалистическому сценарию, начиная с 1995 г., рождаемость по всему
миру до 1,5 ребенка в семье, то и в этом случае население достигнет 6,6 млpд в 2025 г. и
будет медленно снижаться до 3,5 млpд к концу столетия. Этот пример показывает, как
велика инерция демографической системы и как безответственны некоторые
утверждения, публикуемые даже в специальных изданиях.
Демогpафам хорошо известно, что и в католической стране, и в некатолической, но
находящейся в одной стадии демографического перехода, динамика роста населения
одинакова, несмотря на выраженную позицию Святого престола по вопросам управления
рождаемостью.
В связи с необходимостью признания объективности демографического процесса
поучителен эпизод, произошедший при обсуждении содержания сборника "Agenda 21" в
1991 г. и посвященного тому, с чем мировая наука обращается к Специальной сессии
ООH по окружающей среде и развитию, состоявшейся затем в 1992 г. в Рио-де-Жанейро.
Этому предшествовала встреча в Австрии. Эксперты собрались в чудесном дворце
Марии-Теpезии в Лаксенбуpге, где находится IIASA. В предложенном к рассмотрению
плане были все вопросы, кроме демографии, что дало мне основание обратиться с
вопросом по этому поводу. Ответа не последовало, и председатель объявил перерыв на
кофе.
Во время перерыва мне было сказано, что этот вопрос обсуждению не подлежит, так как
было решено, и здесь председатель выразительно поднял палец, указав на высшие сферы,
что такие вопросы вызывают реакцию развивающихся стран, некоторых религиозных
кpугов... Я выразил удивление и стал утверждать, что научное сообщество должно быть
свободным в обсуждении таких проблем. Мне было вновь сказано, что этот вопрос не
подлежит обсуждению. Hадо сказать, что я впервые встретился со столь жесткой
позицией.
Однако свидетелем нашего разговора оказался профессор Антони Эпштейн, вице-
президент Коpолевского общества. Он заметил, что Капица, собственно, прав, и вопросы
демографии, несомненно, должны рассматриваться. После такой авторитетной поддержки
отношение уже к нашему предложению изменилось. Результатом этого стало написание
очень сбалансированного обзора демографической ситуации в мире и прогнозов ее
развития, которым открывается сборник [70]. Затем появились известные Заявления
академий наук, посвященные демографии и развитию, что способствовало признанию
необходимости обсуждения этой тематики как глобальной проблемы [115, 116].
9.3 Есть ли ограничение роста ресурсами?
Заключение, к которому приводит модель об общей независимости глобального роста от
внешних условий, находится в противоречии с некоторыми общепринятыми
представлениями. Действительно, наличие резервов развития не означает, что локально, в
перенаселенных городах и странах, местные ресурсы не исчерпаны или же близки к
исчерпанию, что только подчеркивает необходимость развития. Однако, распределение
населения на Земле крайне неравномерно, и надо ставить вопрос, чем именно, какими
системными факторами это определяется?
Поучительно сравнение Индии и Аргентины. Площадь Аргентины всего на 30% меньше
площади субконтинента, при этом население Индии, страны древнейшей цивилизации, в
30 раз больше населения Аргентины, современное развитие которой началось 200 лет
тому назад. Однако, как утверждают эксперты, ее ресурсов хватило бы на то, чтобы
прокормить весь мир.
Именно по крайней неравномерности распределения населения по планете видно, что в
принципе ресурсов достаточно. Самоподобное развитие человечества на всем протяжении
времени показывает, что такой рост мог осуществляться только при наличии ресурсов,
каким бы бедным и убогим не казался уровень жизни в прошлом. Но в среднем всегда и
везде происходил рост, а по тому, с какой поразительной устойчивостью реализовывалось
автомодельное развитие, лучше всего видно, что ресурсов было достаточно. Несмотря на
общий и системный характер сделанного вывода, важно его подтверждение на уровне
конкретных стран и регионов. Так на ряде убедительных примеров Ле Бра показал, что
наступление демографического перехода нельзя механистически объяснять
перенаселением [74]. Внутренние системные механизмы регулировали рост и в далеком
палеолите, и сегодня, и на протяжении всего колоссального маршрута самоподобного
развития человечества.
Развитый в модели системный подход опровергает неомальтузианские концепции
Медоуза, представленные в "Пределах роста" [104]. В компьютерных моделях группы
Медоуза была сделана попытка связать между собой основные факторы, определяющие
развитие человечества. Однако при таком pедукционистском подходе в моделях
практически не учитывалось влияние всех этих факторов на динамику роста населения,
которая независимо вносилась в модель. Развитие за последние 30 лет показало
несостоятельность этих расчетов, несмотря на то, что в свое время они привлекли
всеобщее внимание.
По существу, был повторен подход Мальтуса, который также полагал независимым
экспоненциальный рост населения. И в недавней книге тех же авторов со странным
постоянством делается исключительный упор на экспоненциальный рост и не
принимается во внимание то, что мы имеем дело с развитием сложной нелинейной
взаимосвязанной системы. Поэтому неудивительно, что последняя книга Медоузсов
вообще не получила поддержки Римского клуба [111].
Hо несомненная заслуга авторов первых отчетов Римского клуба состоит в том, что они
привлекли внимание к глобальной проблематике, хотя предложенные ими модели
оказались несостоятельными, а далеко идущие выводы дезориентировали многих
читателей. Следует заметить, что в настоящее время Римский клуб отошел от тех
предельных позиций, которые характерны для его первого доклада, и в книге Кинга и
Шнейдера "Первая глобальная революция" [112] дан анализ современного этапа развития
человечества, основанный на синтезе наших представлений, а не на механистических
схемах, характерных для первого доклада.
Отсутствие в настоящее время глобального ограничения по ресурсам не означает, что в
обозримом будущем мир не столкнется с таким положением. Есть все основания полагать,
что в XXI в. население увеличится всего в 2 раза, а потребление энергии и других
ресурсов возрастет в 5-6 раз. В какой мере это приведет к нарушению глобальных
условий? Станет ли оно столь большим, что окажет существенное влияние на условия
жизни на Земле, или само развитие технологии и организации общества позволит достичь
устойчивого стационарного режима? В рамках модели такая возможность предвидится.
Однако в ней не учтены глобальные обратные связи, обусловленные ограничением
ресурсов и изменениями в окружающей среде.
Важным индикатором смены алгоритма роста может служить изменение распределения
богатства и энергии, земли и пищи. Пока же таких признаков нет, однако, несомненно,
следует изучать подобные распределения, а не распространять, положим, условия в
Калифорнии на весь мир без учета того, что с самого начала человечество вело себя как
устойчивая саморегулирующаяся, но неравновесная система, в которой всегда
устанавливалось как территориальное распределение населения, так и распределение
потребления.
При анализе существующей в мире неравномерности распределения потребления и
самого населения мы фиксируем современное состояние мировой демографии и
экономики. Эта картина есть результат многовекового исторического развития,
представленный в виде средних показателей. Такой обобщенный подход не раскрывает
социальных истоков происходящего и потому может создаться впечатление, что он
оправдывает существующее неравенство. Такое толкование в корне неверно, и то
понимание глобального процесса, которое достигнуто, должно помочь в преодолении
неравенства и формировании научно обоснованного взгляда на глобальные проблемы
современности.
Более того, результаты статистического анализа указывают, что разрешение указанного
неравенства в будущем нельзя представлять в виде "золотого миллиарда",
обслуживаемого обреченными на бедность слоями населения [119]. Есть все основания
считать, что при асимптотической стабилизации населения мира неравенство,
обостряющееся в эпоху перехода, будет уменьшаться. Опыт таких развитых стран, как
Япония и Германия, на это указывают.
9.4 Пространственное распределение населения
Представляет интерес рассмотреть пространственное распределение населения в
масштабе всей Земли. Карты, иллюстрирующие распределения в масштабе планеты, ее
регионов и стран, приведены в "Демографическом энциклопедическом словаре" [62] и
энциклопедии "Народонаселение" [76]. Пространственное распределение
народонаселения мира в масштабе планеты, региона или страны и города очень
неравномерно и имеет выраженный фрактальный характер. В частности, распределение
населения Франции исследовал Ле Бра, обращаясь к мультифрактальному методу
обработки данных [72].
Многими авторами отмечалось, что для отдельных стран города ранжируются по
степенному -- гиперболическому -- закону [139, 153]. Однако больший интерес
представляет распределение городов для всего мира. Ранжирование городов мира по
населению показано на рис. 9.3, где введено обрезание по логарифму города с
наибольшим населением. Это распределение вполне удовлетворительно описывает все
города и населенные пункты и без введения новых постоянных может характеризовать
системные свойства мирового населения. Заметим, что такое распределение не только
включает самые крупные города, но и дает возможность оценить число бомжей -- лиц без
определенного места жительства, которое оказывается порядка 2%. Это соответствует
оценке, данной Н.Н. Воронцовым, исходя из статистики номадов, которых можно ожидать
в популяции [44].
Рис. 9.3 Распределение городов мира по населению (1985г.):
1 -- U(R)=(U0ln U0)/(R+ln U0);
2 -- U(R)=(U0ln U0)/R = 290.106/R, R>lnU0=17;
3 -- бомжи.
Вставка A: R=0 -- Токио, 1 -- Мехико, 2 -- Сан-Паулу, 3 -- Нью-Йорк, 4 -- Шанхай, 5 -- Калькутта, 6 --
Буэнос-Айрес, 7 -- Рио-де-Жанейро, 8 -- Лондон, 9 -- Сеул, linebreak 10 -- Бомбей, 11 -- Лос-Анджелес, 12 --
Осака, 13 -- Пекин, 14 -- Москва, 15 -- Париж, 16 -- Джакарта, 17 -- Тианин, 18 -- Каир, 19 -- Тегеран, 20 --
Дели
Распределение городов мира описывается выражением U(R) -- население города с рангом
R, где R -- ранг города, начиная с R=0. Численность населения самого большого в мире
города U0 определяется решением трансцендентного уравнения, связывающего U0 с
населением мира - N=U0 ln2 U0. Для населения крупных городов прошлого укажем, что в
начале нашей эры, приняв N @ 200 млн для населения Древнего Рима, где один Колизей
вмещал 50000 зрителей, получим U0 @ 1 млн, что соответствует оценкам историков.
Концентрация населения в Риме была значительна и указывает на высокую степень
самоорганизации, которой достигло человечество в Древнем мире, где экономика и
технологическая инфраструктура позволяли Великому городу поддерживать устойчивый
образ жизни на протяжении многих веков и поколений.
Население Пекина в конце XVIII в. достигало 3 млн, что дает N = 700 млн, тогда как
население мира составляло 900 млн. Эти цифры показывают, что предложенные оценки
применимы и к историческому прошлому. Таким же образом можно асимптотически
оценить ожидаемый размер самого крупного города U0,max = 42 млн при N¥ = 13 млрд при
стабилизации населения планеты. Существенно то, что предложенное распределение
описывает распределение городов всего мира и является следствием системного
поведения населения планеты.
Пространственное распределение населения необходимо учитывать при развитии
математической модели, при этом следует рассматривать как медленную диффузию --
расселение людей по земному шару -- так и их концентрацию в городах, начавшуюся во
время неолита. В рамках более полной теории такие распределения следует получить как
следствие автомодельности развития и асимптотики в самоорганизующихся системах.
9.5 Распределение благ в системе народов мира
Коснемся вкратце распределение доходов населения Земли, рассматривая его как
глобальное явление. Распределение доходов так же, как и ранжирование городов, обычно
производится для отдельной страны и описывается степенным законом -- законом Парето.
Рекурсивный характер большинства социальных явлений лежит в основе тех механизмов,
которые приводят к сильным корреляциям во времени и пространстве и выражаются в
самоподобном развитии [138]. Возможность описания социальных явлений подобными
фрактальными степенными распределениями следует рассматривать как проявление
статистических свойств процессов в сложных неравновесных самоорганизующихся
системах, как признак статистического хаоса [158].
Для анализа эволюции человечества в обозримом будущем важно распределение доходов,
вернее, общественного продукта в разных странах и регионах (табл. 9.3). Диапазон
значений, при всей их условности, велик, что показывают приведенные характерные
величины среднего дохода на душу населения, выраженные в условных международных
долларах (PPP) и долларах США. Распределение богатства обычно представляют
отношением того, что приходится на богатейшие 10% (20%) населения страны к тому, что
приходится на беднейшие 10% (20%) , характеризуя таким образом крутизну
распределения и неравномерность потребления [24]. Рассмотрение этого отношения
представляет большой интерес для характеристики тенденций социальной эволюции и
преодоления неравенства. Обратим внимание на различие между Японией, Германией и
США, а также на Россию. В России это соотношение аномально велико, указывая на
сильное социальное неравенство и расслоение общества, отказ по существу от социальной
справедливости, возникший в результате глубокого морального и экономического
кризиса, постигшего страну (см. десятую главу).
Развитый метаисторический подход к динамике роста населения мира не разделяет
страны на развитые и развивающиеся. И те, и другие в равной мере принадлежат к одной
системе человечества и в данное время просто находятся в разных стадиях
экономического развития и демографического перехода. Однако, благодаря глобализации,
сильному взаимодействию и обмену информацией, развитие, так называемых,
развивающихся стран проходит вдвое быстрее, чем тот же процесс происходил в развитых
странах, как и в семье младшие братья часто развиваются быстрее старших, заимствуя их
опыт.
Таблица 9.3 Распределение доходов в мире в 1995 г.
Всякие рассуждения о глобальном развитии и его изменении в результате мировой
политической воли представляются достаточно беспредметными, пока человечество до
сих пор тратит не менее одного триллиона долларов в год на вооружение, причем
значительная часть оружия сосредоточивается в развивающихся странах. Это означает,
что на каждого нового жителя Земли приходится оружия на 10000 долларов США. Такое
обилие оружия опасно вдвойне -- как нагрузка на экономику, так и прямо результатом
своего действия, в том числе на окружающую среду. Поэтому исключение из оборота
оружия, в первую очередь оружия массового уничтожения, должно иметь высокий
приоритет. В то же время заметим, что минами и автоматами уже убито больше людей,
чем атомным оружием и другими средствами массового поражения [122].
Наконец, во время глобального демографического перехода следует учитывать разницу в
скорости развития, организации экономики и неравномерность потребления между
странами, прошедшими через переход, и развивающимися странами. Распад старых
имперских структур управления обществом привел к развитию рыночных отношений, в то
время как новые задачи, стоящие перед человечеством, настоятельно требуют
регионального и глобального управления и планирования на новом уровне. Можно
думать, что в переходную эпоху в мире все в большей степени будет проявляться это
противостояние. Поэтому так существенна проблема изменения моральных ценностей и
экономических отношений, которые неизбежно должны наступить после
демографического перехода в будущем человечества при спаде численного роста и
стабилизации населения мира.
9.6 Мир будущего и концепция устойчивого развития
Представляло бы несомненный интерес подробное обсуждение того асимптотического
состояния, к которому в обозримом будущем стремится человечество. Население мира
будет стремиться к 13 млpд, достигнув 12 млpд к концу XXI в., что находится в согласии с
последними расчетами, произведенными совершенно другими методами. Есть все
основания полагать, что это состояние будет динамически устойчивым. Поэтому следует
предположить, что население мира стабилизируется и не будет убывать. Наступающая
стабилизация может рассматриваться как результат демографической политики. Однако в
рамках развитых представлений стабилизацию следует относить к эволюции системы, где
демографическая политика и практика есть часть системного поведения человечества,
проявившегося на этом этапе развития как следствие демографического императива.
Развитые страны уже вступили в завершающую стадию демографического перехода и
таким образом мы уже можем как бы заглянуть в будущее и с этих позиций увидеть, что
ожидает нас всех. При очень существенном возрастании производительности труда
происходит перемещение рабочей силы в область сервиса, обслуживания общества. На
производство одного автомобиля на современном автозаводе затрачивается около 10
рабочих часов. Однако в Германии, в 1999 г. впервые оборот в сфере информационных
технологий превысил объем производства в автомобильной промышленности,
занимающей важное место в германской экономике. Аналогичная ситуация наблюдается
во многих отраслях промышленности, и технический прогресс часто ограничен не
знаниями, а социальными, организационными и финансовыми причинами,
проявляющимися при реструктуризации индустрий. Например, этим в значительной мере
определяются крупные конфликты в угледобывающей промышленности, как это
произошло в Англии, а теперь и в России, где старые шахты больше не могут поставлять
уголь по дешевым мировым ценам.
Рост производительности труда и все большее развитие обслуживания общества
потребует развития науки и медицины, образования и культуры, дальнейшей
информатизации человечества как продолжения процесса сапиентации человека. Это
развитие будет происходить в условиях глобализации знаний, что уже накладывает
отпечаток на развитие техники, науки и медицины в будущем постиндустриальном
обществе [132].
В предвидимую эпоху стабилизации населения резко изменится возрастной состав
населения, причем из всех последствий глобального демографического перехода эти
изменения наступят позднее всего, и развитые страны уже сталкиваются с этой ситуацией.
Существенное увеличение численности старшего поколения потребует все возрастающих
расходов на его обеспечение, что означает увеличение затрат на социальное страхование и
здравоохранение. Для населения мира, соответственно расчетам, этого следует ожидать к
концу следующего века. За изменением возрастной структуры населения последует
глубокая перестройка ценностных ориентаций в обществе, что, несомненно, представляет
основную проблему на новом этапе эволюции человечества.
В обозримом будущем после демографического перехода станет вопрос о критериях
развития. Если в прошлом все выражалось в количественном росте, причем росте во всех
направлениях -- числе детей, питании, потреблении, вооруженности, то в новых условиях
при стабилизации численности населения критерием развития, по-видимому, станет
качество жизни во всех измерениях.
При анализе тенденций развития человечества в предвидимом будущем значительный
интерес представляет доклад "Забота о будущем" Независимой комиссии по населению и
развитию, под председательством Марии де Лурдес Пинтасильо, в прошлом премьер-
министра Португалии [123]. Этот отчет, опубликованный в 1996 г., продолжает традицию
исследования комплексных проблем современности, начатую Социалистическим
интернационалом. Отчеты составляются международной группой экспертов при
проведении ряда региональных сессий. Первой была комиссия Вилли Брандта по
развитию [106].
В докладе "Забота о будущем" рост населения рассматривается, возможно впервые, как
комплексная проблема, и представленные выводы во многом подтверждают и развивают
на базе социологических исследований и конкретных предложений результаты
количественного анализа роста. В методологическом плане авторы справедливо
указывают на необходимость увязки развития и роста населения, на невозможность
отдельного рассматрения факторов роста, сводимого только к вопросам контроля над
рождаемостью.
С этим, в частности, связано критическое отношение к ряду жестких рекомендаций по, так
называемым, новым технологиям воспроизводства. Показательна рекомендация: при
осуществлении подобных технологий в области здоровья и воспроизводства следует
руководствоваться этическим принципом, состоящим в том, что все возможное с точки
зрения науки и технологии должно быть принято обществом, а не навязано ему.
В рекомендациях Комиссии четко сформулирован тезис о том, что человечество
переживает цивилизационный переход к новому типу развития, связанному с новыми
ценностными установками общества. Авторы видят это в повышении роли экологии и в
достижении большего экономического равенства. С этим связана глобальная
безопасность, которая также должна привести к существенному снижению уровня
вооруженности общества и укреплению режима коллективной безопасности, основанной
на принципах ООН. В отчете сформулированы конкретные рекомендации по определению
и обеспечению качества жизни в обществе будущего. Авторы отчета разделяют позицию,
что при предсказуемом росте населения и разумном ведении мирового хозяйства пищевых
ресурсов будет достаточно. В области энергетических ресурсов авторы призывают к
ограничению выбросов в атмосферу при изменении как технологической базы энергетики,
так и модификации потребностей людей.
Если существенным мотивом, даже лейтмотивом, рекомендаций явилась смена ценностей,
призыв к новому социальному контракту, которыми должно руководствоваться
человечество в своем развитии, то произнесенные вполне содержательные выводы и
рекомендации не обеспечивают их исполнения, если рассматривать их в отрыве от
объективно существующих принципов развития. В этом есть некоторое расхождение с
автором, выступающее как различие в позициях политика и аналитика. Для исследователя
отвлеченные числа часто вытесняют человеческий фактор, в то время как для
общественного деятеля на первом месте должны быть люди, их судьбы и условия
существования. Однако действенный прогресс возможен только при взаимном понимании
и политической воле в достижении реальных целей.
Авторы отчета в полной мере отдают должное демографическому фактору и
общечеловеческому значению демографической революции, через которую мы проходим.
Вкратце основные выводы доклада могут быть сформулированы в следующих
решительных предложениях:
1. Приоритетом мирового развития в предвидимом будущем становятся здравоохранение
и образование.
2. Неприятие избыточных надежд на рыночные механизмы в экономике, которые
приговаривают значительные секторы населения мира к бедности, потере здоровья и
безработице без должных социальных гарантий.
3. Приоритет прав женщин в вопросах стабилизации населения мира.
4. Необходимость введения налога на международные финансовые операции, который
позволил бы осуществить предложенную программу.
Таким образом, авторы доклада не разделяют апокалиптических пророчеств и в целом с
надеждой смотрят на будущее человечества, указывая вместе с тем на необходимость
значительных перемен.
После завершения демографической революции, несомненно, произойдет изменение
парадигмы развития и определится одна из двух альтернатив дальнейшей эволюции.
Вопрос о соотношении количественного роста и качества, по-видимому, будет наиболее
существенной проблемой развития при переходе к асимптотическому режиму
стабилизированной численности населения Земли в предвидимом будущем. Поскольку
движущей силой роста и развития является коллективное взаимодействие, то после
перехода должно измениться общественное сознание при более статичном и
раздробленном состоянии мирового сообщества. Итак, возможен сценарий, при котором
развитие, сцепленное с ростом населения, существенно замедляется.
В современном мире, несмотря на стремительное развитие, за последние десятилетия
большого качественного прогресса не было, и все, в основном, сводилось к лучшей
реализации направлений, намеченных чуть ли не с начала ХХ в. Только последние
достижения биологии могут претендовать на оригинальность по сравнению с успехами
других отраслей науки и техники, но и они были начаты в конце XIX в. На то, что при
исключительном количественном и прагматическом развитии науки и техники
происходит так мало новых фундаментальных открытий, обращали внимание ряд
историков знания. А такого всплеска новых идей, направлений, совершенно изменивших
в начале ХХ в. состояние наших представлений о мире и в значительной мере
предопределивших весь последующий прогресс, такого взлета с тех пор не было,
несмотря на колоссальные усилия и затраты. Индикатором может служить сопоставление
влияния научных достижений и сравнение числа Нобелевских премий в настоящем и
прошлом. За последние сто лет масштаб открытий, несомненно, уменьшился, а
долговременное влияние работ и идей, отмеченных в последние десятилетия, стало
меньше.
С одной стороны, динамика роста населения в Европе в рассматриваемое время могла
создавать обстановку для такого взрывного развития науки и техники. Однако если
указанные корреляции развития культуры и динамики населения верны, можно ли
ожидать подобный результат от того стремительного развития, который сейчас
происходит на Востоке? С другой стороны, наука, как и культура, стала массовой. Многие
отмечают снижение ее морального уровня и растущий кризис доверия к науке. Появляется
все больше симптомов отторжения науки, иррационализма, мистики и религиозного
фундаментализма [130].
Будет ли этот процесс стагнации менее драматичным, чем вся предшествующая история,
когда именно в ХХ в. мир пережил самые сильные потрясения за время своего
стремительного развития. В настоящее время нельзя забывать и о возможности больших
потрясений при восходящих стадиях демографического перехода, которые могут еще
произойти в стремительно развивающихся странах, для которых ближайшие десятилетия
и даже годы станут решающими на пути в будущее.
Проблема сцепления динамики роста народонаселения и развития, являющегося одним из
основных выводов рассматриваемой теории, несомненно, заслуживает более
внимательного исследования. Это особенно важно в наше время демографического
перехода и глобализации развития, в том числе не только в экономике, технике и науке,
но и в других областях творчества, что рассмотрено ЮНЕСКО в "Отчете о развитии
культуры: культура, творчество и рынок" [24].
Большой интерес представляет эволюция государства как социального института. Мы
видим ослабление роли государства при распаде имперских структур. Остались пока
только древнейшие империи, которые в течении тысячелетий было привычно видеть как
многонациональные, многоязычные регионы, -- это Индия и Китай. Сохранятся ли они в
эпоху стремительных перемен, или распадутся, подобно тому, как распались Римская,
Испанская, Оттоманская, Австро-Венгерская, Французская, Британская и, наконец,
Русская империи? Придут ли на смену старым структурам новые, объединенные
финансово и индустриально, при развитом международном разделении труда, но
сохраняющие в известных пределах языковой, культурный и этнический суверенитеты?
Тепеpь этому пути следует объединенная Европа, а Китай издавна демонстрирует такую
модель в своей тысячелетней истории.
Изменится характер армий. В обществах стран, прошедших переход, все меньше
государственной воли и демографических ресурсов для призыва в массовые армии
недавнего прошлого, но из-за падения роста населения уменьшатся, если не исчезнут, и
причины больших войн. По-видимому, в этой перспективе развития найдет свое
разрешение отмеченная выше проблема избыточной вооруженности человечества, когда в
мире ограниченного роста уменьшится одна из причин для войн. В то же время в
развитых странах благодаря научно-техническому прогрессу резко возрастает уровень
оснащения вооруженных сил. Их задача видится в стабилизации мира, а не в широких
наступательных операциях, связанных с захватом территорий и переделом мира. Тем не
менее, в переходный период еще возможны крупные войны с участием стран, не
прошедших через демографический переход.
В контексте потенциальных изменений роли армий следует рассматривать мысль
генерального директора ЮНЕСКО Ф. Майора о переходе от культуры войны --
милитаризованного политического сознания -- к культуре мира [120]. При стабилизации
населения мира и последующих изменениях демографической ситуации, в первую
очередь старения населения, идея о культуре мира представляется уже не только как
гуманистический почин, но и как объективное следствие изменения парадигмы развития
человечества. Поэтому идея культуры мира должна рассматриваться как смена
ценностных установок человечества в новых условиях глобального развития. Причем речь
идет об исключении войны, большой войны, из контекста будущей истории человечества.
Такое рассмотрение идеи о культуре мира в свете изменений, наступающих вследствие
демографического перехода, открывает путь к принципиально новому подходу к
демилитаризованному будущему человечества.
В настоящее время, особенно после Международной конференции 1992 г. в Рио-де-
Жанейро по развитию и окружающей среде, начала пропагандироваться концепция
"sustainable development" -- представление переводимое как устойчивое развитие.
Основная идея устойчивого развития формулируется как "обеспечение потребностей
настоящего времени без того, чтобы затрагивать возможность для следующих поколений
обеспечить свои потребности", сформулированная Комиссией Брутланд [113]. При всей
заданности этой программы политизированной экологии ее следует оценивать в
сопоставлении с явлениями, сопровождающими демографический переход.
Исходя из представления о демографическом императиве, можно полагать, что изменения
в населении Земли, следующие после перехода, в первую очередь быстрое падение
скорости роста и последующее за этим изменение возрастного состава, приведут к
условиям для такого устойчивого и вместе с тем замедленного развития. В развитых
странах уже можно видеть реакцию на новые условия практически нулевого роста
населения, в частности, возрастающую озабоченность экологическим состоянием мира и
растущую критику общества потребления. Станут ли эти представления основой новых
ценностей или же они исчезнут, как пропадают новомодные тенденции, не связанные с
глубокими историческими процессами? Также нельзя не обратить внимания на возможное
падение творческого потенциала Запада, которое можно уже заметить ср. [130]. Для
автора запомнилась беседа с лордом Каллаханом, премьер-министром Великобритании в
1973-1979 гг., который заметил, что он более всего озабочен безразличием и
самоуспокоенностью (complacency) нынешнего общества в развитых странах.
В развивающихся странах, проходящих через пик роста населения, стремительного
экономического развития, урбанизации, когда происходит рост региональных градиентов
богатства и бедности, было бы трудно навязать представления об устойчивом развитии,
которое постепенно завоевывает себе место в сознании и ценностях развитых стран. В
этих условиях вряд ли можно рассчитывать и на призыв к мировой солидарности перед
общими для всех глобальными проблемами.
Глобальные проблемы изменения климата еще недостаточно поняты. Даже ожидаемое
глобальное потепление и повышение уровня мирового океана следует относить к
гипотетическим предположениям. В последнее время возникла критика идеи об
исключительно антропогенном происхождении изменений, связанная, в первую очередь, с
неполнотой моделей климата. Мы и здесь имеем дело с поведением сложной нелинейной
системы, включающей атмосферу, гидросферу -- моря и океаны -- и биосферу Земли, в
том числе ее население, для которой прямое моделирование пока не дает достаточно
полного понимания. Антропогенное изменение атмосферы скорее может послужить
толчком и относительно быстро перебросить климатическую систему в другое устойчивое
состояние. Исследования палеоклимата показывают, что такие внезапные перевороты
происходили в прошлом, но не известно, что их инициировало (см. рис. 4.3).
Поэтому существующие представления не просто положить в основу всеобъемлющих
политических и экономических решений при отсутствии должной политической воли.
Отметим, что вследствие временного фактора роста существенные изменения произойдут
в ближайшие 50 лет при быстрой смене режима воспроизводства в нелинейной системе
населения мира. За это время трудно ожидать существенного глобального изменения
окружающей среды. Поэтому можно думать, что пока в развивающихся странах не будет
достигнут значительный экономический прогресс, нельзя ожидать, что они последуют
призыву обратиться к глобальным проблемам и поставят общечеловеческие приоритеты
выше национальных целей. Некоторые страны, как Канада и Россия, скорее выиграют от
потепления, которое связано также и с послеледниковым трендом климата [129].
Миp уже столкнулся с этим вопросом во время Специальной сессии ООH, посвященной
окружающей среде и развитию, в Нью-Йорке летом 1997 г., когда не было принято
решений в развитие того, что было сформулировано в Рио-де-Жанейро [128]. Несмотря на
заключенные в Киото соглашения о сокращении выбросов углекислоты в атмосферу,
ратификация и проведение в жизнь этих соглашений происходят очень медленно.
Масштаб этой дилеммы, перед которой рано или поздно будет стоять человечество, столь
велик, что его трудно рассматривать в рамках одной только проблемы роста населения
мира.
Рейтинг публикации:
|
