|
Гиксосы правили Египтом и землями, располагавшимися на восток от него вплоть до Ефрата, до середины XVI в. до н.э., до тех пор, пока жители Верхнего Египта, набравшись сил, не изгнали их. В 1535 г. до н.э. правитель Верхнего Египта Яхмос взял столицу гиксосов Аварис, а в 1530 г. до н.э. их последний оплот в южной Палестине - город Шарухен. Когда же гиксосы были изгнаны из Египта то, сотрудничавшие с ними израильтяне были превращены в рабов и пробыли в этом качестве 40 лет до исхода, который произошел в 1495г. до н.э.
Гиксосы после изгнания отступили дальше на восток, гиксосская держава погибла, ее владениями в Сирии-Палестине немедленно овладели египтяне, отныне вспоминавшие гиксосов не иначе, как "мерзких азиатов" и насильников. Вот как, по словам Г. Бургша, уничтожалась память о них в Египте: "С восшествием на престол царей 18 династии начинается уничтожение памятников, принадлежащих гиксосам, выбивание их имен и титулов до неузнаваемости и вписывание своих имен и титулов на чужих памятниках. Этого рода приемы, выдуманные именно египетскими фараонами, употреблялись с таким успехом, что действительно им удалось почти совершенно уничтожить следы пребывания гиксосов в земле египетской…" [84, 128].
Часть гиксосов, известная под именем амалекитов-шасу, позднее была ассимилирована арабами. Слово малик на Ближнем Востоке означает - князь, владыка, царь. Соответственно, слово амалик является его антонимом. Отсюда название амаллекиты шасу является антонимом названия малик шасу (цари пастухов), и, с учетом вышеизложенной истории, может быть переведено как - лишенные власти цари пастухов. Но при этом амалекиты всегда помнили, что некогда правили Египтом [41, ст. "Гиксосы"].
Другая часть гиксосов, по-видимому, некоторое время скиталась в Малой Азии, занимаясь скотоводством и торговлей, а затем вернулась в Северное Причерноморье. Потеряв подданных, они лишились титула гиксосы (высшие саки) и получили название скифы или скиты (скитальцы). Возможное время прихода скифов в Северное Причерноморье согласуется с их преданием (около 1500 г. до н.э.). Археологи отмечают появление в это время на территории Украины ряда новых культур: сабатиновской, ноа, становской (рис. 34) [45, 416], а затем комаровской, восточнотшинецкой и монтеору в Восточной Румынии.
По времени появления, по ареалу распространения и по другим признакам, например, по зольным курганам, образование которых связано с описанным Геродотом странным скифским ритуалом сжигания огромных куч хвороста, сабатиновская культура может быть идентифицирована с ранним этапом скифской, а остальные: как возникшие под ее влиянием на основе местных. При приходе скифов им навстречу с востока выдвинулось население срубной культуры, вероятно, родственное скифам. В это же время фригийцы, которые, судя по орнаментам на сосудах, одежде и пантеону богов, были полянским племенем, уходят из Македонии в Малую Азию, вероятно, опасаясь потерять свободу, которую они имели до прихода скифов. Кстати, их название близко к немецкому freiheits, что значит - вольная, или freiheit - свобода.
Вышеуказанные культуры просуществовали на территории Украины до конца XIII в. до н.э., то есть до покорения Скифии войсками Рамзеса II, и сменились белозерской (рис. 35) [46, 420], которую можно идентифицировать с ранним этапом киммерийской. Памятники киммерийской и скифской культур имеют некоторые общие черты. Это можно объяснить тем, что часть скифов оставалась в Восточной Европе и при киммерийцах. А также тем, что и те, и другие в свое время составляли воинское сословие в Египте, а затем натурализовались в Восточной Европе.
В результате продвижения киммерийцев на запад, их взаимодействия и смешения с местным населением возникли культуры гальштатская, гава-галигарды, высоцкая и другие, которые стали предшественницами более поздних культур: латенской и, в конечном итоге, кельтской.
На Северном Кавказе потомками киммерийцев, по-видимому, были меланхлены, которых так назвали за обычай носить только черную одежду. Часть из них, возможно, после возвращения скифов переселилась в Северскую (Черниговскую) землю. Не случайно Тмутаракань на Северном Кавказе Черниговские князья считали своей вотчиной.
Распространенная на территории нахских народов кобанская культура, судя по форме и росписи посуды, родственна трипольской. Время возникновения кобанской культуры соответствует приходу на Северный Кавказ и в Северное Причерноморье египтян. Воины гарнизона, оставленного Рамзесом II на Северном Кавказе, женились на полянках (или их потомках - амазонках) и образовали нахский народ, в языке которого присутствуют как египетские, так и пеласгийские корни, а в материальной культуре как египетские бусы и скарабеи, так и подобная пеласгийской (трипольской) посуда. К тому же у вайнахов (чеченцев и ингушей), есть предание, что по женской линии они происходят от амазонок. Может быть, происхождением от амазонок и египетских воинов обусловлена их любовь к оружию и склонность решать свои проблемы с его помощью.
Р.С. Плиев [70, 32-34] отмечает присутствие у народов Северного Кавказа, в нахских языках (чеченском, ингушском, осетинском, балкаро-карачаевском), большого числа хуритских (пеласгийских) корней и заметного числа - египетских и добавляет: "Примечательно и то, что в захоронениях древних нахов обнаруживаются изготовленные в Египте бусы, изображения священного жука - скарабея".
В связи с этим заслуживает внимания мнение Плиева о том, что "необходимы всесторонние исследования многочисленных свидетельств родства древних культур народов Северного Кавказа (кобанской, в первую очередь) и регионов Северное Причерноморье - низовье Дуная, Закавказье - Малая Азия - Средиземноморье. Зона распространения кобанской культуры - территория современных Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, восточной части Кабардино-Балкарии (до верховья реки Кубань и Пятигорья)".
Вместе с тем, говоря о топонимах Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, В.И. Абаев [71, 289] отмечает: "Мы находим множество топонимических названий, чуждых и тому, и другому языку в их современном состоянии и принадлежащих какой-то более ранней общности". Плиев по этому поводу пишет: "Среди этих названий внимание ученых привлекли топонимы, имеющие в своем составе так называемый "индикатор" -ск, -шк. Его можно было бы найти, обратившись к топонимам Чечни и Ингушетии, в составе которых мощен пласт географических названий с топоформантом -шк" [70, 33]. Возможно, упомянутый "индикатор" в топонимах оставили после себя вытесненные из этих мест египтянами - скифы или их предки саки (щака).
Местное нескифское население при завоевании Скифии египтянами, по-видимому, покорилось последним. Таким образом, египтяне лишили власти скифов, и сами стали править их полиэтничной страной. При этом легкие на подъем кочевники бежали в Среднюю Азию. Об этом уже говорилось в главе 2, §6 нашего ретроспективного исследования. Значительная же часть скифов и близких им народов Северного Причерноморья отступила на Юго-запад. А через некоторое время их отступление обернулось небывалым по масштабам нашествием на страны Средиземноморья и Ближнего Востока, так называемых, "народов моря". Вот, что об этом пишет Л.Л. Зализняк:
"Убедительные археологические доказательства участия населения Северо-западного Причерноморья в "нашествии народов моря" на Грецию, Крит, Малую Азию, Сирию собрал В.И. Клочко [72]. Имеется в виду население сабатиновской культуры, которое в XIV-XII вв. до н.э. проживало в степях между Нижним Днепром и Дунаем". Их оружие "характерной формы найдено в археологических слоях, связанных с индоевропейским нашествием в Малой Азии (Троя), Сирии (Угарит), на Крите, Родосе, Кипре, в материковой Греции. С аналогичными круглыми щитами, копьями и короткими мечами изображены воины "народов моря" на рельефах из Луксора (Египет).
Это оружие не имеет аналогий среди оружия Ближнего Востока, но чрезвычайно типично Для Северного Причерноморья конца II тыс. до н.э. … Короткие обоюдоострые мечи красномаяцкого типа имеют очень древнюю историю в Северном Причерноморье. Их прототипы найдены в захоронениях Причерноморских скотоводов первой половины II тыс. до н.э.
В результате грандиозной миграции "народов моря" оружие северно-причерноморского типа очутилось на острове Сардиния. Здесь найдены бронзовые статуэтки воинов с круглыми щитами и короткими обоюдоострыми мечами, аналогичными открытым в захоронении близ с. Борисовка на Одесчине. Таким образом, имеем все основания утверждать, что в дорийском нашествии на Грецию, Малую Азию и другие регионы Средиземноморья приняли участие племена сабатиновской культуры Северного Причерноморья" [2, 125-127]. На рис. 36 показаны Северочерноморские формы для отливки оружия II тыс. до н.э., а на рис. 37 - египетские изображения "народов моря" [2, 126,127].
Таким образом, превентивная акция Рамзеса II по нейтрализации скифов привела к развязыванию серии новых войн. Нашествию "народов моря" подверглись Греция, Крит, Малая Азия, Сирия, Кипр и Палестина. С большим трудом Рамзесу III удалось остановить их на границах Египта. "Народы моря" расселились на средиземноморских островах вплоть до Сицилии и Корсики.
Подводя итог рассмотрению нашей древней истории, которая оказывается тесно связанной с историей Европы, Кавказа, Ближнего Востока и Азии, можно утверждать, что если на Земле и был "Золотой век", о котором говорят эллинские предания, то ранее рубежа III-IV тысячелетий до н.э. Более пяти тысяч лет назад трем исходным этносам Европы был дан шанс объединиться в единый мирный народ, приняв арийские законы. Они его не использовали. Только в Индии арийские порядки сохранялись в сравнительно чистом виде в течение тысячелетий, а потому только они были вправе называть себя ариями.
По ведическим представлениям, около 3100 г. до н.э. наступил наиболее тяжелый период в истории человечества, называемый Кали Югой. Начавшиеся с этого времени, вражда и войны не утихают до сих пор, катясь по миру как падающее домино. История учит, что одно зло порождает другое, но человечество не усваивает ее уроков. Исторические примеры показывают, как трудно удерживаться на тонкой грани справедливости, не превышая меру возмездия, а это приводит к эскалации вражды и насилия. Так было в древности и так продолжается сейчас, в чем можно убедиться на примере недавних событий в Югославии и нынешних - в Палестине и в Ираке.
Но коль скоро люди не могут удерживаться от крайностей, то спасительной для человечества была бы другая крайность, проповеданная Иисусом Христом взамен ставшей невыполнимой справедливости: "Вы слышали, что сказано "око за око, зуб за зуб". А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую". И еще: "Вы слышали, что сказано: "Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего". А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" /Мтф. 5:39; 5:43-45/.
К сожалению, этим заветам в состоянии следовать только истинные христиане, коими не являются те, кто вершат судьбы мира. Впрочем, "кесарю кесарево, а Богу богово". Ибо, как сказано в Законах Ману: "Если бы царь не налагал неустанно наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле" [40, 7:20].
5. Расы и нации
Различие между расами, по крайней мере, в физическом отношении, очевидно. Но что такое нации, какое различие между ними и каково их происхождение? На этот вопрос даются разные ответы.
По библейской версии, согласно которой все люди происходят от одной пары, различия между нациями, прежде всего, языковые. На разные языки люди, якобы, были разделены Богом, чтобы не могли объединяться в делах, противных Ему. В соответствии с этим иногда народы, нации называют языками, как, например, у Пушкина в стихотворении "Памятник":
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой.
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
По нацисткой версии, различия между нациями - генетические.
По марксисткой версии, гены здесь не при чем, нации - продукт общественного бытия. Они формируются из любых людей, объединенных территориально и экономически. Это, в свою очередь, приводит к формированию общего языка и некого общего сознания, поскольку по Марксу "бытие определяет сознание".
Есть мнение, противоположное марксистскому (которого, в частности, придерживался академик Д.С. Лихачев), что "сознание определяет бытие". Исходя из этого можно было бы предположить, что нации формируются путем тяготения друг к другу людей, близких по сознанию.
Бисмарк как-то сказал, что румын - это не национальность, а образ мыслей. Но, может быть, национальность - это и есть в первую очередь образ мыслей (менталитет) и лишь во вторую - общность языка, территории и экономики? Примером этого являются евреи, которые, будучи рассеяны территориально, разговаривая на различных языках и работая в экономиках различных стран, не утрачивают своей национальной идентичности. Но не все. Для некоторых из них ближе по духу стали народы, среди которых они жили и натурализовались (Нострадамус, Спиноза, Дизраэли, Гейне, Левитан, Пастернак и многие другие). С другой стороны, евреи принимали в свое сообщество людей близких по менталитету из других наций, в основном путем браков, но не только (есть мнение, что не евреем был даже Моисей [61, 137]). То, что сказано о евреях, относится и к другим народам. Достаточно вспомнить, сколько иностранцев стало русскими и сколько русских - иностранцами.
Исходя из сказанного, можно прийти к выводу, что различные нации формируются из общечеловеческой массы вокруг отдельных, наделенных определенными, ярко выраженными чертами личностей или групп, путем тяготения к ним, подобно тому, как вокруг затравки растет кристалл, вытесняя инородные примеси на периферию. Общность же территории, экономики и языка закрепляет нацию в пределах государства, навязывая менталитет определяющей его группы всем попавшим в сферу ее влияния. Возможно, менталитет ведущей группы определяется генами. Но тогда возникает вопрос: откуда взялись начальные различия, если все мы происходим от одной пары людей, жившей всего лишь 6 или 7 тысяч лет тому назад?
Альтернативную библейской версию происхождения человечества, в которую лучше вписываются известные факты, дает сакральное предание ингевонов "Хроника Ура-Линда" [73, 36]. Согласно ему, Бог Вральда с самого начала создал три расы: черную, желтую и белую, различающихся физически и психологически. Герман Вирт утверждал, что Ближний Восток является не прародиной человеческой цивилизации, а котлом, в котором после потопа происходило наиболее интенсивное смешение трех первичных рас, первоначально проживавших порознь: белые - на севере, желтые - в субтропиках, черные - в тропиках. Смешение трех первичных рас в различных пропорциях привело к появлению народов, различающихся между собой физически, психологически и по языку. Территориальное и экономическое обособление народов закрепляло эти различия, хотя внутри каждого народа могло наблюдаться достаточно большое как физическое, так и психологическое разнообразие между отдельными индивидами. Некоторые из них могли больше тяготеть к другим народам и при соответствующей возможности переходить в их состав. Подобные процессы происходили раньше и происходят сейчас.
Народы Европы в различных пропорциях вобрали в себя полянскую, боратскую, сакскую, а позже египетскую компоненты. По языковым и этнографическим признакам их объединяют в три группы народов: германскую, в которой, вероятно, превалирует сакский компонент; романскую с превалированием полянского (пеласгийского) компонента; и славянскую, с превалированием венедского компонента (помеси полян с боратами).
Венеды были весьма широко распространены во всей Европе. Исландский историк Снорри Стурлуссон даже утверждал, что "Европа иначе зовется Энетией" [75, 11]. По-видимому, венеды вошли в состав многих европейских народов, но особенно - славянских. О том, что венеды составили основу славянских народов, свидетельствуют древние авторы. Готский историк VI века Иордан пишет: "…Начиная от места рождения реки Вистулы, на необозримых пространствах расположился многолюдный народ венетов… Эти венеты, как уже отмечалось, происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов и склавенов" [76, 34]. Англосаксонский ученый VIII века Алкуин утверждает: "Славян зовем венедами". А финны до сих пор продолжают именовать русских вене или венелайне.
Геродот не упоминает венедов. Вероятно, он знал их под именем будинов. "Будины - племя большое и многочисленное; все они светлоглазые и рыжие" [36, п.108]. Именно такой облик должна была иметь помесь северян боратов с южанами полянами.
Жившие среди них родственники по женской линии - гелоны (помесь венедов или полян с египтянами) отличались от будинов, были темными. Геродот сообщает: "Будины говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями страны, - кочевники, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками; гелоны же - земледельцы, питаются хлебом и имеют сады. Они нисколько не похожи ни внешним видом, ни цветом кожи. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно" [36, п.109].
О подобном будинам внешнем облике славян "венедов" говорят более поздние авторы. Прокопий Кесарийский отмечает, что они "очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них не очень белый или золотистый, и не совсем черный, но все они темно-красные". Низами в поэме "Искандер-наме" сравнивает "красные лица русов" с огнем, "пылающем в храме огнепоклонников", а в другом месте говорит о принцессе "с красным лицом славянским" [77, 325].
Сакский компонент определил приверженность германских народов к власти, дисциплине и порядку, к военным предприятиям. Пеласгийский (полянский) компонент определил приверженность романских народов к благоустроенной, комфортной жизни, красоте и искусствам, к амурным делам.
Германские и романские народы соперничали между собой и смешивались, создавали различные государства и империи, но основывали их на принципах гораздо худших, чем арийские. Их возглавляли не благородные просвещенные брамины, а грубые и жестокие воины, либо погрязшие в праздных развлечениях и интригах светские люди.
Славянские народы потомки, главным образом, преждевременных демократов венедов, унаследовали соответствующие качества. Венеды не имели четких институтов самоуправления. В подтверждение сказанного, византийский историк VI века Прокопий Кесарийский пишет: "Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, они издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье считается делом общим" [5, 3:14,22].
То, что сегодня, с христианской точки зрения, представляется достоинством, в древности было нарушением закона, на котором держалось арийское общество, и привело к разрушению его четкой структуры.
За свой старый грех славяне расплатились тем, что оказались неспособными к самоорганизации, а потому периодически попадали под чуждое, не отвечающее их интересам, правление17. Для них стали характерными: неорганизованность, неупорядоченность жизни во всех ее аспектах, от бытовой до государственной; неуважение законов рядовыми гражданами и произвол со стороны властей; неверие в способность упорядочить жизнь собственными силами; готовность ради желаемого порядка подчиниться иноземцам и инородцам и проявлять преданность властям. С другой стороны: нелюбовь к жесткой дисциплине, жажда свободы, постепенное накопление недовольства властями, сочувствие к выступающим против властей и, наконец, "бунт бессмысленный и беспощадный". Крушится подряд все, что было, и хорошее, и плохое. Принимается новое по принципу - "нехай гірше, аби інше". Прошлое вычеркивается из памяти. История в очередной раз начинается с нуля.
Недавно таким образом покончили с социализмом, до того - с Романовыми, еще раньше - с Рюриковичами, а до Рюриковичей - с Киевичами. Народ же участвовал во всем этом либо с великим энтузиазмом, либо не противился и каждый раз попадал "из огня да в полымя". Воистину мы - "Иваны, не помнящие родства".
Может быть, мы потому не хотим ничего помнить, что по сравнению с ранее отвергнутым общественным строем ариев, о последующих стыдно и вспоминать. Славяне перепробовали на себе все мыслимые порядки, но ни на одном из них не остановились и не довели до совершенства. За непредсказуемость и неопределенность западные соседи, с одной стороны, презирали славян (в этом отношении характерно высказывание Фрейда относительно русских: "Они заполняют любой сосуд, принимают любую форму, но не сохраняют ни одной из них"), а, с другой стороны, опасались возможности их организации и всячески препятствовали ей, поддерживая различных смутьянов, противников единства и порядка, о которых Столыпин говорил, что в то время как нам, нужна великая Россия, им нужны великие потрясения.
Сегодня, после очередного "разрушения до основания", на постсоветском пространстве образовалось большое число независимых государств. Появилось много деятелей, ищущих объединяющую национальную идею. При этом наблюдаются три негативные тенденции.
Одни культивируют давно отжившие, непригодные для настоящего времени обычаи, верования и одеяния предков. Этим они порочат образ своей нации, превращая его в шутовской.
Другие рядятся в чужие одежды. Заявляют о своей принадлежности к Европе, к западной цивилизации и всячески отмежевываются от своих сородичей, которые не нравятся западному бомонду. Этим они роняют собственное достоинство, напоминая мещан, стремящихся во дворянство (отечественных Мартына Борулю или Проню Прохоровну).
Национальная идея третьих сводится к сплочению граждан нынешней титульной нации перед общим врагом,- бывшей титульной нацией, на создание негативного образа которой расходуют свои таланты. Они выказывают неприязнь к гражданам своей страны, не разделяющим их взглядов, русским и русскоязычным, называя последних предателями.
Среди третьих много лукавых и серых людей, которые хотят объединиться по этническому признаку ради того, чтобы получить преимущества перед гражданами страны, принадлежащими к другим этносам18. В Советском Союзе такие люди, а часто - те же самые и с той же целью, объединялись под крылом КПСС.
Николай Бердяев писал о таких: "Во всех случаях человек надеется возвысить себя не через личные качества и достижения, а через причастность к играющим роль группировкам" [78, 180].
Будучи выдворенным на Запад вождем победившего пролетариата в составе цвета бывшей Российской империи (писателей, философов, ученых), Бердяев и там обнаружил таких людей. Он с прискорбием отмечал: "Меня поражал, отталкивал и возмущал царивший повсюду в Европе национализм, склонность всех национальностей к самовозвеличиванию и приданию себе центрального значения… Национальность подменила Бога. У меня есть настоящее отвращение к национализму, который не только аморален, но всегда глуп и смешон, так же, как индивидуальный эгоцентризм" [78, 251].
Однако при этом Бердяев отрицательно относился и к интернационализму, лишающему народы индивидуальности. Желание обрести свое лицо естественно. Только для этого не нужно культивировать свои сомнительные особенности, по поводу которых Ромен Роллан сказал: "Правда у всех одна и та же, но у каждого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами" [79, 335].
Если нация консолидируется на общечеловеческих ценностях, то она будет притягивать и вбирать в себя многих различных людей. Но чем более однобоки ее ценности, тем более будет она однородной и бедной духовно. Чем больше она вобрала в себя разнородных элементов и создала из них единое сообщество, чем совершеннее и чем ближе к христианской объединяющая ее идея, тем более полнокровна и жизнеспособна нация19. Своеобразие же возникает само по себе, естественным путем, хотим мы того или не хотим. Нужно просто любить своих ближних, не только соплеменников, но всех граждан своей страны (что должны помнить и меньшинства). Это христианская идея, и она же лежит в основе доброго патриотизма, который проявляется в любви к стране, в которой ты живешь, к людям, ее населяющим, в готовности жертвовать какими-то личными интересами ради ее процветания и благополучия ее граждан. Это основа единства, силы и благополучия державы или нации, если так называть сообщество населяющих ее граждан.
Уроки нашей истории говорят о том, что нельзя безнаказанно ущемлять права и делать недовольными даже небольшие группы населения, национальные или социальные. Чем более несправедлива к ним власть, тем более сочувствует им народ. Заодно вспоминает и свои обиды на власть и становится против нее на сторону недовольного меньшинства. При этом лидерами становятся экстремисты всех мастей, стремящиеся свергнуть существующий строй или разрушить государство, что и происходит. Именно это, а не экономическая слабость, последовательно привели в двадцатом веке к краху две могучие империи - Российскую, а затем Советскую. И это при том, что последняя жестоко подавляла всякое инакомыслие в зародыше.
В конце XX века западноевропейские народы, наконец-то, забыли распри и стали объединяться в своих интересах. Славяне же, напротив, стали вспоминать старые распри и на пустом месте создавать новые. Делалось это не без морального и денежного поощрения Запада (в первую очередь США).
Наконец, усилия США увенчались успехом - Советский Союз рухнул. Но победителям следовало бы помнить древнюю мудрость: "Борясь с драконом, опасайся, чтобы самому не превратиться в него". И действительно, похоже на то, что в мире появился новый большой дракон и много маленьких, грешащих именно тем, в чем обвинялся поверженный. К великому сожалению, Запад не оценил по достоинству добровольного и искреннего покаяния восточных славян в своих грехах, выразившегося в полном идеологическом, организационном и частично физическом разоружении перед ним, и не сделал адекватных шагов навстречу.
Причины этого, по-видимому, с одной стороны, в эгоизме сытого человека, а с другой - в порочной антихристианской идеологии Запада, основанной не на культе сотрудничества и взаимопомощи, который, хоть и в искаженном виде, существовал в коммунистических странах, а на тоталитарном культе соперничества между индивидуумами, корпорациями, государствами в рамках определенных правил, минимально ограничивающих свободу конкурентов с тем, чтобы побеждал сильнейший.
Постепенно этот культ вырождается в право сильного, который беспардонно навязывает удобные для себя правила слабым, а то и вообще начинает играть без правил, требуя их выполнения от других. Этот порядок лицемерно именуют либеральным. При нем слова о свободе, демократии и гуманизме превращаются в ложь, прикрывающую политику, основанную на циничных принципах Макиавели.
Известно, что "ложь - это дань, которую порок вынужден платить добродетели". Стало быть, последняя еще обладает достаточной силой, что обнадеживает.
Что касается восточных славян, то из-за сегодняшнего упадка и распрей между ними, Запад не видит необходимости считаться с их мнением и интересами. В результате их искренняя расположенность к западным собратьям, так бурно проявившаяся в начале перестройки, постепенно иссякает.
В заключение следует отметить, что наряду с процессом формирования отдельных народов в мире наблюдается и противоположная тенденция: идет процесс глобальной интеграции человечества экономической, культурной, психологической. К какому будущему могут привести эти две тенденции?
Очевидно, прообразом будущего человечества является живой организм, который един при внутреннем разнообразии.
Нации в составе человечества должны быть подобны органам в живом организме, которые не соперничают между собой, а служат друг другу и организму в целом.
Источник: lah.ru.
Рейтинг публикации:
|
