Премьер-министр Мохамед Джавад Зариф, вчера встречавшийся с главой Европейского Союза по энергетике  Мигелем Ариасом Канете, вновь сказал, что просто слов поддержки со стороны европейцев недостаточно.  Совместная комиссия СВПД встречается в Вене уже в пятницу с целью проанализировать все возможности.

Дипломаты ЕС в Брюсселе сказали  Asia Times, что вопреки слухам, Европейский Союз не рассматривает предложение финансовой помощи Тегерану в обмен на уступки в возможном новом ядерном соглашении.

Чего отчаянно пытается добиться Брюссель до того, как первые американские санкции вступят в силу в августе, так это разработать механизм противовеса доминированию экстерриториальных американских законов — и убедить президента Хассана Роухани, который по-видимому «ограничил» доверие к странам Запада, что  Франция, Британия и Германия будут придерживаться независимой внешней политики.

В то же время Тегеран рассматривает переведение всей торговли и коммерческих транзакций в евро и юани.

Ахмад Бахмани является советников Али Акбара Велаяди по Европе и Америкам, а последний состоит высшим советником по внешней политике Верховного лидера Аятоллы Али Хаменеи. Так что то, что говорит Бахмани, исходит от высших кругов иранского правительства.

Бахмани принимал  корреспондента Asia Times с целью эксклюзивного обмена мнениями в непритязательном кабинете в Тегеране.  Он предпочел, чтобы фотографий не делалось, а это предполагало, что человек, находящийся в центре внимания — Велаяди.

Вашингтонской Кольцевой было бы лучше прислушаться к Бахмани. Вот основные моменты нашего разговора:

О новом мировом порядке — исследуя изменения геополитической обстановки с тех пор, как «в Москве открылся первый  McDonald’s» и раздумывая о временах, когда мир был двухполярным («теперь существует по меньшей мере шесть полюсов»), Бахмани отметил, можно ли три десятка лет спустя считать Румынию и Польшу «примерами истинного прогресса», поскольку «именно социалистические партии в Восточной Европе постоянно двигаются вперёд». В то же время по всей Западной Европе «люди хотят перемен». Он припомнил «Брексит», Каталонию, «Сиризу» (радикальную левую партию в Греции), «Национальный фронт» во Франции; повсюду есть «перемены в классическом политическом разделении».

Относительно Барджама (Barjam, так в Иране называют СВПД) —

«Здесь, когда мы огромными усилиями чего-то достигли, мы полностью его придерживаемся. Так что в отношении Запада на данный момент существует ощущение ненадёжности. В течении шести лет центр иранской дипломатии крутился вокруг Barjam. Вскоре ЕС придется отвечать и на другие вопросы. У нас нет иллюзий».

О психологии иранцев —

«В этом отношении, когда мы с большим трудом достигаем чего-то, мы держимся за это изо всех сил. Поэтому на данный момент существует чувство ненадёжности по отношению к Западу. В течение шести лет ядро иранской дипломатии вращалось вокруг «Барджама». Вскоре ЕС придется реагировать и на другие вопросы. У нас нет иллюзий».

Об иранской гибкости — «США  потратили $7 триллионов в Афганистане и Ираке. Комментируя это, Трамп сказал: «Мы лишь расширили наши кладбища». Бахмани вспомнил обширную топографию Ирана — от самого жаркого места на планете до мест с минут 35 градусов по Цельсию — чтобы подчеркнуть, «Мы знаем, как защищаться». Он привёл связь между огромными резервами нефти и газа Ирана и его возможностью блокировать Персидский Залив в случае войны.

Он превозносил гибкость —

«Было бы лучше, если бы у Ирана не было нефти. Мы страдали четыре десятка лет от эмбарго. В 1980-е, во время ирано-иракской войны, все были против нас, мы не могли купить ракеты РСЗО даже по цене в десять раз дороже. Положение "ни дня без санкций" вынудило нас стать более изобретательными. В 1979 году в Иране 50% населения были неграмотными. Теперь у нас 5 миллионов студентов по сравнению с тогдашними 30 000, 95% наших селений имеют доступ ко всему, 93% медикаментов производятся внутри страны — и экспортируются. Мы сумели превратить угрозу в возможности».

Он расхваливал бренд «сделано в Иране». А затем перешел к решающему доводу:

«Американцы не способны завоевать Иран».

О региональных альянсах — «После того, как я раскрыл это, министр финансов США Стив Мнучин позволил себе проговориться, что реальная цель администрации Трампа состоит в том, чтобы вынудить более жёсткими санкциями получить иное соглашение СВПД. Бахмани говорит, что Мнучин «уже на слабой позиции». Он противодействует альянсам с Ираном по всей Юго-Западной Азии. Ирак («Мы знаем, кто будет следующим премьер-министром, но не скажем»). Хезболла («Они привыкли, что их поддерживает треть Ливана, после последних выборов у них от 60 до 65%»). Дамаск. Саана. Газа («там новая верность Аятолле Хаменеи»). Это «даёт шесть союзников, включая сам Иран. Плюс сочувствующие в Пакистане, Афганистане, Индии и Турции». Что до саудовского наследного принца МБС, «он купил всех остальных».

О ближайшем будущем —

«Мы не волнуемся. Обе системы, активные во время холодной войны, потерпели неудачу. Нам необходимо создать третью систему». После событий 9/11 «покажите мне хоть одну американскую победу в регионе. Четыре десятка лет они тщетно пытаются выстроить на Ближнем Востоке систему безопасности».

Об Израиле — Бахмани подчеркнул, что он знает «историю Израиля в подробностях после 1948 года». Он сделал упор на том, что до 1982 в Ливане была «последняя победа Израиля». Затем наступил 1986-й (через 16 дней они приняли требования Хезболла»). В 2000-м «они в спешке оставили Ливан». Он перечисляет модели войны с шагом в два года: 2006, 2008 («они бомбили Газу 20 дней»), 2010 («11-дневная война»), 2012 («восьмидневная»), 2014 («51 день»). Он упоминает, что иранская разведка мониторит «финансовые движения израильтян в сторону европейских счетов. Возможно, израильтяне готовятся уезжать в случае наземной войны».

Об израильской бомбежке базы Т4 в Сирии, когда погибли семь военных советников высокого ранга из Корпуса Стражей Исламской Революции, и сирийском ответе, ударе по четырём чувствительным израильским объектам на оккупированных Голанских высотах 20 ракетами (это был сирийский, а не иранский ответ; здесь, на арабском, подробное описание мишеней) —

«В соответствии с соглашениям между Израилем и Хезболла после войны 2006 года, если Хезболла запускает ракету, а Израиль не отвечает, то столкновение или более крупная война заканчивается. Так было и здесь, в случае  между Израилем и Сирией. И теми, кто сыграл роль посредника, были русские».

Я спросил стоит ли Тегерану ожидать дальнейших израильских ударов в Сирии. Бахмани:

«Не сейчас, нет. Это всего лишь одна глава. Новая может начаться через месяц или два».