США. Эпизод первый
Валерия Крылова
«Эта республика рождена пигмеем,
но настанет день, когда она станет
гигантом и даже колоссом, угрожающим соседним странам»
граф де Аланда, посол Испании в Париже
«Американцы» до образования государства
Всем нам со школы знакома эта история. Испанские король и королева (Фердинанд II Арагонский и Изабелла I Кастильская), дабы найти кратчайший путь в Индию, снарядили экспедицию доселе никому неизвестного мореплавателя итальянского происхождения – Кристобаля Колоня (лат. транлит. – Христофор Колумб). Колумб, который был одержим идеей найти иной путь в Индию более 15 лет смог «заразить» своей идеей испанских герцогов и государей, снарядил флот и отправился к неизведанным берегам.
Сделав четыре путешествия, открыв несколько островов, основав город Санто-Доминго и пополнив казну испанских монархов (правда не сразу) золотом Нового Света Колумб в 1506 году отошел в мир иной. Но, свято место пусто не бывает. За испанцами в новый мир потянулись англичане и французы. Началось медленное и верное заселение вновь открытого континента европейцами.
Идет время, сменяются поколения. Испанцы обживают континент на юге, а тем временем с севера наступают две другие нации. Французы, чьи земли простирались от залива Св. Лаврентия до Скалистых гор и англичане, чьи обширные владения затем преобразовались в те тринадцать колоний, о которых напоминают нам красно-белые полосы на флаге США. Игроки бы охотно подпортили друг другу жизнь, но им мешали большие расстояния, леса и ценность, пока еще немногочисленного (а потому ценного) человеческого материала.
Со временем, колонии-поселения стали разрастаться, участились стычки с местным коренным населением, которому не нравилось столь экспансионистская политика белых. Для того, чтобы активнее вгрызаться вглубь континента колонисты в массовом порядке стали завозить чернокожих рабов из Африки (благо это было не трудно и рентабельно). И вот уже провинциальный Бостон стал вполне европейским – большая площадь, каменное здание мэрии, двух-трехэтажные здания вокруг.
Постепенно интересы Англии и Франции начинают сталкиваться (пока без Испании – уж слишком далеки эти южные поселения). А поскольку европейцы не привыкли действовать в одиночку, на роль «партнеров» они прочили индейские племена: англичане – ирокезов, французы – гуронов.
Со временем и по мере освоения территорий Франция и Англия начинают сталкиваться все чаще. Земли Франции в тот период были объективно больше (1750-е), более того, окружали английские с севера и запада (с юга это были испанцы). Естественно, англичане были не в восторге от такого положения дел.
В это время в Европе разгорается конфликт, который потом назовут Семилетней войной. И как у любого внешнеполитического конфликта у этого было скрытое дно. Формально война велась Фридрихом Великим (Пруссия) с одной стороны и «союзом трех баб» (как сам же Фридрих назвал своего врага) в лице Марии–Терезии (эрцгерцогиня Австрии), Елизаветы Петровны (Российская Империя) и Людовика XV, а точнее мадам де Помпадур (Франция). Поводом к войне послужило желание Австрии вернуть себе Силезию – богатую территорию, незадолго до того, завоеванную Фридрихом.
Фридрих, смекнув, что соотношение сил выстраивается не в его пользу, обратился за помощью к Англии и, как истинные джентльмены, британцы тут же оказали ему помощь. Но, поскольку Британская империя была преимущественно морской державой, то помощь она смогла оказать только денежную.
Итак, перед нами очередная война придворных в европейских дворах и будуарах. Казалось бы, а причем тут Новый свет?
А притом, что сумев отвлечь внимание Франции (и, кстати говоря, основные военные силы) на события, происходящие в Европе, Британия получила карт-бланш на проведение любой политики на Североамериканском континенте, какой она хочет. И, в 1758 году французское побережье Канады с удивлением встретило тридцать девять английских линкоров и фрегатов с десятью тысячами свежих солдат на борту.
Англичане завоевывали все больше земель, продвигаясь вглубь французской территории и к моменту подписания Парижского мирного договора (1763 год) Англия получила от Испании Флориду, от Франции Канаду, Луизиану и все индейские владения. Так была создана Британская империя.
«Правь, Британия! Правь морями!» Британская империя на вершине успеха. Наряду с жемчужиной в британской короне появился еще и брильянт, да какой! Только оказался он с вкраплениями. И название у этих вкраплений – «сыны свободы».
Почти с самого начала колонизаторства нового континента, пассажиры, прибывшие на английских кораблях отличались от пассажиров иных. И дело тут не в различии языков и оттенка кожи. Французы, прибывшие в Новый Свет, так французами и остались, горячие кабальеро также не забывали своей исторической родины, но вот англичане-пуритане, основавшие ряд городов Новой Англии предпочитали именовать себя иначе. Они была «американцами».
На пути к независимости
После окончания Семилетней войны британскому парламенту надо было как-то пополнять казну, и новоприобретенные земли пришлись как раз к месту. Единственным способом денежного прироста, который смогли придумать стали налоги. И вот тут-то все и началось.
«Американцы» оказались «свободолюбивым» народом. Быстро смекнув, что одним налогом дело не ограничиться (а, в общем, так оно и получилось) на просторах тринадцати штатов образовалась группа лиц, называющих себя «сыны свободы». И, конечно, это были вовсе не благородные войны за независимость, желающие для своей страны иной, нежели под игом Британской империи, судьбы. На самом деле «сыны свободы» были разношерстной группой портовых пролетариев, бездельников и торговцев, заинтересованных в отмене налога на портовые и почтовые печати.
Постепенно сия организация начала набирать силу, вызывая изумление в глазах Георга III, получавшего донесения из своей неспокойной колонии. Организовав несколько особо крупных выступлений (а на самом деле разбойничьих акций), среди которых и знаменитое Бостонское чаепитие, добившись отмены налогов, «сыны свободы» также добились того, что 1 июня 1774 английские военные суда стали на рейде Бостона и перекрыли выход из порта.
«Американцы» в долгу не остались и весной 1775 года появились признаки военных приготовлений, на что Георг III издал приказ о подавлении мятежа силой. Британский корпус прибыл на континент в июне 1776 года, а уже 4 июля конгресс в Филадельфии (пока еще состоящий из представителей 13 отдельных провинций) голосами двенадцати колоний провозгласил отложение от Англии.
4 июля 1776 года Соединенные Штаты Америки родились на свет!
Что первым делом необходимо новорожденному государству? Признание. И американцы не стали с этим тянуть. Первым государством, к которому они обратились, стала Франция. Правильно поставив на государство, с которым у Великобритании застарелые противоречия США быстро подписали нескользкого договоров о сотрудничестве.
Война англосаксов со своими «отпрысками» не была бы войной англосаксов, если бы в ней не была замешана торговля. Поскольку англичане в то время были гегемоном мировой торговли, остальные страны, дабы не портить своих отношений с главным партнером всего мира, старались иметь как можно меньше отношений с новорожденным государством, которое по всему миру еще считался просто мятежной колонией. Таким образом, на американцев было наложено своеобразное эмбарго.
Меж тем военные действия продолжались, союзные франко-американские (больше франко, чем американские) войск теснили англичан. В атмосфере военных поражений антиамериканское правительство Норта пало и в Тауэре стала популярной идея о переговорах и гипотетическом признании. В Лондоне в то время находилось три представителя США (Дж.Адамс, Б.Франклин и Дж.Джей), которые начали тайные от французов переговоры с англичанами.
Таким образом, 3 сентября 1783 года был подписан Парижский мир (да, еще один), который означал не только формальное, но и юридическое признание независимости США.
Франция уже не могла помешать этому сепаратному миру. И, надо сказать, что союз с предприимчивыми американцами дорого обошелся короне, ускорив банкротство королевской казны, которое также стало одной из причин Великой французской революции.
Первые годы Америки как суверенного государства были омрачены торговыми проблемами. Британия не желала мириться с ныне независимой бывшей колонией и всячески вставляла американцам палки в колеса. Используя ряд торгово-заградительных мер и свое преимущество в морской торговле они довели ситуацию до того, что английский импорт в колонию превышал экспорт в три раза, а дефицит торгового баланса США составлял 3,5 млн. долларов. И это была не единственная проблема новорожденного государства. С юга, Испания вела антиамериканскую деятельность, подстрекая сепаратистские настроения, единственная страна, после разрыва торговых отношений с Британией, которая согласилась торговать с США оказалась малозначительная Пруссия, да еще пиратские африканские государства потребовали за отказ от грабежей торговых судов американцев такую цену, которую Конгресс был просто не в состоянии оплатить.
Внешнеполитические трудности США усугублялись внутренними. Бюджет Конгресса ослаб настолько, что уже не был способен выплачивать даже проценты по английскому кредиту , не говоря уже о финансировании армии, которая теперь стала размером с один регулярный полк.
В общем, дела шли плохо.
И именно в этот момент политическая верхушка США начала делится на два блока – «федералистов» во главе с А.Гамильтоном (опорой федералистов были промышленники северо-востока страны, исторически имевшие сильные финансовые связи с бывшей метрополией) и «республиканцев», чьими идеологами считались Т. Джефферсон и Дж. Мэдисон (которые опирались на представителей плантаторской части политического класса). Так уж получилось, что новый кабинет был смешанным. После ратификации Конституции весной 1789 года и вступлении в должность президента Джорджа Вашингтона были намечены основные внешнеполитические приоритеты, среди которых:
1) Урегулирование отношений с Великобританией и Испанией;
2) Лавирование в англо-французском соперничестве (желательно с максимальным профитом для себя);
3) Выплата иностранных долгов (государство же должно быть независимым не только на бумаге?);
4) Создание благоприятных условий для территориальной экспансии вглубь страны;
5) Продвижение американской торговли (а как иначе можно достичь первые четыре цели?).
Напомню, что в течение войны за независимость и на момент повествования США являются союзником Франции «на вечные времена» и не имеют никаких торговых соглашений с Великобританией, что, в общем-то, огорчало американский кабинет министров. Действительно, гораздо лучше иметь торговые соглашения с Англией и получать свое, чем защищать по обязательству французскую Вест-Индию от нападения англичан и получить в лице Великобритании еще одну проблему на голову.
А меж тем конфликт разгорался с новой силой. Обе стороны пытались втянуть в него США. В этой ситуации американцы пожелали бы остаться нейтральными, какие мысли, собственно и были высказаны в Конгрессе , но реальность диктовала иное. В ней пришлось выбирать между сторонами. И американцы сделали выбор.
Вообще-то, формально они все-таки остались нейтральными, обнародовав Декларацию, подписанную президентом, в которой обе стороны ставились в равное положение, как в военном плане, так и в торговле. Но, с учетом, гегемонии Великобритании на море, позиция американцев явно благоприятствовала ей, что, конечно, не могло не вызвать недовольство французов.
Вместе с этим в самих США, шел горячий спор «федералистов» и «республиканцев». «Республиканцы» обвиняли «федералистов», чья проанглийская позиция явно нарушала договоренности, достигнутые между Францией и США. В ответ А. Гамильтон (тогда министр финансов) четко сформулировал понятие эгоизма, как одного из ключевых факторов внешнеполитического успеха США: «Самосохранение – первейший долг каждой страны…Правители, будучи опекунами счастья и интересов своей страны не могут, оставаясь верными этому долгу, руководствоваться соображениями доброты или гуманности по отношению к другим в ущерб своим гражданам».
Принятие американцами такой позиции поставило их самих в затруднительное положение. Британцы, у которых теперь были развязаны руки, объявили морскую блокаду Франции, которая стоила американцам львиной доли поступлений в бюджет. Реакция Конгресса на действия англичан была бурной. С трибун слышались призывы к ответным радикальным шагам – от эмбарго до возможной войны с бывшей метрополией. В итоге в Британию был отправлен переговорщик – глава Верховного Суда США Дж.Джей, который заключил с англичанами преимущественно невыгодный с точки зрения торговли договор (по нему, например, был наложен запрет на 20 лет на повышения таможенных пошлин на английские товары со стороны американцев), но который обернулся выигрышем во внешней политике.
Когда о договоре узнали в Европе, пошел слух, что американцы и англичане заключили не просто торговое соглашение, но начало англо-американского союза. Испугавшись усиления американцев (особенно подразумевая за этим поддержку англичан) Испания пошла на уступки и признала США независимым государством и предоставила неограниченное право хождения по Миссисипи (стоит напомнить, что тогда США представляли из себя всего 13 штатов, занимавших незначительную часть континента, а Миссисипи была главной артерией, соединяющей независимое государство с чужими колониями, по совместительству рынками сбыта).
Что касается Франции, то ее первой реакцией стало приостановление дипломатических отношений. И вот, с очередной эскалацией, на этот раз конфликта с уже другой страной, пришлось разбираться новому президенту – Джону Адамсу. Под влияниям «федералистов» США оказалось в состоянии, так называемой «квазивойны» с Францией, которая не отметилась какими-либо серьезными сражениями, но сопровождалась такими мероприятиями как: эмбарго на торговлю с Францией и создание военно-морского департамента, и увеличение военного флота.
Постепенно истерия пошла на убыль, а к власти во Франции пришел Наполеон, который совсем не был заинтересован в наличии противника за океаном, тем более что как раз в это время он завершал тайную сделку с Испанией о покупке Луизианы. И так, 3 октября 1800 г. в Париже с большой помпой была подписана конвенция, которая восстанавливала дипломатические отношения между двумя странами, и которая, по сути, позволяла США сохранить свободу рук в лавировании между враждующими европейскими гигантами.
Подписанием этой конвенции закончилась эра «федералистов» во внутренней политики США, которые сумели провести маленькую, но «очень гордую» страну с начала получения независимости и до обретения ей статуса государства с перспективой дальнейшей экспансии и экономического роста.
Тем временем президентом был избран Томас Джефферсон. Его главная внешнеполитическая задача сводилась к расширению территории государства. И уж совсем некстати была эта покупка Францией Луизианы. В Вашингтоне (да, Конгресс больше не заседал в Филадельфии) это сообщение встретили с нескрываемой тревогой. Возможность появления Франции на границе с США нервировало американцев, т.к. мешало их планам осуществить экспансию вглубь континента, кроме того ставило под вопрос статус Миссисипи, через устье которой шло около 40% всего экспорта США.
И эту проблему предстояло решить. По своему обыкновению, американцы стали искать выход из ситуации, действуя методами «прародителя». Наряду с отправлением во Францию специального эмиссара Дж. Монро, Штаты начинают вести активную деятельность на территории Луизианы – скрытно помогают восстанию черных рабов, увеличивают и приводят в состояние боевой готовности американские войска на границе. И, как апофеоз происходящего, Монро получает директиву, в случае провала французских переговоров, направится в Лондон для заключения союза с Великобританией.
Но, запасной план ему не понадобился. Наполеон к тому времени был больше заинтересован происходящем в Старом свете и переговоры с французами закончились первым в истории страны прецедентом покупки земли. Заплати 15 млн.долларов (в основном полученных за счет заемных средств) США получили территорию, равную по площади всем тринадцати штатам. Как метко заметил Наполеон: «Я дал Англии соперника, который рано или поздно усмирит ее гордыню».
Еще одной проблемой, которой предстояло решить Джефферсону стали пиратские государства севера Африки, в частности вассальное Османской империи Триполи. президент (с согласия Конгресса, естественно) направил в Средиземное море американскую эскадру, которая должна была ослабить это маленькое, выходящее из-под контроля Османского султана государство. И надо сказать у нее это с успехом получилось. На волне ликования американцы даже попытались совершить государственный переворот, устранить местного пашу и посадить на трон своего ставленника, но в первый раз у них это не получилось. Видимо, время для смен режимов еще не пришло.
Тем временем страсти в Европе накалялись. Лондон и Париж обменивались декретами, а Вашингтон вновь оказался меж двух огней. Дошло до того, что американское судно, пересекающее Атлантику могло быть захвачено одной из сторон, что, в условиях военного времени практиковалось довольно часто.
В этот же период происходит некоторое сближение Российской империи с США. Позиция Петербурга объяснялась тем, что после подписания Тильзитского мира, Российская империя лишилась важного рынка и теперь искала замену, которую нашла в лице новоиспеченного государства. Поэтому, когда американское правительство в лице Дж.Монро предложило установить дипломатические отношения Россия ответила согласием.
Между тем Т.Джефферсону никак нельзя было остаться в стороне, и как его предшественникам ему пришлось выбирать – подчинение диктату Англии или война. И он выбрал третий путь – эмбарго или полное прекращение всей внешней торговли. Расчет был на то, что таким образом он сможет избавиться от непопулярной войны у своих границ, а также покажет важность и необходимость американского экспорта для стран Старого Света. Что ж, он ошибся. Эмбарго оказало минимальное (незначительное для Англии и никакое для Франции) влияния на конфликтующие стороны, но нанесло колоссальный урон экономике самих США. Кончилось тем, что по всей стране торговля велась незаконными методами, а само эмбарго снял Конгресс в последний день пребывания Джефферсона в Белом доме.
Вместе с новым президентом Дж. Мэдисоном в Конгресс пришла новая для Америки фракция «ястребов войны», которые подталкивали его к войне с бывшей метрополией. Военные настроение в Конгрессе усугублялись еще и тем, что американцы уже давно присматривались к Канаде, как к территории, за счет которой можно одним махом как увеличить размер своей страны, так и решить проблему с индейцами, живущими на Севере. К тому же сторонники войны надеялись, что поглощенная схваткой с Наполеоном Великобритания не сможет толком защитить свою далекую колонию.
И 18 июня 1812 года по предложению президента Конгресс объявил Великобритании войну. Уже с самого начала войны стало ясно, что соотношение сил выходит не в пользу США. Американцы проигрывали одну битву за другой, которые лишь иногда прерывались небольшими морскими победами. Апофеозом той войны и самым унизительным для США стал показательный рейд англичан на Вашингтон. Не встретив почти никакого сопротивления английская армия быстро взяла город и сожгла его практически дотла, заставив президента, членов кабинета министров и Конгресс буквально уносить ноги из разоренного города.
К этому времени уже начались англо-американские переговоры. На них Лондон выдвинул крайне жесткие требования, такие как – создание буферного индейского государства между США и Канадой, передача штата Мэн Канаде и полное закрытие Великих озер для США.
По сути, эту войну выиграли дипломаты (среди которых был также сын второго президента США – Дж.Квинси Адамс). В нарушении директив Вашингтона, они затянули переговоры, дав американской армии время для проведения нескольких успешных операций.
24 декабря 1814 года было подписано Гентское соглашение (по названию города в котором проходили переговоры), по сути восстанавливающее довоенное стаус-кво.
Вообще, война 1812-1814 гг. дорого обошлась США. Американцы потеряли около 8 тысяч убитыми, не говоря уже о значительных финансовых затратах.
Но эта война оказала и положительное воздействие. Эта была первая война, в которой вся страна сражалась в едином порыве против внешнего врага. По сути, она сплотила нацию. Недаром ее еще называют «второй войной за независимость». Кроме того, война положила конец длительной полосе англо-американского антагонизма, положив начало партнерским отношениям двух стран. Более уже Англия и Америка не схлестывались в вооруженных противостояниях и Англия, постепенно уходя со сцены, тихо уступила свое место новому гегемону.
Становление принципов ведения американской внешней политики
Внешняя политика любого государства (не исключая и США) должна рассматриваться со всех сторон взаимодействия – это и традиционно дипломатическая деятельность, и военная активность, и пропагандистские мероприятия (включая агрессивно-культурное влияние), и разведывательная составляющая и традиционная для США торгово-экономическая политика.
Прежде всего, хотелось бы отметить признак, который характеризует идеологическое направление внешней политики и придает ей некое моральное основание – убежденность в особом предназначении своей страны. Это мессианское ощущение американской исключительности зародилось еще в пуританской Новой Англии и стало отправной посылкой «отцов-основателей». Пуритане считали, что высшие силы послали их на новый девственный континент и уберегли от разврата Европы с тем, чтобы они, создав сильное государство, помогли (словом ли, силой?) этому загнивающему миру не погибнуть окончательно. Или как метко выразился Джон Адамс американский народ – это «избранный народ», в руках которого находилась «свобода человечества и слава человеческой природы».
Подобные представления весьма удобны для ведения внешней политики. Они, по сути, могут оправдать любые действия США заграницей, поскольку таковые делаются исключительно ради «всеобщего блага». Что мы и видим на протяжении всей истории этой не самой старой в историческом плане страны.
Апофеозом политики «мессианства» может и должен стать период борьбы «с международным терроризмом», потому как, объявляя зоной своих непосредственных интересов весь мир и признавая территорией военных действий любые земли, куда упадет «подозрительный» взгляд американского истеблишмента, США рано или поздно столкнуться с противодействием. Что мы и можем наблюдать в среднесрочной перспективе с образованием новых центров силы и ростом недовольства отдельных политических акторов на «монопольное право» США нести «мораль и правду» во весь мир.
Вместе с тем, идея мессианства не мешала американцам сочетать с ней (не)здоровую долю цинизма и, чего греха таить, любовь к звонкой монете. Говоря устами Томаса Пэйна – философа и политического деятеля эпохи становления независимости, названного «Крестным отцом США»: «… к чему бросать вызов всему миру? В наши планы входит торговля, и она, при разумной ее организации, обеспечит нам мир и дружбу со всеми народами Европы…»
Еще одним внешнеполитическим принципом США является крайний прагматизм. Его мы можем наблюдать в излюбленной концепции «баланса сил». Родившись в кулуарах британского двора, он обрел новую и благодатную почту в США, в котором был доведен до крайности и превращен в национальную политику. Умение играть на внешнеполитическом поле таким образом, чтобы остаться в стороне, не раз спасало США, даже, когда они были еще маленькой непризнанной мировым сообществом страной.
Также одним из принципов проведения внешней политики, можно обозначить высокую степень преемственности этой политики после передачи власти одной партии – другой. Действительно, если взглянуть трезвым взглядом на политику, проводимую разными администрациями, можно обнаружить, то неважно кто в данный момент стоит у власти – «федералисты» или «республиканцы» (в нашем случае это – «демократы» или «республиканцы»). Если эта политика отвечает требованиям внешнеполитических констант США, описанных еще «отцами-основателями», то она будет проводится независимо от цвета галстука или наличие/отсутствие у животного-символа хобота.
Следующей немаловажной чертой внешней политики США является принцип «свободы рук». Все тот же Томас Пэйн в своем известном памфлете «Здравый смысл», посвященном воспеванию такой желаемой американцами независимости, призывает: «Поскольку Европа является нашим рынком, нам не следует завязывать пристрастные связи с какой-либо отдельной ее частью. В истинных интересах Америки держаться в стороне от европейских распрей…». Этому принципу американцы были верны всегда, стараясь до последнего не завязывать какие-либо отношения, даже в ситуации, когда половина Земного шара находится в состоянии мировой войны (ну, или пока на этом еще можно было заработать).
Есть еще один интересный признак внешнеполитического поведения, который ошибочно может быть принят за внутренний, но этого не становящийся менее важным – низкий «болевой порог». Отсутствие прямой и непосредственной угрозы территории США в течение длительного времени (несколько веков) вызвало в массовом сознании чувствительность к любым опасностям извне и гипертрофированную реакцию на реальные и мнимые угрозы. Еще и поэтому реакция на события 11 сентября (статья не призвана разбирать и анализировать вышеозначенное событие, поэтому вопрос «чьих рук это дело» оставим за кадром) была объективно несоразмерна. Кроме того, привыкнув жить в относительной (а масс-медиа диктуют «абсолютной») безопасности, в случае подобной угрозы, население само попросит власти прибегнуть, пусть даже к самым жестким ответным мерам, лишь бы в массовом сознании восстановилось то хрупкое ощущение защищенности.
Одним из существенных принципов внешнеполитической деятельности США является не следование нормам международного права (иными словами игнорирование). В наше время на слуху такие прецеденты как подписание, но не ратификации Киотского протокола и отказ быть участником Конвенции о правах ребенка , не говоря уже о том, что внимании на решения исполнительных органов ООН, американцы не обращают давно. В XVIII же веке это выразилось в максиме Томаса Джефферсона, который считал «высшим долгом» руководства своей страны не следование нормам международного права, а «самосохранение, спасение нашей страны от угрожающей опасности».
Рассматривая самый ранний период американской внешнеполитической истории (и, чего уж скрывать, внутренней тоже), первое, что бросается в глаза – это чехарда в сменах «партнеров». Это отношения, которые на первый взгляд напоминают лихорадочный поиск союзников, с линией Англия – Франция – «мы сами по себе» – Англия – Франция. При этом стоит отметить, что для США в ранней период истории, это была во многом вынужденная мера, т.к. еще слабому государству приходилось считаться с «монстрами» войны и торговли, и американский истеблишмент того времени, вполне мог не заботиться о своем моральном облике.
При всем при том, уже в этом столь юном возрасте США отчетливо понимали, что хотят видеть в будущем из своей страны.
В конце позволю себе привести цитату из «Прощального послания» Джорджа Вашингтона, написанное им незадолго до ухода в отставку:
«Если наша страна сможет прожить в мире еще в течение двадцати лет..,то ее население, богатство и ресурсы будут, по всей вероятности, такими, что…позволят ей вообще не считаться с любой державой земли в справедливых делах».
|
