Приближение к Русской идее

 Смена поколений является очень важным механизмом в процессе существования и деятельности элит. Речь идет не только о чередовании «поколения лис» и «поколения львов», декларированном Вильфремо Паррето. Нужно поставить проблему шире: каков вообще механизм смены поколений в различных элитных группах российского общества?

Во времена средневековья человек рождался и умирал в одном и том же смысловом контексте. В обществе господствовала традиция, инновации продвигались и закреплялись крайне медленно. В это время можно было говорить о смене поколений только в демографическом плане.

Во времена Нового времени положение изменилось. Теперь каждое поколение приходило в жизнь со своими собственными идеями, со своим мировоззрением, пересматривало систему ценностей предыдущего поколения (конфликт «отцов и детей»). В настоящее время человек вынужден менять собственные парадигмы и мировоззрение несколько раз за жизнь. Он рождается в одном культурном контексте и умирает в другом.

Поэтому можно сформулировать два подхода к определению поколения.

Первый подход понимает под поколением страту людей, близких между собой по возрасту. Время активной жизни поколения определяется в 25-30 лет. Этот вывод подтверждают социологи. Примерно в 20 лет человек становится полностью самостоятельным, а в 50 у него обычно уже взрослые дети, к которым переходит креативная активность. Это социально-демографический подход к определению поколения.

Но возможен и второй подход к определению поколения – это люди, не только близкие по возрасту, но и по духу. Они имеют одинаковое образование и воспитание, одинаковый взгляд на мир. Но самое главное, они сами определяют себя, конституируют как поколение, со своими целями и задачами в жизни. Это социокультурное определение поколения.

Для развития общества мало, чтобы появилась новая идея. Она будет признана и завоюет мир, когда уйдет старое поколение, руководствующееся старыми идеями. Это наиболее безболезненный путь.

Наглядным примером подобного положения может служить смена поколений в русской культуре XIX века. Господствовавшая долгое время в искусстве классическая школа Академии художеств дала нам и романтизм О.А.Кипренского, и классицизм К.П.Брюллова и А.А.Иванова, но подчиняла работу художника определенным требованиям. После триумфального приема «Последнего дня Помпеи» в работах учеников Академии появляется «брюлловский свет», а  «Явление Христа народу» заставило учеников работать над воздушным пространством картины. Вместе с тем работавшие одновременно с Брюлловым отец русского жанра А.Г.Венецианов Академии художеств не заканчивал, как и современник Иванова, основоположник реализма П.А.Федотов.[1]

Когда рамки классической школы стали слишком тесны, в 1863 году произошел «бунт четырнадцати» и образовалась сначала «коммуна И.Н.Крамского», а потом Товарищество передвижных художественных выставок, провозгласившее своим основным принципом реализм.[2] Но поколение бунтарей, со скандалом вышедшее из Академии, сами стали академиками, утвердившими новые ограничительные рамки в искусстве. И в 1891 году уже молодые художники В.А.Серов, К.Коровин, А.Архипов подали письмо совету Товарищества передвижных художественных выставок с требованием освободить их от опеки и уравнять в правах со старыми мастерами. Конфликт продолжался до тех пор, пока в 1898 году молодежь не создала собственное художественное объединение «Мир искусства». Критический реализм уступает место модерну, символизму и авангарду.[3]

Новое поколение в литературе пробивалось с меньшим трудом, так как в Российской империи не было официального учреждения, готовящего писателей. Здесь нашлось место и сентиментализму Н.М.Карамзина, и революционному романтизму К.Ф.Рылеева, и гению А.С.Пушкина, в котором, по определению Апполона Григорьева, «наше всё». Н.В.Гоголь начинает как романтик, а заканчивает творчество критическим реалистом. Реалистами были И.В.Тургенев (хотя он не чурался и романтики), Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский. А заканчивается литературный XIX век России поколением А.Белого, В.Я.Брюсова, А.А.Блока, Н.С.Гумилева, провозгласивших символизм и акмеизм.[4]

Точно также в  XIX веке сменились четыре поколения в российской дипломатии. Дипломатия Александра I вела длительную борьбу с Наполеоном и привела к строительству Европы времен “Священного союза”. Дипломатия Ниссельроде стремилась сохранить сложившееся положение дел и привела Российскую империю в тупик Парижского трактата 1856 года. Канцлер Горчаков вывел Россию из этого тупика, но уже на Берлинском конгрессе не сумел отстоять ее интересов. Наступило время дипломатии Александра III и Николая II – дипломатии тайных договоров и империалистических блоков.

Приведенные факты показывают, что в XIX веке социально-демографическое и социокультурное определения поколения совпадают. Таким образом, всего за столетие сменилось четыре поколения. В тоже время в ХХ веке смена общественных парадигм (а значит, поколений) происходило раз в десятилетие. Мы говорим о поколении тридцатых годов, сороковых годов, пятидесятых, шестидесятых, семидесятых, подразумевая под этим исторические этапы, отличающиеся друг от друга мировосприятием (эпистемой), основополагающими идеями (парадигмой), системой ценностей и тем, что можно условно назвать «злобой дня». Но это доказывает только, что смена поколений - процесс далеко не однозначный, и определяется общественной ситуацией.

ХХ век был во многом уникален в истории человечества и истории нашей страны. Изменения, потрясавшие основы российского общества, происходили с завидной регулярностью раз в десять лет: через девять лет после окончания русско-японской войны Россия вступает в Первую Мировую, через двенадцать лет после Первой русской революции происходят свержение самодержавия и октябрьский переворот, еще через десять лет начинается «великий сталинский перелом» в народном хозяйстве, еще через десять ‑ пришла пора «великой чистки». Пиком социального прогресса можно назвать «великое десятилетие» Н.С.Хрущева, когда советская держава стоит на передовых рубежах науки и техники, осваивает Космос, а общественная жизнь переживает подъем. После этого политика, экономика и культура переживали спад, завершившийся кризисом и развалом СССР.

Катастрофический характер перемен в нашей стране говорит о том, что в ХХ веке смена поколений, по крайней мере, в политической сфере, происходила искусственно. Люди не уступали своего места новым силам, а физически устранялись. Можно ждать, когда поколения поменяются естественным путем, а можно «отработавшее» поколение вырубить, общество тут же автоматически заполнит образовавшийся вакуум. Ведь законы саморегуляции проявляются в любом сколько-нибудь организованном обществе. Этим пользовались В.И.Ленин и большевики в годы революции и гражданской войны, так поступал И.В.Сталин, тридцать лет руководивший советским государством. При нем были достигнуты невиданные темпы общественного прогресса, и Уинстон Черчилль имел все основания заявить, что Сталин унаследовал страну с деревянной сохой, а оставляет после себя державу с атомным оружием. Но высокие темпы прогресса достались очень дорогой ценой, и сейчас мы расплачиваемся за потерянный в социальных экспериментах генофонд.

Феноменом принудительного «обновления» общества мы обязаны основателям советского государства, революционерам-большевикам, которые унаследовали его от своих предшественников, революционеров-народников XIX века. Если во всем остальном обществе XIX века смена поколений осуществлялось естественным путем (что было продемонстрировано выше), то в революционной среде за тридцать лет сменилось три «поколения», три страты революционеров: поколение Чернышевского, поколение «хождения в народ» и поколение террористов. Банкротство очередной революционной тактики повышало эффективность жандармских репрессий, которые приводили к полному обновлению рядового состава участников движения. Преемственность сохраняло только руководящее ядро, которое, в свою очередь, отбрасывало старые идеи, и искало новые. Поэтому народники 60-х, 70-х и 80-х годов XIX века сильно друг от друга даже по целям и задачам, методам борьбы.

Постоянная смена рядовых членов при сохранении руководящего ядра народнических организаций, породила и другой важный феномен. Феликс Лурье, характеризуя народовольцев, писал: «...их лидеры слишком трезво и необоснованно расчетливо относились к человеческим жизням рядовых членов партии и бывших соратников по Исполнительному комитету, сидевших в тюрьме»[5]. Когда С.Г.Нечаев спровоцировал убийство членами «Народной расправы» студента Иванова, возмущение этим поступком всколыхнула ряды народников, которые создали «Большое общество пропаганды» для противодействия нечаевщине. Но уже в 1882 году последний оставшийся на свободе лидер Народной воли Л.Н.Тихомиров выносит оправдательный приговор провокатору Дагаеву за помощь в организации убийства жандарма Г.П.Судейкина. Что это, как не нечаевщина?

В.И.Ленин унаследовал это «трезвое и расчетливое» отношение к соратникам по борьбе, то есть возвел нечаевщину в принцип. Вся история большевистской фракции РСДРП - это борьба В.И.Ленина с бывшими соратниками при опоре на новых единомышленников[6]. После захвата власти принцип постоянной ротации кадров стал основой внутренней политики советского правительства. Человек был превращен в винтик бюрократического механизма, а для решения конкретной исторической задачи подбирались конкретные исполнители. Изменение политической ситуации в стране и смена исторических ориентиров приводило к устранению одних исполнителей и привлечению других. «Незаменимых людей нет», - повторяли многие вслед за «отцом народов», не вдумываясь в инфернальный смысл этого выражения.

Может возникнуть вопрос, является ли описанное положение дел результатом искусственного вмешательства в реальные процессы, или это выражение объективного факта ускорения социально-политических процессов в мире в ХХ веке. На этот вопрос нет однозначного ответа, поскольку сначала история делает человека, а потом человек делает историю. Великая французская революция началась в умах, с распространения идей французских просветителей о разумно устроенном обществе. Когда эти идеи проникли в широкие массы «третьего сословия» ‑ общество поднялось на революцию. Точно также с основателями социалистического государства: сначала они воспроизводили паттерны поведения, естественным образом сложившиеся в подполье, потом их паттерны поведения стали объективной тенденцией для всего общества.

Примером искусственного вмешательства в естественный процесс может служить положение дел с кадровым составом Красной Армии. Сама по себе армия - это единственный социальный институт, в котором обновление кадрового состава осуществляется принудительно. В мирное время командный состав армии постепенно стареет. Продвижение по службе осуществляется крайне медленно. Во время войны армия, наоборот, молодеет: смена поколений осуществляется по мере убывания командного состава. Войну обычно выигрывает уже «молодая» армия. Достаточно вспомнить гвардейские полки Петра Великого или героев Отечественной войны 1812 года. Да и Русско-турецкую войну 1877-1878 гг. выиграли молодые генералы, выдвинувшиеся в среднеазиатских походах. В тоже время мирный период международной политики в царствование Александра III привел к появлению в армии большого количества офицеров – «перестарков».

Таким образом, армия изначально рассчитана на высокую «текучесть» кадров во время войны. Но это компенсируется преемственностью идеологии, традиций, обычаев, ритуалов. Именно с этой преемственностью в ХХ веке в русской армии произошла катастрофа. Первая мировая война выбила кадровый офицерский корпус России. Пришедшие им на смену офицеры военного времени с радостью поддержали свержение самодержавия, чтобы погибнуть затем на фронтах гражданской войны. Командный состав РККА был подвергнут чистке в 1927 году и впоследствии уничтожен во время “великой чистки” 1937 года. К этому следует приплюсовать почти полную смену офицерского состава во время Великой Отечественной войны.

Такое положение нельзя назвать нормальным. Пример XIX века показывает, что на жизнь одного поколения приходится в среднем одна большая война, а, значит, кадровый состав должен обновиться четырежды. Это совпадает с естественным ритмом смены поколений в остальных элитных группах общества. В ХХ веке в СССР кадровый офицерский состав армии обновлялся четырежды за сорок лет. Для сравнения можно сказать, что в XVIII веке Петр I воевал двадцать лет, а Екатерина II провела три русско-турецкие войны. По одной войне приходится на царствование Анны Иоановны и Елизаветы Петровны. Тем не менее, такого катастрофического положения с офицерским корпусом в XVIII веке не сложилось. Это означает, что в ХХ веке российская армия стала заложницей политических интриг и вынуждена была расплачиваться за политическую близорукость руководства страны, что подтверждают судьбы маршала Г.К.Жукова и адмирала Н.Н.Кузнецова, а также наша афганская эпопея.

Таким образом, результатом кадровой политики коммунистического руководства стало разрушение естественного механизма смены поколений во всех областях общественной жизни. Попытка Н.С.Хрущева и Ф.Р.Козлова ввести принцип систематического обновления партийного аппарата демократическим путем не принесла успеха.[7] Освободившись от страха террора, бюрократия не захотела обновляться добровольно. Это в свою очередь привело к явлению геронтократии, когда смена поколений в правящей элите перестала происходить. После сверхрывка мы вернулись в «медленный» и даже «сверхмедленный» мир, и в какой-то момент перестали успевать за происходящими в стране и на планете изменениями. Наступил системный кризис, то есть в обществе накапливались нерешенные проблемы, потому что не нашлось людей, способных их разрешить. Люди, прорывающиеся к власти, проходили негативный отбор, то есть, или были вообще недееспособны, или занимались защитой своих эгоистических интересов и эгоистических интересов бюрократической системы.

Только сейчас, да и то с большим трудом мы выходим из этого кризиса, практически вручную налаживая социальный механизм, который в цивилизованных государствах работает автоматически – механизм передачи власти от старого политического руководства к новому. В этой связи подробного и кропотливого изучения ждут социальные процессы, протекавшие внутри российской элиты и всего общества в 90-х годах прошлого уже века.