Сделать стартовой  |  Добавить в избранное  |  RSS 2.0  |  Информация авторамВерсия для смартфонов
           Telegram канал ОКО ПЛАНЕТЫ                Регистрация  |  Технические вопросы  |  Помощь  |  Статистика  |  Обратная связь
ОКО ПЛАНЕТЫ
Поиск по сайту:
Авиабилеты и отели
Регистрация на сайте
Авторизация

 
 
 
 
  Напомнить пароль?



Клеточные концентраты растений от производителя по лучшей цене


Навигация

Реклама

Важные темы


Анализ системной информации

» » » Тур Хейердал. Приключения одной теории

Тур Хейердал. Приключения одной теории


22-06-2009, 09:47 | Файловый архив / Книги | разместил: VP | комментариев: (0) | просмотров: (3 643)

 

    РАСКОПКИ НА ОСТРОВАХ ГАЛАПАГОС



Хейердал показал, что индейцы располагали и судами, и
навигационными навыками, позволяющими им достичь островов Южного моря.
Надо было найти след их присутствия там, будь то в виде элементов
культуры или археологического субстрата. С самого начала Хейердал ищет
объяснение определенным элементам культуры и уже на протяжении многих
лет привлекает в помощь археологию. Он организовал две археологические
экспедиции, первую - на острова Галапагос, лежащие всего в 600 милях
от побережья Перу и Эквадора.
Читатель уже знает, что архипелагу придавалось большое значение
при толковании инкских преданий. Засушливая природа этих вулканических
островов обусловила их необитаемость.
В разных местах Галапагоса археологи экспедиции раскопали много
черепков аборигенной керамики и некоторые другие предметы индейского
происхождения. Находки были отправлены в Национальный музей США в
Вашингтоне. Там определили, что они представляют разные индейские
культуры приморья древнего Перу и Эквадора. Многие предметы явно были
изготовлены не только до прихода испанцев, по и до возникновения
инкского государства.
Позднее Хейердалу пришлось спорить со своими противниками,
которые утверждали, что найденные изделия были доставлены на Галапагос
пиратами, ограбившими перуанские погребения. Но, во-первых, никто не
слышал о том, чтобы пираты грабили перуанские погребения, во-вторых,
среди находок преобладали черепки гладкой, лишенной украшений посуды.
Такая посуда представляла для флибустьеров столь же малый интерес, как
обнаруженные наряду с черепками пряслице, свистулька из обожженной
глины и примитивные орудия из кремня и обсидиана.
К тому же многие черепки относились к типам керамики, характерным
исключительно для обитателей приморских лесов Эквадора, куда пираты
вообще не забирались. И наконец, черепки перуанской и эквадорской
посуды найдены в разных точках нескольких островов Галапагоса. Все это
подтверждает вывод, к которому пришли специалисты из Национального
музея в Вашингтоне: археологические находки на Галапагосе доказывают,
что индейцы Южной Америки на протяжении долгого времени до прихода
европейцев часто посещали архипелаг.
В основу этой статьи лег доклад, прочитанный на X Тихоокеанском
конгрессе в Гонолулу, проходившем с 21 августа по 6 сентября 1961
года. Сокращено только то, о чем подробно говорилось в предыдущих
главах.

До недавнего времени считалось, что острова Галапагос были
недосягаемы для судов аборигенов как Южной Америки, так и Полинезии,
поэтому здесь не велось никаких археологических работ. Правда, в XVI -
XIX веках: немало европейцев, лично видевших управляемые гуарами
бальсовые плоты, считали, что аборигенные суда из Перу и Эквадора
могли дойти до Галапагосов, но на рубеже XX века, когда бальсовые
плоты исчезли совсем, забыли и о замечательных свойствах этих местных
судов.
Все дискуссии о возможности доиспанских посещений Галапагосов
определялись предвзятым отношением авторов к плотам. В специальной
литературе распространились ошибочные взгляды, и у археологов уже не
было стимула изучать необитаемые засушливые острова Галапагосы.
Так, известный путешественник В. фон Хаген утверждал: "Инка
(Тупак) плыл куда угодно, только не на Галапагосы".
Опираясь на якобы авторитетные заявления о том, что обитатели
Андского приморья были "совершенными невеждами" в вопросах
мореходства, он считал высадку Инки на острова Галапагосы "явно
невозможной".
Дальнейшие события показали, что современное суждение о бальсовых
плотах было в корне ошибочным. Начиная с 1947 года мимо Галапагосов
прошло пять парусных плотов из Перу. Один из них с командой из трех
мужчин и одной женщины, во главе с перуанским композитором чешского
происхождения Ингрисом, сперва пристал к острову Исабела в архипелаге
Галапагос, а затем попал в полосу штилей, где его и подобрали.
Остальные четыре дошли до Восточной, Центральной и Западной Полинезии.
Еще важнее оказались новые эксперименты с гуарами, проведенные
Эстрадой, Ридом, Шельсволдом и мной в 1953 году на бальсовом плоту у
побережья Эквадора. В результате было выяснено, как действует это
чрезвычайно остроумное навигационное приспособление, и ранее
дискредитированные источники были реабилитированы. При правильном
соотношении действующей площади гуар на носу и на корме плот
разворачивается кругом и ложится на любой нужный курс независимо от
направления ветра.
Другие опыты показали, что плоты из свежей бальсы полностью
сохраняют плавучесть до двух лет, а то и больше. Короче говоря,
острова Галапагос были вполне достижимы для аборигенов Перу и
Эквадора.
Учитывая все это, автор в 1953 году организовал экспедицию на
Галапагосы с целью археологических исследований. В экспедиции
участвовали археологи Рид (главный археолог Национальных парков США) и
Шельсволд (ныне хранитель собрания древностей университета Осло). Мы
не собирались досконально изучать архипелаг, даже отдельные его
острова, а сосредоточили свое внимание на местах, пригодных для
стоянок и доступных для аборигенных судов.

(pic 6)
Острова Галапагоские.

На трех островах было найдено четыре зоны доиспанских стоянок,
наиболее крупная - на острове Сантьяго, где на плато выше залива
Джемса мы обследовали восемь стоянок. Горный гребень отделяет их от
зоны у бухты Пиратов. Две другие зоны обнаружены на острове
Санта-Крус, у Китовой бухты, и на Черном берегу острова Флореана. Еще
одну доисторическую стоянку открыли уже в 1954 году на острове
Санта-Крус, возле Кабо Колорадо, американские участники Диснеевской
экспедиции на Галапагосы - Куффер и Холл.
На этих стоянках был собран 1961 черепок минимум 131 сосуда
аборигенной керамики. Ученые считают, что сорок четыре сосуда
несомненно и еще тринадцать сосудов предположительно представляют
собой известную посуду приморья Эквадора и Северного Перу. Из
остальных семидесяти четырех сосудов шестьдесят семь не опознаны
только потому, что материал недостаточно характерен, а семь сосудов не
удалось точно определить, даже несмотря на вполне отчетливые приметы.
Они относятся к типам керамики, которых не находили больше нигде
в мире. Американские специалисты разделяют типы южноамериканской
керамики по составу и качеству глины, степени обжига, форме и
обработке поверхности сосудов. Каждый тип керамики получил название,
как правило, по месту первой находки; эти сосуды производились
исключительно в пределах распространения данной индейской культуры, то
есть в определенной географической области и на протяжении
определенного времени, пока не появлялся новый тип изделия, который
полностью вытеснял предшествующий. Поэтому черепки сосудов
исключительно важны для определения перуанских и эквадорских культур,
особенно в таких областях, как Галапагос, где почва и климат не
благоприятствуют сохранению органического материала - скелетов, дерева
и тканей. Керамика принадлежит к немногим доисторическим материалам,
которые остаются неизменными, если не считать, что она может разбиться
на мелкие куски. "Ла-Плата фигурная", "Сан-Хуан фигурная" и так далее
- названия типов доисторической керамики с побережья Перу. Керамика,
именуемая "Тиауанакоидная", относится к тому времени, когда влияние
доинкской культуры тиауанако распространилось от горных областей до
побережья Тихого океана.
Образцы керамики, добытые при раскопках на Галапагосах,
исследованы и определены Эвансом и Меггерс, крупнейшими знатоками
бытовой керамики индейцев эквадорского и североперуанского приморья,
сотрудниками Смитсонова института в Вашингтоне.
На некоторых стоянках были собраны черепки только перуанских
изделий, на других получен и перуанский, и эквадорский материал.
Керамика "Ла-Плата фигурная" представлена тремя сосудами с двух
стоянок на берегу залива Джемса; "Сан-Хуан фигурная" - одним сосудом с
третьей стоянки на том же берегу; "Кенето лощеная гладкая" - двумя
кувшинами из двух раскопов в районе залива Джемса; "Тиауанакоидная" -
тремя изделиями из двух мест на берегу залива Джемса. В этом же районе
найден один сосуд "Сан-Николас фигурный".
К типу "Томавал гладкая" принадлежат минимум пятнадцать сосудов
из районов залива Джемса, бухты Пиратов, Китовой бухты и Черного
берега; еще пять сосудов с трех стоянок предположительно отнесены к
этому же типу. Керамика "Кастильо гладкая" представлена по меньшей
мере десятью кувшинами из районов залива Джемса, Китовой бухты и
Черного берега. На Черном берегу найдена также глиняная свистулька
типа "Мочика". Еще шесть сосудов предположительно определены как
"Кастильо гладкая".
Остальные поддающиеся определению кувшины представляют собой
характерную доиспанскую бытовую керамику района Гуаяс (Эквадор). Весь
материал подробно описан Шельсволдом и мной в "Записках Общества
американской археологии", Э 12.
Если не считать трех сосудов сложной формы ранее неизвестного
неевропейского вида, представленных 377 черепками (край, ручка,
тулово) очень тонкой керамики с толстой красной глазурью, явно новых
типов не обнаружено. Иначе говоря, с научной точки зрения собранный
материал не представляет собой типологической ценности. Его значение
заключается всецело в том, что он найден на островах Галапагосы, в
600-1000 миль от материка.
Естественно, возникает вопрос: не могла ли часть этих изделий
попасть на Галапагос после Колумба? Остановимся вкратце на истории
архипелага.
Острова Галапагос были открыты европейцами случайно в 1535 году,
когда испанский епископ Томас де Берланга, плывя из Панамы в Перу, был
подхвачен мощной струей комбинированного течения Эль Ниньо и
Гумбольдта. Мореплаватели провели день на одном острове, еще два на
другом, тщетно разыскивая пресную воду, после чего ушли. С большим
трудом испанцам удалось пробиться в Эквадор, идя против устремленного
на запад сильного течения. Поскольку епископ шел из Панамы, он и его
спутники вряд ли могли доставить на Галапагосы керамику аборигенов
Перу или Эквадора.
Второе посещение архипелага состоялось в 1546 году, когда капитан
Диего де Риваденейра украл в Арике (Чили) корабль и направился в
Гватемалу. Он вновь открыл Галапагосы. безуспешно пытался в поисках
питьевой воды подойти к одному из меньших островов и пошел дальше.
Таким образом, и эти гости непричастны к черепкам, о которых идет
речь.
Мы знаем, что во второй половине XVI века в водах архипелага
Галапагосы появлялись отдельные испанские каравеллы, но известно
также, что моряки не задерживались на этих необитаемых островах, где
не было ни фруктов, ни воды. Возможно, на борту некоторых каравелл
были индейцы и они сходили на берег, захватив с собой кувшины, и,
возможно, они уронили несколько штук, но маловероятно, что они
доставили на берег 131 кувшин и все до одного разбили. Да и не могли
они привезти столь разную посуду, представляющую совсем различные
географические районы и культурные периоды древнего Перу и Эквадора.
Хотя эти острова уже в 1570 году появились на карте (Орбис
Террарум) фламандского картографа Ортелиуса под названием
Галапагосских, для испанцев уединенный архипелаг в коварном Перуанском
течении долго оставался "Лас Ислас Энкантадас" (Заколдованными
островами).
Ортелиус нанес архипелаг Галапагосы на карту на основании
соответствующей информации, полученной от своих коллег в Севилье.
Кроме того, был известен отчет штурмана корабля, на котором плыл
епископ Берланга. Название "Заколдованные острова" дал архипелагу
капитан Диего де Риваденейра, так и не сумевший высадиться на них.
Спасаясь от гнева короля, Диего направился вдоль экватора на запад,
чтобы найти землю, о которой сообщал Берланга.
Он достиг архипелага, но из-за сильнейших течений корабль то
сбивался с курса, то попадал в опасные места. Несколько дней испанцы
тщетно пытались пристать к берегу и в конце концов решили, что острова
перемещаются по поверхности моря. Отчаявшись покорить эти
"непостоянные и нереальные острова", Диего сдался и окрестил их
"Заколдованными".
В 1680 году в этих водах ходил английский пират Шарп. Коварные
течения и ему не дали высадиться на берег. Он вел корабль сперва вдоль
побережья курсом на Перу, но на широте Пунта Паринья свернул в
открытое море, чтобы избежать встречи с испанцами. Там, где течение
Гумбольдта устремляется в сторону Галапагосов, во время сильного
шторма пираты встретили идущий под парусами бальсовый плот с товарами.
Лоцман посоветовал Шарпу не состязаться с аборигенами, "так как еще не
известно, удастся ли нам их догнать...".
Шарп рассказывал, что у бальсовых плотов "отличный ход", причем
некоторые из них так велики, что из приморских долин Перу доставляют в
Панаму по двести пятьдесят тюков муки, не замочив ни одного. (Это
свидетельствует о том, что индейцы, во всяком случае до конца XVII
века, продолжали перевозить грузы из Перу в далекую Панаму на больших
морских плотах, о которых писали уже первые испанские путешественники.
Капитан шведского фрегата "Евгения" Скугман также сообщает, что
аборигены плавали на бальсовых плотах не только в прибрежных водах.
Скугман встретил индейцев в океане в районе Северного Перу; они вели
плот с помощью гуар. Шведский капитан прямо говорил, что бальсовые
плоты того времени ходили на Галапагосы.)
В 1684 году, через четыре года после тщетной попытки Шарпа,
европейцам впервые удалось на некоторое время утвердиться на
Галапагосах. Группа английских пиратов - Каули, Дампир, Девис, Уофер,
Рингроуз и Джон Кук - на двенадцать дней остановилась в бухте Джемса
(на острове Сантьяго), чтобы разделить добычу. В Британском музее
хранятся записки Каули, где подчеркивается, как трудно было добраться
до архипелага: "...мы пошли на запад, чтобы попытаться найти острова,
известные под названием Галиполус, а испанцы подняли нас на смех, они
называли их заколдованными островами и говорили, что никто, кроме
капитана Пориальто, их не видел, да и то он не мог подойти к ним
вплотную и бросить якорь - ведь это призраки, а не настоящие острова".
Любопытно, что в 1684 году пираты оставили на берегу бухты Джемса
не совсем обычную добычу - восемь тонн конфитюра из айвы. Вице-король
Перу обнаружил пиратское гнездо, и огромные кувшины были разбиты. На
плато до сих пор встречаются черепки толстых формованных на гончарном
круге "испанских кувшинов". Впервые их обнаружил там английский
капитан Коулнетт в 1798 году.
Интересно, что и мы видели некоторые из этих черепков. Они торчат
в застывшем потоке черной лавы, край которого затопил большую часть
долины. Таким образом, стало точно известно, что на острове Сантьяго
после 1684 года произошло сильное вулканическое извержение.
В 1700 году на архипелаг прибыла французская экспедиция под
руководством Бошан-Гуэна. Она провела там месяц. В 1789 году на
островах вновь появились испанцы. Отряд Алонсо де Торреса прибыл на
Галапагосы, чтобы исследовать острова и нанести их на карту.
Таким образом, нет никаких оснований полагать, что черепки
аборигенной керамики составляли сосуды, которые попали на Галапагосы
после прихода европейцев в Южную Америку. Изучая перуанскую керамику,
Эванс и Меггере установили, что найденный нами материал восходит к
доинкским периодам "Эстеро", "Ла-Плата" и "Томавал" на материке. Это
значит, что черепки, по крайней мере с двух стоянок, датируются
временем культуры приморская тиауанако.
Черепки 131 аборигенного сосуда, найденные на Галапагосах,
свидетельствуют о немалой активности людей в этом районе задолго до
появления здесь колонизаторов. Само собой разумеется, наше беглое
обследование не могло выявить всех стоянок и вскрыло лишь
незначительную долю материала. Причем из-за скудости почвенного слоя
на прибрежных скалах значительная часть следов былых посещении,
конечно, смыта в море.
Не менее очевидно, что это были кратковременные посещения
островов, а не постоянные поселения, от которых остались бы более
мощные слои и более однородная посуда. Вряд ли здесь могло независимо
от родины развиться гончарство, точно повторяющее материковую керамику
- от "Кастильо гладкая" и "Томавал гладкая" до "Тиауанакоидная
полихромная", "Сан-Николас фигурная" и трех характерных образцов
черной керамики чиму, а именно: "Кенето лощеная гладкая", "Сан-Хуан
фигурная" и "Ла-Плата фигурная". Собранный экспедицией материал - типы
керамики, которые были распространены от района Гуаяс в Эквадоре до
отделенной от него на 1000 миль долины Касма, лежащей вблизи побережья
Центрального Перу.
На основании всех этих данных можно с уверенностью сказать, что
европейцы не первыми начали использовать острова Галапагос как
рыболовную базу. Этот обычай зародился у аборигенов, по меньшей мере,
во времена культуры приморская тиауанако в археологической
периодизации Перу. (VI)

    ОСТРОВ КОКОС - БАЗА ДОИСПАНСКОГО


ИНДЕЙСКОГО СУДОХОДСТВА?

Остров Кокос, лежащий всего в 300 милях к юго-западу от
Коста-Рики, первооткрыватели описали как приветливый клочок земли,
правда, необитаемый, изобилующий зарослями кокосовой пальмы. Они и
дали название этому вулканическому островку, опоясанному крутыми
скалами. Вторая археологическая экспедиция Хейердала обнаружила, что
остров зарос дождевым лесом; от многочисленных пальмовых рощ остались
только одиночные деревья. Такое изменение растительности является
отправной точкой для умозаключений, подводящих нас к новому
свидетельству древнеамериканского судоходства. Этноботанический анализ
приводится здесь на конкретном примере.
Однодневного пребывания на острове оказалось достаточно, чтобы
сделать вывод, что в будущем имеет смысл провести здесь
археологические раскопки.
В основу этой главы положена статья "Заметки о доевропейских
рощах кокосовой пальмы на острове Кокос", вошедшая в "Отчеты
Норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи и в восточную
часть Тихого океана" (т. II, Стокгольм, 1965).

Норвежская археологическая экспедиция на остров Пасхи и в
восточную часть Тихого океана высадилась на этом маленьком необитаемом
океаническом острове 25 июля 1956 года, по пути с Маркизских островов
в Панаму. Он лежит на 5o35' северной широты и 87o2' западной долготы,
приблизительно в 450 милях к северо-востоку от островов Галапагос и в
300 милях к юго-западу от Коста-Рики; его площадь примерно 45
квадратных километров. Внутренняя, возвышенная часть острова достигает
911 метров; берег скалистый, обрывистый. Геология Кокоса описана
англичанином Чаббом.(1)
Лишь в северной части острова сплошные скалы прорезаны двумя
непересыхающими потоками, устья которых образуют заливы Чатем и
Уэфера. От каждой бухты в глубь острова уходит зажатая кручами долина.
Сильные дожди питают многочисленные водопады. Они срываются с висячих
долин или просто с гребней в выбитые в береговой кромке водоемы.
Крутые склоны обеих долин, а также внутренние нагорья и гребни поросли
густым, непроходимым тропическим лесом; зеленые мхи и кустарники
покрывают большую часть отвесных береговых скал. Только вдоль долин
можно проникнуть внутрь острова, да и то надо расчищать себе путь.
Общий характер растительности сильно изменился с тех пор, как
первые европейцы, побывавшие здесь, описали остров и дали ему имя.
Кокосовых пальм осталось так мало, что название "остров Кокос" кажется
искусственным, особенно при сравнении с другими островами, лежащими
ближе к Панамскому перешейку или в океане. Но раньше остров
соответствовал своему названию; это видно из рассказов открывших его
испанцев английскому капитану Уильяму Дампиру. Он пишет: "Остров Кокос
назван так испанцами потому, что там в изобилии растут кокосовые
пальмы, и не в одном, не в двух местах, а большие рощи... во всяком
случае, так говорят испанцы, и я слышал то же самое от капитана Итона,
побывавшего там впоследствии".(2)
Одним из первых, в 1685 году, на острове побывал английский
капитан Лайонел Уэфер(3), именем которого назван залив. Он писал: "Как
только наши люди более или менее отдохнули, мы пошли на юг и достигли
острова Кокос на 5 градусе 15 минуте северной широты. Он так назван
из-за кокосовых орехов, которых на нем великий запас. Остров
небольшой, но приятный; середина острова представляет собой крутую
гору, а ее окружает плато, обрывающееся в море. Это плато (особенно же
долина, где мореплаватели сходят на берег) густо поросло кокосовыми
пальмами. Пальмы здесь отлично прижились, так как почва тучная и
плодородная. Очень красиво они произрастают также вдоль подножия
возвышенности в центре острова и местами на склонах.
Но особую приятность сему месту придают многочисленные источники
чистой пресной воды, собирающейся на вершине в большом глубоком
водоеме или пруду; стока в виде ручья или реки для этой воды нет,
посему она во многих местах переливается через край и сбегает вниз
множеством красивых струй. А кое где скалистый склон нависает над
плато, и там срываются водопады, будто льют воду из ведра, и под
струей остается сухое место, как под водяным сводом. Все это вместе с
красивым видом, с произрастающими вблизи кокосовыми пальмами и
освежающей воздух падающей водой делает это место весьма чудесным и
услаждающим одновременно многие чувства.
Наши люди были премного довольны развлечением, каким для них
явилось посещение острова, они наполнили здесь водой все бочки, ибо в
речушке, образуемой водопадами, превосходная чистая вода, и корабль
стоял в море как раз напротив устья, где отличная якорная стоянка.
Трудно найти лучшее место для пополнения запасов воды.
Мы не экономили кокосовые орехи - ели, сколько могли, пили
кокосовое молоко и доставили на корабль несколько сот штук. Некоторые
из числа команды сходили на берег каждый день. А однажды, желая
доставить себе удовольствие, они сошли на берег и срубили множество
кокосовых пальм, собрали с них орехи и набрали около двадцати галлонов
молока. Потом все сели и стали пить за здоровье короля, королевы и
прочих. Выпили изрядное количество, но никто не захмелел. И все же
жидкость эта до того охладила и притупила их чувства, что они не могли
ни ходить, ни стоять. И не могли вернуться на корабль без помощи тех,
кто не принимал участия в увеселении. Прошло четыре или пять дней,
прежде чем они пришли в себя".
Присутствие столь обширных пальмовых рощ на острове Кокос в
доевропейское время можно объяснить тем, что их посадили люди, которые
могли прибыть либо из Америки, либо из Полинезии, или же тем, что
морские течения прибили к острову орехи. Все эти три гипотезы
рассмотрены исследователями. Выводы ботаников, играющие важную роль
для этнографических реконструкций, в значительной мере основываются на
господствующих представлениях о миграции человека. Вопрос о
происхождении Cocos nucifera окончательно еще не выяснен учеными.
Задолго до открытия Америки европейцы познакомились с кокосовой
пальмой в Индии и Индонезии. Аполлоний Тинийский видел эту пальму в
Индостане в начале нашей эры; тогда ее считали типично индийским
растением. На Азиатский континент она попала с Малайского архипелага,
очевидно, незадолго до упомянутого сообщения. Самые ранние китайские
описания относятся к IX веку; на Цейлон кокосовая пальма попала на
заре истории.(4)
Когда Колумб во время первого плавания в Америку открыл Кубу, в
его судовом журнале появилась запись о том, что мореплаватели увидели
берег с множеством очень высоких пальм "и крупным орехом того рода,
который известен в Индии". А когда испанцы достигли Панамского
перешейка, Овьедо записал в 1526 году: "...как на материке, так и на
островах есть дерево, именуемое Кокус...". И он чрезвычайно подробно
описывает кокосовый орех и его применение.(5)
В XVII веке многие ботаники считали кокосовую пальму азиатским
видом, однако в XIX веке Марциус (1823-1850 годы) и Гризебах (1872
год) по ботаническим признакам заключили, что это растение происходит
из Нового Света.
Французский ботаник де Кандоль сперва разделял их взгляд, но
потом, изменив свою точку зрения6, заявил, что происхождение кокосовой
пальмы остается неясным. Ею аргументы определили дальнейший ход
дискуссии. Он показал, что чисто ботанические признаки говорят в
пользу американского происхождения, ведь одиннадцать представителей
рода Cocos - американские и нет среди них ни одного азиатского.
Аргументы де Кандоля в пользу азиатского происхождения всецело
относятся к области этнографии и истории: раннее, доколумбово,
распространение, многообразие способов местного применения, множество
форм и названий.
Он признает, что в самом деле с пассатами предметы из тропической
Америки попадают в тропическую Азию, но: "Обитатели азиатских островов
были куда более отважными мореходами, чем американские индейцы. Очень
может быть, что лодки с азиатских островов, на борту которых в
качестве провианта были кокосовые орехи, по воле шторма или из-за
неверного маневра попали на западное побережье Америки или острова на
пути к Америке. Обратное в высшей степени невероятно". По его мнению,
кокосовую пальму на остров Кокос доставили полинезийские
мореплаватели.
Впоследствии аргументация до Кандоля ничем существенным не
пополнилась. Мелкоплодный ископаемый вид Cocos zeylandica, открытый в
позднечетвертичных отложениях на севере Новой Зеландии, не давал
настоящих кокосовых орехов, в отличие от Cocos nucifera. Может быть,
это открытие важно для каталога видов (в нем по-прежнему преобладают
американские представители), но оно никак не влияет на вопрос о
миграции человека(7).
Многие исследователи присоединились к теории де Кандоля о
распространении кокосового ореха, опирающейся на этнографические
доводы, другие не менее настойчиво вслед за Марциусом и Гризебахом
указывают на отсутствие родственных видов в Индонезии и
континентальной Азии.(8)
Пожалуй, наиболее горячо отстаивал американское происхождение
этого рода американский ботаник Кук, который первым упомянул в этой
связи остров Кокос. Он писал: "Если бы кокосовый орех впервые попал в
руки специалисту, знакомому со всеми остальными известными пальмами,
он без колебаний отнес бы его к флоре Америки, ибо все близкие роды,
включающие около трехсот видов, - американские. Не менее уверенно
специалист приписал бы кокосовый орех к Южной Америке, потому что все
остальные виды рода Cocos сосредоточены именно там, причем он указал
бы на северо-западную часть Южной Америки, так как здешние дикие виды
Cocos гораздо ближе к кокосовому ореху, чем виды из бассейна Амазонки
и из Восточной Бразилии. Таким образом, с чисто биологической точки
зрения правомерно предположить, что жизнеспособные и плодоносные
кокосовые пальмы, отмеченные Гумбольдтом во внутренних областях
Венесуэлы и Колумбии, росли поблизости от древней родины этих видов".
И еще: "Наиболее разнообразно применение кокосового ореха на
островах Тихого океана, потому что скудный выбор растений делал
островитян все более зависимыми от кокоса. Нужда породила
многообразное применение пальмы, но сама она, несомненно, доставлена
из Южной Америки - единственной части света, где дико произрастают ей
подобные.
Большое количество кокосовых пальм на острове Кокос во времена
Уэфера (1685 год) и исчезновение их следует считать доказательством
того, что на острове ранее обитали или, во всяком случае, его посещали
аборигенные мореплаватели с ближайшего материка... Пусть на острове не
было постоянного населения, все равно обитатели материка могли
посадить кокосовые пальмы и следить за ними, чтобы пользоваться их
плодами во время рыболовных экспедиций, как это принято в некоторых
районах Малайской области. Серьезные нарушения уклада в связи с
приходом испанцев в область Панамы, естественно, должны были помешать
таким посещениям.
Для этнологов эта ранее неизвестная доисторическая колонизация
острова Кокос может стать еще одним свидетельством мореходного
искусства индейцев тихоокеанского побережья тропической Америки, и они
более положительно станут относиться к возможности доисторических
связей между берегами Американского континента и островами Тихого
океана".(9)
Английский ботаник Хилл замечает по этому поводу: "Кук тоже
придает значение присутствию кокосовой пальмы на острове Кокос...
Однако предположения, сделанные Куком, вряд ли опровергают мнение де
Кандоля о том, что кокосовую пальму могли привезти на остров ранние
полинезийские мореплаватели. С этого острова или, что еще вероятнее,
благодаря высадке кого-нибудь из упомянутых мореплавателей на
тихоокеанском побережье Центральной Америки кокосовая пальма попала на
материк и со временем широко распространилась".(10)
Видный специалист по географии растений Зауэр говорит: "Вероятно,
до прихода европейцев в Новом Свете по-настоящему возделывались только
две пальмы: кокосовая и пехибайе. Остальные производят впечатление
неизменившихся диких видов...".(11)
Указав, что ученые располагают "компетентными и точными"
рассказами очевидцев о том, что кокосовая пальма уже росла "в больших
рощах в Панаме, Коста-Рике и на острове Кокос", когда туда пришли
испанцы, он добавляет: "Возможно, такие рощи кокосовой пальмы
достигали на севере побережья Ялиско (Мексика)". И еще: "Самые первые
известные рощи в Новом Свете стояли отчасти вдоль побережья, отчасти
вдали от моря, но тогда, как и теперь, это явно были именно рощи, а не
отдельные пальмы среди девственного леса или кустарника".
Зауэр не определяет своего отношения к различным взглядам на
исконную родину и доисторическое распространение кокосовой пальмы,
однако говорит о предположениях Кука: "Это исследование по-прежнему
остается наиболее значительным вкладом по данному вопросу, хотя его
выводы не получили полного признания... Гипотеза Кука в целом
натолкнулась на сопротивление, прежде всего потому, что она
предполагает высокий уровень мореходства древних, и потому, что
кокосовый орех играл менее значительную роль в хозяйстве индейцев, чем
индонезийцев".
Самым ярым оппонентом Кука по вопросу распространения
американских культурных растений в области Тихого океана много лет был
его соотечественник Меррилл.(12) (О подоплеке этого спора рассказано
выше.) Однако потом Меррилл сам назвал кокосовую пальму в числе
растений, которые с помощью человека пересекли Тихий океан до прихода
европейцев.
Он писал: "Приходится согласиться, что время от времени
происходили случайные контакты между народами Полинезии и Америки,
были даже отдельные контакты между американскими индейцами и жителями
островов Восточной Полинезии, однако никаких "тихоокеанских гонок",
конечно, не происходило ни в том, ни в другом направлении". И еще:
"...вряд ли подлежит сомнению, что полинезийцы ввезли кокосовый орех
на западное побережье Америки между Панамой и Эквадором незадолго до
прихода испанцев.
Мы не знаем окончательно, откуда происходит вид, не знаем также,
когда и как он столь широко распространился. Одно несомненно:
кокосовая пальма прочно утвердилась на влажном тихоокеанском побережье
Панамы и в сопредельной Колумбии до появления испанцев".
Хотя общего согласия по вопросу о первичном центре возделывания
Cocos nucifera нет, это не имеет значения для рассматриваемой
проблемы, так же как тот факт, что в последнее время ботаники все
больше склонны считать Америку родиной вида. Несмотря на разные мнения
о происхождении кокосовой пальмы и начале ее культивирования, никто не
оспаривает, что она была широко распространена как на материке к
востоку от острова Кокос, так и на островах к западу от него до
прихода европейцев.
Никто не сомневался в том, что кокосовый орех способен перенести
дальние плавания в океане. Всхожесть ореха всецело определяется
сопротивляемостью его глазков морской воде и гнилостным бактериям;
примется ли он на новом месте, зависит от рельефа, почвы и
растительности. Предположение, что эта полезная пальма могла
распространиться через широкие океанские просторы лишь с помощью
человека, подтвердилось.
Эдмондсон, занимавшийся в 1941 году опытами на Гавайских
островах, и я во время экспедиции "Кон-Тики" в 1947 году независимо
друг от друга убедились, что через несколько месяцев пребывания плодов
в море в результате действия микроорганизмов их всхожесть понижается
или даже вовсе уничтожается, даже если на новом месте они попадут в
идеальные условия, например: их высадят на расчищенном участке, в
песке, смешанном с землей. Поэтому самостоятельное распространение
кокосовой пальмы через обширные водные пространства крайне
маловероятно. Если кокосовая пальма попала на остров Кокос прямо из
Полинезии, то только с помощью человека.
Ближайшая полинезийская область, откуда кокосовый орех мог быть
доставлен на остров Кокос, - это Маркизские острова. Логично спросить,
не упоминается ли в полинезийских преданиях о существовании
какого-нибудь острова к востоку от Маркизских островов. На
поразительно точной карте, которую сделал для капитана Кука полинезиец
Тупиа с острова Улитеа, восточнее Маркизского архипелага показан некий
остров Уту.
Кроме того, маркизцы рассказали американскому капитану
Портеру,(13) что к востоку от их архипелага есть остров под названием
Утупу.
Портер пишет: "До сих пор ни один из наших мореплавателей не
находил в этом месте острова с таким названием, но если обратиться к
карте Тупиа... вблизи того места, куда жители Нуахивы (то есть
Нуку-Хивы) помещают Утупу, есть остров Уту... Эта карта, хотя и не
выполнена с такой точностью, какой мы требуем от наших специалистов,
начерчена сэром Джозефом Бенксом по указаниям Тупиа и очень помогла
Куку и другим мореплавателям открыть поименованные на ней острова...
Что Уту, или Утупу, существует, в этом нет никакого сомнения:
Тупиа около пятидесяти лет назад получил от других мореплавателей эту
информацию и на основе ее указал положение острова на своей карте, а
положение, сообщенное теперь Гаттаневой (с острова Нуку-Хивы), мало
отличается от сведений Тупиа".
Но что особенно примечательно, маркпзцы, по словам Портера,
помнили об этом восточном острове лишь то, что оттуда их предки
привезли кокосовый орех: "Рассказывают, что кокосовая пальма, как я
уже говорил, доставлена с Утупу, острова, который здешние люди
помещают где-то с подветренной стороны Ла Магдалены".(14)
Таким образом, в устных преданиях мы не находим подтверждения
гипотезы, по которой полинезийские мореплаватели заложили плантации
кокосовой пальмы на острове Кокос. Напротив, сообщается, что первые
орехи были привезены людьми, прибывшими с богатого кокосовыми пальмами
острова на востоке, где лежит Америка.
Если морская вода и микроорганизмы загубят глазки плавающего
кокосового ореха, прежде чем какое-либо морское течение успеет
доставить его из Полинезии за 4000 миль в район острова Кокос или в
Новый Свет, то 300 миль, отделяющие тот же остров от американского
материка, - вполне преодолимое расстояние для переноса естественным
путем. Тем более что ветры здесь благоприятные, не в пример
экваториальной полосе на западе с ее штилями и переменчивыми
течениями.
Остается выяснить, мог ли кокосовый орех, принесенный с
американского материка, рассчитывать на благоприятные условия,
способствующие его естественному распространению на берегах острова
Кокос. Целью нашего короткого визита на остров было ознакомиться с
местной топографией и растительностью. Таких сведений не найдешь ни в
литературе, ни на весьма приблизительных картах.
Обойдя вокруг Кокоса, мы убедились, что крутые скалы и высокие
отвесные берега, придающие острову сходство с крепостью, не оставляют
ни одного клочка земли, где мог бы зацепиться дрейфующий орех, за
исключением узкого устья рек в заливах Чатем и Уэфера в северной
части. Экспедиционное судно отдало якорь у залива Чатем; мы
высаживались на берег и здесь, и в бухте Уэфера.
После визита Уэфера в 1685 году растительность изменилась так
разительно, что, не укажи он точные, исключающие всякую возможность
ошибки, координаты, можно было бы подумать, что он говорит о другом
острове. Если отряд Уэфера нашел остров "приятным" и без труда
поднялся на плато вокруг возвышенности в центре острова, нам было
совсем нелегко проникнуть в перегороженную густыми зарослями долину,
откуда он начинал свою вылазку.
За один день, который был в нашем распоряжении, нам удалось дойти
только до круто вздымающихся стен в глубине долины Уэфера и до
ближайших скал. Вспомнились слова Чабба(15), сообщающего в своем
геологическом очерке, что он не смог достаточно подробно изучить
внутреннюю часть острова и проверить, существует ли в самом деле
описанное Уэфером кратерное озеро. При желании сквозь заросло можно
было проложить тропу в горы, но такой необходимости не было, так как
внутренние плато и долина, где высаживались англичане, "густо поросли
кокосовыми пальмами...".
Было очевидно, что за два с половиной столетия густой лес,
наступая на кокосовые рощи, занял все прежние расчистки. Во время
вылазки мы увидели, что в возвышенных лесных районах и на далеко
отстоящих друг от друга гребнях выше леса растут одиночные кокосовые
пальмы. Макушки отдельных пальм поднимались и над сплошным пологом
дождевого леса, растущего в обеих долинах. Только на небольшой ровной
площадке возле берега бухты Уэфера стояла группа кокосовых пальм,
которую с натяжкой можно было назвать рощицей. Здесь мы заметили следы
недавней расчистки, некоторые пальмы были срублены; возможно, это
память о недолгом пребывании в этих местах костариканской колонии
преступников.
Не будь у нас записанного черным по белому рассказа Уэфера про
обширные рощи внутри острова, можно было бы подумать, что Cocos
nucifera на острове Кокос - не культурное растение, а дикая пальма,
растущая спонтанно, как составная часть дождевого леса. Но тогда перед
нами оказалось бы единственное место с дикорастущей Cocos nucifora. и
вопрос о ее происхождении из Нового Света решился бы положительно.
В таком случае появление группы пальм в заливе Уэфера вполне
можно было бы объяснить тем, что морское течение принесло кокосовые
орехи из Коста-Рики или Панамы. Затем кокосовая пальма могла
естественным путем распространиться по дну долины при условии, что не
было нынешнего леса, преграждающего путь этим чрезвычайно
солнцелюбивым растениям.
С нами вместе на Кокос прибыл плантатор А. Кинандер с островов
Общества, специалист по кокосовым пальмам. Он выразил полную
уверенность, что молодые ростки зачахли бы в густом подлеске, не успев
пробиться сквозь плотный свод. Действительно, нигде, кроме расчистки
возле берега, мы не видели ни проросшего ореха, ни молодой пальмы. Все
одиночные пальмы, замеченные нами, были уже взрослыми, их вершины
вздымались высоко к небу, вырвавшись из мертвой хватки дождевого леса.
Густые леса, покрывающие внутреннее нагорье и гребни, отделены от двух
глубоких теснин нависшими скалами; они так плотно обступают
заканчивающиеся тупиком долины, что ни один орех не мог бы без помощи
человека из долины попасть на возвышенное плато, на котором Уэфер
видел большие рощи, а мы издали разглядели макушки отдельных пальм.
Если не игнорировать сообщение Уэфера и не считать Cocos nucifera
диким уроженцем острова Кокос, остается признать, что задолго до
прихода европейцев люди расчистили обширные участки земли на дне
долин, на плато и гребнях и разбили на этих участках большие плантации
кокосовой пальмы.
Кроме кокосовых пальм, большинство которых мы могли видеть лишь
издалека, нам за время короткого визита не попалось никаких признаков
деятельности аборигенов, разве что на берегу залива Чатем. Мы не стали
затевать раскопок. Подробное исследование в устьях двух рек и в
зарослях нагорья, наверно, вознаградит археологов, которые захотят
здесь поработать.
В заливе Чатем два узких пляжа разделены высоким мысом. Крутые
склоны и искусственно сглаженный гребень мыса покрыты чрезвычайно
густой травой, выше человеческого роста, переплетенной вьющимися
растениями. Эта растительность резко отличается от окружающего
дождевого леса. Здесь ярко выражены следы человеческой деятельности,
но они могли появиться уже после того, как остров открыли европейцы.
Лишь с помощью мачете удавалось нам пробиться сквозь густую, жесткую
траву на склонах, где то и дело встречались небольшие выемно-насыпные
площадки. Назначение их неясно. Может быть, на этих площадках стояли
скромные жилища? Поросшая травой искусственная терраса на гребне,
около шестидесяти метров в ширину и вдвое больше в длину, несомненно
потребовала большого труда. Западной границей террасы служит
вертикальная четырехметровая выемка в каменно-земляном грунте; весь
снятый грунт пошел на расширение поля. С севера в террасу врезается
глубокий и широкий овраг, похожий на искусственный ров.
Тут и там попадались совсем свежие расчистки; сараи из рифленого
железа и другие следы обитания человека рассказывали о деятельности
недавних посетителей острова, возможно кладоискателей.
Мы знали, что здесь некоторое время размещалась костариканская
колония преступников. Может быть, она и находилась на большой террасе
на мысу? Иначе невозможно объяснить существование этого искусственного
сооружения, если исключить деятельность аборигенов. Однако
впоследствии выяснилось, что колония с 1878 по 1881 год находилась в
заливе Чатем, а не в бухте Уэфера.
Профессор Анастасио Альфаро, посетивший это место, писал в 1898
году: "В день нашей высадки в заливе Чатем, 14 марта, мы с братом
Рафаэлем сопровождали сеньора Питье до бухты Уэфера, где стояли дома
колонии... На тропе, по которой мы шли, часто попадались следы свиней,
ранее содержавшихся в двух свинарниках в бухте Уэфера... Особенно
много следов было на пастбищах, а также на плантациях кофе и кешью,
возле того места, где некогда стояло главное здание колонии, а теперь
осталось лишь несколько гнилых бревен да листы ржавого железа".(16)
По имеющимся данным(17), никто не занимался ни земледелием, ни
строительством в районе бухты Чатем, а так как колония преступников
размещалась в заливе Уэфера, у нас, казалось бы, нет оснований
относить большие работы по разбивке террасы на мысу к историческим
временам. Если не принимать во внимание колонию и случайные короткие
визиты кладоискателей, остров Кокос был необитаем - об этом пишут все,
кто там побывал в исторические времена.
На берегах бухт Чатем и Уэфера, а также на расчистках в устье
обеих рек было множество старых и свежих разведочных шурфов - работа
кладоискателей. Уплатив правительству Коста-Рики пошлину, эти
авантюристы получали разрешение искать предполагаемые сокровища. Они
были единственными регулярными посетителями острова, который из-за
непроходимых зарослей и неприступных берегов не привлекает ни дельцов,
ни туристов. На немногочисленных ровных участках в районе причалов вся
земля перекопана, кое-где применялась взрывчатка. Одичавшие свиньи
усугубили хаос, роясь в мягкой земле и переворачивая камни. Поэтому о
первоначальном виде этих мест судить невозможно.
В бухте Уэфера, метрах в пятидесяти от песчаного пляжа,
параллельно подножию скал есть два коротких ряда врытых в землю
каменных глыб. Вся почва вокруг них так перепахана, что определить,
для чего они предназначались, нельзя.
Чтобы надежно вычислить возраст искусственных сооружений в бухтах
Чатем и Уэфера, требовалось больше времени, чем мы располагали.
Поэтому наши догадки о том, что человек жил на острове в
доисторические времена, основаны только на следах расчисток для
посадки кокосовых пальм.
В заключение скажем, что древние земледельцы, очевидно, считали
положение острова Кокос достаточно важным, если ценой неимоверных
усилий расчистили в девственном лесу участки для пальм. Трудно себе
представить, что могло побудить полинезийцев проделать такую огромную
работу на острове, лежащем более чем в четырех тысячах миль от их
области, разве что они вели интенсивную торговлю с Панамской областью,
но на это пока нет никаких указаний. Столь же трудно понять, для чего
американским индейцам понадобилось сводить большие площади леса на
уединенном острове далеко от побережья: ведь кокосовый орех играл
незначительную роль в их питании, да и в лесах на материке хватало
земли для расчисток.
Мне кажется, что разведение кокосовых пальм на острове Кокос
имело смысл лишь в случае, если остров был либо густо населен, либо
занимал удобное положение для мореплавателей, которые проходили через
этот район и нуждались в пополнении провианта. По собственному опыту
могу заверить, что для первобытного мореплавателя нет лучшего
провианта, чем свежие, чуть недозревшие кокосовые орехи. Они не боятся
соленых брызг, нетребовательны к хранению и в течение многих недель
могут служить моряку жидкой и твердой пищей.
Наш коллега, американский археолог Фердон наблюдал, как
приморские жители, которые из северной части провинции Эсмеральдас в
Эквадоре еще в 1943 году ходили на долбленках типа "имбавура" до
Тумако и Буэнавентуры в Колумбии, использовали неочищенные зеленые
кокосовые орехи в качестве источника "воды".(18) Зеленые орехи
полностью удовлетворяли потребность в питье также тех эквадорских
плотогонов, которые в 1947 году доставили нас с Ватсингером и наши
бальсовые бревна для плота "Кон-Тики" вниз по реке в Гуаякиль.
В последние годы археологи все более склоняются к мысли, что
быстро накапливающиеся свидетельства культурных контактов между
Гватемалой, с одной стороны, Эквадором и Северным Перу - с другой,
возможно, следует объяснять древними торговыми связями через море.(19)
Такое предположение подтверждается и тем, что на побережье,
разделяющем эти области, нигде не найдено сходного археологического
материала.
Достаточно одного взгляда на карту, чтобы убедиться, что остров
Кокос лежит на пути из Эквадора в Гватемалу. Археологические
материалы,(20) найденные на Галапагосе, и свидетельство о том, что
жители Северо-Запада Южной Америки издавна ходили на парусных плотах,
управляемых гуарами, тоже дают серьезное основание рассматривать
остров Кокос как идеальную промежуточную гавань в открытом море между
областями высокоразвитых культур, сложившихся по обе стороны
непроходимых панамских лесов.(21) На нем доиспанские мореплаватели
могли отдохнуть и запастись водой и кокосовыми орехами.
Влажный климат, густой дождевой лес и быстрое накопление гумуса
типичны для острова Кокос и резко отличают его от засушливых, со
скудными почвами островов Галапагос. Будущие археологические работы на
Кокосе, очевидно, потребуют немалых затрат. Наиболее вероятными
местами археологических находок нам кажутся устья рек и возвышенные
плато, некогда занятые рощами кокосовых пальм.

    ОСТРОВ ПАСХИ



Даже те читатели, которые помнят "Аку-Аку" - лучшее введение для
неспециалиста в последующие главы, вряд ли откажутся расширить свое
представление об острове Пасхи, главном объекте археологических
исследований экспедиции 1955-1956 годов. Здесь за основу взят
написанный Хейердалом географический и исторический обзор, вошедший
под заголовком "Очерк острова Пасхи" в первый том отчетов Норвежской
археологической экспедиции. Мы не воспроизводим здесь полностью этот
очерк, так как он слишком пространен.

Остров Пасхи лежит в 2300 милях от побережья Перу и Северного
Чили и в 1200 милях от ближайшего форпоста Восточной Полинезии -
острова Питкерн. Образовался он в результате ряда подводных
вулканических извержений. Кратеры, лавовые ноля и множество
извергнутых обломков на поверхности острова говорят о его
геологическом прошлом. Однако процесс горообразования на острове (в
отличие от островов Галапагос) закончился задолго до появления здесь
человека. Некоторые из многочисленных пещер, о которых столько пишут,
возникли в связи с выделением вулканических газов.
Маленький, всего 22X11 километров, остров напоминает в плане
треугольник. Берег во многих местах крутой и обрывистый; вдоль
береговой стены лишь кое-где можно увидеть крохотные островки.
Коралловых рифов нет. Климат субтропический (координаты острова:
109o25' западной долготы и 27o8' южной широты); осадков достаточно.
Несмотря на это, флора и фауна чрезвычайно бедны, что объяснялось
раньше огромными расстояниями, отделяющими остров от материка и от
архипелагов Полинезии. Особенно бросается в глаза полное отсутствие
деревьев, однако как раз в связи с этой особенностью острова
экспедиция пришла к неожиданному выводу.
Некоторые растения и животные, в основном те, которые играют
важную роль в хозяйстве, были привезены сюда. Об этом было рассказано
в "Аку-Аку", а ниже этот рассказ будет дополнен.
На острове, где животный и растительный мир скуден, поражает
изобилие каменных свидетелей прошлого. В разных местах встречаются
каменные фундаменты; уже первые европейцы, исследовавшие остров,
описали жилища, сделанные целиком из камня. Однако самое сильное
впечатление производят мегалитические скульптуры, изображающие
человека. На зарисовках ранних исследователей мы видим, что скульптуры
стояли на платформах, внутри которых помещались погребальные камеры.
Головы каменных исполинов венчались цилиндрами из красного камня. Как
высекали и перемещали идолов, было установлено исследованиями
Хейердала в 1956 году. Вооруженные лишь техникой каменного века,
аборигены делали удивительные вещи.

(pic 7)

В более поздние времена европейцы увидели, что статуи все до
единой были свергнуты с платформ - аху. Это произошло во время войн
между местными племенами. Очевидно, в ходе междоусобиц наиболее
богатые районы острова переходили из рук в руки. Последняя большая
битва произошла в промежутке между двумя посещениями европейцев. Затем
наступила тяжелая пора - набегя европейцев и работорговля; население
Пасхи было почти полностью истреблено. Думая обо всех этих
подтвержденных исследованиями столкновениях между племенами, невольно
спрашиваешь себя, как люди находили время и силы, чтобы воздвигнуть
столько огромных изваяний?
Сами пасхальцы рассказывают, что ваянием их предки начали
заниматься еще в мирную пору, когда они работали на другой народ. Они
подробно описывают этот народ. Подтверждение того, что на острове,
лежащем: сравнительно близко к Южной Америке, некогда обитала сильно
отличавшаяся от полинезийцев этническая группа, было очень важно для
обоснования теории Хейердала.
Правда, видный французский этнолог Метро в свое время назвал все
эти рассказы вымыслом. Дескать, островитяне пытались объяснить
явления, которые в пору упадка казались им непонятными. Метро считал,
что полинезийцы пришли на безлесный остров. Уйти отсюда они не могли,
так как на острове не было материала для мореходных судов, И тогда
люди приложили неслыханные усилия, чтобы как-то скрасить жизнь на этом
голом клочке земли: вытесывали статуи по образцам, известным на
некоторых других островах Восточной Полинезии, тешили свое тщеславие
войнами. Даже возникновение письменности, единственной во всей
Полинезии, Метро втиснул в рамки своего толкования. Его гипотеза была
принята не только потому, что она вроде бы соответствовала наличным
фактам, но и в силу тенденций, присущих определенным этнологическим
школам. Современные исследователи нередко склонны объяснять развитие
культуры средой (весьма растяжимое понятие), мало считаясь с
исторической подоплекой, которую особенно трудно установить, когда
речь идет о первобытных народах.
Искусственно построенная гипотеза рассыпалась, словно карточный
домик, когда начались раскопки. Их проводили квалифицированные
археологи, вошедшие в состав экспедиции Хейердала: Э. Н. Фердон (тогда
сотрудник музея в Нью-Мексико, ныне заместитель директора
Государственного музея в Аризоне, США), У. Меллой (профессор,
руководитель кафедры этнологии Уайомингского университета, США), А.
Шельсволд (тогда заведующий археологическим отделом Ставангерского
музея, ныне главный археолог собрания древностей Ослокского
университета, Норвегия), К. С. Смит (профессор, руководитель кафедры
этнологии Канзасского университета, США), а также археологи Г. Фигероа
и Э. Санчес, сотрудники университета Сантьяго (Чили).
Археологи норвежской экспедиции показали, сколь несовершенна
картина, нарисованная Метро, который ограничил действительность
искусственным горизонтом.
На острове было древнее население с совершенно неполинезийской
культурой. Постепенно в связи с новыми волнами переселенцев возникло
сходство между культурами Пасхи и других островов. Мало-помалу за
более чем тысячелетний период появляются те элементы, которые Метро
считал полинезийской основой. В последний период развития всецело
преобладают полинезийские элементы. Их значение возросло в пору, когда
происходила миграция населения под влиянием европейцев (большую роль
тут сыграли миссионеры). Загадка острова Пасхи была решена, и это

Источник: moshkow.cherepovets.ru.

Рейтинг публикации:

Нравится0



Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в:


 

 
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.





» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
 


Новости по дням
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Погода
Яндекс.Погода


Реклама

Опрос
Ваше мнение: Покуда территориально нужно денацифицировать Украину?




Реклама

Облако тегов
Акция: Пропаганда России, Америка настоящая, Арктика и Антарктика, Блокчейн и криптовалюты, Воспитание, Высшие ценности страны, Геополитика, Импортозамещение, ИнфоФронт, Кипр и кризис Европы, Кризис Белоруссии, Кризис Британии Brexit, Кризис Европы, Кризис США, Кризис Турции, Кризис Украины, Любимая Россия, НАТО, Навальный, Новости Украины, Оружие России, Остров Крым, Правильные ленты, Россия, Сделано в России, Ситуация в Сирии, Ситуация вокруг Ирана, Скажем НЕТ Ура-пЭтриотам, Скажем НЕТ хомячей рЭволюции, Служение России, Солнце, Трагедия Фукусимы Япония, Хроника эпидемии, видео, коронавирус, новости, политика, спецоперация, сша, украина

Показать все теги
Реклама

Популярные
статьи



Реклама одной строкой

    Главная страница  |  Регистрация  |  Сотрудничество  |  Статистика  |  Обратная связь  |  Реклама  |  Помощь порталу
    ©2003-2020 ОКО ПЛАНЕТЫ

    Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам.
    Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+


    Map