|
4.2 Административное реформирование: проблемное поле и новые походы
Сегодня назрела общая необходимость структурной перестройки государственной инновационной сферы, радикальной модернизации ее управления и организации работ.
Принципиальным шагом на этом пути должно стать создание при Президенте РФ Управления по науке и технологиям. В США роль инновационных центров играют: в гражданском сегменте экономики — национальный научный фонд; в военно-промышленном сегменте — DARPA, в сегменте авиации и космоса — NASA. Все эти государственные органы управления находятся в ведении Управления по науке и технике Белого дома при Президенте США. Во Франции Национальный центр научных исследований — в ведении Министерского комитета научных и технологических исследований при Президенте Французской Республики.
Главной задачей Управления должно стать руководство научно-технической политикой, нацеленной на вхождение России в 6-й технологический уклад. Для этого Управлению следует дать соответствующие полномочия по формированию основных принципов научно-технической политики Российской Федерации, по разработке Единой программы фундаментальных, фундаментально-ориентированных прикладных НИР и НИОКР, направленных на решение задач модернизации российской экономики и взаимоувязанных с подготовкой кадров. Оно же может заняться координацией политики в сфере фундаментальных и фундаментально-прикладных исследований, распределением финансовых ресурсов на основе оценки исследований и научной работы организаций. Управление также должно выдавать рекомендации по приобретению уникальных технологий и оборудования за рубежом.
За последние двадцать лет сильно ослабло взаимодействие между государственными научными организациями, относимыми к разным секторам(академическому, университетскому, отраслевому), а также между исследовательскими и промышленными структурами. Это обстоятельство не только «обедняет» каждую из сторон, но и в значительной степени тормозит реализацию инновационных разработок. Взаимодействие может реализовываться на долговременной основе в рамках структур, объединяющих представителей академических, отраслевых, производственных организаций и бизнес-структур, работающих в определенных сегментах производства и рынка.
Важным звеном инновационной системы может стать Центр исследований и технологических разработок, созданный на базе Российской академии наук и Государственных научных центров(ГНЦ) с привлечением ведущих университетов, способных обеспечить современный уровень научно-методической и образовательной деятельности. Задачи этого центра в общем ясны: формирование тесной научной кооперации между всеми участниками инновационного цикла с подключением в случае необходимости и бизнес-структур. Эти Центры исследований и технологических разработок должны быть организованы по пяти направлениям технологического прорыва, принятым Комиссией по модернизации экономики РФ.
В составе предлагаемых Центров важную роль могут сыграть государственные научные центры(ГНЦ). Созданные с целью сохранения ведущих научных школ мирового уровня, развития научного потенциала страны в области фундаментальных и прикладных исследований и подготовки высококвалифицированных научных кадров, они стали одной из важнейших составляющих государственного сектора науки. ГНЦ в наибольшей степени отвечают требованиям инновационного развития, способны самостоятельно проводить фундаментальные, фундаментально-ориентированные и прикладные исследования. По данным статистики, на долю ГНЦ приходится 14,1% общероссийских фундаментальных исследований, более 45% прикладных исследований и более 40% разработок.
Создана некоммерческая организация — Ассоциация государственных научных центров«Наука» с целью координации их деятельности.
Наконец, для проведения конкретных прикладных работ могут создаваться научно-промышленные парки(НПП) и Центры трансфера интеллектуальной собственности, соучредителями которых могут выступать заинтересованные представители отечественного и зарубежного бизнеса. Задача последних – создание рынка интеллектуальной собственности, что позволит ускорить коммерциализацию результатов научной деятельности. Господдержка этих структур должна выражаться в основном в предоставлении налоговых льгот.
Кроме того, говоря о возрастающей роли государства в развитии инноваций, следует отметить, что именно оно должно разрубить все существующие коррупционные узлы, мешающие инновационному процессу, обеспечив жесткий контроль и полную прозрачность в распределении выделяемых средств.
5. Востребованность результатов НИОКР в высокотехнологичном производстве
Главная сложность в управлении НИОКР в сфере высоких технологий — это время. Все, что связано с новыми технологиями, требует стабильной работы при постоянных правилах игры на протяжении многих лет. Только в этом случае эффект от использования новых технологий можно будет противопоставить эффективности существующих. Три главных составляющих, необходимых для внедрения и использования новых технологий в реальном секторе, это:
— специалисты;
— организация новых производств;
— поисковые исследования и разработки.
Каждый из этих элементов требует времени. Например, для работы в области современной электроники специалиста надо готовить более 10 лет. В области высокотехнологичной медицины специалист приобретает достаточно высокую квалификацию за 2-3 десятилетия. Кроме того, специфика современных технологий такова, что для большинства производственных задач даже квалифицированных специалистов нужно доучивать.
Организация производства(строительство, оснащение оборудованием, подбор персонала и т.д.), в зависимости от сложности объекта, требует 3-5 лет, а с учетом российских институциональных особенностей это время может быть вдвое больше.
Быстрое развитие науки и технологий в мире создают значительный риск того, что созданное производство потеряет рентабельность из-за появления более конкурентоспособной продукции. Глобальный характер мировой экономики только усиливает данный вид риска: более
эффективная технология и более конкурентоспособный продукт могут появиться в любой точке земного шара и вероятность того, что такой продукт придет на российский рынок сегодня намного выше, чем даже 10 лет назад.
Таким образом, есть два обстоятельства, которые принципиально ограничивают самостоятельное(рыночное) развитие и внедрение новых технологий в реальном секторе: длительное время, необходимое для создания и внедрения технологий, с одной стороны, и непредсказуемый и стремительный характер конкуренции со стороны мировой экономики — с другой.
5.1. Российская специфика
Два главных фактора риска действуют одинаково во всем мире, затрудняя внедрение новых технологий. Но в России есть другие факторы, которые ограничивают возможности для инвестирования в новые технологии. Прежде всего, это уязвимость любого бизнеса из-за дефектов в законодательстве и правоприменительной практике.
Специфика российской практики бухгалтерского учета существенно ограничивает свободу ведения хозяйственной деятельности. Система учета и отчетности громоздкая и дорогостоящая, что делает удельные затраты на бухучет в России существенно выше, чем в большинстве развитых стран, а значит, снижает рентабельность и конкурентоспособность бизнеса.
Таможенное законодательство, хотя и реформируется постепенно, до сих пор не позволяет российским товаропроизводителям свободно осуществлять закупку комплектующих, осуществлять ремонт, сервисное обслуживание и другие жизненно-важные функции, особенно в сфере высоких технологий. Например, потери времени на логистике при ремонте сложного научного оборудования в России сегодня составляют 2-3 месяца, при том, что внутри Евросоюза вся логистика занимает 3 дня. Для многих потребителей высокотехнологичной продукции время измеряется в часах, а в нашей стране до сих пор приходится«считать время» неделями или даже месяцами.
Эти и другие причины вынуждают бизнес использовать сложные и непрозрачные схемы структурной организации, а это, в свою очередь, делает крайне затруднительным привлечение сторонних инвестиций: если бизнес закрытый, то инвестор не в состоянии его адекватно оценить.
На сегодня Россия — страна с ярко выраженной сырьевой ориентацией экономики. Средняя цена экспортируемых из России товаров составляет 0.47$/кг. Средние по миру цены на товары составляют около 1.2$/кг, а страны с высокотехнологичной экономикой продают свои товары по цене 4.0 $/кг.
При сохранении существующей динамики высокотехнологичная промышленность если и может объективно проявить заинтересованность в научных инновациях, то лишь в весьма ограниченном объеме в нескольких секторах экономики, преимущественно связанных с сырьевым сектором, а так же там, где приоритетные позиции России еще сохраняются со времен СССР.
Поэтому российским кампаниям легче купить современные технологии за рубежом, это более дешевый путь модернизации производства. Альтернатива в виде отечественных разработок пока вступает в противоречие с экономикой. Нет заказчика со стороны промышленности на отечественные научные разработки, который посчитал бы долгосрочные вложения в отечественную науку более выгодными в сравнении с покупкой за рубежом уже освоенных и отлаженных образцов.
5.2. Точки роста и возможные решения
За последние несколько лет значительные усилия были предприняты на государственном уровне, чтобы облегчить проведение НИОКР в интересах высокотехнологичного бизнеса, а также для трансфера технологий из состояния поисковых исследований в масштабное промышленное производство. В частности, были приняты постановления Правительства РФ № 2182 и № 2193 в ходе исполнения которых была проведена большая работа, были внесены поправки в Налоговый кодекс РФ, касающиеся налогообложения расходов на НИОКР4.
2 Постановление Правительства России от 9 апреля 2010 г. N 218«О мерах государственной поддержки развития кооперации российских высших учебных заведений и организаций, реализующих комплексные проекты по созданию высокотехнологичного производства»
3 Постановление от 9 апреля 2010 г. № 219«О государственной поддержке развития инновационной инфраструктуры в федеральных образовательных учреждениях высшего профессионального образования»
4 Федеральный закон Российской Федерации от 7 июня 2011 г. N 132-ФЗ«О внесении изменений в статью 95 части первой, часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации в части формирования благоприятных налоговых условий для инновационной деятельности и статью 5 Федерального закона „О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации“
Через эшелонированную систему институтов развития выстраивается последовательный маршрут движения научных и инженерных разработок – от идеи и пилотных экспериментов(предпосевной этап, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере), через венчурное инвестирование на этапе создания экспериментального производства (фонды с государственным участием через капитал Российской Венчурной Компании), к организации крупномасштабных производств (ОАО РОСНАНО, ВЭБ).
Все эти усилия нацелены на формирование так называемой«экосистемы инновационного развития», т.е. такой системы связей и регулирующих правил на рынке разработок и исследований, которые обеспечили бы равномерное развитие высокотехнологичных отраслей на протяжении многих десятилетий. Однако работа всех опробованных механизмов обнаружила большое количество препятствий, которые делают невозможным достижение значительного результата быстро.
В случае проблемы энергетической безопасности, создания алгоритмов и программного обеспечения для задач повышения нефтеотдачи месторождений на территории России, задач разработки новых видов топлив и повышения эффективности сжигания традиционных видов топлив — задачу необходимо решать на суперЭВМ эксафлопной производительности. Выгоды от решения этой задачи и внедрения разработанных новых технологий извлечения нефти и создания новых энергоустановок во много раз превысят расходы на создание системы.
Есть два принципиально разных, но эффективных пути преодоления инфраструктурных ограничений.
1. Целевая поддержка существующих(коммерчески эффективных) высокотехнологичных производств, под обязательства с их стороны выступить площадкой для развития и внедрения новейших технологий.
2. Формирование государственного заказа на разработку стратегических и перспективных технологий.
В первом случае преимущество состоит в том, что уже работающее предприятие способно в разы сократить время внедрения как на этапе организации производства — за счет своей инфраструктуры, кадрового потенциала специалистов и управленцев, так и на этапе коммерциализации и вывода нового продукта на рынок — за счет собственной работающей системы сбыта и известности торговых марок. Недостатком следует признать относительно случайный характер технологий, подлежащих внедрению: очевидно, что в первую очередь будут востребованы технологии, дающие наибольшую отдачу в краткосрочной перспективе. Долгосрочные проекты при такой схеме работать не будут.
В случае государственного заказа на исследования и разработки, коммерческая сторона всегда будет оставаться слабой и непроработанной. Зато создаваемые технологии будут полностью соответствовать изначально заявленным целям и, при наличии стратегического планирования, обеспечивать реализацию стратегических планов.
Существует способ, совмещающий в себе плюсы обоих подходов. Он состоит в размещении государственного заказа на разработку перспективных(например, с точки зрения отраслевых дорожных карт) технологий с использованием производственной и коммерческой базы уже работающих предприятий. Это развитие того задела, который был положен постановлением Правительства РФ № 218 от 9 апреля 2010 г. Однако для этого необходимо изменить ряд условий:
1. Если субсидирование проводится с целью создания коммерчески эффективного продукта, то оно может и должно осуществляться на условиях софинансирования со стороны частного капитала. Однако в этом случае мониторинг и оценка эффективности проекта должны проводиться исключительно по коммерческим, а не научным или технологическим критериям. Главное в такой схеме — соответствие целевым показателям реализации, указанным в бизнес-плане. Способы достижения этих показателей полностью остаются в сфере компетенции предприятия, получающего субсидию. Это создаст условия здоровой рыночной конкуренции на этапе выбора разработчиков технологий и поставщиков комплектующих. Большинство разработчиков и поставщиков будут не из России, однако продукт будет сделан быстро и он будет полностью конкурентоспособен на мировом рынке.
2. Субсидирование может преследовать цель поддержать именно отечественные центры по созданию технологий. В этом случае государственные органы мониторинга и контроля вправе требовать исключительного или преимущественного участия российских научных организаций в качестве соисполнителей. Можно также осуществлять промежуточный контроль по степени готовности технологии, т.е. по достижению определенных технических характеристик продукта. Однако такое субсидирование не должно требовать софинансирования со стороны предприятий.
3. Необходимо ликвидировать разрыв, который существует между затратами на разработку и затратами на внедрение. Эти две задачи должны решаться в разных структурах. Коллектив разработчиков может претендовать на финансирование со стороны государства для того, чтобы провести НИОКР по одному из перспективных направлений. Но внедрением результатов этой работы должно заниматься более крупное предприятие, имеющее производственную инфраструктуру, налаженную систему сбыта, известность на рынках. Для того, чтобы предприятию имело смысл отвлекать свои ресурсы на внедрение новой технологии, этот этап также должен получить финансовую поддержку. Причем решение по выделению субсидий по этим двум проектам должно приниматься пакетом, т.е. уже на этапе финансирования разработки должно быть понятно, кто будет эту технологию внедрять и каким образом государство готово это внедрение оплачивать.
5.3. Принуждение к инновациям
Государство может и должно решить проблему эффективного взаимодействия между наукой и бизнесом, в первую очередь крупным, который в нашей стране в основном представлен компаниями сырьевого сектора. Основная задача – обеспечить резкое увеличение затрат крупных предприятий на научные разработки. Призывы и приказы сверху не мотивируют бизнес на технологические прорывы, компании не желают инвестировать в то, что не приносит быстрой отдачи. В России доля затрат предприятий на разработки составляет 6%, тогда как в Японии и США — 70-75%, в Европе — от 25 до 65%. Российские компании сырьевого сектора предпочитают закупать новые технологии за рубежом, а не заказывать отечественным производителям. Корпорации весьма неохотно идут на рисковый капитал, а иногда даже при наличии монопольного положения на рынке могут блокировать процесс получения новых знаний.
Преодоление разрыва между наукой и производством — одна из самых главных и сложных задач на сегодняшний день. В национальной инновационной системе стран с развитым рыночным хозяйством основная роль отводится покупателю — рынку, в то время как в советской практике основная роль отводилась государству. До последнего времени считалось, что там, где рынок диктует спрос на инновации, формируются наиболее эффективные инновационные системы. В развитых странах основные средства на инновации – до 90% – это собственные средства крупных корпораций. Существует еще так называемый малый инновационный бизнес, который развит, в частности, в США, Канаде, Израиле и некоторых других странах. Он выполняет роль своеобразной«закваски», генерирующей пионерные решения, повышающие гибкость инновационного процесса. Эта часть бизнеса ведет разработки на основе грантов и займов. Описанная система складывалась десятилетиями, прошла долгий и сложный путь проб и ошибок и дает в общем неплохие результаты.
Подобной бизнес-культуры у нашего предпринимательского корпуса пока нет, интересы получения прибыли при минимальных затратах превалируют над долгосрочными инновационными интересами. Поэтому на стратегическое инновационное мышление нашей бизнес-элиты нельзя рассчитывать. Компании участвуют в основном в конкретных проектах, способных принести быструю и очевидную выгоду. Как правило, это разработки в минерально-сырьевом комплексе с относительно небольшим горизонтом планирования.
Гораздо более перспективным представляется институт государственно-частного партнерства. Сегодня государство недостаточно использует самый распространенный инструмент принуждения бизнеса к инновациям, например, путем введения новых технических регламентов — бывших ГОСТов. Многие нормативы не менялись с советских времен, в частности, на строительство автодорог, железнодорожной сети, износоустойчивости стройматериалов. Уже не один раз откладывается введение новых стандартов на автомобильное топливо — Евро-3 и Евро-4. В странах ЕС, например, с начала 1990-х годов нормативы выбросов CO2 автотранспортом снижены более чем в 5 раз.
По данным статистики, в государственной собственности в России сконцентрировано более 70% технического потенциала страны. Госсектор науки является основным источником отечественных инноваций, именно госсектор может выступать гарантом интересов государства во всех сферах экономики и политики. Идея формирования государственных корпораций в ряде приоритетных направлений — это попытка сформировать высокотехнологичные компании, в рамках которых можно было бы объединить науку и производство для реализации инновационных цепочек.
Современное государство имеет эффективный набор достаточно тонких методов регулирования, которые успешно взаимодействуют с методами рыночного саморегулирования. При этом государство является ведущим звеном в этом сложном взаимодействии и, используя свои возможности, активно влияет на формирование эффективной инновационной политики. Об этом, во всяком случае, говорит опыт ведущих стран.
6. Проекты MegaScience
В июле 2011 г. на совещании в Дубне российские ученые предложили новый способ возрождения и поддержки науки. Речь шла о том, чтобы запустить на территории Российской Федерации мегамасштабные научные проекты по образцу нашумевшего андронного коллайдера. Предложение было оформлено под соответствующим названием«Проекты MegaScience», а общий бюджет составил 133 миллиарда рублей. Часть проектов в минимальных объемах была профинансирована и по ним началась работа. Сегодня вопрос стоит следующим образом – доводить ли эту идею до логического конца или отказаться от ее реализации.
Всего было предложено 6 проектов. Обычному человеку могут быть доступны для понимания, скорее всего, только два из них. Это«Игнитор» и «PEARL». Первый проект касается исследования термоядерного реактора — наподобие тех, которые сейчас работают на атомных станциях, но намного большей мощности. Второй связан с созданием супермощного лазера. Мощность лазера должна составить 5 петаватт (1016 ватт). Для сравнения промышленные лазеры, которые могут плавить и резать металлические листы, имеют мощность порядка единиц киловатт (103 ватт). Иначе говоря, речь идет о лазере в триллионы раз мощнее. Что касается остальных проектов, то сторонний наблюдатель еще может заинтересоваться предложением по изучению «очарованных тау-частиц», но что под ними подразумевается, вряд ли поймет. Достаточно прочитать, что «очарованные (англ. „charm“) частицы — D-мезоны — будут получаться при столкновении вещества и антивещества в электрон-позитронном коллайдере».
На упомянутом заседании в Дубне в пользу«проектов MegaScience» было высказано два основных соображения: это вдохнет новую жизнь в умирающую отечественную науку, а также даст ценные знания об устройстве Вселенной. Именно второй пункт и вызвал на заседании, а также в ходе последующих обсуждений самую горячую критику. Поднимался вопрос: зачем нам в России знать, что было в первые секунды после Большого взрыва? Другими словами – зачем нам нужны знания, на получение которых будут потрачены миллиарды, практическая ценность которых мало кому ясна. Запрашиваемое учеными финансирование выглядит несоразмерно большим, особенно в условиях надвигающейся второй волны мирового экономического кризиса, предстоящего снижения цен на нефть, а также при наличии у правительства значительного объема социальных обязательств.
В целом доводы оппонентов«Проектов MegaScience» основывались на сомнении в том, что России нужны столь масштабные проекты, учитывая непонятные перспективы их практической реализации.
Однако давно известно, что масштабные фундаментальные исследования способны создать качественно новые знания об окружающем мире. В свое время мало кто понимал значение разработки теории строения ядер. Но всего через 20 лет после начала исследований взорвалась первая боевая атомная бомба, созданная как раз на основе«абстрактных знаний». А следом появился и «мирный атом». Или другой пример. Еще 60 лет назад обычная плазма считалась чем-то совершенно экзотическим. Однако с тех пор разработано огромное множество прикладных технологий с использованием этого состояния вещества – ею наносят покрытия на металлические поверхности для придания им твердости, ею контролируемо «травят» (очищают) слои кремния при производстве микроэлектроники. Другими словами, плазма сегодня – неотъемлемая часть технологического арсенала. Электронная микроскопия, в рамках которой образец исследуется с помощью пучка электронов, 50 лет назад являлась сверх-новаторством, а сегодня это один из главных исследовательских методов для работы на уровне отдельных атомов и молекул. Иначе говоря, значительную часть фундаментальных наработок удается конвертировать в технологии, причем в достаточно короткое время.
Российских ученых, выступивших с проектом Megascience, интересуют именно те области мироздания, где задействованы большие силы и высокие энергии. Фундаментальные знания на субъядерном уровне могут очень скоро обернуться гигантскими выгодами. Не исключено, что и экстремальные состояния ядерных частиц в скором будущем найдут свое применение в технологических приложениях.
Пока уровень неопределенности результатов в представленных проектах достаточно высок, но стоит положиться на компетентность российских ученых. Разговор лучше вести не с позиции«выброшенных денег», а с позиции «высокорискованных инвестиций». Вполне возможно, что подобные инвестиции окупятся в ближайшем будущем, как минимум, получением доступа к «прирученной энергии», причем в гигантских количествах.
Впрочем, каким образом шесть отдельных локальных экспериментальных комплексов могут способствовать оздоровлению всей российской науки? Ключевую роль здесь играет масштабность проекта. В свое время именно подобные амбициозные проекты позволили Советскому Союзу стать великой научной державой.
Работа в крупном, известном на мировом уровне научном проекте дает любому ученому огромную прибавку в статусе, что принципиально значимо для отечественных специалистов, которые за последние 20 лет оказались на глубокой«социальной периферии». Реализация проектов даст сигнал всему обществу, что в нашей стране ученые вновь востребованы.
Долгосрочный масштабный проект со значительной долей вероятности станет базой для формирования сильных научных школ, которые возникают только вокруг большой и активно действующей научной инфраструктуры. Не случайно почти все ученые из бывшего СССР, которые успешно реализовали себя за рубежом, относят себя к той или иной известной школе – это ученики Капицы, Йоффе, Алферова. Они сегодня возвращаются в Россию, уже имея свои успешные инновационные бизнесы. Если заработают большие установки, тогда появятся молодые генераторы великих идей, часть из которых сможет заложить новые традиции в рамках уже российской науки.
Наконец, масштабность проекта означает совсем другой уровень деятельности российских ученых в международном масштабе. Когда в Сколково приглашают одного, двух или пятерых иностранных ученых, это задает высокую планку качества для одной, двух или пяти научных команд в России. При реализации любого из проектов MegaScience в работу будут одновременно вовлечены сотни научных коллективов. И даже при небольшой концентрации иностранных специалистов все российские команды вынуждены будут подтянуть свои стандарты работы под общие требования.
Второй фактор оздоровления науки кроется в выстраивании научно-производственной инфраструктуры. С одной стороны, осуществление любого из мега-проектов невозможно без больших дополнительных работ – строительства научных центров, оснащения их оборудованием, в том числе уникальным. Поскольку все комплексы будут находиться на территории России, большая часть заказов на создание элементов инфраструктуры будет передана российским компаниям. У таких компаний появится долгосрочный заказ на новые кадры и возможность долгосрочного планирования финансовых поступлений. Отсутствие научно-производственной базы не дает расти научно-ориентированным производственным предприятиям сегодня, а, в конечном итоге, это одно из главных препятствий, мешающих развитию современной прикладной науки в России.
С другой стороны, нужно учитывать еще одно важное преимущество проектов MegaScience. Они будут строиться не на пустом месте. В свое время Советский Союз опередил страны-конкуренты в строительстве гигантских исследовательских комплексов. Например, ПИК в Гатчине был заложен более 30 лет назад. Естественно, сейчас проект принципиально переработан. Технологии в нем – новые, а инфраструктура – уже имеющаяся. Такая ситуация прослеживается во всех шести проектах: заменяется и обновляется та часть советской инфраструктуры, которая устарела и развалилась, а рабочая часть заполняется новой«начинкой». В итоге за половину проектной стоимости возникает полностью современная установка. С учетом «потерь» и расширения бюджета можно получить такую же или даже меньшую цену, которую платят развитые страны за сооружение у себя аналогичных научных объектов.
Обсуждая возможность реализации мегапроектов, нельзя обойти вопрос об их коррупционной составляющей. Стороннему наблюдателю проект в нынешнем его виде покажется, в первую очередь, новым способом нецелевого расходования бюджетных средств. На фоне неуклонно возрастающего объема коррупционного рынка в нашей стране такие подозрения не могут не выглядеть обоснованными.
Однако у проектов MegaScience есть солидная антикоррупционная«подушка». Хотя в ходе работы возможна коррекция сроков и бюджета, но подобные масштабные проекты имеют четкие границы и конечную цель. Если конечная цель – построить реактор нового типа, то этот реактор в итоге должен работать и давать энергию.
На данный момент в программу Megascience включены шесть проектов.
Первые два должны обеспечить новый рывок в ядерной науке и ядерной энергетике. Реакции, происходящие с атомными ядрами, таят в себе неисчерпаемый запас энергии. Но какие именно реакции лучше подходят для использования в энергетических установках – это, прежде всего, вопрос возможностей наших технологий. Например, слияние ядер с превращением более легких элементов в более тяжелые – это весьма привлекательный с энергетической точки зрения процесс. Но чтобы начать«собирать» энергию, надо сначала нагреть компоненты смеси до 150 миллионов градусов. Из какого материала должны быть произведены стенки предполагаемого «реактора», чтобы они выдерживали такой нагрев, ученые пока не выяснили. Но есть способы удерживать нагретую плазму (а при
таких температурах вещество существует в виде плазмы) с помощью магнитного поля. Такие технологии стремительно совершенствуются. Разработке таких технологий посвящен первый проект — реактор термоядерного синтеза в г. Троицке. Реактор«Игнитор» при сопоставимой мощности по проекту должен быть почти в 40 раз меньше своего ближайшего аналога, который сейчас строится во Франции (кстати, с участием России).
2. Лазер PEARL в Нижнем Новгороде может быть еще одним ключом к закрытой пока двери термоядерного синтеза. Его огромная мощность позволяет очень быстро нагреть небольшой объем вещества до 100-200 млн градусов, необходимых для начала термоядерной реакции. По сути, PEARL – это альтернатива токомаку«Игнитор», в котором нагрев плазмы должен происходить с помощью электрического тока.
Какой из подходов окажется более перспективным пока сказать сложно – ученым как раз не хватает экспериментальных данных о том, что делает с веществом и с вакуумом лазерное излучение такой высокой мощности.
Два гигантских микроскопа
3. Высокопоточный пучковый исследовательский реактор(ПИК) в г.Гатчина Ленинградской области – это гигантская по размерам, очень сложная и дорогостоящая разновидность микроскопа. В отличие от обычного микроскопа, где в качестве «щупа» используется видимый глазом свет, в Пучковом Исследовательском Комплексе применяется поток нейтронов (составных элементов атомного ядра). С помощью такого инструмента можно получать информацию о том, что и как располагается внутри атомных ядер, как изменения в ядрах связаны с микро- и макроскопическими свойствами вещества. Самый простой и понятный прикладной аспект этого проекта – возможность изучения того, как меняются свойства материалов в условиях сильной радиоактивности. Это, в частности, необходимо для создания новых ядерных установок и научно-обоснованного предсказания сроков службы их конструкционных материалов.
Исследовательский нейтронный реактор ПИК в Гатчине
4. MARS — источник синхротронного излучения(СИ) четвертого поколения, который планируется создать в Курчатовском институте в Москве. Синхротрон – это гигантское кольцо, в котором разгоняют до огромных скоростей небольшие количества заряженных частиц, например, электронов. Каждый раз, когда разогнанный пучок электронов поворачивает (а электроны должны летать по кольцу), все электроны испускает энергию в виде кванта света. Испускаемый при поворотах такого пучка импульс излучения (синхротронное излучение) обладает уникальными характеристиками. Именно его используют для исследования по принципу работы обычного микроскопа, но точность, яркость и длинна волны таковы, что дают возможность характеризовать структуру молекул. Особенно ценные достижения с помощью СИ были получены на биологических молекулах, фактически это способ исследовать логику работы биологических машин на самом глубоком молекулярном уровне. Четвертое поколение синхротронов имеет лучший набор характеристик из тех, что сегодня есть в мире.
Ускорительно-накопительный комплекс Курчатовского источника синхротронного излучения
Два коллайдера – на далекую перспективу
5. Электрон-позитронный коллайдер Института ядерной физики СО РАН в Новосибирске можно условно назвать«фабрикой очарованных частиц». В чем заключается его научная задача? С позиции простой логики, в нашей Вселенной должно быть поровну вещества и анти-вещества. Но если вещество регистрируется, то анти-вещество не найдено. Рабочая гипотеза состоит в том, что некоторые ядерные реакции могут создавать подобную ассиметрию материи. Частицы для этих реакций ( «очарованные D-мезоны») планируется получать и исследовать в коллайдере в Новосибирске. Для ответа на тот же вопрос создавался знаменитый Большой адронный коллайдер, только в этом случае накапливают и исследуют другие частицы – так называемые «прелестные».
Электрон-позитронный коллайдер ВЭПП-2000 ИЯФ в Новосибирске
6. Ускорительный комплекс коллайдера тяжелых ионов NICA(Nuclotron-based Ion Collider facility) планируется построить на территории Объединенного института ядерных исследований в Дубне на базе действующего ускорителя Нуклотрон. Его главная задача – получать и исследовать свойства так называемой кварк-глюонной плазмы. Обычная плазма — такое состояние вещества, когда электроны не могут удерживаться вокруг ядер за счет сил притяжения их зарядов и существуют в виде смеси или газа. Кварк-глюонная плазма возникает, когда составные части ядер не могут больше находиться в единой структуре. Такая плазма предположительно возникает при температуре в триллионы градусов, именно в таком состоянии находилось все вещество сразу после Большого взрыва.
Коллайдер тяжелых ионов предполагается строить на базе ускорителя Нуклотрон
Объекты MegaScience в России еще не построены, а иностранные научные группы уже соперничают за право войти в состав международных коллективов для работы на них. Ведь хорошо известно, что идеи российских ученых часто приковывают интерес мирового научного сообщества.
7. Анализ состояния военной науки и основные направления повышения её эффективности с целью обеспечения национальной безопасности России
Военная наука – область науки, представляющая собой систему знаний о подготовке и ведении военных действий(войны) государствами, коалициями государств, для достижения своих политических целей. Она исследует характер возможных войн, законы войны и способы её ведения, разрабатывает теоретические основы и практические рекомендации по вопросам строительства Вооружённых сил, их подготовки к войне, определяет принципы военного искусства, наиболее эффективные формы и способы ведения военных действий группировками Вооружённых сил, а также всестороннего их обеспечения.
Исходя из политических целей, оценки вероятного противника и своих сил, научно-технических достижений и экономических возможностей государства и его союзников, военная наука в единстве с практикой определяет пути совершенствования имеющихся и создания новых средств вооружённой борьбы.
Составными частями Военной науки являются:
. теория военного искусства(стратегия, оперативное искусство и тактика);
. теория строительства Вооружённых сил, изучающая вопросы их организации, технического оснащения, комплектования и мобилизации;
. теория военного обучения и воспитания личного состава Вооружённых сил;
. теория военной экономики, исследующая использование материальных, технических и финансовых средств, для обеспечения деятельности Вооружённых сил;
. военная география, военная топография и военная геология;
. военная история, изучающая историю войн и военного искусства;
. военно-технические науки, с помощью которых разрабатываются различные виды вооружения, военной техники и средства материального обеспечения Вооружённых сил;
. военно-инженерное искусство, радиационная, химическая, биологическая защита;
. военно-морское искусство;
. мобилизационная подготовка;
. военное законодательство(военное право) и другие.
Исторический опыт свидетельствует, что полное пренебрежение военной наукой, а так же законами и принципами военного дела, прошлым и ближайшим боевым опытом, идущее от несомненного недостатка образования, культуры и личного опыта вождения войск нашим высшим командным составом, во все времена приводило на практике к неудачам в войнах, и не давало России возможности качественно провести военные реформы.
В целом, отечественная военная наука после Второй мировой войны развивалась скачкообразно, ее усилия были направлены на то, чтобы сохранить за собой приоритет в военно-технической области. Это объяснялось тем, что всего за каких-нибудь сорок с лишним лет в Вооружённых Силах СССР сменилось 3-5 поколений обычных видов оружия и военной техники, и как следствие этого, операции и боевые действия приобрели качественно новый облик. В силу субъективных и объективных причин в постсоветское время её развитие замедлилось, а на ряде направлений и вовсе остановилось.
Это произошло в результате того, что советская военная наука в своё время оказалась на высоте своего положения, но вместе с тем в ходе её развития было допущено немало просчетов и ошибок которые отрицательно сказались в последствии.
По мере того как в стране утверждались командно-административные методы руководства, голое администрирование в том числе и военной наукой, она для военно-политического руководства страны постепенно утрачивала свою созидательную роль, а заодно и важнейшую творческую функцию«провидца» путей дальнейшего развития военного искусства, беспристрастного «советчика» и «предсказателя».
С некоторых пор стало правилом проявление неприкрытого субъективизма в принятии важнейших стратегических решений на высшей уровне без опоры на науку, особенно при проведении прогнозов. В переходный период, на фоне отсутствия необходимых материальных средств, обстановки выживания науки в целом и военной науки в частности, в её среде ярко проявили себя и активно развивались такие негативные явления как – догматизм, рутина, казенщина, волюнтаризм.
В результате в конце 90-х годов, в период преобразований в стране и в Вооруженных силах Российской Федерации, роль военной науки практически была сведена на нет, что привело к крупным просчетам в формировании новой военной доктрины и проведении военной реформы. Были нарушены важнейшие принципы исторической преемственности, объективности оценок военной действительности.
Общеизвестно, что военная наука успешно развивается только в том обществе, где есть социальный заказ на военно-научные разработки, востребованы высококвалифицированные научные кадры. В период СССР этот процесс всесторонне стимулировался постоянным ростом наукоёмкой промышленности. Научные исследования в Советском Союзе были в полной мере востребованы и прежде всего, военно-промышленным комплексом(ВПК), который в настоящее время в современной России находится в катастрофическом состоянии.
Так, если в 1988 году затраты на военные цели стран НАТО превышали военные расходы СССР в 2,3 раза, то в 1997 году уже в 18,7 раза. За этот период объём наших военных расходов, в сопоставимых ценах, сократился на 87%, в то время как в США только на 31%, в Германии — на 27%, в Великобритании — на 23%, во Франции — на 10%, в Италии — на 5%.
Многократно снизился объем оборонного заказа, позволяющий загрузить производственные мощности ВПК только на 10–22%(в среднем на 16%). В дальнейшем, в 2001–2010 на нужды обороны было выделено 2,7% российского ВВП, в то время как в США эти расходы составили 3,9%.
В результате такого отставания непосредственные расходы на военные научные и опытно-конструкторские работы в России в 30 раз меньше, чем в США, и в 10 раз меньше, чем у стран НАТО, а заработная плата в российском оборонном комплексе на 40% ниже, чем по промышленности в целом.
Помимо этого износ основных фондов предприятий достиг 80%, а доля морально устаревшего оборудования(старше 20 лет) поднялась до 30%, рентабельность предприятий здесь редко превышает 4–6%.
Сегодня более 30% организаций российского ВПК имеют признаки банкротства, а 50% предприятий относятся к потенциальным банкротам. Состояние ВПК столь плачевно, что появились случаи неисполнения зарубежных поставок, возврата иностранными заказчиками бракованной продукции. В результате современная военная наука погрузилась в глубочайший кризис и теоретический тупик, грозящий перерасти в коллапс.
В тоже время актуальность развития военной науки сегодня возрастает как никогда в связи с вызовами времени:
. ухудшением показателей и состояния мировой экономики вызванного протеканием глобального кризиса и его последствиями;
. обострением международной обстановки в результате действий США стремящихся к созданию однополярного мира;
. усилением гонки вооружения и созданием новых видов оружия;
. обострением борьбы между ведущими государствами мира за источники сырья и рынки сбыта;
. активизацией международного терроризма, религиозного и национального экстремизма.
Подтверждением этого служить, то, что с 2003 по 2010 гг. расходы на оборону в мире возросли с 888,4 до 1507,5 млрд. дол.(почти в 2 раза). Развитие мирового процесса становится тревожным и непредсказуемым.
В связи с этим, руководитель государства В.В. Путин подчеркнул, что«Нам необходимы механизмы реагирования не только на уже существующие опасности, нужно научиться смотреть за горизонт, оценивать характер угроз на 30–50 лет вперёд». Это серьёзная задача, требующая мобилизации возможностей военной науки и алгоритмов долгосрочных прогнозов.
Необходимо отметить, что в последнее время, ходе преобразований, проводимых в Вооружённых силах Российской Федерации, удалось достичь определённых результатов в развитии военной науки:
. проведена её структурная перестройка;
. систематизируется подготовка военных кадров;
. образованы новые военно-научные центры;
. выделяются гораздо большие средств на проведение НИОКР;
. более тесным стало взаимодействие представителей военной науки, с органами военного управления, работниками ВПК.
В целом, Военно-научный комплекс Вооружённых сил России в настоящее время работает по следующим основным направлениям:
. военно-политическому;
. стратегическому;
. военному.
С целью повышения эффективности его деятельности созданы пять укрупненных научно-исследовательских организаций, отвечающие за научные исследования по следующим направлениям:
. наземные системы вооружения;
. ракетно-космические системы;
. авиационные системы;
. системы управления и информационные структуры;
. системы радиоэлектронного обеспечения, разведки.
Все работы ведутся в рамках плана научной работы ежегодно утверждаемого начальником Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации.
А это более 300 НИР, из них примерно две трети выполняется институтами, находящимися в подчинении военно-научного комитета Вооружённых сил Российской Федерации и примерно до 20% –научно-исследовательскими организациями(НИО), других органов военного управления и высших военных учебных заведений.
В рамках плана научной работы отдельным разделом присутствует военно-научное сопровождение НИОКР госзаказов. Военные институты осуществляют военно-научное сопровождение порядка 400 НИОКР, выполняемых по государственному оборонному заказу общей стоимостью около 500 млрд. рублей. Здесь пропорция такая же.
Всё это позволило достичь определённых положительных результатов. Так, только за последнее время:
. оснащенность Вооруженных сил России современной техникой повысилась с 6 до 16%;
. созданы Войска воздушно-космической обороны(ВКО), эффективность которых планируется повышать по мере осуществления поставок новых образцов техники и вооружения;
. части и подсистемы поражения и подавления средств воздушно-космического нападения противника продолжают оснащаться зенитно-ракетными системами(ЗРС) С-400, планируется поступление на вооружение новых и более современных ЗРС С-500.
К 2020 году реализация мероприятий по оснащению Вооружённых сил Российской Федерации новыми модернизированными образцами вооружения, военной и специальной техникой позволит увеличит обеспеченность войск ВКО до уровня, близкого к 90%, а расходы на оборону и военные нужды в целом должны составить 20 триллионов рублей.
В тоже время, проблем в этой области ещё немало, что неоднократно подчёркивалось на коллегиях Министерства обороны Российской Федерации и в ходе проведения дискуссий в научных кругах.
Современная российская военная наука переживает тяжёлые времена. Она в своём развитии серьезно отстаёт от уровня научных разработок ведущих мировых держав. У нас уже давно нет принципиально новых прорывных идей, фундаментальных военно-научных трудов стратегического уровня, в том числе и прогностического характера. Немногие имеющиеся наработки сводятся только к созданию новой техники. При этом не всегда разрабатывается соответствующая её возможностям концепция боевого применения.
Совсем не разрабатываются новые способы ведения боевых действий, плохо изучается иностранный и даже наш собственный боевой опыт, нет работ по осмыслению войны как общественного явления. Такие важнейшие тенденции современного военного строительства, как сетецентрическая война, информационная война, мятежевойна, истинная роль ядерного оружия, передислокация основной военной мощи западноевропейских государств из евро-атлантического пространства в Азию, у нас на серьёзном уровне не обсуждаются и не рассматриваются.
А в это время, как показывает мировая практика центр военных действий с традиционных театров войны(суши и моря) сместился в воздушно-космическую, информационную сферу, подняв многочисленные проблемы, в том числе кибербезопасности. Получила развитие концепция сетецентрической войны. Стали широко применяться асимметричные действия, решающее значение на ход и исход войны оказывает ее начальный период, а весь период ведения боевых действий жестко ограничен по времени, после чего наступает постконфликтный этап.
Вместо того, чтобы исследовать новые явления, многие работы российских учёных часто носят не столько научный, сколько идеологический и пропагандистский характер.
Основные усилия военной науки в спешном порядке направлены на то, чтобы определить, что и в каких количествах заказать для армии и флота в оборонно-промышленном комплексе. Однако при этом забывается, что новый облик Вооруженных сил России предполагает изменение не только оснащенности и вооружения, то есть внешних черт армии и флота, но и их сущности. Предложить оптимальные пути для достижения этой цели – одна из важнейших задач современной военной науки.
Ответственность за такое состояние военной науки несет отнюдь не только она сама. Нисколько не меньше за это отвечает военное руководство России, которое либо вообще не интересуется мнением ученых, либо рассматривает их как лиц, которые обязаны«научно обосновать» то, что уже им сделано. Естественно, что если нет спроса, то исчезает и предложение.
Примером этому может служить процесс реформирования Вооружённых сил России, который осуществляется без серьезных научных обоснований и проработок, методом проб и ошибок, под копирку заокеанского опыта, без учёта российской истории и специфики. Начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Н. Е. Макаров и начальник департамента образования Минобороны Е. Г. Приезжева этот факт неоднократно подтверждали публично.
Так, начальник Генштаба Вооружённых сил Российской Федерации генерал армии Н. Е. Макаров выступая на общем собрании Академии военных наук, заявил, что российская военная наука в ее нынешнем виде не отвечает потребностям страны. По его мнению, она «оторвана от войны, а война оторвана от науки». И это в то время когда в России имеется 1,2 тысячи докторов наук и более 6 тысяч кандидатов наук, занимающихся вопросами обороны, а серьезных, современных научных разработок крайне мало.
Вызывает серьёзное беспокойство не то, что существует мощнейший разрыв между теорией и практикой, а то, что никто из военного руководства не проявляет глубокой заинтересованности в том, чтобы уже имеющиеся передовые разработки и идеи воплощались в жизнь.
По отношению к военной науке наблюдается жесточайший прессинг со стороны военных чиновников. Мешает её развитию и закрытость, отсутствие контроля и поддержки со стороны общества, многочисленные попытки кулуарно решать жизненно важные вопросы реформирования Вооружённых сил России. Как результат, военную науку и ее главную составную часть методологию не развивали в течение почти столетия.
В современных условиях, для того, чтобы ликвидировать образовавшееся серьёзное отставание и преодолеть инерцию застоя необходимо не замыкаться в рамках официальной военной науки, а смелее привлекать к военным исследованиям, как академические научные организации, так и независимые экспертные структуры, представителей гражданских научных кругов.
Таким образом, повседневная практика подтверждает, что сегодня в России фундаментальная национальная военная наука находится в следующем положении: советская военная мысль — закончилась, а российская военная мысль – рождается в тяжёлых муках.
7.1. Основные проблемы военной науки на современном этапе её развития
Во-первых, падение интереса к военной науке, резкое снижение её статуса и потребности в ней Вооружённых сил и общества в целом. В связи с этим, необходимо, прежде всего, поднять статус военной науки, преодолеть кризисные явления в ее развитии и функционировании, обусловленные спецификой затянувшегося переходного периода в нашем обществе. Россия обладает одной из самых опытных в мире военных школ, богатейшей военной историей и славными боевыми традициями, многочисленными научными школами. В недавнем прошлом, советская военная наука была признана как самая передовая наука в мире. И первейшая задача сегодняшнего дня вернуть утраченные позиции.
Именно этому должно способствовать развитие ее методологических, философских основ. Главная задача состоит в том, чтобы на основе этих принципов научиться решать актуальные проблемы военного строительства, исключить тем самым широко распространённый ныне расточительный метод проб и ошибок, подчас трудно поправимых, а иногда и трагических. Динамичные процессы, происходящие на современном этапе в военном деле, неизмеримо повысили роль научно обоснованных, опирающихся на знание и учет объективных законов рекомендаций и выводов для войск.
С этой целью необходимо убедительностью показывать, как на протяжении тысячелетней истории России приходилось вести беспримерную борьбу за сохранение и утверждение своей государственности, не допускать фальсификации истории. Нынешние и грядущие поколения, должны знать, какие жесточайшие военные испытания выпали на долю России, которая с начала Х столетия отразила около двухсот пятидесяти вторжений, а за последние пятьсот лет провела в войнах в общей сложности более трехсот лет.
Во-вторых, снижение уровня военных и общих знаний, как у значительного числа представителей высшего командного состава военного ведомства, так и у офицерского состава в целом. Вызывает тревогу, как само состояние национальной военной мысли, так и тот факт, что офицерский корпус практически прекратил читать профессиональную литературу и литературу общекультурного содержания, прогрессирует тенденции его личной культурной и профессиональной деградации.
И это при том, что российская военная наука имеет глубокие исторические традиции и корни, дала миру множество классических работ, причем не только в военной области, но и в естественных науках, в технической сфере. Тенденция деградации офицерских кадров, наметившаяся в 70–80-е годы, в дальнейшем ещё более усугубилась в процессе необдуманного реформирования высшего военного образования и в наши дни привела к результатам, которые уже реально угрожают национальной безопасности России.
Одной из причин такого положения дел является недооценка роли подготовки преподавательских кадров для высшей военной школы и низкий уровень оплата их труда. В дореволюционные годы самыми высокооплачиваемыми государственными служащими в Российской империи были преподаватели военных академий, в советское время им так же уделялось большое внимание. Сегодня преподавательский состав практически нигде не готовиться, а его статус не соответствует важности задач стоящих перед ним. Так, преподавателям военных вузов академический час оплачивается в 150 рублей, а их гражданским коллегам значительно выше.
К сожалению, на сегодняшний день российские военно-научные традиции пытаются поддерживать и развивать только отдельные ученые-энтузиасты и независимые научные учреждения, а государственные структуры, не проявляют должной инициативы. В условиях кризиса«официальной» военной науки именно такие независимые структуры могли бы способствовать исправлению ситуации.
В третьих, методологическая проблема. Представители Министерства обороны Российской Федерации военную науку, как правило, отождествляют, прежде всего, с деятельностью по выработке военно-технической политики государства. В конечном итоге это сводится к выработке технического задания и соответственно, своеобразной научной приёмки выполненного государственного заказа.
При этом в стороне остаётся, так называемая, фундаментальная военная наука. И прежде всего, общая теория, от которой зависит определение характера войн и военных угроз, видение перспектив военного строительства, подготовки и применения Вооружённых сил. В результате отсутствует общая методология, система знаний, а в Вооружённых силах Российской Федерации – военная идеология. Как следствие всего этого вовремя не осуществляется прогнозирование военных угроз, не глубоко анализируется характер тех или иных вооружённых конфликтов, в том числе и на территории России.
Всё это в конечном итоге приводит к возникновению некоторых проблемных вопросов и в военной доктрине, хотя последняя доктрина 2010 года более продумана и соответствует проводимым в Вооружённых силах России реформам. Но без осуществления глубокой научной проработки трудно понять, обеспечит ли эта военная реформа надёжную защиту страны от реальных угроз, существующих в современном мире или нет.
В четвертых, – это военно-техническая политика. В 2011 году наиболее остро проявились противоречия в сложившейся системе госзаказа оборонной промышленности. Министерство обороны России, отказалось закупать устаревшее вооружение, да и ещё по завышенным ценам производимое отечественным ВПК.
Но вместе с тем, со стороны ВПК тоже есть вопросы к Министерству обороны России, в том числе к военной науке, так как технические задания,
госзаказы предоставляются оборонному комплексу не своевременно. В чем причины этого? Безусловно, есть и внешние и внутренние причины. Главная внутренняя причина – это экономические, финансовые и кадровые возможности нашего государства.
Для успешного разрешения всех накопившихся проблем крупных капиталовложение и модернизации имеющихся предприятий недостаточно. В конце ХХ века слишком много времени было упущено и сегодня требуется по существу новая, современная индустриализация страны, на которую времени не отпущено. В то же время, принятие определённых мер могло бы ускорить этот процесс.
Во-первых, техническое оснащение военно-научных организаций не отвечает современным условиям и в первую очередь их устаревшая производственно-лабораторная база. Необходимо также строительство новых объектов, способных разрабатывать и выпускать современную технику и вооружение, подготовка рабочих кадров, заработная плата которых в среднем 10-15 тысяч рублей так же нуждается в корректировке, так как она ниже чем в других отраслях экономики.
Во вторых — Российская военная наука из-за недостатка финансирования в 90-е годы потеряла значительную часть кадрового потенциала. В последние десять лет этот процесс продолжился, что в итоге привело к потере кадров в оборонно-промышленном комплексе до 70%, в военной науке до — 60%, в результате средний возраст работающих повысил 50 лет.
Положение дел усугубилось и тем, что в ходе реформирования военно-научного комплекса в научно-исследовательских организациях Минобороны было проведено замещение большого количества офицерских должностей гражданскими, а ряд научно-исследовательских организаций Министерства обороны Российской Федерации был включен в высшие военно-учебные заведения в качестве структурных подразделений. Поспешная реализация этих мер привела к массовому оттоку из военно-научного комплекса высококвалифицированных специалистов и его ослаблению.
Надежда на привлечение в военную науку гражданских ученых«со стороны» оказалась несостоятельной из-за низкого уровня оплаты труда гражданского персонала Минобороны. В результате серьезные отставания наметились в сфере разработки системы управления войсками, совершенствования учебной и лабораторной базы.
Сегодня для исправления положения дел необходимо создать мощные экономические стимулы способные привлечь наиболее талантливых и одарённых представителей технической интеллигенции в военную науку.
В третьих – необходима системно-структурная перестройка. В научно-исследовательских центрах имеются адъюнктуры, но нет диссертационных советов. В результате учёные вынуждены защищаться в вузах на стороне. При этом, в очную адъюнктуру специалисты не идут, потому что теряют в зарплате и в перспективе служебного роста. И это происходит в условиях, когда научно-исследовательские организации военной науки имеют в своих штатах только 30-40% исследователей имеющих учёные степени.
Помимо этого, существует проблема докторов наук из числа военнослужащих, которые в силу субъективных и объективных причин, могут получить эту научную степень к 45–50 годам. Им до увольнения в запас остаётся служить от 3 до 5 лет, по истечению которых их либо увольняют, либо предлагают гражданскую должность с более низкой зарплатой. В результате им выгоднее уйти в другие отрасли, что большинство из них и делает, так как в настоящее время учёные в гражданских отраслях получают 25-30 тысяч рублей, что значительно выше, чем у их военных коллег.
В-четвертых — назрела необходимость совершенствования структуры руководства научными кадрами. В настоящее время, в связи с реорганизацией военно-научного комитета Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации в его подчинение вошло несколько десятков научно-исследовательских организаций. В то же время значительная часть научно-исследовательских институтов перешла в подчинение военно-исследовательских научных центров, которые, подчинены департаменту военного образования Министерства обороны Российской Федерации. Все это сопровождается существенным сокращением численности научно-исследовательских организаций, снижением служебного статуса их сотрудников.
Как результат, в настоящее время ВУЗы и НИО Министерства обороны России разобщены между собой(из-за разной подчинённости) и все более отдаляются от войск (вследствие вывода из состава видов и родов войск), и отсутствия директивно установленной системы оперативного взаимодействия с соответствующими главными командованиями и командованиями.
Выход видится в подчинении всех научно-исследовательских организаций Вооруженных сил России вновь созданному Департаменту военного образования и науки, с одновременной передачей функций административного управления(включая и организацию повседневной деятельности) профильным видам и родам войск.
Представляется целесообразным и предложение заместителя председателя Правительства Российской Федерации Д. О. Рогозина, о создании правительственного органа(агентства) по стратегическому анализу и планированию, с целью осуществления оценки перспективы развития ситуации в области безопасности в мире, определения рисков и угроз национальной безопасности и технической независимости России. Результатом его работы стало бы создание «Белой книги» по вопросам обороны и национальной безопасности России, о которой уже в научной среде говорится долго, и которая в принципе уже существует в ряде стран, в том числе во Франции, Германии, Китае, Японии, и даже в Украине.
В пятых, преодоление отставания в сфере средств управления войсками: в робототехнике, в обеспечении кибербезопасности. Современное развитие войн осуществляется в виде бесконтактного противоборства, следовательно, все эти сетицентрические войны, управление киберпротивоборством должно осуществляться из центра, в котором будут сосредоточены наши лучшие научные силы.
Для этого необходимо создать в рамках военно-научной организации мозговые центры, творческие лаборатории, аналитические группы, которые были бы способны руководить нанесением мощных ударов непосредственно по узловым и слабым местам противника. Необходимо активно привлекать к этой работе и независимые от Министерства обороны Российской Федерации научные, общественные организации, такие, как Академию военных наук Вооружённых Сил Российской Федерации и другие.
Таким образом, отечественная военная наука еще не стала определяющим фактором военного строительства, а реформирование Вооруженных Сил Российской Федерации проводится без надлежащего научно-теоретического обоснования.
В тоже время понимание, что без современной военной науки, прогностического планирования, научно обоснованных решений, мы не сможем создать современные Вооруженные силы, способные при небольших людских ресурсах защитить такую огромную страну, как Российская Федерация наступило.
7.2. Рекомендации по совершенствованию и развитию системы военной науки в РФ
В связи с вышеизложенным, на наш взгляд, необходимо:
ПРЕЗИДЕНТУ И ПРАВИТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Инициировать разработку проекта Федерального закона«О Вооруженных Силах Российской Федерации» и внесение соответствующих изменений в Федеральный закон «Об обороне».
С участием независимых экспертов организовать работу по научной проработке и практической подготовке своеобразной«Белой книги» по вопросам безопасности, обороны и модернизации Вооруженных сил Российской Федерации.
Сформировать эффективный механизм более тесного взаимодействия и заинтересованности в создании современных отечественных вооружений и техники, не уступающих и даже превосходящих по своим характеристикам иностранные аналоги. Рассмотреть вопрос привлечения к исследованию проблем военной науки ученых гражданских институтов, в том числе Российской академии наук, путем стимулирования их работы(целевые выплаты, премии, гранты и т. д.).
Принять меры по утверждению Государственной программы фундаментальных, прогнозных и поисковых исследований по оборонным проблемам.
Разработать и внедрить единую методологию формирования перечня критических технологий федерального уровня, перечня критических оборонных технологий и перечня технологий двойного назначения.
Создать систему распространения научно-технических и технологических достижений, стимулирования передачи технологий из оборонной промышленности в гражданские отрасли, включая создание совместного банка данных о технике и технологиях двойного применения. Ускорить процесс создания государственной структуры по отбору и селекции новых оборонных технологий.
СОВЕТУ ФЕДЕРАЦИИ, ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ
ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Совместно с Правительством Российской Федерации принять участие в подготовке Федерального закона«О Вооруженных Силах Российской Федерации». Принятие такого закона одновременно с внесением соответствующих изменений в Федеральный закон «Об обороне» позволило бы упорядочить нормативную правовую базу в области военного строительства, законодательно закрепить основные задачи и правоспособность, как входящих в Вооруженные силы Российской Федерации организаций, так и иных федеральных органов исполнительной власти, участвующих в обеспечении военной безопасности.
СОВЕТУ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Создать орган по стратегическому анализу и планированию, на который возложить задачи определения рисков и угроз стратегической безопасности России на длительную перспективу(до 30 лет).
Продумать эффективную систему работы по изучению и обобщению проблем военной безопасности, теоретических наработок Общественной палаты Российской Федерации, Общественного совета при Минобороны Российской Федерации, Академии военных наук, Российской ассоциации содействия науки, других общественных исследовательских институтов, центров и фондов, современной военной мысли, представленных в Интернете, на страницах специализированных газет и журналов, в диссертациях и НИР.
МИНИСТЕРСТВУ ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Уточнить систему управления военной наукой и военным образованием с четким разграничением полномочий и порядка взаимодействия между соответствующими структурами. Приостановить интеграцию научно-исследовательских организаций в состав военно-учебных заведений Министерства обороны Российской Федерации. Разработать механизм взаимодействия научно-исследовательских учреждений Минобороны России с видами и родами войск.
Переработать Приказ Министра обороны Российской Федерации № 140 — 2000 г.«Об организации научной работы в Вооруженных Силах Российской Федерации». Разработать и внедрить систему мер, направленных на мотивацию научного роста и повышение эффективности труда военных ученых.
Активнее и четче формулировать свои требования к науке и промышленности, с учетом тенденций и перспектив развития гражданских технологий, технологий двойного назначения.
Сформировать, с учетом зарубежного опыта, информационную систему Вооруженных Сил нового перспективного облика и, прежде всего, создать сеть специальных«мозговых центров», творческих лабораторий, аналитических рабочих групп, научно-исследовательских подразделений, групп информационного противоборства. Привлечь ведущих исследователей, аналитиков, специалистов. Должным образом их оснастить.
Проработать вопрос целевого финансирования развития лабораторной, экспериментально-стендовой и испытательной базы научно-исследовательских учреждений Министерства обороны Российской Федерации.
Разрешить научно-исследовательским институтам Министерства обороны Российской Федерации участвовать в выполнении НИОКР государственного оборонного заказа в качестве головного исполнителя или соисполнителя в рамках приносящей доход деятельности.
Рассмотреть вопрос о создании в Министерстве обороны Российской Федерации системы подготовки научных и научно-педагогических кадров из числа гражданского персонала. Принять меры по увеличению заработной платы гражданскому научному персоналу Министерства обороны Российской Федерации. Установленные надбавки для профессорско-преподавательского состава и научных работников Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации распространить на все вузы и НИО Министерства обороны Российской Федерации.
Приостановить перевод должностей научных работников Министерства обороны Российской Федерации, подлежащих замещению офицерским составом, в разряд гражданского персонала. Предусмотреть возможность присвоения научным сотрудникам Министерства обороны Российской Федерации из числа военнослужащих, имеющих ученую степень, воинского звания на одну ступень выше занимаемой должности до полковника включительно.
Продумать меры по формированию государственной идеологии воинской службы, профессиональной этики, профессионального образования, которое должен получить офицер в ходе своей службы, как профессионал и гражданин России.
В 2012 году, объявленном Президентом Российской Федерации Годом российской истории, обратить особое внимание на практическое изучение и пропаганду отечественной военной истории и культуры, духовного наследия, российской военной классики, науки и искусства побеждать, заветов лучших военных умов России.
Учитывая то, что без базовой методической, философской подготовки современный офицер не может объективно оценить происходящие изменения в военном деле, творчески осмысливать влияние научно-технического прогресса рассмотреть вопрос о введении в систему военного образования предмета«Философия военной науки».
ОБЩЕСТВЕННОЙ ПАЛАТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОБЩЕСТВЕННОМУ СОВЕТУ ПРИ МИНИСТЕРСТВЕ ОБОРОНЫ
Взять под общественный контроль предложенные меры, повышающие эффективность научных исследований в сфере военной безопасности.
Совместно с Министерством обороны Российской Федерации, Академией военных наук, Военно-философским обществом Национальной ассоциации«Мегапир», Фондом «Наука-XXl», Российской ассоциацией содействия науки и другими общественными организациями разработать комплекс мер по общественной поддержке научных исследований в области обороны и безопасности. В этих целях всемерно использовать моральное и материальное стимулирование, в том числе с помощью грантов для некоммерческих организаций. Организовать и провести презентацию коллекционных книг «Российская военная классика» с вручением лучшим офицерам книг «Российского военного сборника».
НАУЧНЫМ СООБЩЕСТВАМ И УЧЁНЫМ
Осуществить выявление закономерностей развития форм и способов ведения вооруженной борьбы на основе комплексных исследований по политико-военным, военно-стратегическим проблемам, по вопросам тактики и оперативного искусства, по военно-техническим и военно-экономическим проблемам, с использованием исторического опыта нашего государства.
Исследовать статус военной науки в системе современных наук, который в настоящее время явно не соответствует месту и роли войн в историческом процессе, рассматривая её как фундаментальную исследовательскую научную дисциплину о войне и военной безопасности.
Источник: ecolife.ru.
Рейтинг публикации:
|
