Power to the people! Или наследие Сола Алинского
Не болтуны, но организаторы и народные представители
 Точно так же, как Дилан Томас определял алкоголика, как «человека, который вам не нравится, но который пьет столько же, сколько и вы», эпитет «популист» часто используется в публичных дебатах для того, чтобы девальвировать утверждения и действия партий и политиков, с которыми не согласны комментаторы и другие политики.
(Даниэле Альбертаззи, Дункан Макдонелл, «Популизм 21-го века»)
От редакции: Девиз, который вынесен в заголовок данной статьи («Власть народу!»), прозвучал в США в XIX веке. Это был девиз «Народной партии», которая на английском языке называлась Populist Party, то есть буквально «Популистская партия». В XIX веке она добилась существенных, хотя и ограниченных успехов. Ее кандидаты прошли в Конгресс, стали губернаторами. На президентских выборах 1892 года кандидат-популист Джеймс Уивер собрал более 1 млн. голосов избирателей и 22 голоса выборщиков. Поражение привело к расколу партии, и в дальнейшем ее «крылья» влилась в «большие партии». Примерно тогда же СМИ превратили «популизм» в синоним демагогии. Но была создана концептуальная основа популизма как социально-политической доктрины. Сегодня ей наследуют сторонники идей возвращения политической системы США к «истокам демократии».
«Власть народу!» позже повторяли и леваки из IWW[1], и прогрессисты[2], и забастовщики СIO[3], и бунтари 60-х. Сейчас этот девиз начертан на виртуальных стягах и столпов консерватизма, и видных либералов, партийных фракций и общественных организаций. Сегодня это политическая концепция, деятельная среда, социальная практика.
Наш постоянный автор Дмитрий Петров, продолжая тему популистов, говорит о них как о «людях корней травы»[4] – у нас бы сказали «от соков земли». Для него политик-популист не просто яркий оратор, политический проект, выразитель беспокойства или «диагноз» какой-то очевидной проблемы. Это организатор, технолог и народный представитель, готовый работать с народом и представлять его интересы в элитах.
Что ж, такую точку зрения мы не могли не представить вниманию наших читателей, тем более, что она проиллюстрирована плодами деятельности весьма незаурядного человека (родом из России) – Сола Алинского.
1990-е. Балтимор, штат Мэриленд. Ваш покорный слуга читает:
«…Поглядим вокруг: тысячи пустых бутылок и прочей тары покрыли страну. Городские службы тонут в пластике. Местные власти в смятении. Граждане – в беде.
А что же федеральное правительство? Оно бездействует. Хотя в Вашингтоне знают: тысячи ёмкостей производят, опорожняют и выбрасывают на улицы, в реки, леса и поля нашей страны. Каждый день. А те, что попадают в баки, везут на токсичные свалки и в печи, где, сжигая, превращают в яд, убивающий всё вокруг.
В столице знают, что в восьми штатах уже есть законы о праве сдать пустую тару и обязанности принять ее за плату и утилизировать путем рециркуляции[5]. Но в Мэриленде – нашем штате! – такого закона нет.
Мы не хотим погибнуть под горами пластмассы и задохнуться в ядовитом дыму! Мы должны добиться принятия “Закона о бутылках”!
Но он не выгоден производителям. Опасен для огромных и жадных корпораций и кредитующих их банков. А они контролируют ряд бюрократов. Да, мы – граждане – победим, но борьба может длиться годами.
Есть другой путь – короче. Заставить Конгресс принять федеральный “Закон о бутылках”. Одолеть воротил, убедив законодателей признать наше право сдавать пустую тару.
ВСТАВАЙТЕ! ВКЛЮЧАЙТЕСЬ В КАМПАНИЮ ЗА “ЗАКОН О БУТЫЛКАХ”! ЗАСТАВИМ ВАШИНГТОН УСЛЫШАТЬ ГОЛОС НАРОДА!»
Это надо было не просто прочесть. Это надо было выучить назубок. И говорить жителям пригородов, лежащих между Балтимором и Округом Колумбия, которые откроют тебе дверь. Прямо сходу: серьезно и внятно. И вручать подписной лист. А на вопрос: «Так что могу сделать я?» – отвечать: «Действовать. Прямо сейчас. Вступить в Maryland Public Interest Research Group – Mary-PURG[6], которая вместе с другими по всей стране продвигает “Закон о бутылках”. Подпишите петицию, внесите 50 долларов и станьте членом организации. Деньги пойдут на борьбу за чистую среду и права граждан. Мы принимаем чеки, сэр (мэм)».
Впрочем, лучше сразу знакомиться, жать руку, установить тактильный контакт. Закон канвессинга[7]: открыли дверь – 40 % успеха; впустили в дом – 50 %; назвали себя, пожали руку – 75 %. Прочее – дело твоего обаяния, умения общаться и убедительности. Записал супругов, получил подписи и чеки, поздравил со вступлением и можешь сообщить, что можно сделать и пожертвование. На усмотрение вступивших…
Обошел, сверяясь с картой, свой участок, записал сколько смог людей, вышел на точку встречи и – жди минивэн с другими агитаторами. Он подберет тебя и отвезет либо домой в Балтимор, либо на новый участок продолжать бой за чистую среду и гражданские права.
Порой близ места встречи ты можешь увидеть агитаторов других организаций. Но это редко – обычно все заранее договариваются не работать в одном и том же районе. Ведь конкуренция – дело корпораций и банков, а не борцов за народное дело.
Я пришел в Mary-PURG, когда в начале 90-х в Институте политических исследований университета Johs Hopkins в Балтиморе писал работу о гражданском обществе и гражданских лидерах. Сложилось довольно удачно: и для работы кейс отличный, и денег малость перепало – дважды в месяц агитатор получал чек на сумму, составлявшую некий процент от собранных им для организации взносов.
Так народная организация поддерживала в народе (агитировали, в основном, студенты и безработные) стремление вовлечь в народное дело еще больше народу.
Народная организация – это выдумка. В том смысле, что до конца 30-х годов XX века это название не было термином; то есть как у нас: нечто есть, а слова нет. В обиход его ввел Сол Дэвид Алинский – мыслитель-практик из Чикаго, превративший организаторскую работу в профессию, а затем и в индустрию.
Этот еврей родом из России и выпускник Чикагского университета исходил из гипотезы, что если людей, живущих в одном районе, организовать вокруг общих для них проблем и втолковать, что им нужно сообща финансировать их решение, можно создать сильную структуру – своего рода кооператив по решению проблем отдельно взятого района – способную к долгосрочной работе. Ее актив – деятельные граждане. Источник денег – они же. Лидеры – энергичные и успешные люди, выдвинутые этой средой.
Этот-то кооператив – его Сол назвал народной организацией – и может решать проблемы сообщества и утверждать в нем власть народа. Для народа. На деньги народа.
Однако… Сам народ, как правило, организоваться не в состоянии. Он этого не умеет. Да и откуда ему? Да и не должен он… И потому стихийные протесты – краткосрочны, часто граничат с беззаконием, а их успехи часто призрачны, победы, если таковые случаются, скромны. Потому и нельзя предоставлять народ самому себе в таком важном деле.
Но кто же ему поможет? Организатор!
Как на заводах профсоюзы создаются, а забастовки организуются не сами собой, а внедренными туда тренированными и убежденными специалистами (бывают и стихийные трудовые конфликты, но глупо думать, что их большинство), так и организацию в районе (городе, штате) может создать умелый и уверенный в правоте специалист – организатор.
Но ведь он стоит денег!? А где они, деньги, коли речь о проблемных районах? Ведь проблемы-то, как правило – безработица, расовые конфликты, неустроенность, бедность… Ничего, – отвечает Алинский, – если у проекта нет спонсоров, организатору придется убедить оплатить его работу. Кого? Да народ. Хотя бы на первых порах.
А уж потом подключить бизнес, прессу, конфессии и власти. Во-первых – без них – никуда; во-вторых, они должны увидеть: проект успешен и им выгоден. И потому принять часть расходов – чтобы попытаться частично его контролировать.
Безумие! Не бывает! С какой стати бедняки, привыкшие винить власти и бизнес в своих проблемах, вдруг станут решать их сами? И вдобавок – платить за это? Да еще нанимать специалистов… Кстати, откуда известно, что они и впрямь специалисты, ведь прежде ничего такого никто не делал?! А потом еще и строить связи с бизнесом и властью – виновниками всех бед?! Нет. Это – выдумка.
Ага. Выдумка. И, как оказалось, удачная. За несколько месяцев Алинский сумел создать в одном из проблемнейших районов Чикаго под названием Задворки Боен[8] (там в 30-х жили выходцы из Восточной Европы, в основном, католики) эффективную народную организацию, связанную с администрациями и профсоюзами на предприятиях, с местными властями, католической церковью и бизнесом. Она успешно решала широкий круг вопросов – от борьбы с пьянством и уличной преступностью до улучшения медицинского обслуживания и образования, от благоустройства территории – до решения вопросов трудоустройства.
Пришлось нелегко – ряд методов, приемов и практик пришлось разрабатывать на месте, в обстановке настолько приближенной к боевой, что как-то вернувшись домой он обнаружил, что его машина кое-где пробита пулями… А как иначе, если ты проводишь людей – по большей части необразованных, раздраженных неудачами и имеющих крутой нрав – через то, что он называл коллективным транскризисным образованием? Пройти через кризис трудно. Особенно – через свой кризис. Люди не любят меняться. И порой жестко реагируют на неизбежность перемен. В том числе и личностных…
Но кончилось всё хорошо.
«Совет сообщества Задворки»[9] – так именовалась эта организация, в годы Новой сделки[10] ставшая примером гражданской инициативы снизу, а впоследствии получившая немалую поддержку, в том числе, со стороны мэрии Чикаго.
Правда, на старте этот проект частично финансировался из частных источников – Алинский был достаточно энергичен, чтобы обеспечить такую хоть и ограниченную, но важную поддержку. Но тот факт, что вскоре жители Задворок стали финансировать не только работу совета, но и самого организатора Сола Алинкого и его компаньона Джо Мигана – он всегда приводил как пример одного из самых крупных своих успехов.
Он знал: это – не отдельно взятый успех. Был убежден: чикагский опыт может быть проанализирован, систематизирован, описан, освоен и повторен в других городах, регионах и странах (с учетом специфики). Он хотел сделать опыт практикой. И сделал.
Он изложен в книге «Побудка для радикалов»[11] и не раз применен в проектах созданного для этого «Фонда индустриальных территорий»[12]. Известность получили такие из них, как «Временная организация в Вудлауне» (Иллинойс), «Организация общественного служения» (Калифорния), FIGHT (Нью-Джерси) и ряд других.
Кто-то считал его левым, кто-то винил в работе против левых… Жизнь этого человека, богатая событиями и открытиями, так и осталась для многих загадочной. Уж больно необычным он казался современникам. Уж больно мятежным[13].
Но важно то, что опыт Сола Алинского стал примером для значительной части того очень разнородного и подчас противоречивого движения, которое развивается по законам доктрины, которую сегодня принято называть американским популизмом.
Во всяком случае – в том ее фрагменте, который утверждает возможность паритетного взаимовыгодного партнерства организованного народа (гражданского общества), организованных денег (предпринимательского сектора) и организованной власти (государства). И при всём том – первичность низовой, народной, гражданской, общественной инициативы, адресованной власти – местной, уровня штата и федеральной.
Люди, народ – как ни абстрактно звучат эти слова – имеют полное право на свою долю власти. Но власть не дарят и не дают в пользование. Получить эту долю он может только тогда, когда он в должной мере организован, финансово обеспечен и является носителем неких универсальных ценностей. А поскольку такого рода организация немыслима для общества в целом, речь идет о наиболее деятельной, ответственной, целеустремленной и склонной к социальным трансформациям его части.
Не случайно услугами «Фонда индустриальных территорий» пользовался президент Гарри Трумэн. Не зря эта организация существует до сих пор.
И не просто так к опыту Алинского (пусть и не называя его имени) адресовался кандидат в президенты США Фред Харрис[14], утверждавший в своей книге «Новый популизм»[15]:
«Храмом американской демократии овладели менялы. Выпуск денег в Америке контролирует Федеральная резервная система. Это – настоящая монополия, заменившая на рынке денег государственную власть. В такой ситуации единственный способ защитить интересы народа – сделать эту систему государственной. Конгрессмен от Луизианы Джон Рэрик внес законопроект о скупке правительством акций Федерального резерва. И он прав. Джон Рэрик – консерватор. Но это не проблема консервативного или либерального мировоззрения. Это проблема сохранения в руках людей власти над их собственными жизнями».
Где-то мы подобное уже слышали, не правда ли? Чем не предвестник «революции» Рона Пола?
Это чисто популистский подход и еще одно свидетельство в пользу тезиса: популизм – это политическое и идеологическое пространство, где грани и противоречия между американскими либералами и консерваторами стираются.
Не зря на наработки Алинского опирались и профессора Гарри Бойт и Сара Эванс, как говорят – участники создания политической платформы второго срока Билла Клинтона и отчасти Барака Обамы.
И, наконец, не удивительно, что известный консерватор (и, кстати, тоже популист) Ньют Гингрич[16], нападая на Барака Обаму, нередко превращал слова «радикализм в стиле Сола Алинского» в своего рода обвинение.
Да, практически все американские президенты-демократы и кандидаты в президенты от Демократической партии, начиная с Бобби Кеннеди в ходе кампании 1968 года в той или иной мере адресовались к наследию Алинского. Это-то и сбило с толку конгрессмена Гингрича. Он, сам того не желая, угодил в плен к стереотипам и привычке распределять технологов по разным сторонам в борьбе партий и споре идей. А жаль! Потому что эти стереотипы нередко мешают видеть возможности, которые открываются там, где политики позволяют себе внимательно смотреть и видеть не формально враждебные идеи и практики, а потенциально выигрышные.
Так, в России (и не только) популистом часто зовут несерьезного безответственного политикана-демагога, адресующегося к сиюминутным интересам и предпочтениям масс, а сам термин используют как обличительный и уничижительный ярлык.
Между тем, популист – неважно либерал или консерватор – это политик или общественный деятель, способный мобилизовать народ, включить его мощную энергию в социальные процессы. Объединить и сорганизовать его вокруг актуальных и насущных проблем. Сформировать команду профессионалов – мыслителей, проектировщиков, мастеров – не погрязших в чванстве, не презирающих и не боящихся народа, но готовых и умеющих общаться и работать с ним.
Популист – это политик или общественный деятель, понимающий, что в истории стран бывают эпохи, когда миллионами людей движут не деньги супер-магнатов, не вопли пропаганды и не приказы начальников, а видение и воля лидеров, умеющих вобрать в себя и отразить в своих делах интересы и стремления народов, которые те порой не могут выразить просто потому, что даже при наличии каналов коммуникации, не умеют правильно и своевременно ими пользоваться.
И вот, будучи причастен высшим сферам политики и мысли, оставаясь человеком того круга, куда допускают отнюдь не всех – лишь аристократов по рождению, виду деятельности или духу – он все же черпает свое видение, стратегию и силу в той энергетике народов, что таят в себе корни травы.
И обращает ее в живую мощь своей политики.
[1] IWW – Industrial Workers of the World – организация, стремящаяся к «освобождению труда» путем соединения борьбы за производственную демократию с политической агитацией.
[2] Прогрессисты – деятели Progressive Party, созданной в 1912 году, выдвинувшей в президенты Теодора Рузвельта и получившей ряд мест в Конгрессе США. Была возрождена в 1948 году и выдвинула кандидатом в президенты Генри Уоллеса.
[3] CIO – Committee for Industrial Organization – профсоюзной объединение, получившее известность в русском переводе как КПП – Конгресс производственных профсоюзов.
[4] Калька с английского grass roots level – уровень корней травы - т.е. простой народ.
[5] То есть путем производства новой пластиковой тары с использованием переработанной старой.
[6] Сокращение PURG созвучно английскому purge – очистка, или – в повелительном наклонении – очистим.
[7] От амер. to canvass – убеждать граждан голосовать за кандидата или проект, проходя от дома к дому.
[8] Back of the Yards – район, расположенный в окрестностях знаменитых Чикагских Боен.
[9] Back of the Yards Neighborhood Council.
[10] New Deal – стратегия президента Франклина Рузвельта, известная в русском переводе как Новый курс.
[11] Reveille for Radicals. Saul D.Alinsky. Random House, NY, (1946) 1989.
[12] Industrial Areas Foundation (IAF) – создан Алинским в 1940 году. Доказательством эффективности организации может служить хотя бы то, что в 1957 году она получила от Чикагской Архепископии грант в 118.800 долларов. Для 1957 года – более чем внятная сумма. Существует до сих пор: http://www.industrialareasfoundation.org/ .
[13] Книги Сола Дэвида Алинского, как и его биография «Пусть меня зовут мятежником» (Let Them Call Me Rabel. Sanford D.Horwitt. Alfred A.Knopf, NY, 1989), еще ждут перевода и публикации на русском языке, пусть и с возможными сокращениями.
[14] Фред Харрис – юрист, политик, конгрессмен, сенатор от штата Оклахома, Председатель национального комитета Демократической партии (1969, 1970), кандидат в президенты в 1972, 1976. В ходе последней кампании ездил по стране в трейлере и останавливался на ночлег в частных домах. Проиграл праймериз.
[15] Fred Harris. The New Populism. Thorp Spring Press. Berkley, 1973.
[16] Ньют Гингрич – спикер Палаты представителей Конгресса США (1995–1999), республиканец, предприниматель, ученый историк, публицист, писатель, идеолог «консервативной революции». В 2012 году участвовал в республиканских праймериз.
Источник: terra-america.ru.
Рейтинг публикации:
|
