Протесты в тегеранском университете Foto: / AP Photo / dpa
Artikel von: BY ANTJE SCHIPPMANN, ANGELIQUE GERAY, EHSAN ABRI veröffentlicht am 05.01.2018
Протесты в Иране продолжаются! BILD побеседовал с протестующими из 10 городов.
► Учительница из города Ahvaz (1.1 миллиона жителей)
“Это не справедливо, что режим продолжает нападать на бедных и слабых – людей, которые не могут защитить свои права. Все должны иметь право высказывать своё мнение свободно и без страха. Люди, которые выступают против режима в Иране, хотят быть услышанными. Это молодые, хорошо образованные люди, у которых все еще нет хорошей жизни здесь. Они безработные или зарабатывают деньги тяжелым трудом – как я.
Мы хотим, чтобы наши голоса были услышаны. Режим хочет уничтожить своих противников. Они фильтруют социальные сети. Несколько дней назад мы не могли даже позвонить друг другу.
Я искренне хочу перемен. Европа и США не могут помочь нам; Иран никогда не позволит им это. Мне бы хотелось покинуть страну”.
► Мать (54 года)из города Abhar (88 000 жителей)
“Все протесты направлены против бедности и коррупции. Нам нужен лидер оппозиции, но у нас нет никого. К настоящему времени всё снова тихо в моем городе. Однако это движение помогло всем. Мы больше не боимся, мы теперь говорим открыто и более уверены в себе”.
► Рунак ( Runak*), журналист из города Sanandaj (370 000 жителей)
“Число участников [протестов] в Sanandaj постоянное. Вчера в людей стреляли. Но насколько я вижу, люди все еще полны решимости продолжать. Конечно, есть определенное беспокойство, что протесты будут подавляться намного жестче. Особенно здесь у нас, в Курдистане.
В нескольких больших городах прошли демонстрации. Однако мы ожидали большего в таких городах как Тегеран. Но важно, чтобы люди продолжали [протестовать].
Местная полиция в Sanandaj вела себя мирно. Только Революционная гвардия и ополчение Basij были жестокими. Basij, в частности, опасны, потому что они могут легко смешаться с толпой в штатской одежде.
Интернет крайне важен для организации и сотрудничества. К сожалению, здесь в Sanandaj сеть или очень слабая, или не работает вообще. Но люди всё равно выходят на улицу в 17:00, потому что они знают, что демонстрации начинаются в то время.
Про-режимные демонстрации стали разочарованием для режима. Это применимо ко всему Ирану. Они даже использовали архивные съёмки для показа по телевидению. Но даже если бы там было много людей, то всё равно, все в Иране и за границей знали бы, что многие из них пришли туда не добровольно. Государственные служащие должны были пойти на эти демонстрации, иначе они потеряют свою работу”.
► Мохсен (Mohsen*), студент из города Sari (300 000 жителей)
“В начале на улицах было много людей, но постепенно давление и страх усиливаются, так что теперь мало людей протестует. Они сначала хотят услышать что происходит в других городах, прежде чем они осмелятся снова выйти из дома.
Однако я думаю, что можно свалить режим большим количеством малых протестов. Когда политики замучаются и устанут, у нас будет шанс освободиться.
Мы координируем [свои действия] через социальные сети и другие каналы. Но каждый раз, когда мы решаем онлайн о месте и времени для протеста, Революционная гвардия и ополчение Basij тоже читают это, и встречают нас там”.
► Марьям* (50 лет), одинокая мать, двое детей, Тегеран (8 миллионов жителей)
“Люди выходят на улицы, потому что они хотят что-то есть и как-то жить. Режим не способен удовлетворить наши требования, поэтому мы хотим перемен. Мы не отступим. Наша цель состоит в том, чтобы свергнуть исламский режим.
Вечером, на улицы Тегерана всё ещё выходит много людей. В других городах, таких как Тебриз и Ahvaz, к протестам присоединились сотни.. Движение продолжается.
У меня есть чувство, что Basij и Революционная гвардия не хотят нападать. Особенно нормальные люди, которые работают в ополчении Basij только по экономическим причинам - чтобы иметь работу, они не нападают на протестующих. У меня такое чувство, что правительство боится. Вот почему ополчение ведет себя не так агрессивно как раньше.
Если эта волна, по любой причине, схлынет сейчас, то она всё равно скоро возвратится. У нас больше нет выбора. Я думаю, что режим практически мертв. Мы только должны похоронить его труп.
Мы не хотим, чтобы западные правительства помогали нам – мы можем справиться самостоятельно. Но пожалуйста, не защищайте этот режим больше. Это - все, что мы требуем”.
► Негар (Negar*), фотограф из города Rasht (640 000 жителей)
“В моем городе приблизительно 50 процентов людей “за”, и 50 процентов “против” режима. Даже при том, что это нелегко, большое количество людей присоединилось к протестам. Активность людей продолжает расти. Кроме того мы готовимся к демонстрациям физически.
В больших городах люди больше боятся режима – больше боятся попасть в тюрьму, быть убитым, потерять работу и так далее. Там очень много Революционной гвардии и ополчения Basij на улицах. Они делают все, чтобы подавить протестующих”.
► Акбар (Akbar*), фабричный рабочий из Тебриза (1.5 миллиона жителей)
“Революционная гвардия была подготовлена к политическим протестам в больших городах, но не в маленьких. Люди там, зачастую, даже более раздражены и агрессивны. Протесты там более радикальные. Возможно, фермеры и крестьяне, например, меньше боятся режима, чем люди, которые живут и работают в городах, потому что они меньше подвергаются воздействию политической пропаганды в их повседневной жизни.
Революционная гвардия и ополчение Basij - люди, которые готовы умереть за аятоллу Али Хаменеи и режим. Они также не боятся убить любого человека. Они не предстанут перед судом, они могут делать всё что хотят для поддержания власти режима.
Я не хочу поддерживать этот режим, потому что его законы не дают нам гражданских прав. Мы не свободны в своих действиях, мы должны делать то что хотят они. Так, почему я должен поддерживать их?
Я хочу, чтобы западные правительства поддержали нас хорошим интернетом и оказав давление на режим. Режим должен допустить свободу слова. Мы должны наконец иметь легальное право проводить демонстрации, не боясь быть арестованными. Тогда мы увидим - сколько людей выступает против этого режима”.
► Сайед (Saiede*), журналист из Тегерана
“Вчера вечером на улицах было мало людей, потому что Революционная гвардия была везде. Они пытались запугать людей. В больших городах много полиции охраны общественного порядка. В небольших городах выступать легче. Кроме того, в небольших городах люди более бедные; разница в доходах больше. Мы частично организуем протесты через социальные сети, но также и по электронной почте и с помощью “сарафанного радио”. Есть также несколько таксистов, которые тайно передают информацию о протестах своим пассажирам.
Про-режимные демонстрации ненастоящие. Я не раз видел, что многие люди покидали демонстрацию. Это - спектакль, поставленный режимом. Многие участники вообще не хотят быть там. Режим делает все, чтобы вывести как можно большее количество людей на улицы.
Если протесты сейчас прекратят, начнется вторая фаза. Люди будут говорить друг с другом, будут искать безопасные каналы связи. К концу года они вернутся на улицы с ещё большей силой”.
► Реза (Reza*), художник из города Kerman (530 000 жителей)
“В Кермане, против протестующих были использованы только Революционная гвардия и ополчение Basij. Они вообще против всех людей, из Ирана ли, из Сирии или Йемена.
Режим делает всё что в его силах чтобы бороться с социальными сетями, но люди все еще активны. Режим не имеет успеха. Люди могут изменить статус-кво”.
► Баран (Baran*), домохозяйка из Тегерана
“Я хочу, чтобы исламский режим ушел. Моя квартира - мой мир, но и моя тюрьма. Так или иначе, но я не имею никаких прав в этой стране. Но я также знаю, что ситуация станет ещё хуже, если протесты потерпят неудачу.
Западные правительства больше не должны поддерживать режим. И они должны предоставить иранцам бесплатный интернет. Они могли бы также оказать давление на Россию, Турцию и Китай, потому что эти страны помогают режиму.
Я также хочу, чтобы они помогли иранцам создать демократическую страну, в которой женщины имели бы те же самые права что и мужчины”.
► Хуссейн (Hossein*), студент из города Shahin Shahr (140 000 жителей)
“Многие люди здесь вышли на улицы. Я думаю, что этот режим это не республика, и не исламская. Для них было намного легче расправиться с протестующими в больших городах, потому там они озаботились безопасностью с самого начала. Они никогда не думали, что однажды движение может начаться в небольших городах. Поэтому вряд ли есть какие-то силы для репрессий здесь.
Мы общаемся через интернет, но за последние несколько дней, он стал намного медленнее.
Революционная гвардия и ополчение Basij отказывают в чувстве собственного достоинства людям, которые думают по-другому. Они просто не воспринимают нас как людей”.
► Активистка из города Kermanshah (850 000 жителей)
“В первые несколько дней, число участников и активность в моём городе были очень высокими. Однако, со вчерашнего дня, они немного снизились из-за невероятного увеличения сил безопасности и насилия над протестующими. Но мы ожидаем, что протесты снова усилятся.
Люди в провинциях сильно затронуты экономической ситуацией. В больших городах обстановка немного лучше. Я думаю, что это поэтому протесты более сильны в провинции, чем в больших городах.
Силы безопасности – главным образом полицейские – вначале оставались спокойными. Когда протесты усилились, к ним присоединились ополчение Basij и Революционная гвардия. Они стали действовать очень жестко. Тогда протестующие попытались защищаться. Революционная гвардия сообщила нам, что у них есть приказ стрелять.
Интернет очень слаб, и приложение Telegram было заблокировано. Однако у людей есть программное обеспечение, чтобы обойти блокирование. Люди всегда найдут способ общаться друг с другом.
Про-режимная демонстрация в моем городе была не больше, чем анти-режимные демонстрации последних нескольких дней. Однако, участниками про-режимной демонстрации были члены Революционной гвардии, ополчения Basij, военные и государственные служащие. Мы ожидали, что их демонстрация будет больше, но они не смогли этого сделать”.
Крупнейшие с 2009 года акции гражданского неповиновения в Иране начались с локального протеста против подорожания яиц, но вскоре охватили крупнейшие города, а к экономическим лозунгам добавились политические.
Почему иранцы недовольны жизнью? Нижеприведенные шесть графиков проливают свет на корни нынешнего протеста.
1. Тяжелое бремя санкций
Десятилетие санкций, наложенных мировым сообществом в наказание за ядерные амбиции Ирана, не прошло незамеченным. Сначала они притормозили экономический рост, а потом и вовсе загнали страну в рецессию.
В 2015 году, когда иранский президент Хасан Роухани пошел на ядерную сделку с мировым сообществом ради снятия санкций, экономика сократилась на 1,4%.
В 2016 году, когда договоренность вступила в полную силу и большинство ограничений были сняты, ВВП подскочил на 12,3%, в основном за счет добычи и экспорта нефти и газа.
Теперь этот эффект перекинулся и на другие отрасли, сообщил в декабре Международный валютный фонд и предрек иранской экономике рост на 4,2% в текущем финансовом году.
Однако многие в Иране рассчитывали на большее.
Аналитики указывают, что США так и не отменили запрет на финансовые операции с Ираном, что отпугивает иностранных инвесторов. К тому же, нынешний американский президент Дональд Трамп стремится разорвать ядерную сделку и восстановить санкции в полном объеме.
2. Высокая инфляция
Иран из-за санкций лишился значительных валютных поступлений от продажи нефти и газа, в результате чего курс национальной валюты - риала - рухнул на 450%, что привело к росту цен. В 2013 году инфляция достигла 31%.
С момента прихода Роухани к власти потребительские цены росли более умеренными темпами. В 2016 году инфляция составила 11% и в ближайшие три года, по оценкам Всемирного банка, она не превысит 12% в год.
Растущие цены съедают доходы населения и сокращают подпитку экономики за счет казны. В следующем финансовом году, начинающемся в марте 2018-го, Роухани предложил увеличить бюджетные ассигнования до $104 млрд. Это на 6% больше в номинальном выражении, но инфляция - вдвое выше, а следовательно, в реальном выражении расходы сократятся.
3. Работы нет
Официальная безработица в стране - 12,4%, однако в некоторых районах она превышает 60%.
Более половины 80-миллионного населения Ирана моложе 30 лет, и им приходится тяжелее всего: каждый четвертый гражданин в возрасте от 15 до 24 лет сидит без работы, а каждый восьмой довольствуется неполной занятостью.
Молодежи трудно найти работу в Иране Безработица среди иранцев в возрасте от 15 до 24 лет
Аналитики объясняют беды рынка труда перекосами в экономике: растет преимущественно нефтегазовая отрасль, у которой потребности в рабочей силе минимальны.
4. У людей все больше мобильных телефонов
Важную роль в организации новой волны протестов в Иране сыграло распространение мобильных телефонов.
Миллионы иранских пользователей мессенджера Telegram делятся в нем фото- и видеосвидетельствами акций протеста и договариваются об участии в них.
В год предыдущих масштабных выступлений - 2009 - в Иране было 55 млн пользователей мобильной связи, но из них лишь у 2% были смартфоны.
Сейчас число пользователей увеличилось до 80 млн, а у 41% семей имеется хотя бы один смартфон.
5. Люди беднеют
За последнее десятилетие средняя иранская семья обеднела на 15%, показало исследование Персидской службы Би-би-си.
Сколько зарабатывают иранцы Данные на март каждого года в ценах 2016 г
Число людей, живущих в бедности в Иране, сократилось до 8% с 2009 по 2013 год, когда Роухани пришел к власти. Однако в 2014 году оно увеличилось до 10,5%, согласно данным Всемирного банка.
Более 8 млн иранцев в 2014 году жили менее чем на $5,50 в день, а 2%, или почти 200 тысяч человек, - и вовсе на $1,90.
Малообеспеченные иранцы полагаются на помощь властей: государственное пособие в размере около $13 получают примерно 77 млн человек.
Однако Роухани предложил со следующего года сократить эти дотации в целом на $5,3 млрд, что затронет 30 млн человек. Кроме того, он планирует повысить цены на бензин в полтора раза до $0,45 за литр.
6. Денег на еду остается все меньше
Средняя иранская семья за последнее десятилетие сократила потребление мяса, молока и хлеба на 30-50%, показало исследование Би-би-си.
Иранцы беднеют, а цены на основные продукты питания за прошлый год выросли примерно на 40%. В итоге трапеза во многих семьях становится все более скудной.
На это наложились и непредвиденные проблемы. Вспышка птичьего гриппа привела к дефициту куриных яиц, они подорожали в полтора раза - и это переполнило чашу терпения.
У мессенджера "Телеграм" в Иране 40 миллионов пользователей, это примерно половина всего населения страны
По Ирану на прошлой неделе прокатилась волна протестов против роста цен и ущемления гражданских прав. Однако улицы - не единственное место, где идет борьба между иранскими властями и протестующими.
Эта борьба продолжается в социальных сетях и мессенджерах.
Нынешние демонстрации крупнейшие с 2009 года, когда в стране прошли мощные протесты против подтасовок результатов президентских выборов. Тогда оппозиционные активисты использовали "Фейсбук", "Твиттер" и YouTube, чтобы делиться с остальным миром информацией о "Зеленом движении".
Многие крупные политики и активисты пользуются различными социальными платформами, за исключением тех, что официально заблокированы.
После того как в 2010 году компьютерную инфраструктуру иранской ядерной отрасли поразил вирус Stuxnet, страна инвестировала в кибербезопасность и наняла профессиональных хакеров, известных как "киберармия Ирана".
В отсутствие независимых новостных ресурсов и при однобоком взгляде правительственного телевидения людям остается лишь заходить в соцсети и делиться там фотографиями протестов.
В протестах участвует множество иранских студентов
У мессенджера "Телеграм" в Иране 40 миллионов пользователей, это примерно половина всего населения страны. Именно эту соцсеть выбрали для общения протестующие.
В ответ власти, по их словам, "временно", заблокировали "Телеграм" и "Инстаграм".
"Фейсбук", YouTube и "Твиттер" заблокированы в Иране с 2009 года.
"Ничего не происходит"
В этот раз власти не пускают на самотек происходящее в соцсетях.
Одна из популярных тактик - создание множества ботов в "Твиттере", задача которых - публиковать фейковые видео протестов, а также разубеждать население в них участвовать.
У большинства из этих аккаунтов - необычный профиль и фотографии. Они созданы во время протестов, и у них всего по нескольку подписчиков, которые также являются ботами.
Правообладатель иллюстрацииTWITTER Image captionГруппы аккаунтов-ботов создаются для утихомиривания протестов
"Только что сюда приехал, тут ничего не происходит", - написал один из пользователей в ответ на видео о протесте, якобы проходившем в городе Решт в провинции Гилан.
"Почему вы врете? Тут никого нет", - пишет другой.
Одни и те же сообщения с одних и тех же аккаунтов публиковались под множеством различных видео в период между 1 и 4 января.
Между ними и прослеживается связь, однако нет доказательств, что они созданы при поддержке властей или служб безопасности.
Как распознать бота
Лаборатория цифровой судебной экспертизы Атлантического совета (DFRL) дает несколько советов о том, как отличить бота в социальных сетях.
Постоянство: Боты пишут часто. Чем чаще, тем больше поводов для беспокойства. Организация определяет количество в 72 поста в день как подозрительное, а более 144 раз - крайне подозрительное.
Анонимность: У ботов отсутствует личная информация. В аккаунтах обычно стоковые фотографии, а в описаниях - политические лозунги.
Репосты: У ботов много ретвитов и цитат других, и очень мало оригинального контента.
Общее содержание: Сеть ботов можно распознать, если сразу несколько аккаунтов публикуют одно и то же практически одновременно.
К битвам в соцсетях во время протестов в Иране подключают и искусственный интеллект. Особо рьяные пользователи выделяют лица протестующих из видео и фото, и предлагают искать и арестовывать их.
Новостное агентство Тасним, связанное с корпусом Стражей Исламской революции присоединилось к этой инициативе в "Твиттере".
Протестующие в долгу не остались. Они создали в "Твиттере" аккаунт, где выложили предполагаемые имена и данные сотрудников служб безопасности, воюющих с протестующими. Кроме того, они сообщили в компанию Twitter об активности аккаунтов, распространяющих сведения об отдельных протестующих.
Фотографии протестов в Иране появлялись в основном в соцсетях
Хэштег #nationwide_protests, относящийся к протестам в Иране, использован более 470 тысяч раз. Анализ использования хештега говорит о том, что большое количество постов в поддержку протестующих пришло из Саудовской Аравии.
Некоторые даже стали использовать собственный хэштег для поддержки, #nationwide_riots.
Между суннитской Саудовской Аравией и шиитским Ираном уже давно напряженные отношения. Обе страны претендуют на ведущую роль на Ближнем Востоке.
Отношения между ними особенно накалились после "арабской весны" 2011 года. США поддерживает хорошие отношения только с Саудовской Аравией, в то время как России удается оставаться союзником обеих стран.
"Телеграм" в России
Политическая активность в мессенджере "Телеграм" наблюдается и в России. Кремль и ФСБ занимаются мониторингом самых популярных телеграм-каналов, писали в сентябре прошлого года "Ведомости".
Граффити с Павлом Дуровым в Петербурге - еще один признак популярности его проектов среди россиян
По данным "Ведомостей", мониторингом каналов, в том числе анонимных, занимаются МВД, ФСБ и Минобороны.
А РБК в октябре прошлого года выяснил, что в регионах запустят сеть из около 100 анонимных политических телеграм-каналов для формирования повестки перед выборами президента.
Большинство опрошенных изданием региональных чиновников сообщили, что подписаны на основные федеральные телеграм-каналы с политической повесткой: "Сталингулаг" (182 тысячи подписчиков), "Незыгарь" (96 тысяч подписчиков), "Кремлевский мамковед" (23 тысячи подписчиков), "Караульный" (канал-агрегатор, 47 тыс. подписчиков) и "Газ батюшка" (4 тысячи подписчиков).
Эксперты считают, что росту популярности платформы в России поспособствовала угроза его блокировки в июне прошлого года. Тогда Роскомнадзор пригрозил блокировкой, если мессенджер не предоставит регулятору сведения, необходимые для включения в российский реестр.
В ответ создатель компании Павел Дуров заявил, что на компромисс не пойдет, однако не возражает, чтобы ведомство использовало открытые данные о компании для внесения в реестр.
Теперь ФСБ требует от мессенджера предоставлять ключи шифрования информации, однако компания в этом отказывает. За этот отказ компания Telegram была оштрафована на 800 тысяч рублей. Оспорить штраф в суде компании пока не удалось.
Статьи западные и потому пказывают ситуацию однобоко, однако знать эту точку зрения необходимо, дабы понимать как они формируют протестные явления и тем самым понимать механизмы их эффективного купирования.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
“Это не справедливо, что режим продолжает нападать на бедных и слабых – людей, которые не могут защитить свои права. Все должны иметь право высказывать своё мнение свободно и без страха. Люди, которые выступают против режима в Иране, хотят быть услышанными. Это молодые, хорошо образованные люди, у которых все еще нет хорошей жизни здесь. Они безработные или зарабатывают деньги тяжелым трудом – как я.
“Все протесты направлены против бедности и коррупции. Нам нужен лидер оппозиции, но у нас нет никого. К настоящему времени всё снова тихо в моем городе. Однако это движение помогло всем. Мы больше не боимся, мы теперь говорим открыто и более уверены в себе”.
“Число участников [протестов] в Sanandaj постоянное. Вчера в людей стреляли. Но насколько я вижу, люди все еще полны решимости продолжать. Конечно, есть определенное беспокойство, что протесты будут подавляться намного жестче. Особенно здесь у нас, в Курдистане.
“В начале на улицах было много людей, но постепенно давление и страх усиливаются, так что теперь мало людей протестует. Они сначала хотят услышать что происходит в других городах, прежде чем они осмелятся снова выйти из дома.
“Люди выходят на улицы, потому что они хотят что-то есть и как-то жить. Режим не способен удовлетворить наши требования, поэтому мы хотим перемен. Мы не отступим. Наша цель состоит в том, чтобы свергнуть исламский режим.
“Революционная гвардия была подготовлена к политическим протестам в больших городах, но не в маленьких. Люди там, зачастую, даже более раздражены и агрессивны. Протесты там более радикальные. Возможно, фермеры и крестьяне, например, меньше боятся режима, чем люди, которые живут и работают в городах, потому что они меньше подвергаются воздействию политической пропаганды в их повседневной жизни.
“В Кермане, против протестующих были использованы только Революционная гвардия и ополчение Basij. Они вообще против всех людей, из Ирана ли, из Сирии или Йемена.
“Многие люди здесь вышли на улицы. Я думаю, что этот режим это не республика, и не исламская. Для них было намного легче расправиться с протестующими в больших городах, потому там они озаботились безопасностью с самого начала. Они никогда не думали, что однажды движение может начаться в небольших городах. Поэтому вряд ли есть какие-то силы для репрессий здесь.
“В первые несколько дней, число участников и активность в моём городе были очень высокими. Однако, со вчерашнего дня, они немного снизились из-за невероятного увеличения сил безопасности и насилия над протестующими. Но мы ожидаем, что протесты снова усилятся.
Правообладатель иллюстрацииTWITTER
