Имевшее место в последнюю неделю резкое усиление агрессивности имеет такое же отношение к внутренней американской политике, что и к новому фундаментальному развитию событий в остальном мире. Трампу необходимо избавиться от обвинений в слишком тесных связях с президентом Путиным и чрезмерной терпимости к таким союзникам России, как Башар аль-Асад. Обращение к военным методам во многом соответствует духу старой пентагоновской поговорки — «оборонительная политика заканчивается у американских территориальных вод», то есть именно согласно внутри-американской, а не внешней политике и принимаются решения.
Каковы бы ни были истинные мотивы Трампа, его внезапная любовь к использованию вооружённых сил демонстрирует, раскритикованный президентом Обамой «вашингтонский сборник тактических схем» вернулся в качестве руководства проведения американской внешней политики. «Это сборник комбинаций, который исходит от внешнеполитического истеблишмента», сказал в прошлом году Обама в интервью с Джеффри Голдбергом из Atlantic Monthly. «И сценарий предписывает откликаться на различные события, а эти отклики имеют склонность быть милитаризованными».
Применение ядовитых газов в Хан Шейкуне, когда погибли 87 человек и последовавший ответный удар США 59 ракетами по сирийской авиабазе были поводом, а не причиной крутого поворота во внешней политике Трампа. Ранее он не обращал внимания на традиционный здравый смысл держав, будь то в США, в Британии или во Франции по основным проблемам, таким как отношения с Россией, Сирией, Китаем, НАТО и ЕС.
Есть что-то комическое в гневе, выраженном самозваными экспертами из-за новых выходок Трампа. Анти-трамповские силы интерпретируют любой контакт между русскими и любым из членов прошлой и нынешней команды Трампа, каким бы мимолетным он бы не был как признак возможной измены так лихо, что сенатор МакКартни задохнулся бы от зависти.
Некоторые заявления Трампа могут показаться глуповатыми, другие — более реалистичными, чем что-либо сказанное Хиллари Клинтон или сенатором МакКейном.
Например, в Сирии основная проблема США и их союзников была и остаётся в том, что хотя они очень хотели бы избавиться от Асада, единственной альтернативой оказывается анархия или приход клонов ИГИЛ* или аль-Каиды*. Политика Клинтон, если у неё такая имеется, состояла в том, чтобы сделать вид, что в Сирии уже существует или может быть создана «третья сила», которая будет сражаться и в итоге заменит и ИГИЛ и Асада. Подобного рода фантазии часто наличествуют в среде экспертных советов и специалистов-экспертов, зачастую отставных генералов или дипломатов, подрабатывающих телекомментаторами.
Краткое изложение происходящего в Сирии Трампом, выраженное во время избирательной кампании, было намного более реалистично. Он сказал, что его отношение таково, что «вы боретесь с Сирией. Сирия борется с ИГИЛ, и вам надо избавиться от ИГИЛ. Россия сейчас полностью поддерживает Сирию, и есть ещё Иран, который становиться сильнее из-за нас, и он тоже поддерживает Сирию... Теперь мы поддерживаем мятежников, борющихся против Сирии, и понятия не кто имеем, кто все эти люди».
Нет ничего столь страшного или дикого в мире, как установленный порядок, подвергнутый критике, ставящей под сомнение его основные постулаты. Отсюда стыдливое облегчение, продемонстрированное столь многими мировыми лидерами, учёными, специалистами и комментаторами СМИ при новости, что направление и управление внешней политикой США возвращаются к прежним нормам. Их оптимизм может оказаться преждевременным, но они явно будут приветствовать нейтрализацию администрации Трампа в смысле каких-либо радикальных намерений.
При этом игнорируется тот факт, что милитаризованные варианты, предпочтительные согласно «вашингтонским сценариям», столь презираемым Обамой, обеспечили практически бедствие после событий 9/11 и, вероятно, снова именно это и произойдёт. Почти всё, что поддерживал вашингтонский внешнеполитический истеблишмент с начала войны в Афганистане в 2001-м, Ираке в 2003-м, Ливии и Сирии в 2011-м и Йемене в 2015 году либо стало причиной конфликтов, либо резко усилило их.
Обама мог осознавать, что именно идёт не так, хотя в целом он отвечал стоическим отказом вместо попытки изменить ход событий. Но его анализ слабости внешнеполитического истеблишмента США и его политики переполнен очаровательными догадками, соответствующими более традиционной политике, которую теперь фактически начинает Дональд Трамп. Голдберг говорит, что Обама «задавался вопросами, и зачастую очень жёсткими, о той роли, которую играли арабские сунниты — американские союзники — в провоцировании анти-американского терроризма. Он явно был раздражён тем, что традиционность внешней политики вынуждает его считать саудовцев союзниками». Подобные же опасения у него были и относительно связей США с Пакистаном.
Телеканалы и авторы редакционных статей считали, что столь раболепно почтительные оценки вашингтонских экспертных советов должны отразиться на мнении Белого Дома Обамы об этих организациях. Голдберг, который долго общался с Обамой и его сотрудниками, сообщает: «Широко распространённое в Белом Доме мнение состоит в том, что многие наиболее значимые экспертные советы по внешней политике в Вашингтоне делают ставку на своих арабских и про-израильских спонсоров. Я слышал, как один из представителей администрации характеризовал Массачусетс-авеню**, обитель многих экспертных советов, как на «оккупированную арабами территорию».
Заметно, что никто из внешнеполитического истеблишмента не считает, что делал что-то очень неправильное на Ближнем Востоке после 9/11. Если правительства, в которых они были советниками или в которые входили, действительно хотели бы покончить с восьмилетними и более войнами, охватившими огромные территории и большую часть территорий между Пакистаном и Нигерией, они могли бы приложить больше усилий.
Внешняя политика Трампа всегда была противоречивой смесью шовинизма и изоляционизма, которые позволят сделать Америку снова великой и удержать других от войн. Но изоляционистский мотив, похоже, ослабевает, о чем свидетельствуют действия США за последнюю неделю в Сирии, Афганистане и в отношении Северной Кореи, а также более конфронтационное отношение к России.
Это соответствует ходу «сценария», но более опасно, чем прежде, из-за склонности администрации Трампа стрелять с бедра, особенно в направлении Ирана. Утешение столицы иностранных государств могут найти в том, что большая часть власти, находящейся в руках опытных генералов, может быть замещена. Ни один из этих солдат не оказался успешен или дальновиден в Ираке или Афганистане, как теперь заявляют их обожатели, и у них есть естественная склонность решения проблем силовыми методами.
Единственный реальный путь воспрепятствовать ещё одному массовому убийству, вроде гибели 87 человек от химического оружия в Хан Шейхуне 4 апреля или 278 погибших от бомб в Мосуле 17 марта — покончить с этими войнами. Меры, которые к этому не приводят, а имеют целью сдержать злоумышленников или ограничить страдания — чистое лицемерие.
Примечания:
* — организации, запрещённые в РФ.
** — Одна из главных магистралей г. Вашингтона, пересекает его по диагонали с северо-запада на юго-восток и соединяет площади Дюпон-серкл и Маунт-Вернон-скуэр, на неё выходит вокзал Юнион-стейшн. Часть авеню, где расположены многочисленные посольства, известна как Эмбасси-Роу («Посольский ряд»).
