В Румынии зажжён пожар цветной революции
Поводом для многотысячных выступлений протеста,
которые продолжаются по всей Румынии, стало намерение
социал-демократического правительства премьер-министра Сорина Гриндяну
внести изменения в законодательство, касающееся борьбы с коррупцией.
Правительственный декрет о декриминализации ряда экономических статей
Уголовного кодекса был принят в ночь на 1 февраля. Этим актом смягчались
наказания за коррупцию и объявлялась широкая амнистия для осуждённых по
коррупционным статьям.
В знак протеста на улицы румынских
городов вышли сотни тысяч протестующих. Причём вышли немедленно, по
сигналу, всё было замечательно организовано. Под лозунгами с требованием
отставки кабинета Гриндяну уже вечером 1 февраля в полусотне с лишним
румынских городов собрались более 250 тысяч человек, из них более 100
тысяч - в Бухаресте. 5 февраля глава кабинета заявил, что не хочет
«раскалывать румынское общество», а потому правительство отзывает
декрет. Однако это заявление не успокоило страсти. К вечеру 5 февраля
численность протестующих по всей Румынии превысила 600 тысяч человек.
СМИ в один голос заговорили, что это
самые грандиозные манифестации со времени свержения режима Николае
Чаушеску в конце 1989 года.
Что на это можно сказать?
Во-первых, сами по себе массовые
выступления в новейшей истории Румынии – не редкость. Они случались
неоднократно под разными лозунгами и носили как проправительственный,
так и антиправительственный характер. В 1990-е годы румынские шахтеры в
массовом порядке прибывали в Бухарест, чтобы выступить в поддержку
тогдашнего президента страны Иона Илиеску, а в разгар
внутриполитического кризиса в Румынии в 2014 году на улицы румынской
столицы выходило до 70 тысяч протестующих.
Другое дело, что протест февраля 2017
года по своему размаху действительно беспрецедентен. Что касается
отозванного правительством декрета, то в нём шла речь об исключении из
румынского Уголовного кодекса статьи о превышении должностных
полномочий, если ущерб составил менее 200 тысяч румынских леев (48 тысяч
долларов – сумма для прожжённых коррупционеров незначительная). Кроме
того, осуждённые по нетяжким статьям получали шанс на сокращение срока
или подпадали под амнистию, которая распространялась на приговоренных
менее чем к пяти годам тюремного заключения, пожилых людей и беременных
женщин. Правительство объяснило появление декрета двумя причинами -
необходимостью привести Уголовный кодекс в соответствие с решениями
Конституционного суда и переполненностью тюрем. Согласно расчётам самого
правительства, под амнистию могли подпасть 2,5 тысячи человек, по
оценке Национального управления тюрем - 3,7 тысячи человек.
Трудно допустить, что такие относительно
умеренные меры могли одномоментно вывести на улицы полусотни городов
более полумиллиона протестующих. К тому же по степени распространённости
коррупции Румыния ничем особенно не выделяется. Организация Transparency International
(она называет себя «глобальной коалицией против коррупции», кто стоит
за ней, неизвестно) ежегодно обновляет так называемый Индекс восприятия
коррупции по 176 странам. Это субъективный показатель, отражающий
формируемое владельцами СМИ представление о коррумпированности
общественных отношений в той или иной стране. Дела с этим обстоят у Румынии, согласно данным индекса 2016 года, значительно хуже, чем,
например, у Дании, Швеции, Швейцарии, Нидерландов, Германии, Бельгии,
Франции, но всё же лучше, чем в Греции, Болгарии, Беларуси,
Азербайджане, Молдове, Украине, Бурунди, Конго, Гвинее-Биссау или
Сомали.
Во-вторых, обращает на себя внимание
скорость нарастания антиправительственных настроений: выборы состоялись в
декабре, а премьер-министр Сорин Гриндяну вступил в должность 4 января.
На выборах Социал-демократическая партия Румынии набрала около 45 %
голосов и одержала уверенную победу, опередив Национал-либеральную
партию (около 20 % голосов).
Массовые антиправительственные
выступления в такой ситуации могут начаться под влиянием крупного
политического провала правительства или резкого ухудшения
социально-экономической ситуации, но ни того, ни другого не было.
Остаётся третья причина - влияние
внешнего фактора, и в бурных событиях, развернувшихся сейчас в Румынии,
этот фактор присутствует. Источники в Бухаресте связывают хорошо
организованные антиправительственные выступления в Румынии с опасениями,
возникшими в местных националистических кругах и в ряде западных столиц
на предмет внешнеполитической ориентации кабинета Сорина Гриндяну в
условиях победы в ноябре 2016 года на президентских выборах в соседней
Молдове кандидата от Партии социалистов Игоря Додона.
Последний уже успел провести первую за восемь лет встречу с лидером
Приднестровья, посетить Москву и выступить с инициативой о
предоставлении Молдавии статуса наблюдателя в ЕАЭС.
Додон может найти общий язык с румынскими
социал-демократами, но он категорически не устраивает ни
великорумынских шовинистов по обе стороны румынско-молдавской границы,
ни «коллективный Запад». Именно возможность продуктивного диалога между
Бухарестом, Кишинёвом и Москвой хотят исключить организаторы
антиправительственных выступлений в Румынии, взявшие на вооружение
методы дестабилизации внутриполитической обстановки, не раз опробованные
в разных странах в ходе печально знаменитых цветных революций.
Не исключено, что готовится возвращение в
роли «спасителей отечества» (а заодно «борцов с коррупцией»)
группировки бывшего президента Румынии Траяна Бэсеску. Это неизбежно
реанимирует националистический проект «Великой Румынии» с её жаждой
поглотить Молдову.
Румыния во власти майдана
Уже
вторую неделю Румынию сотрясают массовые выступления демонстрантов,
сильнейшие со времени свержения Чаушеску в 1989 году. Народ на улицах
протестует против намерений правящей Социал-демократической партии (СДП)
амнистировать осуждённых за коррупционные преступления, если сумма
преступной сделки не превышает 38 тыс. евро.
Граждане
подозревают, что таким образом социал-демократы хотят вызволить из
камер своих погоревших на коррупции однопартийцев. Среди последних –
лидер СДП Ливиу Драгня; премьер-министр Румынии в 2000-2004 гг. Адриан
Нэстасэ, его жена и некоторые другие.
Однако румынский майдан не очень похож на стихийный выброс народного возмущения.
Во-первых,
участие около полумиллиона граждан в антиправительственной демонстрации
и та методичность, с какой поддерживается протест, не могут быть
стихийными. Демонстрация, кстати, началась не сразу после победы СДП на
парламентских выборах в декабре 2016 года (что было бы более естественно
для взрыва народного гнева), а через несколько дней после присяги
социал-демократического правительства Сорина Гриндяну.
Во-вторых,
демонстранты не просто митингуют, но митингуют грамотно, с
использованием соответствующих социотехнических приёмов (создание «моря
света» экранами сотовых телефонов, использование свистков и т.д.).
Протестующие создают «море света» экранами сотовых телефонов и прожекторами
В-третьих,
митингующие очень согласованно, как по команде, меняют свои требования,
которые поначалу сводились к отмене готовящейся амнистии. После того
как правительство, напуганное масштабом протестов (масштаб,
действительно, нешуточный), приняло главное требование митингующих,
последние стали добиваться отставки согласившегося уступить им
правительства.
Отказ
договариваться и повышение ставок – один из признаков того, что
митингующими управляют. Эта сила, которая ими управляет, – это
оппозиционная Национальная либеральная партия (НЛП) Румынии.
Национал-либералы проиграли парламентские выборы социал-демократам и
теперь готовятся поквитаться с политическими конкурентами руками толпы.
Есть
у румынского майдана и геополитический подтекст. Дело в том, что
румынские социал-демократы исповедовали стыдливую многовекторность,
позволяя себе время от времени упоминать о важности развития отношений с
Россией, Китаем, Индией и периодически критикуя одностороннюю
ориентацию национал-либералов на ЕС и НАТО.
Не
поэтому ли председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер поддержал
майданщиков (национал-либералов), а не социал-демократов, призвав
румынскую улицу и дальше бороться с коррупционерами во власти. Хотя у
толпы короткая память: в ноябре 2015 года румыны точно так же
протестовали против находившихся тогда у власти национал-либералов, как
сегодня они протестуют против социал-демократов.
Ночные протесты в Бухаресте
В
той спешке, с какой Румынию приняли сначала в НАТО (2004 год), затем в
Европейский союз (2007 года), Брюссель предпочёл не замечать проблем
этой страны, вызываемых экономической слаборазвитостью. Что касается
степени коррумпированности публичной сферы, то, если верить подсчётам
Transparency International – организации, выводящей каждый год
применительно к разным государствам так называемый индекс восприятия
коррупции (Corruption Perceptions Index), в этом плане в Румынии за
последние пять лет от смены партийных этикеток ничего существенным
образом не менялось.
В
таких условиях любой исход политической схватки двух группировок
(национал-либералы и социал-демократы) вряд ли что-то изменит, кроме
того, что привилегия «осваивать» государственный бюджет и доходы от
коммерческих сделок государственных предприятий перейдут от одних к
другим. Разница после смены вывески будет заключаться в том, что
рвущиеся к власти национал-либералы не станут баловаться лозунгами
многовекторности во внешней политике. Поэтому Брюсселю они нравятся
больше. Поэтому румынский майдан будет продолжаться.
Борьба,
развернувшаяся сейчас в Бухаресте, ведётся руками улицы не за
«очищение» румынской власти, а за удержание слаборазвитой Румынии в
геополитическом капкане ЕС/НАТО.
Источник: fondsk.ru.
Рейтинг публикации:
|
