Угрозы Трампа заставили Иран вспомнить о дружбе с Россией. Иран в Сирии швартуется рядом с Россией

Иран внезапно изменил свое мнение по поводу использования Россией авиабаз на своей территории. Если еще в августе из-за такого использования в Иране возник целый внутриполитический скандал, то сейчас Тегеран едва ли не призывает Москву воспользоваться своими аэродромами. Похоже, у этой перемены настроения есть глобальный политический подтекст.

Тегеран готов вновь предоставить ВКС России авиабазу Ноуже в Хамадане, если этого потребует ситуация в Сирии, заявил во вторник советник главы МИД Ирана Хоссейн Шейхольэслам.

«Если у России возникнет такая необходимость и вопрос будет согласован с российской стороной, то российские ВКС смогут использовать эту базу для осуществления своей военной миссии в Сирии. Если того потребует ситуация в Сирии, то, как и в прошлый раз, мы готовы снова предоставить возможность российской стороне совершать полеты и заправку ВКС с этого аэродрома», – цитирует Шейхольэслама РИА «Новости».

При этом он оговорился, что все действия на территории базы должны проводиться исключительно под полным контролем Ирана. «(Ранее) российские самолеты получили от нас разрешение на осуществление полетов с этого аэродрома для нанесения авиаударов по позициям террористов в Сирии, при этом все эти полеты, а также использование возможностей авиабазы контролировались нами», – отметил советник в интервью Sputnik Persian.

Падение Алеппо или победа Трампа

В субботу министр обороны Ирана Хосейн Дехган также предупредил, что ВКС опять смогут использовать авиабазу в Хамадане, если этого потребует ситуация в Сирии. А в понедельник вечером президенты России и Ирана Владимир Путин и Хасан Роухани провели телефонный разговор. Лидеры обсудили совместные проекты в торгово-экономической сфере, а также ситуацию на Ближнем Востоке и дали высокую оценку уровню взаимодействия в борьбе с террором. Эксперты обратили внимание на то, что звонок совпал с общей победой сирийских, иранских и российских сил в Алеппо, а также с решением Тегерана снова пригласить ВКС в Хамадан.

Американист Борис Межуев не исключает, что новое сближение Ирана и России связано с победой на президентских выборах в США Дональда Трампа.

«Разумеется, с избранием Трампа иранцы серьезно напряглись. Мы пока не знаем, кто займет ключевые посты в его команде, в частности госсекретаря и главы Пентагона, однако иранская тема была одной из главных в предвыборной риторике Трампа и его команды. Для Тегерана важно снова заняться поиском союзников. Позиция России будет иметь принципиальное значение», – предположил американист. По его предположению, Трамп до победы на выборах вообще не задумывался, как будет совмещать «ястребиную» риторику по отношению к Ирану с тенденцией на примирение с Россией, в том числе и по сирийскому вопросу.

Однако Межуев не ждет ничего хорошего от возможного разрыва иранской ядерной сделки или подобных решений Вашингтона. «В том числе это невыгодно и Европе. Не только Россия, но и западноевропейские страны не поддержат Трампа в случае какой-либо антииранской акции», – считает эксперт.

Четыре причины вспомнить о Москве

Начальник отдела исследований ближневосточных конфликтов и вооруженных сил региона Института инновационного развития Антон Мардасов также напоминает об антииранской риторике Дональда Трампа и его соратников. «Хотя у них нет внятной стратегии по поводу Ирана, но в Тегеране явно слышали их предвыборные обещания пересмотреть ядерную сделку – и потому решили в случае возникновения каких-то новых противоречий с Вашингтоном опереться на Россию», – пояснил он.

Впрочем, Мардасов перечислил и три чисто военные версии активизации российско-иранского сотрудничества. Во-первых, эксперт не исключает, что теперь – после возможного падения Алеппо – снова особое внимание будет уделяться восточной части Сирии, даже несмотря на остающиеся проблемы на западе страны.

«Асад просто должен претендовать на свой кусок пирога в районе Ракки, где есть нефть и сеть каскадов гидроэлектростанций. В этой ситуации для российских ВКС Хамадан просто идеален, чтобы наносить удары по востоку страны. Использование этой базы резко сокращает подлетное время. Собственно, в августе мы наносили удары оттуда в основном по Хомсу и другим восточным провинциям», – полагает востоковед. Мардасов также отметил: в отличие от западных провинций, где действуют другие группировки, восток Сирии оккупирован полностью «Исламским государством», а значит, по поводу ударов по восточным провинциям есть возможность достичь консенсуса с основными внешнеполитическими игроками.

Во-вторых, эксперт предполагает, что ведутся параллельные переговоры о наращивании иранского военного присутствия в Сирии. «Глава генштаба Ирана заявил о возможности размещения на сирийском берегу военно-морской базы. С этим тоже может быть связана очередная активизация российско-иранских переговоров», – напомнил политолог.

В-третьих, полагает эксперт, Иран, возможно, пытается уговорить Россию сделать ставку на более агрессивный путь решения конфликта. В частности, не вести переговоры о разграничении зон влияния, а более активно поддержать правительственную армию и шиитские отряды в их возможном наступлении на Идлиб и форсировать штурм оставшихся районов Алеппо. «Но это не самый лучший вариант, поскольку в районах, где нарушен баланс между шиитским и суннитским населением, решить вопрос можно только путем политического регулирования», – предупреждает востоковед.

В конце августа внезапная размолвка Москвы и Тегерана вынудила нашу авиацию покинуть авиабазу Хамадан. Тот же Хосейн Дехган тогда допустил редкий по своей недипломатичности публичный упрек в адрес России. «Доля хвастовства и бесцеремонного поведения» – такими словами охарактеризовал министр комментарии российских коллег по поводу использования авиабазы. Иран неожиданно прервал столь, казалось бы, перспективное военное сотрудничество с Россией. Эксперты полагали, что причиной этому стало внутреннее политическое давление, которое было оказано на иранских военных со стороны консерваторов, опасавшихся впускать на территорию страны каких бы то ни было иностранных военных, пусть даже и российских союзников. По данным источников «Коммерсанта», Москва хотела использовать Хамадан как полноценную военную базу с размещением там соответствующих арсеналов, но Тегеран этот вариант не устроил.

Иранская тема активно использовалась в предвыборной повестке в США. Будучи еще кандидатом в президенты, Дональд Трамп не раз обещал разорвать иранскую ядерную сделку. После его победы политолог из Университета штата Теннесси (США) Андрей Коробков назвал вполне вероятным сценарий, при котором новая администрация США предложит Москве сделку – в обмен на совместные, союзнические действия в Сирии в той или иной степени отказаться от дружбы с Тегераном.

Военно-морским силам Ирана могут потребоваться базы в Сирии и Йемене. Об этом недавно на встрече с представителями командования ВМС Ирана заявил начальник Генштаба ВС Исламской республики генерал-майор Мохаммад Хосейн Багери.

По его словам, одно из основных направлений военной стратегии Ирана заключается в «затруднении доступа вероятного противника к иранской территории». В том числе -посредством мер, которые будут препятствовать приближению «его военных кораблей к берегам страны». Поэтому генерал считает, что иранские ВМС должны присутствовать в Индийском океане и в Средиземном море так же активно, как и в Оманском заливе.

— Возможно, со временем появится необходимость в морских базах на побережьях Йемена и Сирии, — заявил Бакери, отметив, что Иран обладает «потенциалом строительства новых портов на своих берегах, что может изменить геополитическую ситуацию в регионе».

По его словам, создание баз, расположенных далеко от иранской территории, имеет почти такой же эффект сдерживания, как атомная бомба. Только гораздо более сильный.

Как заметил французский ресурс opex360.com, это первый случай, когда иранский военный озвучивает идею создания военно-морских баз на территории других стран. При этом, хотя Иран является ближайшим союзником йеменских хуситов, которые воюют против коалиции во главе с Саудовской Аравией, заявление генерала Бакери были подвергнуты критике Салехом Али аль-Самадом (главой политбюро военно-политического движения «Ансар Аллах»). По его словам, «ни пяди земли Йемена, на суше или на море, не будет отдано иностранному государству, кем оно ни было, врагом или союзником».

Насколько реалистичны намерения начальника Генштаба ВС Ирана? Где могут быть развернуты объекты иранского военно-морского присутствия в Йемене и Сирии? Может ли это повлиять на российское военное присутствие в Латакии и Тартусе? Иранские военные моряки предпринимали попытки осваивать Средиземное море. В частности, в 2012 году группа военно-морских сил (ВМС) Ирана в составе эсминца и вспомогательного корабля принимала участие в совместных учениях с ВМС Сирии. Тогда корабли проходили Суэцкий канал по соглашению между Каиром и Тегераном.

Отметим, что ряд американских аналитиков в последнее время указывают на двоякое отношение Вашингтона к Ирану. С одной стороны — Тегеран остается для США геополитическим противником. И злейшим врагом для стратегического союзника Америки в регионе — Израиля.

С другой стороны — заокеанскими экспертами высказываются мысли о том, что при переформатировании системы государственности в регионе американцы, как ни парадоксально, могут согласиться на то, чтобы Иран заполнил «образовавшийся вакуум». Иначе — ситуацией воспользуются различные радикальные исламистские течения, как это уже сделало «Исламское государство» в Ираке и Сирии, или другие игроки. Понимая это, уходящая администрация Барака Обамы, пошла на уступки Ирану и заключение с ним сделки по ядерной программе.

Сложно представить, где иранцы могут построить военный объект в Йемене. Для развёртывания базы на территории, которые занимают хуситы в Северном Йемене, нужно иметь доступ к Красному морю. А порты в Южном Йемене — Эль-Мукалла и Аден — не контролируются «Ансар Аллах», которое могло бы выступать за такой «базовый» шаг, отмечает арабист, старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики» Леонид Исаев.

— Кроме того, подобные заявления иранцев вредят самому Йемену. Один из предварительных итогов тамошней двухлетней войны заключается в том, что хуситское движение вполне самостоятельно. А когда Иран начинает муссировать тему о том, что в Йемене нужна военно-морская база и требуются поставки вооружений, — все это льет воду на мельницу Саудовской Аравии. Скажем, Эр-Рияд, общаясь с европейцами, в том числе с Великобританией, которая поставляет наибольшее количество вооружений Саудовской Аравии, всегда обращает внимание на следующий ключевой аргумент: КСА в Йемене борется с иранской угрозой.

Что касается Сирии, то идея, что неплохо было бы уравновесить Ираном ситуацию в этой стране, мне представляется вполне реалистичной. Обама четко показал, что США больше не рассматривают Иран в качестве составной части «оси зла», о которой когда-то говорил Джордж Буш. Но, на мой взгляд, мысль о сбалансировании Тегераном ситуации в регионе не столько относится к Израилю, сколько — к России.

Понятно, что Иран и Россия сотрудничают до тех пор, пока являются союзниками против кого-то. В данном случае — против врагов Асада. Как только зайдет вопрос о переустройстве сирийского будущего на территориях, подконтрольных Дамаску, с точки зрения американцев было бы довольно эффективным ходом попытаться столкнуть лбами Россию и Иран. В принципе, США могли бы подыгрывать росту иранского присутствия в Сирии, поскольку зоны интересов у нас с Ираном одни и те же. А отнюдь не те, на которые претендуют другие игроки — Штаты, Турция, КСА и др.

Правда, по поводу увеличения морского присутствия Ирана в Средиземном море я сильно сомневаюсь, поскольку корабли туда нужно вести очень сложным путем — либо через Суэцкий канал, либо через Гибралтар. Один — под контролем Египта, другой — европейцев. Здесь возникает масса вопросов и требуется какой-то консенсус со странами, которые по этому поводу могут иметь различные мнения.

С 2012 года периодически появлялась информация о присутствии иранских военных моряков в Баниясе (город и порт в сирийской провинции Тартус). Также были данные о танкерных поставках горючего в этот порт — в городе Банияс есть довольно крупная инфраструктура по нефтепереработке. Поэтому какой-то пункт базирования у Ирана там вполне может быть создан, считает эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов.

— Другое дело, что Иран обладает довольно ограниченными военно-морскими силами. Заявлять иранцы могут что угодно, только на объектах в Йемене и в Сирии должен базироваться какой-то корабельный состав, более или менее значимый в количественном и качественном отношении.

В количественном — Иран способен это обеспечить. У него есть российские подводные лодки проекта 877, малые ПЛ, фрегаты и корветы, ракетные катера, малые ракетные корабли и сторожевые катера. С их качеством все намного хуже. Все эти корабли и катера довольно устаревшие и не в состоянии составить конкуренцию продвинутым флотам ведущих мировых держав.

На мой взгляд, Тегеран зря делает такие заявления в отношении Йемена. Поскольку они служат лишним подтверждением того, что иранцы объявили саудитам войну на уничтожение. Появление базы иранских ВМС на территории, подконтрольной хуситам, рядом с узким и хорошо простреливаемым Баб-эль-Мандебским проливом, то есть на пути транзита нефти в Европу, — это не что иное, как битва насмерть с Саудовской Аравией. Амбиции такого масштаба у Тегерана не способствуют мирному и гарантированному трафику энергоресурсов с Ближнего Востока. Недовольных будет много — ОАЭ, Кувейт, страны Запада.

С другой стороны пролива — в Джибути — строят собственный военный объект китайцы. Рядом, в Аденском заливе, несут постоянную боевую службу американские корабли.

Дональд Трамп во время предвыборной гонки отметился рядом откровенных антииранских заявлений. Но пока у него и его советников в отношении Тегерана вряд ли выработана твердая стратегия. Он также говорил и о сокращении американского присутствия на Ближнем Востоке, что предполагает опору на какого-либо «смотрящего» за регионом. Израиль — это, конечно, не прежний «непотопляемый американский авианосец» на Ближнем Востоке, но, тем не менее, — проверенный союзник. Тем более, что американцы, учитывая серьёзные контакты Израиля с друзами, наверное, готовы предоставить на определенных гарантиях ему контроль над южными районами той же Сирии.

— Не получится ли, что окрепший режим Асада и иранцы в будущем могут нас просто «попросить» из Сирии?

— Пока мы присутствуем в Сирии, то лямку этой войны тянем вместе с Ираном. Если уйдем, то Тегерану придется воевать против могущественного врага, у которого неисчерпаемые людские ресурсы и хорошие финансовые возможности.

Я не думаю, что Тегеран будет для нас конкурентом, даже в случае появления базы в Баниясе. Во-первых, на море Иран для России не противник. Во-вторых, именно Иран в значительной степени финансово «тащит» режим Асада. В-третьих, иранская база по соседству — это хорошо и для РФ, поскольку в случае обострения геополитической ситуации мы и иранцы будем выступать союзниками на Средиземном море.

Другое дело, что иранцы поднаторели в различных дипломатических приемах. Наверное, не случайно они снова заговорили по поводу предоставление базы Хамадан для развертывания самолётов ВКС РФ. Возможно, идет какой-то торг.

Иран — партнер сложный и непостоянный, но с ним можно работать. Хотя иранцы, конечно же, будут держать Асада на крючке.