Ни для кого не секрет, что многие происходящие сегодня глобальные пертурбации завязаны на решение одной стратегической задачи — сохранения мировой гегемонии США. Главным противником американцев является быстро растущий экономически и политически Китай. Его позиция «главной фабрики» потребительских товаров, четырехкратное превосходство в численности населения, а также наличие собственного ядерного оружия не позволяют Вашингтону устранить конкурента военным путем. Остается единственный вариант — превзойти Китай экономически, тем самым безальтернативно привязав его к себе рыночными и политическими механизмами.
Для этого необходимо увеличить свою экономику до размеров, заведомо превосходящих китайскую. В рамках западной экономической модели достигнуть такого можно лишь двумя путями: либо найти и завоевать новые, ранее не освоенные рынки сбыта, либо выдавить конкурентов с существующих. Новых рынков на планете больше нет. Планы коммерциализации Африки себя не оправдали. Таким образом, у США остается единственный вариант дальнейшего развития — экономическое завоевание Европы.
Когда-то европейцы завоевали Новый Свет, теперь маятник истории качнулся в обратную сторону.
Благие намерения
С идеей создания некоей трансатлантической зоны свободной торговли американцы носились давно. Сначала обсуждались проекты торгового союза ЕС с США. Потом предлагался договор TAFTA (Transatlantic Free Trade Area). И вот теперь идея обрела черты в виде договора по трансатлантическому торгово-инвестиционному соглашению (Transatlantic Trade and Investment Partnership, TTIP).
На первый взгляд в нем все выглядит весьма позитивно. В конце концов, проблемы с исчерпанием рынков сбыта одинаково стоят как перед США, так и перед Евросоюзом. При этом обе стороны являются крупнейшими взаимными торговыми партнерами. В 2013 году их суммарный торговый оборот составил $951 млрд, а общий объем взаимных прямых инвестиций достиг $3682 млрд. В то же время на пути между «компаньонами» лежит внушительное количество различных досадных препятствий. От пусть и низких, но все же существующих ввозных таможенных пошлин (средневзвешенная пошлина в США для европейских товаров составляет 2,1%, а в ЕС для США — 2,8%) до разного рода барьеров технического регулирования и экологической безопасности.
Одно только устранение этих препятствий может принести экономике Евросоюза не менее $130 млрд, а США — свыше $105 млрд экономической выгоды ежегодно. Формирование общего рынка товаров и услуг размером в 800 млн человек обеспечит США не менее 1,5% роста ВВП. Расчетный экономический эффект для Европы чуть меньше, но тоже обещает быть впечатляющим.
Помимо больших цифр для глобальных экономик, обещается несомненная экономическая выгода и для обыкновенных потребителей. За счет упрощения процедурных и таможенных вопросов ожидается заметное снижение розничных цен. К примеру, автомобили должны подешеветь минимум на 7%.
Ну и, конечно, обе стороны получают широчайший доступ к ранее закрытым сегментам внутренних рынков, например к системе госзакупок. Следует помнить, что вклад расходов бюджета в национальные ВВП в западных странах колеблется в районе 46–50%, так что доступ к тендерам выглядит очень вкусным кусочком ароматного сыра.
Подводные камни
Все отлично, все взаимовыгодно. Так почему же тогда идущие еще с лета 2013 года переговоры ведутся в такой строжайшей тайне и почему подписанию TTIP так упорно сопротивляется Евросоюз, и прежде всего Германия? Торжественную процедуру подписания документа сначала планировали на 2014 год, потом ее перенесли на 2015-й, а сейчас говорится, что окончательного успеха следует ожидать не ранее осени 2016-го.
И почему, хотя на сайте Еврокомиссии общий текст соглашения был опубликован еще 10 февраля 2015 года, все многочисленные дополнительные протоколы к нему до сих пор остаются тайной за семью печатями? На всей планете их видели лишь глава европейской делегации Игнасио Гарсия-Берсеро, глава американских переговорщиков Майкл Форман и еще некоторое количество корпоративных лоббистов из Европы и США. На этом все. Насколько осведомлены американские конгрессмены, неизвестно, но представители Европарламента к этим документам пока не допущены.
Впрочем, ситуация значительно проясняется, если сравнить общие условия ведения бизнеса в США и Европе. На самом деле переговоры ведутся не между двумя государствами, а между американскими корпорациями и Евросоюзом как государством. В них обсуждается великое множество подводных камней, спасающих европейскую экономику и очень мешающих заокеанской корпоративной экспансии.
Лоббисты из США настаивают на обязательности обеспечения одинаковых условий для ведения бизнеса компаниями с обеих сторон Атлантики. Но сейчас объем государственных субсидий, предоставляемых европейской корпорации Airbus, в четыре раза превышает аналогичные субсидии американской Boeing. Пока их показатели на мировом рынке самолетов примерно равны, хотя американцы уже несколько отстают. За десять лет, по которым есть надежная статистика (2002–2011), Airbus получила 7181 заказ и поставила 4218 самолетов, в то время как Boeing получила 6360 заказов и поставила 3871 самолет. Но если субсидии уравняются, то европейцы проиграют конкуренцию и будут вытеснены с рынка, а американская авиастроительная промышленность сможет более чем в два раза нарастить объемы производства.
Точно так же гарантированно проигрывает все европейское сельское хозяйство. Действующие в США фитосанитарные, экологические и продовольственные нормы значительно мягче европейских. Кроме того, они допускают широкое применение генно-модифицированных продуктов, что в конечном итоге обеспечивает в полтора-два раза более низкую себестоимость производства. Плюс к тому в США нет системы квот на продовольствие, которые являются основой всего сельскохозяйственного планирования в Европе. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что европейские фермеры потеряют рынок сбыта. Выживут лишь тот, кто производит уникальные брендовые продукты, например самые известные французские вина. Остальные окажутся на улице. Причем их не смогут защитить весьма развитые в Европе профсоюзы, роль которых по условиям TTIP тоже предполагается существенно «оптимизировать».
Различие фитосанитарных и прочих стандартов по качеству между Европой и США весьма значительно: европейские нормы намного строже. Например, список запрещенных для использования в косметике веществ в Америке составляет всего 11 наименований, в то время как в ЕС их примерно 1300. Очень сильно требования расходятся в машиностроительной промышленности, фармацевтике и медицинском оборудовании, косметике, информационно-коммуникационных технологиях, интеллектуальной собственности, географических обозначениях, энергии и сырье.
С подписанием соглашения европейцы автоматически оказываются вынуждены согласиться и на ранее ими отвергнутый договор ACTA (Anti-Piraterie-Abkommen), вводящий на территории общего торгового пространства жесткий контроль за действиями пользователей интернета, ограничение свободы коммуникаций и подрыв неприкосновенности частной жизни. Как этим будут пользоваться США, можно увидеть уже сейчас на примере ставших известными фактов о прослушивании разговоров лидеров иностранных государств. Кстати, как оказалось, европейских переговорщиков по TTIP тоже слушали: это даже вызвало скандал в прошлом году. Только пока такие действия находятся как бы на грани закона или даже за ней, а потом они станут легальными.
Корпорации рулят
Впрочем, самым главным камнем преткновения, не позволяющим сторонам придти к соглашению, является единственный момент, ради которого весь этот TTIP вообще американцами затеян. Так как для любых (!) инвестиций единое экономическое пространство должно обеспечить «самый высокий уровень либерализации и защиты», то корпорации получают право подавать в суд на любое государство (включая и весь ЕС в целом) и требовать компенсацию за неполученные доходы, если внутренние национальные законы угрожают их ожидаемой прибыли. Этими вопросами должен будет ведать специальный международный арбитраж (ISDS). При этом обвиняемая сторона лишена права подачи апелляции. Кроме того, корпорация на государство иск подать может, а государство на корпорацию — нет.
В переводе на простой русский это означает необходимость государства прогибаться под любые корпоративные требования, что лишает их главной социальной функции — обеспечения защиты и сохранения благосостояния своих граждан.
Формально везде говорится про абстрактные корпорации и обобщенное государство, но фактически корпорации в США имеют значительно больше юридических прав и свобод, чем в Европе. Следовательно, равенство означает официальное закрепление требований к европейским странам по принципиальному отказу от изрядной доли национального суверенитета.
Причем положения договора TTIP сформулированы так, что выхода из него не предусмотрено совсем. Его нормы практически необратимы. Чтобы внести в любой пункт какое бы то ни было изменение, требуется согласие всех партнеров по контракту. К тому же из договора в одиночку не может выйти ни одно европейское государство, так как официальной стороной контракта является весь Евросоюз.
Слепящие перспективы
Возникает закономерный вопрос. Если условия соглашения так плохи для Европы, почему ЕС до сих пор продолжает переговоры? Дело в том, что Евросоюз не монолит. В действительности условия TTIP плохи далеко не для всего европейского сообщества.
Пострадают только государственная и социальная его составляющие, а вот для крупнейших европейских корпораций переход на американский уровень свободы бизнеса означает серьезный рост прибыли. Фактическое устранение европейских профсоюзов позволит заметно снизить расходы на заработную плату и прочие соцгарантии. Изменение принципов налогообложения существенно сократит общий объем изымаемых государствами налогов. Плюс к тому реализация TTIP предусматривает значительную минимизацию доли государства в экономике, а значит, приватизацию части госсобственности.
Потому-то и идут переговоры, потому-то и нет в Европе единого фронта против американского диктата. Та же немецкая BASF уже сейчас получает не менее трети своей корпоративной прибыли от заводов, расположенных на территории США. Для нее переход остальной части активов под американские условия даже при сохранении неизменной текущей рыночной доли все равно сулит рост чистой прибыли минимум на 15%, то есть примерно на $850 млрд в год. Очень сильным проамериканским лобби является британский банковский сектор: либерализация европейской финансовой индустрии означает значительное ослабление государственного контроля за финансовыми потоками, а также отзыв большого числа запретительных законов и постановлений.
Если США все же сумеют продавить Европу, то Вашингтон создаст не просто самый большой на планете экономический кластер (на $33 трлн суммарного ВВП) — достаточно быстро сложится огромная экономическая система под единым американским политическим руководством, в два раза превосходящая экономический размер Китая и в 16,5 раза — нынешний ВВП РФ. Кроме того, США получат возможность втрое сократить отрицательное сальдо своего торгового баланса.
Америка вернет себе позицию безусловного экономического лидера в мире и, скорее всего, сможет заключить аналогичный по сути договор о транстихоокеанской зоне свободной торговли (TTP), тем самым доведя суммарный размер подконтрольной себе экономики до $40–45 трлн.
Пробуксовка
Однако, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Несмотря на многочисленные победные реляции на тему успешного нахождения взаимных компромиссов, переговоры по TTIP начинают буксовать. Об этом свидетельствует очередной перенос даты подписания документа еще на один год. Более того, процесс не удалось уложить в американский выборный цикл. Уже известно, что нынешний президент США Барак Обама в любом случае не получит от Конгресса мандат на заключение этого соглашения, ибо он им попросту уже не успеет воспользоваться.
Смена хозяина Овального кабинета предполагает новые взгляды и иные требования, а следовательно, неизбежен очередной раунд европейских переговоров. К примеру, если свою кандидатуру проведут демократы, то весь проект, вероятно, придется начинать с чистого листа. Ведь они традиционно рассчитывают на политическую поддержку американского среднего класса, а он весьма скептически относится к соглашению о свободной торговле, в отличие от крупного бизнеса, поддерживающего республиканцев.
Текущие европейские события тоже не способствуют успеху переговоров. Во-первых, сильно возросший поток нелегальной миграции из Африки и с Ближнего Востока ставит под удар сохранение целостности самого ЕС. Во-вторых, внутри Евросоюза реализуется свой интеграционный процесс в виде германской экономической экспансии. Точнее, Берлин переходит от стадии разбрасывания финансовых камней к стадии их политического собирания с целью превращения рыхлого либерального образования ЕС в монолитную конструкцию вроде Четвертого рейха. Немцам это сулит получение общей экономики, минимум в полтора раза превосходящей американскую, а значит, создает перспективу в не очень отдаленном будущем серьезно потеснить мировую гегемонию Штатов. В общем, тут тоже есть за что бороться как политикам, так и изрядной части европейского капитала.
Сейчас в переговорах затишье. Скорее всего, до объявления результатов президентских выборов в США. Да и потом на итоговый расклад окажут влияние многие другие факторы, в том числе реальный прогресс в дальнейшем строительстве Россией Евразийского экономического союза, а также развитие проектов в рамках БРИКС (БРИКСТ), ШОС и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
