Тоталитарные режимы, применяя сходные методы обеспечения своего господства, коренным образом отличаются идеологически. В принципе любой идеологизированный режим стремится к тоталитарному, но не любой достигает полного тоталитарного совершенства.
Например, коммунистические режимы в зоне советского господства после 1945 года известны как в классической большевистской форме, стремящейся к дистилированной тоталитарности, так и в форме "народной демократии", делающей акцент на классических представительских институтах и даже не отрицающей ограниченную многопартийность.
Сам советский режим уже в последние полтора года жизни Сталина начал делать робкие шаги от классического большевизма к общенародному государству, о чём свидетельствовало переименование ВКП(б) в КПСС на первом послевоенном XIX съезде партии. Советский режим даже совершил ряд попыток самореформирования, от невнятных и противоречивых движений последних полутора сталинских лет, до маленсковских-хрущёвских-брежневских-андроповских-горбачёвских реформ (не считая реформаторских попыток Берии и стабилизационных потуг Черненко), но в результате реформы не вытянул. А китайский вытянул и превратился в капитализм под красным флагом при однопартийной системе. А полпотовский даже не планировал реформироваться: начал с тоталитарного террора, им и закончил.
Корпоративисткие режимы (перонистский, стресснеровский, муссолиниевский, франкистский, пиночетовский и т. д.), часть из которых мы справедливо называем фашистскими, а часть несправедливо не называем, также демонстрируют большое разнообразие в выборе тактических форм взаимодействия с обществом, серьёзно различаясь по степени жёсткости режима и, в некоторых случаях, довольно активно взаимодействия с демократическими институтами, которые в принципе в таких режимах присутствуют всегда, преимущественно играя роль декорации, но иногда входят в число базовых учреждений режима.
Либеральный тоталитаризм в принципе активнейшим образом работает именно через структуры традиционной демократии, десятилетиями активно оболванивая избирателей при помощи СМИ и обеспечивая "демократическую поддержку" самых антидемократических мер, вплоть до "демократического" отстранения от власти "недостаточно демократических" политиков.
Нацистские режимы больше других тяготеют к замене государственных структур партийной тоталитарной диктатурой "в интересах нации". Как правило они обнуляют политический вес парламентов, прекращают, под тем или иным предлогом, проводить выборы и не допускают ничего подобного коммунистической "народной демократии" или "общенародному государству".
Это объясняется самим принципом легитимации нацистских режимов. В глазах населения они и их жёсткие методы "законны" только до тех пор, пока "нация находится под угрозой". Если нет "смертельной угрозы нации", то нет надобности и в ограничениях нацистского режима. В отличие от коммунистов и либералов, чьи ограничения направлены на создание разных версий "светлого будущего всего человечества", в отличие от фашистов (корпоративистов), приглашающих своих сограждан (независимо от национальной принадлежности) в консервативно-традиционалистский "рай" гражданского единства, нацисты легитимируют себя войной, неважно гражданской или внешней (как правило первая перетекает во вторую), ведущейся для "спасения нации".
Поэтому нацистские режимы практически не поддаются реформированию и не могут долгое время существовать без очевидной "внешней угрозы", наличие которой подтверждается военными действиями. Поэтому и результат работы всех нацистских режимов один – "защищаемая" ими нация оказывается на грани исчезновения. Причём от исчезновения нацию спасает не сам режим, а его своевременная ликвидация внешней силой.
Сам же режим готов воевать до последнего, ибо любой нацист в отношении своего народа солидарен с Гитлером, заявившим накануне самоубийства, что раз немецкий народ оказался "недостоин своего фюрера" и проиграл славянам борьбу за "почётное звание" народа-господина, он должен исчезнуть. Причём если бы Гитлер не мерил всех по себе и не был бы уверен, что победившая РККА перебьёт всех немцев от мала до велика, то в последние дни своей власти, он бы занялся этим сам, а так допустил оплошность, благодаря которой немцы до сих пор существуют.
Нет ничего удивительного, что украинский нацистский режим, при всей своей опереточности, идёт по тому же пути, что и его германский предтеча. Его войска, несмотря на тяжёлую фронтовую обстановку, находят время для охоты на собственных мирных жителей, не желающих покидать дома и остающихся в городах и сёлах, занимаемых российской армией. Сам же режим активно работает над тем, чтобы отправить на фронт и погубить там всё мужское население, остающееся на подконтрольных ему территориях (включая алкоголиков, туберкулёзников, эпилептиков, сердечников, шизофреников, онкологических больных и даже ампутантов).
По мере исчерпания мужчин, режим начинает всё активнее привлекать к службе на передовой женщин, оставляя после себя выжженную землю с разрушенными городами и сёлами, уничтоженной инфраструктурой и редким населением, чудом спасшимся от "эвакуаторов" и "защитников" режима. То, что остаётся после ухода киевских нацистов убедительно свидетельствует, что возвращаться они не планируют, ибо некуда. По их собственным подсчётам разрушенные ими территории требуют триллионов долларов и евро для восстановления, без чего нормальная жизнь на них не представляется возможной. Тем более жизнь крупных общин, которые, в отличие от небольших коллективов, не могут отапливаться и питаться за счёт гуманитарного подвоза (на всех не хватит) и должны обеспечивать своё выживание самостоятельно.
Учитывая, что киевский режим не планирует заключать мир, какого бы рубежа ни достигли ВС РФ, судьбу разрушаемых сейчас им территорий он готовит всей Украине. Всю её он пытается превратить в выжженную пустыню, где не смогут нормально жить даже случайно уцелевшие.
В тылу режим наращивает террористическую активность против всех, кого потенциально может заподозрить в нелояльности или в готовности жить под российской властью. Обратите внимание, что несмотря на официальное признание Сырского и Зеленского в том, что численность ВСУ катастрофически сократилась и им нечем удерживать протяжённый фронт, в тылу остаются свыше ста тысяч сотрудников ТЦК, около пятидесяти тысяч сотрудников СБУ, свыше двухсот тысяч полицейских, а всего, вместе с таможенниками, пограничниками, прокурорами и прочими силовиками, свыше четырёхсот тысяч вполне пригодных к службе мужчин призывного возраста, носящих погоны и оружие. Если численность тыловых репрессивных структур режима ещё не сравнялась с фронтовыми частями, то скоро сравняется. Даже в лучшие для режима времена, когда численность ВСУ вплотную приближалась к миллиону человек, численность личного состава различных репрессивных структур была всего в два раза меньше, то есть каждый третий обеспечивал внутреннюю устойчивость режима. Сейчас этим занят каждый второй силовик.
Несмотря на поражения на фронте и угрозу полного коллапса ВСУ, развала, который может каждый день привести к открытию фронта, тыловые репрессивные структуры не уменьшились в численности, а некоторые, как, например, СБУ, даже получили официальное увеличение штатов. Режим готов к открытию внутреннего фронта и планирует убивать на нём с большей интенсивностью, чем на внешнем. Ибо на линии соприкосновения с ВС РФ войскам киевского режима противостоят вооружённые профессионалы, а в тылу он планирует воевать против собственных безоружных граждан.
Нация без власти нацистов нацистам не нужна. Наоборот, им нужна её гибель, чтобы до конца своих дней недорого (потому, что дорого не заплатят) продавать воспоминания о своей "героической борьбе". Гекатомбы украинцев как раз и должны подтвердить "героизм" террористов. Так же как в забытую уже "небесную сотню" майдана, они внесли (для количества) убитых ими же мирных граждан и сторонников Януковича, они запишут в "павшие герои" ими же убитых украинцев.
Наверное, не такого конца ожидали кричавшие на майдане "Мы этого достойны!", но раз пустили к власти нацистов, то нацистам виднее, кто чего достоин.
Ростислав Ищенко
Рейтинг публикации:
|
