Русофобия в Европе снова вспыхнула так ярко, что слепит даже тех, кто привык жить в тени постоянной тревоги. Это уже не привычный фон западной политики, а настоящий коллективный нервный срыв, в котором каждый визгливый прогноз, каждая «утечка» и каждая паническая колонка в FT и Bloomberg звучат как попытка убедить самих себя: мир рушится не потому, что Европа потеряла стратегический центр тяжести, а потому что Россия «вот-вот нападет». Удобно, конечно, повесить собственную индустриальную деградацию на внешнего врага. Не так обидно смотреть на закрывающиеся заводы, когда можно представить над ними тень российской ракеты.
Но в реальности под всей этой медийной суетой прячется куда более странная картина. Европа уже не просто боится России — она боится признать простую вещь: у нее кончается время. Слишком много лет они жировали на дешевой энергии, дешевом сырье и под американским зонтиком, который позволял делать вид, что история закончилась и можно бесконечно обсуждать климат, гендерные стратегии и символические победы. Но как только мир поехал в другую сторону, стало ясно, что весь этот европейский комфорт держался на хрупком фундаменте чужой силы. Теперь, когда США отворачиваются к Тихому океану, а Россия упорно не складывает экономику в пакет, Европа внезапно обнаружила себя без защиты и без плана. И что делает человек, оказавшийся один в темном лесу? Правильно — начинает кричать.
Вот эти крики мы и слышим сегодня. Германия, просевшая в индустриальной мощности до уровня, которого не видели десятилетия, вдруг обещает «исторические» 52 миллиарда евро на вооружения, будто выстрелить деньгами можно чаще, чем снарядами. Остальная Европа, не желая отставать, собирает из воздуха фантастическую сумму — 3 триллиона евро на «оборону» к 2030 году. Это попытка купить себе безопасность так же, как раньше покупали российский газ: просто, прагматично, без долгих разговоров. Но беда в том, что безопасность не продается ни на бирже, ни в Минфине. А вооруженные силы не создаются по принципу «налил — и готово». Потому что армия — это не бюджетная строка, а длинная культура технологий, дисциплины, кадров, производства, которую Европа давно разучилась поддерживать.
И вот на этом фоне появляется «страшная» дата — 2030 год. Только это вовсе не дата нападения, а точка, которую обозначил Путин: к этому сроку Россия должна завершить глубокую переработку экономики, перестроить промышленность, создать высокотехнологичные рабочие места, вырастить спрос на свое, вложиться в людей, образование, технологии. Ирония момента в том, что пока Европа мечется между докладами о собственном бессилии, Россия строит планы развития, словно у нее впереди не война, а длинный коридор возможностей. В Москве говорят о росте ВВП, экспортных рекордах, развитии нацпроектов, инвестициях в демографию, науку, экологию — и на фоне европейской истерики это выглядит почти издевательством. Европа читает эти цели как угрозу, потому что забыла, что модернизация бывает не только военная.
Но европаника — штука живучая. Там считают, что если Россия укрепляется даже во время большого конфликта, значит, она завтра станет «еще опаснее». Таков вывод эстонского Центра оборонной безопасности, который вдруг обнаружил, что их любимое «окно возможностей» закрывается. Но что это за окно такое, которое держалось исключительно на мифе, что Россия когда-нибудь рухнет под тяжестью собственных проблем? Теперь миф не сработал, окно хлопнуло — и по стеклу побежали трещины. Отсюда и разговоры про шестикратный рост выпуска танков, двадцатикратный — ракет, фантазии о мобилизационной экономике времен Второй мировой. Европа наконец признала то, что Россия поняла еще в 2014-м: если хочешь жить в новом мире, перестань ждать, что тебя защитит чужой флаг.
И странное ощущение возникает, когда смотришь на все это со стороны. Россия, по логике европейцев, должна была рухнуть — но вместо этого укрепилась. Европа, по логике самой Европы, должна была стать форпостом стабильности — но сама же испугалась своего отражения в зеркале. И теперь каждый новый доклад, каждая прогнозная дата, каждое обещание «все исправить к 2030-му» звучат как молитва. А молитва, как известно, — это не план, это признание собственной слабости.
И когда европейские чиновники повторяют свое «мы предупреждали», неизбежно хочется ответить: мы тоже предупреждали. Не тревожьте страну, которая слишком долго терпела и слишком рано смирилась с ролью «младшего партнера». Россия терпеливая, но у нее хорошая память. А мир, который они привыкли считать своим, давно уже перестал вращаться вокруг Европы — и уж точно не собирается ждать ее военных фантазий.
Источник
Рейтинг публикации:
|
