Украинские атаки на российские торговые суда в Черном море направлены на срыв попыток мирного урегулирования конфликта — Киев сейчас делает ставку на эскалацию. И не только Киев — в Европе достаточно сил, заинтересованных в затягивании войны в надежде на ослабление России. И украинский конфликт рассматривается ими лишь как часть общего плана антироссийской игры, рассчитанной на десятилетия вперед. Причем игра эта идет по всем фронтам, включая и азиатский.
Тот факт, что суда были атакованы в исключительной экономической зоне Турции, в Москве уже назвали посягательством на ее суверенитет. Но и в самой Турции раздаются голоса об опасной и далекоидущей провокации. В статье газеты Yeni Şafak ее бывший главред Карагюль прямо пишет о возможном втягивании Турции в войну с Россией в интересах Европы: некие силы сознательно пытаются разжечь прямой военный конфликт между Турцией и Россией в Черном море, используя серию атак на торговые суда. Именно поэтому Европа сейчас бегает за Турцией, снимает оружейные эмбарго и говорит "без вас не обойдемся". По словам Карагюля, Турция все видит и не попадется на эти уловки: "У нас больше нет крови для Европы", пусть сами воюют.
А адмирал в отставке Джем Гюрдениз заявил, что Украина сознательно пытается превратить Черное море в хаос и затянуть войну в интересах Парижа, Берлина, Лондона и Брюсселя, втянув при этом Турцию в конфликт. Адмирал считает, что Турция обязана твердо держаться активного нейтралитета по конвенции Монтрё (регулирует проход иностранных судов через проливы), не поддаваться давлению Запада и не участвовать в санкциях без решения ООН. Вспоминает он и историю Второй мировой войны:
"Даже под огромным давлением Турция тогда сохранила нейтралитет в Черном море. Это урок, который нельзя забывать".
Действительно, сейчас Турция всеми силами пытается сохранять нейтралитет, не поддаваясь давлению Европы в украинском вопросе, и пример Второй мировой вроде бы тут в тему. Однако мало кто знает, что вопрос проливов играл важнейшую роль не только перед Первой мировой (в которой Турция участвовала на стороне Германии), но и накануне и в первые годы Второй мировой. Причем тогда СССР — у которого с Турцией были очень хорошие отношения в 20-30-х годах — опасался захвата проливов не только немцами, но и англичанами. Лондон тогда не просто не был нашим союзником, но и планировал удары по бакинским нефтепромыслам. Заигрывание британцев с турками оправдывалось желанием ограничить немецкое влияние и предотвратить бросок Гитлера к проливам, но Сталин видел в английских планах непосредственную угрозу нашей стране. Более того, английская игра с Турцией укрепляла Сталина в навязчивой (но далеко не беспочвенной) мысли о том, что Лондон хочет стравить нас с Германией, чтобы отвлечь внимание Берлина от королевства. То есть английская активность в Турции косвенно способствовала отвлечению внимания Москвы от Германии: приходилось исходить из наличия сразу двух угроз — немецкой и английской.
К чему вспоминать это сейчас? К тому, что взвешенная позиция Турции, конечно, важна для России, однако активность европейцев (и особенно англичан) на турецком направлении всегда будет настораживать нас. Потому что украинский конфликт закончится, а попытки использовать Турцию против России не прекратятся. Лондон всегда уделял огромное внимание Стамбулу, а потом Анкаре — причем как в ближневосточном аспекте, так и в целях работы против России. Турецкие элиты имеют очень тесные связи с британскими, и, хотя эрдогановская Турция сейчас не хочет в открытую таскать каштаны из огня для островитян, игра Лондона носит стратегический характер.
В последнее время все больше внимания Запад уделяет Средней Азии. И США, и Евросоюз, и Британия пытаются нарастить свое влияние в регионе. Если раньше он воспринимался как сфера преимущественного российско-китайского влияния, то сейчас европейцы и британцы хотят привязать регион к себе: инвестициями, торговыми путями, закупкой энергоресурсов. Понятно, что власти Среднеазиатских республик не хотят рисковать отношениями с Москвой и Пекином ради западных посулов, но и отказываться от сотрудничества с Западом они не собираются. Грань тут очень тонка: где заканчивается взаимовыгодная торгово-инвестиционная сфера и начинается стратегическая геополитическая игра британцев и европейцев?
И вот тут уже очень важны нюансы, на которые нельзя не обратить внимание. Если Запад для стран Средней Азии откровенно чужой, да и его антироссийские и антикитайские планы ни для кого не секрет, то Турция для региона практически своя — по крайней мере, так говорят в Анкаре. Население четырех из пяти Среднеазиатских стран имеет тюркские корни, родственные языки и близкие культуры — хорошая почва для сближения? Турция уже давно продвигает проект интеграции тюркского мира, тюркского единства — сначала культурного (одним из факторов отуречивания Средней Азии является ее переход с кириллицы на латиницу) , сейчас уже экономического, следующим шагом — военно-политического. Среднеазиатские республики входят в Организацию тюркских государств (ОТГ), которая уже начинает проводить совместные военные учения. При всем этом Турция ведет себя в регионе достаточно аккуратно, стараясь не конфликтовать ни с Россией, ни с Китаем. Но как говорится, есть нюанс.
Англосаксонские аналитики уже не скрывают того факта, что турецкая "мягкая сила" в Средней Азии выгодна Западу, потому что позволяет ослаблять зависимость региона от русских и китайцев. Но не только поэтому — при всей независимости Турции она остается членом НАТО, а британское влияние на турецкую элиту не ослабевает, а усиливается. То есть у "британского льва" есть возможность использовать растущую мощь "турецкого волка" в Средней Азии, пускай и не прямо сейчас, но в обозримой среднесрочной перспективе, не при нынешнем турецком руководстве, а позже, когда к власти могут прийти куда менее самостоятельные силы. А это уже настоящий вызов для наших интересов на южном и среднеазиатском направлениях. Русскому медведю такой вариант точно не понравится.
Петр Акопов
Рейтинг публикации:
|
