Радиоэлектронная разведка Белоруссии «перехватила разговор», который доказывает, что дело об отравлении Александра Навального является фальсификацией. По крайней мере, это утверждает белорусский лидер Александр Лукашенко. Как мог бы произойти подобный перехват и действительно ли у Белоруссии для этого есть технические возможности?
Президент Белоруссии Александр Лукашенко сообщил российскому премьеру Михаилу Мишустину о перехвате разговора Варшавы и Берлина о том, что заявления канцлера ФРГ Ангелы Меркель об отравлении российского оппозиционера Алексея Навального являются фальсификацией и пообещал передать запись российским спецслужбам.
«Я заметил, наблюдая за российскими событиями: у них, Запада, появилась новая фишка – опять «Новичок», опять отравление. Я вам должен сказать, что вчера-позавчера... до выступления Меркель, она заявила, что ему, то есть Навальному, хотели закрыть рот, мы перехватили разговор... Мы так понимаем, Варшава разговаривает с Берлином – два абонента на связи. Перехватила наша радиоэлектронная военная разведка», – передает РИА «Новости» слова Лукашенко на встрече с Мишустиным в четверг в Минске.
Лукашенко пообещал, что передаст российской стороне расшифровку этого «интересного разговора, который отчетливо говорит о том, что это – фальсификация». «Никакого отравления Навального не было. Группа специалистов, я так понимаю, подготовила для Меркель, ее администрации, факты, а может, и заявления, которые она сделала. Сделали они это, чтобы «отбить охоту Путину сунуться в дела Белоруссии», – сказал он.
«Наверно, отправим в ФСБ... Бортникову (Александру, главе ФСБ России) с Нарышкиным (Сергеем, директором Службы внешней разведки), думаю, нужно будет серьезно разобраться в этой ситуации. Мы и голос, и текст передадим, материалы сегодня-завтра будут у ваших спецслужб, чтобы они разобрались, кому это надо», – сказал белорусский лидер. Александр Лукашенко также прочитал вслух цитату из перехваченного телефонного разговора, из которой следует, что вся ситуация привязывается к единому дню голосования в России.
Оценить достоверность данных, которые белорусский лидер готов передать соответствующим российским службам для анализа, пока что сложно. Можно предположить, что речь идет о перехвате обычного голосового общения по сотовому телефону в Варшаве. Лукашенко ссылается на белорусские войска радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые сейчас развернуты в Гродненской области.
В Гродно, Лиде, Ошмянах и Вилейке сейчас вообще чуть ли не две трети белорусской армии сконцентрировано. Учения идут. Но в Вилейке и до начала учений находился крупный военный объект, имеющий отношения к РЭБ. Кроме того, там же находится 43-й узел связи ВМФ РФ, осуществляющий связь с подводными лодками на сверхдлинных волнах. Нет секрета и в том, что центр в Вилейке также ведет радиоразведку и РЭБ в интересах не только российского флота, но и других родов войск. Его антенны поднимаются среди полей на несколько десятков метров в небеса и в хорошую погоду видны очень издалека. В Гервятах на колокольне знаменитого на весь мир готического костела что-то вроде экскурсии: вот те деревца на западе – Литва, а вот те антенны на юго-восток – Россия (600 гектаров земли под Вилейкой переданы РФ в долгосрочную аренду). Центр, конечно, требует косметического ремонта, но в целом дело свое знает.
Однако если отталкиваться от эмоциональной речи Александра Лукашенко, центр в Вилейке к делу отношения не имел. Судя по его словам, речь может идти о перехвате, осуществленном непосредственно в Варшаве, хотя он и сослался на войска РЭБ, находящиеся под Гродно. А это уже немножко по-другому расцвечивает ситуацию. Возможно ли это в принципе и, скажем так, не преувеличивает ли Александр Григорьевич с целью сделать что-нибудь хорошее единственному союзнику? Тут достаточно вспомнить события 2014 года в Киеве: знаменитый телефонный разговор тогдашнего замгоссекретаря США Виктории Нуланд и посла Джеффри Пайетта. Который успешно был перехвачен. Так что возможно все. Если есть желание и возможность, то прослушать можно многих. Не всех, но многих.
Шифрование и дешифрование – это вечная история борьбы льда и пламени. И последней серии, в отличие от знаменитого сериала, тут не будет. Как танковая броня и противотанковое оружие. Сотовый сигнал – это обычная радиоволна. Настроиться на нее не сложнее, чем на радиостанцию. Но ее недостаточно перехватить, поскольку все сотовые операторы и производители устройств постоянно совершенствуют шифрование сигнала. Следовательно, совершенствуются и системы их дешифровки и декодирования.
В конце 1990-х годов, когда сотовая связь в России становилась общедоступной, первые аппараты по дешифровке сотовых сигналов были очень дороги по тем временам. Хороший прибор начинался от 1000 британских фунтов, но сейчас такая штука – просто электронный антиквариат, поскольку гонка «шифрование-дешифрование» с тех пор ушла в заоблачные небеса. Компании и производители соревнуются в том, кто лучше и эффективнее защитит связь еще и потому, что выросли пользовательские стандарты и запросы к безопасности. Это если говорить об обычных пользовательских аппаратах и стандартных системах связи. А ведь есть еще специальные защищенные линии и даже специальные телефонные аппараты, доступные только лицам, разговоры которых требуют особых форм защиты. На сленге их стали называть «сноуденфонами», и они адски дороги. А системы дешифрования превратились в суперкомпьютеры, которые с собой в чемоданчике уже не потаскаешь. Следовательно, чтобы не слишком заморачиваться и не втягиваться в эту бесконечную гонку нападения и защиты, нужен был какой-то другой прием. Попроще. И его нашли.
Небольшой приборчик подключается не к телефону, который требуется прослушать, а к вышке сотовой связи, к которой подключен абонент. Прибор притворяется базовой станцией, и телефон подключается к нему как к посреднику, демонстрируя при этом свой IMSI (международный идентификационный номер) и прочие «паспортные данные». Далее прибор принудительно отключает на телефоне встроенную систему шифрования. Это как обычная функция в меню «настройки», только внутри системы. Два зайца убиты одним выстрелом: остается не у дел система шифрования сотового оператора и отключается внутренняя система шифрования самой «трубки». Слушай – не хочу. Кроме того, эта штука может отслеживать активность абонента и его перемещения в пространстве, следуя за ним от базы к базе. Даже триангуляция не требуется.
При этом тот, кого прослушивают, никакого дискомфорта не испытывает. Сигнал может задерживать на какие-то доли секунды и возвращаться к другому абоненту уже в шифрованном виде. Стоит такая штука на русские деньги от 100 до 150 тысяч рублей, что для государственных разведывательных систем копейки. Хоть весь город утыкай. Проблема только в том, чтобы знать, где находится в этот момент конкретный абонент, что решается, видимо, путем банального наружного наблюдения.
Отличие закрытых систем связи и «сноуденфонов» от обычных пользовательских телефонов в том, что они используют для передачи сигнала не стандартные сотовые вышки и базы, а отдельную собственную сеть на других частотах. Поэтому и подключиться к ним если уж не невозможно, то очень сложно. Например, Нуланд в Киеве находилась на чужой территории, на которой тогда не было собственно американской системы связи, и пользовалась обычной киевской телефонной сетью. Роуминг включила. Vodafone.
Очень немногие телефонные аппараты обладают индикатором принудительного отключения внутреннего шифрования. Проще говоря, это когда загорается условная красная лампочка, если кто-то извне пытается отключить защиту. На обычном пользовательском рынке таких аппаратов нет вообще. Последней такой попыткой был BlackBerry, но и он не потянул, потому что это очень дорого, и на свободном рынке такие аппараты были бы просто неконкурентны и убыточны для производителя. Что с BlackBerry и случилось.
А люди склонны забывать о гигиене безопасности. Особенно когда находятся в комфортных условиях. Если какой-нибудь ответственный поляк или немец, находясь в Москве или Минске, все-таки может сперва подумать, прежде чем говорить что-то секретное по обычному телефону, то, сидя в своем доме или в офисе в Варшаве, человек естественным образом расслабляется.
Представить же, что белорусские части РЭБ каким-то образом дотянулись до сотовой системы Варшавы, раскодировали и записали разговор – несколько фантастично. Там, конечно, недалеко, но записывается по факту белый шум, который продуцируют сразу четыре (это минимум!) системы защиты. Потребуется адское напряжение суперкомпьютеров и – желательно – знание исходных кодов, чтобы все это расшифровать. В Варшаве четыре полноценных мобильных оператора и еще два виртуальных, надо еще знать, к кому подключаться. К тому же армейские части РЭБ этим вообще по определению не заняты. Их задачи чисто военные, стратегической разведкой они просто не заточены заниматься. Просто так, случайно перехватить какой-то разговор – это не к военным.
Александр Лукашенко утверждает, что готов предоставить в Москву исходную запись с голосом. То есть предполагается, что голос можно идентифицировать, а значит, в теории российские специальные службы должны знать этот голос.
Иначе это бесполезное знание, мусорная информация. Ну говорил какой-то Яцек с каким-то Гансом, ну и что с этого такого? Эти голоса должны быть идентифицированы как принадлежащие кому-то известным в узких кругах и имеющим доступ к информации, представляющей интерес. А это предполагает, что образцы голосов должны иметься в наличии. Это, конечно, порождает множественные теории заговоров, но голосотеки реально существуют. Как картотека отпечатков пальцев и прочих биометрических данных.
Это все имеет смысл только в том случае, если Александр Григорьевич не блефует. Если он действительно передаст исходные данные (не расшифровки и толкования, а именно исходники) в Москву, то там вся правда быстро выяснится. В том числе легко можно будет установить, не было ли излишних манипуляций с исходниками. Это не недоверие к белорусскому лидеру, просто необходимо рассмотреть все версии. Мало ли, может, кто излишнюю креативную инициативу проявил. Это стандартная процедура, ничего личного.
Вообще в прежние времена аксиомой было, что чем проще аппарат, тем сложнее к нему подключиться.
Чтобы прослушать обычный проводной телефон, надо физически приделать к нему или к проводу снимающее устройство. Обычно это требует проникновения в помещение или каких-то иных, но похожих манипуляций. Да и определить, что к тебе подключились, можно было просто на слух. В особо опасных случаях ставились анализаторы телефонной линии – громоздкие ящики, снимавшие показания тока на проводе. Дело в том, что снимающие и записывающие приборы питаются от слабого тока, идущего по телефонному проводу. Они не на батарейках. От этого и появлялись характерные щелчки во время разговора.
Надо сказать, что при всех успехах цифровых технологий, изменивших мир до неузнаваемости, некоторые базовые позиции никуда не делись и не денутся никогда. Все равно расшифровка письменного кодирования идет по принципу частотного подбора, даже в случае с одноразовыми блокнотами по типу «шифра Вернама», а декодирование радиосигнала всегда будет отталкиваться от поиска исходного кода. Последующие усложнения шифрования – это только накручивание на эти основные принципы множественных систем умножения. Просто на каждую новую систему шифрования обязательно находится дешифровка. И привычка не произносить по телефону имен, географических названий и цифр остается с людьми навсегда.
Будет очень интересно понять, что же все-таки получил на руки Лукашенко и насколько все это соответствует действительности. Другой вопрос в том, что его выступление перед Мишустиным и телекамерами выглядело не то чтобы спонтанным, а не до конца срежиссированным. Отсылка к РЭБ выглядит неубедительной, а в противном случае он бессознательно вскрыл возможности Минска по проведению специальных операций в Варшаве. Поляки будут вынуждены призадуматься.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
