Слова Лукашенко о Навальном должны очень встревожить Варшаву

Радиоэлектронная разведка Белоруссии «перехватила разговор», который доказывает, что дело об отравлении Александра Навального является фальсификацией. По крайней мере, это утверждает белорусский лидер Александр Лукашенко. Как мог бы произойти подобный перехват и действительно ли у Белоруссии для этого есть технические возможности?

Президент Белоруссии Александр Лукашенко сообщил российскому премьеру Михаилу Мишустину о перехвате разговора Варшавы и Берлина о том, что заявления канцлера ФРГ Ангелы Меркель об отравлении российского оппозиционера Алексея Навального являются фальсификацией и пообещал передать запись российским спецслужбам.

«Я заметил, наблюдая за российскими событиями: у них, Запада, появилась новая фишка – опять «Новичок», опять отравление. Я вам должен сказать, что вчера-позавчера... до выступления Меркель, она заявила, что ему, то есть Навальному, хотели закрыть рот, мы перехватили разговор... Мы так понимаем, Варшава разговаривает с Берлином – два абонента на связи. Перехватила наша радиоэлектронная военная разведка», – передает РИА «Новости» слова Лукашенко на встрече с Мишустиным в четверг в Минске.

Лукашенко пообещал, что передаст российской стороне расшифровку этого «интересного разговора, который отчетливо говорит о том, что это – фальсификация». «Никакого отравления Навального не было. Группа специалистов, я так понимаю, подготовила для Меркель, ее администрации, факты, а может, и заявления, которые она сделала. Сделали они это, чтобы «отбить охоту Путину сунуться в дела Белоруссии», – сказал он.

«Наверно, отправим в ФСБ... Бортникову (Александру, главе ФСБ России) с Нарышкиным (Сергеем, директором Службы внешней разведки), думаю, нужно будет серьезно разобраться в этой ситуации. Мы и голос, и текст передадим, материалы сегодня-завтра будут у ваших спецслужб, чтобы они разобрались, кому это надо», – сказал белорусский лидер. Александр Лукашенко также прочитал вслух цитату из перехваченного телефонного разговора, из которой следует, что вся ситуация привязывается к единому дню голосования в России.

Оценить достоверность данных, которые белорусский лидер готов передать соответствующим российским службам для анализа, пока что сложно. Можно предположить, что речь идет о перехвате обычного голосового общения по сотовому телефону в Варшаве. Лукашенко ссылается на белорусские войска радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые сейчас развернуты в Гродненской области.

 

В Гродно, Лиде, Ошмянах и Вилейке сейчас вообще чуть ли не две трети белорусской армии сконцентрировано. Учения идут. Но в Вилейке и до начала учений находился крупный военный объект, имеющий отношения к РЭБ. Кроме того, там же находится 43-й узел связи ВМФ РФ, осуществляющий связь с подводными лодками на сверхдлинных волнах. Нет секрета и в том, что центр в Вилейке также ведет радиоразведку и РЭБ в интересах не только российского флота, но и других родов войск. Его антенны поднимаются среди полей на несколько десятков метров в небеса и в хорошую погоду видны очень издалека. В Гервятах на колокольне знаменитого на весь мир готического костела что-то вроде экскурсии: вот те деревца на западе – Литва, а вот те антенны на юго-восток – Россия (600 гектаров земли под Вилейкой переданы РФ в долгосрочную аренду). Центр, конечно, требует косметического ремонта, но в целом дело свое знает.

Однако если отталкиваться от эмоциональной речи Александра Лукашенко, центр в Вилейке к делу отношения не имел. Судя по его словам, речь может идти о перехвате, осуществленном непосредственно в Варшаве, хотя он и сослался на войска РЭБ, находящиеся под Гродно. А это уже немножко по-другому расцвечивает ситуацию. Возможно ли это в принципе и, скажем так, не преувеличивает ли Александр Григорьевич с целью сделать что-нибудь хорошее единственному союзнику? Тут достаточно вспомнить события 2014 года в Киеве: знаменитый телефонный разговор тогдашнего замгоссекретаря США Виктории Нуланд и посла Джеффри Пайетта. Который успешно был перехвачен. Так что возможно все. Если есть желание и возможность, то прослушать можно многих. Не всех, но многих.

Шифрование и дешифрование – это вечная история борьбы льда и пламени. И последней серии, в отличие от знаменитого сериала, тут не будет. Как танковая броня и противотанковое оружие. Сотовый сигнал – это обычная радиоволна. Настроиться на нее не сложнее, чем на радиостанцию. Но ее недостаточно перехватить, поскольку все сотовые операторы и производители устройств постоянно совершенствуют шифрование сигнала. Следовательно, совершенствуются и системы их дешифровки и декодирования.

В конце 1990-х годов, когда сотовая связь в России становилась общедоступной, первые аппараты по дешифровке сотовых сигналов были очень дороги по тем временам. Хороший прибор начинался от 1000 британских фунтов, но сейчас такая штука – просто электронный антиквариат, поскольку гонка «шифрование-дешифрование» с тех пор ушла в заоблачные небеса. Компании и производители соревнуются в том, кто лучше и эффективнее защитит связь еще и потому, что выросли пользовательские стандарты и запросы к безопасности. Это если говорить об обычных пользовательских аппаратах и стандартных системах связи. А ведь есть еще специальные защищенные линии и даже специальные телефонные аппараты, доступные только лицам, разговоры которых требуют особых форм защиты. На сленге их стали называть «сноуденфонами», и они адски дороги. А системы дешифрования превратились в суперкомпьютеры, которые с собой в чемоданчике уже не потаскаешь. Следовательно, чтобы не слишком заморачиваться и не втягиваться в эту бесконечную гонку нападения и защиты, нужен был какой-то другой прием. Попроще. И его нашли.

Небольшой приборчик подключается не к телефону, который требуется прослушать, а к вышке сотовой связи, к которой подключен абонент. Прибор притворяется базовой станцией, и телефон подключается к нему как к посреднику, демонстрируя при этом свой IMSI (международный идентификационный номер) и прочие «паспортные данные». Далее прибор принудительно отключает на телефоне встроенную систему шифрования. Это как обычная функция в меню «настройки», только внутри системы. Два зайца убиты одним выстрелом: остается не у дел система шифрования сотового оператора и отключается внутренняя система шифрования самой «трубки». Слушай – не хочу. Кроме того, эта штука может отслеживать активность абонента и его перемещения в пространстве, следуя за ним от базы к базе. Даже триангуляция не требуется.

При этом тот, кого прослушивают, никакого дискомфорта не испытывает. Сигнал может задерживать на какие-то доли секунды и возвращаться к другому абоненту уже в шифрованном виде. Стоит такая штука на русские деньги от 100 до 150 тысяч рублей, что для государственных разведывательных систем копейки. Хоть весь город утыкай. Проблема только в том, чтобы знать, где находится в этот момент конкретный абонент, что решается, видимо, путем банального наружного наблюдения.

Отличие закрытых систем связи и «сноуденфонов» от обычных пользовательских телефонов в том, что они используют для передачи сигнала не стандартные сотовые вышки и базы, а отдельную собственную сеть на других частотах. Поэтому и подключиться к ним если уж не невозможно, то очень сложно. Например, Нуланд в Киеве находилась на чужой территории, на которой тогда не было собственно американской системы связи, и пользовалась обычной киевской телефонной сетью. Роуминг включила. Vodafone.

Очень немногие телефонные аппараты обладают индикатором принудительного отключения внутреннего шифрования. Проще говоря, это когда загорается условная красная лампочка, если кто-то извне пытается отключить защиту. На обычном пользовательском рынке таких аппаратов нет вообще. Последней такой попыткой был BlackBerry, но и он не потянул, потому что это очень дорого, и на свободном рынке такие аппараты были бы просто неконкурентны и убыточны для производителя. Что с BlackBerry и случилось.

А люди склонны забывать о гигиене безопасности. Особенно когда находятся в комфортных условиях. Если какой-нибудь ответственный поляк или немец, находясь в Москве или Минске, все-таки может сперва подумать, прежде чем говорить что-то секретное по обычному телефону, то, сидя в своем доме или в офисе в Варшаве, человек естественным образом расслабляется.

Представить же, что белорусские части РЭБ каким-то образом дотянулись до сотовой системы Варшавы, раскодировали и записали разговор – несколько фантастично. Там, конечно, недалеко, но записывается по факту белый шум, который продуцируют сразу четыре (это минимум!) системы защиты. Потребуется адское напряжение суперкомпьютеров и – желательно – знание исходных кодов, чтобы все это расшифровать. В Варшаве четыре полноценных мобильных оператора и еще два виртуальных, надо еще знать, к кому подключаться. К тому же армейские части РЭБ этим вообще по определению не заняты. Их задачи чисто военные, стратегической разведкой они просто не заточены заниматься. Просто так, случайно перехватить какой-то разговор – это не к военным.

Александр Лукашенко утверждает, что готов предоставить в Москву исходную запись с голосом. То есть предполагается, что голос можно идентифицировать, а значит, в теории российские специальные службы должны знать этот голос.

 

Иначе это бесполезное знание, мусорная информация. Ну говорил какой-то Яцек с каким-то Гансом, ну и что с этого такого? Эти голоса должны быть идентифицированы как принадлежащие кому-то известным в узких кругах и имеющим доступ к информации, представляющей интерес. А это предполагает, что образцы голосов должны иметься в наличии. Это, конечно, порождает множественные теории заговоров, но голосотеки реально существуют. Как картотека отпечатков пальцев и прочих биометрических данных.

Это все имеет смысл только в том случае, если Александр Григорьевич не блефует. Если он действительно передаст исходные данные (не расшифровки и толкования, а именно исходники) в Москву, то там вся правда быстро выяснится. В том числе легко можно будет установить, не было ли излишних манипуляций с исходниками. Это не недоверие к белорусскому лидеру, просто необходимо рассмотреть все версии. Мало ли, может, кто излишнюю креативную инициативу проявил. Это стандартная процедура, ничего личного.

Вообще в прежние времена аксиомой было, что чем проще аппарат, тем сложнее к нему подключиться.

 

Чтобы прослушать обычный проводной телефон, надо физически приделать к нему или к проводу снимающее устройство. Обычно это требует проникновения в помещение или каких-то иных, но похожих манипуляций. Да и определить, что к тебе подключились, можно было просто на слух. В особо опасных случаях ставились анализаторы телефонной линии – громоздкие ящики, снимавшие показания тока на проводе. Дело в том, что снимающие и записывающие приборы питаются от слабого тока, идущего по телефонному проводу. Они не на батарейках. От этого и появлялись характерные щелчки во время разговора. 

Надо сказать, что при всех успехах цифровых технологий, изменивших мир до неузнаваемости, некоторые базовые позиции никуда не делись и не денутся никогда. Все равно расшифровка письменного кодирования идет по принципу частотного подбора, даже в случае с одноразовыми блокнотами по типу «шифра Вернама», а декодирование радиосигнала всегда будет отталкиваться от поиска исходного кода. Последующие усложнения шифрования – это только накручивание на эти основные принципы множественных систем умножения. Просто на каждую новую систему шифрования обязательно находится дешифровка. И привычка не произносить по телефону имен, географических названий и цифр остается с людьми навсегда.

Будет очень интересно понять, что же все-таки получил на руки Лукашенко и насколько все это соответствует действительности. Другой вопрос в том, что его выступление перед Мишустиным и телекамерами выглядело не то чтобы спонтанным, а не до конца срежиссированным. Отсылка к РЭБ выглядит неубедительной, а в противном случае он бессознательно вскрыл возможности Минска по проведению специальных операций в Варшаве. Поляки будут вынуждены призадуматься.