Президент США выступил с заявлением, что Вашингтон выходит из так называемой ядерной сделки с Ираном и заново вводит все те санкции, которые были сняты с Исламской Республики с 2015 года. Соответствующий указ был подписан в присутствии многочисленных корреспондентов, аккредитованных в Белом доме.
Трамп критиковал сделку еще во время предвыборной кампании. Он окрестил ее «худшей сделкой всех времен» и обещал либо выйти из нее в одностороннем порядке, либо «существенно изменить и дополнить». Тегеран официально отказался от пересмотра условий соглашения, заключенного с администрацией Обамы и руководителями еще пяти стран.
Официальное название договора – «Совместный всеобъемлющий план действий» (СВПД). Его целью было гарантировать соблюдение Ираном режима нераспространения ядерного оружия.
В обмен на поэтапное снятие санкций Исламская Республика отказалась от бóльшей части центрифуг для обогащения урана, вывезла из страны или уничтожила под контролем МАГАТЭ весь высокообогащенный уран, а также взяла на себя целый ряд дополнительных обязательств. В частности, были демонтированы ядерные реакторы на тяжелой воде, которые могут производить плутоний оружейного качества.
Но главное положение СВПД – это обязательство Ирана соблюдать договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), что подразумевает контроль над гражданской атомной энергетикой со стороны МАГАТЭ.
Противники заключенной в 2015 году сделки указывали на то, что ограничение на промышленное обогащение урана выше уровня, необходимого для АЭС, действует всего лишь 15 лет (до 2030 года), а ограничение на производительность центрифуг – лишь до 2025 года.
Это позволило Трампу заявить, что уже через семь лет Иран снова может приступить к разработке ядерного оружия. Формально это верно, но лишь теоретически.
В отличие от Японии, Израиля, Индии, Пакистана и многих других стран, Ирану запрещено – навсегда – вести целый ряд научных исследований и технологических разработок, которые могут помочь ему создать работоспособные ядерные заряды. Такие ограничения являются уникальными. Некоторые из них не накладывались в свое время даже на Ливию.
Кроме того, МАГАТЭ – чьи полномочия на контроль за атомной программой Тегерана также действуют бессрочно – имеет право проверять Исламскую Республику на предмет соблюдения сделки.
Разумеется, инспекторам международного атомного агентства непросто работается на территории Ирана – их не пускают на некоторые военные объекты и каждый раз подолгу торгуются с ними об условиях проведения инспекций.
И это понятно. Тегеран втянут в сложную гибридную войну на Ближнем Востоке, так что его недоверие к представителям наднациональных институтов легко объяснимо.
И все же МАГАТЭ не раз заявляло, что Иран соблюдает все пункты СВПД. Между тем, на выход США из сделки руководство Исламской Республики обещало ответить возобновлением своей потенциально военной ядерной программы.
Поэтому европейские лидеры, американские внешнеполитические реалисты, демократическая оппозиция в США и даже многие консерваторы – от спичрайтера Рейгана Патрика Бьюкенена до сенатора Рэнда Пола – пытались отговорить Трампа от уничтожения «Совместного всеобъемлющего плана».
Без него, по их мнению, ближневосточная ядерная гонка вооружений (это выражение 45-й президент США использовал в своей речи 8 мая) станет более, а не менее вероятной. ООН утратит рычаги дипломатического влияния на Тегеран, а у руководства Исламской Республики появятся основания для того, чтобы больше не пускать в страну международных инспекторов и не садиться за стол переговоров с представителями Вашингтона.
Впрочем, все эти аргументы не могли убедить Дональда Трампа. Не потому, что он не понимает их логики, а потому, что дело тут вообще не в ядерной программе Ирана.
В своей речи «лидер свободного мира» даже не пытался скрыть того, что формальные огрехи СВПД являются вовсе не главным основанием для выхода США из сделки.
Куда больше администрацию Белого дома и вашингтонских лоббистов беспокоит растущее влияние Тегерана в регионе. Успехи Исламской Республики в долгой и изнурительной гибридной войне против Саудовской Аравии и Израиля были названы в речи «поддержкой терроризма».
Истеблишмент Республиканской партии часто повторял мантру об Иране как о «главном спонсоре терроризма в мире» вслед за Израилем ввиду очевидной связи между ливанской группировкой «Хезболла» и Тегераном.
Но советники Трампа, написавшие ему речь (которую он полностью в этот раз прочел с телесуфлера), обвинили Исламскую Республику в поддержке также ХАМАС и «Аль-Каиды».
Это уже явный перебор.
ХАМАС всегда получал куда больше помощи от Эр-Рияда, нежели от Тегерана. Что же касается «Аль-Каиды» и связанных с ней военизированных формирований, то с ними уже несколько лет ведет тяжелые бои на территории Сирии не только правительственная армия, но и шиитские ополченцы (включая и отряды «Хезболлы») под непосредственным руководством иранских военных инструкторов.
Проиранское шиитское ополчение (которое было названо в речи Трампа «вызовом региональной безопасности») сыграло важную роль в освобождении от ИГИЛ* значительной части территории Ирака.
Тегеран фактически уже построил свою «шиитскую дугу» от Персидского залива до Средиземного моря. Из Тель-Авива это выглядит угрожающе. «Хезболла», получившая бесценный боевой опыт в Сирии (и, видимо, довольно современное вооружение из рук Тегерана), угрожает Израилю с севера, а к западу от границы еврейского государства располагаются иранские военные базы на территории САР.
Иран делает успехи в гибридной войне не только благодаря военным победам.
В прошедшее воскресенье состоялись выборы в ливанский парламент, на которых «Хезболла» усилила свои позиции. 12 мая должны состояться выборы в законодательный орган Ирака. И там тоже очень вероятна победа проиранских сил.
Опасения Биньямина Нетаньяху понятны. Его картину мира сейчас можно описать как «враг у ворот». И поэтому он всячески пытается втянуть США в войну против Ирана. Садиться за стол переговоров с персами ему представляется, по всей видимости, недостойным лидера партии «Ликуд».
И поэтому появляются презентации вроде той, что Биби устроил вокруг похищенных «Моссадом» в Тегеране архивных документов об иранской ядерной программе. Об этих документах даже экс-госсекретарь США (в администрации Буша-младшего) Кондолиза Райс сказала: «Ничего нового».
Внешнеполитические реалисты США с ужасом наблюдают за тем, как Вашингтон следует в фарватере Нетаньяху. 7 мая на сайте влиятельного американского издания The National Interest появилась статья гарвардского профессора Грэма Эллисона с говорящим названием «Не дайте Биби продать нам еще одну войну».
Эллисон обращает внимание читателей не только на то очевидное обстоятельство, что «Нетаньяху – это еще не весь Израиль», но также на позицию множества высокопоставленных силовиков в Тель-Авиве. В частности, автор приводит слова начальника генерального штаба Армии обороны Израиля Гади Айзенкота:
«В настоящий момент соглашение (СВПД – прим. ВЗГЛЯД), со всеми его недостатками, работает и предотвращает реализацию иранских ядерных проектов на 10–15 лет вперед».
Айзенкот не одинок в своем «диссидентстве». На прошлой неделе 26 бывших высокопоставленных армейских чинов и сотрудников спецслужб еврейского государства опубликовали открытое письмо, в котором предупредили сограждан: «Выход США из соглашения подорвет не только саму сделку, но и безопасность Израиля».
Тем не менее выход США из сделки состоялся. Но «продал» ли Биби Вашингтону новую ближневосточную войну?
Если послушать скептиков-алармистов, то да. Мир стоит на пороге новой большой войны в регионе, которая может обернуться глобальным катаклизмом.
Но развитие событий в этом направлении стало бы полной катастрофой для трамповской администрации. Вряд ли этого не понимает Дональд, чьи качества переговорщика и комбинатора не раз недооценивались мировым экспертным сообществом.
Да, Трамп пошел на очевидное обострение (впрочем, он так уже не раз делал), но все же он оставил дверь для дальнейшего торга открытой.
В конце своей речи он сказал: «Иранские лидеры говорят, что отказываются от изменения сделки. Что ж, это нормально. Я сказал бы то же самое, будь я на их месте. Но факт состоит в том, что они почти наверняка захотят новую долгосрочную сделку – такую, которая устроит Иран и иранский народ. И когда они проявят такое желание, я буду готов, приму ее с большим желанием и волей. Иран может ожидать прекрасное будущее. Мир и стабильность – то, чего мы все так хотим – могут прийти на Ближний Восток».
Отчасти это звучит как ультиматум, но все-таки в словах Трампа есть очевидное приглашение к разговору. Чего стоит хотя бы «я бы сделал то же самое, будь я на их месте»!
И в то самое время, когда президент США заканчивал свою речь, самолет госсекретаря Майка Помпео подлетал к Пхеньяну для проведения очередной встречи с Ким Чен Ыном...
Неудивительно, что президент Ирана Хасан Роухани не стал заявлять о выходе Тегерана из СВПД. Напротив, отвечая на демарш Трампа, он подчеркнул, что «сделка сохраняется» – без участия США.
Этот жест доброй воли сам по себе не может принести «мир и стабильность» на Ближний Восток. Остальным игрокам – региональным и глобальным – придется срочно разрабатывать стратегию и тактику в новых условиях.
Прежде всего это надлежит сделать России. Ведь вряд ли кто-то рассчитывал на то, что Макрон уговорит Трампа просто оставить все как есть...
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
