|
Что означает конец анти-асадовской программы ЦРУ
Члены Сирийских демократических сил (СДС), альянса курдских и
арабских бойцов, проезжают на западном фронте в Ракке, Сирия, во время
наступления СДС с целью отбить город у бойцов Исламского государства.
(Bulent Kilic/Agence France-Presse via Getty Images)
Чего добилась программа ЦРУ тайной поддержки сирийских повстанцев? Как
ни странно, самым большим последствием может быть то, что она помогла
вызвать российскую военную интервенцию в 2015 году, которая спасла
президента Башара аль-Асада - добившись обратного целям программы.
Сирия стала еще одной главой в несчастной истории ЦРУ использования
нерегулярных воооруженных действий. Эти усилия начинаются с достойной
цели предоставления президентам альтернативных вариантов политики, не
прибегая к полномасштабной войне. Но они часто заканчиваются
беспорядочным месивом, когда повстанцы чувствуют, что их "соблазнили и
бросили" обещаниями американской поддержки, которые исчезают, когда
политический ветер меняется.
Один сирийский оппозиционный лидер указал мне на сегодняшнюю опасность
для его товарищей-повстанцев: "Группы, решившие работать с США, уже
являются мишенями для экстремистов, но теперь они не смогут защитить
себя".
О конце сирийской программы "Пост" сообщила на этой неделе, но
программа начала разваливаться с момента, когда президент Трамп вступил в
должность. Трамп хотел более тесного сотрудничества с Россией, чтобы
стабилизировать Сирию, и программа, которая была нацелена против
союзников России, не вписывалась в это. Политика самого Белого дома в
отношении Сирии остается мешаниной из непродуманных допущений и
противоречивых целей, но это тема для другого раза.
Взлет и падение программы тайных операций в Сирии дает полезные уроки в
отношении этого самого искусного оружия в арсенале Соединенных Штатов.
Если кратко, то программа была запущена слишком поздно, была слишком
ограниченной и слишком зависимой от сомнительных партнеров, таких как
Турция и Саудовская Аравия. Она была достаточно убедительной, чтобы
угрожать Асаду и вызвать российскую интервенцию, но не достаточно
сильной, чтобы одержать победу. Что еще хуже, возможно, поддерживаемые
ЦРУ бойцы были настолько расколоты политически, и настолько связаны с
экстремистскими оппозиционными группами, что повстанцы не смогли ни разу
предложить жизнеспособное политическое будущее.
Это не значит, что усилия ЦРУ были бесплодными. Руководимая из тайных
оперативных центров в Турции и Иордании, программа закачала многие сотни
миллионов долларов во многие десятки вооруженных групп. Один
информированный чиновник оценивает, что поддерживаемые ЦРУ бойцы убили
или ранили 100 000 сирийских солдат и их союзников за последние четыре
года. К лету 2015 года повстанцы стояли у ворот Латакии на северном
побережье, угрожая родине предков Асада и российским базам там.
Повстанцы также продвигались к Дамаску.
Аналитики ЦРУ начали говорить тем летом о "катастрофическом успехе" -
при котором повстанцы свергнут Асада, не создав сильного, умеренного
правительства. В статье в июне 2015 года я процитировал слова одного
американского сотрудника разведки: "На основе текущей тенденции пришло
время подумать о Сирии после Асада". Российский президент Владимир Путин
с опаской наблюдал за той же самой тенденцией, особенно после срочного
визита в Москву в июле того года генерал-майора Касема Сулеймани,
командующего иранскими силами "Кудс" и регионального покровителя Асада.
Путин сообразил, что к чему: он вступил в войну в сентябре 2015 года,
решающим образом изменив соотношение сил в сирийской войне. То, что
сделал Трамп, закрыв программу ЦРУ, было, пожалуй, просто признанием
этой реальной ситуации.
Что Соединенные Штаты могли бы сделать, чтобы обеспечить иной
результат? Вот некоторые мысли, собранные в разговорах с американскими и
сирийскими должностными лицами, которые внимательно следили за
программой ЦРУ.
-
Поддержка ЦРУ могла бы начаться раньше, в 2012 году, когда
экстремисты не были настолько влиятельными и еще была надежда создать
умеренные силы. К 2013 году, когда была запущена программа, в военной
оппозиции доминировали джихадисты и полевые командиры.
-
Соединенные Штаты могли бы предоставить повстанцам зенитное оружие,
что дало бы им возможность защищать удерживаемые повстанцами районы от
жестоких бомбежек Асада. Повстанцы обучались обращению с таким оружием,
но так и не смогли использовать его в боевых действиях.
-
Ведя переговоры по ядерной сделке с Ираном, Соединенные Штаты не
хотели убивать иранцев в Сирии. А когда вмешался Путин, то Соединенные
Штаты избегали русских. Эти ограничения были благоразумными, но они
нейтрализовали поддерживаемые США военные операции.
-
У Соединенных Штатов не было политической стратегии, которая бы
сочеталась с тайной программой ЦРУ. "Не было "того, что надо" в плане
четко сформулированной цели национальной безопасности и сопутствующей
стратегии", - сказал Фред Хоф, бывший чиновник Госдепартамента, который
очень внимательно следил за сирийской ситуацией. Американские усилия
невольно "создали огромные разногласия и соперничество вместо того,
чтобы быть использованными как средство объединения разрозненных групп",
сказал другой бывший чиновник.
Сравните грустный конец анти-асадовской программы ЦРУ в западной Сирии
с бушующей кампанией против Исламского государства на востоке. В чем
разница? На востоке мотивированные, хорошо организованные сирийские
бойцы поддерживаются американскими воинами на местах и самолетами в
небе. В этой игре половинчатость не годится.
Источник: perevodika.ru.
Рейтинг публикации:
|
