Что означает конец анти-асадовской программы ЦРУ

Что означает конец анти-асадовской программы ЦРУ

Члены Сирийских демократических сил (СДС), альянса курдских и арабских бойцов, проезжают на западном фронте в Ракке, Сирия, во время наступления СДС с целью отбить город у бойцов Исламского государства. (Bulent Kilic/Agence France-Presse via Getty Images)  

Чего добилась программа ЦРУ тайной поддержки сирийских повстанцев? Как ни странно, самым большим последствием может быть то, что она помогла вызвать российскую военную интервенцию в 2015 году, которая спасла президента Башара аль-Асада - добившись обратного целям программы.

Сирия стала еще одной главой в несчастной истории ЦРУ использования нерегулярных воооруженных действий. Эти усилия начинаются с достойной цели предоставления президентам альтернативных вариантов политики, не прибегая к полномасштабной войне. Но они часто заканчиваются беспорядочным месивом, когда повстанцы чувствуют, что их "соблазнили и бросили" обещаниями американской поддержки, которые исчезают, когда политический ветер меняется. 

Один сирийский оппозиционный лидер указал мне на сегодняшнюю опасность для его товарищей-повстанцев: "Группы, решившие работать с США, уже являются мишенями для экстремистов, но теперь они не смогут защитить себя".

О конце сирийской программы "Пост" сообщила на этой неделе, но программа начала разваливаться с момента, когда президент Трамп вступил в должность. Трамп хотел более тесного сотрудничества с Россией, чтобы стабилизировать Сирию, и программа, которая была нацелена против союзников России, не вписывалась в это. Политика самого Белого дома в отношении Сирии остается мешаниной из непродуманных допущений и противоречивых целей, но это тема для другого раза.

Взлет и падение программы тайных операций в Сирии дает полезные уроки в отношении этого самого искусного оружия в арсенале Соединенных Штатов. Если кратко, то программа была запущена слишком поздно, была слишком ограниченной и слишком зависимой от сомнительных партнеров, таких как Турция и Саудовская Аравия. Она была достаточно убедительной, чтобы угрожать Асаду и вызвать российскую интервенцию, но не достаточно сильной, чтобы одержать победу. Что еще хуже, возможно, поддерживаемые ЦРУ бойцы были настолько расколоты политически, и настолько связаны с экстремистскими оппозиционными группами, что повстанцы не смогли ни разу предложить жизнеспособное политическое будущее. 

Это не значит, что усилия ЦРУ были бесплодными. Руководимая из тайных оперативных центров в Турции и Иордании, программа закачала многие сотни миллионов долларов во многие десятки вооруженных групп. Один информированный чиновник оценивает, что поддерживаемые ЦРУ бойцы убили или ранили 100 000 сирийских солдат и их союзников за последние четыре года. К лету 2015 года повстанцы стояли у ворот Латакии на северном побережье, угрожая родине предков Асада и российским базам там. Повстанцы также продвигались к Дамаску. 

Аналитики ЦРУ начали говорить тем летом о "катастрофическом успехе" - при котором повстанцы свергнут Асада, не создав сильного, умеренного правительства. В статье в июне 2015 года я процитировал слова одного американского сотрудника разведки: "На основе текущей тенденции пришло время подумать о Сирии после Асада". Российский президент Владимир Путин с опаской наблюдал за той же самой тенденцией, особенно после срочного визита в Москву в июле того года генерал-майора Касема Сулеймани, командующего иранскими силами "Кудс" и регионального покровителя Асада. 

Путин сообразил, что к чему: он вступил в войну в сентябре 2015 года, решающим образом изменив соотношение сил в сирийской войне. То, что сделал Трамп, закрыв программу ЦРУ, было, пожалуй, просто признанием этой реальной ситуации.  

Что Соединенные Штаты могли бы сделать, чтобы обеспечить иной результат? Вот некоторые мысли, собранные в разговорах с американскими и сирийскими должностными лицами, которые внимательно следили за программой ЦРУ.  

• Поддержка ЦРУ могла бы начаться раньше, в 2012 году, когда экстремисты не были настолько влиятельными и еще была надежда создать умеренные силы. К 2013 году, когда была запущена программа, в военной оппозиции доминировали джихадисты и полевые командиры.
  

• Соединенные Штаты могли бы предоставить повстанцам зенитное оружие, что дало бы им возможность защищать удерживаемые повстанцами районы от жестоких бомбежек Асада. Повстанцы обучались обращению с таким оружием, но так и не смогли использовать его в боевых действиях.  

• Ведя переговоры по ядерной сделке с Ираном, Соединенные Штаты не хотели убивать иранцев в Сирии. А когда вмешался Путин, то Соединенные Штаты избегали русских. Эти ограничения были благоразумными, но они нейтрализовали поддерживаемые США военные операции. 
  

• У Соединенных Штатов не было политической стратегии, которая бы сочеталась с тайной программой ЦРУ. "Не было "того, что надо" в плане четко сформулированной цели национальной безопасности и сопутствующей стратегии", - сказал Фред Хоф, бывший чиновник Госдепартамента, который очень внимательно следил за сирийской ситуацией. Американские усилия невольно "создали огромные разногласия и соперничество вместо того, чтобы быть использованными как средство объединения разрозненных групп", сказал другой бывший чиновник.

Сравните грустный конец анти-асадовской программы ЦРУ в западной Сирии с бушующей кампанией против Исламского государства на востоке. В чем разница? На востоке мотивированные, хорошо организованные сирийские бойцы поддерживаются американскими воинами на местах и самолетами в небе. В этой игре половинчатость не годится.