В Рияде, выступая на Арабско-американском исламском саммите, Трамп не нашёл слов симпатии или поддержки «жертвам» в Саудовской Аравии. Однако он был чрезмерно экспансивен в отношении иранских «жертв», которые только что проголосовали на выборах. «Самые длительно страдающие жертвы иранского режима», сказал он, «это его собственный народ. Иран обладает богатой историей и культурой, но народ Ирана давно испытывает трудности и отчаяние из-за безрассудного стремления руководства страны к конфликтам и террору». Без сомнения, именно держа в уме трудности иранского народа, он приехал с подарком для саудовцев, которые сегодня живут рядом со всё более жестокой трясиной войны в соседнем Йемене: $110 миллиардов на сверкающее, «прекрасное» новое американское всевозможное вооружение и неявной угрозой Ирану, что некоторое из этого оружия может быть в будущем использовано против него.
В ответ на визит американского президента Роухани сардонически прокомментировал:
«Мистер Трамп прибыл в регион в то время, когда мог наблюдать, как 45 миллионов иранцев принимают участие в выборах. Затем он посетил страну, которая, я сомневаюсь, вообще знает такое определение — выборы. Бедняги никогда не видели избирательных урн». Это можно понимать как двусмысленное напоминание о заявлениях во время кампании Трампа 2016 года, что за атакой 9/11 стоят саудовцы.
Он добавил:
«Я не думаю, что американский народ готов продать жизни, утраченные 11 сентября за миллиарды долларов, полученных от продажи вооружений».
Как оказалось администрация Трампа от директора ЦРУ Майка Помпео и до министра обороны Джеймса Мэттиса битком набита персонами, которые по-видимому полагают, что из всех стран Большого Ближнего Востока у Ирана меньше всего общего с США и он представляет самую большую угрозу. К примеру, ещё в 2010 году, будучи главой Объединённого центрального командования США, тогда ещё генерал Мэттис ответил на вопрос президента Обамы о трёх главных угрозах в его обширной области ответственности, сказав:
«Номер один — Иран. Номер два — Иран. Номер три — Иран».
По данным «Вашингтон Пост», до того как попасть в Белый Дом, Мэттис готовился глухой полночью атаковать на Иран с целью захвата электростанции или нефтеперегонного завода (идея соразмерного ответа на убийство трёх американских солдат иракскими шиитскими ополченцами, вооружёнными Ираном). С тех пор, видимо, мало что изменилось, разве что уникальное зло со стороны Ирана и угроза, которую он представляет США стали своего рода идеей фикс нового президента, а не только его военачальников.
Сегодня постоянный автор TomDispatch майор Дэнни Съерсен, автор книги «Призрачные всадники Багдада: солдаты, гражданские и миф и наращивании» исследует иррациональность вашингтонского мышления, когда речь идёт об Иране, навязчивой истерике, которая может привести к ещё одному катастрофическому американскому конфликту на Большом Ближнем Востоке.
Том.
* * *
«Повсюду, куда вы ни глянь, если существует проблема в регионе, — сказал в Рияде репортерам в середине апреля министр обороны Джеймс Мэттис во время визита в Саудовскую Аравию, — вы обнаружите Иран».
Я должен признать, что когда я натолкнулся на эту цитату, она вызвала в памяти очень неуютные личные воспоминания.
25 января 2007 года, Восточный Багдад: мой патруль пропустил поворот и мы вместо нужной въехали на следующую мрачную улицу. Как взводный я ехал в охранении на второй машине из четырёх, болтая по рации. В следующий миг взрыв ударил по нервам: хлопок, ослепляющая пыль и запах — смесь горелого металла и ... Я всё ещё не могу заставить себя его описать.
Наш головной HMMWV, военный автомобиль общего тактического назначения, бесцельно свернул вправо и остановился у телефонного столба. И только тогда зазвучали крики.
«Потери» составили двое раненными и двое убитыми: специалист Майкл Болсли, в память о нём я назвал его именем своего тогда ещё не родившегося сына, и сержант Александр Фуллер. Это были наши первые, но не последние потери. С тех пор все изменилось. Мне вспоминается строка поэта Дилана Томаса: «После первой смерти, нет никакой другой».
Местные боевики уничтожили наш транспорт взрывным устройством кустарного производства, которые тогда только появились на улицах Багдада — СВУ. В итоге эти устройства погубили сотни американских солдат. Эти СВУ и необходимую подготовку в их использовании иракским боевикам обеспечила Исламская Республика Иран. Эту подробность я вряд ли когда забуду.
Но всё же существует серьёзная проблема с самоуверенными и стремительными заявлениями министра обороны (перемешанными с его собственными предубеждениями) вроде того, что недавно Мэттис выдал в отношении Ирана: они практически всегда ошибочны. По сути, этот изъян в «неразборчивости», то есть в собирании бесчисленного количества события и идей в одну великую теорию. Но звучит основательно! Истина в том, что Иран просто-напросто не стоит за большей частью волнений на Ближнем Востоке и до тех пор, пока политические вашингтонские деятели не поменяют свою мысленную модель «во всём всегда Иран», они обречены на провал. Гарантировано одно: они поставят неверный диагноз пациенту, и будут бороться не с тем заболеванием.
Поймите, меня это действительно затрагивает в плане эмоций. В конце концов, я сражался с подготовленными иранцами боевиками, но серьёзная, работоспособная национальная стратегия не должна полагаться на подобные эмоции. Она требует подробного, рационального расчёта. Держа это в уме, возможно, пришла пора — прежде чем ошибочная диагностика пойдёт дальше — взглянуть свежим взглядом на природу тернистых отношений Америки с Ираном и на истинное место Исламской республики в пантеоне американских проблем на Большом Ближнем Востоке.
Давайте начнем так: сколько американцев вообще понимают, что в мире есть лишь три страны, с которыми у их страны нет вообще дипломатических отношений? На самом деле было четыре до тех пор, пока администрация Обамы не начала медленно нормализовать двусторонние связи с давним членом отвратительного списка — Кубой. Сколько американцев могли бы назвать оставшиеся три страны в этом позорном списке? Первая догадка, конечно же, Северная Корея, наиболее непонятно с Бутаном («Гималайская Швейцария»). И, конечно же, последняя, но никак не по значимости — Исламская Республика Иран.
Подумайте обо всех «негодяях», которых нет в этом списке: Зимбабве Роберта Мугабе, наши пакистанские «друзья-противники», Россия Владимира Путина, Экваториальная Гвинея с её трусливым 40-летним диктатором, обвиняемым в каннибализме, и вплоть до 2012-го — мрачный сирийский режим Башара аль-Асада. В течение всей холодной войны США продолжали держать посольство в Советском Союзе и аналогично поддерживали официальные отношения с режимом апартеида Южной Африки. В 2014 году Госдепартамент официально вёл дела с девятью из десяти самых жестоких режимов — по данным Human Rights Risk Atlas.
Итак, прав ли министр обороны? Неужели Иран действительно стоит за всеми региональными проблемами на Большом Ближнем Востоке?
Да нет, вряд ли. На деле подобное утверждение — и язык абсолютных понятий, ему сопутствующий — сомнительны по определению. В Вашингтоне, битком набитом иранофобами, демонизация этой страны стала уже общим местом повседневной политической болтовни и почти неизменно покоится на трёх предположениям относительно угрожающего характера Ирана: что он вечно стремится разработать и, возможно, использовать ядерное оружие (в частности, против Израиля); что он массово поддерживает региональных «террористов» и их марионеток; и что он регулярно испытывает неутолимое желание установить свою региональную гегемонию силой оружия. Все три предположение покоятся на ещё одном ошибочном допущении: что в Иране прямая диктаторская система фундаментализма, возглавляемая иррациональными «сумасшедшими муллами».
Давайте рассмотрим каждое их этих предположений.
Гиперболизация Ирана
Закройте на мгновение глаза и вообразите ближневосточную страну — нет, не Израиль — но со сравнимым по величине еврейским сообществом, местом, где ислам — государственная религия, но президент постоянно пишет твиты с поздравлениями на Рош Ха-Шана к еврейскому Новому Году.
Звучит, как какая-то дикая фантазия, но ведь это действительно Иран. На самом деле Исламская Республика держит одно обязательное место в парламенте для евреев, три для христиан и ещё одно для зороастрийцев. Было бы ошибкой полагать на основании подобных символических признаков что Иран — образец терпимости. Но они говорят и сложности разнообразного общества, полного парадоксов и противоречий.
Определённо, это земля, где фанатики-фундаменталисты распевают «Смерть Америке!». И ещё это страна со всё более и более молодым, образованным населением, которое придерживается замечательно положительного мнения об американцах. В действительности, что бы вы ни думали, американцы склонны придерживаться существенно более отрицательного мнения об Иране, чем иранцы об Америке. Пусть для вас не окажется шоком, но иранцы придерживаются более положительного мнения об американском правительстве, чем граждане союзников Вашингтона, вроде Египта, Иордании и Турции. На самом деле в регионе давно существует тревожащий парадокс: прямо противоположная связь между дружественностью правительства к Вашингтону и уровнем благоприятного отношения среди народа страны.
Иными словами, когда речь идёт об Иране... ну, всё сложно. Проблема в том, что американцы в целом не обращают внимания на нюансы. Мы любим, чтобы плохие парни были иностранцами и безошибочным злом, пусть даже такое предпочтение желаемой простоты приводит к дурной политике.
Если хотите понять этот момент более полно, просто подумайте ещё разок о недавнем заявлении министра обороны Мэттиса. Он уверяет нас, что тень Ирана веет над каждым региональным кризисом на Ближнем Востоке, что эмпирически неверно. Вот, например, несколько недавних конфликтов, за которыми не стоит Иран или где его роль преувеличена:
- Арабская весна и последовавший хаос в Тунисе, Ливии и Египте. Иран не начинал и не влиял существенным образом на восстания в этих странах.
- Идущая многие десятки лет война Турции с сепаратистами-курдами в южных провинциях Турции. Опять-таки, без Ирана.
- Продолжающееся распространение ответвлений аль-Каиды в Сирии и на Аравийском полуострове. Иран на деле питает отвращение к ним и определённо никак не стоит за их подъёмом.
- Или, если хотите, возьмем Йемен, ведь предположительное вмешательство Ирана в дела самого бедного государства Ближнего Востока оказалось одной из любимых тем вашингтонских ястребов-иранофобов, которые они любят вбивать в головы. А целый ряд достойных доверия сообщений заставляет предположить, что столь осуждаемая связь между Ираном и мятежниками-хуситами, оказавшимися в фокусе саудовской войны в этой стране, чрезвычайно преувеличена.
Смотрите, Иран — значимая, хотя зачастую испытывающая трудности и критикуемая региональная держава и действующее лицо, иногда играющее дестабилизирующую роль, в различных региональных столкновениях. Он поддерживает своих марионеток, финансирует государства-партнёры и иногда вмешивается в региональные события, даже направляя свои воинские подразделения (Сирия). Но опять-таки, то же самое делает Саудовская Аравия (Йемен и в смысле финансирования, повсюду), ОАЭ (Йемен), Россия (Сирия) и США (более или менее повсюду). Итак, кто кого дестабилизирует и почему это почти всегда оказывается вопросом точки зрения?
Госдепартамент и различные правительственные агентства постоянно навешивают на Иран ярлык ведущего мирового «государства-спонсора терроризма» — и это не может не звучать более безумным или впечатляюще официальным и авторитетным. Но навешивать на Иран ярлык лидера в каком-либо списке террористов на самом деле неправильно. Стоит задать вопрос: Какие террористы? Что из себя представляет терроризм? Действительно ли эти «террористические» организации угрожают территории США?
Для начала, в 2016 году в ежегодном всемирном обзоре Госдепартамента как террористическая организация отмечен ИГИЛ* — не Иран, Хезболла или хуситы — и как «величайшая глобальная угроза». Как же мы приладим ярлык «величайшего спонсора» к Ирану, который доказал, что он крайне враждебен к этой группировке и внёс значительный вклад в борьбу против ИГИЛ и различных связанных с аль-Каидой групп в Ираке и Сирии?
Иран поддерживает Хезболлу в Ливане и Хамас на палестинских территориях. Однако, не проводить различий между региональными националистическими организациями, вроде Хезболлы, и поистине глобальными джихадистскими группами, как ИГИЛ и аль-Каида ( в её разнообразных формах) — вводить в заблуждение. Базирующаяся в Ливане Хезболла, например, во многом фиксирована на Израиле, но воюет с ИГИЛ в Ливане и Сирии. Иными словами, Хезболла, хотя ранее нападала на американские войска в регионе, никогда не отправляла своих бойцов крушить самолётами американские здания.
Если взглянуть иначе, из Бельгии и Мальдивских островов идёт больший поток иностранных добровольцев ИГИЛ, чем из Ирана. На самом деле основным источником наемников ИГИЛ оказываются «дружественные» американские «партнёры» (Тунис, Саудовская Аравия, Турция и Иордания). С 1975-го по 2015-й террористы иранского происхождения привнесли на американскую землю ноль смертей. Для сравнения, граждане ключевых союзников США — саудовцы, египтяне и ливанцы — в событиях 9/11 убили тысячи людей. В действительности с тех пор и по настоящее время 85% террористов внутри США оказались американскими гражданами или постоянно тут проживающими. Большинство родились в Америке. Из 13 американских граждан, принимавших участие и роковых террористических нападениях, не было ни одного американца иранского происхождения.
Что до обвинений в том, что Иран по характеру своему — агрессивная держава, можно не сомневаться, что Исламская Республика агрессивно преследует свои региональные интересы. Однако это никоим образом не превращает её автоматически в противника вашингтонским интересам в регионе. Если уж на то пошло, в 2014 году в своей оценке Пентагон пришёл к выводу, что военная стратегия Ирана, в сущности, носит оборонительный характер и основана на ощущении угрозы, что вполне имеет смысл, если задуматься. В конце концов, когда речь идёт об американской державе — начиная с американо-британского переворота 1953 года, свергнувшего избранного премьер-министра Ирана и установившего автократичного Шаха и до поддержки Вашингтоном автократичного Саддама Хусейна в Ираке при его агрессии против Тегерана (1980-1988) и до всеобъемлющей поддержки нынешней администрацией автократичных саудовцев в анти-иранском партнёрстве, у Ирана есть весьма основательные причины ощущать угрозу.
Кроме того, в отличие представлений большинства американцев, по определённым вопросам, вроде свободного от Талибана Афганистана, интересы США и Ирана, пусть и сложные, но совпадают. И ещё, хотя Иран когда-то поддерживал иракских шиитов-повстанцев, которые атаковали и убивали военных США (в том числе и моих солдат, Майка Болсли и Алекса Фуллера), сегодня обе страны желают иметь относительно стабильный, свободный от ИГИЛ Ирак. Всё это трудно принять на веру (и меньше всего мне), но благоразумная стратегия требует бесстрастной, рациональной оценки по сути своей эмоциональных проблем. К сожалению, когда речь идёт об Иране, пристрастным американцам сделать это на данный момент сложно.
Компания, которую мы поддерживаем
В 1957 году США поставили ведущему региональному лидеру первый («мирный») ядерный реактор, равно как и необходимую научную подготовку тем, кто им должен был управлять, и обогащенный уран для его запуска. Затем в 1970-м американские эксперты начали опасаться, что, возможно, партнёр стремится разработать собственное ядерное оружие. Спустя несколько лет революционеры сбросили этого руководителя и унаследовали первоначально американскую программу. Конечно, тот руководитель был человеком американцев, которые поставили его у руля Ирана в 1953 году — Шах Реза Пахлеви.
Мне всегда казалось странным, что Иран выбился на исключительную позицию в «оси зла» Джорджа Буша. В конце концов, в отличие от 15 саудовцев — угонщиков самолётов даже вероятно подконтрольных саудовскому правительству, он никак не был связан с событиями 9/11 и оказал «всеобъемлющую поддержку» в первоначальном демонтаже афганского Талибана и аресте бежавших боевиков аль-Каиды.
Для контраста рассмотрим всего лишь некоторых «партнёров» Вашингтона в регионе:
- Саудовская Аравия: эта монархия проводит линию на жёсткую версию консервативного ваххабитского ислама, не столь уж отличающегося от основ теологии ИГИЛ. В среднем Саудовские власти публично казнят 73 человека ежегодно, в том числе детей и умственно отсталых. Предпочитаемая техника — отсечение головы. (Знакомо звучит?) и далеко не все жертвы обвинены в убийстве. По данным доклада «Эмнести Интернешнл» 2015 года «не смертоносные преступления, караемые смертью, включают адюльтер, грабёж, отступничество, преступления связанные с наркотиками, изнасилования, «колдовство» и «магию». Помимо того, что граждане этого государства провели нападение 9/11, Саудовская Аравия поддерживала ответвление аль-Каиды (Джебхат аль-Нусра) в сирийском конфликте. Более того, продолжающиеся и поддерживаемые США воздушные удары по мятежным йеменским хуситам привели к гибели многочисленных граждан и, возможно, помогли вызвать и далее усилить гибельный голод. Реакция США — рекордная сделка по поставке вооружений на $110 миллиардов с саудовцами.
- Египет: В самом начале государственного переворота 2013 года против избранного правительства, возглавленного генералом Абдель Фатахом аль-Сиси, военные страны расстреляли сотни демонстрантов. С тех пор представители силовых структур использовали «массовые произвольные аресты», пытки задержанных и проводили «казни без суда» — всё в интересах удержания власти. Реакция США: $1.4 миллиарда иностранной помощи (главным образом военной) в 2017 финансовом году. Помимо этого президент Трамп недавно пригласил Сиси в Белый Дом, превозносил «фантастическую работу диктатора «в очень разноплановой обстановке» и планирует будущий визит в Египет.
- Турция: Этот формальный союзник может похвастаться вторыми по величине войсками в НАТО и содержит на своей территории воздушную базу США. К сожалению, Турция становится всё более нестабильной из-за попытки недавнего переворота, продолжающейся войне с курдскими сепаратистами и эскалациеи интервенции в гражданскую войну в Сирии. Хуже того, после начала новой внутренней войны против курдских повстанцев президент Реджеп Тайип Эрдоган повёл страну явно автократичным путём после победы с небольшим перевесом на референдуме, с уходом премьер-министра и дальнейшей централизацией власти в собственных руках. Ухудшающаяся ситуация с правами человека в Турции включает досудебные задержания более 40 000 «подозреваемых» в перевороте, увольнение в целом 90 000 государственных служащих, закрытие сотен представительств неправительственных организаций и редакций газет и введение 24-часового комендантского часа в населённой преимущественно курдами юго-восточной части страны. Реакция США: $3.8 миллиона прямой (военной) помощи в 2017 финансовом году и обещание продолжать поставки вооружений, уже превысившие в прошлом году $2.3 миллиарда.
У этой разношерстной компании есть одно общее — все они отнюдь не ангелы.
«Разобраться с этим»
Анти-иранские ястребы обитают по обе стороны политического водораздела. Например, в 2015 году Хиллари Клинтон заявила слушателям в Дартмудском колледже, что Иран представляет «угрозу существованию Израиля». Хотя она выразила молчаливую поддержку грядущей тогда ядерной сделке Обамы — Объединенному всеобъемлющему плану действий — она добавила, что «даже если мы заключим подобную сделку, у нас останется главная проблема... Иран является основным мировым спонсором терроризма».
Когда речь идёт о настоящей злобе в отношении Ирана, надо взглянуть направо. Сенатор Джон МакКейн, к примеру, сразу же возражал против плана, назвав его «дурной сделкой», которая вероятно сделает Ближний Восток «ядерным». Будучи и кандидатом и избранным президентом, Дональд Трамп постоянно ещё более не литературно клялся «разобраться», а бывший губернатор и надеявшийся стать президентом Майк Хакэби обвинил президента Обаму в том, что он «отправил израильтян прямиком в двери печи».
Несмотря на воинственную риторику, разведка и показания на слушаниях в Конгрессе продемонстрировали, что Иран соблюдает договор. Бывший председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси — отнюдь не голубь — считал, что договор снижает риск получения Ираном ядерного оружия. Все призывы президента, различных экспертов, всевозможных неоконов и ястребов в Конгрессе к выходу из договора пренебрегают очевидной реальностью: договор многосторонний и никто из партнёров (Россия, Китай, Франция и Германия) не поддержит «разрыва» соглашения. Представьте себе будущее американское одностороннее аннулирование договора с Ираном, сопровождающееся следующим: ответственность будет лежать только на Вашингтоне, его союзники будут продолжать следовать условиям соглашения, и совершенно оправдано руководители Ирана смогут выставить американцев «ковбоями», дестабилизирующими ситуацию.
Вот реальность нынешней ситуации: несмотря на многие десятилетия санкций и военного сдерживания Ирана, США на смогли существенным образом повлиять на его политику или положение в регионе. Немногие в Вашингтоне обладают мужеством задать главный вопрос: К чему продолжать? Почему не создать новый подход — постепенную нормализацию отношений?
Хотя вы можете и не знать, учитывая известную вашингтонскую иранофобию, что США практически нечего терять. Нынешняя политика настолько контрпродуктивна, что вечная агрессивность Вашингтона и угрозы «разобраться» с ядерной сделкой лишь подрывают позиции иранских умеренных политиков и в высшей степени разумного Хассана Роухани, недавно одержавшего потрясающую победу на выборах в противостоянии с фанатичным противником-фундаменталистом с потрясающими 73% голосов иранских избирателей. Зачем же не усложнять, а облегчать иранским консерваторам очернение США?
Сорок лет провалов
Существует неприятная истина, которую должен признать Вашингтон: американская политика в отношении Ирана не достигла своих целей, несмотря на почти четыре десятка лет усилий после свержения поставленного в 1979-м США автократа. Ястребы внешней политики — как демократы, так и республиканцы — без сомнений будут сражаться с этой реальностью не жалея сил, но, как и с кубинским эмбарго, изоляция Ирана давно пережила любую воображаемую пользу. Остракизм в отношении Ирана остается модным и отражает внутреннюю политическую оценку или мысленные фобии, а не убедительную стратегию, и всё же наш президент только что отправился в Саудовскую Аравию, поистине автократичную страну в канун выборов в Иране, которые по любым оценкам были значительно демократичнее, опровергая, что эта страна деспотична и только что не зовет к смене режима.
Итак, вопрос в том, хотите верьте, хотите нет, правильно ли спросить и не станет ли на деле равносильно предательству — что именно желает Иран и чего опасается? Он желает международно признанной безопасности и обоснованного уровня регионального влияния (а никак не мирового доминирования). Он опасается продолжения изоляции, любой коалиции враждебных суннитско-арабских стран, возглавляемых Саудовской Аравией (при поддержке Израиля) и попыток смены режима, финансируемых США. Если вы думаете, что это похоже на паранойю иранцев, просто взгляните на недавние празднования совместно с Саудовской Аравией или вспомните, как перед самым вторжением в Ирак при администрации Буша Newsweek процитировал одного из высших официальных лиц Британии, который в Вашингтоне подвёл итог следующим образом: «Любой жаждет идти на Багдад. Настоящие мужчины хотят идти на Тегеран».
В сумме американская политика на Ближнем Востоке сбивает с толку, она противоречива, контрпродуктивна и опасна. Она может втянуть Вашингтон в войну с Ираном. (А, учитывая наши недавние войны в регионе, представьте только, куда это нас заведёт).
США не нужно ещё больше врагов. Их полным-полно и без дополнительных искусственных угроз «самой жизни» или, как давно предостерегал Джон Куинси Эдамс, вечного «поиска чудовищ за границей, которых надо уничтожить».
Как это ни странно, администрация Трампа обладает уникальной возможностью нормализовать отношения с Ираном. Если умеренные увертюры президента Обамы в отношении этой страны были встречены язвительным высмеиванием партии, президент Трамп может оказаться способным получить достаточную поддержку республиканцев, чтобы сделать большее, если бы он вообще попытался. В настоящий момент таких планов он явно не имеет и всё же, как однажды Никсон отправился в Китай, возможно лишь Трамп может отправиться в Тегеран!
Однако мой небольшой совет — не стоит ожидать этого, затаив дыхание...
Примечание:
* — организация, запрещённая в РФ.
