28 апреля 1852 года Иван Сергеевич Тургенев был арестован и приговорён к месячному заключению в Адмиралтейской части (Санкт-Петербург), а затем ссылке в родовое имение под полицейский надзор.
Причиной ареста была статья-некролог памяти Гоголя, опубликованная в «Московских ведомостях».
Тургенев сначала пытался опубликовать её в «Петербургских ведомостях», но председатель цензурного комитета Мусин–Пушкин некролог печатать запретил, назвав Николая Васильевича «лакейским писателем» и явно дав понять, что какое-либо упоминание Гоголя в прессе явно нежелательно. Тогда Тургенев, который очень высоко ценил творчество Гоголя и которого очень возмущал заговор молчания о его смерти в петербургских кругах, попросил своих московских друзей напечатать некролог.
Российский цензор отправляет императору Николаю I донесение о неблагонадежности литератора. Ивана Сергеевич и без того находится под подозрением: автор антикрепостнических «Записок охотника», свидетель парижских событий 1848 года, друг революционеров Бакунина и Герцена.
Тургенева арестовывают и на месяц запирают в Адмиралтейской части. Образованный Петербург был взволнован этим событием. Толпы посетителей устремились к месту заключения, чтобы выразить свое искреннее сочувствие писателю. Власти накладывают запрет на посещение.
После месячного ареста в части Тургенев был сослан в свое имение Спасское–Лутовиново без права покидать пределы Орловской губернии. Домашний арест и опала царя продлились полтора года, но право выезда за границу Тургеневу не давали еще три года.
Материал, за который был арестован писатель:
Гоголь умер! — Какую русскую душу не потрясут эти два слова? — Он умер. Потеря наша так жестока, так внезапна, что нам все еще не хочется ей верить. В то самое время, когда мы все могли надеяться, что он нарушит, наконец, свое долгое молчание, что он обрадует, превзойдет наши нетерпеливые ожидания — пришла эта роковая весть! — Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертию, назвать великим; человек, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы; человек, которым мы гордимся, как одной из слав наших! — Он умер, пораженный в самом цвете лет, в разгаре сил своих, не окончив начатого дела, подобно благороднейшим из его предшественников… Его утрата возобновляет скорбь о тех незабвенных утратах, как новая рана возбуждает боль старинных язв. Не время теперь и не место говорить об его заслугах — это дело будущей критики; должно надеяться, что она поймет свою задачу и оценит его тем беспристрастным, но исполненным уважения и любви судом, которым подобные ему люди судятся перед лицом потомства; нам теперь не до того: нам только хочется быть одним из отголосков той великой скорби, которую мы чувствуем разлитою повсюду вокруг нас; не оценять его нам хочется, но плакать; мы не в силах говорить теперь спокойно о Гоголе… самый любимый, самый знакомый образ неясен для глаз, орошенных слезами… В день, когда его хоронит Москва, нам хочется протянуть ей отсюда руку — соединиться с ней в одном чувстве общей печали. Мы не могли взглянуть в последний раз на его безжизненное лицо; но мы шлем ему издалека наш прощальный привет — и с благоговейным чувством слагаем дань нашей скорби и нашей любви на его свежую могилу, в которую нам не удалось, подобно москвичам, бросить горсть родимой земли! — Мысль, что прах его будет покоиться в Москве, наполняет нас каким-то горестным удовлетворением. Да, пусть он покоится там, в этом сердце России, которую он так глубоко знал и так любил, так горячо любил, что одни легкомысленные или близорукие люди не чувствуют присутствия этого любовного пламени в каждом им сказанном слове! Но невыразимо тяжело было бы нам подумать, что последние, самые зрелые плоды его гения погибли для нас невозвратно — и мы с ужасом внимаем жестоким слухам об их истреблении…
Едва ли нужно говорить о тех немногих людях, которым слова наши покажутся преувеличенными, или даже вовсе неуместными… Смерть имеет очищающую и примиряющую силу; клевета и зависть, вражда и недоразумения — все смолкает перед самою обыкновенною могилой; они не заговорят над могилою Гоголя. Какое бы ни было окончательное место, которое оставит за ним история, мы уверены, что никто не откажется повторить теперь же вслед за нами:
Мир его праху, вечная память его жизни, вечная слава его имени!
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
