Белград: «майдан», которого не было

Протесты в Белграде, продолжающиеся с начала декабря прошлого года, вошли в стадию агрессивной конфронтации с властями, которую многие российские комментаторы по привычке характеризуют словом «майдан». Что же на самом деле происходило в последние два дня в сербской столице?

В субботу группа оппозиционно настроенной общественности, предводительствуемая лидером патриотического движения «Двери» Бошко Обрадовичем и бывшим мэром Белграда, бывшим лидером прозападной «Демократической партии» Драганом Джиласом, прорвалась в здание государственной телерадиокомпании РТС. Многие из числа оппозиционеров были в лыжных масках, в сербских СМИ циркулирует фотография человека в маске и с бензопилой в руках. Скажем сразу, бензопила оппозиционерам не пригодилась. Вообще, «попытка захвата» гостелерадио была очень странной. Судите сами – группа протестующих во главе с депутатом парламента Обрадовичем прорывается на телевидение, чтобы, как говорят в Сербии «пробиться сквозь медийную тьму», то есть заставить руководство государственного телеканала давать в эфир объективную информацию о протестах, приглашать на телевидение представителей оппозиции, поскольку телевидение государственное и должно отражать позицию не только правящей партии, а всех парламентских партий.

Дальше для протестующих было бы логично попытаться выйти в эфир, потребовать от руководства РТС воспроизвести какую-нибудь заранее записанную кассету с обличительными материалами и т.д.

Ну, скажем, как в польском фильме «Стрингер» про квази-патриотических оппозиционеров в России – лидер радикальной партии прорывается на телевидение, требует пропустить его в прямой эфир, но попадает в передачу «Сельский час». В Белграде не происходит и этого. Как не происходит и «избиений и угроз журналистам» о которых поспешили объявить представители властей Сербии. В видеоматериалах, доступных в сети, хорошо видно, что «захватчики» просто слоняются небольшими группками по коридорам гостелерадио, не зная, чем себя занять. Сотрудницы телекомпании делают селфи с человеком с бензопилой. Бошко Обрадович делает заявления на фоне закрытых дверей начальственных кабинетов. И все это транслируется в прямом эфире на телеканале N1. Этот очень непростой телеканал имеет «партнерские» отношения с CNN (а по факту является сербским филиалом CNN), принадлежит через цепочку посреднических контор американской компании Kohlberg Kravis Roberts, подразделение которого по оперативной работе («Глобальный институт KKR») возглавляет бывший директор ЦРУ Дейвид Петреус. Участники «захвата» шутят по этому поводу в соцсетях – «эй, Гостелерадио, включите N1! Они из вашего здания в эфир выходят!». Так, с шутками-прибаутками, но без какого бы то ни было практического результата, оппозиционеры проводят в здании РТС несколько часов. Затем приезжает полиция и выводит протестующих из здания. Депутата Обрадовича, естественно, отпускают, нескольких молодых людей арестовывают и препровождают в КПЗ. Человек с бензопилой, истинный герой «захвата» РТС, неузнанный, растворяется в толпе.

Вся эта история не вызывает ничего, кроме недоумения. Зачем псевдо-захват был нужен оппозиции?

В эфир они так и не попали, то есть попали, но на канал N1, который и без того подробно рассказывает о протестах с первого их дня. На редакционную политику РТС «захватчики» не повлияли ни в малейшей степени.

Однако в воскресенье выясняется, что операция была двухходовая. Оппозиционеры, во главе с тем же довольно странным дуэтом патриота Обрадовича и западника Джиласа, блокируют президентский дворец, а затем, оттесненные оттуда силами правопорядка, устраивают протест перед зданием управления полиции, где находятся участники вчерашнего «захвата РТС». Российские СМИ при этом, не разобравшись в ситуации, бомбардируют читателей алармистскими заголовками – «Протестующие в Белграде прорвались к президентскому дворцу» и т.д. Спешим разочаровать алармистов – никакого «прорыва» не было, собственно, президентский дворец вполне общедоступен, стоит прямо на главной городской улице Теразие (бывшая Маршала Тито), у него даже забора нет, вообще нет серьезной преграды, через которую нужно было бы «прорываться». Также сообщалось, что протестующие «пробили оцепление грузовиком» – в голове отечественного читателя сразу возникает картина штурма Останкино в 1993 году, грузовик, въезжающий в фойе телецентра... Ничего подобного в Белграде не было. Грузовик, правда, у протестующих имелся, на нем были установлены динамики. Транспортное средство немножко погоняли туда-сюда, чтобы вынудить полицейское оцепление потесниться. Серьезных попыток проникнуть внутрь президентского дворца протестующие не предпринимали, требуя, наоборот, чтобы Вучич вышел к ним.

Президент, вполне предсказуемо, к толпе не вышел, выложив вместо этого в Твиттере фотографию того, как он играет в шахматы с министром внутренних дел.

Столь же безрезультатными были и протесты у здания управления полиции. Кончилось все тем, что Обрадович и Джилас сделали заявление о том, что «дают полиции время до 15 часов понедельника, чтобы выпустить на свободу юных борцов за свободу и демократию» (участников субботнего «захвата» РТС). После чего все разошлись по домам.

В общем и целом все происходящее выглядит как какой-то фарс. Но фарс мрачный и совершенно не смешной. Когда в 2017 году Любиша Прелетачевич, пародийный кандидат в президенты Сербии от пародийной партии «Ты не пробовал долму», скандировал под окнами президентского дворца, обращаясь к тогдашнему президенту Томиславу Николичу – «дядя Тома, это я, Любиша! Я здесь, я победил на выборах, кинь мне ключи!» (имеются в виду ключи от президентского дворца) – это было по крайней мере смешно. Любиша просто валял дурака, Обрадович и Джилас играют с огнем. Александр Вучич заявлял неоднократно, что протесты на его политическую позицию никак не повлияют, будь протестующих «хоть пять тысяч, хоть пять миллионов». Вероятность того, что Вучич прислушается к требованиям оппозиции, не больше, чем шансы на то, что Николич сбросил бы Любише Прелетачевичу ключи от дворца.

В чем же тогда смысл происходящего в Белграде, зачем это нужно тем же «Дверям»? Здесь тяжело удержаться и не уйти в область конспирологии и теории заговора. Поэтому только факты.

За две недели до «захвата» РТС из возглавляемого Обрадовичем движения «Двери» был исключен непримиримый противник блокировки с либералами и западниками, депутат Парламента Срджан Ного. Он вышел на демонстрацию с бутафорской виселицей в руках, что руководство движения расценило как недопустимый радикализм... а спустя две недели это же руководство врывается в здание гостелерадио с не бутафорской, а вполне настоящей бензопилой. Очевидно, что депутат Ного, мягко говоря, не питающий симпатий к Джиласу и прочим западникам-глобалистам стал в какой-то момент Обрадовичу неудобен. Второй момент. Сербская либеральная общественность, местный «креативный класс», еще совсем недавно шарахалась от Обрадовича как от прокаженного. В последние пару дней влиятельные «креативные» блогеры – режиссер Срджан Драгоевич, актеры Сергей Трифунович и Никола Койо – наперебой принялись Обрадовича нахваливать. «Все вы говорили, что надо что-то делать, и только этот парень из Чачка взял, и сделал...» (Трифунович), «только у Обрадовича есть энергия, достаточная чтобы свалить Вучича... пусть даже он возглавит переходное правительство, это только на время, а потом мы на выборах проголосуем за кого-то, кто нам ближе» (Драгоевич). Ну и на американском канале N1 Обрадович тоже стал дорогим гостем. Выводы по этому поводу пусть читатель делает самостоятельно.

Если говорить о глобальных целях радикализации протестов и их перевода в прямую конфронтацию с властями, то здесь как раз все более или менее понятно. Условный Запад, в лице прежде всего руководства Евросоюза, упорно подталкивает президента Вучича к «окончательному решению» вопроса Косово.

Будет ли это размен территорий с албанцами или признание независимости Косово в существующих границах автономного края – для Запада не так важно (хотя у немецкого МИД, например, есть свое особое мнение, не вполне совпадающее с позицией руководства ЕС). Вучич пытается сопротивляться этому прессингу, он, как можно понять из его заявлений, не против независимости Косово как таковой, но хочет сохранить за Сербией хотя бы север края, желательно включая Косовскую Митровицу, горно-обогатительный комбинат Трепче и ГЭС Газиводе. Подавляющее большинство населения Сербии, при этом, говорить о независимости Косово вообще не готово, ни в каком виде. А косовские албанцы, в свою очередь, не готовы говорить ни о каких территориальных уступках сербам. Причем у албанцев есть ресурсы, позволяющие удерживать в том числе и север Косово, считанные месяцы назад косовские албанцы создали свое министерство обороны, которое может координировать и направлять боевые действия, а желающих пострелять на Косово всегда хватало. Косовские же сербы, наоборот, разоружены и дезорганизованы.

Таким образом, президент Вучич зажат между бескомпромиссной позицией сербского и албанского большинства как между молотом и наковальней. А ЕС требует конкретных результатов, желательно до выборов в Европарламент, которые состоятся в мае сего года.

И именно в этот момент народные волнения в Сербии входят в агрессивную стадию, а Бошко Обрадович, до недавнего времени радикально настроенный, но в клиническом смысле вполне вменяемый, начинает вести себя как опереточный злодей-заговорщик, как персонаж из фильмов Кустурицы. Кому выгоден паралич власти и анархия на улицах Белграда – сербам, албанцам или Евросоюзу? Помогут ли фарсовые «захваты» телевидения и «прорывы» к президентскому дворцу, пока слава Богу, бескровные, сохранить Косово? И совсем уж гипотетический вариант – в случае, если Обрадович и Джилас займут место Вучича, смогут ли они распутать Гордиев узел, каковым является ситуация вокруг Косово? Или еще проще, совсем уж без обиняков – чем Обрадович и Джилас лучше Вучича? От ответа на эти вопросы зависит наша оценка происходящего в Белграде. Автор этих строк со своей позицией определился.           

Да, и еще один вопрос: увидим ли когда-нибудь лицо человека с бензопилой?..

Бондарев Никита Викторович – кандидат исторических наук, доцент РГГУ.