В нередко тиражируемое СМИ наблюдение о том, что нынешний день очень напоминает обстановку кануна Второй мировой войны, я бы внес существенную поправку. О второй половине 1930-х годов в Европе напоминает не столько международная обстановка в целом, сколько линия Запада на пестование очередного нацистского режима в лице киевской хунты.
Разумеется, последняя, что называется, ростом не вышла для прямого уподобления нацистскому режиму гитлеровской Германии. Но – лиха беда начало. Бесноватый фюрер тоже когда-то был безвестным ефрейтором и начинающим проповедником ксенофобии и реванша.
Давно уже не секрет, что кредит на войну Адольф Гитлер взял у Америки. Её сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и другие.
Как только большой капитал поверил в Гитлера, НСДАП стала переживать финансовое чудо. Уже в сентябре 1930 г. благодаря крупным пожертвованиям основателя и совладельца концерна «Объединенные сталелитейные заводы» Ф. Тиссена, хозяев крупнейшего военно-химического концерна «И.Г. Фарбениндустри» и угольного барона Э. Кирдорфа партия получила 6,4 млн. голосов, заняла второе место в рейхстаге, после чего щедрые вливания из-за рубежа активизировались. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я. Шахт.
К финансированию нацистской партии и лично будущего фюрера подключился и британский капитал. 4 января 1932 г. состоялась встреча крупнейшего английского финансиста М. Нормана с Гитлером и главой германского правительства Ф. фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и американские политики братья Даллесы, о чём не любят упоминать их биографы. В результате на новых выборах нацистская партия становится безоговорочным лидером, а Гитлер 30 января 1933 г. занимает кресло рейхсканцлера.
Отношение англо-американских правящих кругов к новому правительству было крайне благожелательным. Когда Берлин отказался платить репарации, западные демократии не предъявили ему по этому поводу никаких претензий. Более того, после поездки поставленного во главе рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне того же года во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Я. Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего добивались.
Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в основного торгового партнёра Англии. Банк К. фон Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и Кº», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин–Рим».
В августе 1936 г. Гитлер утвердил секретный «меморандум о задачах четырехлетнего плана». Эти задачи формулировались следующим образом: «1) через четыре года Германия должна иметь боеспособную армию, 2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне». Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому реализация «четырехлетки» никогда не внушала ему ни малейшей тревоги.
Еще факт: в августе 1934 г. американская «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было тайно доставлено самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авиэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87».
Начавшаяся Вторая мировая война ничуть не изменила курс монополий на контакты с гитлеровским режимом, по-прежнему царил известный принцип «ничего личного, только – бизнес». К 1941 г. американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн., «Дженерал моторс» – 35 млн., «Международная телефонная и телеграфная корпорация» (ИТТ) – 30 млн., «Форд» – 17,5 млн.
Зададимся вопросом: а для чего западному капиталу требовался быстро растущий гомункул германского нацизма? Чтобы направить его на Восток, против России. Гитлер с его маниакальным стремлением «захвата нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизацией» (эти основные пункты деятельности возглавляемого им правительства А. Гитлер изложил уже на первом после вступления на пост рейхсканцлера совещании с высшим командованием вооружённых сил 3 февраля 1933 г.) был как нельзя кстати исходившим ненавистью к России англо-саксонским правителям. Для них именинами сердца были слова из «Майн кампф»: «Мы возобновляем движение в том направлении, в котором оно было приостановлено шесть веков тому назад. Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и обращаем взор на земли на Востоке… И если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то думаем в первую очередь только о России и подвластных ей окраинных государствах».
Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов было тем фоном, на котором в 1930-х годах западными странами проводилась политика умиротворения агрессора.
В октябре 1933 г. Германия покинула Конференцию по разоружению и объявила о выходе из Лиги Наций. В марте 1936 г., оккупировав Рейнскую область, Германия ликвидировала её демилитаризованный статус. В марте 1938 г. была аннексирована Австрия. На все это Запад взирал с хладнокровием.
В декабре 1937 г. Гитлер утвердил план «Грюн», предусматривающий захват Чехословакии. С ним он приехал 29 сентября 1938 г. в Мюнхен. Держа его в памяти, ставил подпись под соглашением об отторжении Судет рядом с подписями Н. Чемберлена, Э. Даладье и Б. Муссолини. А уже 21 октября фюрер отдаёт директиву, в которой ставит перед вермахтом задачи по подготовке к «окончательному» решению вопроса «об оставшейся части Чехии» и овладению Мемельской областью, с 1923 г. входившей в состав Литвы. 21 марта 1939 г. Польше был предъявлен ультиматум о Данциге и «данцигском коридоре».
Однако по большому счету не Мемель и не Данциг занимали ум фюрера. 3 апреля 1939 г., отлично видя, что никто на Западе не собирается препятствовать его завоеваниям, он отдал совершенно секретную директиву, в которой определил время нападения на Польшу – 1 сентября того же года.
Западные державы вели двуличную политику даже тогда, когда с полным захватом Чехословакии захватнические планы Гитлера перестали быть секретом даже для самых близоруких политиков и дипломатов. Советский Союз, не утративший надежд на создание системы коллективной безопасности, весной 1939-го сумел склонить Лондон и Париж к переговорам с целью формирования по-настоящему эффективного союза в противодействие агрессору. Однако переговоры показали полное нежелание западных партнеров препятствовать Гитлеру в его продвижении на Восток. Характеризуя отношение Н. Чемберлена к возможности союзных отношений с СССР, заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган писал: «Премьер-министр заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами».
Когда же нападение Германии на Польшу, а стало быть, и начало Второй мировой войны стало фактом, западные лидеры, а вслед за ними сонм пропагандистов и ангажированных историков стали увязывать причины мирового конфликта, естественно, не с близорукой политикой умиротворения, а с советско-германским договором о ненападении от 23 августа 1939 г.
Восстановить подлинную правду о поджигателях войны и их покровителях сегодня не стремятся ни в Лондоне, ни в Вашингтоне, ни в Париже, хотя подписи представителей судебной власти этих государств стоят под приговором Нюрнбергского международного военного трибунала, который признал агрессию фашистской Германии тягчайшим преступлением международного характера. Такое поведение понятно. Слишком замараны тогдашние политические и финансовые власти крупнейших западных государств во вскармливании фашистского режима, потакании ему под видом умиротворения и подталкивании Гитлера к агрессии на Восток.
Не признавая своей вины за поддержку гитлеровского режима, Запад не готов и извлекать уроки из прошлого. Чтобы не дать России вернуться в число мировых акторов, он холит у нее под боком гнойник нацизма и ксенофобии и под предлогом выдуманного в Вашингтоне и насаждаемого европейцам тезиса о «российской агрессии» демонизирует нашу страну, провоцирует её на прямое вмешательство в украинский конфликт.
Повторимся, киевская хунта пока не идентична гитлеровскому режиму. Но, как показывает исторический опыт, гомункул нацизма в реторте с адским раствором русофобии растет очень быстро и рано или поздно выходит из-под контроля своих «родителей». Разве ни о чем не напоминает лозунг украинского радикального национализма «Україна понад усе» – ремейк «Германии превыше всего» – и кровавая практика его воплощения в Новороссии?
