26 октября 1812 года, отступив от устоявшего под напором французов Малоярославца в сторону Можайска, на разорённую старую Смоленскую дорогу, Наполеон потерял последние призрачные шансы победить в русской кампании.
Началось все с того, что Император Всероссийский Александр Первый с начала 19 века занял в Европейской политике терминально пробританскую позицию. Это и понятно – поддерживаемым Британией заговорщикам он был обязан своим воцарением на троне. Почивший «апоплексическим ударом» табакеркой по голове батюшка к тому весьма обязывал. Посему Александр Павлович старательно выполнял все самые неожиданные и эксцентричные «пожелания» англичан.
Первым делом он отозвал двигавшиеся в британскую Индию русские войска. Не всем это понравилось. Бывшего союзника Павла Первого, свежеиспеченного Императора Франции Наполеона Буонапарте данный демарш не устраивал совершенно. Ему просто жизненно было необходимо, чтобы Россия, как и все «нормальные» европейские державы, присоединилась к континентальной блокаде ненавистной Британии.
Александр же сопротивлялся «итальянскому выскочке» отчаянно. Ни что не могло свернуть его с пути верности своим британским покровителям. Наполеону пришлось применить действенные меры убеждения к строптивому «любезному брату». В результате, после позора Аустерлица в 1905 году, Российская Империя все же вынуждено примкнула к блокаде.
Но вскоре, сильно осмелев после зимних издевательств над Швецией 1808-1809 годов, вновь принялась за старое, снабжая Британию стратегическим сырьем.
Тут терпенье Корсиканца лопнуло окончательно. Он собрал все войска, которые оказались под рукой, и порешил преподать последний урок спесивому Романову. Так, как лучшие части (до 200.000 штыков и сабель) надежно завязли в испанской герилье, пришлось гнать в Россию дивизии поляков, пруссаков, австрияков и иных всяких вюртемберцев с литвинами.
Цели Наполеона в данной войне были довольно ограничены. Он собирался нанести русским поражение в ПРИГРАНИЧНОМ генеральном сражении. И заставить-таки Александра бросить своих высокомерных друзей безо всякой помощи. Вот, в общем-то, и все. Даже компания получила во французском штабе название «Вторая польская».
Русские это вполне понимали, и поэтому составили свой собственный коварный план. План генерала Пфуля. По которому, войска делились на две армии под командованием М. Б. Барклая-де-Толли и П. И. Багратиона.
Одна армия занимала сильную позицию в укрепрайоне, именуемом Дрисский Лагерь на территории современной Белоруссии. А вторая, оставалась на оперативном просторе, и по возможности отравляла штурмующим лагерь французам существование, нанося им удары по самым болезненным местам.
Но с лагерем ничего путного не получилось. Русские интенданты и генералитет его тупо сперли. Вошедший со своей 1-й Армией в «укрепления» Барклай-де-Толли срочно вызвал на место преступления самого Императора. Выяснилось, что лагеря просто НЕТ.
Но поделать ничего уже было нельзя – французы наступали на пятки. И шутить они не собирались. Чтобы избежать разгрома поодиночке превосходящими силами противника, обеим русским армиям пришлось в спешке уходить вглубь страны. Чтобы где-то там соединиться, и решить, что же делать дальше. Направление движения диктовали обстоятельства – встретиться Барклай и Багратион могли только при движении на восток.
Наполеон с дикими проклятиями на устах бросился им во след. В его планы ВООБЩЕ не входило лезть в дикую гиблую Московию. Повторюсь, он мечтал лишь о генеральном сражении. Началась знаменитая гонка «на выживание».
Основные потери Великая Армия Европы несла не от боевых действий, а от самого марша. И это отнюдь не шутка. Чтобы осознать величину проблемы движения даже по не разоренной местности, взглянем пристальнее на состояние конницы французских войск. Наполеон вошел в Россию с 15.981 офицерской лошадью, 96.000 строевых и 50.000 обозных коней. До Бородина добрались всего 2/3 от начального количества.
Элитная 1-я Тяжело-конная Дивизия прорыва Антуана де Сен-Жермена (2 кирасирских и 2 карабинерских полка) переправилась через Неман в составе 3.111 человек. К Бородину в ней осталось 1.408 бойцов. Убитыми на тот момент было потеряно 103 человека. Остальное – санитарные потери. Так обстояли дела в элитной дивизии. В линейных подразделениях все было гораздо хуже.
Впрочем, отступая, русские не забывали и огрызаться. Они дали французам серьезные арьергардные бои под Гродно, Миром и Островно. Под Салтановкой Багратион попытался было прорваться на север. К Витебску, на соединение с Барклаем.
Но его попытка «перпендикулярного маневра» закончилась неудачей – Наполеон успел перерезать русским дорогу. Он наступал во главе главных сил Великой Армии из 218.000 штыков и сабель. Действующие совместно с ним Е. Богарне и Жером Бонапарт имели соответственно 82.000 и 72.000 человек.
На север, к Столице Российской Империи Корсиканец отрядил Э. Макдональда с 35.000-м корпусом и Н. Ш. Удино с примерно такими же силами. У действовавшего против них русского генерала П. Х. Витгенштейна, с его 20.000 бойцов, шансов не было никаких.
Но, незадачливый Макдональд умудрился застрять под Ригой до конца войны, и не присоединился к Удино. Воспользовавшись этим, лихой Витгенштейн дерзко напал на двигавшихся к Петербургу французов. С 17.000 пехоты и кавалерии он вдребезги разбил 28.000-й корпус Удино при Клястицах, заставив того спасаться в Полоцке.
Прибытие на помощь раненому Удино корпуса генерала Г. Сен-Сира французам не помогло – обнаглевший до крайности Иван Христофорович надругался над ними еще раз, и даже попытался взять город штурмом. Что, впрочем, ему не удалось. Но это и не важно. Небольшой отряд Витгенштейна полностью сорвал наступление противника на Петербург.
Но главное даже не это. Наполеону пришлось серьезно ослабить Великую Армию, послав на помощь Удино корпус Сен-Сира, которого ему и не хватило под Бородино. Ситуация осложнялась тем, что после битв под Клястицами и Полоцком неугомонный Петр Христофорович продолжал свирепствовать на линиях снабжения противника.
На этом неприятности у французских войск, проводивших вспомогательные удары не закончились. На юге генерал А. П. Тормасов отбросил войска Ж. Л. Ренье и К. Ф. Шварценберга к Бресту, к самой границе Империи. Но, несмотря на это, сам Наполеон продолжал с упорством бульдога гнаться за армиями Барклая и Багратиона. Он все дальше углублялся во враждебную страну, дико растягивая коммуникации.
Русские же уходили к Москве. Отступлением, кроме Императора французов были недовольны практически все. И население, и сами солдаты, но особенно русский Двор. Сановников жутко бесило, что «нерусский» Барклай позволяет врагу оккупировать громадные территории, на которых находились их собственные, родные поместья. Под Смоленском де-Толли попытался дать сражение французскому авангарду, но не смог. Подоспевший с основными силами Наполеон заставил его продолжить движение. Смоленск русские, исходя из понятия «не доставайся же ты никому», безжалостно сожгли к чертям собачьим. Надежды Наполеона на «правильную» войну с захватом вражеских «магазинов» пошли прахом.
В это время под диким давлением окружения, Александр был вынужден отстранить от командования «проклятого инородца». Поставив 29 августа на пост Главнокомандующего Кутузова. Он один подходил на роль национального символа, хотя на этот момент еще не имел чина фельдмаршала, в отличие от Барклая. Страна ликовала – «Барклай-де-Толли не нужен боле, приехал Кутузов, бить французов»!
Тот же, приняв командование, прилюдно поклялся не отдать врагу ни пяди драгоценной русской земли. И продолжил отступление…
Но, 7 сентября, под Москвой, Наполеон получил наконец, то, к чему стремился. Русские все же дали ему генеральное сражение. Ставшее самым кровопролитным однодневным сражением 19 века. Только вот закончилось оно ничем. Потеряв громадное количество людей, лошадей и орудий, к концу битвы обе стороны остались на своих позициях.
Но, ночью, русские снялись, и коварно ушли. Предварительно запалив древнюю Столицу со всех концов. Что по понятиям того времени вообще не укладывалось ни в какие понятия. Первыми из города, были вывезены все средства пожаротушения. По приказу губернатора Москвы Ф. В. Растопчина на милость врага оставили даже часть раненых, но пожарное оборудование было эвакуировано полностью.
Так что, Великая Армия и здесь не получили ни отдыха, ни провианта. Положение ее ухудшалось с каждым днем. Получилось так, что Великий Наполеон застрял в разоренном крае, совершенно не понимая, как ему действовать дальше. Единственной его надеждой был мир с упрямыми русскими. Причем мир немедленно, пока можно было разговаривать хотя бы с подобия позиции силы.
Император французов буквально завалил «своего любезного брата» Александра предложениями о переговорах, но тот их с презрением игнорировал. Торчать «на пепелище» Наполеону очень быстро надоело. Тем более, что русские не сидели сложа руки. Они моментально развернули широкомасштабную тотальную герилью. Коварные московиты воевали «нечестно», и сдаваться отнюдь не собирались. Складывалось нехорошее впечатление, что они только входили во вкус. Французы, привыкшие к европейской традиции, при которой разбитый враг смиряется с поражением, просто не знали, чем парировать все это безобразие.
В начале октября 1812 года отчаявшийся Наполеон послал к Кутузову генерала Ж. А. Ларистона с очередным предложением мира. Того приняли более чем холодно и указали на дверь. Единственно, в морду не плюнули…
Александр Первый, только что спаливший на зло супостату древнюю русскую столицу, мириться не собирался от слова «совсем». Ему и так было зашибись. Плечо снабжения у французов оказалось в десятки раз длиннее, чем у русской армии. А органы снабжения европейцев оказались абсолютно не на высоте. Их логистика, вплотную столкнувшись с русской реальностью, просто тривиально рухнула «ниже чеки тележной». Так, что противник русских при любом раскладе военных карт «уставал» раньше.
И Наполеон решил уходить на юго-запад, в сторону Калуги, в которой были собраны громадные запасы продовольствия. Одни историки считают, что целью Императора французов был Смоленск, с обязательной остановкой в Калуге. Другие же полагают, что Наполеон собирался отойти на Украину, что позволяло ему представить этот маневр не как отступление, а как изящный фланговый марш. К тому же изобильная Украина находилась близко к Австрии и Польше, откуда французы могли получить серьезные подкрепления.
19 октября 1912 года французы в полном порядке покинули негостеприимные развалины Москвы, и двинулись восвояси. С собой, только официально, они захватили 18 пудов золота, 325 пудов серебра, множество церковной утвари, драгоценных камней, старинного оружия и доспехов, мехов и т.д. Содрали даже позолоченный крест с колокольни Ивана Великого. И Двуглавых орлов с башен Кремля. Шли не налегке.
Для того, чтобы запутать противника, Наполеон послал Кутузову очередное письмо о мире, за подписью своего начальника штаба, в котором была проставлена «некорректная» дата. Хитрость не весть какая, но самое странное, что русские долгое время не имели и понятия о том, что враг начал движение основными силами. Дело, практически невероятное, если учесть многочисленные казачьи разъезды, снующие округ Москвы.
Посему, отступление почти 100.000-ой Великой Армии могло иметь и славный исход, если бы ее случайно не обнаружили. Великая Армия смогла преодолеть не замеченной целых 70 верст! Видимо, «тарутинская пауза» не лучшим образом отразилась на бдительности русских.
Сначала французы двигались по Старой Калужской дороге, но 20 октября Наполеон приказал свернуть на Новую Калужскую дорогу (Киевское шоссе), в районе села Троицкое (Троицк). Император понимал, что через укрепления Тарутинского лагеря ему не прорваться.
21 октября авангард Е. Богарне вошел в Фоминское (Наро-Фоминск). В это время арьергард французов еще не начал движение из Москвы. Тогда же Кутузов послал навстречу отдельным (как он считал) вражеским отрядам 6-й пехотный корпус генерала Д. С. Дохтурова, при поддержке 1-го кавалерийского корпуса генерала Е. И. Меллер-Закомельского.
От неминуемой гибели в схватке с лучшими вражескими частями войска Дохтурова спас примчавшийся к нему с докладом командир летучего партизанского отряда капитан А. Н. Сеславин. Он, со своими разведчиками, лично разведал в 4-х верстах от Фоминска основные силы французов, и даже умудрился разглядеть самого Наполеона и его штаб.
Так что сомнений не оставалось, вся Великая Армия движется на Калугу. Предписанная Дохтурову атака утром 23 октября вражеских войск была отложена, а сам он послал донесение в Ставку, и отошел южнее, к ближайшему городу, удобно расположившемуся на Новой калужской дороге.
Городишко сей был настолько невеликий, что и именовался посконно и домотканно Малоярославец. На «великой» речке Лужа. Проживало в нем на тот трагический момент порядка 1.500 не очень везучих жителей. В 1812 году практически все постройки Малоярославца были деревянными. Исключение составляли три церкви и еще несколько зданий. Сильно пересеченная местность весьма способствовала созданию здесь оборонительного рубежа.
В это же время, когда русские подходили к Малоярославцу, Наполеон отдал приказ генералу А. Ж. Дельзону силами его 13-й дивизии взять городишко под контроль… 23 октября 1912 года жители Малоярославца стремительно покинули город, видя приближающиеся колонны вражеских войск. Перед эвакуацией они успели разобрать мост через реку Лужу. Французы форсировали ее по плотине. Их саперы быстро навели понтонную переправу. 2 батальона 13-й дивизии заночевали в городе. Наполеон с основными силами остановился в Боровске.
Главные силы русской армии выступили из Тарутинского лагеря в тот же день 23 октября. 24 октября Главнокомандующий Кутузов отправил на помощь Дохтурову несколько полков казаков и 7-й пехотный корпус героического Н. Н. Раевского. Подкрепления подошли к генералу ночью. Тогда же разъезды донесли, что несколько батальонов противника заночевали в брошенных домах Малоярославца.
И Дохтуров бросил вперед 33-й егерский полк полковника А. И. Бистрема-второго. В результате скоротечного боя, егеря практически выбили неприятеля из городка. Битва за Малоярославец 24 октября началась именно со схватки егерей. Видя это, французы перекинули на другой берег все подразделения А. Ж. Дельзона. Русские отправили им навстречу войска генерала Тормасова.
Постепенно в горнило битвы вливались все новые и новые части обеих сторон, подходившие к месту сражения. До расположение основных сил французов донеслись звуки боя, и Наполеон лично отправился к месту разгорающейся битвы.
К 11 часам утра к месту событий подоспели основные силы 4-го корпуса Е. Богарне, оттеснившие русских на окраину города. Контратаку возглавил сам генерал Дельзон, погибший на поле боя. К полудню в пылающем городе дрались до 9.000 французов из состава 13-й и 14-й дивизий и до 9.000 русских.
К 14 часам Наполеон бросил в бой 15-ю дивизию. Но к русским подошли колонны Раевского, сходу ринувшиеся в битву. Постепенно силы сравнялись. С одной стороны — 25.000 русских при 84 пушках. С другой – 24.000 французов при 80 пушках. Городок 8 (13) раз переходил из рук в руки. Его сожгли дотла. Посреди огня дрались в рукопашную тысячи людей. Артиллерия осыпала их градом чугуна.
Видя, что русские уперлись всерьез, Наполеон впервые бросил в огонь Итальянскую гвардию, и та постаралась не посрамить свои знамена, понеся в битве просто чудовищные потери. Резня была жуткая. Русская артиллерия расстреливала колонны на переправе, засевшие в церкви французы отбивались отчаянно.
Русские им не уступали. Либавский пехотный полк в полном молчании прорвал и опрокинул вражеские боевые порядки. Все были готовы умереть, но победить. Европейцы дрались за путь к спасению, русские страстно желали отомстить им за разорение Родины. В этой битве, впервые в Истории, полковой русский священник был награжден боевым орденом Святого Георгия, за то, что воодушевлял свою паству на ратный подвиг.
К 16 часам к Малоярославцу подошел Кутузов. Он не стал вводить в бой основные силы армии, а занял сильную позицию в 3 километрах южнее города, на высотах по пути к Калуге.
Глубокой ночью, к 22 часам, битва выдохлась. Городок вроде-бы остался за французами. Его улицы были завалены сгоревшими трупами и частями тел погибших. По воспоминаниям участников «улицы можно было различить только по многочисленным трупам, которыми они были усеяны».
Но, Наполеон вновь оказался в стратегическом тупике. Оказалось, что пока кипела схватка за пылающие остовы зданий Малоярославца, основные силы русской армии, под командованием самого Кутузова не дремали. Не покладая рук, в 3-х километрах от города они строили новую линию обороны, готовясь дать французам «второе Бородино».
25 октября русские сместились еще на несколько километров к югу, заняв свежепостроенные укрепления. Пропускать врага к Калуге Кутузов не собирался. Занятие пепелища Малоярославца не дало французам абсолютно ничего. Они только зря потеряли людей, провиант, боеприпасы, а главное Время! Маршалы пытались убедить Императора продолжать наступление. Наполеон раздумывал.
Но, русские уже перехватили инициативу. 25 октября казаки Г. Д. Иловайского легоньким пинком подтолкнули Императора к непростому решению. Они тихо переправились через реку Лужу и отчаянно ворвались во французский лагерь, кроша супостата направо и налево.
Во время этого лихого налета у Боровской дороги казаки чуть не поймали в плен самого Наполеона. Императору французов просто повезло, что на него в пылу свалки не обратили внимания. Потрясенный полководец отложил принятие решения на завтра.
Но тут его настигла еще одна печальная весть – оказывается, под Медынью, 3 казачьих полка в клочья порвали авангард польского корпуса князя Ю. Понятовского. Его командир, генерал Т. С. Тышкевич попал в плен.
Атаковать укрепившиеся на сильных позициях 90.000 русских при 600 орудиях было смертоубийственно. Французы могли противопоставить этой армаде всего около 70.000 активных штыков и сабель при 360 орудиях.
Самое страшное заключалось в том, что боеприпасы Великой Армии были на исходе, а в кавалерийских полках начался массовый падеж лошадей. Оказалось, что громадные обозы, забитые раненными и награбленным «добром» смогли доставить из Москвы слишком мало провианта и боеприпасов. Захватчиков подвела тривиальная жадность…
Санитарная служба Великой Армии находилась в ужасающем состоянии. А в сражении за ничтожный городишко французы, как уже говорилось выше, потеряли слишком много людей, боеприпасов, а главное ВРЕМЕНИ. Великая Армия начинала пожирать сама себя, тая на глазах, подобно айсбергу. К тому же, стремительно надвигались зимние холода.
Наполеон отказался от движения на Калугу и 26 октября отдал приказ по армии уходить на запад. По направлению Боровск-Верея-Можайск. Теперь французам пришлось двигаться в сторону Смоленска, по Старой Смоленской дороге, именно по тем местам, которые они сами разорили во время недавнего марша на Москву.
Что и нужно было русским. Инициатива в войне с этого момента полностью перешла к ним. Именно за это погибли их боевые товарищи в пылающем городке Малоярославце. Потери обоих сторон в битве были примерно одинаковы. Русские потеряли 1.282 человека убитыми и 3.130 раненными. Еще около 1.500 человек считались пропавшими без вести. Практически все они сгорели среди пылающих построек Малоярославца.
Французы, по данным генерала Ж. де Шамбре, так же потеряли порядка 6.000 человек, включая двух генералов, в числе которых был и Дельзон. 4.000 из погибших были итальянцами.
Русские в Малоярославце одержали грандиозную СТРАТЕГИЧЕСКУЮ победу, окончательно завладев инициативой в первой Отечественной Войне. В результате кровавой схватки за ничтожный городишко, Великая Армия Императора Наполеона Буонапарте вынуждена была отступать из России по разоренной ею же самой Старой Смоленской дороге.
Французы не смогли отойти ни на обильную Украину, ни к Калуге с ее богатейшими запасами. Как и не смогли получить подкрепления. А после битв под Смоленском и Красным, Великая Европейская Армия стремительно покатилась к своему окончательному краху – к страшной Березине.
Кирилл Перемет
Рейтинг публикации:
|
