|
Тайная война
Черчилля
Черчилль решил идти напролом, отбросив всякие этические нормы и союзнические договоренности. Надо было срочно поставить заграждения на пути стремительно развивающегося наступления Советской армии. Свои решения он решил облечь в форму позиции военного кабинета. Он подготовил для правительства доклад, главное содержание которого заключалось в одном лишь вопросе - согласится ли кабинет с "коммунизацией Балкан и Италии"? Доклад был представлен кабинету еще 4 мая 1944 г., т.е. за месяц до высадки в Нормандии. Доклад рекомендовал принять определенные меры по предотвращению проникновения коммунизма на Балканы и в Италию. В докладе подчеркивалось, что "мы должны сделать для них совершенно ясным (т.е. для Советского Союза - Г.Х.) в подходящий момент о возможности военных последствий", т.е. Черчилль угрожал, что не остановится перед вооруженным конфликтом с Советской армией, если Советский Союз ослушается предупреждения британского правительства. Конечно, английский премьер блефовал и хорошо понимал, что у него мало шансов на положительный отклик Советского правительства.
Но решил все же проверить на прочность советскую позицию. И.Майский был приглашен в Форин Оффис, где ему был предложен план раздела сфер влияния на Балканах: Советскому Союз предлагалась Румыния, которую Англия могла бы рассматривать как советскую "сферу интересов", а Греция осталась бы в сфере интересов Англии. Было ясно, что Англия таким путем пыталась открыть себе двери на Балканы и прочно утвердиться там, учитывая важное стратегическое положение Греции с принадлежащими ей островами.
И.Майский не отверг предложения Черчилля и сделал вид, что с пониманием относится к нему, но принять его он согласился лишь при условии поддержки США. Черчилль рассчитывал легко договориться непосредственно с Советским Союзом, но советский посол озадачил его тем, что предложил сначала заручиться поддержкой Рузвельта, а в его позиции Черчилль не был уверен. Как и ожидало советское правительство, Рузвельт категорически отверг "план Черчилля", охарактеризовав его стремлением принять "идею сфер влияния", как политическое средство в устройстве послевоенного мира. Этого США не могли допустить, у ним были более далеко идущие планы с всемирным устройством мира.
План Черчилля не удался, ему пришлось ретироваться и смириться с тем, что Советский Союз может утвердиться единолично на Балканах. Угрозы не подействовали, маневры не удались, следовало искать пути паритетного сотрудничества с ненавистными коммунистами.
Тем временем положение Германии продолжало ухудшаться. 10 июня 1944 г. войска Ленинградского фронта начали наступление на севере против финнов и за две недели прорвали усиленную линию Маннгейм. Это была уже не та Советская армия, которая в 1940 г. полгода топталась перед финскими укреплениями, а армия с умелыми маневрами, хорошо вооруженная и экипированная. Финская армия была разгромлена. Открылась железная дорога Ленинград-Мурманск. Финская армия сопротивлялась вяло, бои вели большей частью немецкие войска. 25 августа 1944 г. Финляндия капитулировала. Продолжалось успешное наступление в Белоруссии. 6 июля был взят Минск. В конце июля советские войска форсировали Неман в районе Ковно и Гродно. Германские потери были катастрофическими. Двадцать пять дивизий прекратили существование, еще столько же были отрезаны в Прибалтике. Здесь было взято в плен 57 тысяч немецких солдат и офицеров. Они прошли через улицы Москвы к восторгу москвичей в парадной форме, но как пленники. Это была мощная пропагандистская акция советского правительства. Это были остатки великой могущественной армии рейха.
Не менее впечатляющими были успехи советских войск южнее припятских болот. 13 июля в результате серии атак фронт германской армии между Ковелем и Станиславом был прорван. В десять дней весь германский фронт был разрушен, германские войска начали беспорядочное отступление, остановить которое командованию удалось лишь через 200 километров. 30 июля победоносная советская армия формировала Вислу южнее Саедомира, приостановив наступление для оперативной концентрации, готовясь к новым операциям.
Не давая немцам опомниться, советское командование предприняло новое мощное наступление на Балканы. Был прорван фронт немецких войск от Черновиц до Черного моря. 22 августа 1944 г. от фронта остались руины. За два дня наступления были полностью уничтожены шестнадцать немецких дивизий. Советская военная машина работала на уничтожение живой силы противника - безупречно, безжалостно, систематично. 23 августа в Бухаресте король Михай произвел военный переворот. Румынская армия последовала за своим королем до единого человека. Вся германская армия, располагавшаяся в Румынии, была разоружена, а остатки поспешно отступили через северную границу. Румынское правительство капитулировало. 12 сентября 1944 г. в Москве было подписано перемирие. Правительство Бухареста гарантировало полную свободу передвижения советских войск. Советские войска по долине Дуная начали наступление на север и вскоре вышли к границе Венгрии.
Преследуя отступающие немецкие войска, 5 сентября Советская армия пересекла румыно-болгарскую границу и заняла северную часть страны. В Болгарии началась всенародная антифашистская революция. 9 сентября правительство Муравиева, являвшегося агентурой фашистской Германии, было свергнуто. У власти стало правительство Отечественного фронта, представлявшее широкий спектр патриотических партий, главную роль в котором играли коммунисты. 9 сентября советское правительство заявило о прекращении военных действий в Болгарии. Болгарское правительство начало активные военные действия против немецких войск, действуя совместно с частями Советской армии и Народно-освободительной армией Югославии. 29 сентября 1944 г. в Москве было подписано перемирие между СССР, Великобританией и США, с одной стороны, и Болгарией - с другой. На весь период перемирия в Болгарии была учреждена Союзная Контрольная комиссия, призванная регулировать и следить за выполнением условий перемирия, по председательством Советского главнокомандования. Германия лишилась сразу трех союзников - Финляндии, Румынии и Болгарии. Ранее Италия вышла из союза и в Европе у Германии остался всего один союзник - Венгрия.
Для Черчилля наступили тяжелые дни: стало ясно, что Советскую армию не остановить. Он впал в паническое состояние, близкое к параноидальной болезни, толкавшей его на неадекватные действия. Поражение Германии, уничтожение ее военной мощи возбуждали в нем прежние интервенционистские антироссийские поползновения Советский Союз вновь становился неизменным и вечным врагом. Германия устранялась как враг, но на ее месте возникал новый враг, гораздо более страшный и опасный, чем Германия. Победоносная война против Германии возвышала Советский Союз в глазах западной общественности как победителя фашизма и сокрушителя нацизма. Авторитет Советского Союза, как мировой державы, становился для консервативной Англии гораздо более опасным злом, чем нацизм и фашизм.
По его словам, победоносное и триумфальное наступление Советской армии показывает, что "коммунистический империализм и коммунистическая доктрина" не ставят "более границ своей программе и своей гегемонии".
Теперь Черчилль начинает тайную войну против Советского Союза. Он составляет программу действий, которая должна была, прежде всего, остановить победоносное шествие советских войск и украсть победу у СССР. Суть программы состояла в следующем:
"1. Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира;
2. Надо без промедления создать новый фронт, чтобы остановить ее продвижение вперед;
3. Этот фронт должен находиться в Европе, насколько возможно дальше на восток;
4. Берлин является первоочередной и действительной целью англо-американских армий;
5. Освобождение Чехословакии англо-американскими войсками и их вступление в Прагу имеют первостепенное значение;
6. Западные державы должны участвовать в оккупации всей Австрии и Вены, по крайней мере на равных правах с русскими;
7. Следует положить конец агрессивным претензиям маршала Тито к Италии."38
Программа Черчилля не нуждается в комментариях. При продолжении военных действий она была направлена против одного из союзников и представляла собой акт политического предательства. Именно на такой шаг Черчилля надеялся Гитлер, когда ожидал неминуемого конфликта между союзниками. К счастью, программа Черчилля оказалась неосуществимой. Прежде всего, войска союзников натолкнулись на ожесточенное сопротивление немцев, которого Черчилль не учел. Более того, были моменты, когда союзники находились на грани катастрофы; во-вторых, антифашистское движение сопротивления было вне контроля Черчилля, а оно играло немаловажную роль в развитии военных действий против Германии; в-третьих, американское командование отказалось идти на поводу бредовых идей Черчилля и Д.Эйзенхауэр отказался нарушать принятые обязательства и принимать некомпетентные советы английского премьера; Рузвельт не желал идти на конфликт со Сталиным, сознавая, что без вступления Советского Союза в войну против Японии, война на Тихом океане затянется на долгие годы. Атомной бомбы еще не было, а без нее американские вооруженные силы оказались гораздо слабее, чем предполагалось; наконец, в-четвертых, наступление советских войск оказалось непреодолимым, фронт германской армии рухнул, вермахт оказывал ожесточенное, но уже бессистемное сопротивление, больше похожее на агонию, а Сталин становился с каждым месяцем все более неуступчивым и отвергал все попытки Черчилля приостановить советское наступление или связать его более ограничивающими условиями.
Дальнейшие события показали, что Черчилль за четыре года войны растерял весь свой авторитет и не оказывал влияния на происходящие события. Д.Эйзенхауэр установил доверительные отношения с советским командованием и действовал согласованно с ним. Действия английского премьера, становившиеся все более открытыми, лишь подчеркивали ту жалкую роль, которую он играл, уходя от основного замысла грандиозного спектакля второй мировой войны. Бог войны делал свое дело, а Черчилль пытался делать свое дело, стремясь повернуть ее в иное русло.
Безумная затея
Черчилль пошел "ва-банк". Он решил вступить в Берлин раньше, чем советские войска, и тем самым преуменьшить значимость советской военной победы. С чисто военной точки зрения, Берлин не имел особого значения, но политически его занятие являлось событием историческим. Черчилль решил, что Запад должен вступить в Берлин первым и не допустить вступления в него советских войск. Идея была мало реальной, а по существу безумной, неосуществимой, требовавшей колоссальных жертв. Но Черчилль решил не считаться с жертвами. Заместитель Эйзенхауэра маршал Монтгомери, командовавший английскими войсками, поддержал авантюру Черчилля и, вопреки советам американского генерала, решился на прорыв.
17 сентября он начал попытку немедленного наступления вглубь Германии, конкретно на Берлин. Он высадил в районе Арнема первую британскую воздушно-десантную дивизию совместно с польской бригадой. Когда дивизия высадилась и Монтгомери отправил Черчиллю победную реляцию, немцы неожиданно начали атаку. Английская дивизия, видимо, была не готова к такой активности противника. Дивизия и польская бригада были окружены и почти полностью истреблены. Из 10 тыс. десантников, представлявших самую элитную часть английских парашютных войск, лишь 2 тыс. удалось спастись бегством. Такова была первая цена безумных планов Черчилля, не жалевшего ради осуществления своих бредовых идей жизни тысяч английских солдат. План наступления на Берлин пришлось отложить и смириться с невозможностью триумфального вступления в Берлин на белом коне.
Заключительный период 1944 г. проходил в ожесточенных сражениях, которые показывали, что немцы не собираются без боя уступать союзникам Германию. В союзных войсках царила неразбериха. Ощущалась нехватка боеприпасов и трудности в снабжении. Привыкшие к комфортным условиям ведения войны солдаты союзной армии теряли боеспособность из-за непрерывных проливных дождей, размытых дорог. Туманы и низкая облачность серьезно расстраивали планы проведения боевых действий. В результате небывалых осенних ливней к 1 ноября многие реки вышли из берегов. Темпы наступательных операций упали на всем фронте.
В итоге осенних боевых действий союзные войска понесли большие потери. Только на острове Валхерон канадские и английские войска потеряли свыше 27 тыс. человек. Самые ожесточенные и кровопролитные сражения разыгрались в Хюртгенском лесу. Немцы хорошо использовали для обороны лесистую местность, лишив союзников возможности использовать танки и авиацию. Немцы оборонялись стойко. Американская армия не смогла преодолеть "линию Зигфрида". Она состояла из двух оборонительных полос. Темп наступления замедлился, а затем армия и вовсе встала. Для уничтожения оборонительных сооружений требовалось огромное количество артиллерийских боеприпасов. Наступление было отложено до создания дополнительных запасов предметов боевого обеспечения.
Бои на всем протяжении от Швейцарии до устья Рейна приняли затяжной характер. Пехота продвигалась мучительно медленно и пройденное ею расстояние измерялось скорее метрами, чем километрами. Пехотные подразделения, писал Д.Эйзенхауэр, несли большие потери.39 Находясь постоянно под открытым небом и под проливными ливнями, солдаты страдали от обморожений, простуды и ревматических заболеваний ног. Американское командование не позаботилось об обеспечении своей армии необходимым обмундированием. Командование рассчитывало на быстрое и триумфальное окончание войны в городских квартирах на правах оккупационной армии. Д.Эйзенхауэр писал: "Пехотные подразделения редели день ото дня. Без солдат, которые под прикрытием завесы артиллерийского огня выполняют повседневные задачи по захвату вражеских укрепленных рубежей, наша наступательная мощь заметно ослабла"40.
Союзное руководство армиями было исключительно на низком уровне. Рассчитывая, что немцы деморализованы и не смогут предпринять ответные наступательные операции, командование ослабило разведывательные операции и пропустило мощный удар немцев в Арденнах. Утром 17 декабря 1944 г. немцы начали крупное наступление и прорвали оборону союзных войск. Для наступления фон Рундштедт сосредоточил три армии - две танковые и одну общевойсковую. В целом немецкая группировка состояла из двадцати четырех дивизий. Американское командование обнаружило силу противника лишь после того, как немцы вышли в тыл союзных войск. Немецкое наступление быстро развивалось. Их основные части углубились на сто километров. В войсках союзников началась паника. Атаки немцев не прекращались до 3 января 1945 г. Появилась и немецкая авиация, как будто ожившая из пепла.
На исход сражения в Арденнах во многом повлияло начало наступления советских войск 12 января. 16 января союзные войска перешли в контрнаступление, которое решило исход арденнского сражения. Немцы потеряли 90 тыс. личного состава, 600 танков, 6 тыс. машин, 1,6 тыс. самолетов. Союзники потеряли 77 тыс. человек, 733 танка и самоходных орудия. И нет никакой уверенности в том, как бы закончилось сражение в Арденнах, если бы не внезапное начало наступления советских войск. Союзные войска потеряли в Арденнах практически целый месяц и свою основную ударную мощь, на восстановление которой потребовалось не меньше месяца. Союзные войска не прорвались к Берлину, они оказались недостаточно подготовленными к боевым действиям в реальных боевых условиях. Битву за Берлин они проиграли. Советская дипломатия получила важный козырь в решении послевоенных проблем. Берлин был в их руках.
Польская проблема
В условиях безнадежно проигранной дипломатической борьбы Черчилль решил использовать польскую проблему как фактор, который мог бы стать дополнительным средством для замедления темпов советского наступления или быть важным аргументом в послевоенном политическом перекрое европейской карты. Разумеется, как и раньше, его менее всего волновала судьба польского народа, но проблема польского государства и его послевоенного устройства могла бы стать важным аргументом в борьбе против советской экспансии на Запад.
Для Советского Союза польская проблема заключалась лишь в создании на польской территории дружественного государства, которое никогда в будущем не могло бы ни самостоятельно, ни в союзе с другим европейским государством, ни прямо, ни косвенно угрожать Советскому Союзу. Это было совершенно естественное право советского правительства, которое соответствовало национальным интересам советского государства. Центральным вопросом в советско-польских отношениях являлись восточные границы будущего польского государства. Советское правительство настаивало на признании государственной границей "линии Керзона", официально признанной Версальским договором, как восточной границы создаваемого польского государства. Польское правительство в Лондоне во главе с Сикорским категорически отвергало "линию Керзона", настаивая на восстановлении границы, определенной Рижским договором 1921 г. Как известно, она была определена в результате поражения советских войск в советско-польской войне.
Черчилль поддерживал непримиримую позицию поляков, рассчитывая на этой основе постоянно поддерживать и развивать антисоветскую, в целом, политику польского эмигрантского правительства. Польские эмигрантские газеты вели злобную антисоветскую кампанию. Все действия правительства Сикорского, разумеется, были под контролем Черчилля, который умело направлял его действия. Советское правительство до поры, до времени мирилось с поведением польских эмигрантов, не желая ослабления общего антигитлеровского фронта. 14 августа 1941 г. в Москве было подписано военное соглашение между СССР и польским эмигрантским правительством. Однако, враждебность, бессмысленная, доходящая до бешенства, антисоветская политика польских руководящих деятелей, видимо, стала хронической болезнью целого поколения польских политических лидеров, излечить которую не в сила была даже катастрофа 1939 г. Сам Сикорский в польско-советской войне командовал дивизией в битвах под Вильно и Варшавой. Члены польского правительства в Лондоне были подобраны Черчиллем, примерно, в таком же формате. Они были послушным орудием в его руках, хотя и претендовали на независимость и суверенность. Он готовил их управлять будущей Польшей.
Однако, Сталин хорошо понимал характер и политическое содержание правительства Сикорского и только ожидал удобного случая, чтобы порвать с ним отношения и сформировать такое правительство, которое было бы лояльно и дружественно к Советскому Союзу. Поляки, казалось, также стремились к конфликту с советским правительством с тем, чтобы обострить отношения между союзниками, рассчитывая, что Черчиллю удастся угрозами заставить Советское правительство уступить в польском вопросе. В апреле 1943 г. польское эмигрантское правительство, воспользовавшись пропагандистской шумихой фашистов по поводу Катынского леса, начало очередную антисоветскую кампанию. Оно не сочло даже нужным обратиться к советскому правительству за разъяснениями по этому поводу и активно подхватило утверждения фашисткой пропаганды об обнаружении в Катынском лесу у Смоленска расстрелянных польских солдат и офицеров, и всячески разжигали их в своей печати.
Видимо, Сталину этого и нужно было. Было совершенно очевидно, что уроки прошлого ничему не научили польских политиков и они упрямо цеплялись за свои старые предрассудки и бредовые идеи о Польше "от моря до моря". Советское правительство объявило о разрыве всех отношений с польским эмигрантским правительством в Лондоне. Черчилль понял, что польское правительство перестаралось и решил не допустить разрыва отношений между советским и польским правительствами, опасаясь, что в таком случае у правительства Сикорского не останется ни малейшего шанса утвердиться в стране. В письме Сталину от 30 апреля 1943 г. он осудил кампанию польских представителей, которую германское радио усердно распространяло во всем мире, и обещал навести должный порядок в польской печати. Он просил Сталина восстановить отношения с польским правительством. Но Сталин был непреклонен. Он был полон решимости навсегда покончить с враждебными элементами в польской эмиграции и отстранить их в будущем от какого-либо влияния на польскую политику.
Вскоре до Черчилля дошла информация о том, что в Москве формируется Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО), который будет находиться в Люблине и исполнять административные функции на польской территории, освобождаемой от фашистов. Сталин сообщил ему также: "Польский Комитет я не могу считать правительством Польши, но, возможно, что в дальнейшем он послужит ядром для образования временного польского правительства из демократических сил"41.
Между тем, советские войска быстро приближались к Варшаве и вполне вероятно, что Сталин воспользовался бы этим обстоятельством и объявил о Временном польском правительстве сразу же после занятия польской столицы. Черчилль срочно предпринимает меры к недопущению этого. Он получил информацию, что войска маршала Рокоссовского вышли к Висле после тяжелых боев и прошли маршем за месяц свыше 600 км. Войскам требовался отдых и оперативная перегруппировка. Хотя, как указывал генерал Гудериан на Нюрнбергском процессе, немецкий фронт лишь относительно можно было назвать фронтом, т.к. он представлял собой скопище остатков германской армии, тем не менее неподготовленная атака могла привести к жертвам и ослаблению советских войск. Сталин не хотел рисковать. Черчилль решил воспользоваться этим. По его указанию, польское правительство в Лондоне, которое после гибели Сикорского в авиационной катастрофе возглавил Миколайчик, поручило известному генералу Бур-Комаровскому организовать в Варшаве всеобщее восстание.
Восстание началось 1 августа 1944 г. в 5 часов утра. Из тысячи окон началась стрельба. Через 15 минут вся Варшава была охвачена огнем. В течение четырех дней практически две трети города находились в руках повстанцев. Восстание стало неожиданностью для немцев, варшавян и советского командования. Немцы быстро пришли в себя, подтянули к Варшаве войска СС и смогли изолировать части повстанцев друг от друга. Связь между отдельными отрядами осуществлялась через канализационную сеть. Советское командование играло роль пассивного наблюдателя, не сделав ничего для оказания помощи повстанцам. Английская авиация стремилась оказать помощь, сбрасывая продовольствие, оружие и боеприпасы. Но она понесла большие потери, да к тому же трудно было представить, в чьи же руки попала помощь.
Советское правительство не только не оказало помощь польским повстанцам, но и не позволило английским и американским самолетам приземляться на территории, занятой советскими войсками, опасаясь недоразумений. В заявлении заместителя министра иностранных дел СССР А.Вышинского американскому послу в Москве говорилось: "Советское правительство, конечно, не может возражать против сбрасывания помощи американской и английской авиацией в район Варшавы, т.к. это дело англичан и американцев. Но оно решительно возражает против приземления американских и английских самолетов на советской территории после выполнения операции, т.к. оно не желает ассоциировать себя ни прямо, ни косвенно с авантюрой в Варшаве"42. Сталин выразился конкретнее и жестче. В письме Черчиллю и Рузвельту от 22 августа 1944 г. он писал: "Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию"43.
Как обычно, Черчилль призвал на помощь Рузвельта, пытаясь с его помощью воздействовать на Сталина. Но Рузвельт не поддержал его и после письма Сталина вообще заявил Черчиллю, что не видит никакого средства помочь "героическим варшавянам", хотя и выразил надежду, что после войны поляки найдут себе место среди победителей. Вновь Рузвельт оказался на стороне Сталина и вновь Черчилль потерпел тяжелое политическое поражение.
Не получив никакой поддержки, так называемая польская Подпольная армия вынуждена была капитулировать в начале октября. Поляки потеряли 15 тыс. человек, потери немцев составили 10 тыс. человек. Подавление варшавского восстания привело к крушению единственной антикоммунистической силы в Восточной Европе. Но и немцы ослабили свои силы. В конечном счете выиграл Сталин - он убрал польскую Подпольную армию, которая могла стать серьезным препятствием для советских войск в Польше.
Де Голль
До начала 1944 г. Черчилль и Рузвельт относились к де Голлю с открытым пренебрежением и недоверием. Рузвельт даже писал Черчиллю в июне 1943 г., что настал момент "порвать с этой личностью, которая вредит военным усилиям союзников"44. Но ситуация круто изменилась в конце 1943 г. Во Франции начинает быстро расти Движение Сопротивления, во главе которого стояли коммунисты. Созданный в марте 1943 г. Национальный Совет Сопротивления (НСС) объединил в вооруженной борьбе против гитлеровцев профсоюзы, коммунистов, социалистов и радикалов, т.е. всех представителей довоенного Народного фронта. НСС разработал план подготовки национального восстания. Он предусматривал общую вооруженную борьбу, а во второй части предусматривалось проведение после освобождения страны демократических реформ.
НСС действовал на территории Франции и практически только он мог реально представлять силы Сопротивления. Были созданы единые внутренние вооруженные силы. Бастовали шахтеры. Коммунисты командовали боевыми соединениями в Парижском районе, департаментах Нор, Бретани, партизаны своими силами освободили Корсику.
Угроза перехода власти в руки представителей Национального Совета Сопротивления вынудила западных союзников занять более благожелательную позицию в отношении генерала де Голля. Коммунисты освобождали Францию от фашизма, а де Голль должен был освободить Францию от коммунистов. За годы борьбы против фашизма де Голль во многом изменился. Причины поражения Франции он видел в пороках буржуазной демократии, которая во Франции превратилась в политическое оружие олигархов. У него зарождались претензии на установление в послевоенной Франции режима личной власти, где президент стал бы верховным арбитром нации. "Совещаться можно многим. Действовать надо одному", - говорил он. Это было концентрированное выражение его политической философии. "Надо, чтобы глава государства по самой системе его избрания, по его правам и прерогативам мог выполнять обязанности арбитра нации".
Но просто избежать создания представительных органов он не мог и для легитимизации своей власти он созвал 3 ноября 1943 г. в Алжире Временную консультативную ассамблею, которая должна была стать неким подобием парламента. В своих выступлениях он подчеркивал свою общность с НСС и Сопротивлением, проявляя дух национального единства. Он стремился получить поддержку Ассамблеи, которая продемонстрировала бы доказательства того, что за ним идет вся Франция. И он этого добился. Ассамблея признала тот факт, что возглавляемый де Голлем Комитет национального освобождения - это правительство Франции.
Генерал, страдавший болезнью "мания величия", разрабатывал величественные планы послевоенной внешней политики Франции. Выступая на заседании Консультативной Ассамблеи 18 марта 1944 г., де Голль высказался за объединение западных держав. Такое объединение, в которое вошли бы страны, расположенные по Ла-Маншу, Рейну и Средиземному морю, могло бы стать "важнейшим центром в мировой организации производства, обмена и безопасности". Этот блок предусматривал включение Германии, но Советский Союз и страны Восточной Европы, по идее де Голля, в него не должны были входить.45 21 апреля 1944 г. де Голль, отвечая на просьбу уточнить его мысль о "западной группировке наций", во время пресс-конференции в Алжире заявил: "нам казалось желательным, чтобы, в частности, с экономической точки зрения в Западной Европе возник род группировки, артериями которой могли бы быть Ла-Манш, Средиземное море и Рейн"46. Де Голль явно стремился обеспечить себе поддержку тех кругов Франции, США и Англии, которые вынашивали мысль о создании блока западных государств, главное острие которого было бы направлено против СССР и развития коммунистического движения в Европе. Складывалось странное положение: правительства, территории которых были оккупированными (Бельгия, Голландия), начинали еще до своего освобождения сколачивать блоки и интриговать против страны, которая несла им свободу.
Де Голль становился борцом против коммунизма во Франции и в европейском масштабе, а также противовесом росту влияния СССР в международных отношениях. Чтобы привлечь на свою сторону Рузвельта, он летит в Вашингтон и горячо убеждает его в необходимости осуществления его плана. Он считал себя борцом за возрождение европейской цивилизации и настойчиво убеждал Рузвельта, что поддержка Советского Союза нанесет ущерб польскому народу, прибалтийским, дунайским, балканским народам и нарушит европейское равновесие. "Нужно возродить Запад, - говорил он американскому президенту. - Если он оправится, весь остальной мир волей-неволей возьмет его за образец"47. Западные союзники решили использовать де Голля в своих интересах. Они признали его. В начале октября 1944 г. американцы подписали соглашение с де Голлем о поставке ему вооружения на 130 батальонов французской армии, назначили посла к нему и признали первыми его временное правительство. Англия пыталась превратить Францию в плацдарм своей антисоветской политики в Европе.
Еще в своей книге "На острие шпаги" де Голль писал, что человек действия обречен, если он пассивен, если он бездействует. Он решил действовать и сфера его действия была выбрана в интеграции Западной Европы, куда была бы допущена Германия, считавшаяся вечным злейшим врагом, и не допущена Россия, считавшаяся естественным союзником Франции. Он решил начать с того, чем закончила Третья республика - сговором с Германией. Англию такая схема устраивала, т.к. с помощью и при поддержке США она могла добиться нового равновесия в Европе и вновь утвердиться в качестве верховного арбитра континента. И вновь Черчилль допустил грубейшую политическую ошибку, т.к. де Голль был не из тех, кто собирался верно служить ей, как это делали лидеры Третьей республики. Английский премьер, будучи до глубины души консерватором викторианского периода, и представить себе не мог, что могло произойти историческое примирение двух государств (Франции и Германии) и что именно де Голль сыграет в нем главную роль. Это было гораздо большее, чем сговор, это был путь к объединению двух государств, вопреки попыткам Англии воспрепятствовать этому.
Де Голль высадился на французской территории 14 июня 1944 г. Была спешно сформирована бронетанковая бригада генерала Леклерка для его триумфального въезда в Париж. Де Голль спешил, но Эйзенхауэр медлил, т.к. его основные силы двигались на Восток на скорейшее овладение Германией. 18 августа 1944 г. в Париже началось всеобщее восстание, организованное Национальным Советом Сопротивления. 25 августа дивизия Леклерка вступила в Париж. Позже прибыл и де Голль.
Наиболее серьезной проблемой было скорейшее установление его власти и сохранение порядка в городе. Де Голль просил у Эйзенхауэра выделить ему две американские дивизии для использования их в городе, как он сказал, чтобы подчеркнуть его силу и прочно закрепить свое положение. Д.Эйзенхауэр писал: "Было что-то ироническое в том, что генерал де Голль просит союзные войска помочь ему установить и поддержать его авторитет в освобожденной столице"48.
Де Голль начал формировать регулярную армию. Весь командный состав старой армии был направлен в новую. Отряды маки были включены в состав союзных войск. Создавались воинские части. Де Голль стремился занять свое место среди великих держав антигитлеровской коалиции. К декабрю 1944 г. была создана Французская 1-я армия, которая активно участвовала в составе группы армий, наступавших на Рейн. Так было положено начало участию новой французской армии в военных операциях союзников.
Речь теперь шла о признании Временного правительства Франции единственным представителем Франции. Англия сделала это 16 октября 1944 г., США - 21 октября, но Сталин решил не торопиться. Он пригласил де Голля посетить Москву и провести переговоры об условиях такого акта со стороны СССР. Французская делегация во главе с де Голлем прибыла в Москву 2 декабря и вела переговоры до 9 декабря. Они были трудными, т.к. Сталин требовал в ответ на признание Советским Союзом Французского Временного правительства, признание Францией Польского комитета национального освобождения. 10 декабря 1944 г. был подписан Договор о союзе и взаимной помощи между СССР и Французской республикой. В договоре говорилось о решимости довести войну против Германии до победного конца и о сотрудничестве после войны. Обе стороны обязались по окончании войны против Германии совместно предпринимать все необходимые меры для устранения любой новой угрозы, исходящей от Германии и препятствовать таким действиям, которые делали бы возможной любую новую попытку агрессии с ее стороны.
Заключение союза с СССР обеспечило Франции возвращение статуса великой державы. Благодаря советской поддержке, с чем не могли не считаться западные державы, на Крымской конференции Франции решено было выделить зону оккупации в Германии и включить ее в Союзный контрольный совет наряду с СССР, США и Англией. Разгромленная страна с ее довольно незначительным участием в войне и то на заключительном этапе вернулась на вершину политической жизни в мировых международных отношениях.
Московский договор укрепил авторитет де Голля. Но стоило ему это дорого. Он согласился де-факто признать Польский комитет национального освобождения в Люблино, обменяться с ним письмами и представителями. Это была исключительно важная политическая победа Сталина. США и Англия категорически отказывались признавать ПКНО, де Голль нарушил солидарность западных держав и для Сталина это был сильнейший аргумент в пользу общего признания нового польского правительства. Генерал не собирался становиться союзником Советского Союза, слишком сильны были его антикоммунистические инстинкты и его окружения, но и становиться в лагерь открытых врагов СССР он не спешил, во всяком случае до возрождения Франции, как ведущей державы континента. Конечно, правящий класс страны практически ни в чем не изменился, в нем по-прежнему были сильны антисоветские и антикоммунистические тенденции, вместе с тем усилились и противоположные тенденции, в которых ведущую роль играли коммунисты, передовая интеллигенция, мощные профсоюзы, находившиеся под руководством коммунистов. Судьба де Голля, как политического деятеля и руководителя страны, во многом зависела от того, насколько умело он мог сочетать в себе качества общенационального лидера, т.е. уметь находить сферы сотрудничества с той и другой стороной. У него появляется концепция "дирижизма", т.е. играть роль дирижера всей колоритной цветовой гаммой партийных и социальных интересов страны.
Г Л А В А 6.
КРЫМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ТРЕХ
СОЮЗНЫХ ДЕРЖАВ - СССР, США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
(4-11 ФЕВРАЛЯ 1945 Г.)
В начале января 1945 г. начался заключительный этап разгрома Германии. Он проходил под знаком наступления Советской армии на столицу Германии, Германию уже ничто не могло спаси. 20 октября 1944 г. советские войска освободили Белград и начали наступление по долине Дуная. Цель их была занятие Будапешта, чтобы вывести из войны последнего союзника Гитлера. В конце декабря столица Венгрии была полностью окружена и начались уличные бои. В конце января 1945 г. после мощного удара с сандомирского плацдарма советская армия перешла германскую границу и прорвалась глубоко в промышленный район Верхнюю Силезию, лишив Германию главного источника снабжения углем. 17 января была полностью занята Варшава. Северная группировка советских войск отрезала Пруссию от остальной Германии. В Прибалтике группа германских войск также была отрезана от остальной Германии. Весь фронт разбился на отдельные крупные сражения, где советские войска добивали последние очаги сопротивления. В то же время западные союзники замедлили движение на западных границах Германии. Эйзенхауэр наотрез отказался выполнять "рекомендации" занять до прихода советских войск Прагу и Вену.
18 января в Берлине появились первые беженцы с восточной границы Верхней Силезии. Советские войска легко преодолели Одер, сил для сопротивления у Германии уже не было. Немецкий народ впервые познакомился с бурским словом "трек", означавшим массовое переселение на фургонах, запряженных волами. Дороги были забиты грузовиками, фургонами и телегами. Вся Германия паковала вещи и двигалась кто куда может. Создалась страшная толкучка и неразбериха - одни двигались с востока на запад, другие с запада на восток, с севера на юг и с юга на север. На дорогах образовались пробки, и беженцам по несколько дней приходилось останавливаться прямо в открытом поле. Жестокий холод, который сковал тогда всю Германию, усиливал нужду и лишения. Еды было мало, старики и дети умирали прямо в поле. Неуверенность и нищета ожидали Германию. Германский народ впервые испытал то, что испытали народы Италии и России, только в отличие от них немецких беженцев никто не расстреливал с воздуха. На эти испытания их обрек Гитлер, который упорно не желал капитулировать, рассчитывая вместе с собой утащить в преисподнюю весь германский народ.
Обреченность Германии хорошо понимали западные союзники и торопились скорее договориться со Сталиным относительно условий послевоенного мира, политики в отношении Германии, характера отношений в послевоенной Европе и пр.
Сталин был хозяином положения. Его армия вскоре должна была вступить в Берлин, а это означало, что главные лавры победителя достанутся ему. Это означало также, что он будет диктовать условия в Восточной Европе и его слово будет решающим при определении послевоенных проблем. Случай с де Голлем показал, как мастерски он умел подчинять своему желанию западных государственных деятелей. Видный американский специалист по второй мировой войне Л.Роуз писал: "Он (Сталин - Г.Х.) мог бы выложить на стол конференции серию ультиматумов в отношении Восточной Европы, мог бы отказаться обсуждать планы вступления в войну против Японии, обсуждать вопрос о репарациях и вообще потребовать все, что угодно в качестве трофеев. Достаточно одного взгляда на карту и позиции, которые занимала Красная Армия в феврале 1945 г., показали бы любому здравомыслящему человеку на Западе, что у Сталина не было необходимости соблюдать обязательства или поддерживать связи с антигитлеровской коалицией. Но маршал брал на себя обязательства: он хотел, чтобы коалиция существовала и впредь."49
СССР был страной с отсталой экономикой, но с мощной армией и военной индустрией. Он был разорен войной и требовались многие годы, чтобы восстановить хозяйство. Сталин ошибочно предполагал, что сохранение коалиции позволит и после войны использовать сформировавшееся единство на пользу экономического восстановления. Он и подумать не мог при всем своем мастерстве плетения интриг, что против него уже сложилась тайная коалиция западных держав, которая укреплялась по мере приближения победы над Германией. Конечно, у Сталина крепло недоверие к западным союзникам и он принимал меры к укреплению позиций СССР в Восточной Европе, на Балканах и Китае, но вместе с тем он не хотел допустить развала коалиции раньше времени, т.е. раньше объявления капитуляции Германии.
Впервые вопрос о новой встрече на высшем уровне был поставлен президентом США в послании Сталину 19 июля 1944 г. 20 июля с таким же предложением к Сталину обратился У.Черчилль. Рузвельт торопился получить заверение советского руководителя о вступлении Советского Союза в войну против Японии. Американские военные эксперты считали, что без советской помощи война с Японией могла затянуться до декабря 1946 г. и стоить США миллион американских жизней.50 Черчилля мучили кошмары послевоенного мира и установления советского господства в Восточной Европе и Балканах. Он писал Рузвельту о предстоящей конференции: "возможно, это будет судьбоносная конференция, которая предстоит в момент, когда Великие Союзники так разобщены и на всем тем продолжения войны. В настоящее время окончание этой войны может оказаться для нас более разочаровывающим, чем ее продолжение"51. Черчилль проявлял заинтересованность в продолжении войны по двум причинам. Прежде всего - личный интерес. Окончание войны означало бы для него конец его личной политической карьеры. Благодаря войне, он стал одним из мировых лидеров, окончание войны, которую он провел так неудачно, поставило бы точку над его лаврами победителя. Во-вторых, страх перед новым состоянием Европы, мировых международных отношений и тень Сталина над Европой побуждали его всячески оттягивать окончание войны. С войной он был Черчиллем, премьер-министром, героем, без войны он мог оказаться ничем и никем.
Глава Советского правительства в ответных посланиях также высказался за желательность такой встречи, однако, он указал на невозможность для него покинуть территорию СССР, когда советская армия ведет наступление по всему фронту, развивая стратегический успех. Ф.Рузвельт и Черчилль с полным пониманием отнеслись к заявлению Сталина и решено было встретиться в начале февраля в Крыму.
Конференция открылась в Ялте 4 февраля 1945 г. обсуждением на пленарном заседании вопроса о согласовании военных планов союзников в целях окончательного разгрома гитлеровской Германии. 5 февраля главы правительств приступили к рассмотрению политических вопросов. Обсуждался прежде всего германский вопрос: об обращении союзников с Германией после ее поражения и о ее будущем. Стороны договорились об общей политике и планах принудительного осуществления условий безоговорочной капитуляции Германии после ее полного поражения. Эти планы, разработанные представителями СССР, США и Англии в Европейской консультативной комиссии в период между Тегеранской и Крымской конференциями, включали в себя условия безоговорочной капитуляции Германии, соглашение о зонах оккупации Германии, управлении "Большим Берлином" и соглашение о контрольном механизме в Германии.
В соглашении о зонах оккупации и об управлении "Большим Берлином" предусматривалось разделение Германии на три зоны оккупации и выделение особого района Берлина, оккупируемого совместно тремя державами. Соглашение устанавливало границы трех зон оккупации и района "Большого Берлина": Восточная зона занималась вооруженными силами СССР, северо-западная и юго-западная - вооруженными силами Великобритании и США. Оккупационные вооруженные силы в каждой из трех зон подчинялись главнокомандующему, назначенному правительством соответствующей страны. Для совместного управления районом "Большого Берлина" создавалась межсоюзная комендатура.
Для осуществления совместных действий предусматривалось, что три главнокомандующих образуют Контрольный совет.
На Крымской конференции три державы наметили также политические и экономические принципы, которыми им надлежит руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период. Они провозгласили, что их непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии того, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Они заявили о своей решимости разоружить и распустить все германские вооруженные силы и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую военную промышленность; подвергнуть всех военных преступников справедливому и быстрому наказанию и взыскать в натуре возмещение убытков за разрушения, причиненные гитлеровскими захватчиками; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристское влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни немецкого народа.
Крымская конференция наметила начало согласованной политики в отношении Германии, в основу которой были положены принципы ее демократизации и демилитаризации. Европейская консультативная комиссия провела огромную работу и представила проекты решений, которые способствовали столь счастливому завершению работы по Германии.
Самым трудным и сложным оказался польский вопрос. Он был поднять Черчиллем на заседании 6 февраля. Для западных лидеров, которые уже признали "линию Керзона" как восточную границу польского государства, были два главных вопроса - западные границы Польши и польское правительство. После популярного разъяснения Сталиным необходимости компенсировать Польше за потерю Западной Украины и Западной Белоруссии за счет восточных немецких земель, стороны согласились установить западную границу Польши по Одеру и Нейсе. Причем Сталин оказался превосходным историком и географом, доказав, что эта граница вполне компенсирует Польше утраченные территории и гарантирует ее безопасность. Это успокоило Рузвельта и Черчилля.
Зато бурные дискуссии, продолжавшиеся семь заседаний, развернулись вокруг вопроса о польском правительстве. Рузвельт и Черчилль в один голос утверждали, что наиболее существенной частью польского вопроса являются проблемы польского правительства и западные границы нового польского государства. "Линия Керзона", как восточная граница Польши, была уже признана. Черчилль патетически восклицал: "Польша - дело чести Великобритании!". Сталин довольно спокойно ответил: "Польша для Советского Союза не только дело чести, но и безопасности". Обсуждение зашло в тупик, ни одна из сторон не хотела уступать. Как компромисс, Черчилль предложил создать на конференции польское правительство национального единства. Сталин отверг это предложение как нереалистичное и неуместное. Правительство создано и речь может идти лишь о включении в него 2-3 человек из лондонского правительства. Вместе с тем он предупредил Черчилля, что Советское правительство может изменить свое отношение к ситуации в Греции и Югославии, т.е. отказаться от прежних договоренностей. Это заставило Черчилля капитулировать.52
Декларация о Польше, принятая Крымской конференцией, устанавливала границы Польши: на востоке "линия Керзона" с получением "существенной территории на западе". Действующее правительство в Польше должно было быть реорганизовано на "более широкой демократической основе", с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое правительство должно затем называться правительством национального единства. Сталин пошел на такую уступку для сохранения единства коалиции, но выполнять такое положение он не собирался. Польша уже была во власти Советского Союза, во всех ее частях уже работали новые власти и такая туманная уступка ничего не меняла по сути.
Сталин добился важного прогресса в вопросе о репарациях. В качестве базы для обсуждения было принято предложение Советского Союза о том, что общая сумма репараций должна составлять 20 млрд. долларов и что 50 % этой суммы идет Советскому Союзу.
Была принята и программа расчленения Германии. В Декларации об освобожденной Европе говорилось: "Соединенное Королевство, Соединенные Штаты Америки и Союз Советских Социалистических Республик будут обладать по отношению к Германии верховной властью. При осуществлении этой власти они примут такие меры, включая полное разоружение, демилитаризацию и расчленение Германии, которые они признают необходимыми для будущего мира и безопасности". Процедура расчленения Германии была передана комиссии, состоящей из Идена (председатель), Вайнанта, посла США в Англии и Гусева, посла СССР в Англии. Сталин согласился на расчленение Германии, поскольку присоединение к Польше западных земель Германии уже фактические было первым шагом к нему, к тому же он рассчитывал присоединить к Польше Данциг, а это создавало условия для отделения Восточной Пруссии и присоединения ее к Советскому Союзу.
На конференции была принята Декларация об освобожденной Европе. В ней подчеркивалось: восстановление суверенных прав и самоуправления для тех народов, которые были лишены этого агрессивными нациями путем насилия, является главным принципом восстановления мира в Европе. Было решено, что конференция Объединенных наций по вопросу о предполагаемой всемирной организации должна быть созвана в среду 25 апреля 1945 г. в США.
Крымская конференция выявила значительную перемену в политических приоритетах США. Центр тяжести их политики смещался на Дальний Восток. Война на Тихом океане вступала в свою решающую фазу и Рузвельт решил вступить в непосредственный контакт со Сталиным, считая, что только Советский Союз может стать той силой, которая может стать эффективным пособником в победе над Японией. Англию он выключил из состава союзников на Тихом океане, она была слаба, претенциозна и практически Рузвельт решил убрать ее с Дальнего Востока, а заодно и де Голля.
8 февраля в самый разгар конференции Рузвельт пригласил Сталина для конфиденциальной беседы в свою резиденцию "Ливадийский дворец". Присутствовали только Молотов, Ч.Болен и переводчики. Черчилль не был приглашен и, видимо, не был извещен. В начале беседы Сталин удовлетворил просьбу Рузвельта о предоставлении американской авиации базы в Комсомольске и Ново-Николаевске. На другой вопрос американского президента о вступлении Советского Союза в войну, Сталин ответил, что хотел бы знать, как обстоит дело с "политическими условиями", на которых Советский Союз вступит в войну с Японией. Рузвельт ответил, что Советский Союз получит Южный Сахалин и Курильские острова. Но Советский Союз требовал и теплого порта. Рузвельт предложил порт Дайрен, к которому имелась удобная железная дорога, связанная с КВЖД. При этом Рузвельт выразил надежду, что Англия отдаст Китаю Гонконг. КВЖД планировалось передать под контроль смешанной советско-китайской комиссии.
Особое внимание Рузвельт уделил вопросу о Корее. Он предложил учредить опеку над Кореей, а в качестве попечителей пригласить Китай, Советский Союз и США. Приглашение Англии не предусматривалось. Сталин сказал, что англичане будут обижены, если их не пригласят. Рузвельт ответил, что у них нет оснований претендовать на участие в опеке. К тому же, добавил Молотов, англичане находятся далеко от Кореи. Видимо, Сталин оказался сговорчивым и Рузвельт обещал после войны передать Советскому Союзу часть тоннажа своего морского флота. Сталин заявил, что, как только можно будет высвободить 20-25 дивизий с западного фронта и перебросить их на Дальний Восток, Советский Союз выполнит соглашение. Договорились держать эти соглашения в строжайшей тайне. Об этом не знал и Черчилль.
"Тайная вечеря" Сталина и Рузвельта означала оползень в международных отношениях на Дальнем Востоке с далеко идущими политическими последствиями. По существу, произошел первый раздел Дальнего Востока между Советским Союзом и США. И речь шла не только о вступлении Советского Союза в войну против Японии. США решили вытеснить с Дальнего Востока Англию и Францию и сформировать здесь совершенно новую международную систему. В беседе со Сталиным Рузвельт высказал надежду, что Англия отдаст Гонконг Китаю, а потом он может быть превращен в свободный порт для всего мира, естественно, прежде всего для США. Не встречая возражения со стороны Сталина, Рузвельт продолжал развивать свою идею раздела Дальнего Востока между Советским Союзом и США. Речь пошла об Индокитае. Будучи под управлением Франции, говорил Рузвельт, Индокитай не сделал никакого прогресса. А Китай не хочет брать Индокитай. Что же делать? - спрашивал Рузвельт и сам же ответил на вопрос - надо установить над ним опеку. Он намекнул также, что и здесь Англия была бы лишней.52
Рузвельт и Сталин договорились о разделе сфер влияния на Дальнем Востоке. Северный Китай отходил в сферу влияния СССР, а США - Южный, с установлением опеки над Кореей и Индокитаем. Вопрос об Индокитае был передан на рассмотрение Молотову и Гарриману. США довольно бесцеремонно обошлись со своим союзником - Англией, собираясь ее вообще вытолкать из Китая и Южной Азии. То же самое они собирались сделать и с Францией.
Рузвельт рассчитывал создать на Дальнем Востоке новый альянс с Советским Союзом, хотя без всякой перспективы. "Камнем преткновения" в Китае были непримиримо враждебные отношения между Мал Цзе-дуном и Чан Кай-ши, они не могли ни при каких обстоятельствах ужиться в Китае. Сталин готовил к власти Мао Цзе-дуна и коммунистов, а Рузвельт связывал свои планы с Чан Кай-ши и Гоминданом. Сталин в связи с этим высказал свои сомнения, но Рузвельт заверил его, что посол США в Китае Хэрли и командующий вооруженными силами США на китайском театре военных действий и начальник штаба при Чан Кай-ши генерал Ведемейер прилагают все усилия для того, чтобы объединить коммунистов на севере с Гоминданом. Но это было безнадежно. Сотрудничество США и СССР на Дальнем Востоке оказалось неосуществимым из-за антагонизма двух противоборствующих сил - коммунистов и Гоминдана. Черчилля не поставили в известность о подробностях этого тайного сговора Сталина и Рузвельта. Ему сообщили лишь о "политических условиях" вступления Советского Союза в войну против Японии, которые легли в основу соглашения, подписанного тремя союзными державами в последний день конференции 11 февраля 1945 г.53 По этому соглашению Советский Союз обязывался вступить в войну против Японии не позднее трех месяцев после победы над Германией.
Черчилль так до конца и не узнал о содержании беседы Рузвельта и Сталина, состоявшейся 8 февраля в Ливадийском дворце. Впервые ее запись была опубликована в Советском Союзе в 1979 г., т.е. уже после смерти Черчилля. Но даже то, что ему сообщили, поставило его в неловкое положение, он и подумать не мог, что президент мог вести переговоры со Сталиным по такому важному вопросу, как Дальний Восток. Но он вынужден был проглотить обиду и досаду, он не мог ссориться с президентом США, Англия постепенно теряла свое бывшее политическое влияние. Впоследствии в своих мемуарах он писал: "Мне нужно уяснить, что, хотя я и присоединился к соглашению, ни я, ни Иден не принимали участия в его составлении. Он считался чисто американским делом и, конечно, был частью их военных операций. Нас не просили участвовать в его составлении. Никто у нас не спрашивал совета, а просили только одобрить его. В Соединенных Штатах было много недовольных из-за уступок, сделанных Советскому Союзу. Ответственность лежит на их собственных представителях. Для нас проблема была далекой и второстепенной. Было бы для нас ошибкой влезать в их дела, если у нас не было достаточных оснований для этого"54. Видимо, Черчилль, сознавая свое полное бессилие изменить растущую экспансию США на Дальнем Востоке, решил смириться с унизительным положением своей страны.
Вся работа конференции была проникнута духом победы и сотрудничества. Конференция приняла решения исторического значения как по военным вопросам, так и по вопросам послевоенного устройства мира. Все разногласия были преодолены и руководители трех великих государств сумели достичь согласованных и взаимоприемлемых решений, которые соответствовали интересам антигитлеровской коалиции в целом. В первый раз в новейшей истории руководители трех великих держав разрабатывали решения с полным пониманием своей ответственности перед историей, своими народами и судьбами человечества.
На Крымской конференции проявилось торжество нового принципа в дипломатии - равенство сторон. Ни одна из сторон не могла рассчитывать на то, чтобы навязывать свое мнение другим. Президент США подчеркивал беспрецедентное единство союзников как в военных, так и мирных вопросах. "Мы высказывали свободно и откровенно наши точки зрения за столом переговоров. Но в конце концов было достигнуто единогласное решение по всем вопросам. И что более важно, чем простое соглашение по поводу слов, мы достигли единства мыслей и согласия по поводу того, как мы будем жить вместе дальше"55. На конференции в Ялте была создана Организация Объединенных наций, открывшая эру коллективной безопасности в мире и коллективного решения мировых проблем.
Реакция мирового общественного мнения была немедленной и, в подавляющем большинстве, благоприятной. Американские журналы называли конференцию "новой эрой" цивилизации56. Общая атмосфера, царившая на конференции, резолюции об освобожденной Европе и Организации Объединенных наций сделали Ялту кульминационным пунктом самой из величайших войн в истории. 1 марта Рузвельт, слабый и изможденный, предстал перед конгрессом с докладом о конференции. Вынужденный сидеть в кресле в течение всей своей речи, он объявил, что дискуссии о создании ООН показали "окончание системы односторонних действий, исключительных союзов, сфер влияния и баланса сил". Бывший президент США Э.Гувер, скептически относившийся к политике Рузвельта в отношении Советского Союза, вынужден был признать, что Ялта означала "великую надежду для всего мира", писатель У.Ширер оценил ее решения, как "поворотный пункт истории человечества", а вечный ворчун У.Черчилль заверял парламент: "Я не знаю в мире правительства, которое так честно выполняло бы свои обязательства, как русское".
Ялта породила дух доверия лидеров великих держав. Личностные отношения трех великих лидеров помогли решить, казалось, неразрешимые задачи и проблемы. Гарри Гопкинс, самое доверенное лицо Рузвельта, писал: "Мы глубоко верили в наших сердцах, что это было рождение новой зари, за которую мы молились и о которой говорили так много лет. Мы были абсолютно уверены, что выиграли первую великую победу мира, и нужно сказать, под "мы" я подразумеваю всех из нас, всю цивилизованную человеческую расу". "Русские, - писал он далее, - оказались мудрыми и дальновидными, и у президента или у кого-либо не было никакого сомнения, что мы могли жить с ними в мире и ладить в будущем настолько далеко, насколько это можно было бы представить". Но Гопкинс предупреждал: "у всех у нас было одно беспокойство, что никто не мог предсказать, что могло бы случиться, если бы что-либо произошло со Сталиным. Мы чувствовали, что могли положиться на его мудрость, благоразумие и взаимопонимание"57. Это красноречивое свидетельство того важного сдвига в мировой политике, произошедшего в Ялте, - дух доверия мировых лидеров. К сожалению, опасения Гарри Гопкинса оказались обоснованными, только в другом варианте. Смерть Рузвельта 12 апреля 1945 г. значительно поколебала доверие между тремя великими державами. В первую очередь, это коснулось взаимоотношений между США и Советским Союзом. Рузвельт не скрывал, что именно отношения между ними могут составить основу послевоенного мира и именно на Советский Союз он полагался в качестве главного партнера в послевоенном устройстве мира. Новый президент Гарри Трумэн твердо придерживался взятых США обязательств, но не смог устоять перед соблазном перейти от политики сотрудничества к политике диктата.
Г Л А В А 7.
ПРОБЛЕМА КИТАЯ
Война на Тихом океане
Главные силы США были прикованы к Тихому океану и Юго-Восточной Азии. Оправившись после японского удара по Пирл-Харбору, США методично наращивали свои ударные военно-морские и военно-воздушные силы в регионе. Сочетание факторов внезапности и численного превосходства обеспечили японским вооруженным силам успех и инициативу в первом периоде войны. Японские войска вторглись в Таиланд, начали военные операции по захвату Бирмы, Малайи и Филиппин. Первый этап войны развертывался успешно для японских милитаристов. После пяти месяцев войны ими были захвачены Малайя и Сингапур, Филиппины, основные острова Индонезии, Бирма, Гонконг (Сянган), острова Гуам, Уэйк, Новая Британия, Соломоновы острова. За короткое время Япония захватила территорию в 7 млн. кв. км с населением около 500 млн. человек (без Китая).
Но в середине 1942 г. наблюдается явное замедление наступательных действий японских сил на Тихом океане. В мае 1942 г. в районе острова Мидуэй японскому флоту было нанесено первое серьезное поражение. Началась полоса активизации военных действий на Тихом океане. Весной и летом 1943 г. США успешно провели ряд военных операций в районе Соломоновых островов и Новой Гвинеи. После занятия островов Гилберта в ноябре 1943 г. военных флот США начал продвижение к Марианским, Маршалловым и Каролинским островам, имеющим большое стратегическое значение, т.к. были наиболее близко расположены к Японии.
В ноябре 1943 г. состоялась конференция глав правительств США, Англии и Китая, где обсуждались проблемы Дальнего Востока. 1 декабря была опубликована Каирская декларация, в которой союзниками были сформулированы цели войны против Японии: лишить Японию всех островов на Тихом океане, которые она захватила или оккупировала с начала первой мировой войны, возвратить Китаю острова Тайвань, Пэнхуледао и северо-восточные провинции. Летом 1944 г. американские войска заняли Марианские острова.
Американский флот и авиация имели подавляющее преимущество над японскими, это позволило США полностью завоевать господство на море и в воздухе. В результате проведенных операций, а также ударов по базам и аэродромам японцев были разгромлены главные силы японского флота и нанесен значительный урон авиации. Но Япония еще располагала 5-миллионной сухопутной армией. Поэтому союзное командование отказалось от решительного штурма метрополии, а сделало ставку на методическое овладение вражескими оборонительными рубежами, захват островов, входивших во внутренний пояс японской обороны.
В конце 1944 г. на Тихий океан прибыла английская эскадра в составе двух линкоров, четырех авианосцев, пяти крейсеров и 11 эсминцев, которые вскоре включились в операции против Японии.
С начала 1945 г. военные действия стали приближаться к островам собственно Японии. Заняв в январе Филиппины, американцы стали развивать свое наступление дальше на север. Японцы оказали ожесточенное сопротивление за остров Окинаву, служивший преддверием к самой Японии. Эти бои продолжались три месяца и закончились лишь к 22 июня. Отстоять Окинаву японцы не смогли.
Получив базы на Окинаве, американцы усилили бомбардировки японских островов. Они были сокрушительными. 10 марта 1945 г. при налете на Токио было убито и ранено около 125 тыс. человек.58 Японский флот потерял во время войны 8 линкоров, 19 авианосцев, 36 крейсеров, 135 эсминцев, 131 подводную лодку, а всего 648 военных кораблей. Америка потеряла за время тихоокеанской войны 696 кораблей, но она построила за это время гораздо больше, чем потеряла.
Одновременно с операциями на Тихом океане шла борьба в Юго-Восточной Азии. Основным районом военных действий явилась Бирма, где бои носили затяжной и длительный характер. Только осенью 1944 г. союзники развернули наступление против японских войск и после многомесячных боев овладели Рангуном. Но война здесь на этом не закончилась. Оставались еще многочисленные японские гарнизоны в Таиланде, Французском Индокитае, Малайе, на островах Борнео, Ява, Суматре, Рюкю, Бонин и др.
Ситуация в Китае
По мере приближения окончания второй мировой войны, все более актуальной становилась проблема Китая, и английская дипломатия начала активные действия по утверждению своего доминирующего положения в стране. Здесь сложилась сложная ситуация, где противоборствовали Гоминдан во главе с Чан Кай-ши, японцы вместе с созданным им государством Манчжоу-Го, китайские милитаристы и китайские коммунисты, базой которых служил так называемый Особый район Китая. Под японским контролем находилось также правительство в Нанкине во главе с Ван Цзин-вэем.
Политической платформой Гоминдана, принятой в 1924 г., объединившей различные слои населения в едином фронте, являлись "три народных принципа", которые включали:
- национализм, означавший борьбу с империализмом и милитаризмом;
- суверенную демократическую республику;
- народное благоденствие, включавшее ограничение крупного капитала в городе, выкуп земли у помещиков и распределение среди крестьян, подъем жизненного уровня населения.
Под контролем Гоминдана находились южные провинции Китая, столица гоминдановского государства находилась в Чунцине. Это было несостоявшееся государство, бесформенное и бессильное. Оно было ненавистно народу. Солдат насильно затаскивали в армию, ведя под конвоем на веревочной связке.
Положение усугубилось летом 1943 г., когда Китай поразила невиданная засуха. К конце 1943 г. в зонах, охваченных голодом, умерло до 30 млн. человек. Повсюду лежали трупы, которые никто и не думал хоронить. Крестьяне обдирали кору с деревьев, которую тут же ели. В стране началось людоедство. Во всех южных провинциях свирепствовали эпидемии. Положение усугублялось бесконечными поборами властей, вымогательством чиновников, невыносимым гнетом военной администрации. Но Чан Кай-ши все это мало трогало. Он стал ненавистен народу. Американские советники характеризовали его "упрямым", "невежественным", открыто возмущались его политикой и низостью его поступков. В то же время его считали единственным верным союзником США и основную ставку в будущей политике по установлению своего контроля над Китаем делали на него. Возможно, именно этим и объяснялось отношение к нему Рузвельта. Его роль в американской политике была проста - вся помощь по ленд-лизу шла ему, а он должен был поставлять им солдат для борьбы с японцами. Чан Кай-ши поставлял солдат, а США заботились о их вооружении и подготовке. Это вполне устраивало обе стороны. Львиная доля ленд-лиза шла на обогащение собственно семьи Чан Кай-ши.
Возможно, американцы и ошибались, делая главную ставку на Чан Кай-ши. Он не собирался играть роль вечного послушного приказчика интересов США на Дальнем Востоке. Его идеология в корне отличалась от Сунь Ят-сена. Она была проникнута духом желтого расизма и ханьского шовинизма. Его политические взгляды совпадали с идеологией японцев о "Великой Восточной Азии". Зондировалось сотрудничество с японцами на основе идеи расовой общности. Нельзя забывать, что высшее военное образование он получил в Токийской военной академии и был близко знаком со многими японскими военачальниками и политическими деятелями, и не проявлял особенного рвения к борьбе с японцами.
Японцы воспользовались слабостью режима Чан Кай-ши и в марте 1944 г. начали наступление на районы, контролируемые чанкайшистами. Как и ожидалось, китайские войска не оказывали сопротивления и большей частью разбежались при первом контакте с японцами. Всего за восемь месяцев оккупанты овладели значительной частью юга Китая. Под их контролем оказались провинции Хэнань, Хунань, Гуанси, Гуандун, Фузян. Японцы захватили также ряд американских аэродромов с находившимися там самолетами. Гоминдановский фронт был разгромлен.
В военных действиях на стороне японцев участвовали всего 20 пехотных дивизий, тогда как у Гоминдана было в распоряжении 309, т.е. соотношение сил было 1 к 15. Наиболее крупное поражение потерпели гоминдановцы 22 мая в провинции Хэнанб, где было уничтожено и взято в плен до полумиллиона гоминдановских солдат. В истреблении китайских войск приняло участие даже местное население, доведенное до отчаяния разбоем воинских частей гоминдановцев и небывалым голодом.
С этих пор Китай потрясали военные катастрофы. Фронты рассыпались. На сторону японцев переходили целые воинские подразделения во главе со своими офицерами. Семь лет войны подорвали и без того слабую экономику Китая. Военные успехи Японии в Китае в значительной мере компенсировали ее островные потери в Тихом океане. Захватив транскитайскую железную дорогу, Япония получила возможность беспрепятственно вывозить из континентальной Азии ценнейшее промышленное сырье и продукты питания. Железнодорожные составы с награбленной продукцией мчались через весь Китай, Манчжурию и Корею. Япония укрепляла свои позиции в этом регионе.
Разуверившись в способности Чан Кай-ши противостоять японской армии, американцы берут руководство гоминдановской армией в свои руки. Начальником штаба гоминдановских войск становится бывший военный атташе генерал Стилуэлл и в Китае формируется американский воздушный флот под командованием генерала Ченнолта. Но ничего не могло остановить стремительно наступающие японские войска. Тогда американское руководство решило установить контакты с Мао Цзе-дуном и в ноябре 1944 г. в Особый район Китая была направлена американская миссия во главе с военным атташе генералом Хэрли, который должен был выяснить возможности коммунистов и наладить связи между ними и Чан Кай-ши. Он привез неутешительную информацию. Судьба Китая, писал он в докладной записке Рузвельту, не в руках Чан Кай-ши, а в руках коммунистов. Если он не достигнет взаимопонимания с коммунистами и втянется в гражданскую войну, он обречен на поражение.59
Особый район Китая располагался на севере страны и включал в себя провинции Шэньси, Ганьсу, Нинса. С 1936 г. центром Особого района являлся Яньнань. Здесь была своя радиостанция, имевшая постоянную связь с Москвой. В Особом районе имелся свой банк и были в обороте свои денежные банкноты - бяньби. В 1940 г. японцы разбомбили Яньнань и поэтому он представлял собой груду развалин. Жители вырыли на холмах сотни пещер и жили в них. В одной из них жил и Мао Цзе-дун.
Особый район Китая со всех сторон был обложен милитаристскими группами. На северо-западе район был блокирован милитаристскими генералами, братьями Ма, которые никому не подчинялись и занимались снабжением японской армии продовольствием. Со стороны провинции Шэньси Особый район был обложен войсками милитаристского маршала Ян Си-шаня, формально подчинявшегося Гоминдану. Он умудрился собрать налоги с народа за 32 года вперед. А далее, везде, где японцы не соприкасались с частями 8-й армии, Особый район был плотно блокирован гоминдановскими дивизиями.
Самую большую опасность для Особого района представляло марионеточное государство Манчжоу-Го, созданное японцами в Манчжурии под эгидой японского командования. Во главе государства был поставлен император Кан Дэ - последний представитель манчжурской династии. Кан Дэ еще малолетним ребенком занимал императорский трон Китая. Тогда он носил имя Пу И. А до него в Манчжурии господствовал известный милитарист Чжан Цзо Лин и его сын Сюэ Лян. Население Манчжоу-Го насчитывало 42 млн. человек. Здесь концентрировались крупные металлургические комбинаты, автосборочные и горнодобывающие пердприятия. Он был превращен в мощный военный арсенал Квантунской армии.
Практически все руководство Особым районом было в руках председателя Коммунистической партии Китая (КПК) Мао Цзе-дуна (1893-1976 гг.). Он родился в крестьянской семье в провинции Хунань и обучался в местной школе Чааша. Работая в библиотеке Пекинского университета, он познакомился с марксистским учением и стремился приспособить марксизм к китайским условиям, т.е. создать неомарксизм, ведущей силой которого являлся бы не пролетариат, а крестьянские массы. Мао Цзе-дун был одним из создателей КПК и принимал активное участие в работе ее первого съезда в 1921 г. в Шанхае. В период первой гражданской войны 1924-1927 гг. он руководил созданием первой революционной базы в Хунани. В этот период были созданы два вооруженных революционных отряда, одним командовал Мао Цзе-дун, другим - Чжу Дэ. В 1927 г. они объединились в Народную армию, получившую название 4-го корпуса Красной Армии. Командующим стал Чжу Дэ, политкомиссаром Мао Цзе-дун. Он был близок от заветной цели - к власти, пусть небольшой и слабой, но уже влиятельной. В январе 1929 г. корпус пробился в провинцию Цзянси, где была создана Центральная революционная база. В 1934 г. Мао Цзе-дун был избран председателем КПК. Он достиг своей цели. В его руках оказалась сильная организация, пользовавшаяся поддержкой Коминтерна, мирового коммунистического и рабочего движения. На пути к власти стояли японцы и Гоминдан.
В 1935 г. Красная Армия прорывается на северо-запад Китая, где на территориях, занятых прежде войсками маршала Чжан Сюе-ляна и местных милитаристов, образовался Особый район Китая с центром в Яньани. В распоряжении Мао Цзе-дуна теперь была армия, партия и довольно значительная территория с населением в 36 млн. человек. Армия непрерывно пополнялась за счет местного населения, в подавляющем преимуществе из крестьян.
В Китае сложились два политических центра с двумя лидерами - Мао Цзе-дуном и Чан Кай-ши. Оба горели жаждой власти и оба добивались ее упорно и безжалостно. Мао Цзе-дун не был ни коммунистом, ни марксистом и, если пользовался марксистской классификацией, то скорее являлся троцкистом с ультралевацкими наклонностями.
Марксизм и революция имели для него ценность лишь в достижении власти. Весь смысл его жизни воплощала власть. Все прах, кроме власти. Его увлекали гиганты прошлого именно безраздельностью и безграничностью своей власти. Он калечил марксизм в соответствии с собственными амбициями. Его стихия - демагогия. По его концепции, марксизм это стихийное эклектическое учение миллионов безграмотных и некультурных крестьян, которые должны слепо повиноваться своему вождю. Он превратил КПК в свою вотчину, обратившуюся под его руководством в полуанархическую полушовинистическую организацию.
Его философия представляла "марксизм реальности" и состояла из философии нищеты, национализма, моральной скудости и гипертрофированных мировых амбиций. КПК превратилась в придаток его политики, в орудие достижения его личных амбиций. У него не было позитивных программ относительно будущего Китая. К практическим проблемам социализма он не проявлял интереса и китайские коммунисты так и не знали, какое общество они будут строить после победы революции. Он много цитировал Маркса и Ленина, но вкладывал в них свой смысл, который совершенно отличался от духа марксизма. Впрочем таковой была вся идеология национального марксизма, выраставшего на азиатской почве. Но у Китая, кроме того, были и свои особенности. Здесь испокон веков, с древнейших времен доминировал великодержавный шовинизм, национальная самоуверенность, презрение к Европе, культ конфуцианства. Высочайшая древняя цивилизация создала у китайцев представление о Китае как о центре мировой цивилизации.
Конфуцианство в сознании китайцев отождествлялось с культом верховного правителя и утверждения превосходства Китая над остальными народами, которые считались варварами. Эта религиозно-философская система категорична, агрессивна и догматична и всегда служила утверждению императорской власти в стране. Мао Цзе-дун глубоко знал конфуцианство и это возвышало его над остальными руководителями КПК.
Как и 99 % китайцев, он не знал ни одного иностранного языка и не стремился их изучать, даже русский. Зато был начитан в древней китайской литературе. Он был уверен, что является талантливым историком, поэтом и писателем. Практически не выходил из своей резиденции и вел одинокую затворническую жизнь.
"Наша древняя культура - тысячи томов, - говорил Мао. - Около десяти веков до нашей эры у нас появилась Книга песен, представлявшая сложнейшую и тончайшую поэзию". Вывод - Запад должен учиться у Востока. Эта идея являлась сутью идеологической концепции руководителя КПК. Национальная гордость, переросшая в национальное чванство и расовое высокомерие сделали маоцзедунизм националистической карикатурой на марксизм.
Для Мао не существовало моральных норм. Он стоял над народом, законами, и народ должен был переносить страдания и лишения ради него лично. Понятия добра и зла для Мао преломлялись в понятие целесообразности для него лично.
Национализм рекламировался под видом творческой самостоятельности в марксизме. Марксистская фразеология в сочетании с национализмом и конфуцианской морально-этической философией являлись теми основами, на которых основывался маоцзедунизм как китайский вариант марксизма. Сохраняя всегда свою непроницаемую монументальность Будды, он свои речи и выступления засыпал цитатами из Маркса к месту и не к месту.
С 1934 г., когда стал председателем КПК, он последовательно и систематически дискредитировал, изгонял из партии своих оппонентов. Мао сумел сплотить вокруг себя много политических карьеристов, отличавшихся личной преданностью ему. В партии утверждался догматизм. Периодические чистки в партии (чженфын) помогли ему избавиться от ненужных ему кадров и утвердить единоличную власть. КПК оказалась полностью под властью Мао. Политбюро партии наделило его "неограниченными полномочиями". Решающее слово было за ним.
Мао Цзе-дун рассматривал СССР в качестве попутчика в мировой политике, категорически отказавшись от идейных связей с СССР и Коминтерном. В 1941 г., когда советское правительство отказало Мао Цзе-дуну в предоставлении оружия, т.к., по договоренности, основная военная помощь должна была идти через Чан Кай-ши, Мао затаил злобу. В его политике антисоветизм стал обязательным элементом. Он уничтожал всех, кто когда-либо учился в Москве (Ван Мин), называл догматиками симпатизирующих Советскому Союзу и добивался их исключения из партии. В результате в руководстве КПК стала господствовать скрытая враждебность к первому социалистическому государству, хотя все хорошо понимали, что без его поддержки КПК не добьется успеха в борьбе за власть. Поэтому в отношениях между КПК и советским руководством сложились сложные противоречивые отношения. Китайское руководство улыбалось, выражало симпатии к Советскому Союзу и в то же время таило глубокое недоверие и вражду к нему. В Советском руководстве об этом очень хорошо знали. Связной Коминтерна П.Владимиров постоянно докладывал руководству Коминтерна и Советского государства об этом. Он находился в Яньнани с 1942 по 1945 гг. и был хорошо осведомлен о тайных и явных делах Мао Цзе-дуна и руководства КПК.60 Да и руководство Коминтерна и Советского государства не очень жаловали Мао Цзе-дуна вниманием. Симпатий в Москве он не вызывал. Ни в газетах, ни в книгах, ни в докладах руководства его имя не упоминалось вплоть до конца второй мировой войны. Обе стороны настороженно и подозрительно относились друг к другу. Во всяком случае, не было братских симпатий и интернациональных привязанностей.
В 1944 г. у Мао формируется мысль о необходимости добиться поддержки США. Он убедил американских журналистов, находившихся в Яньнани, что по мере роста военных успехов СССР будет расти для США угроза нового соперника. Рузвельт решил установить контакт с Мао Цзе-дуном.
2 июля 1944 г. в Яньнань прибыла американская военная делегация во главе с военным атташе в Чунцине, генералом Хэрли. Мао потребовал дать ему оружие на оснащение четырех полноценных дивизий. В качестве гарантии он обещал готовность сотрудничать с США сейчас и после войны. Он явно шантажировал США мифом об агрессивности СССР, который якобы стремился поглотить Китай, в первую очередь, Манчжурию. Но он слишком плохо знал американцев, которые брезговали от одной мысли делать его своим союзником. К тому же Мао показался Хэрли слишком мелким политиком, чтобы иметь с ним дело. Хотя США в этот период искали замены Гоминдану, Мао, по их мнению, не был той фигурой, чтобы на него можно было рассчитывать. Его национализм поверг в изумление американских дипломатов. К тому же он показался им смешным в своем стремлении походить на китайских императоров, подражая им в чопорности, величавости и медлительности. Хэрли категорически не советовал Рузвельту принимать его всерьез в качестве союзника.
НО США придавали огромное значение своим будущим отношениям с Китаем. Хэрли говорил: "Наши отношения с Китаем после войны - это вопрос войны и сира для США". Китай был для них главным призом за вторую мировую войну. Американское руководство решило на всякий случай связать Чан Кай-ши и Мао Цзе-дуна крепкими узами, вплоть до создания единства между гоминдановскими и коммунистическими силами. Хэрли добился в Яньнане подписания соглашения между КПК и представителями Гоминдана. Оно предусматривало создание единого правительства, свободное сосуществование на всей территории Китая КПК и Гоминдана, создание объединенного совета всех антияпонских сил. Оружие и боеприпасы распределялись пропорционально вкладу в общею борьбу. Американские дипломаты рассчитывали путем такого соглашения вбить клин между Москвой и Яньнанем и сделать КПК прислугой в их борьбе за Китай.
После того, как американцы отвергли "дружбу" Мао Цзе-дуна, он круто поменял ориентацию. Теперь он попытался заручиться "дружбой" Советского Союза, решив использовать его в борьбе за власть и против Чан Кай-ши. Срок действия советско-японского договора о нейтралитете истекал в апреле 1945 г. и Мао рассчитывал, что Советский Союз после этого срока может выступить против Японии, и Особому району в военных операциях будет отведена определенная роль, которая поможет вооружить довольно значительное число дивизий. Поднималось стратегическое значение Яньнаня. Происходит полная замена политических лозунгов и вновь все они пишутся по одному стандарту: "СССР - друг, брат и надежда всех угнетенных народов". Это был новый тактический маневр, смысл которого заключался в двойной игре между США и СССР. Своим коллегам по Политбюро Мао Цзе-дун неоднократно говорил: "слова китайца это одно, а его дела - совершенно другое".
Помогать Особому району военным снаряжением Советский Союз не мог, т.к. это означало бы нарушение договора с Чан Кай-ши и привело бы к распаду единого антияпонского фронта, созданного с таким трудом в 1935 г. Такие военные поставки рассматривались бы как вмешательство во внутренние дела Китая, вызвали бы разрыв между Москвой и Чунцином и серьезно осложнили бы отношения между великими державами. Соглашение между Сталиным и Рузвельтом в Ялте внесло некоторую ясность в решение проблемы и развязало руки советскому руководителю. Но была еще неясность - как поведет себя Мао Цзе-дун после прихода к власти. Сталин через представителя Коминтерна в Яньнане знал, что попытка Мао наладить деловое сотрудничество с американцами не дала результатов, знал он также, что они никогда и ни при каких условиях не будут поддерживать Мао и китайских коммунистов, т.к. Чан Кай-ши был их главной надеждой в будущем Китае. В этих условиях Сталин полагал, что рано или поздно Мао Цзе-дун вынужден будет просить помощи у Советского Союза.
Был еще аргумент в поддержку Мао Цзе-дуна. Мао не удалось преодолеть негативного отношения китайского народа к американцам и европейцам. Они вызывали раздражение у китайцев. Еще были живы в памяти примеры из недавней истории и наглое обращение англичан и американцев с китайцами. Это презрительное прозвище "желтый" или многочисленные ограничения вроде "кварталов для белых", постоянное униженное положение перед этими "гостями" из-за океана, нищета китайского народа и чудовищное богатство белых, нажитое в результате эксплуатации страны могли в будущем стать мощными импульсами в развитии революционного сознания китайского народа. Только Советский Союз мог стать союзником и помощником в будущей антиколониальной войне китайского народа против иностранных империалистических держав и их ставленников. Сталин рассчитывал, что в результате победы Мао в борьбе против Чан Кай-ши и поисков путей строительства нового Китая такие настроения могут повлиять на руководство КПК. Факты показывали, что он ошибался. Мао, победив Чан Кай-ши с помощью Советского Союза и завладев властью, чуть было не довел Китай до конфликта с Советским Союзом.
Г Л А В А 8.
ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ К ПОБЕДЕ.
ФИНАЛЬНЫЕ ТРУДНОСТИ
Война в Европе завершилась. С востока и запада стремительно двигались навстречу друг друга войска союзников. На реке Эльба они должны были встретиться и разделить Германию на две части - юг и север. Но чем ближе становился долгожданный день победы, тем все яснее проступала вся сложность проблем, встающих перед союзниками, которые требовали своего решения, и усиливалась напряженность в отношениях между великими державами.
Победоносное наступление Советской армии
13 февраля 1945 г. после длительных и ожесточенных сражений Советская армия овладела столицей Венгрии Будапештом. После 25-летнего господства контрреволюционного режима в Венгрии начал оформляться новый строй. В Дебрецене было создано первое венгерское антигерманское правительство под председательством генерала Миклоша, бывшего командующего первой венгерской армией, перешедшей в ноябре 1944 г. на сторону советских войск. Представители этого правительства подписали в Москве перемирие, которое в главных своих чертах повторяло аналогичные соглашения с Румынией и Болгарией. Венгрия, по этим условиям, лишалась земель, приобретенных с помощью Гитлера. Новые руководители быстро провели аграрную реформу с целью ликвидации латифундий. Решение о проведении этой реформы, разработанной коммунистами, было принято при одобрении советского командования 15 марта, то есть, когда еще не вся страна была освобождена.
К началу весны 1945 г., когда война против фашизма приближалась к своему победоносному завершению, Советская армия изгнала гитлеровцев из всех стран Восточной Европы. Оставалось освободить еще большую часть Чехословакии. Приход советских войск приводил в движение радикальные силы, требовавшие политических и социальных изменений. Практически во всех этих странах происходили глубокие перемены. Сметались все реакционные профашистские силы и институты, происходил подъем демократических движений.
Наступление советских войск развивалось на широком фронте от северной Норвегии до Балкан. На севере войска СССР перешли советско-норвежскую границу и освободили город Киркенес. В конце марта советская армия, преследуя противника, перешла границу Австрии и 13 апреля полностью овладела столицей страны Веной. Государственный суверенитет Австрии был восстановлен. Советские вооруженные силы вышли на южные подступы фашистской Германии.
Советское командование в совершенстве овладело искусством проведения широкомасштабных военных операций. С 12 января по 3 февраля 1945 г. советская армия провела блистательную Висло-Одерскую операцию в Польше. Начать ее предполагалось 20 января. Но этот срок пришлось изменить в связи с просьбой западных союзников, арденнская группировка которых попала в сложное положение. В операции было задействовано 2,2 млн. человек, 33 тыс. орудий, свыше 7 тыс. танков и САУ и 5 тыс. самолетов. Это была самая крупная стратегическая операция за всю историю войны. Наступление советских войск развернулось на фронте в 500 км и проходило стремительно, организованно и гибко. Группировка немецких войск насчитывала 560 тыс. солдат и офицеров. Она была разгромлена полностью. Советская армия вышла к реке Одер и в конце января захватила плацдармы на территории самой Германии. Война пришла туда, откуда началась.
Несколько удачных маневров с угрозой окружения заставили германское командование постоянно отступать. За 23 дня наступления между Одером и Вислой советские войска продвинулись на 500 км. Было уничтожено 35 дивизий противника, а 25 понесли тяжелые потери. Советское руководство умело воспользовалось сложившейся ситуацией, когда значительная часть германских вооруженных сил была привлечена для уничтожения арденнской группировки союзников. Главным итогом Висло-Одерской операции было полное освобождение Польши и вступление советских войск на территорию Германии.
За этой операцией последовали другие в Восточной Пруссии, продолжавшиеся до 25 апреля. В феврале войска 1-го Украинского фронта прорвали немецкую оборону на 250 километровом фронте и овладели Нижней Силезией. В Германии стали призывать в армию женщин и подростков. Но уже ничего не могло помочь Гитлеру. В конце марта советские войска находились в 60 км от Берлина.
Ссора между союзниками.
Бернский инцидент
Чем ближе становилась победа, тем более мрачным становился Черчилл. Мировая война не прибавила славы к его бесславной карьере. Советский Союз, уничтожению которого он посвятил свою политическую деятельность, был близок к превращению в мировую державу с решающим словом на европейском континенте. Его удручала доверительность в отношениях между Сталиным и Рузвельтом и изменение отношения мировой общественности к Советскому Союзу. На Крымской конференции Рузвельт на одном из заседаний сказал, что США примут все меры для сохранения мира, но не за счет содержания большой армии в Европе. Американские войска останутся там, по его словам, самое большее на два года. Главной целью США был Китай и все внимание американских государственных деятелей и деловых кругов было приковано к этой стране. Разумеется, и правящие круги США были не в восторге от нарастающей мощи и влияния Советского Союза, они опасались также возникновения в его лице соперника на мировой арене, но их опасения были не столь сильны, как у Черчилля, т.к. мало кто верил, что он скоро сможет оправиться после столь разорительной и разрушительной войны.
Руководство фашистской Германии рассчитывало на "последний шанс", который мог возникнуть в результате раскола среди союзников. В их головах возникали причудливые сценарии такого раскола, которым они могли бы воспользоваться, чтобы спровоцировать столкновение между союзниками. Геббельс постоянно убеждал Гитлера о "политическом кризисе в лагере противника", стремясь тем самым продлить сопротивление германского нацизма и отсрочить свои последние дни. Вместе с тем предпринимались и практические действия, которые могли вызвать кризис в лагере союзников.
Одним из первых таких действий была попытка командующего войсками СС на итальянском фронте генерала Вольфа вступить в контакт с руководителем американской разведки в Женеве Алленом Даллесом. Суть предложения генерала Вольфа была в заключении перемирия на итальянском фронте без участия Советского Союза. По мнению немецкого руководства, а инициатором этого маневра был сам рейхсфюрер СС Гиммлер, такая тактика с "частичными капитуляциями" на Западе открывала многообещающие перспективы раскола лагеря союзников. Условия для его успеха представлялись более благоприятными, чем в другом месте. Итальянский фронт находился под командованием англичан и это имело немаловажное значение для успеха предприятия. Фельдмаршал Александер, командовавший англо-американскими войсками на итальянском фронте, был человеком, как и Черчилль, ненавидевшим "большевизм" и считавшим его главной опасностью для мира.
8 марта 1945 г. Аллен Даллес тайно встретился с Вольфом в Цюрихе. Советский Союз не был поставлен в известность о переговорах, и стороны договорились, что они будут вестись в строжайшей тайне. Аллен Даллес согласился с Вольфом о неучастии советских представителей на переговорах. Это была тайная операция, которая проводилась за спиной Советского Союза, направленная против него. Частичная капитуляция на юге нарушала общее соглашение о безоговорочной капитуляции. С другой стороны, сепаратная военная капитуляция на юге открывала западным войскам пути к наступлению, когда они могли продвинуться, встречая незначительное символическое сопротивление, до Вены и дальше в направлении Эльбы и Берлина.
Переговоры продолжались до 19 марта. Стороны договорились, что речь должна идти об общей капитуляции немцев на Западном фронте, что открыло бы Западный фронт для союзников. Вольф направился в ставку фельдмаршала Кессельринга, командующего Западным фронтом фашистской Германии, чтобы заручиться его согласием. Рузвельт, как только ему стало известно о переговорах, поручил Гарриману, послу США в Москве, поставить о них в известность Советское правительство. Он сообщил Молотову, что речь идет о простых "беседах". Советский министр иностранных дел заявил, что советское правительство не возражает против таких "бесед", оно лишь требует участия в них советских офицеров. Такое требование ожидалось, но для Запада было нежелательным.
Переговоры с Вольфом продолжались. Фашистскому руководству важно было, чтобы они состоялись, с тем, чтобы о них стало известно советскому руководству. Более того, немцы использовали переговоры с командованием союзников для переброски на советский фронт из Северной Италии трех дивизий. Для оправдания действий союзников 21 марта Госдепартамент направил Молотову ноту, чтобы информировать его об этом "инциденте". Реакция Москвы была резкой. 22 марта Молотов направил Гарриману ноту, открыто ставившую под сомнение искренность Соединенных Штатов. Он считал недопустимыми такие сепаратные переговоры без участия советских представителей.
Западные руководители соглашались на участие советских представителей в переговорах, но лишь в заключительной части, когда в Казерте, ставке фельдмаршала Александера, состоялось бы подписание акта о капитуляции. Рузвельт решил лично обратиться к Сталину, чтобы рассеять его подозрения. В телеграмме от 25 марта он писал, что "в результате недоразумения факты, относящиеся к этому делу, не были изложены правильно". В свою очередь, сам Рузвельт исказил факты, пытаясь убедить Сталина, что переговоров как таковых не было, и речь шла о беседе нескольких американских офицеров с несколькими немецкими офицерами. Письмо Сталина от 3 апреля явилось "громом с ясного неба". Он показал неинформированность Рузвельта: "Переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить немцам условия перемирия"61. Сталин подчеркнул, что немцы поэтому прекратили на западе войну против Англии и США, но в то же время продолжают войну против Советского Союза. Послание Рузвельта Сталину 5 апреля было попыткой несколько сгладить возникшие разногласия, которые грозили перерасти в кризис. Он обещал: "в случае любой капитуляции вражеской армии в Италии, не будет иметь место нарушение нашего согласованного принципа безоговорочной капитуляции" и "будет приветствоваться присутствие советских офицеров на любой встрече, которая может быть организована для обсуждения капитуляции"62. Сталин также решил не углублять разногласий и ответил, что "никогда не сомневался в Вашей честности и надежности, так же как в честности и надежности г-на Черчилля", но он полагал, что перед лицом окончательной победы речь идет о том, что может позволить себе союзник в отношении другого союзника и чего он не должен позволять себе. Советская сторона считала безусловно необходимым при любой встрече с немцами по вопросу капитуляции участие всех союзников63.
В послании Черчиллю в этот же день он писал о выявлении разных точек зрения по вопросу об обязанностях и правах союзников. Черчилля возмутило это письмо, он не мог допустить и мысли, что кто-то может поучать его в вопросах порядочности, а также прав и обязанностей. Он обратился к Рузвельту, советуя ему проявить твердость в отношениях со Сталиным и придерживаться единой политической линии с Англией. Но Рузвельт не последовал совету Черчилля. То ли потому, что последнее послание Сталина обезоружило его своей искренностью, простотой и прямотой, то ли потому, что он пересмотрел свое мнение о точности информации, которой его снабдили относительно переговоров. Но он ответил 12 апреля за несколько часов до смерти на телеграмму Сталина. Поблагодарив "за искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента", он объявил его "отошедшим в прошлое". И добавлял затем: "Во всяком случае не должно быть взаимного недоверия, и незначительные недоразумения такого характера не должны возникать в будущем"64.
Бернский инцидент действительно не имел большого политического значения, но для Сталина с его обостренным чувством подозрительности он представлялся важным для предупреждения в будущем попыток западных держав вступить в сепаратный сговор с нацистами. У него было достаточно информации об энергичных мерах, которые предпринимали Гиммлер и Шелленберг для установления контактов с западными державами через Швейцарию и Швецию, используя для этого каналы Красного Креста. В дни, когда шли переговоры в Берне, в Берлин прибыл представитель шведского Красного Креста граф Бернадотт, который вел переговоры об условиях его посредничества с западными союзниками. Были и другие факты. Раздувая значимость переговоров в Берне, Сталин предупреждал западные державы о своей информированности относительно таких акций и своей решимости пресекать их.
28 апреля 1945 г. в Казерте был подписан акт о капитуляции немецкого фронта в Италии. На церемонии подписания акта присутствовал в качестве наблюдателя советский представитель генерал Кисленко. Капитуляция вступила в силу 2 мая. Первый инцидент в союзных отношения был благополучно преодолен, но впереди "большой союз" ожидали еще более острые кризисы.
Черчилль торжествовал. Он добился важного успеха в осуществлении своей идеи частичной капитуляции германских вооруженных сил и надеялся использовать ее в более широком масштабе вплоть до заключения сепаратного мира с Германией. Сталин отнесся к бернскому инциденту спокойно. Он держал под контролем весь ход переговоров с Вольфом, он также знал доподлинно, что у Вольфа не было полномочий подписывать договор. Это была очередная игра нацистов, направленная на раскол среди союзников.
Смерть Рузвельта 12 апреля 1945 г. зародила новые надежды Гитлера. Надежды на "чудо", которое должна была принести судьба, которая до этого благоволила Гитлеру. Он серьезно надеялся, что смерть Рузвельта приведет к распаду "великого союза", который должен был спасти Германию. В этот день в бункере имперской канцелярии шампанское лилось рекой. Гитлер был в состоянии неописуемой эйфории. 18 апреля он вызвал Вольфа в Берлин и нарисовал ему картину военного положения. Его "великая идея заключалась в создании трех опорных пунктов обороны Германии: на севере, в Шлезвиг-Голштинии, на юге в Баварских Альпах, и наконец, в Берлине. В этих опорных пунктах он рассчитывал сосредоточить свои лучшие из оставшихся сил, а сам остался бы в Берлине защищать его - пока западные союзники и русские друг другу не вцепятся в горло"65. Верховное командование вермахта издало суровые приказы. Все города должны были защищаться до последнего. Любые попытки измены должны были пресекаться в корне. Выиграть время - это был ключевой принцип.
Между тем Черчилль готовил новое предательство в отношении своего союзника - Советского Союза. В своих мемуарах он пишет, что центральная проблема - крушение германской военной мощи могло привести к фундаментальному изменению в глобальном масштабе в отношениях между коммунистической Россией и демократическим Западом. Общий враг, который был почти единственным связующим фактором великого союза, уходил в прошлое и, по мнению Черчилля, или же нужно было остановить Советский Союз как можно дальше к востоку, или же противопоставить ему силу, которая не дала бы воспользоваться Советскому Союзу плодами своей великой победы.66
Ему приходит новая безумная идея, осуществление которой могло бы привести к опасным последствиям и разрушить антифашистский союз. В ее основе были следующие идеи:
1. Советская Россия стала смертельной опасностью свободному миру;
2. Необходимо открыть немедленно новый фронт против ее стремительного движения вперед;
3. Этот фронт должен углубиться как можно дальше на восток;
4. Захват Берлина является главной целью англо-американской армии;
5. Освобождение Чехословакии и вступление в Прагу американской армии будет иметь важные последствия в ситуации на европейском континенте;
6. Западные державы должны иметь в Австрии и Вене такие же права, как и Советский Союз;
7. Агрессивные претензии маршала Тито в отношении Италии должны быть пресечены (имеются в виду территориальные претензии югославского руководства к Италии - Г.Х.);
8. Наконец, самое важное: между Западом и Востоком должны быть достигнуты соглашения по всем крупным европейским проблемам до того, как армии демократических стран демобилизуются или западные союзники уступят какую-либо часть германской территории, которую они завоюют.
Чтобы осуществить свой замысел, Черчилль помчался в штаб Эйзенхауэра. Он хотел убедить его в необходимости быстрейшего продвижения на Берлин и овладеть городом до прихода советских войск. Но у американского командующего был свой план действий. Он состоял из трех частей. Первая предусматривала наступление армии Брэдли к Эльбе для встречи с советскими войсками. Вторая и третья планировали наступление на севере и занятие Шлезвиг-Голштинии и наступление на юге для вступления в Австрию. Эйзенхауэр отклонил "план" Черчилля. Во-первых, сказал он, американское командование уже сообщило Сталину о своих планах и менять их не собиралось. Во-вторых, если бы западные союзники бросили войска с намерением захватить Берлин, то советское командование просто окружило бы немецкую столицу задолго до того, как американо-английские войска подошли бы туда. И, наконец, наступление на Берлин оторвало бы союзные войска от баз снабжения и немцы могли легко перерезать их.
Английский премьер-министр решительно возражал против действий Эйзенхауэра. Американский командующий писал в мемуарах: "Он не соглашался с моим планом и считал, что, поскольку кампания теперь приближалась к завершению, действия войск приобрели политическое значение, которое требует вмешательства политических лидеров в разработку широких операционных планов. Он, очевидно, полагал, что мое послание генералиссимусу (Сталину - Г.Х.) явилось превышением моих полномочий связываться с Москвой по чисто военным вопросам. Он был сильно огорчен и обеспокоен тем, что в плане не предусматривалось в первую очередь бросить вперед Монтгомери со всеми силами, которые я мог выделить из состава американских войск, в решительной попытке захватить Берлин, опередив русских"67.
Черчилль и Рузвельт незадолго до этого договорились, что независимо от расстояния, на которое могут продвинуться в восточном направлении, английская и американская зоны оккупации будут ограничены на востоке линией, проходящей в 300 км западнее Берлина. Эйзенхауэр знал об этом и поэтому высказывал мысль, что упорство Черчилля основывалось на убеждении, что позднее западные державы извлекут из этого обстоятельства огромные преимущества и смогут воздействовать на последующие события. Речь шла о послевоенной политике, когда можно было создать нового врага в лице Советского Союза и укрепить англо-американский союз, но уже направленный против Советского Союза.
Черчилль затеял переписку с генералом Маршаллом, пытаясь дезавуировать действия американского командования, но без видимого успеха. Генерал Эйзенхауэр не изменил своих планов и продолжал действовать в соответствии с ними. Координация действий с советским командованием продолжалась. 25 апреля разведывательные дозоры 69-й американской дивизии встретились на Эльбе с подразделениями 58-й гвардейской дивизии советской армии. Эта встреча состоялась у Торгау в 120 км от Берлина. Союзники пожали друг другу руки в самом сердце Германии. Германия была рассечена и началась агония нацистского режима.
Это произошло уже после того, как советские войска начали штурм Берлина. Наступление на город началось 16 апреля. Берлин был окружен с запада, севера и юга войсками 1-го Белорусского (Г.Жуков), 2-го Белорусского (К.Рокоссовский) и 1-го Украинского (И.Конев) фронтов и, несмотря на отчаянное сопротивление остатков гитлеровской армии, 29 апреля ворвались на окраины города. Немцы цеплялись за любое из многочисленных препятствий - каналы, платформу, железнодорожные насыпи, метрополитен. 29 и 30 апреля бои шли за рейхстаг. К вечеру 30 апреля, когда на нижних этажах еще шел бой, два советских сержанта водрузили Красное знамя на огромном куполе дворца. Утром 2 мая состоялась капитуляция остатков берлинского гарнизона. Гитлер покончил самоубийством 30 апреля, а 1 мая также покончил с собой и официальный агитатор нацистского режима Геббельс.
Однако войне в Европе суждено было затянуться еще на несколько дней: предстояло освободить западную часть Чехословакии, где оставалась немецкая группировка численностью около миллиона человек. Советские войска продвигались к чехословацкой столице с юга, севера и востока. Ближе всех, однако, к ней были американские войска. Прага между тем находилась к востоку от той демаркационной линии, которая была согласованно установлена между зонами действия соответствующих армий. Немцы старались сдержать наступление советских войск и сдаться американцам. И.Конев отклонил предложение генерала Брэдли двинуть к Праге американские войска. 5 мая город восстал, 9 мая танковые колонны 1-го Украинского фронта прибыли в Прагу и были триумфально встречены населением.
Политика Черчилля вновь потерпела крушение. Берлин, Прага и Вена были взяты советскими войсками. Американское руководство не уступило его требованиям и идти на конфронтацию с советским руководством не решилось, памятуя, что война не кончается в Европе, а предстоит еще закончить ее на Дальнем Востоке, где капитуляции Японии еще нужно было добиваться.
Гитлер перед смертью передал свои полномочия адмиралу Деницу, который находился на севере Германии. Дениц предпринял еще одну попытку достичь сепаратного мира с западными державами. В ночь с 6 на 7 мая в штаб-квартире Д.Эйзенхауэра в Реймсе, по его поручению, начальник штаба вермахта генерал Иодль подписал акт о безоговорочной капитуляции перед всеми державами-победительницами. Однако Сталин не удовлетворился этим жестом. Он потребовал, чтобы капитуляция была подписана в Берлине в присутствии представителей всех союзных армий и, в первую очередь, Г.Жукова. Церемония подписания акта состоялась теперь в Берлине. На этот раз от немцев свою подпись поставил генерал Кейтель. От союзников присутствовали: от англичан маршал авиации Теддер, от американцев Спаат и от французов генерал де Латтри де Тассиньи. Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии 9 мая в 0 час. 30 мин. принимал маршал Г.Жуков. Война в Европе закончилась.
СССР вышел победителем из смертельного поединка. Германия была разгромлена, фашизм уничтожен, опасный очаг войны в Европе был ликвидирован. Советский Союз внес в достижение этой победы не только самый большой вклад, но и одержал огромную моральную победу, став главным выразителем идеи необходимости самого широкого единства антифашистских сил. Огромное значение имела дипломатия Советского Союза, которая сумела умелыми действиями, твердостью и принципиальностью и в то же время своей гибкостью сохранить единство большого союза.
Снова польский вопрос
В дипломатии Черчилля решающую роль играли укоренившиеся инстинкты английских консерваторов, побуждавшие его действовать часто вопреки здравому смыслу. Его негативное отношение к СССР отражало ту хроническую болезнь английского правящего класса, в которой превалировали предрассудки и предубеждения против России, господствовавшие в Англии в течение двух столетий. Они выражались в концепции "русской опасности", которые культивировались английскими тори в отношении России. Время войны круто изменило мир. Советский Союз становился могущественной державой. Уничтожение фашизма создавало в мире новую ситуацию, когда мировые проблемы будут решаться лишь двумя державами - США и СССР. Победа теперь не радовала Черчилля. Хорошо понимая, что не сможет изменить ситуацию, он задался целью не дать Советскому Союзу воспользоваться победой для расширения своего влияния и завоевать лавры освободителя народов Европы от фашизма. Черчилль был профессиональным провокатором в дипломатии и считал, что в первую очередь необходимо вызвать недоверие и конфликт между США и СССР, которые могли бы растянуться на долгие послевоенные годы.
Пока был жив Рузвельт, ему трудно было достичь своей цели. Рузвельт сам решал крупные международные проблемы, не прибегая к помощи советников. Поэтому зачастую антисоветские акции Черчилля разбивались о твердость позиций американского президента, которому очень не хотелось портить отношений со Сталиным, что наглядно проявилось на Ялтинской конференции. Американский либерализм рузвельтовской эпохи был прагматичным и больше руководствовался интересами бизнеса, чем антикоммунистическими инстинктами английских консерваторов, всегда антирусски настроенных. Его целью было сломать Британскую империю и разрушить сложившиеся сферы влияния, которые ограничивали продвижение американских монополий в глобальных масштабах. Поэтому по тактическим вопросам позиции Рузвельта и Черчилля в ряде проблем не совпадали. Так произошло и в польском вопросе.
1 января 1945 г. в Польше Люблинский комитет провозгласил себя Временным правительством Польши. 5 января он был признан СССР, после чего польское правительство в изгнании в Лондоне утратило свои полномочия. Временное правительство энергично начало проводить аграрную реформу, стремясь ликвидировать остатки феодализма, преследовать лиц, запятнавших себя сотрудничеством с фашистами, начались аресты политических деятелей, связанных с прежним режимом. Репрессии вызвали взрыв возмущения на Западе. Советский Союз обвиняли в нарушении ялтинских соглашений. Декларация ялтинской конференции по Польше утверждала, что "действующее ныне в Польше Временное правительство должно быть реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы". Это новое правительство должно затем называться польским временным правительством национального единства. Это правительство должно принять обязательство провести свободные выборы "как можно скорее" на основе всеобщего избирательного права при тайном голосовании.
Сталин согласился на такую формулировку не без труда, но выполнять такую резолюцию он не собирался. Такой путь восстановления "демократии" и "суверенитета" не входил в планы Советского Союза. В Польше были сильны антисоветские элементы, они пользовались большим влиянием, и Сталин был полон решимости не пускать их к власти.
Для Черчилля появился новый предлог для оказания давления на Советский Союз. Он решил привлечь к своей новой акции и Рузвельта, не рассчитывая на собственные возможности. 10 марта Черчилль обратился к американскому президенту с письмом, в котором истерично призывал выступить с совместным заявлением относительно Польши. Он писал: "Люблинское правительство, возможно, ответит, что оно само может обеспечить максимум политической стабильности и что уже представляет демократические силы Польши, и что они не смогут объединиться с эмигрантскими предателями Польши или фашистскими коллаборационистами и помещиками и т.д., согласно разработанной советской технике. В то же время нам не позволят войти в страну или же получать истинную информацию о положении в стране"68. Черчилль просил Рузвельта совместными усилиями заставить Сталина выполнять крымские соглашения.
Ответ Рузвельта обескуражил Черчилля. Президент отверг его предложение. Он предостерег английского премьера от поспешных шагов, которые могли испортить отношения между союзниками. Он напомнил ему, что люблинское правительство осуществляет аграрную реформу, ломает устои феодального землепользования, которое было источником бед польского народа и его нищеты, и в таком случае всякая попытка остановить его деятельность или помешать ему выглядели бы как попытка препятствовать прогрессивным преобразованиям в стране. Рузвельт справедливо утверждал, что это "привело бы к обвинениям нас в стремлении остановить земельную реформу и тогда люблинское правительство могло претендовать на роль единственного защитника крестьян против помещиков"69. Он согласен был отправить в Польшу "наблюдателей", но предварительно послы западных союзников должны были вступить в контакт с Молотовым. Вместе с тем, Черчилль получил совет не посылать Сталину никаких писем на этот счет, т.к. некоторые части писем могли бы вызвать обратную реакцию у Сталина. "Мы должны быть в тесном контакте и вместе по этому вопросу", - говорилось в письме.70 Рузвельт, таким образом, закрыл этот вопрос и дал Сталину карт-бланш в Польше.
Черчилль знал, что без Рузвельта он не добьется ничего. Со времени Ялтинской конференции прошел месяц, а его "польская дипломатия" не продвинулась вперед ни на шаг. Время было на стороне Люблинского правительства, которое шаг за шагом укрепляло свою власть. В свою очередь Сталин переходит в контрнаступление. 10 марта посол в Великобритании Гусев вручил Идену послание Молотова, в котором советское правительство предлагало пригласить на Учредительную конференцию ООН в Сан-Франциско, которая открывалась 25 апреля 1945 г., представителя Люблинского правительства, которое было названо Временным правительством Польши. Черчилль был категорически против. Правительство Англии реагировало болезненно и отказалось согласиться с этим, утверждая, что такое предложение будет противоречить соглашениям на Крымской конференции. В ответ Сталин заявил, что Молотов не будет присутствовать на конференции в Сан-Франциско и Советский Союз будет представлен послом в США А.Громыко.
На пути к созданию ООН
Крымская конференция приняла решение, что конференция Объединенных наций по вопросу о предполагаемой всемирной организации должна быть созвана 25 апреля 1945 г. в США. Рузвельт рассматривал Организацию своим главным детищем. Кроме идеалистических иллюзий американских либералов немаловажную роль играли и чисто практические интересы американского бизнеса и глобальные планы американской внешней политики после второй мировой войны. Поэтому, создавая ООН, американские дипломаты стремились к утверждению такой структуры всемирной организации, которая дала бы США возможность осуществлять свои политические замыслы в послевоенном мире. Английская дипломатия шла в фарватере американской и полностью разделяла ее позиции.
Предварительные переговоры четыре державы - СССР, США, Англия и Китай провели в Думбартон-Оксе в августе-октябре 1944 г. На этих переговорах были выработаны предложения, опубликованные 9-10 октября, которые легли в основу Устава ООН. Переговоры были трудными и продвигались медленно и тягуче. Но в дипломатии поспешные решения часто оказывались незрелыми и непродуманными. Наибольшие трудности возникли в кардинальном вопросе о процедуре голосования в Совете Безопасности, одном из руководящих органов будущей мировой организации, которому предстояло принимать действенные меры против нарушителей мира. В принципе все участники переговоров в Думбартон-Оксе были согласны, что при принятии важных решений в Совете Безопасности требуется единогласие его постоянных членов (т.е. Советского Союза, Соединенных Штатов, Великобритании, Китая и Франции), поскольку на них лежит главная ответственность за поддержание мира. Однако, англо-американские представители предложили сделать изъятие из этого общего правила, если вопрос коснется спора, затрагивающего постоянного члена Совета. В таком случае представитель данного государства не должен был участвовать. Принятие такого решения поставило бы в неравное положение западные государства и СССР. Если бы речь шла о США, то Англия или Франция, а может и чанкайшистский Китай всегда могли наложить вето, а кто применил бы это право, если бы конфликт касался социалистического государства? Естественно, Советский Союз не мог допустить такого правила, когда западные державы могли диктовать ему свою волю. Запад пытался создать такую организацию, которая устраивала бы прежде всего их интересы. Планируемая ими всемирная организация была бы по своему составу на их стороне и, благодаря механическому большинству, принимала бы решения угодные им.
Конференция в Сан-Франциско должна была завершить разработку Устава всемирной организации, которая предполагалась называться Организацией Объединенных наций. США представлял заместитель государственного секретаря Э.Стеттиниус, Англию - посол Англии в США, лорд Галифакс, Советский Союз - посол в США А.Громыко, Францию - известный политический деятель Ж.Поль-Бонкур, Китай - известный китайский дипломат того времени - Ку Вэйцзюнь (во всем мире его знаки как Веллингтона Ку). На начальном этапе делегации возглавляли министры иностранных дел - В.Молотов, Э.Иден, Ж.Бидо и Сун Цзывэнь.
Работа в течение всей конференции была исключительно интенсивной. Пленарные заседания, рабочие группы, встречи глав делегаций проходили ежедневно. Участники сознавали, что необходимо добиваться соглашения. Твердость принципов и гибкость в переговорах и соглашениях определяли дух работы конференции. Компромисс - душа переговоров, был основой, на которой строилась работа конференции. Основное внимание уделялось тому, чтобы новая всемирная организация оправдала надежды народов и те жертвы, которые они принесли во имя победы над фашизмом. Вторая мировая война осуществила огромные перемены в мире, она принесла решающие изменения в ХХ в. и всемирная организация должна была отвечать этим изменениям и начать всемирную перестройку международных отношений. В первую очередь, она содействовала поддержанию мира и недопущению новой войны.
На конференции был решен принцип единогласия при голосовании в Совете Безопасности, т.е. по всем важным вопросам, за исключением процедурных, решения в Совете Безопасности должны были приниматься только при единогласии всех его постоянных членов. Это имело принципиальное значение. В принятии такого решения была большая заслуга Рузвельта, который на Крымской конференции сам внес предложение, которое, по своей формулировке, в основном отвечало требованию Советского Союза. Компромисс, который практически способствовал решению и других вопросов.
Конференция в Сан-Франциско показала, что в дипломатии не бывает тупиковых положений. Даже в самых острых вопросах всегда находился выход. Главная трудность возникала из-за того, что на конференции столкнулись как бы две цивилизации, два образа жизни и мышления, это была встреча двух миров, мыслящих разными категориями. У них был разный подход к проблемам, разная терминология, разная юриспруденция, разная философия. Острая дискуссия возникла при решении вопроса о том, что должен рассматривать Совет Безопасности и что Генеральная Ассамблея, то есть какие дела могут быть объектом применения вето и какие - нет.
Советский Союз выступал за то, чтобы все важные проблемы мира и войны решались Советом Безопасности. Вашингтон и Лондон настаивали на расширении прав Генеральной Ассамблеи в ущерб Совету Безопасности. США были уверены, что они смогут легче получить там поддержку необходимого большинства и проводить выгодные им решения. Представители же ряда стран, в основном английских доминионов, африканских и латиноамериканских стран вообще настаивали на наделении Генеральной Ассамблеи такими же полномочиями, как и Совет Безопасности, а то и более широкими. После трудных переговоров наметилась возможность компромисса: Генеральная Ассамблея может обсуждать любой вопрос, поставленный тем или иным государством или группой государств, но принимать только рекомендательные решения, но не обязательные, а Совет Безопасности принимает обязательные решения, т.е. решения, которые имеют обязательную силу с согласия всех его постоянных членов. Так появилась статья 10 главы IV Устава ООН, ограничивающая полномочия Генеральной Ассамблеи выработкой лишь рекомендательных, не имеющих обязательной силы решений. В итоге вопрос о вето был решен так, как предусматривалось договоренностью в Крыму.
Бурные дебаты вызвал вопрос о местонахождении штаб-квартиры ООН. Палат представителей и конгресс США представили конференции текст резолюции о приглашении ООН в Совединенные Штаты. После бурных дебатов было проведено открытое голосование. Сначала голосовалось предложение о размещении ООН в Европе. Двадцать три голоса было подано "за", против - двадцать пять, воздержались две страны. За предложение о размещении в США проголосовало тридцать стран, против - четырнадцать, воздержались - шесть. Так было определено местопребывание ООН в США.
Всего в конференции участвовало 50 государств. Неоднократные предложения делегации СССР пригласить представителей Временного правительства Польши отклонялись западными державами под предлогом, что решение Крымской конференции о реорганизации польского правительства на более широкой основе еще не было выполнено. Но капитуляция Германии все расставила по местам. 23 июня, по настоянию СССР, конференция решила считать Польшу членом-учредителем ООН и оставить в Уставе ООН место для подписания его польским правительством.
Конференция в Сан-Франциско началась, когда советские войска начали штурм Берлина и закончилась после окончания второй мировой войны и разгрома фашистской Германии. Мир вступал в новую послевоенную эпоху. Все делегации с осознанием своей ответственности за дело мира и процветание проявили конструктивную позицию для создания организации, которая способствовала бы созданию лучшего мира и обеспечивала бы эффективное осуществление стоящих перед ней задач.
Конференция завершилась подписанием 26 июня 1945 г. подписанием Устава ООН - универсального международного договора, в котором Объединенные нации провозгласили в качестве своей основной цели: "Избавить грядущие поколения от бедствий войны".
Фрэнк Фридел, профессор американской истории Вашингтонского университета, в книге "Президенты Соединенных Штатов Америки" писал, что Рузвельт считал, что "будущий мир во всем мире будет зависеть от отношений между Соединенными Штатами и Россией"71. Опыт сотрудничества во время второй мировой войны двух стран показал насколько плодотворным и эффективным может быть взаимопонимание между ними в решении мировых проблем. Взаимопонимание означало уважение интересов друг друга и стремление идти на компромисс и откровенный обмен мнениями в вопросах, представляющих взаимный интерес. Лидеры обоих держав - США и СССР, т.е. Рузвельт и Сталин лично проявляли взаимное глубокое уважение, что сыграло решающую роль в формировании союза великих держав в борьбе против фашизма. Тридцать второй президент США сумел подобрать вокруг себя команду советников, которые разделяли его взгляды и поддерживали его, хотя многие решения он принимал самостоятельно. Такие выдающиеся деятели как А.Гарриман, Э.Стивенсон, Уэллс, Уоллес, Стеттиниус, которых он привлек к осуществлению своей внешней политики, во многом способствовали его внешней политике, направленной на сотрудничество с Советским Союзом.
Как известно, Сталин отказался посылать Молотова на конференцию в Сан-Франциско в связи с отказом западных держав пригласить Польшу принять участие в ее работе. Этот шаг советских руководителей мог принизить значение работы конференции и отразиться на ее результатах. Настойчивые попытки А.Гарримана добиться отправки Молотова не изменили решимость Сталина.
Смерть Рузвельта, видимо, глубоко взволновала советского руководство. Вечером 12 апреля Сталин принял Гарримана, чтобы выразить ему соболезнования. Он спросил американского посла, что советское правительство могло бы сделать в этот момент, чтобы помочь укреплению единства союза трех держав. Стеттиниус, когда рассказывал об этом Идену, который был в это время в Вашингтоне, сказал, что, к счастью, А.Гарриман не сказал сразу же "Польша", но вместо этого сказал, что самое большее, что Сталин может сделать это отправить Молотова на конференцию в Сан-Франциско. Стеттиниус сразу же телеграфировал Гарриману, чтобы Молотов, прежде чем отправиться в Сан-Франциско, мог приехать в Вашингтон для предварительной беседы. Сталин ответил согласием. Американское правительство отправило за Молотовым военный самолет, который должен был доставить его в Вашингтон, а оттуда в Сан-Франциско.
Видеть Молотова на конференции в Сан-Франциско было огромным желанием Рузвельта. Незадолго до смерти он писал Сталину, насколько большое значение он придает участию Молотова в конференции. Это письмо настолько откровенно демонстрирует отношение Рузвельта к этому вопросу, что его стоит привести полностью. В послании от 25 марта говорится: "Я не могу не испытывать глубокого разочарования в связи с тем, что г-н Молотов, по-видимому, не предполагает присутствовать на конференции. Помня о дружественном и плодотворном сотрудничестве в Ялте между господином Молотовым, г-ном Иденом и г-ном Стеттиниусом, я уверен, что Государственный секретарь рассчитывал продолжить в Сан-Франциско в том же самом духе совместную работу, направленную к достижению, наконец, нашей общей цели - учреждению действенной международной организации, призванной обеспечить всему миру безопасность и мир в будущем.
Если г-н Молотов будет отсутствовать, то конференция лишится весьма многого. Если срочные и ответственные дела в Советском Союзе не позволят присутствовать на конференции до конца, я очень надеюсь, что Вы найдете возможным разрешить ему приехать по крайней мере для участия в весьма важных первых заседаниях. Все державы-инициаторы и большинство других стран, участвующих в конференции, будут представлены своими министрами иностранных дел. Принимая это во внимание, я опасаюсь, что отсутствие г-на Молотова будет истолковано во всем мире как признак отсутствия должного интереса со стороны Советского правительства к великим задачам этой конференции."72 Сталин не ответил на это послание.
Но Гарриман искренне просил его послать Молотова на конференцию. Он сказал: "Самым эффективным путем заверить американский народ и мир в желании продолжать сотрудничество с США и другими членами Объединенных наций будет отправка Молотова именно в это время". Сталин, недолго посовещавшись с Молотовым, ответил, что он поедет на конференцию. Конечно, Гарриман и Сталин обменялись мнениями о будущих отношениях обоих государств в предстоящий период, когда в США произошла смена президента. Сталин не думал, что они могут претерпеть какие-либо изменения. Гарриман поддержал его мнение и сказал, что во внешней политике и проблемах войны и мира, там, где планы Рузвельта были достаточно четкими, изменений, по всей видимости, не будет. Трумэн был близким Рузвельту человеком и твердо стоял на его позициях в сенате. Он человек дела, добавил А.Гарриман, а не слов.
Конечно, продолжал американский посол, президент Трумэн не обладает тем престижем в мировой политике, какое было у Рузвельта. До того, как он стал вице-президентом, он практически не был известен в стране. Это создаст определенный период неуверенности как во внешней, так и во внутренней политике. Нынешняя конференция в Сан-Франциско может вызвать определенные трудности. Американский народ знал, что президент Рузвельт и маршал Сталин имели тесные личные отношения и они имели большое значение для советско-американских отношений.
Гарриман считал отправку Молотова в Сан-Франциско чисто символическим жестом, который ничего не менял в политике Сталина, жест, который приглашал нового президента сделать столь же символический ответ.
В тот же самый день Гарриман получил от Гарри Гопкинса телеграмму, в которой тот, сожаления о смерти рузвельта, писал: "Дело справедливого мира потеряло своего великого друга"73. Тридцать третий президент США Г.Трумэн (1884-1972 гг.) не обладал ни тем опытом во внешней политике, который был у его предшественника, ни теми политическими взглядами, которые позволяли Рузвельту находить компромиссы со Сталиным. Он был мелким фермером в Миссури, судьей, в 1934 г. был избран сенатором, а во время войны возглавлял сенатскую комиссию. Так и осталось неясным, почему Рузвельт на выборах 1944 г. предпочел кандидатуру своего прежнего вице-президента Г.Уоллеса Г.Трумэну. Новый президент начал круто менять внешнюю политику, особенно в отношении Советского Союза.
Это почувствовал Молотов, который по пути в Сан-Франциско сделал остановку в Вашингтоне и был принят Г.Трумэном. Президент был груб с народным комиссаром по иностранным делам Советского Союза. Он так выговаривал ему, что Молотов вынужден был заявить: "Мне никогда в жизни не приходилось выслушивать такую грубость". Новый президент ответил: "Осуществляйте наши соглашения и вам не придется выслушивать ничего подобного этому"74. Это произошло спустя две недели после того, как Трумэн стал президентом. Добрый жест Сталина остался без ответа. Американские исследователи отмечают, что это было началом "холодной войны". Решающее влияние на американскую внешнюю политику перешло в руки противников сотрудничества с СССР и сторонников жесткого курса во внешней политике из министерства обороны. Наиболее энергичным из них был адмирал Лехи, возглавлявший одну из сенатских комиссий, который постоянно и публично заявлял, что Сталин "лгун и мошенник", которому нельзя доверять. Люди, которые служили еще при Рузвельте, теперь стали ближайшими советниками президента, они и стали конструкторами нового курса во внешней политике, направленного на господство США в решении мировых проблем.
Роль личности в истории и мировой политике велика. Сравнение Рузвельта и Трумэна убеждают, что велика и роль одаренности личности, его личные качества, образование, культура и интеллект. Рузвельт был представителем высших слоев правящего класса северо-восточных штатов, всегда отличавшихся своим либерализмом и космополитизмом, Трумэн представлял средние классы сельских районов среднего запада. Рузвельт получил блистательное образование в Гарвардском и Колумбийском университетах, став одним из ведущих юристов страны. Он был достойным продолжателем великих президентов США - Джорджа Вашингтона, Авраама Линкольна, Томаса Джефферсона. Трумэн получил лишь среднее школьное образование. Вся жизнь Рузвельта была подготовительным периодом к занятию самой высокой должности страны, Трумэн так и остался на уровне политического механизма штата Миссури. С таким уровнем и кругозором Трумэн наследовал великую задачу, оставленную Рузвельтом, - закончить войну и построить новый международный порядок.
Г.Трумэн испытывал гораздо меньше эмоциональных обязательств к единству союзников, чем Рузвельт; потомок изоляционистов среднего запада союзное единство рассматривал с точки зрения практических преференций, чем моральной необходимости. Еще меньше он испытывал эмоций к военному сотрудничеству с Советским Союзом. Когда Гитлер напал на СССР, сенатор Г.Трумэн поставил фашистскую Германию социалистический Советский Союз на одну доску, в один ряд, как в моральном отношении совершенно одинаковых государств, и рекомендовал, чтобы Америка способствовала их борьбе на смерть. Именно тогда он произнес свою знаменитую речь, в которой была и такая фраза: "Если мы увидим, что побеждает Германия, мы должны помогать России, а если будет побеждать Россия, мы должны помочь Германии и пусть они убивают друг друга как можно больше, хотя я не хочу видеть Гитлера победителем ни в коем случае".
Несмотря на ухудшающееся здоровье Рузвельта, Трумэна не приглашали участвовать в разработке решений, связанных с внешней политикой, в период его трехмесячного пребывания на посту вице-президента. Он не был также посвящен в работы, ведущиеся по разработке атомного оружия. Поэтому новый президент США практически не представлял себе наиболее важных проблем американской внешней политики и ему предстояло еще изучить их. Уверенный в мощи США он начал свою внешнеполитическую деятельность с "выкручивания рук" Советского Союза по польскому вопросу.
По настоянию У.Черчилля, Сталину 18 апреля 1945 г. была послана совместная "декларация по польскому вопросу", которая скорее напоминала ультиматум с требованием включить в польское правительство в Варшаве представителей польской эмиграции. Были названы фамилии лиц, которых следовало пригласить для участия в формировании правительства. Среди них был Миколайчик, лидер польской эмиграции, не прекращавший антисоветскую кампанию. Г.Трумэн и У.Черчилль предупреждали, что отказ может вызвать "крушение, со всеми неисчислимыми последствиями, наших усилий разрешить польский вопрос"75. Не ограничившись такой угрозой, недопустимой среди союзников, Трумэн 23 апреля написал новое личное письмо: "Советское правительство должно понять, что если дело с осуществлением крымского решения о Польше теперь не двинется вперед, то это серьезно подорвет веру в единство трех Правительств и в их решимость продолжать сотрудничество в будущем, как они это делали в прошлом"76.
Г.Трумэн просто не имел представления, с кем он имеет дело. Сталин обвинил США и Англию в сговоре по вопросу о Польше и в попытке диктовать условия советскому правительству. Он отверг требование западных союзников и подчеркнул, что западные державы не спрашивали, когда в Бельгии и Греции создавались прозападные правительства, хотя они не соседствуют с Великобританией и США и не имеют значения с точки зрения безопасности, тогда как Польша имеет важное значение для безопасности Советского Союза. "Я готов выполнить Вашу просьбу и сделать все возможное для согласованного решения, - писал он. - Но Вы требуете от меня слишком многого. Попросту говоря, Вы требуете, чтобы я отрешился от интересов безопасности Советского Союза, но я не могу пойти против своей страны"77. Сталин дал понять западным союзникам, что диктат он отвергает и речь может идти о взаимном понимании интересов. Советский Союз собирался самостоятельно решать вопрос о Польше, не допуская никакого вмешательства Запада.
Г.Трумэн решил пригласить Черчилля и Сталина встретиться втроем где-нибудь вблизи Берлина и предложил дату встречи 15 июля. Сталину он направил личное письмо 30 мая через Гарри Гопкинса. Сталин ответил согласием. Черчилль возражал против даты 15 июля, т.к. уже было объявлено о проведении всеобщих выборов в Англии 26 июля. Он предложил срок 1-2 июля, но Трумэн заявил, что все уже решено и Сталин дал согласие именно на эту дату. Вообще, твердая позиция Сталина по польскому вопросу, казалось, во многом поколебала уверенность американского президента. Г.Гопкинс был послан в Москву, чтобы в личных беседах прозондировать намерения советского руководства не только по Польше, но и по другим вопросам.
Визит Г.Гопкинса в Москву. Его беседы со Сталиным
Автор этих строк имел счастливую возможность быть в гостях у А.Гарримана в его квартире в Вашингтоне в мае 1984 г. Был задан вопрос: что же сыграло главную роль в изменении отношения президента Трумэна к Советскому Союзу в период от его прихода хозяином Белого дома до Потсдамской конференции, когда произошел переход от открытого пренебрежения прежними соглашениями к конструктивному сотрудничеству, который так плодотворно сказался на результатах работы встречи в верхах в Потсдаме, состоявшейся с 17 июля по 2 августа 1945 г.? А.Гарриман уверенно ответил – визит Г.Гопкинса в Москву с 25 мая по 6 июня и его беседы со Сталиным. Всего состоялось 6 встреч. С американской стороны в них участвовали Г.Гопкинс, А.Гарриман и Ч.Болен, блистательно знавший русский язык и выступавший в качестве переводчика; с советской стороны в беседах принимали участие Сталин и Молотов. Каждая встреча отличалась, сказал он, исключительной прямотой и откровенностью и редкой доброжелательностью. А.Гарриман не стал рассказывать подробности, "многое у меня вылетело из памяти" (он страдал сахарным диабетом и на сто процентов потерял зрение), подарил мне свою книгу "Специальный посол к Черчиллю и Сталину (1941-1946 гг.)", в которой все беседы нашли подробное освещение. Он вел тщательную запись этих бесед, понимая их особую значимость для истории. Поддерживая такую оценку встреч Г.Гопкинса со Сталиным, автор считает уместным воспроизведение их бесед по книге А.Гарримана.
Сталин встретил Гопкинса как старого друга, слушал с явной симпатией, когда Гопкинс рассказывал обстоятельства смерти Рузвельта. Ленин также умер от инсульта, сказал он. Гопкинс сказал, что он прилетел в Москву по просьбе Трумэна. Связано это с тем, что многие американцы обеспокоены и встревожены по поводу хода развития отношений с Россией. Он не стал "указывать точно пальцем" на причины таких изменений, но решающим пунктом является то, что Трумэн находит все более трудным осуществлять политику Рузвельта в сотрудничестве с Россией без поддержки общественного мнения. И ухудшение общественной поддержки происходит от чувства нашей неспособности решить польский вопрос. Ситуация может стать еще хуже, если этот вопрос не решить быстро.
Сталин обвинил британских консерваторов за этот провал. Все, чего добивается Советский Союз, является создание "дружественной Польши", а англичане хотят восстановить довоенный санитарный кордон. Гопкинс ответил, что ни народ США, ни американское правительство не имеют таких намерений. "Я говорю об Англии, чьи консервативные лидеры не хотели бы видеть дружественно расположенную к Советскому Союзу страну", - сказал Сталин. Но Гопкинс уверял его в отсутствии у США таких намерений, и американское правительство хотело бы видеть на границах России дружественные страны. Если это так, ответил Сталин, мы можем легко прийти к соглашению.
Польская проблема занимала много времени в беседах Сталина и Гопкинса на протяжении всех их встреч. Но, хотя благоприятная атмосфера первого вечера продолжалась до конца визита и Сталин откровенно выражал свои мысли Гопкинсу и Гарриману, как он редко делал с другими гостями, каких-либо положительных результатов достигнуто не было. Обе стороны сохранили свое мнение и не отходили от своих позиций.
На второй беседе 27 мая Сталин выложил на стол свои претензии. Они не ограничивались Польшей. Он начал с дела, связанного с приглашением Аргентины на конференцию в Сан-Франциско. В Ялте "большая тройка" договорилась пригласить на конференцию только государства, которые объявили войну Германии до 1 марта 1945 г. Ему трудно было понять, почему нельзя было подождать Аргентине, которая объявила войну только 27 марта, еще три месяца. Какова же будет цена решений великих держав, если их решения могли быть опрокинуты голосами таких стран, как Гондурас или Порто Рико?
Гарриман, который в Сан-Франциско столкнулся с этим вопросом, стал объяснять, что же случилось на конференции. Стеттиниус попросил представителей латиноамериканских государств поддержать приглашение Украине и Белоруссии, они согласились и сдержали свое слово. Но послы латиноамериканских стран попросили, в свою очередь, поддержать вступление в ООН Аргентины. Стеттиниус пытался убедить их отсрочить этот вопрос, когда Молотов осложнил дело требованием принять также и Временное правительство Польши. В этой сложной ситуации государственному секретарю не оставалось ничего другого, как проголосовать за Аргентину. Сталин не стал продолжать спор и отставил этот вопрос.
Он перешел к другому вопросу - репарационной комиссии. В Ялте было принято решение, что она должна состоять из представителей трех держав. Теперь США настаивают, что Франция должна стать четвертым членом. Это ему казалось оскорбительным предложением, т.к. Франция потерпела поражение и в войне практически не участвовала. Если Франция должна была стать членом комиссии, почему Югославия и Польша не должны быть приглашены в нее, ведь они воевали с Германией и пострадали больше, чем Франция? Гопкинс ответил, что участие Франции в комиссии было логическим шагом, т.к. Франция является одной из четырех держав, оккупировавших Германию, но если Советский Союз возражает, то США не будут настаивать на ее участии.
Польский вопрос вновь был поднят на последней встрече 6 июня. Гопкинс упорно подчеркивал, что Польша представляла важность главным образом как "символ наших возможностей решить проблему с Советским Союзом", отрицая какой-либо особый интерес США к этой стране. Он утверждал, что польский народ должен иметь право избирать свое собственное правительство путем свободных выборов, а не через односторонние советские действия. У Сталина были наготове свои доводы. Слабая, враждебная Польша дважды в нынешнем поколении служила главным коридором для германской агрессии против России, поэтому в интересах России видеть Польшу сильной и дружественной. Если поляки захотят иметь парламентарную систему, это их дело, и всякие разговоры о советизации Польши являются глупостью. Даже варшавские лидеры, многие из которых являются коммунистами, не хотят советской системы. Они не хотят коллективизации в сельском хозяйстве и они правы, потому что советская система была "не экспортабельной". Эта система была основана на обстоятельствах и условиях, которых нет в Польше. Конечно, Россия предприняла ряд действий, но только с целью защиты тылов Красной Армии, когда она наступала на Берлин. Было бы невозможным ждать, пока союзники придут к соглашению по Польше.
Все же Сталин пошел на уступку. Он допускал возможность включения "четырех или пяти" представителей других групп в Варшавское правительство из того списка, который был предложен западными державами. Миколайчик мог бы быть одним из них, добавил он. Вряд ли Сталин мог допустить такую уступку, но он не хотел, чтобы Г.Гопкинс уезжал "с пустыми руками" в этом вопросе. Тут же был составлен список тех, кого приглашали из Лондона в варшавское правительство: Миколайчик, Станчик, архитектор Юлиан Заковски, а также архиепископ Сапега. Трумэн был в восторге от уступки Сталина, одобрил список приглашаемых, а Черчилль, после консультации с Миколайчиком, согласился, что Гопкинс "получил самое лучшее решение, на которое мы надеялись в нынешних условиях"78.
На Крымской конференции было принято решение о создании после разгрома Германии Центральной Контрольной Комиссии, состоящей из главнокомандующих трех держав, с местом пребывания в Берлине, которая должна была осуществлять координированную администрацию и контроль над побежденной страной. Гопкинс напомнил Сталину, что после капитуляции Германии прошло уже три недели, США назначили своего представителя, генерала Эйзенхауэра в ЦКК, тогда как Советский Союз не сделал этого и практически Красная Армия единолично осуществляет оккупацию разоренной столицы Германии. Сталин ответил, что он назначает маршала Жукова представителем Советского Союза.
Гопкинск поднял вопрос о Корее и ее судьбе, когда оттуда будет изгнана Япония. По мнению американского правительства, лучшим решением было бы установление в Корее режима опекунства (не менее, чем 5 или 10 лет и не более 25) для подготовки ее к независимости. Опекунами должны стать США, СССР, Англия и Китай. Сталин принял это предложение.
Если будущее Кореи не получило серьезного внимания Сталина, то к вопросу о Китае он проявил большой интерес. Дискуссия началась с заявления Гопкинса, что генерал Маршалл и адмирал Кинг очень хотели узнать, когда точно Советский Союз начнет войну с Японией. В Ялте Сталин говорил о двух или трех месяцах спустя после капитуляции Германии. Теперь он сказал, что его вооруженные силы будут готовы к 8 августа начать атаку в Манчжурии. Но окончательная дата операций, добавил он, будет зависеть от выполнения секретного соглашения с Рузвельтом в Ялте, а это потребует согласия Чан Кай-ши, т.е. подписания официального договора о принятии "политических условий" вступления Советского Союза в войну с Японией.
Несомненно, вопрос о вступлении в войну Советского Союза и будущее Китая были главными и центральными в миссии Гопкинса. Польский вопрос был для США лишь "делом принципа", не очень ясного с точки зрения практической политики, а Китая являлся для США главным призом в войне. США добивались монопольного господства в Китае, что давало им основание на претензии на господство во всей Азии, необъятный рынок, миллиард дешевой рабочей силы.
Гопкинс сделал пространный доклад о деятельности посла Хэрли в Китае и его попытках примирить Гоминдан с китайскими коммунистами. Он спросил Сталина, как, по его мнению, можно было бы достичь единства двух политических сил. Советскому руководителю было понятно, чего добивается от него американец. Или же Советский Союз отказывается от претензий на Китай и ограничивается своими "политическими условиями", или же пойти на сотрудничество с США в китайской проблеме. Сталин уклонился от прямого ответа. У нас нет специального плана по Китаю, - сказал он. - Главное желание Советского Союза видеть Китай стабильной единой страной, а не конгломерат отдельных мелких государств, как это было в Германии в XIX в. Сталин пошел дальше, стремясь поощрить американцев в их расчетах на будущее Китая. Китай нуждается в экономической помощи, а она могла прийти только из США. Америка должна сыграть самую большую роль в развитии его экономики. Советский Союз будет еще долго занят своим восстановлением и развитием, Англия будет занята своими колониальными проблемами. Г.Гопкинс решил уточнить мысль Сталина и выразил надежду, что он понимает, что США "не имеют исключительных интересов в Китае и не желают вытеснять отсюда другие нации". Я понимаю, ответил Сталин, но в то же время понимаю и то, что США являются единственной страной, которая имеет достаточно капитала, чтобы действительно помочь Китаю в "непосредственно послевоенный период". Гарриман воспользовался этим замечанием Сталина, чтобы узнать о намерениях или планах Советского Союза в Манчжурии или других частях Китая. Что, если усилия Хэрли по объединению потерпят неудачу в то время, когда советские войска вступят на территорию Манчжурии. Сталин отверг наличие желания у Советского Союза нарушать суверенитет Китая в Манчжурии или какой-либо другой части страны. Советский Союз, сказал он, не имеет территориальных претензий к Китаю, даже в Синьцзяне. Более того, он готов был скорее сотрудничать с Чан Кай-ши, чем с китайскими коммунистами. В записи Гарримана об этой беседе говорится: "В отношении к Чан Кай-ши Маршал сказал, что он мало знал китайского лидера, но чувствовал, что только он может добиться объединения Китая. Он сказал также, что он не представляет другого лидера, имеющего такие возможности, и что, даже, например, китайские коммунистические лидеры, по его мнению, неспособны добиться объединения Китая"79. А.Гарриман в связи с этим спросил: "Будет ли позволено правительству Чан Кай-ши организовать гражданскую администрацию на территории Манчжурии, когда советские войска вступят в нее?" Ответ Сталина был однозначным: "в Манчжурии, как и в любой другой части Китая, куда вступят советские войска, китайская администрация будет создаваться Чан Кай-ши". Это вполне удовлетворило американскую делегацию. Советский Союз предоставлял Китай полностью в распоряжение США, как и их друга и союзника Чан Кай-ши. Был решен главный вопрос, хотя многие другие вопросы остались нерешенными. Визит Г.Гопкинса создал гораздо более благоприятную атмосферу для встречи Сталина и Трумэна. Трумэн, в свою очередь, не остался в долгу. Он приказал выполнить все обязательства перед Советским Союзом и, в частности, распорядился, чтобы все американские войска были отведены за согласованные границы.
Думал ли на самом деле Сталин отдать предпочтение Чан Кай-ши перед коммунистами? Вопрос сложный и дать однозначного ответа нельзя. Все зависело в будущем от того, как поведет американское руководство в Китае, Корее и Японии. Во всяком случае, по мнению американских дипломатов, Сталин давал США карт-бланш. Трумэн также предпринял со своей стороны меры для выполнения "политических условий" относительно вступления Советского Союза в войну против Японии. 15 июня он направил послание Сталину, в котором говорилось: "Т.В.Сун (министр иностранных дел Чан Кай-ши - Г.Х.) вылетел сегодня в Москву через Чунцин. В конце июня он прибудет в Москву для обсуждения деталей подготовки советско-китайского соглашения. Посол Хэрли получил инструкции уведомить Чан Кай-ши 15 июня о советских условиях и приложить все усилия к тому, чтобы получить одновременно его согласие. Послу Хэрли дано указание уведомить генералиссимуса, что правительство США будет поддерживать ялтинское соглашение"80.
Трумэн тщательно готовился к первой встрече со Сталиным и Черчиллем. Он стремился избегать каких-либо осложнений, которые могли бы затруднить переговоры со Сталиным. Он отверг все попытки Черчилля омрачить атмосферу встречи. В письме от 4 июня английский премьер-министр отчаянно убеждал не выводить американские войска с занимаемых территорий и не отдавать их под контроль советских войск, пока не будет окончательно решен польский вопрос. "Я надеюсь, - писал он, - этот отход, если он должен случиться, будет сопровождаться решением многих великих проблем, которые будут истинной основой будущего мира во всем мире"81. Трумэн благоразумно отклонил такое провокационное предложение Черчилля. Незадолго до этого советское командование дало знать американскому, что Контрольная комиссия в Берлине не начнет функционировать, пока США не отведут свои войска на согласованные участки. Трумэн написал Черчиллю: "Я не могу откладывать вывод американских войск из советской зоны для оказания давления на решение других проблем"82.
Американский президент отклонил также другое предложение Черчилля - посетить Лондон по пути в Берлин на встречу. Он обещал ему "великий прием британской нации". Ответ Трумэна глубоко оскорбил его. Он ответил, что хочет избежать всякого подозрения со стороны Сталина, что американцы и англичане составили заговор против него.83
Черчилль чувствовал, что у него уходит почва из-под ног. На 5 июля были назначены в Англии всеобщие выборы, их результаты должны были быть объявлены 26 июля. Такое пренебрежительное отношение к нему Трумэна не предвещало ничего хорошего. Он чувствовал, что американский президент считал его слишком обременительным партнером на встрече глав трех держав. Он переусердствовал в своем антисоветском рвении и потерял влияние даже в собственной партии, не говоря уже об английском рабочем классе, который и раньше не доверял ему. Открытое противостояние с Советским Союзом, который рассматривался как могильщик фашизма, дивидендов ему не принесло. Правда, он считал, что выиграл войну и народ простит ему твердолобый консерватизм и внутреннюю антирабочую политику, но времена изменились и он совершил фатальную ошибку, рассчитывая, как Д.Ллойд-Джордж в 1918 г. одержать триумфальную победу и на белом коне въехать в парламент и снова стать премьер-министром.
Г Л А В А 9.
ПОТСДАМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
(17 ИЮЛЯ - 2 АВГУСТА 1945 Г.)
Берлинская (Потсдамская) конференция проходила с 17 июля по 2 августа во дворце Цецилиенхоф в Потсдаме (пригород Берлина). С 26 июля, когда в Англии были объявлены результаты всеобщих выборов, в которых Черчилль потерпел поражение, его место занял новый премьер-министр, лидер лейбористской партии Клемент Эттли, а министром иностранных дел стал также один из лидеров лейбористской партии Эрнест Бевин. Главной проблемой конференции явилось будущее Германии. Следовало договориться о репарациях, практических шагах по демилитаризации и демократизации страны, по польскому вопросу, разделу немецкого оружия и пр. Надо было принять ответственные решения, которые навсегда закрыли бы возможность для германских реакционных кругов посягнуть на мир, напасть на соседей и развязать войну.
В ходе работы конференции были окончательно согласованы принципы, которыми должен был руководствоваться Контрольный Совет - верховный орган власти четырех держав в Германии. Перед ним была поставлена задача осуществления действий четырех держав по всем вопросам, затрагивающим Германию в целом, в соответствии с решениями Потсдамской конференции.
Важнейшим решением конференции было утверждение политических и экономических принципов, которыми необходимо было руководствоваться при обращении с Германией в начальный период. Они были направлены на осуществление демилитаризации, демократизации и денацификации Германии. Три державы подтвердили свою решимость, что "германский милитаризм и нацизм будут искоренены" с тем, чтобы угроза агрессии никогда не исходила с германской земли.
Предусматривались полное разоружение Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая могла быть использована для военного производства; уничтожение национал-социалистической партии и пресечение нацистской и милитаристской пропаганды; отмена всех нацистских законов; наказание военных преступников и подготовка к реконструкции германской политической жизни на демократической основе.
Учитывая роль крупного бизнеса в подготовке фашистской агрессии, конференция приняла решение децентрализации германской экономики.
Конференция достигла большого успеха по вопросу о репарациях с Германии. Претензии СССР удовлетворялись путем изъятия из советской зоны оккупации и из соответствующих германских вложений за границей. Кроме того, СССР должен был получить из западных зон 25 % промышленного капитального оборудования, изымаемого в репарационных целях. Репарации для США, Англии и других стран, имевших на то право, должны были удовлетворяться за счет западных зон оккупации и соответствующих германских вложений за границей. Германский военно-морской и торговый флот разделялся поровну между тремя державами. Большая часть подводных лодок, по предложению Англии, подлежала потоплению.
Значительным успехом советской дипломатии и, конечно, лично Сталина было решение ряда территориальных вопросов. Город Кенигсберг, гнездо и вместилище германского милитаризма отторгался от Германии и с прилегающими районами передавался Советскому Союзу (с 4 июля 1946 г. - город Калининград). По предложению советской делегации был решен вопрос об установлении западной границы Польши по линии рек Одер - Западная Нейса. В состав Польши включалась часть территории Восточной Пруссии, а также г.Данциг (Гданьск). Это было практической реализацией решений Ялтинской конференции, по которым Польша должна была получить "существенное приращение территории на севере и западе". Конференция приняла также решение о переселении немецкого населения с территории Чехословакии, Венгрии и Польши на территорию Германии по всем зонам оккупации.
Сталин пошел на большую уступку Западу в польском вопросе. Незадолго до конференции в Польше было образовано новое правительство национального единства во главе с бывшим заместителем Берута Осубка-Моравским. В него вошли также председатель польского эмигрантского правительства Миколайчик и его заместители Станчик и Грабски. Но, прежде чем согласиться на включение их в правительство, Сталин потребовал, чтобы Миколайчик объявил торжественную декларацию, что он признает восточные границы Польши окончательными и нерушимыми. Черчилль заставил польского эмигрантского лидера выполнить условие, и только после этого было создано Временное польское правительство национального единства.
Англия и США признали польское правительство и установили с ним дипломатические отношения. На Потсдамскую конференцию была приглашена делегация Польши во главе с Болеславом Берутом, которая привела убедительные доводы в пользу новых границ страны. По инициативе Сталина, конференция приняла специальное Заявление, в котором выражалось удовлетворение по случаю образования этого правительства. В Заявлении указывалось также, что установление дипломатических отношений США и Англии с Временным польским правительством национального единства "привело к прекращению признания ими бывшего польского правительства в Лондоне, которое больше не существует". Незначительная уступка Сталина привела к историческому повороту в судьбах Польши и решению проблемы, которая на протяжении всей войны омрачала отношения великих держав.
Значительное место в работе конференции заняли вопросы мирных договоров с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией и приеме этих государств в ООН. Для разработки этих договоров учреждался Совет министров иностранных дел (СМИД). Было предложено изучить вопрос об установлении дипломатических отношений с ними еще до заключения мирных договоров.
В первых числах августа основные соглашения, принятые в Потсдаме, были направлены Франции с предложением присоединиться к ним. Французское правительство дало на это свое принципиальное согласие. Принятые соглашения имели большое значение для будущего мира, однако, вскоре обнаружилось, что представители Запада и СССР по-разному интерпретируют их и склонны по-разному их осуществлять.
Рождение атомной дипломатии
18 июля в частной беседе с Черчиллем Трумэн показал ему телеграмму, в которой говорилось, что в США произведен испытательный взрыв атомной бомбы. Решили сообщить об этом и Сталину. Он воспринял это сообщение спокойно и не задал никаких вопросов. В Советском Союзе с 1943 г. были уже начаты работы над атомной бомбой и, по всей видимости, американские исследования в Лос Аламосе по проекту Манхеттен были известны советским ученым и политическим руководителям.
Но в этот же день Сталин прямо из Потсдама позвонил академику И.Курчатову, руководителю работ над советской атомной бомбой, и дал указание ускорить работы над созданием нового оружия. С появлением ядерного оружия кардинально изменилась военно-стратегическая ситуация в мире. Ни одно научное открытие в мире в прошлом не оказывало такого воздействия на международные отношения и мировую политику, как создание атомной бомбы.
С ее появлением США начали новое направление в дипломатии, получившее название "атомной дипломатии", обратившейся в атомный шантаж. Она стала основой американской внешней политики, пока СССР не создал собственную атомную бомбу в 1949 г. Но в Потсдаме новое оружие мало повлияло на принятые решения. Пока это было экспериментальное испытание, которое еще надо было довести до практического использования. Советские армии контролировали всю восточную Европу и коммунистические партии занимали ключевые позиции во всех странах, расположенных здесь. Сталин был уверен в своих позициях и не собирался их менять из-за того, что у США появилось оружие страшной разрушительной силы. Было также общее мнение, особенно среди американских военных, что атомная бомба не может иметь решающего значения для победы в войне.
Но на Трумэна сообщение о новом оружии подействовало магически. Он преобразился. Черчилль писал: "Теперь то я знаю, что случилось с Трумэном вчера. Когда он пришел на заседание после того, как прочитал сообщение, он стал совершенно иным человеком. Он указал русским на их место и в целом чувствовал себя хозяином всего совещания"84. Однако, на Сталина это совсем не подействовало и он довел свою дипломатическую игру до логического конца. В правящих кругах США не было и тени сомнения, что бомба должна быть использована, чтобы продемонстрировать ее ужасающую мощь и заставить мир жить в вечном страхе перед ее обладателями. Германия была побеждена, оставалась только Япония, где можно было ее использовать как средство устрашения и шантажа. К Трумэну вновь вернулась прежняя самоуверенность, началась эра атомной дипломатии.
Г Л А В А 10.
РАЗГРОМ МИЛИТАРИСТСКОЙ ЯПОНИИ.
КОНЕЦ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
26 июля во время работы Потсдамской конференции представители США, Англии и Китая огласили Потсдамскую декларацию о Японии. В Декларации содержалось требование к Японии о безоговорочной капитуляции на предъявленных ей условиях, предусматривавших разоружение, ликвидацию дзайбацу и милитаристов, наказание военных преступников. В Декларации говорилось, что японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и мелкими островами, которые союзники должны были указать. Японии разрешалось иметь такую промышленность, которая необходима для поддержания нужного уровня жизни, но не те отрасли, которые могли бы дать вновь возможность перевооружения. Устранить препятствия к возрождению и укреплению демократических институтов, установить свободу слова, религии и мышления, уважения к основным правам человека. В Декларации говорилось, что оккупация Японии союзными войсками будет продолжаться до тех пор, "пока не будет в стране создано в соответствии со свободно выраженной волей народа миролюбивое и ответственное правительство".
Союзники разбрасывали сотни тысяч листовок над Японией, предупреждая, что отказ от безоговорочной капитуляции приведет к катастрофическим разрушительным последствиям. Вместе с тем, в американском руководстве было единогласное мнение использовать атомную бомбу для ускорения окончания войны.
У.Черчилль писал, что Трумэн сообщил ему об испытании бомбы 17 июля, а 18 июля пришли детали результата экспериментального взрыва. Они были ужасными. Все было уничтожено в радиусе 20 км, включая сооружения и убежища. Трумэн пригласил Черчилля на беседу. Оба пришли к выводу, что война полностью изменила представление о характере ее ведения. Ее можно было решить одним или двумя ударами. Но не в этом было главное. Дни Японии были сочтены, ее флот уничтожен, а без флота о сопротивлении нечего было и думать о сопротивлении. Квантунская армия была обречена в случае вступления в войну СССР. Завоевания в Юго-Восточной Азии были потеряны, армия на китайском континенте долго сопротивляться не могла.
Речь шла об отношениях с Советским Союзом. Мы теперь не нуждались в нем, - писал Черчилль. Завершение японской войны теперь не зависело от нашествия его армий для завершающего и затяжного сражения. США больше не нуждались в его участии в войне против Японии. Обустройство европейских проблем теперь полностью зависело от США и их можно было решать на основе более широких принципов ООН. "Мы, казалось, стали обладать безжалостным средством бойни на Востоке и более счастливых перспектив в Европе. Я не сомневаюсь, что эти мысли были и в сознании моего американского друга. Во всяком случае не было ни на мгновение дискуссии относительно того, должна ли атомная бомба быть использована или нет", - писал он в мемуарах. Интересно заметить, Черчилль утверждает, что "британское согласие на использование оружия было дано 4 июля", т.е. еще до того, как было проведено испытание атомной бомбы.85 Черчилль был в эйфории - наконец он увидел средство борьбы против коммунизма и своего заклятого врага Советского Союза. Бомба должны быть испытана в боевых условиях и чем ужаснее были бы последствия, тем казалось ему лучше. Он считал лучшим средством борьбы против своего вчерашнего союзника - страх перед возмездием. В этом заключалась суть атомной дипломатии. Совершенно естественно поэтому, что Трумэн и Черчилль договорились об использовании атомной бомбы в Японии и сомнений здесь не было. "Остается историческим фактом, - писал Черчилль, - что решение об использовании атомной бомбы против Японии, чтобы заставить ее капитулировать, никогда даже не было под вопросом. Имелось единогласие, автоматическое, бесспорное соглашение среди нас. Никогда я не слышал ни малейшего утверждения, что мы должны сделать иначе"86.
Наличие атомной бомбы у США привело к попытке ревизии соглашения о Китае, достигнутого между Рузвельтом и Сталиным в Ялте. Руководителям США казалось, что поскольку США теперь могли самостоятельно завершить войну с Японией, разумность этого соглашения потеряла смысл и у них появляется соблазн: если нельзя вообще аннулировать его, то во всяком случае свести до минимума политические выгоды для Советского Союза. Особенно усердствовал А.Гарриман, который, кроме Болена, был единственным свидетелем беседы президента и Сталина. Он советовал дать свое толкование того, что "имел в виду Рузвельт и что он не имел", т.е. дать вольное толкование смысла достигнутого соглашения. В частности, он предлагал запретить Советскому Союзу использовать имущество Манчжурии, как военные трофеи, объявить порт Дайрен свободным портом, а также признать "принцип открытых дверей" в Китае. Было очевидно, что США пытаются уменьшить "политические условия", на которых Советский Союз вступал в войну с Японией. США начали возводить барьеры в дальневосточной политике Советского Союза. Как в Европе Польша, так на Дальнем Востоке Манчжурия должна была стать новым "камнем преткновения" в отношениях трех держав. США болезненно и ревниво относились к появлению СССР на Дальнем Востоке, в первую очередь, в Китае.
Японцы отвергли Декларацию от 26 июля. Тогда Трумэн отдал приказ об атомной бомбардировке Японии. 6 августа, спустя четыре дня после завершения работы Потсдамской конференции, США сбросили первую бомбу на Хиросиму. Весь город был полностью разрушен, 80 тысяч жителей сгорели в атомном огне. 9 августа американский бомбардировщик сбросил вторую бомбу на г.Нагасаки - огромный город был полностью разрушен, погибли сотни тысяч мирных жителей. Атомная дипломатия США от слов перешла к делу, она начала с психологического запугивания, шантажа Советского Союза.
9 августа, ровно три месяца спустя после капитуляции гитлеровской Германии, Советский Союз объявил войну Японии и Советская армия начала военные действия на территории Китая. Совместно с советскими войсками начали военные действия и вооруженные силы Монгольской народно-революционной армии и китайских коммунистов Особого района Китая, массовая вооруженная борьба развернулась в Корее, где начали активные боевые действия корейские партизаны. На всех оккупированных Японией территориях развернулись национально-освободительные движения, в Индонезии и Вьетнаме была провозглашена независимость этих стран.
Такового поворота в США не ожидали. Независимо от того, как сложилась бы ситуация в Японии, перед американскими правящими кругами вставала новая сложная задача - формирование отношений с национально-освободительным движением на Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии. Атомной бомбой его остановить было нельзя. Оно грозило перечеркнуть все успехи американской дипломатии и армии на азиатском континенте. Дипломатия Советского Союза получала в свои руки новое мощное средство в борьбе за свои интересы. Сильнейшим резервом СССР были китайские коммунисты, которые могли при поддержке советской армии перевооружиться за счет вооружения Квантунской армии и начать новый период борьбы за власть в Китае. Мао Цзе-дун с нетерпением ожидал выступления Советского Союза. Начало военных действий Советской армии послужило для него сигналом и 10 августа Чжу Дэ отдал приказ об общем наступлении 8-й и Новой 4-й армий на север и Центральный Китай. Войска Чан Кай-ши оказались настолько слабы, что отступали, не вступая в соприкосновение с коммунистическими вооруженными силами. За короткий срок в Центральном Китае под контроль коммунистов перешли 153 города.87
Опасаясь нового витка гражданской войны в Китае, США поспешили с заключением советско-китайского договора, основанного на ялтинских соглашениях. Но Трумэн обратился к Сталину с новым условием подписания договора - поддержки американской политики "открытых дверей" в Китае. Согласие советского правительства с ним должно быть объявлено в письменном виде одновременно с подписанием советско-китайского договора.
Китайский министр иностранных дел (в правительстве Чан Кай-ши) Сун прибыл в Москву 7 августа, т.е. до начала военных действий Советской армии. Вместе с Гарриманом он попытался добиться изменения ряда пунктов договора. В частности, он просил изменить статус порта Дайрен - вместо передачи в аренду Советскому Союзу, как это предусматривалось ялтинским соглашением, предлагалось объявить его свободным портом, т.е. интернационализировать его. Был ряд других изменений, которые Сталин в беседе с Суном отверг.
Видя несговорчивость Суна, за которым явно стоял Гарриман, практически дававший китайскому министру инструкции по линии поведения, Сталин решил прибегнуть к шантажу. 13 августа, потеряв терпение, Сталин пригрозил Суну, что, если договор не будет подписан в ближайшее время, "коммунисты войдут в Манчжурию"88. Подействовало.
14 августа 1945 г. в Москве был подписан советско-китайский договор о дружбе и союзе сроком на 30 лет. Договор предусматривал совместную борьбу против японского агрессора и обязывал договаривающиеся стороны не принимать участия в какой-либо коалиции, направленной против одной из договаривающихся сторон. Одновременно были подписаны соглашения, по которым основные магистрали Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Манчжурской железной дороги переходили в общую собственность СССР и Китая и должны были эксплуатироваться ими совместно. Порт Дайрен превращался в свободный порт, но пристань в нем сдавалась в аренду СССР; Порт-Артур превращался в военно-морскую базу, совместно используемую СССР и Китаем; оборону его Китай вверял СССР. Гоминдановское правительство заявило и признании Китаем независимости Монгольской Народной Республики.
Но Декларация о признании "принципа открытых дверей" в Китае оказалась упущенной. Трумэн просил о публичном признании и составлении письменной декларации советским правительством. А.Гарриман настойчиво просил Сталина подписать письменное соглашение, но Сталин сказал, что достаточно и устных заверений.
Для США "принцип открытых дверей" всегда являлся одним из важнейших средств их дипломатии, который давал им возможность завоевывать страны и народы с помощью денег, товаров, услуг и дипломатических действий. В данном случае они не боялись, что китайцы когда-нибудь могут захлопнуть эту дверь. Беспокойство американских государственных деятелей вызывала Манчжурия, они беспокоились, что Советский Союз провозгласит Народную Республику Манчжурии и никого сюда не допустит. Подписанный договор лишь усилил подозрения американцев и они стали искать средство, чтобы не допустить оккупации Манчжурии советскими войсками.
10 августа через свое представительство в Берне Япония обратилась к воюющим с ней странам с известием о согласии принять условия Потсдамской декларации, но с условием, что она не нанесет ущерба "прерогативам Его Величества императора как суверенного правителя". Правда, до сих пор неясно, когда же было объявлено это решение. Американские дипломаты и историки утверждают, что оно было объявлено именно 10 августа. Официально эта дата не подтверждена. Независимые авторы и издания говорят о другой дате - 14 августа. В частности, в книге Н.Уильямса "Полная хронология ХХ в.", являющейся наиболее достоверным свидетелем исторических дат ХХ в., говорится: "14 августа. Сообщается о том, что японский император официально объявит о согласии Японии на условия союзных держав о форме завершения войны (т.е. капитуляцию). Запись его выступления передается по радио в полдень 15 августа"89. Видимо, сообщение в Берне было неофициальным, официальным сообщением, исходящим от высшего соверена Японии, следует считать 15 августа. Но дело не только и не столько в формальной разнице дат. Если брать дату объявления о капитуляции 10 августа, то подтверждается утверждение американских политологов и историков о решающем воздействии атомных атак на Хиросиму и Нагасаки (6 и 9 августа) на решение о капитуляции, в случае же принятия 15 августа, то оказываются правы советские историки, которые утверждают, что решающим фактором было стремительное наступление советских войск после объявления войны Японии.
Японское командование постоянно держало у советской границы крупную боеспособную группировку - Квантунскую армию. Это стратегическое объединение в разные периоды насчитывало от 600 тыс. до 1 млн. солдат и офицеров. К началу кампании на Дальнем Востоке группировка Советских вооруженных сил насчитывала 1,7 млн. человек, 20 тыс. орудий и минометов, 5,3 тыс. танков и САУ, 5,2 тыс. самолетов. В состав армии оперативно входили соединения и части Народно-революционной армии Монгольской Народной Республики, которая 10 августа также объявила войну Японии. Японская группировка насчитывала в этот момент более 1 млн. солдат и офицеров, свыше 6,6 тыс. орудий и минометов, 1,2 тыс. танков, около 2 тыс. самолетов.
Опыт, накопленный в войне против гитлеровской Германии, оказался эффективным. Японская армия не смогла оказать организованного сопротивления. Ее оборона была сломлена в первые же пять дней. Моральный дух армии был сломлен, войска дезорганизованы, японское командование потеряло управление войсками. Не встречая практически сопротивление противника, советские войска в первые же дни наступления овладели важными политико-экономическими центрами и районами, вышли в глубокий тыл Квантунской армии, раздробили ее, отрезали связь с японскими силами в Северном Китае и заблокировали пути отхода в Корею. Одновременно с Манчжурской операцией проходили Южно-Сахалинская наступательная и Курильская десантная операции. В результате были освобождены южная часть острова Сахалина и протянувшаяся от Камчатки до острова Хоккайдо гряда Курильских островов.
В результате столь сокрушительных наступательных операций советские войска овладели всей Манчжурией. Было взято в плен 600 тыс. человек, 700 танков, 1,8 тыс. орудий, 800 самолетов. Квантунская армия перестала существовать. Для советских войск открывался оперативный простор для вторжения в Северный Китай, советские войска вступили в Северную Корею и готовы были высадить десант на острове Хоккайдо. Это не было предусмотрено планами американской администрации. Особенно чувствительным ударом был отказ Сталина давать письменную декларацию о поддержке "принципа открытых дверей" в Китае. Гарриман, который кроме дипломата был еще крупным бизнесменом, почувствовал явную перемену в позиции советского правительства в отношении Китая. Советский Союз становился новым влиятельным фактором в стране и его аппетиты выходили за рамки ялтинских соглашений.
Его насторожило также заявление Молотова относительно декларации Японии, сделанной в Берне. Он высказался в том духе, что в "заявлении" ставится условие сохранения императора, противоречащего Потсдамской декларации. Поэтому, сказал Молотов, наступление советских войск будет продолжаться. В Вашингтоне это вызвало панику, не было ясности, до каких пределов будет продолжаться продвижение советских войск. Советскому правительству было предложено присоединиться к США в выработке условий капитуляции, а поскольку император был верховным правителем страны, он и должен был отдать приказ о капитуляции и сдаче японских войск. Такое предложение устранило бы препятствие, т.е. наличие императора, в прекращении военных действий со стороны Советского Союза. Представляя это предложение Молотову, Гарриман потребовал немедленного ответа. Молотов обещал ответить на следующий день, но Гарриман требовал сделать это до полуночи. Молотов пригласил Гарримана в два часа ночи 11 августа. В принципе советское правительство приняло американское предложение, но выдвинуло новое препятствие – ответ японскому императору должен быть представлен от имени всех главных держав, ведущих военные действия против Японии. Кроме того, Советское правительство предложило: при получении от императора подтверждения о безоговорочной капитуляции союзные державы должны назначить главнокомандующего союзными войсками, который от их имени будет действовать, как верховный правитель, и которому будут подчиняться японский император и японское правительство.
Было ясно, что советское правительство явно хотело затянуть процесс заключения перемирия с Японией, чтобы как можно глубже вторгнуться на территорию Китая, и добиться своего участия в подписании мирного договора с Японией. У Сталина были вполне обоснованные опасения, что американские дипломаты могут "забыть" некоторые пункты ялтинских договоренностей, ссылаясь на практическое неучастие СССР в войне против Японии. Американские дипломаты не раз напоминали, что в течение 4 лет войны против Японии Советский Союз строго придерживался нейтралитета, даже не разрешая американским самолетам приземляться на территории страны после бомбардировок.
Состоялись бурные дебаты Гарримана и Молотова. Гарриман требовал немедленного объявления о согласии Советского правительства на прекращение военных действий, а Молотов стоял на своем твердо и упорно – надо сначала договориться, кто же будет осуществлять процесс заключения перемирия. США должны назвать кандидатуру, а уж потом союзники будут решать. Гарримана, буквально, взорвало от такого, по его мнению, сумасбродного предложения. Он знал, что ответ Советского правительства будет отрицательным на любую кандидатуру, оно присваивало таким путем себе право вето в кадровых вопросах, но на всякий случай он спросил, будет ли советское правительство согласно в таком случае на кандидатуру генерала Макартура. Не знаю, ответил Молотов, возможно, мы согласимся, но все-таки надо посоветоваться с правительством. Гарримана такой ответ не удовлетворил. Было уже утро, надо было спешить, и он решил пойти "ва-банк". Ваше правительство, конечно, не примет нашу кандидатуру, говорил он, но предложите же вашу кандидатуру. Молотов бесстрастно заметил: может следует обдумать о назначении двух Верховных главнокомандующих – маршал Василевский и генерал Макартур. Гарриман не мог сдержать своего негодования: ни при каких условиях мы не станем даже обсуждать такое предложение. Молотов, конечно, об этом знал, но решил тянуть время и утопить всю проблему в мелких спорах. Гарриман отвергал предложение Молотова без инструкций из Вашингтона, но был уверен в правильности своего ответа. Молотов, хорошо знавший правила дипломатических переговоров, жестко заметил, что Гарриман должен направить советский ответ в Вашингтон: "нравится вам это или нет".
"Конечно, я это сделаю", - сказал Гарриман. Но прежде он хотел бы обратить внимание Молотова на тот факт, что Америка воевала с Японией четыре года, а Россия всего два дня, и немыслимо, чтобы Верховным командующим был кто-либо, кроме американца. Молотов, горячась, сказал, что он не станет отвечать на такое замечание, т.к. в таком случае мог бы сравнить с европейской войной.
В мемуарах А.Гарриман писал, что более всего опасался требования Советского Союза в обмен на признание американского командующего в Японии согласия на оккупацию острова Хоккайдо, как советской зоны оккупации. Он был недалек от истины.
На следующий день, 12 августа Трумэн прислал Сталину послание, в котором сообщал о назначении генерала Макартура "Верховным Главнокомандующим союзных армий для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил". Сталин решил, что назначение Макартура поощряет его к новым требованиям в Японии. В письме Трумэну он предлагает включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам северную половину острова Хоккайдо, являвшегося неотъемлемой частью японского государства. Демаркационная линия должна была проходить от города Кусиро на восточном берегу острова до города Румоэ на западном берегу с включением обоих городов в северную половину, т.е. советскую зону оккупации. Это было уже нахальство, показывающее, что советское правительство потеряло чувство меры и реальности, т.к. было очевидно, что США никогда этого не допустят и никакими соображениями нельзя было доказать обоснованность такого требования.
Попытка Сталина захватить северную часть острова Хоккайдо вызвала резкий отпор Трумэна. Правда, он вежливо сообщил Сталину, что генералу Макартуру сдаются японские вооруженные силы на всех островах "собственно" Японии: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку и Кюсю, давая понять о нежелательности дальнейших разговоров на эту тему, но у американцев появилось подозрение о возможности дальнейших экспансивных действий со стороны Советского Союза. На всякий случай Трумэн предупредил Сталина о своей поддержке ялтинских соглашений о Курильских островах, но окончательно этот вопрос должен быть решен при мирном урегулировании. Сталину это было достаточно ясное предупреждение.
14 августа 1945 г. Япония официально уведомила союзников о принятии ею условий Подтсдамской декларации. 28 августа началась высадка американских войск на территории Японии. Разгром японского милитаризма стал свершившимся фактом. 2 сентября 1945 г. на борту американского линкора "Миссури" (название родного штата президента Трумэна) в Токийском заливе был подписан акт о капитуляции Японии. Вторая мировая война закончилась полной победой союзников. 1 сентября 1945 г. советские войска заняли столицу Кореи Пхеньян, открыв тем самым новую эру противостояния на Дальнем Востоке.
Источник: goga-hidoyatov.narod.ru.
Рейтинг публикации:
|
